Трон Дракона (№1) - Камень звезд

– Как врата духов на каанских островах, – заметил Дамион, вспоминая колонны с драконами.

– Это врата луны, – объяснил Мандрагор. – Последний этап подъема на Элендор. Почти все прекращали здесь свой путь созерцанием Камня и уходили вниз, но некоторые решали идти дальше в своем поиске Божественного. Они восходили на самую вершину высочайшего пика, и там проходили через ворота, образованные этими двумя колоннами.

Йомар поглядел на портал со смешанным выражением недоверия и неприязни:

– Сквозь вот это – и куда? Утес, небось, на той стороне круче стены. И не меньше семи тысяч футов.

– Они проходили через портал, – ответил Мандрагор, – чтобы их перенесли в то место, которое вы зовете Небом. В царство звезд.

– На Небо! – воскликнул пораженный Дамион. – То есть они погибали – это ты хочешь сказать? Намеренно проходили через эти ворота и падали навстречу смерти? Что-то вроде ритуального самоубийства…

– Нет! – возмутилась Эйлия. – Этого не может быть! Велессан про такое ничего не говорит. Какой ужас!

На лице Мандрагора было написано снисходительное терпение.

– Вы ничего не поняли. Если вы пройдете через врата луны сейчас, то погибнете. Но во времена элеев эти каменные ворота открывались в портал Эфира.

– Чего? – спросили путники в один голос.

– Плоскости, которая лежит вне известного вам материального мира. Элей звали ее Эфирной плоскостью. Используя ее, можно перемещаться с места на место, не покрывая расстояние физически. Древние элейские чародеи много построили таких порталов и научили этому искусству немереев иных стран. Каанцы строили порталы, чтобы соединять свои многочисленные острова, исключить необходимость морских путешествий. Но в конце концов эти ворота стали слишком опасны в работе, и все они были закрыты. Потому что как смертные могут войти в Эфир, так и… другие существа из того измерения могли проходить в наше. Элендорский портал закрыт не был, но сместился: он более не находится между этими колоннами, но поднят высоко в небо, куда может добраться лишь искусный волшебник. Когда-то его охраняли настоящие драконы, не пропуская никого в Высшие плоскости. Это была специальная порода, имперские драконы, выведенные в древние времена именно как сторожевые. Они были золотистые, и на каждой лапе у них было по пять пальцев вместо обычных трех или четырех.

– И они были ручные? – спросила Лорелин, глядя во все глаза.

– Да, они умели подчиняться. Элей даже ездили на них верхом.

– Ездили – на драконах! – воскликнула Эйлия. – Как это было чудесно! Лететь по воздуху…

– Да, – согласился Мандрагор, впервые улыбаясь без насмешки. – Но элей использовали драконов как верховых зверей лишь по необходимости. У них были другие способы путешествовать по небу, намного проще и удобнее.

– Летающие корабли! – выдохнула Эйлия. – Корабль-Плывущий-Над-Землей-и-Морем!

– Да. Они умели строить корабли с крыльями вместо мачт, летавшие по воздуху, как птицы. Конечно, на таком корабле мог летать только волшебник, но в те времена волшебники были обыденней соли.

Дамион оглянулся на опустошенный город и с грустью подумал о чудесах, которыми город мог когда-то гордиться.

– Подумать только, что когда-то весь мир был объединен этим городом и его правителями… Если бы уцелело прежнее Содружество, каким бы сейчас было человечество?

– Вероятно, таким же, как сейчас, – выразил свое мнение Мандрагор. У него была циничная жилка и острый язык, который путники уже научились не провоцировать. – Элей были умным народом, но во все вмешивались. Так и не научились, что не всюду они нужны. Слишком много они брали на себя, стараясь навязать свою волю всему миру, вылепить его по своим идеалам. И вот результат всех их усилий.

Холодные золотистые глаза оглядели разрушенный город. Судя по выражению лица, все это значило для Мандрагора не более чем раздавленный муравей.

Лорелин заметила небольшой кустик, проросший сквозь трещину мостовой, и остановилась его рассмотреть. На нем были одновременно цветы и плоды, как на тропическом дереве. Сливочного цвета лепестки испускали тонкий пряный запах, а плоды размером со сливу пахли соблазнительно спело. Лорелин все еще грыз голод после скудного завтрака из размоченных сухарей. Разве может быть ядовитым растение с таким чудесным запахом?

– Поглядите! – позвала она остальных. – Как вы думаете, это съедобно?

Она сорвала плод и подняла вверх. Он был полупрозрачен, как самоцвет: свет проникал через янтарную мякоть, а ямка, откуда выходила веточка, казалась темной глубиной.

– Я знаю, что это! – сказала Эйлия, дрожа от волнения. – «Пища богов» – это наверняка она. Растет на дереве, которое называется «дерево неба» и растет только в Элдимии, как пишет Велессан. Но элей привезли сюда несколько его семян и посадили в Тринисии. Тут эти деревья растут чахлыми и мелкими, им подходит только почва Элдимии. Но плоды их все равно волшебны – так он писал. Есть их может любой, но если такой плод съест немерей, у него будут видения.

– Дурь, – отмахнулся Йомар. – Вроде опиума.

– Я хочу попробовать, – с энтузиазмом сказала Лорелин.

– Ни в коем случае. Средства такого рода опасны. – Но…

– Йомар и Эйлия правы, – вмешался Мандрагор. – Этот плод небезопасен.

– Но я немерей, и Дамион тоже, так Ана говорила. Может быть, если я его съем, это нам поможет.

– А может быть, и нет. Я бы не стал пробовать на твоем месте. Пойдемте дальше.

В молчании путники подошли к Храму Небес. Мраморные ангелы с распростертыми крыльями стояли на парапете высокого портика, будто готовы были взлететь. Но Эйлия тут же поняла свою ошибку: это не ангелы, это элы, крылатые боги элеев – и их предки, как когда-то считалось. У некоторых статуй не хватало голов или конечностей, но лица, в основном, остались неповрежденными, и склонялись над городом с тем же безмятежным и царственным выражением, которое видели в старые дни люди, заполнявшие улицы, звучащие музыкой и смехом. Что за сцены представали этим каменным лицам?

– Они не были богами, – сказал Мандрагор, проследив ее благоговейный взгляд. – Прежние были богами не больше, чем ты и я.

– Прежние?

– Так элей называли существ, которых почитали как богов. Ученые магистры Королевской Академии могли бы сказать, что Прежние – всего лишь миф, но истина посередине. Я нашел тому свидетельства.

– Какие? Расскажи! – взмолилась Эйлия, сгорая от любопытства.

– Будто его просить надо, – буркнул сзади Йомар. Мандрагор словно и не слышал.

– Давным-давно, – начал он тихо, – когда еще не возник род человеческий, великий и чародейный народ жил на этой земле. Он был старше элеев, старше всего, что живет на земле. Те существа, которых вы зовете богами и ангелами, эльфами и феями – мифы, выросшие из рассказов, что передавались в этом народе. Эти народы научились управлять всеми стихиями и силами природы, подчиняя их своей воле, – вот как возник этот теплый цветущий остров на самом дальнем севере. Так называемые талисманы – знаменитые мечи и кольца и так далее, которыми дорожили элей, были просто изделиями Прежних. В северных горах до сих пор можно видеть следы их городов, похороненных подо льдами глетчеров. И сокровища, и другие чудеса, которых вы себе даже представить не можете. В ледяных пещерах этих гор до сих пор можно найти отлично сохранившиеся в холоде останки древних созданий, непохожих ни на что в этом мире. Львы-орлы, крылатые змеи, существа странного смешанного строения – создания Прежних, которые в незапамятные времена научились управлять самой сутью жизни по своему желанию. Они создавали химер – огромных зверей с телом, как у дракона, но не с одной, а с тремя длинными шеями, и на каждой голова своей формы. Одна как у исполинской змеи, другая львиная, а третья – козлиная.

– Этого не может быть, – недоверчиво возразила Лорелин.

– Да? – Он приподнял бровь. – Я сам видел эти останки во льду в горах. Природа сама по себе никогда такого не создала бы. Может быть, Прежние умели даже собственные тела менять волшебством.

– То есть… – выкатила глаза Эйлия, – то есть… они могли иметь крылья?

– Возможно. Этого мы никогда не узнаем: Прежние жили много тысяч лет тому назад. Очень долгоживущая была раса, я думаю, но все же смертная. Некоторые из них даже снисходили до брачных союзов с представителями первобытных племен континентов, а отпрысков привозили сюда, в Тринисию. Так, должно быть, возникла раса элеев. Впоследствии волшебный народ верил, что происходит от богов. Хотя нельзя сказать, что Прежние были благостными. Например, их властитель Модриан был таким же мелочным тираном, как любой человеческий деспот.

– Он был на самом деле? – воскликнула Эйлия.

– Я так думаю. Как и ваш архангел Атариэль, и Эларайния – богиня Утренней звезды, и божественные существа древних легенд. Все эти легенды, очевидно, основаны на реальных давно забытых деяниях Прежних. А что подумали бы эти существа о своем обожествлении – гадайте, кто хочет.

– А что с ними сталось, если так? Куда они все девались? – спросил Йомар с ноткой вызова в голосе.

Мандрагор направился к храму.

– Легенды говорят, что они были вообще не из этого мира, но прибыли со звезд и впоследствии туда вернулись. Но я полагаю более вероятным, что они друг друга перебили в своих войнах. Никто из них так и не вернулся за своим Камнем Звезд, как бы ни был он для них драгоценен. Я считаю, что они действительно его сделали, а не выкопали из земли, потому что они с легкостью умели преобразовывать неживое, как и живое. Когда они отправились на войну и стали гоняться по небесам друг за другом, Камень выпал из венца Модриана и упал на вершину горы. Люди поначалу слишком боялись к нему приближаться, но потом пришли, построили над ним храм и стали поклоняться ему.

Они шли за Мандрагором к ступеням храма.

– Не верю я, – шепнула Эйлия Дамиону. – Ангелы из плоти и крови, смертные, как мы, – не хочу верить!

– Я бы тоже не всему верил, что он говорит, – шепнул в ответ Дамион. – Он очень знающий человек, Эйлия, но все же ему известно не все.

Эйлия оглядела башни и фасад храма.

– Последний Уровень – не знаю, как-то это неправильно. Нам следовало приготовиться, как паломникам.

– Чушь, – жестко бросил Мандрагор.

Он решительным шагом поднялся по широким каменным ступеням. Путники прошли за ним к колоннам входа. Два исполинских бронзовых зверя стояли там на страже – фантастические создания, наполовину львы и наполовину орлы, перед каждым – бронзовая чаша, где когда-то горел священный огонь.

– Грифоны! – воскликнула Эйлия.

– Херувимы, – поправил ее Мандрагор.

– Но ведь херувимы – ангелы, – сказал озадаченный Дамион. – Ангельский чин, охраняющий врата небес.

– Так тебя учили твои наставники-попы, но они ошибались. Херувимы – волшебные звери, наполовину львы, наполовину орлы, созданные богами как стражи их сокровищ. Писатели Темных Веков – Бендулус, например, – которым попадались много сотен лет спустя изображения этих созданий, считали их чудовищами. Отсюда и ваши мифические грифоны. Художники, которые читали писания, но никогда не видели херувима в живую, решили, что речь идет о сторожевых ангелах, и так их и рисовали.

– Велессан Странник утверждал, что никто не может увидеть Камень, если сперва не «пройдет между херувимами», – заметила Эйлия, глядя на статуи. – Он их имел в виду?

– Несомненно. – Мандрагор повернулся к храму. – Ну что, пойдем? – предложил он как бы между прочим.

Путники шагнули вперед, только Эйлия замешкалась.

– Велессан пишет, что необходимо быть духовно готовым, чтобы войти в храм.

– Очередная чушь, – коротко заметил Мандрагор. – Ты не слышала, что я только что говорил? Нет ни богов, ни ангелов, Эйлия, и святых мест нет.

Все пошил за ним, но Эйлия продолжала отставать. Но все же даже ее настороженность не приготовила ее к тому, что было дальше.

Мандрагор прошел между медных фигур, и они ожили. Эйлия отчетливо увидела, как повернулся бронзовый глаз, глянув на отряд черной дырой зрачка. Завороженная так, что даже крикнуть не могла, девушка резко остановилась, а два огромных зверя со скрежетом встали на согнутые задние лапы, расправив металлические крылья. Потом открылись орлиные клювы, и донесся одновременный ржавый скрип.

Путники отпрянули, хватаясь друг за друга. Но бронзовые звери более не шевельнулись. Мандрагор обернулся через плечо:

– Пошли, это абсолютно не опасно.

– Это волшебство? – спросила Лорелин, не в силах оторвать глаз от изваяний.

– Нет, просто тонкая механика. Когда вы проходите через порог, тяжесть тела включает машину. Короли и королевы элеев много знали таких игрушек в давние времена. У королевы Элианы было золотое дерево с механическими птицами. Они пели и хлопали крыльями, если нажать на рычажок.

– Мог бы и предупредить, – упрекнул его Дамион, беря Эйлию за руку, чтобы успокоить. Она дрожала.

– Забыл, – безмятежно ответил Мандрагор и скрылся в храме.

– Ага, забыл! – буркнул Йомар. Он тоже встревожился, и теперь за это злился. – Нарочно хотел, чтобы мы дергались.

Все вошли в огромный зал храма, и то, что увидела Эйлия, прогнало все прочие мысли.

По стенам круглого необъятного зала расположились арочные ниши, всего семь. В пяти из них стояли скульптуры во много раз выше человеческого роста. Одна изображала юношу в момент прыжка, и волосы его развевались языками пламени: статуя была высечена из красного гранита, а волосы сделаны из меди, которая, наверное, когда-то тоже сияла красным, но теперь покрылась тусклой патиной. Рядом с ним на троне сидела Эларайния, держа в руке скипетр со звездой на конце. Ее ниша была покрашена синим и испещрена фоном звезд, на котором изображена была Трина Лиа на своем лунном троне. В самом центре зала стояло строение под куполом, будто уменьшенный храм. Сторона, обращенная к входу, зияла, открываясь в темноту. Купол украшала женская фигура больше натуральной величины, покрытая листовым золотом: от головы исходил ореол золотых лучей, и стилизованные языки пламени вспыхнули под светом факела.

– Элаура, королева Солнца, – сказал Мандрагор. – У элеев солнце было женского рода, а не мужского. Кружащее солнце сияет летом сквозь дверь, освещая статую своей богини. – Он показал рукой на остальные ниши. – Вот это – боги стихий и соответствующие им планеты: мальчик – Элакурион, бог ближайшей к яростному солнцу планеты, сферы Саламандр. Вот эта, с рыбьим хвостом – Элталандрия, которая правит, водным миром русалок. Ианта – планета воздуха, дом Сильфид, а Валдис – планета гномов земли…

Роскоши, подобной этим изображениям, путешественники никогда не видали. Верхняя половина тела Элталандрии состояла из розовато-белого мрамора, с прожилками, как на живой коже, а рыбья половина – из зеленого мрамора с белыми прожилками. Королевской диадемой служила пенистая масса жемчужин, круглых или каплевидных, по всему телу раскиданы самоцветы, алмазы на груди и изумруды среди чешуек блестели в свете так, будто сухой камень нес в себе влагу. В следующей нише стоял Элвалдис, и его мрачная тяжелая фигура, вытесанная из цельного куска серо-черного гранита, сверкала чешуйками слюды. Элианта, по контрасту с ним, была сделана из воздушного алебастра и хрусталя, готовая взлететь на четырех прозрачных распростертых крыльях. Вокруг ее сверкающих турмалиновых юбок будто танцевали и порхали как стрекозы сильфы поменьше. А в самой большой нише стояла статуя женщины из молочно-белого мрамора, вырезанная так тонко, что белые волосы и одежды будто развевались на ветру. К ногам ее ласкались звери – олени, львы, медведи, а руки были полны каменных плодов и цветов. Путники остановились в молчании, любуясь, а на них из своих затемненных ниш смотрели холодные каменные глаза древних богов.

Над головами возвышался купол малым небом, и можно было увидеть, что это действительно модель неба, испещренная и разрисованная звездами и созвездиями. Снизу видна была большая зазубренная трещина, сужающаяся к концу как черная молния. Кое-где в потолке виднелись провалы, там, где камни кладки выпали и разлетелись по полу. В самом зените имелась круглая дыра, где полагалось быть фонарю купола – около десяти шагов в диаметре, незастекленная. Сначала путешественники решили, что стекло разбилось, когда треснул купол, но Мандрагор им объяснил, что круглый проем всегда был открыт небу и стихиям, и указал на свесы крыши центрального святилища с резными львиными головами по углам – водосточные трубы для отвода дождевой воды и талого снега в неглубокие канавки в полу. Восхищаясь строением здания, Дамион вертелся на месте, пока ему не показалось, что весь купол будто кружится вокруг него, как небо над землей. В храмах Веры много бывало круглых окон и орнаментов, предназначенных для изображения божественной бесконечности, но лишь элей построили храм, сам по себе круглый.

– Я вижу Полярную звезду, – сказал Дамион, показывая сквозь дыру в куполе. – Этот проем построен так, чтобы быть ее рамой?

Мандрагор кивнул.

– Да – но это здание было построено, когда другая звезда висела над полюсом, а созвездия, которые вы знаете, занимали иные положения на небе. Настолько оно древнее.

Эйлия подошла к изображению Эларайнии. Ее будто тянуло к этой богине. Она глянула на безмятежное мраморное лицо в короне звезд – на холодные, как снег, черты, одновременно и юные, и несказанно древние. Это было лицо божества – застывшее в вечности и притом по-человечески живое, неизменное и неизмеримо мудрое, старое и молодое, девственное и материнское. Как утешительна должна быть молитва, обращенная к такому божеству! Стоять перед ней не как проситель, но как дитя, ищущее утешения у колен матери. Она почти уступила порыву, почти коснулась протянутой рукой мраморных ног, выступающих из-под каменного платья. Между ними была заметная разница: правая высечена с удивительными подробностями, до ногтей и ремешков сандалии, а левая – совершенно гладкая, будто она стерлась прикосновениями неисчислимых паломников. И ее тоже потянуло положить рука на этот мрамор…

Но в голове завопил какой-то голос: Кощунство! Возник грозный образ бородатого Аана, бога-отца Истинной Веры, и в смущении и чувстве вины Эйлия отпрянула.

– Мандрагор! – спросила Лорелин. – Вот тут место еще для одной статуи, но там пусто. А почему?

– Седьмая ниша – для Элазара, божества планеты, которую ваш народ еще не открыл. Когда-то элейские астрологи предсказали, что появится на небесах однажды чужая звезда и принесет новую планету. Они создали для этой планеты нишу и поставили туда статую.

Но эта новая звезда Азарах и сопровождающая ее планета Азар прошли через огромное облако комет далеко в небесах и возмутили его, и тысячи лет можно было видеть, как кометы полосуют ночные небеса. Азарах нарушил в небесах порядок, который элей почитали божественным, и потому его объявили злой звездой, которой правит недобрый дух. Азар, естественно, тоже оказался планетой со злыми наклонностями, и изображение его божества убрали из Храма Небес. Они еще очень мало тогда знали о том, какую катастрофу принесет это возмущение. В один судьбоносный день в атмосферу Меры вошли несколько комет и разрушили все земли, на которые упали. Великое Крушение. Те, кто пережил его, проклял имя седьмой планеты.

– Седьмой! – переспросила Эйлия. – Но их же всего пять, если не считать Азара. Где же еще одна?

– Прямо у тебя под ногами, – серьезно ответил Мандрагор. – Наш мир – тоже планета. Планета Мера, третья от солнца. Элеям этот факт был хорошо известен, хотя вашим просвещенным астрономам еще только предстоит на него наткнуться. Женщина белого мрамора в этой нише – Элмера, богиня этой планеты и всего, что на ней растет.

Мир – планета! Эйлия подумала, что бы сказала на это умная Жанет. Слишком фантастично.

Йомар, который беспокойно расхаживал, пока остальные восхищались статуями, нетерпеливо перебил:

– Так где этот ваш Камень?

– Под этим святилищем в центре, – сказала Эйлия, показывая на строение, увенчанное статуей богини Солнца. – Это первоначальное святилище, построенное над Камнем, а большой храм возвели вокруг позже.

Йомар всмотрелся в темную дверь:

– Там ничего нет.

– Там лестница. По ней надо спуститься, а внизу пространство вроде крипты, и вершина горы служит для нее полом. Камень всегда лежал точно там, где упал. Если не считать того раза, когда его украли зимбурийцы, он никогда не покидал своего места.

Йомар скептически поднял брови:

– Естественно думать, что любой камень рассыпется, если упадет с небес на каменную вершину.

– Считается, что Камень Звезд очень тверд – тверже алмаза.

– Ничего нет тверже алмаза.

– Ничего на земле, – уточнила Эйлия.

– Так где эта лестница, по которой надо спускаться?

– Не знаю, – призналась Эйлия. – Но должна быть. Ве-лессан пишет, что она есть.

– Ты уверена, что она внутри этой часовни?

– Нет… если подумать, он не сказал точно, где она. Я просто предположила, что она в часовне. Он в подробности не вдавался.

Все столпились внутри строения. Оно было как уменьшенная и упрощенная копия большого храма – круглое, с изображениями планетных богов, вырезанными на стенах. Но никакой лестницы нигде видно не было, да и места не было для нее.

– А она не в середине пола? – предположил Дамион. – Посмотрите на это круглое пятно в центре: вроде бы не совсем такой камень, как надо. Похоже, будто его когда-то сюда положили, очень давно.

– Нет, здесь лестницы не было. А был проем в полу, через который паломники могли заглянуть в нижнее святилище, где лежал Камень, – сказал Мандрагор. Он стоял в дверях, глядя на путников с тенью улыбки на лице. – Дыру заделали, когда самоцвет вернули после похищения – чтобы предотвратить подобные попытки. Впоследствии паломникам приходилось входить через дверь, если они хотели видеть Камень Звезд.

– Ладно, так где эта дверь? – нетерпеливо спросил Йомар. Но Мандрагор лишь пожал плечами и вышел, разглядывая статуи внешнего храма.

– Скотина, – буркнула про себя Лорелин. – Спорить могу, что он знает.

Дамион устало вздохнул:

– Ладно, поищем и посмотрим, может, найдем какой-нибудь вход.

Они вышли наружу и около часа безуспешно искали вход. Никакой двери в часовне не было видно, кроме той, в которую они вошли, и никакой лестницы во всем храме, у которого тоже, кажется, был единственный вход. Разочарованная Эйлия вернулась к статуе Эларайнии.

– Прошу тебя, – сказала она почти про себя, – прошу тебя, помоги нам. У нас кончается время. Зимбурийцы скоро будут здесь.

Она знала, что молится языческому божеству, но положение было отчаянное, и почему-то воззвать именно к Эларайнии казалось уместным. В конце концов, в Писании ее называют ангелом. И Велессан Странник что-то говорил, что Эларайния – Путь и Дверь для всех, кто желает увидеть Камень…

Эйлия склонилась к ногам статуи, разглядывая левую. Повинуясь непонятному импульсу, она положила руку на холодный камень. Гладкий, как морской камешек, обласканный бесчисленными волнами.

И отпрянула с тихим удивленным возгласом. Нога поддалась под ее ладонью.

Этот вскрик и раздавшийся вслед за ним скрежет заставил ее спутников броситься к ней. Но все остановились как вкопанные, глядя, как задрожала каменная фигура и потом двинулась вперед. Медленно, величественно, резной трон двинулся со скрежетом по полу, неся на себе королеву Неба, которая все так же улыбалась мраморной улыбкой – гордая и сильная властительница, совершающая царственный выход. Потом так же внезапно, как двинулась, статуя остановилась за несколько шагов от опустевшей ниши.

Лорелин бросилась вперед.

– Глядите!

В полу ниши, там, где прежде стояла статуя, зияла темная квадратная дыра – и в ней пролет каменной лестницы, ведущей вниз.

– Дверь! Дверь! – вскричала Эйлия в волнении. – Она ведет к Камню, я теперь знаю! Вот что написал Велессан – Эларайния действительно «путь и дверь»! А я-то гадала, что он хотел сказать. Ее нога работает как рычаг – нажимаешь ее, и она открывает дверь к лестнице!

– Молодец, Эйлия! – сказал Дамион. – Мандрагор, не дашь ли ты мне этот факел?

По одному люди спустились в проем по винтовой лестнице, ступени которой были стерты посередине бесчисленными подошвами. Внизу оказался проход с низкой кровлей, а пол его был камнем самой горы. Он привел к низким бронзовым дверям.

– Смотрите, видите разницу в кладке вот здесь, вокруг дверей? – почти шепотом сказала Эйлия, будто в церкви. – Это должен быть фундамент часовни – мы точно под ней!

Дамион передал факел Лорелин, потом с Йомаром попытался открыть двери, сначала толкая, потом пытаясь потянуть на себя.

– Кажется, ты нам не собираешься помогать? – резко спросил Йомар, сердито глядя на Мандрагора, который спустился вместе со всеми, а сейчас смотрел с лицом бесстрастным, как у каменных богов.

– Это ваша миссия, а не моя, – ответил тот равнодушно.

– С ума сойти! – воскликнула Лорелин. – Дойти почти до конца и напороться на преграду в двух шагах от Камня!

– Погодите, – сказал Дамион. – Кажется, эта дверь чуть сдвинулась.

Йомар присоединился к нему, навалившись на левую дверь. Раздался скрежет, стон, и вдруг дверь поддалась. Она открылась внутрь, в темноту, которую Лорелин поспешно осветила факелом.

Глазам предстала сцена причудливого богатства. Синие занавеси балдахина с коваными серебряными звездами возвышались в полумраке, и стены укрывали гобелены из серебра и золота, и лежали на каменном полу приношения в виде венков и гирлянд цветов. На миг лишившись дара речи, путешественники застыли. Потом раздался будто вздох, и недвижный воздух шевельнулся. Цветы и гобелены рассыпались в пыль, балдахин обвис и распался на глазах. Будто вторжение людей осквернило святилище, с ужасом подумала Эйлия, когда они все, чихая и откашливаясь, отпрянули в клубах пыли. Факел замигал.

– Осторожнее, – раздался сзади голос Мандрагора. – Воздух после стольких лет будет весьма спертым.

Это просто бесило, но пришлось отойти и подождать, пока проветрится. Потом путники снова двинулись вперед, Йомар и Дамион впереди, и вошли в развалины комнаты. Мохарец отбросил в сторону обломки балдахина – они рассыпались даже от его прикосновения. Наступило молчание.

– Где должен быть этот Камень? – спросил Йомар, обернувшись.

Ответила Эйлия:

– На полу есть узор в виде серебряной звезды, отмечающей место приземления Камня. Он должен быть в самой ее середине.

Прозвучал усталый голос Йомара:

– Нету тут такого.

– Чего – звезды нет?

– Камня нет.

17 ДЕНЬ КРУШЕНИЯ

Путешественники вернулись в странноприимный дом – без Мандрагора, который остался бродить в развалинах, – усталые и угнетенные. «А я только-только начала ощущать себя полезной», – горестно подумала Эйлия. Наступила ночь, и в свете факелов руины казались не только заброшенными, но и жуткими. Все четверо совсем упали духом – их терзала тревога за Ану, разочарование, что не нашелся Камень, и просто физическая усталость. Йомар и Лорелин снова заспорили – на этот раз о том, как сварить водянистую овсянку, которая только и была у них на ужин. Двое других, устав их слушать, ушли в другой угол комнаты и говорили между собой.

– Ты уверена, что Камень был именно в этой камере, Эйлия? – уже в третий раз спрашивал Дамион.

Она кивнула, слишком угнетенная, чтобы говорить.

– Не могло быть другого места, где его хранили бы?

– Нет. Я уверена в словах Велессана – он всегда был на одном и том же месте.

«Это имело смысл, раз Камень был целью стольких паломничеств, – подумал Дамион. – Люди должны были знать, где он лежит».

– А не могли его украсть? – подумал он вслух. – Тот же Мандрагор, например?

– Чушь, – заявил низкий голос у него за спиной. Все вздрогнули и обернулись. Для своих крупных размеров Мандрагор умел двигаться очень тихо – сейчас показалось, будто он просто возник из пола. Эйлия невольно поискала взглядом у него за спиной люк, изрыгающий дым, как при появлении демона в пантомиме. Метелка посмотрела злобно и поднялась, вздыбив шерсть.

– Если хоть минуту подумаешь, поймешь, насколько это нелепо, – стал спокойно объяснять Мандрагор без малейшего гнева или возмущения. – Ты сам видел, как было запечатано святилище. Никто не мог бы туда войти, не потревожив содержимого. Ты не думал, что последние элей Тринисии могли взять Камень с собой, а Береборн об этом не знал? И Камень может быть тогда на континенте или на архипелаге.

– Достаточно правдоподобно, – согласился Дамион. У Эйлии упало сердце. Она так хотела увидеть этот самоцвет!

– Сколько шума из-за какой-то гальки, – задумчиво сказал Мандрагор. – Гибель людей, рухнувшие царства, бесконечные войны, а ради чего? Не знаю даже, назвать это комедией или трагедией. Если вас это хоть как-то утешит, могу сказать, что от вас все равно мало что зависело. Уже несколько столетий нет войны между Содружеством и Зимбурой. Они друг другу слишком много задолжали, будет у кого-нибудь Камень или не будет.

– Все равно мы должны его поискать, – не сдавался Дамион. – Он может быть где-то здесь, в городе – ничего против этого не говорит. Я не хочу рисковать, зимбурийцы могут набрести на него случайно. Обшарим все развалины – на всякий случай.

Эйлия снова воспряла духом.

Наступило недолгое молчание, прерванное очередной перепалкой Йомара и Лорелин. Она сопровождалась сильным запахом горелого.

– Что там с ужином? – спросил Дамион.

– Ее Высочество Принцесса Звезд изволили спалить его к свиньям, – сообщил Йомар.

– И вовсе нет! – возразила Лорелин. – Это ты сказал, что надо еще его поварить.

– При этом не мешало бы его помешивать. Ты что, вообще ничего не умеешь?

Видя, что перепалка грозит перейти в скандал, Дамион вмешался.