Документы и воспоминания

      -- Вчера ночью Славутинского (коммуниста) расстреляли по приговору суда. К сожалению, Рождественского освободили... Все доброта командира корпуса. Пришла к нему невеста Рождественского, стала просить -- уступил. Выдал ей записку -- ну и отпустили...
      Я знал, что Рождественского обвиняли в том, что при обыске у него нашли значок красной офицерской школы -- пятиконечную звезду. Он объяснил чистосердечно, что во время пребывания красных в Митаве ему подарил эту звезду красный офицер.
      -- А вы думаете, что Рождественского надо было обязательно расстрелять? -- спросил я.
      -- Обязательно.
      -- Ну и судия же вы!
      Линицкий неопределенно мигнул глазами и начал рассказывать о расстреле Славутинского. Рассказ вышел нарочито запутанным, затуманенным, но сквозь эту запутанность я живо представил себе, как Славутинского ночью нарочно пустили пробежать через мост и в полутьме у самых перил выстрелом в затылок (это по суду-то!) сбили его с ног, а потом штыками сбросили в Аа.
      Славутинский на суде сознался, что в Митаву он приехал с определенной целью помешать "белогвардейским затейникам". Это признание его занесено в протокол -- для проверки я просматривал его.
      ...Предчувствую, что действия контрразведки, как щупальца, проникнут во все щели корпуса и митавской жизни; из лишней подозрительности мы сделаем ненужные промахи. Таковые уже были сделаны. Вчера, например, в парке я встретил девицу Дитман (арестованную когда-то Селевиным). Она -- на свободе, разгуливает с немецкими офицерами, русских сторонится: имеет все основания не доверять им. Меня заинтересовало -- каким образом она освобождена при наличии такого обвинения, если, разумеется, оно не без оснований. Селевин объяснил неохотно:
      -- Освободили немцы... попросили... привели доказательства...
      И нехорошо добавил:
      -- Кажется, служит у них в контрразведке. Это -- не дурно.
      Какая-то путаница событий медлительно растягивает сети над Митавой, мне почему-то думается, что все мы ощущаем вокруг себя качание и зыбь общественно-политической почвы, но нарочно закрываем на это глаза.
      Примерами могут служить стычки разной окраски с обывателями и солдатами-латышами. Эти безобразия подрывают все живые корни нашей организации. Начальство не только не потрудилось пригрозить виновникам репрессивными мерами, но в своих приказах даже не отметило этих явлений (один полковник Потоцкий не в счет).
      7 августа.
      1-й пластунский полк готов. Полковник Евреинов имеет сугубо независимый вид: у него даже появилась коляска. 2-й, 3-й и 4-й полки медленно, но тоже упорно пополняются. Части набухают как-то малозаметно, но значительно.
      По городу каждый день громоподобно маршируют разные роты, распевая песни. Наиболее блестящий, весь какой-то острый, пугающий своей литой мощью, конечно, 1-й полк. Недаром Евреинов работает неутомимо, с рассвета до вечерней зари гоняя солдат на ученья. Ругается жестоко, буйно. Его почти все боятся. Результаты налицо. Одно нехорошо: Евреинов завел у себя в полку политическую разведку, это вносит неприятный запах в жизнь полка.
      8 августа.
      Сегодня ранним утром за городом нашли труп солдата 1-го полка. Переполох огромный. Контрразведка взялась за розыски, пока безрезультатные.
      Бермонт разъярен -- грозит перестрелять половину населения Митавы, если подобное явление повторится. Странно, что сам Евреинов к этому убийству совершенно равнодушен, ни малейшего огорчения или возмущения.
      Артиллерия корпуса усилилась. Сегодня с границы прибыли две легкие батареи и одно тяжелое орудие.
      Управление корпусной артиллерией поручено напористому, энергичному ген[ерал]-майору Арцышевскому, холостяку, балагуру. Вчерашним приказом он назначен, а сегодня в штабе уже поговаривают о передаче этой должности ген[ералу] Альтфатеру.
      Вечером был в казино -- почти все комнаты заполнены немецкими офицерами воинских частей, находящихся в Митаве (и вокруг нее). Пьют вино, шумно разговаривают. В биллиардной гремят шары, раздается громкий, сухой смех.
      К нам -- вежливы; с теми из нас, кто умеет говорить по-немецки, охотно делятся соображениями относительно выступления на фронт.
      Необычайно заинтересованы действиями Колчака на Волге и Деникина на юге. Просят подробно осветить им военную обстановку борьбы добровольцев на этих участках.
      Прислушиваюсь к отзывам наших солдат и офицеров о содружественной деятельности с немцами -- все говорят, что эта деятельность гарантирована от всякой шаткости или предательства.
      Вглядываюсь в немцев -- верно: уж очень они серьезны, сосредоточены, правдивы.
      11 августа.
      Полковник Чесноков сообщил, что скоро перейдем в новое помещение, на Церковную, 5. Это угрюмое, темное здание в узенькой уличке, недалеко от моста. Настоящий дворец.
      Чиновник Корчинский перешел в контрразведку. Вчера, вернувшись поздно ночью, полушепотом рассказал мне, что сделали первое серьезное дело... Какое дело -- умолчал. Надо будет навестить барона Фрайтага, расспросить.
      Я вполне убежден, что Корчинский способен на преступление. Если он занимается темными делами (в контрразведке при желании можно избегнуть этого), я попрошу его уйти из моей комнаты или переменю сам квартиру.
      Корчинский сообщил, что Селевин оставил должность судебного следователя и получил другое назначение -- начальника "личной охраны командира корпуса". То-то я замечаю его частые полутаинственные визиты к Бермонту.
      Видимо, кипучее развитие деятельности корпуса не в шутку беспокоит англичан -- сегодня к нам приходили два гонца от ген[ерала] Марча. Зайдя в приемную, я увидел двух английских офицеров в элегантных френчах, широких галифе и в кожаных поясах с наплечными ремнями. Они терпеливо ждали Бермонта, пока он объезжал батальоны и лазареты (он часто это делает теперь, находя, что его глаз "подшибает шатию-братию на энергичную работу"). Вернувшись, он принял англичан торжественно и сухо в своем огромном кабинете. Они передали ему пакет от ген[ерала] Марча. Бермонт вызвал к себе начальника штаба корпуса полковника Чайковского и, ознакомившись с содержанием бумаги английского генерала, приказал написать ответ.
      Ген[ерал] Марч приглашал Бермонта в Ригу на 27 авг[уста] на военно-политическое совещание представителей Литвы, Латвии, Эстонии и Польши и ген[ерала] Юденича "по многим вопросам, требующим неотложного разрешения", как стояло в письме (текст -- английский).
      Полковник Чайковский составил ответ -- краткий: "Ген[ералу] Марчу. На ваше приглашение принять участие в военно-политическом совещании в Риге 27 августа с.г. настоящим извещаю, что таковое принимаю и в назначенный день с моим начальником штаба прибуду".
      Подписав ответ, Бермонт передал его офицерам и деловито откланялся. Кажется, судя по выражению их лиц, внушительная обстановка штаба произвела на них впечатление.
      14 августа.
      За работой в штабе не успеваю заносить в дневник всего, что происходит в корпусе. "Историю" веду холодно, без всяких лирических отступлений -- это скучно.
      ...В корпусе произошло важное событие: предан военно-полевому суду за нарушение дисциплины первый солдат-доброволец.
      Фамилия его Московенко. Случилось так: стоя на часах у дверей штаба, Московенко зазевался и вовремя не отдал чести входящему в штаб Бермонту. Тот сделал ему замечание. Обычная форма его замечаний всегда такова: "Послушай, зевака, ты где -- на службе или у бабы в гостях?" Солдат теряется, потом отвечает: "На службе, г. полковник!" -- "Так гляди в оба: не люблю, когда солдат распускает губы и прячет глаза в карманы. Слышишь, пистолет?"
      Суровое выражение лица Бермонта полуосвешается зыбкой усмешкой и, трепля солдата по щеке, он уже говорит успокоительно: "К девке пойдешь -отдохнешь от службы, а здесь, брат, ухо держи на ветру. Понял?" -- "Так точно!" -- "Молодец!" -- "Рад слушаться, г. полковник!"
      Бермонт вскидывает на солдата обордяющий взгляд и уходит. А здесь было несколько иначе: Бермонт молча погрозил пальцем зазевавшемуся Московенко и поднялся по лестнице в штаб. Минутой позже он вышел опять на улицу. Солдат вытянулся и отдал честь. Еще через минуту Бермонт опять входил в штаб -солдат, глядя на него, очевидно, забыл, что "начальнику надо отдавать честь до той поры, пока он не скажет "вольно"", и, конечно, "не вытянулся в струнку". Бермонт молча ушел наверх. В ту же секунду к Московенко подошел какой-то маленький человечек в штатском пальто и военной фуражке (какая грубая маскировка!) Подойдя, тихонько зашептал: "Это Бермонт?"
      Московенко ответил ругательно: "А то кто же? Чего-то ходит и ходит мимо... честь ему сто раз отдавай... тоже..." -- "А надоело, товарищ?" -"Да ну его к..."
      Московенко внушительно выругал Бермонта и рассмеялся.
      "А что, товарищ, я вот тоже хочу поступить на службу... да не знаю как... Начальство у вас плохое? Ну, скажем, Бермонт -- плохой начальник?"
      Московенко не успел ответить -- Бермонт выходил на улицу. Московенко отвернулся, а человечек скользнул под колонну здания. Ну, а по смене с поста Московенко был арестован и в тот же день предан суду. Московенко долго, отчаянно рыдал.
      Вчера вечером в сопровождении полуроты пластунов его вывели за город на поляну (по другую сторону Аа). Поставили у большого дуба, вырыли на его глазах яму и приготовились к расстрелу. Линицкий рассказывает, что это была "веселая картина".
      Заходило солнце, и как будто нарочно было замечательно красное -- точно кровь разбрызгивало по всему полю. Московенко стоял и плакал. Пластуны угрюмо молчали, глядя в землю. Командующий офицер "почему-то" медлил.
      В эту минуту мы с Павлом Михайловичем (Бермонтом) подскакали верхом, -рассказал Линицкий, -- офицер скомандовал "Смирно", и пластуны замерли на месте. Сделалось тихо, как в гробу. Только слышно было хныканье Московенко.
      "Ну что, братец, не хочется умирать?" -- спросил Павел Михайлович. А Московенко ревом так и залился. Павел Михайлович ко мне тихонько: "Как ты думаешь, Линицкий, расстрелять его или помиловать?" Я, конечно, посоветовал расстрелять; Павел Михайлович не послушал меня. Подозвал к себе Московенко, взял его за подбородок и сказал: "Я тебя прощу, моли Бога, что у меня такое сердце и я понимаю, что каждый хороший солдат нужен России. Ведь ты хороший солдат?" -- "Не могу знать!" -- ответил Московенко. Тогда Павел Михайлович продолжал: "Но смотри у меня, брат, служить так служить, нечего в дурачки играть -- так и товарищам скажи. Слышишь?"
      -- Вы знаете, -- продолжал Линицкий, -- Московенко до того обрадовался, что голова затряслась и подогнулись колени. Так и отпустили его, раба Божия. Обратно с поля шли -- песни пели... А мы с Павлом Михайловичем, дяденька (он меня часто почему-то называл дяденькой), до самой ночи летали за Аа по степи. Эх, и лошадка же у него, черт ее дери...
      Примечания
      1. . " " ([Берлин]. И . " ". [1922]). -- . .
      2. (1894--1919) -- - . 1918--1919 . а , овал с
      . 1919 . ,
      . , .
      3. Raison d'*etre ( .) -- , .
      4. Мальтийский крест -- символ Мальтийского ордена (1530--1798) -духовно-рыцарского ордена, имевшего резиденцию на острове Мальта. Черный Мальтийский термаламный крест (четырехконечный крест, каждый луч которого имел два острия) был избран в качестве нагрудного знака для участников отряда Бермонта-Авалова при его формировании из числа русских военнопленных в лагере Зальцведель -- как символ того, что отряду предстоит крестовый поход по освобождению России от большевиков.
      5. См. предыд. примеч.
      6. Здесь и далее многоточия в оригинале.
      7. Сокращение фамилии в оригинале.
      8. Ливен Анатский -- князь, ротмистр. В начале 1919 г. организовал в Курляндии антибольшевистский вооруженный отряд. Вербовал русских военнопленных в Германии. Пытался подчинить себе русские вооруженные силы в Латвии и Литве, но был оттеснен Бермонтом-Аваловым. Части Ливена были переброшены в район Нарвы в распоряжение генерала Юденича. Вскоре Ливен уехал во Францию и его части распались.
      9. Имеется в виду высадка французских войск в районе Одессы в декабре 1918 г. и их нерешительное поведение. Бермонт-Авалов писал в воспоминаниях: "Выступив, после долгих колебаний, с русскими добровольцами из Одессы, они в 40 верстах от города, под Колосовом потерпели поражение от большевистских повстанческих банд и бежали" (АВАЛОВ П. В борьбе с большевизмом. Глюкштадт--Гамбург. 1925, с. 50). Вскоре после волнений во французском флоте и в сухопутных частях в апреле 1919 г. французские войска были выведены из России; объединившиеся с ними антибольшевистские русские формирования были отведены на территорию Румынии.
      10. Шварц Алексей Владимирович (1874--1953) -- генерал инженерных войск. Во время первой мировой войны был генерал-губернатором Одесской губернии. В 1917 г. переехал в Петроград. Участвовал в организации обороны Петрограда во время немецкого наступления в феврале 1918 года. Пытался воссоздать независимые от большевиков вооруженные силы, вел с этой целью переговоры с представительствами Великобритании и Франции в Петрограде. Позже эмигрировал. В течение многих лет был профессором Академии Генерального штаба Аргентины.
      11. Амэт (правильно Амэ) -- французский адмирал. Командовал французским флотом на Черном море в 1919 году.
      12. Впоследствии по приговору военного суда он был повешен. -- Примеч. автора.
      13. Граф Келлер, командовавший войсками Скоропадского в борьбе против Директории. Убит в дни взятия Киева украинцами. -- Примеч. автора. Директория -- правительство Украинской Народной Республики (ноябрь 1917 -ноябрь 1920 г.). Его возглавляли В.К. Винниченко, а затем (с февраля 1919 г.) С.В. Петлюра. Директория прекратила существование после окончания польско-советской войны 1920 года.
      14. Вильгельм II Гогенцоллерн (1859--1941) -- германский император и король Пруссии в 1888--1918 годах. Был свергнут Ноябрьской революцией 1918 г., после чего жил в эмиграции.
      15. Речь идет о задержании в Киеве и заключении в помещении Педагогического музея группы русских офицеров, отказавшихся признать власть гетмана Скоропадского. Через несколько дней офицеры были освобождены.
      16. Имеется в виду Баварская Советская Республика, учрежденная в Мюнхене в апреле 1919 года. Коммунистическое правительство во главе с Э. Левинэ провело национализацию банков, сформировало Красную армию, установило террористический режим. Советская республика просуществовала три недели и в начале мая была разгромлена войсками центрального германского правительства.
      17. Шабельский-Брок -- убийца В.Д. Набокова. -- Примеч. автора. Правильно Шабельский-Борк П.Н. -- офицер-эмигрант, пытавшийся вместе с офицером С.В. Таборицким убить во время эмигрантского собрания 28 марта 1922 г. в Берлине лидера кадетов П.Н. Милюкова. Другой кадетский лидер, Набоков, оказал сопротивление и был застрелен. Покушавшиеся были приговорены к 12 годам тюрьмы, но в 1927 г. помилованы.
      18. К моему огорчению, при постановке ее в Митавском городском театре контрразведка произвела среди публики аресты. -- Примеч. автора.