Тарзан (№8) - Тарзан Ужасный

Вождь повернулся и вышел из пещеры.

Остальные, кроме Ин-тана, последовали за ним. Когда они проходили мимо Тарзана, до него долетело несколько фраз, из которых он понял, что подкрепление из Кор-ул-лула не успело подойти, и им пришлось отступить.

Тарзан улыбнулся и, приоткрыв глаза, украдкой посмотрел на Ин-тана. Воин стоял у входа спиной к Тарзану.

Тарзан попробовал веревки, связывавшие его руки. Они показались ему непрочными, сами же руки были почему-то связаны спереди. Это говорило о том, что ваз-доны очень редко брали в плен.

Тарзан осторожно поднял руки и осмотрел узлы. Он улыбнулся и стал пробовать развязать веревку зубами. Когда Тарзан освободился от нее, воин оглянулся и окинул комнату внимательным взглядом. Он заметил, что пленник изменил свое положение и лежит теперь на боку с поднятыми к голове руками.

Ин-тан подошел ближе и наклонился над ним. Узлы на руках показались ему совсем слабыми. Он протянул руку, чтобы проверить, и в тот же миг лежащий схватил его одной рукой за горло, другой – за запястье. Нападение произошло столь неожиданно, что воин не успел даже закричать. Он упал на пол, и в следующую секунду Тарзан оказался сверху. Ин-тан пытался освободиться, вытащить нож, но соперник опередил его. Ваз-дон выгнул хвост, пытаясь обвить шею Тарзана, но тот изловчился и отсек хвост под корень его же ножом.

Ваз-дон стал слабеть. Через минуту он был уже мертв. Тарзан поднялся в полный рост и поставил ногу на грудь поверженного. Затем человек-обезьяна обнаружил, что у стены лежат его нож, лук и стрелы.

Тарзан подошел к выходу и выглянул наружу. Уже наступила ночь. Он услышал голоса из соседних пещер и почуял запах готовящейся пищи.

Пещера, в которой он пребывал, находилась в самом низу, футах в тридцати от подножия скалы.

Он собрался было спуститься, как в голову ему пришла мысль, которая вызвала у него улыбку, мысль, возникшая при воспоминании об имени, которое дали ему ваз-доны – Тарзан ужасный.

Он вернулся в пещеру, где лежал труп ваз-дона. Своим ножом он отрезал голову мертвого воина и бросил ее вниз со скалы на землю.

Затем Тарзан быстро и тихо спустился по лестнице из колышков, что, несомненно, очень удивило бы жителей Кор-ул-лула, уверенных в том, что он не может спускаться по скале. Внизу он подобрал голову Ин-тана и исчез в тени деревьев, держа голову за волосы.

Ужасно? Но ведь вы судите дикого зверя с точки зрения цивилизованного человека.

Можно подумать, что, выучив льва всякого рода трюкам, вы сделаете его более цивилизованным. Ерунда! Как был лев зверем, так он им и останется. Тарзан продолжал оставаться Тарзаном-тармангани, и в груди его билось дикое и первобытное сердце.

Внизу он стал искать место, где смог бы подняться на гребень скалы и вернуться в селение Ом-ата. Наконец оно отыскалось. Там протекала река, и ему пришлось переплыть ее, чтобы попасть на тропинку.

Здесь его ноздри уловили знакомый запах Пан-ат-лин.

Планы Тарзана тотчас же изменились. Пан-ат-лин недавно проходила здесь. Он решил продолжить поиски. Тропинка повела его в джунгли к тому месту, где Пан-ат-лин начала подниматься на скалу. Здесь Тарзан оставил голову Ин-тана, привязав ее к нижней ветке кустарника.

Он поднимался ловко, следуя за запахом Пан-ат-лин. Тарзан знал немного о Кор-ул-грифе, видел ранее в темноте неясные очертания странных существ и слышал от Та-дена и Ом-ата о чудовищах, вселявших в людей ужас. Впрочем, опасность подстерегает всюду и всегда, днем и ночью.

С самого детства смерть ходила за Тарзаном по пятам. Иного существования он не знал.

Борьба со смертью была его жизнью, и он жил этой жизнью просто и естественно, как и мы живем среди опасностей в многолюдном городе.

Черный человек испытывает страх, идя ночью по джунглям, поскольку с детства прожил в окружении себе подобных. А Тарзан жил, как лев среди львов, как пантера, как обезьяна… Он был настоящее дитя джунглей, которое зависит только от себя, своей силы и ума. Поэтому он ничему не удивлялся и ничего не боялся. Он шел по джунглям столь же уверенно, как фермер, разыскивающий свою корову и знающий, где ее искать.

След Пан-ат-лин оборвался у края ущелья, но на сей раз ничто не указывало на то, что она спрыгнула вниз. Вскоре Тарзан определил, где она спустилась.

Когда он лежал на скале, глядя вниз, то заметил там нечто такое, что не сразу сумел разобрать. Это нечто медленно поднималось вверх. Тарзан напряг зрение и вскоре увидел, что оно чем-то напоминает обезьяну.

У существа был хвост.

Оно вскарабкалось по склону и заползло в одну из пещер. Тарзан снова пошел по следу девушки. Брови Тарзана озабоченно поднялись, когда он сообразил, куда ведет след.

Он уже почти достиг третьей пещеры, как вдруг в тишине раздался душераздирающий вопль.

ГЛАВА VI

Пан-ат-лин спала беспокойным сном человека, измученного физически и пережившего нервное потрясение. Ей снилось, что она спит под большим деревом в Кор-ул-грифе и что один из самых отвратительных здешних зверей подкрадывается к ней. Но она уже не могла ни открыть глаза, ни пошевелиться.

Она попыталась закричать, но с ее губ не сорвалось ни звука. Она почувствовала, что существо прикоснулось к горлу, груди, руке. Вот ее уже потащили куда-то. Сверхчеловеческим усилием воли она заставила себя открыть глаза и поняла, что все это ей приснилось. Но облегчения Пан-ат-лин не почувствовала. В полумраке рядом с собой она увидела силуэт какого-то существа, почувствовала волосатые пальцы на своем теле и мохнатую грудь, к которой ее прижимали.

О, Яд-бен-ото! То был не сон. Она закричала и попыталась освободиться, но в ответ послышалось свирепое рычание, и другая волосатая рука схватила ее за волосы.

Зверь выпрямился и потащил девушку к выходу. В то же мгновение она увидела человека, загородившего собой ход из пещеры, и приняла его за хо-дона.

Державшее ее животное также увидело человека. Оно испустило злобное рычание, но девушку не отпустило. Существо сжалось для броска, издавая грозный рев. Стоявший у входа тоже зарычал и стал наступать.

Пан-ат-лин поняла, что обречена. Они сейчас сцепятся из-за нее, и кто бы ни победил, она пропала. Может, во время схватки ей удастся выскользнуть из пещеры, броситься со скалы вниз и разбиться насмерть?

Теперь она узнала существо, которое держало ее. Это был Тор-о-дон, но кто же второй? Пан-ат-лин вполне отчетливо видела его в лунном свете, но продолжала недоумевать, видя, что у того не было хвоста, а пальцы не похожи на пальцы народа Пал-ул-дона.

Человек медленно приближался к Тор-о-дону. В руке у него блестел нож. Неожиданно человек заговорил:

– Когда он отпустит тебя, Пан-ат-лин, чтобы освободить себе руки, сразу же беги за мою спину и спрячься в пещере рядом с колышками, по которым ты сюда поднялась. Если он меня одолеет, ты успеешь убежать. Это существо очень медлительное. Если одержу верх я, то приду туда. Я друг Ом-ата и твой друг тоже.

Последние слова несколько уменьшили смертельный страх Пан-ат-лин, но она не поняла, откуда незнакомец знает ее имя. Как ему стало известно, по каким колышкам она поднялась в пещеру? Наверное, видел. Все равно непонятно.

– Кто ты? – спросила она. – Откуда?

– Я – Тарзан, – ответил он. – Я пришел от Ом-ата, вождя Кор-ул-я. Я искал тебя.

Ом-ат – вождь Кор-ул-я?! Что за бредовые выдумки? Пан-ат-лин хотела продолжить расспросы, но человек уже приблизился к Тор-о-дону. Тот завизжал так пронзительно, что едва не оглушил ее, и сделал то, что предсказал человек: отпустил ее волосы и приготовился защищаться. Через минуту они сцепились в смертельной схватке. Пан-ат-лин наблюдала и не думала убегать. Она смотрела и ждала, так как в своем примитивном сознании уже возлагала надежды на незнакомца, к которому прониклась доверием. Слова «я друг Ом-ата» склонили ее на его сторону. Поэтому с ножом в руке она выжидала момент, чтобы внести свою лепту в расправу над Тор-о-доном.

В то, что чужак может это сделать и без ее помощи, она не верила, ибо знала невероятную силу существа, с которым он боролся. Тор-о-донов было не много в Пал-ул-доне, но и эти немногие вселяли ужас в женщин ваз-донов и хо-донов, так как самцы Тор-о-донов во время брачного сезона похищали любых самок, какие попадались им на пути.

Своим хвостом Тор-о-дон обхватил Тарзана за лодыжку и свалил его. Оба запыхались, но Тарзан был настолько быстр, что даже во время падения успел вывернуться и оказаться сверху Тор-о-дона.

Чтобы схватить зверя обеими руками, Тарзану пришлось бросить нож, и теперь он не мог дотянуться до него, так как нож лежал у входа в пещеру. Руки Тарзана были заняты, и хвост Тор-о-дона беспрепятственно искал горло Тарзана для решающего смертельного удара.

Пан-ат-лин не терпелось помочь Тарзану. Ее нож был наготове, но она никак не могла найти просвета, чтобы поразить Тор-о-Дона и не задеть при этом Тарзана, так как они то и дело менялись местами.

Тарзан чувствовал, что хвост медленно, но верно приближается к его горлу. Он втянул голову в плечи, однако сознавал, что схватка оборачивается не в его пользу. У гигантского зверя силы было не меньше, чем у гориллы, к тому же он был очень тяжел. Тарзан неимоверным усилием отбросил гигантские руки Тор-о-дона и с быстротой змеи впился в него зубами. В тот же момент хвост существа обвился вокруг шеи Тарзана, и началась битва двух извивающихся тел, в которой каждый старался нанести смертельный удар.

Но действия Тарзана направлялись человеческим разумом, и поэтому они покатились в том направлении, которое выбрал Тарзан – к краю обрыва, где лежал его нож.

По самую рукоятку вонзился нож в тело Тор-о-дона: раз, еще раз и еще. И тут все закружилось у Тарзана перед глазами, и он почувствовал, что падает со скалы, находясь в объятиях Тор-о-дона.

К счастью для Тарзана, Пан-ат-лин ослушалась его и не убежала, пока он сражался с Тор-о-доном. Это спасло ему жизнь. Она предусмотрела опасность, которая угрожала Тарзану на краю обрыва, и когда увидела, что оба тела падают вниз, то схватила Тарзана за лодыжку и упала на землю.

Мускулы Тор-о-дона расслабились после смерти, руки выпустили Тарзана, и Тор-о-дон полетел в пропасть. Неимоверным усилием удерживала Пан-ат-лин повисшего над пропастью Тарзана. Она не знала, жив он или мертв. Втащить его в пещеру она не могла – это было свыше ее сил. Она могла только держать его, надеясь, что кто-то придет на помощь.

Если незнакомец скоро очнется – хорошо, если нет – значит, он уже никогда не придет в сознание, это она знала твердо, ибо чувствовала, что пальцы задеревенели и могут разжаться в любую секунду. Однако в тот же миг Тарзан пришел в себя. Он не мог знать, какая сила держит его, но понял, что вот-вот сорвется. Рядом с собой он увидел два колышка и вцепился в них как раз в тот миг, когда Пан-ат-лин выпустила его ногу.

Ценой невероятных усилий он сумел удержаться на колышках и вскоре уже прочно стоял на них. Первая его мысль была о враге. Где он? Ждет наверху, чтобы прикончить его?

Тарзан посмотрел вверх и увидел испуганное лицо Пан-ат-лин.

– Ты жив? – спросила она.

– Да, – ответил Тарзан. – А где волосатый? Она показала вниз.

– Там, – сказала Пан-ат-лин. – Он мертв.

– Хорошо. Ты не ранена?

– Ты подоспел вовремя, – ответила девушка. – Но кто ты? Откуда узнал, что я здесь, и что ты знаешь об Ом-ате? Что ты имел в виду, называя его гандом?

– Погоди, – произнес Тарзан. – Всему свое время. Да, все вы одинаковы – самки племени Керчака, леди из Англии и их сестры из Пал-ул-дона. Имей терпение, и я все тебе расскажу. Мы стали искать тебя вчетвером. На нас напали воины из Кор-ул-лула. Меня взяли в плен, но я бежал. Потом я снова напал на твой след и оказался у подножия скалы как раз в тот момент, когда этот волосатый полез за тобой в пещеру. Я услышал твой крик. Остальное ты знаешь.

– Но ты назвал Ом-ата гандом Кор-ул-я, – напомнила она. – А ведь вождь – Ис-сат.

– Ис-сат мертв, – объяснил он. – Ом-ат убил его в схватке и стал вождем. А убил, потому что обнаружил Ис-сата в твоей пещере.

– Да, – сказала девушка. – Ис-сат ворвался ко мне, и я ударила его по голове камнем, а потом убежала…

– И тебя преследовал лев, – продолжил Тарзан, – и ты спрыгнула вниз со скалы и спаслась, потому что попала в реку.

– Но откуда тебе все это известно?

– А теперь ответь мне: как ты называешь существо, с которым я боролся?

– Это Тор-о-дон, – ответила она. – Однажды я уже видела такого. Ужасные существа с человеческой хитростью и звериной злобой. Сильным должен быть тот воин, который способен победить его.

– Тебе нужно отдохнуть, выспаться хорошенько. Завтра утром мы вернемся в Кор-ул-я. Уверен, что ты толком не поспала за все это время.

Пан-ат-лин спокойно проспала до утра.

Тарзан устроился у входа в пещеру.

Солнце стояло уже высоко, когда он проснулся. А два часа назад солнце освещало фигуру еще одного человека, который бесстрашно шел через ужасное болото, окружавшее Пал-ул-дон. Он медленно, с нечеловеческим упорством пробирался вперед. В центре болота находился участок открытой воды. После двух часов невероятных усилий он достиг ее.

Он был весь в грязи и иле.

Постояв с минуту у воды, он бросился в нее и поплыл. Плыл он медленно, не спеша, стараясь не растрачивать силы понапрасну, так как впереди его ждали еще два часа тяжелейшего пути по болоту. Он проделал уже полдороги и, наверное, стал поздравлять себя с успехом, как вдруг перед ним возникло огромное отвратительное существо, которое зашипело, широко раскрыв пасть.

Тарзан встал, потянулся, расправил свою могучую грудь и вдохнул свежий утренний воздух. Прямо перед ним расстилалась густая зелень деревьев Кор-ул-грифа.

Знакомый до боли пейзаж. Пусть эта земля чужая, но там находятся джунгли, его любимые джунгли. Возможно ли, чтобы джунгли не смогли прокормить Тарзана?

Он спустился со скалы и вошел в лес. Здесь он остановился. Мобилизовав все свое зрение, слух и обоняние, он углубился в чащу, ступая легко и беззвучно. Лук и стрелы были в полной готовности. Дул легкий встречный ветерок.

Вдруг он почуял резкий, сильный запах Бары, оленя. Тарзан чуть не вскрикнул от радости. Оленину он любил. Тарзан стремительно двигался вперед. Добыча была недалеко. Все время он старался держаться в тени деревьев.

Вскоре показался и сам олень. Он пил воду из озерца, куда впадали ручейки Кор-ул-грифа. Олень находился слишком далеко от деревьев, чтобы напасть на него сверху, поэтому Тарзану пришлось положиться на силу и меткость стрелы. Раздался звон тетивы, и олень в смертельной агонии упал на землю.

Тарзан подбежал к добыче и нагнулся, чтобы поднять ее, но в тот же миг до его ушей донеслось страшное рычание. Он оглянулся и увидел в нескольких шагах существо, о котором палеонтологи могли только мечтать. Гигантское существо дрожало от ярости, а потом бросилось на Тарзана.

Проснувшись, Пан-ат-лин посмотрела в нишу, ища глазами Тарзана, но его там не оказалось. Она вскочила на ноги и подбежала к краю обрыва, догадавшись, что он пошел на охоту. Так и есть – Тарзан углубился в лес. Девушку охватил страх. Ее спутник впервые в Кор-ул-грифе и мог не подозревать о подстерегавших его здесь страшных опасностях. Почему же она не окликнула его?

Так поступили бы вы и я, но только не ваз-доны. Ваз-донам хорошо известно, что всюду есть уши. Позвать Тарзана значило бы навлечь на него беду. И Пан-ат-лин не издала ни звука. Вместо этого, хотя она и боялась, девушка спустилась вниз, решив догнать Тарзана и шепотом рассказать ему об опасностях. Это был очень смелый поступок.

Пан-ат-лин правильно догадалась, что Тарзан будет идти против ветра, и двинулась в том же направлении. Она спешила и вскоре оказалась в том месте, где Тарзан настиг оленя. Она залезла на дерево и посмотрела вниз.

Существо, которое набросилось на Тарзана, выглядело огромным и страшным, но человек не испугался, а лишь рассердился, так как понял, что схватку ему не выиграть, а значит придется уступить добычу. Тарзан же был голоден. Единственный выход – бегство, и Тарзан побежал, волоча за собой тушу оленя.

Ближайшее дерево было недалеко, однако сложность заключалась в огромном росте животного.

Тарзану предстояло подняться на большую высоту за считанные секунды, ведь животное могло достать его с любой ветки в тридцати футах от земли, а возможно, и в пятидесяти, если встанет на задние лапы. Однако Тарзан был из обезьяньего племени и успел вскарабкаться на безопасную высоту.

Взобравшись повыше, Тарзан увидел Пан-ат-лин, которая сидела на ветке и тряслась от страха.

– Как ты сюда попала? Девушка объяснила.

– Значит, ты пришла предупредить меня? – спросил он. – С твоей стороны это смело и благородно. Одного не могу понять – почему я не почуял запаха этого животного, ведь оно стояло с подветренной стороны.

– В этом нет ничего удивительного, – сказала Пан-ат-лин. – Гриф тем и отличается. Говорят, что человеку не дано ощущать его присутствия, пока он не нападет. А почему так, я и сама не понимаю.

– Но я должен был почуять его, – раздраженно сказал Тарзан.

– Почуять! – воскликнула Пан-ат-лин.

– Конечно! Как, по-твоему, я так быстро обнаружил оленя?

Тарзан вдруг замолчал и посмотрел вниз на рычавшее чудовище. Ноздри человека-обезьяны затрепетали, пытаясь уловить запах.

– А! – вскричал он. – Я понял!

– Что именно? – спросила Пан-ат-лин.

– Это существо застало меня врасплох, потому что оно практически не имеет запаха, объяснил он. – Ты слышала о трицераптосах? Нет? Так вот, это животное, что вы называете грифом, на самом деле трицераптос. Я видел его скелет в лондонском музее, а также восстановленный внешний облик. Мне тогда показалось, что ученые, выполнившие эту работу, в основном полагались на свое воображение, но теперь вижу, что был неправ. Правда, наш экземпляр немного отличается от того чучела, однако сходство настолько явное, что его сразу же можно узнать. Нельзя не учитывать, что живая особь претерпела некоторые эволюционные изменения.

– Трицераптосы, лондонский, эволю… Ничего не понимаю, – произнесла девушка.

Тарзан улыбнулся и бросил сухую ветку в существо, бесновавшееся внизу. Зверь страшно зарычал и поднял морду кверху.

Его туловище было голубого цвета, морда – желтой. Голубые круги обрамляли глаза.

Голову зверя украшали три рога: один на носу, а два других над глазами. Хотя существо имело отталкивающий вид, Тарзан не мог им не восхищаться: зверь воплощал все, что так ценил Тарзан – силу, смелость. В одном только массивном хвосте таилось больше силы, нежели у слона. Маленькие глазки буравили Тарзана. В пасти виднелся ряд мощнейших зубов.

– Трицераптос! – пробормотал человек-обезьяна. Затем он обратился к девушке.

– А теперь пойдем. Подкрепимся в пещере мясом, а потом вернемся в Кор-ул-я к Ом-ату.

Девушка вздрогнула.

– Вернемся? – спросила она. – Отсюда нам не уйти.

– Почему? – спросил Тарзан. Вместо ответа она указала на грифа.

– Чепуха! – воскликнул Тарзан. – Он не может лазать по деревьям. По веткам мы доберемся до скалы быстрее, чем он.

– Ты не знаешь грифов, – мрачным тоном ответила Пан-ат-лин. – Теперь он будет следовать за нами, куда бы мы ни пошли. Станет караулить нас под деревом, всюду. Ни за что не отстанет от нас.

– Мы можем долгое время жить на деревьях, – возразил Тарзан. – Когда-нибудь это чудовище уйдет. Пан-ат-лин покачала головой.

– Никогда, – сказала она. – А потом не забывай про Тор-о-донов. Они придут и убьют нас, часть съедят сами, а остальное бросят грифу. Гриф и Тор-о-доны друзья. Поэтому Тор-о-доны делятся пищей с грифами.

– Может, ты и права, – сказал Тарзан. – Но даже если это так, я не собираюсь сидеть здесь в ожидании кого-то, кто придет, съест половину меня, а половину отдаст этому мерзкому чудищу. Если мне не удастся выбраться отсюда целым, это будет уже не моя вина. Попытка не пытка.

Тарзан стал перебираться по верхушкам деревьев. Пан-ат-лин последовала за ним. Динозавр двинулся по земле следом за людьми. Когда они достигли границы леса, за которым открывалось пустое пространство, которое требовалось пересечь, чтобы попасть к подножию скалы, под деревом их уже ожидал трицераптос.

Тарзан с тоской поглядел вниз и почесал затылок.

ГЛАВА VII

Тарзан взглянул на девушку.

– Сможешь очень быстро пересечь ущелье по деревьям? – спросил он.

– Одна?

– Нет.

– Если ты поведешь, смогу.

– Тогда пошли, и делай точно так, как я скажу. Он направился в обратную сторону по деревьям, перемахивая по-обезьяньи с ветви на ветвь, двигаясь зигзагами и стараясь выбирать места как можно труднее для передвижения внизу, где лежали поваленные деревья. Однако расчет его не оправдался.

Когда они достигли противоположного края ущелья, гриф уже был там.

– Снова назад, – скомандовал Тарзан.

Они что было мочи пустились в обратный путь. В итоге то же самое, даже еще хуже, ибо к первому грифу присоединился еще один, и теперь под деревьями их было двое.

Перед людьми высилась скала, и многочисленные пещеры в ней как будто издевались над ними. Спасительное укрытие было так близко и вместе с тем бесконечно далеко. Внизу на прежнем месте лежало тело мертвого Тор-о-дона, хорошо видимое с высоты дерева.

Один из грифов подошел к нему, обнюхал, но есть не стал. Утром, отправляясь на охоту, Тарзан осмотрел Тор-о-дона и заключил, что тот, очевидно, либо обезьяна на очень высоком уровне развития, либо же человек на очень низком уровне развития с очень низким интеллектом – что-то вроде яванского питекантропа, наверное, предок ваз-донов и хо-донов.

Пока глаза Тарзана блуждали, бесцельно наблюдая за сценой внизу, мозг его лихорадочно работал над тем, как помочь девушке выбраться отсюда.

– Ви-оо! – прозвучало вдруг неподалеку.

Грифы подняли головы, оборачиваясь на звук. Это не было воем или проявлением ярости.

Тут же в ответ прозвучало «ви-оо».

Грифы повторили клокочущие звуки. Тарзан посмотрел на спутницу.

– Что это?

– Не знаю, – ответила она. – Может, какая-нибудь странная птица или еще какое ужасное существо, обитающее в этой жуткой местности.

– А вот и оно! – воскликнул Тарзан. – Посмотри! Пан-ат-лин в ужасе воскликнула:

– Тор-о-дон!

Существо шло прямо, с палкой в руке, медленной и нетвердой походкой.

Оно двигалось на грифов, которые стали пятиться как бы в испуге. Тарзан глядел во все глаза. Тор-о-дон приблизился к намеченной цели. Гриф замотал головой и огрызнулся на Тор-о-дона, а тот вскинулся и стал бить палкой зверя по морде. К удивлению Тарзана, гриф, который мог бы запросто проглотить слабого и маленького по сравнению с ним Тор-о-дона, отступил, как побитая собака.

– Ви-оо! – издал крик Тор-о-дон, и гриф медленно двинулся к нему.

Тор-о-дон обошел грифа, взобрался по хвосту на спину и уселся на хребте.

– Ви-оо! – закричал Тор-о-дон и хлестнул зверя палкой.

Гриф пошел вперед.

Тарзан был так захвачен происходившим внизу, что ему даже в голову не пришло воспользоваться удобным моментом и убежать – настолько интересно оказалось наблюдать за жизнью, какой она была бесчисленные столетия назад, за тем, как первобытный человек управляется с примитивным рабочим животным.

Гриф, на котором ехал Тор-о-дон, остановился и посмотрел вверх, предупреждая тем самым хозяина о присутствии чужих. В тот же миг Тор-о-дон подогнал грифа к дереву, на котором находились беглецы, вскочил на ноги, не слезая со спины грифа, и Тарзан увидел его страшное лицо и мощные мускулы.

Тор-о-дон издал жуткий звериный рык. Тарзан встал во весь рост на закачавшейся ветке – стройный и прекрасный, похожий на Бога, не испорченный цивилизацией, великолепный образец того, какой могла бы стать человеческая раса.

Тарзан взялся за лук, натянул тетиву и выпустил стрелу, хотя в душе предпочел бы растерзать неприятеля собственными руками. Стрела вонзилась глубоко в сердце Тор-о-дона.

– Тарзан Яд-гуру! – пробормотала девушка.

Она выразила свое невольное восхищение точно так же, как выражали его люди ее племени. Тарзан повернулся к ней.

– Пан-ат-лин, – сказал он, – эти звери могут продержать нас здесь невесть как долго. Боюсь, что вместе нам не уйти, но у меня есть план. Ты останешься здесь и спрячешься в листве, а я пойду в обратную сторону, стараясь отвлечь их внимание. Постарайся понять меня. Как только они уйдут, беги в пещеру. Я думаю, они оба последуют за мной, если у них не больше ума, чем я предполагаю. В пещере жди меня день, не больше. Если с рассветом я не вернусь, придется тебе возвращаться в Кор-ул-я одной. А это тебе на еду.

Он оторвал ногу оленя.

– Я не могу оставить тебя, – сказала она просто. – В нашем племени не принято покидать друзей в беде. Ом-ат не простит мне этого.

– Скажешь Ом-ату, что я настоял, – сказал Тарзан.

– Это приказ? – спросила она.

– Да. До свидания, Пан-ат-лин. Спеши к Ом-ату. Ты – достойная жена вождя Кор-ул-я.

Произнеся это, он медленно двинулся по деревьям.

– Прощай, Тарзан Яд-гуру! – крикнула она. – Ом-ат и Пан-ат-лин счастливы, что у них такой друг.

Тарзан, громко крича, продолжал свой путь по деревьям, и огромные грифы последовали на его голос. Хитрость Тарзана, судя по всему, удалась. Обрадованный, он удалялся все дальше от девушки.

Несколько раз Тарзан пытался перехитрить своих преследователей, но ему никак не удавалось сбить их с толку.

Всякий раз, когда он изменял направление, они делали то же самое. На опушке леса он принялся искать дерево, с которого смог бы перепрыгнуть на скалу, но поиски оказались безрезультатными. Тарзан уже начал было смиряться с мыслью, что спасение невозможно, и стал понимать, почему жители Пал-ул-дона испытывают мистический страх перед Кор-ул-грифом.

Наступила ночь, и хотя в течение целого дня Тарзан пытался избавиться от грифов, он нисколько не продвинулся к цели. Грифы преследовали его так же неутомимо, с той же энергией, что и утром, но с приходом ночи к Тарзану стала возвращаться надежда, ибо, подобно кошкам, Тарзан был в большей степени ночным зверем.

Но он снова обманулся в своих надеждах. Он не знал грифов. Казалось, они вообще никогда не спят. В темноте, как и днем, они неотступно следовали за ним, преграждая дорогу к свободе. Наконец перед рассветом он оставил все свои попытки и расположился на отдых, выбрав дерево повыше.

Солнце стояло уже высоко, когда Тарзан проснулся, отдохнувший и полный сил. Помня свое положение, он не сделал ни одного лишнего движения, которое могло бы обнаружить его присутствие. Он попытался незаметно ускользнуть, однако попытка была встречена ревом снизу.

Одним из многих достижений цивилизации, которыми Тарзану не удалось овладеть, была брань, и в сложившейся ситуации об этом можно было только сожалеть, ибо ругательство дало бы выход сдерживаемым эмоциям. Словесному же оскорблению Тарзан предпочитал физическое, и как только внизу раздался рев, возвестивший об очередном крушении его надежд, он сорвал с дерева большой плод и что было силы запустил в голову грифа, угодив прямо между глаз. Реакция зверя немало удивила человека.

Гриф вовсе не рассвирепел, как того ожидал Тарзан, а лишь огрызнулся на плод, полетевший на землю, а затем с провинившимся видом отошел на несколько шагов назад.

Поведение зверя напомнило Тарзану инцидент предыдущего дня, когда Тор-о-дон ударил грифа палкой по морде, и сразу же в смелой голове человека-обезьяны возник план спасения, на который мог отважиться только герой.

С улыбкой на устах готовился Тарзан к этой величайшей игре, какую мог придумать только человек. В его действиях, не было ни спешки, ни нервозности.

Прежде всего он подыскал длинный прямой шест, заточил его на конце и посмотрел вниз на трицераптосов.

– Ви-оо! – закричал он. Звери тотчас же подняли головы и посмотрели на него. Из горла одного из них вырвался слабый звук.

– Ви-оо! – повторил Тарзан и бросил им вниз тушу оленя.

Грифы с рычанием набросились на тушу, отпихивая друг друга. Скоро олень был съеден. Они снова задрали головы и увидели, что человек спускается вниз. Один из них направился к Тарзану. Тот снова повторил крик Тор-о-дона. Гриф озадаченно остановился. Тарзан спрыгнул на землю и подошел к ближайшему зверю, угрожающе подняв шест.

Ответит ли зверь на его крик добродушным молчанием или страшным ревом людоеда? От ответа на этот вопрос зависела судьба Тарзана.

Пан-ат-лин внимательно слушала, как удаляются от нее грифы, обманутые уловкой Тарзана. Убедившись в том, что она осталась одна, девушка спрыгнула на землю и, как испуганная лань, бросилась к скале. Через несколько секунд она уже взбиралась по старинным колышкам в заброшенное селение в скалах.

В пещере она развела огонь, приготовила мясо, которое оставил ей Тарзан, и утолила жажду из ручейка. Весь день она ждала, прислушиваясь к реву грифов, раздававшемуся вдалеке. Они преследовали существо, которое таким чудесным образом вмешалось в ее жизнь.

Она прождала Тарзана до утра, но тот не появлялся. Девушка отправилась обратно в Кор-ул-я.

Она без происшествий добралась до селения, и, спустившись по каменистой южной стене, не встретив врагов, уже испытывала чувство уверенности и радости от скорой встречи с родными и с любимым.

Она пересекла долину, двигаясь с чрезвычайной осторожностью, и достигла тропинки, ведущей в плодородную равнину Яд-бен-ото, но стоило ей только ступить на тропу, как вдруг с обеих сторон словно из-под земли перед ней выросли высокие белые воины хо-донов, человек десять. Затрепетав от испуга, она отшатнулась от новых преследователей и метнулась в кусты.