Археоскрипт

      - Совсем не этого. Можно ведь организовать международное агентство. Как же так - неужели земляне не способны договориться?
      Фраг снова ухмыльнулся:
      - Вот ведь даже с вами одним трудно договориться. А о государствах и речи нет. На вашей планете, вероятно, нет морей, и вы не знаете, что такое акулы.
      Он подошел к сейфу и запер его на ключ.
      - Важной деталью моего летательного аппарата был бриллиант, - неожиданно заявил Туо. - И он у вас.
      - Бриллиант - деталь аппарата? - заинтересовался человек в сером, взглянув сперва на Туо, а затем на Фрага. Фраг положил ключ от сейфа в карман, развел руками:
      - Бриллиант этот найден был в песке. Как вы докажете, что он ваш?
      Туо даже покачнулся, словно кто-то толкнул его в спину, но взял себя в руки и сказал:
      - Этот кристалл принадлежит мне, я сделал его, отшлифовал по сложной, очень сложной формуле. В нем - годы моего труда.
      - Вы умеете делать бриллианты? - спросил Фраг.
      - Это умеют делать и на Земле, может быть, только с большими затратами энергии. Но не об этом речь. Камень мой, и я прошу вернуть его мне.
      - Ваше утверждение еще не доказательство. Да и зачем он вам, если вы отказываетесь строить аппарат?
      - Я его подарю Аните, медсестре.
      - О, не слишком ли она разбогатеет?
      - Но, во-первых, вас это не касается, а во-вторых, вы опять-таки не имеете права...
      - Опять "право". Похоже, вы юрист, а не инженер. - Фраг вопросительно посмотрел на человека в сером. - Кажется, пора поговорить всерьез.
      Тот кивнул в знак согласия и встал. Блестящий черный предмет, похожий на авторучку, поднял на уровень глаз, нацеливая на Туо, нажал кнопочку и заговорил нежно, ласково:
      - Успокойтесь, успокойтесь, Туо, все будет хорошо, уверяю вас... Вы устали... Вам хочется спать, спать, спать. Веки тяжелеют, тяжелеют. Глаза закрываются...
      Маг, а это был именно он, взялся за дело. Выдающийся психотерапевт и гипнотизер заверил Фрага, что теперь, когда пациент овладел языком, успех гарантирован. Внушение, многократно усиленное ритмометром, сделает пациента сомнамбулой. А в состоянии сомнамбулического гипноза он как миленький ответит на все вопросы и даже начертит схему своего аппарата, одним словом, будет всецело подчинен чужой воле, в данном случае - воле Фрага.
      Мозг человека в сомнамбулическом . состоянии можно сравнить с магнитофоном. Нажми кнопку, и он расскажет тебе все, что записано!
      - Глаза закрываются, закрываются, закрываются...
      Виртуозно работает маг! Но и сам ощущает усталость - он прибыл сюда на самолете, голова гудит, да и в гипнотическом отделении устал, групповой гипноз, хотя и с помощью ритмометра, очень утомляет, вон даже и Фраг позевывает, тоже, наверно, с удовольствием поспал бы, поспал бы, поспал бы...
      Эти последние слова завертелись в сознании, как заезженная пластинка, которую заело на одном месте. Маг мягко опустился в кресло, лег грудью на стол и, подперев голову рукою, уснул. Ритмометр выпал из ослабевших пальцев на стол.
      Фраг сидел на стуле, уронив руки и запрокинув голову. Ах, какое блаженство - расслабить все мышцы и дремать, дремать, дремать... Кто это его беспокоит? Ах, это Туо, милый, хороший Туо. Просит отдать бриллиант! Пожалуйста, возьмите, если он вам нравится, да если еще он и ваш, ну конечно же ваш, в этом нет никакого сомнения, любуйтесь им на здоровье. Откровенно говоря, этот камешек какой-то странный, он вселяет в меня страх, некоторые его грани показывают пустоту, ну ничего, да-да, совсем ничего, именно так - ничего... Вас интересует подслушивающее устройство? Это чудо нашей техники, глаза и уши, которые совершеннее естественных... сейчас выключено... маг возражает... опасается за свою репутацию... не знает наших возможностей: если надо будет, запишем даже его разговоры с любовницей... Да-да, фирма, которая нас снабжает, убедила меня. Выстрелом из пневматического ружьеца послали в оконную раму моей спальни малюсенькую такую стрелочку - чувствительнейший микрофон направленного действия, а я надел наушники и слушаю. Приглушенные шаги, поцелуй, смех жены: "Мой осел на службе, входи, раздевайся..." Так и говорит: "Мой осел". О, она у меня такая остроумная. Но и я тоже. Следующую их встречу слушала супруга ее любовника. Что? Я должен написать рапорт начальству? Сейчас напишу, веселый рапорт напишу, что-нибудь вроде: "От осла Фрага. Сим сообщаю, что я - осел из ослов, оснащен весьма примитивным умишком и совершенно лишен воображения. Когда мне говорят что-нибудь необыкновенное, страшно хочется зареветь, как делают это мои длинноухие сородичи. И уж как упрусь я копытами, никакой здравый смысл не стронет меня с места. А посему прошу продвинуть меня по службе". Вот так. Остроумно, весело, ха-ха-ха! А вы шутник, Туо, я и не знал. Подпись? Сейчас. И число. Вот так. И конверт. Адрес. Пускай читают. Вы сами опустите в почтовый ящик? Это очень любезно с вашей стороны. Вручаю вам и ваше личное дело, вы видите гриф: "Совершенно секретно"? Вот вы его совершенно секретно и выбросьте. Ха-ха-ха! Комедия. Переоденемся? Айв самом деле, почему бы и нет, вам очень пойдет мой костюм, а я с удовольствием пощеголяю в вашем халате. Эй, маг, дремлешь, нет? А ну-ка, кто быстрее разденется? Эх, ты! Сразу видно, штатский баран! Я уже, я быстрее! Прошу, милый Туо, наденьте его шкуру, от этого вы не подурнеете, о, а мне в халате как хорошо! Раз-два-три! Послушай, маг, где твоя выправка? А еще мой мундир напялил! Потанцуем? Леди и джентльмены, Фраг и маг исполняют танец осла и барана! Ножками-рожками, рожками-ножками! Человек в сером вышел из кабинета и, подозвав сержанта Жаннеля, сказал: - Санитары здесь? Позовите. Сержант заглянул в кабинет - двое на четвереньках танцуют - один - в халате, конечно же робот, а второй... Фраг! Трясутся, тяжело дыша бормочут:
      - Ножками-рожками, рожками-ножками! Раз-два-три!
      Сержант испуганно захлопнул дверь и стремглав бросился к выходу.
      Человека в сером он больше не видел.
      11
      Мать читала Аните гороскоп.
      - "День, полный неожиданностей..." - она оторвала взгляд от газеты, посмотрела на балконную дверь. - Слава богу, солнце уже низко...
      Анита встала и вышла в переднюю.
      - Куда же ты? - удивилась мать. - Сейчас дочитаем.
      - Мне показалось... Ты не слышала звонка?
      - Никакого звонка не было, успокойся. Ты сегодня какая-то нервная. Не случилось ли чего?
      - Нет-нет, что это мама выдумывает? - Анита обернулась к ней и даже попыталась улыбнуться.
      - Ну ладно, слушай. "День, полный неожиданностей".
      - Слышишь? Что-то снова... будто кто-то постучал... Анита опять встала.
      - Да нет же, доченька, тебе все кажется!
      Но Анита все-таки подошла ко входной двери, и мать услышала щелканье замка и позвякиванье цепочки. Неужели действительно кто-то пришел? Анита захлопнула дверь. Тишина, но показалось матери, что есть в коридоре кто-то посторонний, и вроде бы послышался ей шепот. Она хотела уже встать, но дверь в комнату отворилась, и она увидела рядом с Анитой красивого молодого человека в сером костюме. Стройный, на голову выше ее дочери. Нежно-золотистый цвет лица и такие же волосы. Голубые глаза, прямой нос.
      Кто это?
      Словно боясь, что мать заговорит, Анита предостерегающе приложила палец к губам, а потом вполголоса, как можно спокойнее сказала:
      - Мне показалось. Пусть мама читает гороскоп.
      А незнакомец молча, не произнося ни слова, обвел взглядом стены, внимательно посмотрел на люстру, раскинувшую свои рожки над столом, потом подошел к книжному шкафу и начал копаться в книгах.
      "Что это - обыск? Или грабитель? - встревожилась мать. Нашел кого грабить".
      Анита натужно улыбнулась.
      - Так как там сказано: день, полный неожиданностей? А что там еще интересного? Не предсказана ли... какая-нибудь приятная встреча?
      Произнеся эти слова, Анита взяла черный карандаш и написала на краешке газеты: "Это Туо, не бойся, помолчим".
      Мать пожала плечами, отодвинула газету, и рука ее легонько задрожала. Так вот оно что! Ненормальный Туо! Это и на самом деле неожиданность. Что ему нужно? Как же он рыскает по комнате, заглядывает во все углы! Осмотрел розетки, ощупал снизу стол, переворачивает стулья, вышел на балкон, встал на плетеное кресло и потянулся к фрамуге. Спрыгнул, вернулся в комнату, держа в двух пальцах какой-то небольшой, заостренный с одной стороны серебристый предмет. Остановился около стола и быстрым движением свинтил с этого предмета какой-то колпачок, вытащил из него проволочку, маленький патрончик и все это разложил на газете,
      - Видите, Анита? - заговорил он полным голосом, и мать отметила, что у него приятный густой баритон. - Я ведь так и думал: они не оставят вас в покое! - Затем посмотрел на мать и вежливо сказал: - Простите, прошу вас, этот микрофон очень чувствителен, вот и пришлось помолчать.
      Мать встала со своего кресла:
      - Мне очень приятно...
      Лицо Туо осветилось улыбкой, но он ничего не сказал, только слегка пожал хозяйке руку. Анита притронулась к патрончику:
      - А сейчас уже ничего?
      - Я ведь его разобрал. Вот это аккумуляторчик, это - антенна. Довольно компактная штука.
      - А как вы...
      - Я просто сбежал, Анита.
      - От Фрага не так-то просто сбежать. Да вы садитесь, Туо, садитесь.
      - Сейчас я приготовлю кофе, - сказала мать и ушла на кухню.
      Анита забарабанила пальцами по газете, и микродетали микрофона-осведомителя зашевелились как живые. Туо положил руку на руку Аниты.
      - Не беспокойтесь, Анита, все будет хорошо. Но если бы вы видели Фрага!
      За кофе он рассказал, что произошло, и Анита с матерью очень смеялись.
      - Очнется Фраг в психушке, представляете? Так ему и надо, очень уж он распоясался. А это светило из института психотерапии... Где его профессиональная честь, где совесть? Когда я понял, с кем имею дело... Не подумайте, Анита, ничего плохого... Просто самооборона.
      - Вас будут разыскивать.
      - И сюда могут прийти?
      - Конечно. Даже в первую очередь. Потому что...
      - Потому что вы - близкий мне человек, - сказал Туо. - Ну что ж, за себя я не боюсь, но как бы у вас не было неприятностей...
      - Уйдем сейчас же.
      - Куда же вы пойдете? - забеспокоилась мать. - Может быть, лучше завтра с утра?
      - Нет-нет, мы дрлжны уйти немедленно, по дороге я что-нибудь придумаю.
      Когда выходили, мать окинула их взглядом и подумала: "Какая хорошая пара!"
      Едва успела убрать со стола, зазвенел звонок.
      - Кто там? - спросила мать, вытирая руки о фартук.
      - Полиция!
      Один остался у двери, двое вошли в комнату. Закончив обыск, младший спросил:
      - Где ваша дочь?
      - Неужели вы не догадываетесь, где вечером может быть молоденькая девушка?
      Закрывая за полицией дверь, мать снова заглянула в гороскоп. Действительно неожиданность! И вздохнула: только было бы все хорошо...
      12
      Вечером того же дня взошла наконец звезда сержанта Жака Жаннеля. Во втором, экстренном выпуске газеты "Вечерние новости", на первой странице, вверху, напечатан был большой его портрет и подробное с ним интервью. Огромными красными буквами:
      "Бегство космического биоробота!"
      "Карьера следователя по особо важным делам Фрага и известного гипнотизера Беруччи завершилась в психиатрической больнице.
      Врач военного госпиталя заявил: Туо не робот, а таинственная личность.
      Кто же он, Туо?
      Существует ли угроза нападения космической армады?
      Летающие тарелки над Средиземным морем".
      Газету рвали из рук. Разошелся, может быть, наибольший тираж за все время ее существования. Красные заголовки и важные места в тексте, подчеркнутые черным, взрывались возбужденным воображением в сотнях тысяч рук. Жадно проглатывая сногсшибательную новость, люди тревожно посматривали в небо, подозрительно оглядывались вокруг. Еще бы! Все может случиться в этом безумном двадцатом веке! Не исключено и даже вполне возможно, что пришельцы из космоса уже шныряют и снуют по городу.
      Сержант с мельчайшими подробностями рассказал на страницах газеты, как танцевали на четвереньках Фраг и Беруччи, как сопротивлялись санитарам, как несли их в машину и как продолжали они там свое: "Ножками-рожками, рожкаминожками!" Что же касается исчезновения Туо, то сержант уверял, что робот не только воспользовался костюмом доктора Беруччи, но еще и каким-то чудодейственным образом скопировал его лицо. Иначе бы он, сержант, не дал ему уйти.
      Нельзя утверждать, что в городе началась паника, это было бы, пожалуй, преувеличением. Но некоторые ее симптомы появились. В порту шла посадка на пассажирский лайнер. На борт поднялся некий подозрительный субъект в сером костюме. Когда его попросили предъявить документы, он бросился бежать, ворвался в пустую каюту и заперся там. Пока выламывали дверь выскочил в иллюминатор. В брошенном им чемоданчике оказалось приспособление для вскрытия сейфов...
      Эстрадный оркестр ночного кабаре "Ветряная мельница" экспромтом сочинил музыку к танцу "Ножками-рожками", и нашлось немало желающих потанцевать на четвереньках.
      А Туо тем временем обрел пристанище... в зоопарке. Анита перебрала мысленно всех своих подруг и знакомых. Та слишком богата, к ней не пустят. Другая живет очень далеко. Третья, может быть, и согласится спрятать Туо, но слишком уж хороша собой. В конце концов вспомнила Анита о Марте - человек она очень добрый, душевный, но немощна - разбита параличом. Отец ее работает в зоо, там же, в маленьком коттедже за озерком, они и живут. И не очень далеко и безлюдно.
      - Поедем к Марте, Туо. Там безопасно. Ее родители - простые, хорошие люди. Поживешь у них, а там посмотрим.
      Шли глухими улицами и переулками, стараясь не попадаться никому на глаза.
      Второй выпуск вечерней газеты с сенсационным сообщением везли из типографии в киоски, когда Анита и Туо были уже у ограды зоопарка. Миновав главный вход, который был уже закрыт, они пошли по широкому переулку, отделявшему территорию зверинца от жилого квартала, и остановились у служебных ворот.
      К счастью, калитка не была заперта.
      Услышав рычанье льва, Туо пошутил:
      - Может быть, среди зверей будет спокойнее.
      Анита закрыла ему рот ладонью, но, ощутив поцелуй, в смущении убрала руку. Шли молча. Слышно было, как возятся животные в вольерах. Тропинка привела Туо и Аниту к тихому озеру, над которым уже клубился туман, а затем по берегу влево, где в глубине парка кое-где светились окна.
      Они пришли к Марте в то самое время, когда на экране телевизора красовался сержант Жак Жаннель и хорошенькая молодая брюнетка, сдерживая улыбку, расспрашивала его о биороботе.
      Марта полулежала в своей инвалидной коляске, бледная, измученная болезнью. Возле коляски на ковре спали, положив мордочки на лапы, два звереныша - львенок и тигренок. Мартины темные глаза заискрились радостью, едва увидела она подругу.
      - Если бы ты только знала, какая сенсация! - воскликнула она, протягивая исхудавшую руку.
      Бросив взгляд на экран, Туо спросил:
      - Интересно?
      - Очень! Очень здорово придумано!
      - Почему же придумано? - спокойно возразил Туо. - Робот, о котором идет речь, это я.
      - Правда? - Марта посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Потом - на Аниту.
      - Да, - подтвердила Анита. - Этот невежда говорит именно о Туо. Только Туо никакой не робот, а человек.
      - Ой, как интересно! - всплеснула ладонями Марта. Зашевелилась, словно желая встать со своей коляски. - Как хорошо, что вы пришли, я очень рада! Точно, точно, это о вас, вон и на фото - вы!
      Она радовалась, как ребенок, для которого сказка неожиданно обернулась действительностью.
      13
      Марта, ее отец Робер Лаконтр и мать Луиза, как и рассчитывала Анита, охотно согласились спрятать у себя Туо. По вечерам, когда люди оставляли в покое зверей, Туо - или один, или с Анитой - бродил по аллеям парка, слушая голоса зверей и любуясь фосфорическим сверканьем их глаз. В темноте пылали они, как монокристаллы. Однажды Туо перелез ограду и подошел к клетке, в которой меланхолически подремывали два роскошных тигра.
      - Осторожно! - ужаснулась Анита.
      А он просунул руку между толстыми прутьями и погладил одного из тигров по голове. Тигр зевнул, положил голову на лапы, и Туо погладил его по шее - раз, другой, третий...
      - Это ведь хищные звери! - волновалась Анита. - Разве ты не видел, не знаешь...
      - А где я мог их видеть? На нашей планете зверей нет, а таких никогда и не было.
      - Тигры очень опасны!
      - Не бойся, Анита, я уверен: с тигром легче установить контакт, чем с Фрагом.
      - Да, - задумалась Анита. - Земля переполнена злом, и оно всходит как на дрожжах.
      - Это ты хорошо сказала, - глаза Туо заблестели. - По всему видно: назревает катастрофа.
      - В Соединенных Штатах опубликован секретный документ "Доклад с Айрон-Маунтин * о возможности и нежелательности мира". Ты знаешь, что считается в нем самой страшной угрозой? Мир! Так и сказано, что если на Земле когда-нибудь восторжествует мир, человечество окажется на грани ужаснейшей катастрофы.
      - Вот уж на самом деле какой-то сумасшедший сочинил этот доклад. Знаешь, Анита, я совершил прыжок через космос, чтобы ознакомиться с Археоскриптом - древнейшим документом человечества. Но на том месте, где он хранится, теперь пустыня. В этой ситуации мне не остается ничего другого, как с трибуны Организации Объединенных Наций предостеречь всех землян, чтобы человечество не скатилось в пропасть. Некоторое время буду скрываться здесь, а потом попытаюсь пробраться в Нью-Йорк. Не знаю только, где взять денег...
      - Если продать твой бриллиант, хватит не только на дорогу. Ты будешь купаться в роскоши всю жизнь!
      - Это, Анита, не просто бриллиант. Я не отдам его ни за какие богатства. А если погибну... Впрочем, не будем сейчас об этом. Как-нибудь я тебе все расскажу.
      Анита остановилась, прижавшись к нему плечом, прошептала:
      - Я боюсь, Туо, мне иногда становится так страшно, так страшно.
      * Айрон-Маунтин-Железная Гора (англ.).
      - А я думал, нашел себе помощницу - смелую, мужественную.
      - Помощницу... Ты меня не любишь, Туо.
      Он улыбнулся:
      - Вот послушай, прочту тебе стихи. Все лирические сборники, которые ты мне приносила, даже нелепые, помню наизусть. "Море в твоих глазах, в сердце моем вулкан..."
      Анита ифиво прижала ладонь к его губам, потому что уже успела заметить, что это ему нравится. Еле слышно прошептала:
      - Ты ведь меня еще ни разу не поцеловал...
      Туо растерялся. Ей стало смешно и весело, когда он опустил глаза.
      - Понимаешь, Анита... У нас это совсем иначе... У нас девушки выбирают себе юношей, женщины - мужчин. Может быть, так повелось с того момента, когда люди впервые высадились на нашу планету, женщин тогда было меньше, и, естественно, все решали они. Теперь это традиция, освященная десятками тысячелетий...
      - Как хорошо! - засмеялась Анита и повисла у него на шее. - Я за такую традицию! Ты будешь мой, мой, мой! - И с каждым словом она целовала его в щеки, в губы, в волосы.
      Туо поднял ее на руки и легко понес между вольерами, прижимая к себе, как ребенка.
      - Теперь ты попалась! Не вырвешься!
      Но она все-таки вырвалась из его рук и побежала смеясь. Туо догнал ее, крепко обнял. Лицо ее раскраснелось, волосы рассыпались, и от этого она похорошела.
      - Не надо, милый, не надо! - прошептала она, беспокойно оглядываясь. - Мы забыли обо всем...
      - А разве это плохо - забыть обо всем, сбросить весь психологический груз? Может быть, именно в такие минуты и проявляется глубоко скрытое в нас, истинно человеческое?
      - Угадай, о чем я сейчас подумала?
      - Ты подумала о Марте. Верно? Я тебя понимаю, Анита, и как только увидел... Это очень тяжелый случай.
      - Я знаю, милый. Но ведь ты обошел сержанта... одолел Фрага, даже гипнотизера! А что, если попробовать, а?
      - Если нет необратимых изменений...
      Конечно, Туо попробует, но нельзя не принять во внимание важный психологический момент: Марта уже привыкла к мысли, что болезнь ее неизлечима, сжилась с этим своим положением, приспособилась и нашла некое равновесие. А обнадежить ее и позитивных результатов не добиться - это нанести ей травму. К тому же он, Туо, не специализировался на медицине...
      Когда они вернулись к Марте, Анита присела на корточки перед ее каталкой и сказала:
      - А ты знаешь, что мы решили с Туо? Будем серьезно лечиться!
      - Да вы ведь оба такие здоровые!
      - Нет, мы тебя начнем лечить. Пора уже.
      - Меня?
      - Да, тебя. Я хочу, чтобы ты потанцевала у нас на свадьбе.
      Марта покачала головой, слабо шевельнулась ее бледная рука.
      - Разве ты не знаешь, Анита, что мой отец привозил сюда самых известных профессоров? Все отдал им, что имел...
      - Туо вылечит бесплатно. Да и я буду помогать.
      - Да, - подтвердил Туо, - сперва проведем курс витаминотерапии. Гипноз мобилизует центральную нервную систему, но, чтобы восстановить пораженные участки, приказаний, поступающих из центра, недостаточно, организму необходимы энергетические ресурсы, строительные материалы. Мы с Анитой что-нибудь придумаем! Она завтра же пойдет в медицинскую научную библиотеку.
      Марта молчала, слушала и молчала. Только по лицу ее можно было догадаться, что она волнуется. На бледных щеках выступили красные пятна, глаза повлажнели и заблестели.
      Робер Лаконтр в глубине души не верил, что изо всего этого может что-нибудь получиться, но согласно кивал головой. В конце концов, почему не попробовать? Еще один шанс...
      Ласковая, как тихое лето, Луиза тихо промолвила:
      - Дай бог, дай бог!
      Туо взял иссохшую Мартину руку в свою и, глядя ей в глаза, спокойно произнес:
      - Вы должны верить. Марта, что выздоровеете. Этим вы поможете нам с Анитой.
      Рука ее потеплела, голос хотя и дрожал, но в нем уже слышались бодрые нотки:
      - И еще одному человеку я помогу... Себе!
      14
      На вечерах Филии, как их называла Марта, собиралось все ее общество: отец - зоолог Робер Лаконтр; быстроглазая обезьянка Жюли, сидевшая всегда на его коленях и с интересом посматривавшая на Туо; Луиза, которая всегда забывала снять свой фартук; Анита, каждый раз проверявшая свою сумочку: не подбросили ли ей туда на работе "жучка"; тигренок на руках у Туо и львенок на ковре рядом с коляской. Окинув всех присутствующих взглядом своих выразительных глаз и с деланной строгостью посмотрев на Жюли, чтобы вела себя хорошо. Марта открывала вечер:
      - Ну что ж, все здесь - и люди, и звери. Так не начать ли нам, Туо?
      И Туо начинал. Голос его звучал спокойно, без нажимов, даже монотонно. Слова всего-навсего передавали информацию, не было ни одного оборота, который рассыпался бы праздничным фейерверком, никакой эмоциональной окраски. И, несмотря на это, слушали его с увлечением.
      Даже Марта не уставала. За последние дни она вообще ободрилась - под воздействием инъекций разных витаминов, важнейшим из которых Туо считал 848. По окончании курса предстояло лечение гипнозом.
      А пока этот удивительный Туо рассказывал ошеломляющие вещи. И порой Марте, да и не только ей, казалось, что все это не просто рассказы, а сеансы внушения; Марта видела себя на далекой планете, в созвездии Лиры - филии Земли, становилась свидетелем ее интереснейшей истории.
      - Сорок девять тысяч девятьсот семьдесят семь лет назад космический корабль с Земли, после долгих лет блуждания в просторах Вселенной, открыл в созвездии Лиры планету, очень похожую на родную Землю... - так начал Туо свой первый рассказ.
      "Почти пятьдесят тысяч лет назад?" - молча поразилась Марта.
      "Вероятно, он ошибся, - подумал Робер Лаконтр. - Тогда ведь человечество было еще стадом животных. Фантазировать лучше о будущем".
      "Но какая же у него память!" - радостно блестели глаза Аниты.
      "Рассказал бы что-нибудь о нашей жизни, - подумала Мартина мать. - От этих фантазий - какой толк?"
      Ну а что думали зверушки - это так и осталось тайной.
      ...Точно неизвестно, что имела в виду экспедиция землян, открыв подходящую планету: поселиться на ней и тем самым положить начало распространению человечества в космосе или, быть может, что-нибудь еще, но эти космонавты остались в созвездии Лиры навсегда. Легенды Филии, а это своеобразная информация, свидетельствуют о том, что изнуренный долголетними межпланетными странствиями Штурман, сопоставив данные, полученные в результате наблюдений за планетами,- размеры, плотность, силу гравитации, состав атмосферы, период обращения, напряжение магнитного поля и многие другие показатели, вплоть до температуры на полюсах, - воскликнул: "Наконец-то! Вторая Земля! Останемся здесь!"
      Огромный космический корабль в огне и дыму опускался на поверхность планеты. Когда смолкли двигатели, рассеялся дым и охладилась облупившаяся в межзвездных глубинах обшивка, открылись защитные пластины иллюминаторов. Перед алчущими глазами космических странников с одной стороны синела вода, с другой - чернел лес, с третьей - возвышались до неба снежные вершины гор, с четвертой - до самого горизонта простиралась степь. Смотрели как завороженные - одни со страхом и недоверием, другие - с надеждой, но все - с величайшим любопытством. Будет ли эта планета им ласковой матерью или злой мачехой? А о том, что именно здесь доживут они свой век, догадывались и стар и млад. Как-то сразу изменилась атмосфера, и это штурманское "Останемся здесь!" было брошено конечно же не случайно. Что-то, по всей вероятности, случилось и с ракетой, и с самим Штурманом, и это большое счастье, что удалось космонавтам причалить к берегу! Кое-кто даже уверял, что была получена какая-то непонятная информация с Земли.
      Первым вышел на поверхность планеты Штурман. Ветерок шевелил его седые волосы, все сверху видели, да это зафиксировала и стереофотоаппаратура,- как вышел он за черный круг, выжженный дюзами на почве планеты, вышел, поднял руки, словно хотел кого-то обнять, и упал. Именно так - не лег, а упал как подкошенный.
      Спустились люди, подбежали к своему вожаку - он лежал ничком, раскинув руки, пальцы сжимали траву...
      Похоронили Штурмана под ракетой - первая смерть и первая могила на новой планете. Ракета эта и могила под нею, залитые позже прозрачным пластиком, стоят и поныне - Монумент Высадки.
      Собираясь на Землю, Туо взял с собой несколько фильмокристаллов, но они пропали во время катастрофы в Сахаре, и сейчас нет возможности продемонстрировать фильм из жизни Филии.
      Марта опустила глаза, - посмотрела на свои худые руки, а увидела этот высокий обелиск, и могилу, и седовласого Штурмана - вот он снова падает в траву. Она и без фильма все себе представляет - слушая Туо. И ее нисколько не удивляет, что видит и могилу, и живого человека, волосы которого колышет легкий ветерок.
      Началась Эпоха заселения планеты.
      Сначала космонавты жили, конечно, в ракете - это была их крепость в чужом, совершенно незнакомом, а возможно, и враждебном мире. Но вскоре выяснилось, что мир этот пусть не такой уж гостеприимный, но, во всяком случае, не враждебный. К величайшему удивлению, ни животных, ни птиц на континентах не обнаружили. Растительный мир богатый, а животный просто-напросто отсутствует. Зато моря и океаны кишмя кишели рыбами и млекопитающими. Судя по всему, имел место когда-то период жестокой радиации Веги. Вода защитила своих жителей, а суша потеряла...
      Целый вечер рассказывал Туо о своей далекой планете. Описывал материки, пересказывал легенды, исторические события.
      - Все у нас есть: производственные комплексы, институты, стадионы, театры. Нет только тюрем. Никогда не было и нет. В голове филийца не может возникнуть даже мысль о насилии над членом своего общества.
      - А что, вы думаете, у нас такого не может быть? - спросил Робер.
      15
      - Наша историческая наука утверждает, что такая же общественная система, правда на более низком уровне, была когда-то и на Земле - в нынешней Африке. Почти весь север этого огромного материка - именно там, где теперь Сахара, - занимал один грандиозный город - Центрум. На Филии думают, что этот город существует и сейчас. Если я вернусь туда и скажу, что вместо прекрасного гигантского города-террасы, сады которого поднимались выше туч, видел бескрайнюю пустыню и что от этого создания человеческого гения не осталось и следа не только на поверхности планеты, но и в памяти людей, - мне не поверят. Разве только отец. Мой отец - историк, и с самого детства я увлекался его рассказами о Земле. Если мне удастся организовать раскопки в Сахаре, человечество убедится, что его цивилизация насчитывает сотни тысяч лет...
      - А вы видели, Туо, снимки фресок Тасильи? - спросила Марта.
      - Видел. Мне кажется, что это отражение той высокоразвитой древнейшей цивилизации, которая уже достигала космоса.
      - И железный столб в Индии...
      - И расплавленное стекло в Сахаре...
      - Следовательно, даже и сейчас имеются следы той культуры, но, к сожалению, всего лишь только следы.
      - А какая нам в конце концов разница, с кого начинать историю - с шумеров или от Центрума? - пожал плечами Лаконтр. - Тысяча лет туда, тысяча лет сюда...
      - Истоки истории отодвинулись бы не менее чем на сто тысяч лет, - сказал Туо.
      - Ну, на сто так на сто. Что дальше? Заработок у меня как был маленьким, так и остался. Мне-то все эти абстракции ни к чему.
      Туо взглянул на него то ли с жалостью, то ли с укором.
      - Ошибаетесь, уважаемый Робер. Абстракции эти имеют самое прямое и непосредственное отношение к современной жизни. Вы убедитесь в этом. Все убедятся в этом, как только мы найдем Археоскрипт.
      - Как вы сказали? Археоскрипт? Кес кесе? *
      - Археоскрипт - это древний документ, спущенный в глубину земной коры в Центруме. Ну, если говорить точнее, не один документ, а целый бункер. В нем - видеозаписи, на которых зафиксировано все, что считали в то время важным и интересным; имеются там - в натуре - и разные экспонаты технических изделий и искусства. И макет самого Центрума, изготовленный из мамонтовой кости.