Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Подарок с Земли

ModernLib.Net / Художественная литература / Нивен Ларри / Подарок с Земли - Чтение (стр. 7)
Автор: Нивен Ларри
Жанр: Художественная литература

 

 


      — Я, — сказал Мэтт.
      Гул толпы окончательно смолк. Все вдруг уставились на Мэтта. Гарри сказал:
      — Как?
      — Я не совсем уверен, как я сюда попал. Я хотел бы поговорить об этом с Худом.
      — Отлично, держись ближе к Джею. Келлер, так ведь? Мы признательны, Келлер. Что значат эти кнопки? Я видел, как ты с ними возился.
      — Они выключают то, что заставляло вас спать.
      — Кто-нибудь остался на койках? Если так, отпустите его сейчас. А теперь нажмите кто-нибудь снова эти кнопки, чтобы все выглядело, как неисправность питания. Так ведь и было, Келлер? Ты случайно проснулся?
      — Нет.
      Гарри Кейн вроде удивился, но когда Мэтт не стал развивать тему, он пожал плечами.
      — Уотсон, Чек, начинайте нажимать кнопки. Джей, убедись, что ты рядом с Келлером. Остальные, готовы двигаться?
      Все молчали, включая Мэтта. К чему задавать вопросы, на которые никто не знает ответов? Мэтт чувствовал невыразимое облегчение оттого, что покуда кто-то другой принимал решения. Они с таким же успехом могут оказаться ошибочными, но девяносто восемь повстанцев способны показать себя могучей силой, даже двигаясь в неверном направлении. А Гарри Кейн — прирожденный вождь.
      Лэни освободилась из объятий Мэтта, но продолжала держать его за руку. Мэтт ощутил висящие на руках наручники. Они могут помешать. К нему приблизился Джей Худ, помятый с виду. Он пожал Мэтту руку, ухмыльнулся, но ухмылка не вязалась со страхом в глазах и он как бы не хотел отпускать его руку. Был ли хоть кто-то из находящихся в комнате не в ужасе? Если и был, это был не Мэтт. Он достал из брючного карман излучатель ультразвука.
      — Все вперед, — сказал Гарри Кейн и распахнул дверь толчком широкого плеча. Они потоком вылились в холл.
      — Я отниму у вас всего минуту времени, Уоттс, — Иисус Пьетро лениво развалился в кресле. Он любил загадки, и рассчитывал вволю насладиться и этой. — Я хочу, чтобы вы в деталях описали, что произошло вчера ночью, начиная со звонка Хобарта.
      — Но никаких деталей нет, сэр, — старшему сержанту Уоттсу уже надоело повторять одно и то же. Голос его становился ворчливым. — Через пять минут после вашего звонка позвонил Хобарт и сказал, что у него пленник. Я велел ему привести того в мой кабинет. Он не явился. В конце концов я связался с воротами. Хобарт был там, все верно, б е з своего пленника и не мог объяснить, что произошло. Мне пришлось посадить его под арест.
      — Его поведение было загадочно и в другом. Поэтому я вас спрашиваю: отчего вы не вызвали привратника раньше?
      — Сэр?
      — Ваше поведение не менее загадочно, чем поведение Хобарта, Уоттс. Почему вы решили, будто Хобарту понадобится полчаса, чтобы добраться до вашего кабинета?
      — Ох. — Уоттс заерзал. — Ну, Хобарт и говорит, что эта птичка припорхнула прямо к воротам и давай колотить в них камнем. Когда Хобарт сразу не появился, я решил, что он, должно быть, задержался допросить пленника, разузнать, зачем он это делал. В конце концов, — поспешно пояснил он, — если бы Хобарт прямо привел пичугу ко мне, он, вероятно, так никогда и не узнал бы, для чего она стучала в ворота.
      — Очень логично. А вам ни на каком этапе не приходило в голову, что эта «пичуга» могла одолеть Хобарта?
      — Но у Хобарта был ультразвуковик!
      — Уоттс, вы когда-нибудь ходили в рейд?
      — Нет, сэр. Как бы я мог?
      — После позавчерашней облавы вернулся человек с носом, размазанным по всему лицу. У него тоже был ультразвуковик.
      — Д-да, сэр, но ведь это же был ре йд, сэр.
      Иисус Пьетро вздохнул.
      — Спасибо, старший сержант. Выйдите, будьте так добры. Ваша пичуга должна прибыть с минуты на минуту.
      Уоттс откланялся с явным облегчением.
      Кое-что он неплохо подметил, подумал Иисус Пьетро, хоть и не то, что хотел. Вероятно, вся охрана Госпиталя воображает, будто пистолет ipso facto неодолим. А почему, собственно? Охранники Госпиталя никогда не ходят в рейды на территории колонистов. Мало кто из них вообще видел колониста иначе, как в бессознательном состоянии. Изредка Иисус Пьетро устраивал потешные налеты, в которых колонистов изображали стражники. Те особенно не возражали: щадящее оружие не причиняло никаких неприятных ощущений. Но люди с пистолетами всегда побеждали. Весь опыт охранников говорил им, что пистолет — король, что человек с пистолетом никогда не должен бояться человека без пистолета.
      Что же делать? Чередовать охранников с теми, кто ходит в облавы, на достаточный срок, чтобы они могли набраться некоторого опыта? Нет, элита, участвующая в рейдах никогда этого не потерпит.
      А с чего ему тревожиться об Исполнении?
      Разве на Госпиталь когда-нибудь нападали? Никогда — он на плато Альфа. Воинство колонистов не сможет сюда добраться.
      Но Келлер добрался.
      Иисус Пьетро воспользовался телефоном.
      — Йенсен, узнайте, кто нес охрану на мосту Альфа-Бета прошлой ночью. Разбудите их и отправьте сюда.
      — На это понадобится по крайней мере пятнадцать минут, сэр.
      — Отлично.
      Как Келлер мимо них проскочил? На Плато Гамма был один автомобиль, но он уничтожен. Не покинул ли его пилот? Не было ли у Келлера водителя? Ил и… колонисты разузнали, как пользоваться автопилотом?
      Да где же, во имя Пыльных Демонов, Келлер?
      Иисус Пьетро принялся расхаживать по комнате. У него не было причин беспокоиться, однако он беспокоился. Инстинкт? Он не верил, что у него есть инстинкты. Телефон произнес голосом секретарши:
      — Сэр, вы вызывали двоих охранников?
      — Охрана моста?
      — Нет, сэр. Внутренняя охрана Госпиталя.
      — Не вызывал.
      — Спасибо.
      Щелк.
      Вчера ночью что-то включило устройства наземной тревоги. Не кролик. Может быть, Келлер сначала пытался пройти через стену. Если наземная охрана дала пленнику убежать, а потом соврала в рапорте — он с них шкуру спустит!
      — Сэр, эти охранники настаивают, что вы за ними посылали.
      — Ну, а я чертовски уверен, что нет. Скажите им… минуточку. Пошлите их сюда.
      Они вошли — два дородных мужика, покорный вид которых, безусловно, прикрывал гнев на то, что их заставили ждать.
      — Когда я за вами посылал? — спросил Иисус Пьетро.
      Тот, что побольше, сказал, искушая Иисуса Пьетро назвать его лжецом:
      — Двадцать минут назад.
      — Вы должны были сначала взять пленника?
      — Нет, сэр. Мы отвели Хобарта в виварий, положили его на упокойку и сразу вернулись.
      — И вы не помните, чтобы…
      Охранник поменьше побелел.
      — Дьявол! Мы действительно должны были кого-то взять. Келлера. Какого-то Келлера.
      Иисус Пьетро разглядывал их полные двадцать секунд. Лицо его было странно неподвижным. Потом он включил интерком.
      — Майор Йенсен. Включите сигнал «Пленники на свободе».
      — Обожди минутку, — сказал Мэтт.
      Ватага колонистов оставила их позади. Худ заставил себя остановиться.
      — Что ты делаешь?
      Мэтт метнулся назад в виварий. Один человек лежал лицом вниз с надетыми наушниками. Вероятно, он посчитал себя в безопасности, когда встал с койки. Мэтт сдернул с него наушники и влепил две сильных оплеухи, а когда веки у того задрожали, Мэтт рывком поднял его на ноги и толкнул к двери.
      Уотсон и Чек кончили нажимать кнопки и выбежали, обогнув Худа.
      — Ну же! — взвыл Худ из дверей. В голосе его была паника. Но Мэтт застыл, как вкопанный, от того, что творилось на полу.
      Охранник. Его разорвали на куски!
      Мэтт снова был в банках органов, намертво застыв от ужаса.
      — Келлер!
      Мэтт нагнулся, схватил что-то, мягкое и мокрое. Выражение лица у него было очень странное. Он шагнул к двери, мгновение колебался, потом вывел на ее блестящей металлической поверхности две широкие дуги и три маленькие замкнутые кривые. Он швырнул теплое назад, повернулся и побежал. Двое мужчин и Лэни мчались по коридору, пытаясь догнать ватагу.
      Ватага скатилась по ступеням, точно водопад: плотная масса, бегущая, толкающаяся и задевающая за стены и, в общем, создающая чертовски много шума. Вел ее Гарри Кейн. В сердце у него была холодная уверенность, сознание, что он первым падет, когда они встретят вооруженную охрану. Но к тому времени ватага наберет такую инерцию, что ее нельзя будет остановить.
      Первый вооруженный охранник оказался в нескольких ярдах за первым углом. Он обернулся и вытаращился так, словно глазам его предстало чудо. Он не пошевелился, когда толпа настигла его. У кого-то достало разума схватить его пистолет. Им завладел высокий светловолосый человек, тотчас пробившийся вперед, размахивая оружием и вопя, чтобы его пропустили. Ватага перетекла через обмякшего полицейского-исполнителя.
      Этот коридор оказался длинным, по обе его стороны шли двери. Казалось, все двери распахнулись разом. Человек с пистолетом сжал в кулаке спусковой крючок и медленно повел оружием туда-сюда. Головы, высунувшиеся из дверей, замирали, а потом вслед за ними выпадали тела. Ватага колонистов замедлила движение, пробираясь между упавшими членами и получленами команды. Тем не менее, когда ватага прошла, у всех упавших остались сильные или смертельные повреждения. Исполнители пользовались щадящим оружием, так как пленники нужны были им нетронутыми. У ватаги не было этого повода к милосердию.
      Теперь толпа растянулась, проворные опережали медлительных; меж тем, Кейн достиг уже конца коридора. Он обогнул угол в сопровождении шести человек.
      Два полицейских, лениво прислонившиеся к противоположным стенам с дымящимися чашками в руках, повернули головы посмотреть, откуда шум. На миг они замерли, как заколдованные… а потом их чашки далеко разлетелись, оставляя за собой спиралевидные туманности коричневой жижи и пистолеты взметнулись, словно солнечные зайчики. В ушах Гарри Кейна зажужжало и он упал. Но последний мимолетный взгляд на коридор сказал ему, что полицейские падают тоже.
      Он лежал, будто поломанная кукла, с кружащейся головой и помутневшим взглядом, с телом, онемевшим, как у ощипанной мороженой курицы. Мимо него и через него протопотали ноги. Сквозь завесу оцепенения он тускло ощутил пинки.
      Четыре руки резко подхватили его за лодыжки и запястья и он поехал дальше, раскачиваясь и подпрыгивая между своих спасителей. Гарри Кейн был доволен. Он держался низкого мнения о толпах. Эта толпа вела себя лучше, чем он ждал. Сквозь шум в ушах до него донеслась сирена.
      У подножия лестницы они настигли хвост ватаги — Лэни впереди, Мэтт и Джей Худ следом. Мэтт выдохнул:
      — Стой!.. Есть пистолет.
      Лэни поняла, что к чему и замедлила бег. Мэтт может охранять тыл. Если они попытаются добраться до передней части ватаги, то их затрут в середине и ультразвуковик окажется бесполезным.
      Но никто не нападал ни них с тыла. Впереди послышался шум и они прошли мимо распростертых тел: сначала полицейский, потом ряд мужчин и женщин в лабораторных халатах. Мэтт обнаружил, что его желудок пытается вывернуться наизнанку. Злоба мятежников ужасала. Ужасала и ухмылка Худа: оскал убийцы, исказивший его черты ученого.
      Снова замешательство впереди. Двое мужчин остановились поднять тяжко простершуюся фигуру и продолжали бег. Гарри Кейн выбыл из действия.
      — Надеюсь, кто-нибудь стал во главе! — крикнул Худ.
      В коридорах взвыла сирена. Ее силы хватило бы поднять Пыльных Демонов и загнать их, скулящих, на небеса в поисках толики спокойствия. От нее дрожал бетон, сотрясались кости людей. Сквозь сирену глухо донесся дребезжащий лязг. Посреди ватаги, разделив ее надвое, упала железная дверь. Один из людей впечатляюще умер под дверью. Хвост ватаги из дюжины мужчин и женщин расплескался по стальной двери и откатил.
      Ловушка. Обратный конец коридора тоже был заблокирован. Но по обе его стороны проходили другие двери. Один человек отделился, пробежал вдоль коридора, повертел головой туда-сюда, кратко заглядывая в открытые двери и не обращая внимания на запертые.
      — Сюда! — крикнул он, взмахнув рукой. Остальные без слов последовали за ним.
      Это была комната отдыха, расслабления, обставленная четырьмя широкими диванами, креслами, двумя карточными столами и огромным кофейным автоматом. И с панорамным окном. Когда Мэтт подоспел к двери, окно уже зияло настежь, оскалившись острыми ми зубами. Человек, который нашел комнату, обивал стекло стулом.
      Почти беззвучное гудение — и Мэтт почувствовал цепенящее действие ультразвука. От дверей! Мэтт ударил по двери и луч исчез.
      Автоматика?
      — Бенни! — крикнула Лэни, подхватывая один из концов дивана. Человек у окна бросил стул и схватился за другой конец. Это был один из сопровождающих Лэни ночью на вечеринке. Вместе они обрушили диван на оконный переплет, на битое стекло. Колонисты стали перелезать через диван.
      Худ нашел шкаф и открыл его. Все равно, что растворил ящик Пандоры. Мэтт увидел, как над Худом сгрудилось полдюжины человек в белых халатах. Через секунду они разорвали бы его в клочья. Мэтт воспользовался ультразвуковиком. Все бессильно упали, включая Худа. Мэтт выволок его, перекинул через плечо и полез вслед за остальными через диван. Худ был тяжелее, чем выглядел.
      Мэтту пришлось уронить его на траву и упасть следом. Через газон вдалеке видна была склоненная наружу стена Госпиталя, поверх нее шла проволока, склоненная внутрь. Очень тонкая проволока, еле видная в слабом тумане. Мэтт подобрал Худа, огляделся вокруг и увидел остальных бегущими вдоль здания с высоким человеком по имени Бенни во главе. Пошатываясь, Мэтт двинулся за ними.
      Они добрались до угла — похоже, у Госпиталя миллион углов — резко остановились и, сгрудившись, подались назад. Нарвались на охрану? Мэтт положил Худа, поднял ультразвуковик…
      Из выбитого панорамного окна вопросительно появилась рука с пистолетом. Мэтт выстрелил и человек упал. Но Мэтт знал, что там должны быть еще. Пригнувшись, он подобрался под окно и резко выпрямился, стреляя внутрь. Полдюжины полицейских выстрелили в ответ. Правый бок и рука Мэтта онемели, он выронил пистолет, потом и сам упал под окном. Мгновение спустя они появились из-за подоконника. Человек по имени Бенни бежал к нему. Мэтт швырнул ему ультразвуковик первого полицейского и левой рукой подобрал свой.
      Бенни люди внутри не ожидали. Они старались выстрелить из-за подоконника в Мэтта, а для этого им приходилось высовываться. Через полминуты все было кончено.
      Бенни сказал:
      — Сразу за этим углом автомобильная площадка. Охраняемая.
      — Они знают, что мы здесь?
      — Не думаю. Пыльные Демоны послали нам туман. — Бенни улыбнулся своему пистолету.
      — Хорошо. Мы можем воспользоваться этими пистолетами. Тебе придется понести Джея: у меня не действует рука.
      — Только Джей умеет летать.
      — Я умею, — сказал Мэтт.
      — Майор Йенсен. Включите сигнал «Пленника на свободе».
      Тотчас раздалась сирена — еще раньше, чем Иисус Пьетро успел поменять решение. Миг он был уверен, сверхъестественно уверен, что свалял дурака. Это может в немалой степени стоить ему лица…
      Но нет. Келлер на ве рн яка сейчас выпускает пленников. Келлера здесь нет, следовательно, Келлер на свободе. Первым его действием будет освобождение остальных Сынов Земли. Если бы охрана вивария задержала его, сюда позвонили бы; но сюда не звонили, следовательно, Келлер преуспел.
      Но что, если Келлер мирно спит в виварии? Глупости. Почему бы охранники вдруг про него забыли? Их поведение слишком напоминает поведение Хобарта прошлой ночью. В дело вмешалось чудо, чудо из тех, которые Иисус Пьетро начинал уже связывать с Келлером. У такого чуда должна быть некая цель.
      Оно всегда должно освобождать Келлера.
      А в коридорах наверняка полно взбешенных мятежников.
      Это очень плохо. У Исполнения есть мотивы пользоваться щадящим оружием. У мятежников нет — ни мотивов, ни самого щадящего оружия. Они убьют всех, кто попадется им на пути.
      Сейчас стальные двери должны уже стоять по местам, вибрируя в усыпляющих частотах. Сейчас опасность уже должна быть позади — почти наверняка. Если мятежники не успели выбраться из коридоров.
      Но сколько вреда они уже причинили?
      — Пошли со мной, — сказал Иисус Пьетро двоим охранникам. — Пистолеты держать в руках, — добавил он через плечо.
      Охранники вышли из ступора и бросились вдогонку. Они не имели малейшего понятия, что происходит, но Иисус Пьетро был уверен, что они опознают колониста вовремя, чтобы его уложить. Они послужат надежной защитой.
      Дюжина колонистов, двое из них парализованы. Семь трофейных пистолетов.
      Мэтт остался в укрытии за углом, нехотя подчинившись приказу Бенни. С ним остались две женщины: Лэни и тигрица средних лет, с очень звучным голосом, по имени Лидия Хэнкок, а также двое выбывших — Джей Худ и Гарри Кейн.
      Мэтт хотел бы участвовать в схватке с охраной автоплощадки, но не мог противиться логике. Поскольку он единственный, кто умеет летать на автомобиле, ему пришлось остаться, в то время, как остальные выбежали на поле со включенными ультразвуковиками.
      Автопорт был большим, плоским участком лужайки, поросшим разновидностью мутантной травы, способной пережить неограниченное потоптание. По зелени проходили почти белые линии, очерчивающие посадочные площадки. Примерно в центре двух площадок находились автомобили. Возле машин перемещались люди, обслуживая их и убирая из-под машин металлические канистры. В четырех футах от травы под рассеянным солнечным светом висел туман, клубившийся вокруг бегущих мятежников
      Они находились на полпути к машинам, когда со стены Госпиталя на них развернули ультразвуковик величиной с прожектор. Мятежники сразу попадали, словно сено под косой. То же произошло с механиками возле автомобилей. Потерявшие сознание люди лежали по всему посадочному полю, а над ними клубился туман.
      Когда большой ультразвуковик повернули в сторону угла, Мэтт убрал голову. Все равно он почувствовал онемение, слабое и далекое по сравнению с омертвелостью правой руки.
      — Не подождать ли нам, пока его повернут в другую сторону, а потом кинуться на них?
      — По-моему, мы у них в руках, — произнесла Лэни.
      — Перестань! — сердито прикрикнула миссис Хэнкок. Мэтт встретился с ней ее впервые пятнадцать минут назад и никогда не видел без нынешнего гневного выражения. Она была яростной, объемистой и уютной, естественной в любой ситуации. — Мы будем у них в руках не раньше, чем нас поймают!
      — Иногда что-то не дает людям меня видеть, — сказал Мэтт. — Если хотите рискнуть, то, может быть, оно защитит нас всех, пока вы будете рядом со мной.
      — Свхнлся т нпржений, — голос Худа был неразборчив, едва понятен. Одним глазом он смотрел на Мэтта. Гарри тоже очнулся, неподвижный и настороженный.
      — Это правда, Худ. Не знаю, почему так, но это правда. Я думаю, это должна быть псиспособность.
      — Все, кто верит в пси-силы — психи.
      — Ультразвуковик повернули в другую сторону, — сказала Лэни.
      — У меня рука не действует. Лэни, вы с миссис…
      — Зовите меня Лидией.
      — Вы с Лидией перекиньте Худа мне через левое плечо, потом возьмите Гарри. Держитесь ближе ко мне. Помните: мы просто пойдем. Не пытайтесь спрятаться. Если в нас выстрелят, я принесу вам извинения, когда представится такой случай.
      — Извнсь счс.
      — Ладно, Худ. Мне очень жаль, что из-за меня нас всех убили.
      — Пдет.
      — Пошли.

Глава 7. Кровоточащее сердце

      «Когда они это увидят… — Иисус Пьетро пожал плечами. Он смотрел, как его охранники попятились, не желая входить, не в силах отвернуться. — Когда это увидят, они будут не столь высокого мнения о своих пистолетах!»
      У сторожа вивария, конечно, был пистолет. Вероятно, он не сообразил вовремя его достать.
      Другого шанса у него не оказалось.
      Он походил на расплескавшийся транспортный бак из банка органов.
      Хобарт, погибший близ дальнего конца вивария, выглядел не лучше. Иисус Пьетро почувствовал прилив вины. Он не желал Хобарту такой судьбы.
      Не считая тел, виварий был пуст. Разумеется.
      Иисус Пьетро еще раз огляделся вокруг — и наткнулся взглядом на дверь с темными закорючками на блестящей стальной поверхности.
      Это какой-то символ, тут он был уверен. Но какой? Сынам Земли символом служил круг со стилизованными очертаниями Американского континента внутри. Этот рисунок нисколько его не напоминал; не был он похож и ни на что иное, известное Иисусу Пьетро. Но нарисовано было, несомненно, человеческой кровью.
      Две широких дуги, двусторонне-симметричных. Ниже три маленькие замкнутые кривые, похожие на хвостатые кружочки. Головастики? Какие-либо микроорганизмы?
      Иисус Пьетро потер глаза ребрами ладоней. Потом он спросит об этом у пленников. Пока лучше забыть.
      — Предположим, что они выбрали кратчайший путь к центральному входу, — сказал он вслух. Если охранники и удивились, услыхав, как он читает лекцию самому себе, то отреагировали так же, как давно научился реагировать майор Йенсен. Они смолчали. — Пошли, — сказал Иисус Пьетро.
      Налево, направо, вниз по ступенькам… мертвый полицейский, простершийся в коридоре, в исполнительской форме, столь же разорванной и разоренной, как и он сам. Иисус Пьетро миновал его, не нарушив своей сокрушительной поступи. Он достиг аварийной стальной двери и воспользовался ультразвуковым свистком. Стоило двери подняться, как охранники напряглись.
      Два скорбных ряда мертвых и калек и еще одна стальная дверь в противоположном конце. Мертвецы — как взрывы в банках органов. Решительно, так и следует о них думать. Не надо вспоминать, что они были людьми, находившимися под защитой Иисуса Пьетро. В большинстве даже не полицейскими, а гражданскими служащими: врачами и электриками.
      Каким ценным уроком это послужит охране Госпиталя! Иисус Пьетро ощутил недомогание. Проявилось оно лишь в необычной для него бледности, но тут уж он не мог ничего поделать. Он прошел по коридору, храня высокомерно-отчужденное выражение. Стальная дверь поднялась при его приближении.
      Колонисты лежали вповалку под стальными дверями в обоих концах, словно даже в бессознательном состоянии пытаясь спастись. Один из полицейских заговорил в переносной телефон, вызывая носилки.
      Иисус Пьетро стоял над грудой мятежников.
      — Раньше я никогда не ненавидел их по-настоящему, — сказал он.
      — Келлр вклчи грскп.
      — Чего? — Мэтт не мог уделять ему внимание. Он силился вести автомобиль одной рукой, да к тому же неподходящей; машина взбрыкивала и извивалась, словно испуганный жеребец.
      — Гир-ро-скп-пы! — болезненно выговорил Худ.
      — Я понял. Что я с ними должен сделать?
      — Вкххлючить.
      Мэтт повернул тумблер «Гироскопы» на «вкл». Внжзу что-то зажужжало. Машина вздрогнула, потом выровнялась и ровно пошла вверх.
      — Ззкрылк.
      Мэтт нажал нужную кнопку. Автомобиль двинулся быстрее.
      — Пмги мне псмтреть, Лэни. — Худа сидел возле левого переднего окна, Гарри Кейн посередине, а Мэтт справа. Лэни, потянувшись с заднего сиденья, поддержала голову Худа, когда он выглядывал из окна.
      — Пверни.
      — Как?
      — Нашать… кноп.
      — Кнопку? Вот эту?
      — Тта… идьот.
      — К твоему сведению, — ледяным тоном сказал Мэтт. — Я полностью пролетел на автомобиле путь от подвала Гарри до Плато Альфа. Это был первый раз, когда я оказался в автомобиле. Естественно, я не знаю, для чего служат все эти штучки.
      — Этт ферн. Тепрь прям, пка не скжу.
      Мэтт отпустил кнопку. Дальше машина полетела сама.
      — Мы летим не к коралловым домам, — заметил он.
      — Нет, — медленно, но разборчиво выговорил Гарри. — Коралловые дома Исполнение осмотрит в первую очередь. Я не мог тащить сто человек туда, куда мы сейчас направляемся.
      — Куда же?
      — В большой незанятый особняк, принадлежащий Джоффри Юстасу Парлетту и его семье.
      — А где будет в это время Джоффри Юстас Парлетт?
      — Он вместе с семьей купается и играет на маленьком общественном курорте на Йоте. У меня есть контакты на Плато Альфа, Келлер.
      — Парлетт. Он как-нибудь…
      — Внук. Миллард Парлетт жил у них, но он готовится к речи. Как раз примерно сейчас он должен начинать. Трансляционная станция на холме Ноб достаточно далека, а его здешние хозяева уехали, так что он, вероятно, останется у родни.
      — Все-таки звучит опасно.
      — Это по-твоему.
      Сомнительный комплимент поразил Мэтта, словно шесть сухих мартини. Ведь это он все сделал! Он проник в Госпиталь, освободил пленников, устроил кавардак, оставил свой знак и ушел свободным и неприкосновенным!
      — Мы можем спрятать автомобиль, пока суматоха не уляжется, — сказал он. — Потом вернемся на Гамму…
      — И оставим моих людей в виварии? Я не могу так поступить. И еще есть Полли Торнквист.
      Полли. Девушка, которая… да.
      — Я не мятежник, Гарри. Большое спасение окончено. Честно говоря, я пришел туда только чтобы забрать Лэни, если сумею. Я могу бросить этот крестовый поход в любое время.
      — Думаешь, Кастро так просто позволит тебе уйти, Келлер? Он наверняка знает, что ты был одним из пленников. Он будет выслеживать тебя, где бы ты ни укрылся. К тому же я не могу позволить тебе забрать автомобиль. Он мне нужен для мо его большого спасения.
      Мэтт скроил гримасу. Автомобиль ведь его, не так ли? Он его сам украл. Но об этом они могут поспорить позже.
      — Почему ты упомянул Полли?
      — Она видела посадку трамбробота. Кастро, вероятно, нашел у нее пленки. Может быть, он допрашивает ее, чтобы узнать, кому еще это известно.
      — Что известно?
      — Я тоже не знаю. Только Полли. Но это должно быть чертовски важно. Так считала Полли и Кастро, очевидно, тоже. Ты же не знаешь, что прилетел трамбробот, верно?
      — Нет.
      — Это держат в тайне. Раньше так никогда не делали.
      Лэни сказала:
      — Полли вела себя, будто нашла что-то необычайно важное. Она настаивала, что расскажет нам всем сразу, вчера ночью. Но Кастро не дал ей возможности это сделать. Теперь я подумываю, не трамбробот ли вызвал налет.
      — Может быть, она в банках органов, — сказал Мэтт.
      — Пока нет, — ответил Гарри. — Если только Кастро нашел пленки. Она еще не заговорила бы. Ему придется применить гробовую обработку, а это требует времени.
      — Гробовую обработку?
      — Неважно.
      Важно или нет, но Мэтту не понравилось, как это звучит.
      — Как же ты собираешься устроить свое спасение?
      — Еще не знаю.
      — Чть влев, — сказал Худ.
      Под ними проплывали дома и зелень. Лететь на автомобиле при включенных гироскопах было бесконечно легче. Мэтт не видел кругом машин — ни полицейских, ни иных. Что-то их заставило приземлиться?
      — Вот как, — сказала Лэни. — Ты проделал весь путь в Госпиталь, чтобы найти меня.
      — В краденом автомобиле, — сказал Мэтт. — С небольшим заездом в дымку над пустотой.
      Широкий рот Лэни сложился в полуулыбку-полуухмылку, наполовину довольную и наполовину насмешливую.
      — Я, конечно, польщена.
      — Конечно.
      Миссис Хэнкок проговорила с заднего сиденья:
      — Хотела бы я знать, почему нас не сбили лучом там, возле автопорта.
      — А ты знал, что не собьют, — заметила Лэни. — Откуда ты знал, Мэтт?
      — Присоединяюсь, — сказал Гарри Кейн.
      — Я не знал, — возразил Мэтт.
      — Но ты знал, что это может сработать.
      — Ага.
      — Откуда?
      — Ладно. Худ, ты слушаешь?
      — Тта.
      — История длинная. Я начну с утра после вечеринки…
      — Начни с вечеринки, — сказала Лэни.
      — Про все?
      — Про все. — Лэни излишне подчеркнула последнее слово. — По-моему, это может оказаться важно, Мэтт.
      Мэтт пожал плечами, неохотно уступая.
      — Может и так. Ладно. Я встретился с Худом в баре первый раз за восемь лет…
      Иисус Пьетро и майор Йенсен стояли поодаль от вереницы носилок, уносившей свой груз на койки вивария. В другой части Госпиталя другие носилки несли мертвых и раненых в операционные, некоторых — для возвращения к жизни, здоровью и принесению пользы, других же — чтобы исхитить у них неповрежденные части.
      — Что это? — спросил Иисус Пьетро.
      — Не знаю, — отвечал майор Йенсен. Он отступил от двери, чтобы получше рассмотреть. — Выглядит почти знакомо.
      — От этого проку нет.
      — Предполагаю, это нарисовано колонистом?
      — Смело можете так полагать. Больше в живых никого не осталось.
      Майор Йенсен отступил еще дальше, покачался на носках, упер руки в бедра. Наконец он сказал:
      — Это любовное послание, сэр. Со слезинками.
      — Любовное послание со слезинками. Кто бы это ни нарисовал, он был ненормален. С какой стати Сынам Земли оставлять нам любовное послание, нарисованное человеческой кровью?
      — Кровь. Кровотечение… а, понимаю. Вот что это, сэр. Это кровоточащее сердце. Они сообщают нам, что они против практики казнить преступников для банков органов.
      — Вполне разумно с их стороны. — Иисус Пьетро снова осмотрел виварий. Тела Хобарта и сторожа уже убрали, но пятна, как на бойне, остались. Он промолвил:
      — Их поведение не слишком соответствует кровоточащему сердцу.
      Тридцать тысяч пар глаз ждали перед линзами трехмерных экранов.
      Милларда Парлетта окружали четыре телевизионных камеры. Сейчас они слепы и покинуты, операторы тем временем небрежно расхаживают по комнате, говоря и делая что-то, чего Миллард Парлетт даже не старался понять. Через пятнадцать минут эти слепые камеры станут смотровыми щелями для шестидесяти тысяч глаз.
      Миллард Парлетт принялся перелистывать свои заметки. Если вносить какие-то изменения, то нужно это делать сейчас.
      I. Введение.
      А. Подчеркнуть реальную опасность.
      Б. Упомянуть о грузе трамбробота.
      В. «Нижеследующее послужит фоном».

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15