Мир-Кольцо - Флот миров

Ларри Нивен, Эдвард Лернер
 
Флот миров

Действующие лица

 

Люди (экипаж корабля «Большой риск»):

 
       Диего Макмиллан, штурман.
       Джейми Макмиллан, врач.
       Саид Маллаум, инженер.
       Барбара Нгуен, капитан.
 

Люди (жители Солнечной системы):

 
       Зигмунд Осфоллер, следователь АРМ.
       Сангита Кадрин, ответственный администратор Объединенных Наций.
       Джулиан Форвард, физик (уроженец Джинкса).
       Мигуэль Салливан, гангстер.
       Эшли Клейн, гангстер.
 

Резерванты Конкорданса (экипаж «Исследователя»):

 
       Кирстен Квин-Ковакс, штурман и математик.
       Омар Танака-Синг, капитан.
       Эрик Хуан-Мбеке, инженер.
 

Резерванты Конкорданса (чиновники Совета самоуправления Аркадии):

 
       Свен Геберт Драковиц, архивариус.
       Сабрина Гомес-Вандергофф, губернатор.
       Арон Тремонти-Льюис, министр общественной безопасности.
       Лейси Чанг-Филипс, министр экономики.
 

Граждане Конкорданса:

 
       Несс, политический руководитель на «Исследователе»; реформист-неофит, эксперименталист.
       Ника, заместитель министра иностранных дел; реформист-радикал, эксперименталист.
       Эос, лидер лишенной власти партии эксперименталистов (реформистов).
       Сизиф, председатель правительства и партии консерваторов.
       Бедекер, инженер корпорации «Дженерал продактс».
       Веста, старший помощник Ники.
 

Временная последовательность событий вокруг Флота Миров

 

(все даты в земном исчислении)

 
       2095Ледяная Планета отправляется в межзвездный полет.
       2197Сигналы, идущие с «Большого риска» к Ледяной Планете, замечены на расстоянии в световой год.
       2198«Большой риск» взят на абордаж.
       2645В ядре галактики открыта цепная реакция, связанная с появлением сверхновой звезды.
      Флот Миров начинает полет в поисках безопасности.
       2650Первая экспедиция «Исследователя» к планете гв’отов.
      В Известном Космосе власти Объединенных Наций возобновляют поиски исчезнувших кукольников.
      На Земле и на Херфе назревает политический кризис.
      Резерванты ищут правду о своем прошлом.
      И еще много вытекающих из этого событий в разных мирах.
       2652Нью-Терра отправляется в собственное странствие.

Пролог

      «Большой риск» по воле Диего Макмиллана пересекал небосклон серией неглубоких виражей.
      Межзвездное пространство было неоднородным. Разреженная межзвездная среда содержит в среднем всего лишь несколько атомов водорода на кубический дюйм. В ней попадаются зоны повышенной плотности, и среди них - насыщенные атомами вполне достаточно для того, чтобы со временем сформировать звездные россыпи.
      На деле все обстоит еще хуже, чем на словах. При достижении скорости, составляющей заметную долю от скорости света, межзвездная «грязь» начинает вести себя как космическое излучение. Являясь основным средством тяги, прямоточный баззардовский двигатель позволял, и с немалым успехом, еще направлять всю эту смертоносную «грязь» подальше от системы жизнеобеспечения корабля.
      Любое моделирование движения в солнечной системе неизменно давало один и тот же результат: быстрая смена курса с целью использования флуктуаций плотности межзвездной среды по большей части оказывалась малопродуктивной. Межзвездная «грязь» между солнцем и целевой звездой была достаточно плотной. Разумеется, «рыскание» по курсу могло бы влить дополнительное количество водорода в электромагнитный «черпак» двигателя именно в данном месте, но было ли этого достаточно для компенсации потерь времени в целом? Ведь даже легкое отклонение при таких скоростях приводило к большим изменениям кинетической энергии. И что обнаружится в конце путешествия? Может быть, такой подход годится лишь там, где все строго подчинено среднему арифметическому распределению, и близкий к вакууму межзвездный газ практически становится полным вакуумом.
      Плоскостники, разумеется, строили модели для оптимизации движения в космосе. Диего Макмиллан лишь снисходительно поглядывал на результаты построений. С формальной точки зрения он тоже был плоскостником - обитатели космоса клеили подобный ярлык каждому, родившемуся на Земле, - но он-то как-никак имел опыт путешествий по Солнечной системе. С тех пор как «Большой риск» стартовал, Диего вряд ли решился бы экспериментировать с тем, чего не мог точно проконтролировать.
      «Большой риск» следовал своим переменчивым курсом уже десятки лет. Возможно, Диего сократил этим путешествие на несколько месяцев. Весьма неплохо. Изучая различные варианты и прикидывая альтернативные курсы, он был постоянно занят. Ведь что еще, по мнению мудрецов, создавших этот корабль, делать штурману на протяжении долгих десятилетий?
      Им никогда и в голову бы не пришло, куда может привести чрезмерное рвение проложить оптимальный курс.
      – И кому мы обязаны такой честью? - спросила капитан Нгуен.
      Если исходить из текущего расписания, то в норме Диего должен был спать. И именно по этой причине не мог бы ничего выпалить в ответ. «Не спеши», - уговаривал он себя.
      – Все прояснится, - произнес он нараспев, отчаянно лукавя.
      На корабле летело более десяти тысяч человек. В основном это были эмбрионы, делившие холодильные камеры с сорока тремя погруженными в анабиоз взрослыми пассажирами. Экипаж состоял всего из четырех человек, работавших по очереди в три дневные смены. Сейчас все они собрались в маленькой комнате отдыха.
      Он появился там первым, чтобы создать обстановку, исключающую возникновение клаустрофобии. На цифровых обоях на стенах - волнующийся зеленеющий лес, уходящие к горизонту предгорья Анд времен его юности. Пушистые облака, стремительно и плавно бегущие в сверкавшей над головой яркой синеве неба… Он не видел смысла использовать пещерные парки, которые вполне подошли бы, по мнению его товарищей по службе, выросших в Зоне пояса астероидов. Вокруг негромко жужжали насекомые и шелестели листья. Большая часть одной стены изображала поразительно красивое горное озеро, по которому курсировал корабль водоизмещением в пару тонн. Его двухсотсильный мотор тарахтел на всю округу.
      Увы, ничто не могло скрыть всепроникающий запах бесконечно рециркулируемого воздуха, как не могли внешне грубо обтесанные доски из стола, стоявшего в комнате отдыха, скрыть его осязаемую гладкость. Он до предела вывернул ручки управления, настраивая щебет и воркованье, а его товарищи по экипажу тем временем извлекали из синтезатора кофе и легкие закуски.
      Барбара Нгуен уселась первой. Высокая, нескладная - типичная представительница Зоны, с почти полностью выбритой головой, за исключением обычного для зонников гребня густых черных волос, придающего сходство с попугаем. Она была капитаном и самой осмотрительной среди них; что здесь причина, а что следствие, для Диего всегда оставалось загадкой. На протяжении их до сих пор не отмеченного событиями вояжа она предпочитала следовать коллегиальным решениям. При отсутствии происшествий согласованный взгляд на вещи становился привычкой.
      Саид Маллаум, их бортинженер, тоже был высоким - но слишком коренастым для зонника. Каждый справлялся со скукой и утомлением на собственный манер. Перемены в поведении Саида, начавшиеся несколько недель назад, визуально проявлялись в увядании его гребня и соответствующем изменении окраса комбинезона. Сегодня его цвет был зеленовато-желтым, переходившим в глубокий желтый.
      Джейми Макмиллан, корабельный доктор и вот уже пятьдесят лет его жена, скользнула на свободный стул. Она была сложена по меркам Земли и ростом почти в шесть футов, но во всем остальном демонстрировала старую пословицу по поводу влечения противоположностей. Она была гибкой и стройной, тогда как он - пузатый; она - блондинка со светлой кожей, тогда как у него волосы были черные, а кожа смуглая. Разумеется, это были оттенки, обретенные на борту корабля. Свойственная жителю равнин раскраска тела и подбор рисунков для кожи остались далеко на Земле.
      Джейми осторожно сунула руку под столешницу, чтобы ободряюще похлопать мужа по колену, хотя и она не могла представить себе, насколько тот близок к открытию. Для начала он заметил, что она окрасила свой комбинезон в цвета шотландки клана Макмилланов: еще одно молчаливое доказательство поддержки и доверия. Неужели у него был такой беспокойный вид?
 
      Барбара откашлялась.
 
      – А теперь выкладывай, Диего. Зачем ты нас собрал?
      О, как хотели вырваться на свободу все те цифры и выкладки, все те триллионы специфических данных, что томились в его рабочем журнале! Но сейчас для этого было не время.
      – Взгляните. - Прямо над «призраком» стола для пикника он спроецировал навигационную голограмму. Посреди разбросанных розовых, оранжево-белых и желтовато-белых пятен, отображавших ближайшие звезды, мерцал ярко-синий «сапфир»: он обозначал местоположение их корабля. Когда друзья Диего понимающе кивнули, он, используя слабые серые тона, наложил на общую картину тонкую трехмерную структуру. Хорошо ли она видна им?
      – Это изменения плотности межзвездного газа и пыли.
      Саид нахмурился, вероятно, предвидя очередной зигзаг курса в вакууме, сдвиг на совсем-крошечную-частицу-от-намеченного-маршрута.
      – Ты уже давным-давно распределил участки плотности. Нигде нас не ожидали, как говорится, фанфары. - Барбара проницательно разглядывала его. - И раньше ты никогда так не хвастал этим.
      Да, одних слов было явно недостаточно - ни чтобы объяснить происходящее, ни чтобы убедить зонников. Последнее не было пустым злословием. Выросшие «внутри» малых «камней», они явно страдали узостью взгляда на проблему. И Диего, обращаясь к бортовому компьютеру, сказал:
      – Дживс, дай нам модель лодки под индексом «один».
      – На полной скорости, сэр, как вы и установили при моделировании. - Виртуальная быстроходная лодка резво развернулась и обратилась кормой к зрителям и к мнимому берегу. Она с грохотом задрала нос. Мгновенно образовалась гигантская волна в виде буквы «V». Диего наблюдал за лодкой: она уходила прочь, и рябь на воде по мере удаления от нее затихала.
      Взгляд Саида перемещался от смоделированного машиной озера к трехмерному графику, все еще висевшему над столом.
      – В межзвездном газе присутствует ударная волна. Носовая… волна.
      Барбара прищурила глаза, сосредотачиваясь.
      – Я допускаю наличие сходства, но ведь мы сравниваем всего лишь две модели. Диего, насколько ты уверен в используемых данных?
      Было бы чрезвычайно легко углубиться в великое множество мелких подробностей, собранных и проверенных за годы терпеливых наблюдений и переведенных из системы отсчета двигавшегося с ускорением корабля в стационарную систему, просчитанных и исправленных с учетом влияния звездных ветров. Он мог бы долго - и тщетно - обсуждать результаты сравнения наблюдений за небосводом с теми данными, которые были у них при выходе из Солнечной системы. Он жаждал выступить с объяснениями экстраполяции полной картины, от замеченных давно и лишь мельком фрагментов изменений среды и до наблюдений, полученных в течение долгих последних лет (в том числе и световых).
      Должно быть, в его глазах присутствовал некий фанатический блеск, потому что Джейми бросила в его сторону предостерегающий взгляд, который напоминал: есть четкая граница между разумно ужасным и просто ужасным. Диего согласился уверенным кивком.
      – Позже я хочу, - сказала Барбара, - ознакомиться с этим более подробно, шаг за шагом. Не хочу никого обидеть, это попросту привилегия капитана.
      – Что могло вызвать эту носовую волну? - спросил Саид.
      Вопрос попал в точку. Диего приступил к очередному моделированию. Еще более близкий однородный накат волны на заднем плане, воспроизведенный на основании наблюдений столетней давности и заменяющий собой прозрачную волнистую рябь на звездном дисплее.
      – Это именно то, что мы ожидали встретить. А сейчас… вот что.
      На голограмме материализовалось новое пятно, на этот раз ярко-фиолетовое. Набирая скорость, оно воссоздало трехмерную ударную волну.
      Джейми встала, втиснулась в пространство позади стула и оперлась на него, чтобы лучше рассмотреть изображение в другой перспективе. Ее палец скользил по изображению.
      – Безусловно, моделирование идет гораздо быстрее, чем развитие процесса в реальном времени. Я не предоставил вам никаких средств оценки фактора сжатия. Объект, оставляющий этот след, движется со скоростью в 0,1 световой, а мы удалены от него почти на световой год. Глядя на это изображение, мы отмечаем… - Штурман изменил параметры программы, и появилась экстраполированная в обратном направлении траектория, - где он был.
      Диего подсоединил к дисплею главный телескоп. На экране замерцала темная сфера, искусственно окрашенная в цвета, подменявшие инфракрасное излучение. Из-под толщи льдов, сковавшей всю ее поверхность, просматривались горные пики и намеки на очертания континентов.
      Саид наклонился вперед, чтобы прочитать комментарии, парившие на экране над этим небесным телом. «Планета размером с Землю. С некоторой точки зрения, это былаподобная Земле планета, а позже ее океаны и атмосфера замерзли. Она немного теплее, чем межзвездный фон, почему ее и удалось обнаружить; возможно, это связано с утечкой из радиоактивного ядра. И как хотите, но она движется со скоростью 0,1 скорости света. Как такое возможно?»
      Барбара лишь покачала головой, заставив «заплясать» гребень своих волос.
      – Законный вопрос, но у меня есть более существенный. Диего, ты мог бы начатьсвое сообщение непосредственно с показа того, что обнаружил. Почему ты поступил иначе?
      – Потому что это не просто заблудившаяся планета. Мне было необходимо, чтобы вы вникли в мои длительные наблюдения и моделирование, которое подсказало нам, где следует искать. - Диего сделал глубокий вздох. Поверят ли они? - Мои наблюдения и моделирование доказывают, что эта планета имеет постоянное ускорение величиной в 0,001 «же».
      – Ты не спишь?
      Диего был - и вполне справедливо - уверен, что получил тычок локтем в ребра для гарантии утвердительного ответа.
      – А-ага-а, - произнес он с явной неуверенностью. - Тебя что-то встревожило?
      Неустойчиво опершись на локоть, отчего длинные волосы, казалось, слегка раскачивались, Джейми пристально смотрела на него.
      – По-твоему, мы поступаем правильно?
      Вот уже несколько дней все четверо только и ходили вокруг да около этого. Даже Нгуен не была исключением. Завтрапредстоял важный день.
      Но в темноте решения всегда производили иное впечатление.
      – Дживс, установи освещение на четверть нормальной яркости, - скомандовал он бортовому компьютеру. Вот замечательное решение: подчиняться без лишних вопросов. - Ну, дорогая, мы ведь все согласились. Ведь даже представить невозможно, чтобы за нас решала Земля! Их отделяет от нас почти пятнадцать световых лет! Они либо отправят сигнал непосредственно этим инопланетным изгоям - чего они делать не станут, поскольку нет никаких гарантий, что планета тем временем не сменит курс - либо предложат нам действовать самим, что даст задержку на тридцать с лишним лет. И чем все этообернется для нас? - Несмотря на все свои усилия, он зевнул.
      Теперь пришла очередь Джейми удивить его.
      – Я имела в виду совсем не то. Может, нам вообще не следует вступать с ними в контакт. Что если они… враждебно настроены?
      Это заставило его полностью стряхнуть остатки сна. Ссылка на агрессивные намерения всегда была неплохим поводом обратиться за медицинской помощью… но на борту этого корабля самаДжейми и представляла эту помощь.
      – Передовые цивилизации, как правило, спокойны и миролюбивы, - осторожно заметил он.
      – Я знаю. - Она провела рукой по голове, как гребнем, из спутанных волос показались пальцы. - Война - это социальный психоз. С теми ресурсами солнечной системы, что есть в нашем распоряжении, и при наличии Департамента контроля рождаемости, поддерживающего контроль над ростом населения, мир обеспечен лет на сто, не меньше. Мы оставили насилие далеко позади вместе с эрой нищеты и бедности, этих заболеваний психики, которые некогда использовали для оправдания. - Слова прозвучали цитатой из светского катехизиса, чем, собственно, они и были. - Они же, - никаких антецедентов не требовалось, - перемещают целые миры. Так какова может быть вероятность, что им потребуются ресурсы, управляемые людьми?
      Она вздрагивала! Усевшись, Диего обнял ее.
      – Тогда почему же ты беспокоишься?
      Она прижалась к нему.
      – Потому что инопланетяне непременно должны бытьиными. Кто же рискнет предсказать их общественное развитие?
      – А разве мы можем взять на себя риск решать за все человечество, отказываясь от попытки установления контакта? При этом нас отделяет от них меньше светового года. Мы движемся со скоростью, равной тридцати процентам скорости света. А эта ледяная планета движется со скоростью десять процентов световой и вдобавок ускоряется. Связь с ними с помощью коммуникационного лазера уже предполагает экстраполяцию и доверие. Отсрочка для консультаций с Землей могла бы означать потерю такой возможности. - Он поцеловал ее в макушку.
      – Но ведь не мы одни принимаем такое решение, - негромко сказала Джейми.
      – Да, - ответил он, - у нас есть разумные компьютеры, и, как компьютеры любого звездолета, они содержат в своей памяти стандартный протокол Объединенных Наций, касающийся Первого Контакта. Сам факт нашей отправки в путь при наличии такого протокола означает, что Объединенные Нации осознавали нашу возможную…
      – Я имею в виду наших детей. - Она сдвинулась и села, осторожно высвободившись из-под его руки. - Диего, пусть они всего лишь замороженные частицы, две, среди многих тысяч, но принятое нами решение затрагивает и их.
      Те самые дети, завести которых им разрешили лишь при условии, что они покинут Солнечную систему.
      – Думаю, дружеское общение во вселенной будет для них невиданным подарком.
      Долгое время лишь вездесущий шум вентиляторов был ему ответом. Затем Джейми сказала:
      – Может быть, я напрасно беспокоюсь. Вполне возможно, что на наш сигнал вообще не будет никакого ответа. А движение этой планеты могло бы объяснить какое-то пока неизвестное естественное явление. - Она сжала его руку. - Первый внеземной разум или совершенно новая космическая сила. В любом случае, ты сделал значительное открытие.
      При постоянном ускорении этой ледяной планете потребовалось бы около сотни лет, чтобы достичь нынешней скорости. За это время она прошла бы чуть больше пяти световых лет. Если произвести отсчет в обратном направлении, то примерно на таком расстоянии и почти по такому же курсу лежит звезда - красный карлик. У одной из ее планет, газового гиганта, рядом с которым Юпитер показался бы просто ничтожным, есть определенное зияние в спутниковой системе - зияние, которое находится в противоречии с общепринятой теорией образования планет.
      – Да, это вполне могло быть естественное явление, - согласился Диего.
      Но он сам не верил этому.
      Нормальный ход событий на корабле заключался именно в их отсутствии. Кто угодно заскучал бы даже на полной крейсерской скорости, путешествуя от встречи до встречи со сколько-нибудь значительными пылевыми пятнами. И поэтому любой повод для праздника принимали с мгновенным восторгом.
      Четыре дня рождения и Новый год (несмотря на возражения Диего по поводу неуместности праздников в честь какой-то произвольной точки орбиты все более удалявшейся планеты) - вот все перерывы в притупляющем рассудок заведенном порядке.
      Жидкость, искрившаяся в стакане Диего, была несомненно урожая этого утра.
      – Дживс, ты уже дегустировалэту штуку?
      – Это безвредно, - сообщила программа. - Как правило, безвредно.
      – Ну-ну, - сказал Диего и взял стакан. Разумеется, чистое вино было бы непомерной нагрузкой для синтезатора. Сегодня четверка праздновала нечто реальное и вещественное. Ледяная Планета, несколько месяцев назад возведенная в статус имени собственного, сейчас должна была бы получить приветствие и приглашение к первому контакту, отправленное с помощью лазера больше года назад. «Должна»… такое простое слово, передающее соблюдение условий и уверенность в результате. Они отправили сигнал туда, где по их подсчетам должен был оказаться этот далекий, стремительно несущийся мир… если бы он продолжал движение, сохраняя постоянные курс и ускорение.
 
      И он там оказался.
 
      Маленькая Ледяная Планета, единодушно выбранная в качестве украшения вечеринки, поблескивала над столом в комнате отдыха. Целые месяцы долгих наблюдений принесли дополнительные подробности, отодвигавшие в далекое прошлое ту примитивную, приблизительную голограмму, которую Диего впервые показал своим товарищам по кораблю.
       Своим товарищам. Неожиданно вздрогнув и будто подчиняясь понимающей улыбке Джейми, он вновь обратил внимание на собравшихся за столом.
      – За новых друзей! - Стаканы звякнули, слегка разбрызгав содержимое, и были с восторгом опустошены.
      Саид пожал плечами. В устойчивости траектории продвигающейся «со свистом» Ледяной Планеты, которую трое из них рассматривали как доказательство вмешательства разума, он видел лишь бездумную, пусть и неизвестную, естественную силу. Но все были согласны в одном: по крайней мере, один из них совершенно очевидно неправ. После открытия пульсаров астрономы еще долго вспоминали поспешное и ошибочное отнесение этих небесных ритмов на счет инопланетян. Никому не хотелось навек осесть в памяти человечества за сообщение о воображаемых инопланетянах… или за ошибку в распознавании оных.
      – Еще год. Или два, если они некоторое время будут соображать, как именно переслать нам ответ. - Барбара разлила по второму кругу vin tr?s ordinaire. - Я не очень-то представляю, что именно они должны будут сказать нам, если по-прежнему предполагать, что на этой планете кто-то есть.
      Любой алкоголь вполне пригоден для питья и по третьему кругу. Этот день был особый; они проглотили достаточно вина сегодняшнего разлива, чтобы считать его просто великолепным. В итоге они воспользовались помощью Дживса, чтобы тянуть жребий. Джейми проиграла. И приняла очень сильный стимулятор, тогда как остальные отправились спать.
      Голос Дживса заставил Диего мгновенно проснуться:
      – Всем на мостик!
      Он выскочил из каюты, выкрикивая:
      – Что случилось?
      Барбара оказалась на мостике прежде него, но только потому, что ее каюта располагалась ближе. А они с Саидом нервно толкались в коридоре: мостик не мог вместить всех.
      – Нас зацепил импульс радара. - Кресло продолжало вращаться, когда Джейми освободила его для капитана. - Но наши сенсоры ничего не отображают.
      – Дживс, отключи сигнал тревоги. - Вибрирующий визгливый звук милостиво замер. Барбара заняла свое место и запустила акустический импульсный локатор. Объемная сфера над контрольной консолью управления становилась все более серой: так представлялось пространство, зондируемое этим импульсом. - Ничего, - в конце концов заключила она и проглотила стимулирующие таблетки, предложенные ей Джейми. - Этого и следовало ожидать. Должно быть, у нас такой «ненормальный» сенсор.
      Диего судорожно кивнул. Они не смогли бы достичь нас.
      И тут же зазвучал новый сигнал тревоги. Замигали параллельные ряды болезненно ярких напольных ламп; неожиданная бешеная частота их циклических вспышек переключила внимание Диего на коридор. И тут же со стуком захлопнулись аварийные люки; сирена и раздражающий свист умолкли.
      – Пробоина корпуса в грузовом отсеке D, - сообщила Барбара. - Проверь, Саид.
      В голове у Диего стучало. Он всухую проглотил таблетки, которые Джейми предложила теперь и ему. Сигналы тревоги возобновились, присоединяясь к вою, несущемуся от второй пробоины на корме. Нечто старательно пробивало отверстия в их корабле. Что же это взламывало корпус, если поблизости от корабля ничего не было? Они двигались со скоростью, составлявшей тридцать процентов световой. Что в таком случае могло догонять их корабль? Скорость света! Никто не мог добраться до нас!
      – Джейми! Сядь-ка.
      Они потеснились, и Джейми опустилась в единственное свободное кресло рядом с капитаном. Ни радар, ни лазер, ни мазер - ни одно из устройств ничего не обнаруживало, на какой бы частоте ни посылали сигнал.
      О-ох.
      – Барбара, давай просто взглянем. Раз сейчас нет ни одного активного сенсора, кроме средства визуального обзора «Марк I». - Она бросила в его сторону косой взгляд: что он собирался увидеть и как - на расстоянии в пять световых лет от ближайшего солнца? Но она пошла ему навстречу.
      Внешние камеры вращались вместе с корпусом. Компьютеры компенсировали это необходимое для имитации гравитации вращение, передавая на мостик неизменное изображение звездного поля. Позади корабля звезды тускнели и приобретали красноватый оттенок; впереди - ярко сверкали, заметно смещая окраску видимого простым глазом света в сторону голубизны. А сбоку - черное как смоль большое круглое пятно. Это нечто, закрывавшее свет звезд, то ли было громадным, то ли находилось очень близко, то ли и то и другое. Неподвижность изображения этого «пятна» означала, что оно вращается вокруг корабля, согласуя свою скорость со скоростью его вращения.
      – Что это такое? - Барбара сфокусировала свой радар на «призраке». Тем не менее отраженные сигналы отсутствовали.
      – Они… - Джейми проглотила фразу, но Диего мог бы закончить за нее. Они дырявят корпус нашего корабля!Враги-инопланетяне. Она считала, что на них напали.
      – Саид, ответь. - Слова Диего эхом разнеслись из динамиков по всему кораблю. Ответа не последовало.
      Очередная тревога. И вновь с мостика пахнуло «ветром». Загрохотали, опускаясь, новые аварийные люки-перегородки.
      – Я посмотрю, в чем дело. - В голосе сорвавшейся с месте Джейми ощущалась дрожь.
      На корабле «Большой риск» имелись очень «ценные» уголки, где можно было уединиться; по общему согласию, видеокамеры в коридорах отключили еще в самом начале полета. Еле слышно бормоча что-то себе под нос, Диего отыскивал последовательность команд, чтобы теперь запустить их заново. Прошло несколько мучительных минут, и появились первые результаты. Чья это тень исчезла за поворотом? Саида? Или Джейми?
      Очередной рвущий барабанные перепонки сигнал тревоги, и очередной неожиданный порыв ветра дернул его за одежду. Сигнал затих, как и все предыдущие, как только Барбара сбросила его.
      – Давление продолжает падать по всему кораблю. Закрываю все внутренние люки, - объявил главный бортовой компьютер.
      – Спасибо, Дживс. Дай нам изображение с коридорных камер.
      Наконец все камеры заработали. И Диего чертыхнулся: одна из них обнаружила Саида, неподвижно лежавшего на палубе вниз лицом.
      Черные фигуры с множеством конечностей мелькнули мимо объектива, удаляясь к ближайшему пересечению коридоров, двигаясь чересчур быстро, чтобы Диего сумел собрать из наблюдаемых фрагментов полную, с единым смыслом, картину. Инопланетяне, или роботы, или роботы инопланетян…
      Барбара, несомненно, тоже видела их.
      – Нас взяли на абордаж.
      Люк на мостик выбило прежде, чем он сумел ответить. Мелькнуло изображение змеевидных конечностей, отчего создалось впечатление, будто нечто целится в его сторону; к этому добавилась почти инфразвуковая вибрация.
      А затем осталась лишь темнота.

Изгнанник
 
Глава 1

      В своей каюте, за трижды задраенным люком, внутри корабля с корпусом из самого стойкого материала, какой когда-либо создавали, удаленный на множество световых лет от всех мыслимых опасностей, в полном одиночестве пребывал свернувшийся в комок Несс.
      Обращение «Несс» было лишь своего рода прозвищем, взятым для удобства. Его подлинное имя, для правильного произношения которого требовалось использование двух групп голосовых связок, его соседи по кораблю, находившиеся по другую сторону прочно задраенного люка, выговорить не могли. Однажды он нечаянно услышал, как один из резервантов непочтительно прошелся насчет того, что его подлинное имя звучит как положенный на музыку случай производственной травмы.
      Свернувшись в шар, надежно втянув внутрь обе головы, Несс ничего не видел и ничего не слышал. Он «разжимался» лишь для того, чтобы подышать. В конце концов постоянно циркулирующие в воздухе объемы феромонов успокоили его. А между тем его беспокойство, несомненно, было вполне уместным.
      Да и как он мог не впадатьв панику? Он представлял здесь целый триллион существ своего вида. И лишь самая ничтожная частица Конкорданса смогла бы выдержать прощание с родным миром. Тем не менее он находился здесь по собственному почину - потому что противоположность для этого триллиона была уж вовсе немыслима.
      Паника отступила, и появилась голова, чтобы оглядеться и выяснить обстановку. Датчики, скрытые по всему кораблю, указывали, что условия по-прежнему остаются нормальными. Его экипаж из трех резервантов либо не подозревал, что с ним творится, либо относился с уважением к его настроению. Двое сидели в соответствующих каютах, еще один негромко похрапывал; этот последний нес вахту на мостике.
      Правильно ли он полагал, что все в порядке? Все в порядке было только на Херфе, в проверенных временем ритмах жизни, среди величайшего множества родственных ему существ.
      Он в очередной раз свернулся в тугую живую, подрагивающую сферу. Если не произойдут сколько-нибудь серьезные изменения, если им не улыбнется большая удача, все считавшееся нормальнымобречено.
      Наблюдать гиперпространство невозможно; возможно лишь прямо противоположное. Мозг отказывался воспринимать возможность и факт существования такого странного измерения. Объекты за иллюминатором каюты каким-то образом объединялись, собираясь, а рассудок отрицал исчезающее пространство между ними. Можно было закрыть иллюминатор слоем краски или занавесив куском ткани. Но любой занавес только лишь поддразнивал, напоминая о забвении, скрытом за ними. Одни привыкали к гиперпространству, другие не привыкали никогда. И очень многих оно просто свело с ума.
      Кирстен Квин-Ковакс, одна на мостике корабля, старалась не смотреть на прикрытый иллюминатор. У нее и без того было множество дел, и еще куда больше их занимало ее мысли. Все было новым и удивительным. Само пребывание на борту этого корабля являлось огромной честью.
      И почти каждую минуту странность окружающего грозила ошеломить ее.
      Командный мостик «Исследователя» был воистину химерой, несбыточной мечтой, нагромождением невероятных и неправдоподобных форм и частей. Химера. Само это слово было мудреной новинкой, описывающей удивительное существо. Этому слову научил ее Несс, заявляя при этом, что сам узнал его в одном из далеких чужих миров.
      Что могло быть невероятнее того, что сейчас онаотправлялась изучать чужую, неизведанную планету? Хотя ее шансы ступить на поверхность этой планеты были очень невелики, все равно это путешествие открывало потрясающую перспективу. Ведь до сих пор ни один резервант не летал на космическом корабле в таком качестве, если не считать учебных полетов или пассажирских - и всегда в пределах видимости Флота Миров.
      Она потянулась, и противоперегрузочное кресло потянулось вместе с ней. Кто бы ни создал его, он отлично понимал физиологию резервантов. Все средства управления кораблем, находившиеся в непосредственной близости от нее, были так же удобны и сразу понятны. Компания «Дженерал продактс» знала свое дело. И Кирстен удивило, что «Исследователь» - всего лишь прототип.
      Другое место на мостике, мягкий пухлый помост, само собой, предназначалось для Несса. Консоль управления перед Кирстен дублировал аналог, расположенный поблизости от пустовавшей мягкой «подушки». Кирстен могла в случае кризисной ситуации интерпретировать для себя показания тех или иных приборов; но при всем при том не смогла бы осуществлять управление. Проворству и силе ее рук было еще очень и очень далеко до проворства и силы, которыми обладали губы и челюсти граждан.
      Хотя половина сидячих мест на мостике корабля и была адаптирована под тела резервантов, помещение в целом явно выполнено по стандартам граждан. Нигде не видно острых углов. Консоли, полки, приборы, запирающие механизмы люков - все казалось оплавленным и вновь застывшим. Граждане понимали опасность, которую представляло каждое резко выступающее ребро или острый угол.
      Небытие, именуемое гиперпространством, что-то нашептывало Кирстен, призывая познать его присутствие. Она же упрямо не сводила глаз с консоли. Сейчас главным из всех приборов была большая прозрачная сфера: указатель масс. Каждая синяя линия, излучаемая из ее центра, представляла ближайшую звезду. Линия указывала направление к звезде, длина же представляла гравитационное воздействие: масса на квадрат расстояния. Самая длинная нить была направлена прямо на Кирстен: это была их цель.
      Логика подсказывала, что любого перехода или даже двух более чем достаточно - даже при гиперскорости им потребовалось трое суток, чтобы пересечь пространство в световой год, - но логика казалась слишком хрупкой, когда «исчезающее пространство» тайно подкрадывалось к ее рассудку. Она вздрогнула. Корабли, оказавшиеся в гиперпространстве слишком близко к черному пятну, отмечающему звездную массу, частенько исчезали. Математика не давала однозначного ответа по поводу того, что с ними происходило. Не было известно, куда, собственно, девались исчезнувшие, как не было известно, погибли они или нет.
      Контроль над движением представлялся процессом, который легко автоматизировать - нужно лишь выйти из гиперпространства, едва линия станет слишком короткой, - но осуществить это было невозможно. Детектор масс по своей природе был псионного типа: он предусматривал в своем рабочем контуре присутствие здравого ума.
      Даже при распределении обязанностей на троих психологическая нагрузка все равно оказывалась значительной. Каждые несколько дней они «выпадали» в обычное пространство, чтобы хоть на минуту напомнить себе: звезды - не просто изголодавшиеся черные дыры, рвавшиеся к ним, чтобы поглотить.
      – Разве тридцатидневное путешествие по-прежнему кажется такой простой вещью? - Голос звучал густым контральто, которому женщины завидовали, а мужчины находили досадно соблазнительным.
      Кирстен подняла глаза. Стук копыт по металлической палубе, который должен был предупредить ее о приближении Несса, только сейчас вернул ее к действительности.
      Одна голова поднята, другая опущена: он наблюдал за ней сразу с двух направлений. С инстинктивной осторожностью граждан Несс задержался прямо во входном люке, готовый стремительно броситься в любую сторону.
      Всей своей жизнью Кирстен обязана гражданам. Так было на протяжении поколений. И хотя за это время она много узнала о гражданах, уважала и чтила их, встречалась она лишь с немногими. Ее народ всегда избегал ненужного риска, как и острых углов.
      Сейчас, в этой пустоте, раскинувшейся даже позади межзвездного вакуума, Кирстен вновь задумалась о том, как непохожи в действительности граждане Флота и резерванты.
      Несс стоял на двух широко расставленных передних ногах и одной сложно присоединенной задней. Две длинные и гибкие шеи начинались между мускулистыми плечами. Каждая плоская треугольная голова имела дополнительные характерные особенности в виде уха, глаза и рта, причем находившийся в нем язык, а также шишковатые губы, служили еще и рукой. Напоминавшая кожу шкура Несса была грязно-белой, с небольшими коричневатыми пятнами, вполне обычными среди определенной категории граждан. Косматая коричневая грива, торчавшая между шеями, закрывала и украшала костный горб - вместилище мозга.
      Несс вытянул шею. Обе его головы как на шарнирах повернулись одна к другой, и под иронический смех глаз тут же уставился в глаз. Смелые высказывания Кирстен в начале путешествия не остались без внимания. Несмотря на свое замешательство, она испытала облегчение оттого, что он вышел из своей каюты. Облегчение, но не удивление: удивить ее могло бы его дальнейшее отсутствие, в то время как они приблизились к своей цели и сопряженным с ней неведомым опасностям.
      Разумеется, не появись Несс при следующем переходе или двух, чтобы понаблюдать за приближением корабля к цели, она тотчас нажала бы кнопку тревоги. Повторяющийся по кругу крик ужаса в исполнении гражданина заставил бы его примчаться на мостик, не раздумывая о причинах.
      Должно быть, помещение производило впечатление вполне безопасного. Несс вошел и «оседлал» свою пышно взбитую подушку-скамью, изогнув одну шею вперед, чтобы исследовать указатель масс с более близкого расстояния.
      – Скоро мы будем у цели, - сказал он. Это простое заявление закончилось намеком на повышение интонации, который наверняка не был случайным.
      Несс вел экспериментальную программу обучения разведчиков-резервантов. И, несомненно, задавать вопросы своей протеже стало теперь его второй натурой. Но в чем состоял вопрос? Полностью ли Кирстен закончила подготовку, пока он сидел в своей каюте? Нет, эта тема была бы оставлена для капитана.
      Из миллионов резервантов отобрали двадцать самых лучших и способных. Но во время кризиса каждыйрезервант, независимо от профессии и интересов, прямо или косвенно принимал участие в производстве пищи. Триллион граждан на Херфе потреблял огромное количество еды и оставил скудное пространство для ее производства. То, как Кирстен, Омар и Эрик проявят себя в этой миссии, выявит, любойли ребенок фермера или работника приусадебных хозяйств в состоянии оказаться на высоте положения.
      Перед тем как их троица покинула Флот, самый большой риск, какой она могла вообразить себе, заключался в недостатке сомнений. Ничего не подозревающие инопланетяне, чьи очень слабые радиоизлучения привлекли внимание на Херфе, могли оказаться очень примитивными в развитии и не дать экипажу ни малейшей возможности продемонстрировать свои таланты.
      Какими наивными казались теперь эти страхи!
      Опасности были мотивацией для граждан, и граждане же искали пути избежать их. Значит, если Несс задавал ей вопрос, то, вероятнее всего, неупомянутый предмет воплощал риск. Он хотел знать: осознает ли Кирстен опасность?
      Единственные задачи во время нахождения в гиперпространстве состояли в поддержке рабочего режима и мониторинге указателя масс. Первое было скучным и утомительным, второе просто действовало на нервы. Даже в таком маленьком экипаже у каждого была своя смена. Хотя они и были близки к выходу из гиперпространства, это слабо утешало. Стоило выйти из него, и звезда, намеченная их очередной целью, мгновенно становилась самым ярким объектом на их небосклоне. С этой минуты роли членов экипажа теряли взаимозаменяемость.
      Кирстен в очередной раз становилась штурманом, в очередной раз занималась ориентацией по звездам.
      – Будем исходить из предположения, что орбита проходит на значительном расстоянии от центра черного пятна, - ответила она на его невысказанный вопрос. - Не могу представить, как они могли бы нас обнаружить, не говоря уже о том, чтобы устроить ловушку, - но и в таком случае мы можем вновь перейти на гиперскорость и уйти от них.
      Две «танцующие» головы, сменяющие друг друга то вверху, то внизу, оставили Кирстен в убеждении, что ее догадка верна. И она тоже улыбнулась, на свой манер, по-резервантски.
      «Исследователь» на бешеной скорости вырвался из гиперпространства.
      Смелость, которая позволяла Нессу присутствовать здесь в такую минуту, говорила лишь о том, что он заведомо ненормален. Кирстен никогда не встречала ни одного здравомыслящего гражданина: те никогда не покидали Херф. Ее руки постоянно были на панели управления полетом, но она невольно поглядывала вправо, где на своем противоперегрузочном «диване» расположился Несс. Он мог в любой миг взять управление кораблем на себя. Лишнее напоминание об этом одновременно успокаивало и унижало.
      Скорость Флота в момент отлета «Исследователя» составляла «всего» 0,017 скорости света. Такой начальный импульс казался просто черепашьим шагом при мысли о том, сколько световых лет им предстояло покрыть. Однако если забыть о гиперпространстве, то эта же самая скорость воспринималась совсем иначе.
      Под внимательным взглядом Несса, Кирстен, воспользовавшись гравитационным торможением корабля, сбросила избыток скорости. Три раза она совершала микроброски обратно, в гиперпространство, проводя корабль по петле вокруг цели, готовясь к очередному проходу. Термоядерный двигатель «Исследователя» справился бы с этой задачей даже быстрее, но протянувшийся на многие мили столб «оплавленного» в термоядерной реакции водорода с температурой выше, чем на поверхности звезд, быстро бы «раззвонил» новость об их прибытии любому наблюдателю.
      – Очень хорошая работа, - сказал наконец Несс.
      – Спасибо. - Слова ее наставника казались искренними, но в них чудился оттенок неуверенности. Направив «Исследователь» на орбиту около далекой «искры» под названием G567-X2, Кирстен сразу перевела радар в режим глубокого сканирования. Это было и догмой и загадкой. Нейтрино свободно проходили прямо через обычную материю - так что же они искали там? Это просто хорошая практика - таков был единственный ответ, который предлагал им их тренер и наставник. Несс будет знать, что делать в том случае, если появится отраженный сигнал.
      При всей своей занятости Кирстен не могла не задуматься о том, как могли назвать это солнце инопланетяне. Несса это не интересовало. Граждане проявляли заинтересованность только тогда, когда могла возникнуть угроза их безопасности. Любознательность во все прочие моменты считалась скорейшей дорогой к безумию.
      Возможно, присущее резервантам любопытство и сделало их лучшими исследователями, оно же объясняло тот факт, почему сейчас они здесь. Или, вполне возможно, резерванты - всего лишь расходный материал. Ее родители и братья думали, что скорее верно последнее. А если бы никто не захотел вести разведку впереди движущегося Флота?Ответа на этот вопрос ее семья не находила.
      Со вздохом облегчения Кирстен убрала руки от средств управления.
      – Мы на орбите, - объявила она по внутренней связи. А для Несса добавила: - Мы на безопасном расстоянии от черного пятна, как и планировалось.
      Подняв одну голову и опустив вторую, он внимательно изучал ее.
      – Хорошо. Теперь наша работа здесь только начинается.

Глава 2

      Из всей солнечной системы, исследовать которую они отправились в такую даль, невооруженным глазом была видна лишь эта звезда, вокруг которой они сейчас и вращались на значительном удалении. Их приборы сообщили о наличии одного газового гиганта и трех каменистых планет плюс обычный набор астероидов и комьев снега.
      Сюда, в эту даль, «Исследователь» привлекли радиосигналы; сейчас стало ясно, что эти сигналы исходят из единственной точки в этой системе: от третьей луны газового гиганта. При более близком обследовании - то есть при большем увеличении, а не при физическом сближении, - выяснилось, что эта луна привязана к своей планете силами приливов, лишена атмосферы и покрыта льдом, а ледяная поверхность вдоль и поперек иссечена глубокими трещинами. Несс тут же припомнил другую такую же планету, виденную им много лет назад. Она называлась Европа.
      – Вероятно, под слоем льда находится заполняющий всю планету водный океан, - заметил Омар. Он мерил шагами узкий проход к комнате отдыха, которая была самым большим, после двигательного отсека, помещением на корабле. Эрик и Кирстен втиснулись в узкое пространство по сторонам от «бегущей дорожки».
      Несс наблюдал из проема люка, как Омар проводит анализ их ранних «находок». Большая часть того, что они обсуждали, была скорее подтверждением известных фактов, а не открытием. Приборы Флота были оченьчувствительны. И «открытия» экипажа почти не дополняли того, что Флот уже знал. Несс надеялся, что резерванты пока еще не осознали это.
      – … Так что, согласно процессу исключения, кто бы ни генерировал эти сигналы, он должен находиться подо льдом, - подвел итоги Омар. Время от времени он в поисках одобрения поглядывал на Несса.
      Капитан Омар Танака-Синг - высокий, жилистый, с покатыми плечами. Непослушная копна каштановых волос - что всегда смущало Несса («Не есть ли это неосознанная имитация моей гривы?…») - особенно подчеркивала заостренные черты его лица. Омар организовывал всю деятельность на корабле, руководил всем, но не ограничивал никого. Несс, чья роль не имела названия, тем не менее выполнял здесь задание главы государства: он управлял, оставаясь в тени. А капитан координировал те задачи, которые поручал ему Несс.
      Прежде чем его избрали на роль «разведчика», Омар занимался сельскохозяйственным снабжением. В этой роли он увязывал предполагаемые потребности с долгосрочными прогнозами погоды, с возможностями транспортировки, с возможностью мутации вредителей и, несомненно, еще со множеством расплывчатых факторов. Такая работа требовала аналитических способностей в самых разных областях и большой выдержки в условиях неопределенности. И все же… хотя решение, что сеять и когда жать, было очень важным, в целом ход дел в сельском хозяйстве менялся чрезвычайно медленно. Каким же образом оказалось возможно процессы настроенного на сезон вызревания мышления приспособить к разведке неизведанного?
      Некоторые вещи казались непостижимыми на расстоянии. Но это не означало, раздумывал Несс, что для таких дел требовались не разведчики.
      – Омар, как какие-то существа могут формировать радиоволны под водой?
      – Эрик, ты-то чего молчишь? - отреагировал на замечание Омар.
      Эрик Хуан-Мбеке - бортинженер. Невысокий и коренастый, с красновато-желтой кожей. Толстые губы, мелкие зубы и темные, внимательные глаза. В волосах, черных от природы, - длинные яркие крашеные пряди, искусно переплетенные в подражание стилю граждан.
      Возможности «Исследователя» посмотреть сквозь лед были ограничены, но это представляло не главную трудность. Почему эти инопланетяне вообще излучают радиоволны? Звук - более подходящее средство для подводной связи. Ведь радиоволны очень быстро затухают даже в самой чистой воде. «Исследователь» уже изучил достаточное число выбросов воды из свежих трещин, чтобы измерить процентное содержание соли в океане, покрывавшем планету, и оно оказалось высоким. Так что радио не могло быть подходящим средством для использования под водой.
      Что еще более загадочно: как детали радиоустановки или ее антенна могли быть произведены под водой? Пока Эрик строил предположения по поводу выбросов волн над поверхностью льда, породивших самые разные теории специалистов на Херфе, Несс обнаружил, что его внимание рассеивается.
      Да понимал ли хоть один резервант, как в наших прическах зашифрован социальный статус граждан? Его собственная грива вообще не была ничем украшена: он считал этот обычай неестественным.
      Несс мог бы носить сложнейшую прическу, если бы захотел. Ведь теперешнюю его миссию санкционировали высшие силы в правительстве Конкорданса, из двух ближайших ступеней в окружении самого главы государства. Те, кто назначил его руководителем этого полета, чаще всего выказывал презрение к тем самым качествам, которые и позволили ему получить такую квалификацию. Несс в ответ на их неприкрытые насмешки старался носить гриву не только неприглаженной, но временами просто растрепанной. Его родители были по мировоззрению консерваторы; и он имел богатый опыт, как справляться с неодобрительным отношением к себе.
      Он думал, что его отношение к резервантам было не столь поверхностным, нежели, зачастую, его внешнее выражение. Эрик в особенности заслуживал большего: его преданность Конкордансу не вызывала сомнений. С каждым новым поколением все больше резервантов с благодарностью принимали свое обеспеченное существование.
      Но Несс не замечал иронии. Несмотря на то, что онтребовал доверия к себе, неосознанная лояльность крайне консервативному политическому режиму была его главным критерием отбора экипажа. Он никогда бы не поступил иначе. В один прекрасный день его собственная безопасность могла оказаться в зависимости от их ответного отношения к нему.
      – Несс? - уважительно напомнил Эрик.
      Несс быстро пропустил сквозь сознание основные замечания Эрика и случайные проницательные возгласы Кирстен. В одной его голове они не дали аналитикам Флота ничего нового. Другой голове, хотя экипаж был пионером в столь новой для них и значительной изоляции от родственных существ, их находки до сих пор казались вполне уместными. При всей своей рассудительности он не мог бы ожидать большего.
      – Ты сделал несколько интересных наблюдений. Как бы ты представил наши дальнейшие действия?
      – Мне бы хотелось подойти ближе, - сказал Эрик. - Возможно, нам удалось бы заметить их базы, установленные над океаном.
      – Совершенно необязательно, - Омар взглянул на Несса в поисках поддержки. - Для чего же нам тогда беспилотные зонды?
      Орбита «Исследователь» была столь удалена от звезды G567-X2 вовсе не с целью защиты от по-прежнему невидимых инопланетян, в чем так хотел убедить всех членов экипажа Несс. Здесь, в «дальней» зоне, где все еще оставалась возможность прибегнуть к переходу в гиперпространство, точно так жемогла использоваться и спрятанная в его кабине установка гиперволновой связи.
      Если бы «Исследователь» направился в сторону солнца, им пришлось бы оставить на окраине гиперволновой радиобуй-ретранслятор, с которым корабль связывался бы с помощью обычного радиоканала. Однако медленная, со скоростью света, передача сигнала от корабля к ретранслятору определенно представляла проблему. Она вызывала бы большую задержку при связи с экспертами на Херфе. А без быстрого доступа к обществу экспертов Несс наверняка утратил бы в глазах экипажа свою мнимую непогрешимость.
      Как только Омар с волнением обратился к Нессу за поддержкой, тот немедленно задался вопросом, не есть ли это уже одна из возможных ошибок, допущенных им при подборе персонала. Возможно, капитан был слишкомпохож на гражданина. Интересно, а в критической ситуации Омар проявит истеричность или нет? Разумеется, осторожность и осмотрительность Омара были следующим уровнем, который Несс мог использовать для отбора и формирования экипажа. Представляло это проблему или нет, но Несс был доволен своим чутьем. Он по-настоящему понимал их всех: острожного Омара, преданного Эрика и тихую, но очень сообразительную Кирстен.
      Это наверняка напоминало воспитание детей. Сравнение казалось вполне подходящим: чтобы получить возможность завести собственных детей, Несс непременно должен продемонстрировать успех в обращении с этими резервантами. Однажды он нечаянно услышал, как его родители обсуждали необходимость чрезвычайной осторожности при обзаведении потомством: «Побочное последствие развития медицины - то, что мы должны жить со своими детьми очень долго». Впрочем неважно, что Несс стремился использовать такой шанс: в его жизни не было никаких перспектив для спаривания.
      Однако успех экспедиции мог изменить положение дел.
      Бегство от опасности - основной инстинкт граждан. Присутствовал он и у Несса; вне всяких сомнений, были бы моменты, когда он сожалел бы о принятом решении. К счастью для триллиона его собратьев на Херфе, он и очень немногие ему подобные умели побороть этот импульс.
      Возможно, перед ним откроется перспектива спаривания, если они добьются успеха. Какова бы ни была причина, им овладело маниакальное настроение. Оно напоминало его ощущения в прежние путешествия и в то же время было каким-то удивительно другим. Он и его экипаж находились внутри корпуса, произведенного компанией «Дженерал продактс» из самого непробиваемого материала, известного его или каким-либо другим расам. Кроме черной дыры или огромного количества антивещества, не существовало ничего, чем им могли бы причинить вред инопланетяне, обитавшие на этой ледяной луне. Он чувствовал себя свободным почти до головокружения.
      Несс пригвоздил Омара тяжелым, направленным сразу от двух голов пристальным взглядом.
      – Как ни странно, Омар, я считаю, уровень опасности вполне допустимым. Все, что мы здесь обсуждали, подтверждает чрезвычайную примитивность техники этих инопланетян. Я убежден, мы все будем в полной безопасности.
      – Тогда давайте попробуем произвести более близкий осмотр.
      Эрик покинул узкий проход, как только появилась Кирстен. Пока она добывала из синтезатора стакан сока, он слонялся без дела.
      Он носил одежду смелых цветов, как человек, стремящийся обрести жену и детей и готовый осесть. Достаточно честно. Но на борту этого корабля были только Омар, уже состоявший в браке и имевший двух дочерей, Эрик и Кирстен.
      Она носила только серое… а еще бледно-серое, чтобы поставить дополнительный акцент - лишний раз пояснить, что в настоящее время она не расположена ни к каким отношениям. Она стала одеваться так с тех пор, как окончательно утвердили состав экипажа, раньше, чем «Исследователь» покинул их родную планету, носившую индекс ПЗ-4. Но если бы Кирстен спросили, то в ответ услышали бы лишь часть правды: все ее внимание сосредоточено лишь на успехе их миссии.
      Сегодня цвета костюма Эрика были ярче, чем когда-либо: его комбинезон излучал сногсшибательную зелень. Производя на Кирстен впечатление о несоответствии обстоятельствам, этот густой и насыщенный цвет - открытое выражение интереса - был своего рода эквивалентом плотоядного взгляда. Эрик ждал. Кирстен пила.
      – Ты кажешься очень спокойной, - сказал он.
      Его одежда не вязалась с его словами, и Кирстен решила откликнуться лишь на фразу. Слово «спокойная» определенно было преувеличением. Однако можно было согласиться - ради общего мира.
      – Я просто счастлива, что я здесь, - отозвалась она.
      А если честно, счастлива очутиться где угодно, кроме гиперпространства… где сами размышления об исчезающем небытии делали ее раздражительной. Неужели, проделав путь длиной в десять световых лет, она так и не получит права хоть на частичное исполнение своих желаний и на утешение?
      Эрик продолжил:
      – Здесь всегда ждет разочарование. То, что ты привела нас сюда и, возможно, вернешь домой, и будет самым главным в этом путешествии.
      Он что, смеется над ней? Кирстен подумала, что еще во время тренировок весьма вежливо отвергла все его заигрывания. Не было произнесено ни единого слова; она ограничилась стилем одежды и языком тела, выразив полное отсутствие интереса. С тех пор всякий раз, когда они оставались наедине, его поведение явно не соответствовало обстоятельствам. Оно всецело могло быть намеком на что-то, или насмешкой, или выражением приниженности, или чем-то еще.
      Несс собрал поистине оченьспособный экипаж… если принять во внимание индивидуальность каждого. Возможно, было излишне ожидать, что он в состоянии предвидеть, как будут взаимодействовать три изолированных от общей массы резерванта. Или, поскольку Омар заключил долгосрочный родственный контракт на континенте Аркадия планеты ПЗ-4, может быть, Несс считал себя их с Эриком «свахой». Подобнаяидея вызывала у нее злость.
      «Я уже достаточно «нагулялась», чтобы взбодриться», - подумалось ей, хотя «бегущая дорожка» в комнате отдыха очень слабо заменяла бег по пересеченной местности. Может быть, она хорошо выглядела, приведя себя в порядок. Но ни то ни другое не оправдывало подобную настойчивость Эрика. Поэтому самый простой способ иметь с ним дело обычно состоял в том, чтобы не обращать внимания на подтекст.
      И она сказала:
      – Самое важноето, что мы должны здесь сделать.
      – В известном смысле, - сказал он в ответ. - В известном смысле такая практика всегда важна.
      Она понимала, что он пристально смотрит на нее. Слова застревали в горле.
      – Но на деле - нет. Миссия не может быть ничем, кроме миссии. - Эрик уселся на угол маленького стола в комнате отдыха. - Нас отправили сюда оценить эту солнечную систему, непохожую на все те, что встречаются на пути Флота. Здесь не видно никаких искусственных сооружений, их не видно с Флота, не видно даже здесь, на самой границе системы. Есть лишь радиосигналы инопланетян. Сигналы, слишком слабые и прерывистые, чтобы оценивать их на расстоянии в несколько световых лет.
      – Верно, - согласилась она, прикидывая, к чему он клонит.
      – Поверь своему дружески расположенному соседу-бортинженеру: оборудование инопланетян больше нельзя считать примитивным. - Должно быть, она не сумела скрыть недоверие, так как Эрик продолжил: - Сигналы, исследовать которые мы отправились за десяток световых лет, едва ли были значительнее сильных искровых разрядов. Они определенно кодируют некую систему двухпозиционных переключающих элементов, используемую для передачи информации.
      – Эти «парни» на Ледяной луне едва ли кому-нибудь угрожают. Мы узнаем (или потерпим неудачу и не узнаем) про них что-нибудь интересное, и этим завершим свое «образование». Если повезет, мы будем считать себя важными птицами, исследовавшими некое место, которое действительно могло таить угрозу. Независимо от этого Флот пролетит мимо них за семьдесят лет, а затем увеличит скорость до трех десятых световой. Если бы здесь на самом деле таилась хоть какая-то опасность, разве Несс решился бы прилететь сюда для близкого осмотра, даже если бы очень хотел?
      Неужели Эрик прав? Может быть, это и впрямь очередное учебное испытание? В своем разочаровании Кирстен едва не заметила отдельной тонкости.
      – Ты сказал: «были». Их сигналы быличуть значительнее сильных искровых разрядов. А разве сейчас они стали другими?
      – Ну, в общем-то да, - подтвердил он. - Они заменили примитивную, но сложно устроенную схему передатчика. Сейчас этими сигналами лучше управляют. Передача сигнала стала стабильной. Они ужасно неэффективно используют рабочий диапазон. Даже их наиболее прогрессивный формат передачи имеет очень низкую частоту смены кадров, дергающееся изображение и низкое разрешение, и все это лишь в двух измерениях. Содержимое отображается в аналоговой форме, при всех неправдоподобных выборках. И, несмотря на многие странности, мне удалось «вычислить» большую часть деталей их системы.
       Сильный искровой разряд- простейшее описание. Подразумевал ли Эрик, что во всем этом есть прогресс?
      – Ты описал работу видеопередающей системы, - сказала наконец Кирстен.
      – Верно - в том смысле, что и «Исследователь» подобен саням: и то и другое используется в качестве транспорта. - Эрик соскользнул со стола. - Послушай, Кирстен, я ни в коем случае не хотел огорчить тебя. Забудь, что я вообще что-то говорил. Отдыхай или напрягайся, по своему усмотрению, а я воздержусь от дальнейших комментариев. - И с самодовольной покровительственной усмешкой он вышел в коридор.
      За счет гиперперелета «Исследователь» перепрыгнул через десяток световых лет, поэтому «сильные искры», о которых говорил Эрик, были первой радиопередачей, состоявшейся десять лет назад. Могла ли передача радиосигнала получить столь быстрое качественное развитие, чтобы за десять лет из «искрового разряда» превратиться в видеосигнал? Значительно превосходящая их по сложности техника Конкорданса была очень старойи полностью завершила свое развитие задолго до того, как во Флоте Миров появились первые резерванты. Может быть, ей удастся получить некоторые подходящие сведения по истории техники из архивов, имеющихся на «Исследователе»?
      Эрик, возможно, был надоедлив и неприятен, но при всем том - чертовски умен и уделял большое внимание политике. А что если он прав? Что если все это путешествие - тщательно продуманное испытание? Она допускала, что, доставив сюда корабль с экипажем, выдержала экзамен. Хотя это казалось ей маловероятным. Несомненно, при равной важности испытания оценкой могла бы служить возникшая опасность. Миссию ждет полный неминуемый крах, если они слишком быстро перестанут считать инопланетян возможной угрозой.
      «Старайся думать как гражданин», - уговаривала себя Кирстен. Любого риска, какого можно избежать, следует избегать. Любой устранимый риск должен быть устранен. Несс любил ввернуть присловье насчет того, чтобы ни перед чем не останавливаться. Кирстен взяла сэндвич и еще порцию сока, не переставая ломать голову над тем, почему эта странная беседа так мучила ее.
      Три десятых скорости света. Камень. Ответ появился и она едва не выронила тарелку. При крайне простом уровне техники, сама скорость Флота становилась источником опасности и беспокойства. Стоит разбросать на его пути несколько мелких камешков, и скорость движения Флота Миров преобразует их кинетичекую энергию в страшное оружие.
      Был ли такой сценарий маловероятным? Развитие радиопередач на базе «искровых разрядов» за какой-то десяток лет в полноценный видеосигнал казалось ей чересчур быстрым, но так ли это на самом деле, она не знала. И собиралась выяснить. А каковы намерения инопланетян? И если обитатели ледяного мира способны причинить вред Флоту Миров, то станут ли делать это?
      С точки зрения перспектив Конкорданса самым толковым ответом был бы такой: откуда известно, что у них не возникнут такие намерения?
      Космос - опасное место, как на свою беду выяснили ее предки. Холодок пробежал по телу Кирстен… а вслед за ним волна благодарности за все, что граждане сделали для ее народа. Тренировочный это полет или нет, онадолжна серьезно отнестись к оценке новой угрозы.
      Эрик явно ошибался. Расслабиться ей почтине удалось.

Глава 3

      В конце концов, математика была не таким уж непрактичным выбором в смысле карьеры.
      Резерванты жили на Планете-Заповеднике Четыре, кратко обозначавшейся ПЗ-4; она была их единственным домом, обретенным благодаря величайшей щедрости Конкорданса. Они владели всего лишь континентом Аркадия. За некоторым исключением, а Кирстен не входила в это число, все резервантское население самоотверженно, как судьбу, принимало отведенную им роль хранителей экологии. Большая часть их планеты была отведена под заповедники биологической вариантности; остальное же ее пространство, в том числе и значительная часть Аркадии, занимало интенсивное сельское хозяйство. Резерванты производили огромные количества продуктов для огромного населения Херфа и для нескольких миллионов своих соплеменников.
      Это отнюдь не означало, что все резерванты были только фермерами или экологами, - факт, представлявший собой часть того процесса, который граждане определили как их развитие. Людям необходимо поддерживать ирригационные системы, производить трактора и комбайны, обеспечивать сбор и транспортировку урожая, учить детей, управлять генераторами мощности, поддерживать учет и регистрацию, строить дома и одеваться… Постоянное и стабильное увеличение производства требовало многих умений. Ключевое понятие здесь - стабильность: граждане строили планы на долгий срок.
      При всем многообразии общества, населявшего Аркадию, тем не менее требовались незаурядные способности, чтобы оправдать занятия математикой. Кирстен нашла изрядное количество нерешенных проблем в области прогнозирования погоды и землетрясений, где можно было заставить работать математику. Она никогда не представляла своей профессией межзвездную навигацию, но и не хотела ругать себя за то, что упустила это. Все меняется.
      Еще пять лет назад никто из целого триллиона граждан и предположить не мог, что ядро галактики взорвется.
      В свете такого откровения, проблема сохранения среды обитания приобретала куда более широкий смысл. Радиационный выброс в результате цепной реакции сверхновых через двадцать тысяч лет обесплодит занимаемую гражданами часть галактики. Было невозможно представить развернувшуюся в еще большем масштабе эвакуацию граждан: миграцию Херфа и пяти сопутствующих планет-заповедников в поисках более безопасной среды обитания. Поступая таким образом, Конкорданс в очередной раз спасал своих людей.
      Несс не признавался, что ему известны инопланетяне, сообщившие о взрыве в ядре галактики. Может быть, в его отказе говорить о своих былых путешествиях даже крылся некий смысл.
      – Все инопланетяне абсолютно разные, - любил говорить он. - Чем меньше я распространяюсь на эту тему, тем меньше буду искажать ваше представление о том, с чем мы встретимся в этом полете.
      Кирстен одобрительно относилась к Нессу, и не только потому, что тот выбрал ее в кандидаты для подготовки в штурманы. Это могли бы сделать и другие граждане. Да, Флот Миров удирал от опасности. Но как знать, к каким новым опасностям он понесся как угорелый, не будь впереди никого, кто производил бы разведку маршрута? Вероятно, Несс был единственным в своем роде.
      Кирстен со вздохом отключила свое «усыпляющее» поле и легко соскользнула на пол каюты. У космоса был способ поддерживать в ней бодрость. Проснувшись, она была готова сразу же чем-нибудь заняться.
      Проходя по коридору к дорожке-тренажеру в комнате отдыха, она удивилась собственным мыслям: «Может быть, больше и нет ни одного резерванта, способного на то, что могу я…
      С пятью одинаковыми конической формы пустотелыми конечностями, расположенными равноудаленно друг от друга вокруг плоского ядра, инопланетяне казались одинаково приспособленными как к плаванию в морях планеты, так и к ползанию по жидкому гумусу на их дне. Их кожистую шкуру покрывали острые колючки. Пять извивающихся конечностей делали их грубой пародией на гибрид граждан и резервантов. Время от времени некоторые из них переплетались друг с другом, или взбирались один на другого, или манипулировали необъяснимыми предметами для неизвестных целей. Большая часть их деятельности проходила внутри льда или каменистых структур. И ничто не давало Нессу представления об их размерах.
      Он как раз занимался разметкой плоской проекции, когда в комнату отдыха вошла Кирстен с полотенцем на плече. Она была стройной и атлетически сложенной, белолицей, с высокими скулами и изящным носом. Рыжеватые волосы были стянуты на затылке в короткий хвост, на лбу - непокорная челка, и это почему-то делало ее карие глаза еще более выразительными. Судя по тому, как смотрели на нее Омар и Эрик, Несс сделал вывод, что по стандартам резервантов она - желанная пара.
      Она вскочила на бегущую дорожку.
      – Много вы узнали из восстановленного видео?
      – Несмотря на то, что я уже говорил, - отметил Несс, - картинка может не стоить и затраченных на ее обсуждение слов.
      Она рассмеялась, и Несс отметил, что ее веселье имеет весьма отдаленное отношение к его владению слогом. В то время как Эрик относился с пренебрежением и к тонувшим в шумах низкокачественным сигналам, и к примитивному формату передачи, Кирстен математически разложила на составляющие схему модуляции. Четкий видеосигнал появился сразу, едва она математически описала, как именно следует фильтровать суперпозиционные потоки данных. Оказалось, она нашла радиоканал и своего рода справочные данные там, где их инженер видел лишь один шум.
      Вероятно, эксперты Херфа пришли бы к тем же заключениям (какие ему так и не удалось получить). Единственно интересными числами Несс считал только количество голосов. Успешное выполнение резервантами разведывательной программы могло послужить для него тем стартом в политике, который он так давно хотел обрести. Возникшие перед его мысленным взором недовольные родители, готовые впасть в столбняк от страха все последние пять лет, со времени первых известий о взрыве ядра, едва не заставили его рассмеяться.
      Ни одна из этих мыслей не подходила, да и не была предназначена для экипажа.
      – А что ты думаешь о наших новых знакомых?
      – Они, безусловно, чем-тозаняты, но пока я не могу понять, чем. - Руки Кирстен резко заходили из стороны в сторону, как только бегущая дорожка ускорила движение. - Должно быть, сделать это будет легче, когда автопереводчик начнет оценивать смысл содержимого канала звукового сопровождения.
      Несс вытянул обе головы, чтобы переключить проектор. Он тянул время: его внимание было сосредоточено не на увеличенном районе обзора, по панораме которого он медленно скользил взглядом, а на том, что пока еще не было сказано. Технические возможности Конкорданса должны были казаться резервантам неограниченными. Следовало сказать больше, чтобы поддержать в них благоговейный трепет.
      Но эта маниакальная фаза не будет длиться вечно. «Достаточно скоро, - размышлял Несс, - мне придется капитулировать, спрятав головы меж передних ног. И тогда я буду чуть в большей безопасности, если эта троица сейчас поймет, на что способен и не способен «Исследователь».
      – Мы не можем программно оттранслировать радиопередачи, то есть сделать их перевод. Это обычно, - тут у него возник оченьбольшой соблазн отступить, свернувшись в тугой, плотный шар, - предполагает встречу лицом к лицу. Мы что-то говорим, и это остается непонятым и непонятным. Вам что-то говорят в ответ, столь же непонятное. Большое количество намеков и мимических сцен. Переводчик должен выстроить контекст. В первом приближении обретут смысл только отдельные разрозненные слова. Со временем появятся фразы и даже целые высказывания, но с досадными лакунами на местах неопознанных понятий. Полный перевод языка занимает долгое время.
      – Ну… логично, - с досадой проговорила Кирстен. Ее короткий «хвост» мотался из стороны в сторону, поскольку сейчас она бежала, выкладываясь по полной. - Стало быть, нам следует приземлиться и встретиться с ними.
      Воображение Несса заполнила удивительная мозаика, составленная из кишащих орд, цепких щупальцев и острых, как кинжалы, осколков камня и льда. Ему и раньше доводилось встречать инопланетян, но не таких: первый контакт всегда мог оказаться опасным по самым разным причинам. Наверху, в корабле, они были защищены от всего, что могли сделать с ними такие примитивные существа. Оказаться же лицом к лицу - совсем другое дело.
      – В таком случае, было бы благоразумно прежде всего собрать о них как можно больше информации.
      Пот стекал по лицу и шее Кирстен и впитывался, чтобы вскоре испариться, в нановолокна ее рубашки. Долгое время она «бежала» молча.
      – Есть одна мысль. Очевидно, это звуковое сопровождение, относящееся видеоинформации. Предположим… - и она снова умолкла. - Хорошо, мы попробуем. Мы воспользуемся программным обеспечением анализа сцен для моделирования происходящего, присваивая английский текст нашим гипотетическим представлениям о каждом объекте и элементе деятельности. Изображения в основном неясны и неоднозначны для толкования, так что мы начнем с дерева решений со взвешенными вероятностями. И соотнесем описанные сцены с сопутствующей звуковой информацией.
      Наверняка часть этого «воображаемого» звука идет по независимому голосовому каналу. Вопрос в том, что в течение долгого времени только статистически существенные звуковые данные будут той речью, что соответствует текущему изображению. Все остальное должно быть отсеяно с помощью предельных фильтров значимости.
      – И ты могла бы сделать такой анализ?
      Вновь взявшись за полотенце, Кирстен промокнула лицо и шею, продолжая широко шагать по дорожке.
      – Разумеется. Но не без труда, если быть точной. Потребуется некоторое время на программирование и, вероятно, некоторые эксперименты с весовыми коэффициентами альтернативных моделей интерпретации…
      Ее математические способности всякий раз восхищали Несса, но небрежная, а возможно, напускная смелость по отношению к программированию заставила его задрожать. Нет, следует быть честным… этот вид программирования пугал его. Как пугал всех граждан. Ничто другое не было столь приближено к разуму, как язык. Программы, которые моделировали разум, могли - о ужас - с очень большой вероятностью сами стать разумными. Автоматические переводчики при определенных обстоятельствах являли неизбежное зло, но…
      «Я значительно больше похож на большинство граждан, чем мне казалось», - подумал Несс. Тем не менее он один из очень немногих, посетивших иные цивилизации и отважившихся предпринять исследования в области искусственного интеллекта. До сих пор никого еще так и не охватило безудержное желание убивать. А подход Кирстен к исследованиям, если он окажется успешным, может исключить необходимость приземления.
      – Это замечательная идея, - начал он с явной поддержки.
      Выражение восторга на лице Кирстен ясно указывало, что никакие иные поощрения не нужны.
      – Маленькие смышленые существа. - Изгиб верхней губы Эрика выдавал скрытый в словах сарказм. - Тем не менее очень интересно наблюдать, что затевают эти морские звезды. - Он предложил для инопланетян имя и теперь чувствовал гордость, потому что оно удивило Несса.
      Временами Кирстен находила почтительность Эрика раздражающей. Придерживаясь собственнойсистемы ценностей, она порой испытывала желание закричать. Но сейчас сдержалась, неопределенно хмыкнула и вновь обратила все свое внимание на видеоинформацию. Формально ее интерес лежал в области методов оптимизации моделей корреляции и декодирования. Интерпретация данных была скорее епархией Омара. Говоря по правде, Кирстен оказалась на крючке: чем больше она узнавала об инопланетянах, тем больше восхищалась ими.
      Видеозаписи жизни этих странных существ были дополнительно снабжены голограммами, каждая из которых отражала очередную перспективу главного действия. Сюда входили частично переведенные разговоры; толкования, в пределах видимости, различных сделанных инопланетянами предметов; расположение на их планете источников видеопередач; получаемое за счет сильного увеличения изображение с синхронной орбиты лагеря и отдельных блуждающих инопланетян, сделанное с помощью недавно запущенных с «Исследователя» зондов. Кирстен сказала:
      – Эрик, они называют себя гв’оты. Или гв’о, если речь идет только об одном из них.
      – Может быть, это и переводится как «морская звезда».
      – Что бы это ни означало, они - разновидность любителей приключений, своего рода космических путешественников. - Эрик до того был пленен культурой граждан - стоило лишь взглянуть на завитки и сложные лабиринты переплетений его волос! - что Кирстен засомневалась, в силах ли он оценить, насколько поразительны эти гв’оты. Ей очень хотелось проверить. Может быть, ей удалось бы пронять Эрика с помощью егоже собственного способа выражать мысли.
      – Один мой хороший знакомый, помнится, предположил, что этот рейс - часть проверочных испытаний. Если так, то наша отметка по окончании «образования» определенно будет частично зависеть от того, насколько хорошо мы сумеем изучить этих «братьев меньших». Подумай об этом, Эрик. Они эволюционировали в океане. Жизнь под водой означает полное отсутствие и огня, и металла. Их первая рискованная попытка оказаться над поверхностью льда, подняться в вакуумнадо льдом, была смелым, даже героическим предприятием.
      Если интерпретация видеозаписей и частичный перевод речевого сопровождения выполнены правильно, то для своих первых попыток гв’оты использовали очень примитивное оборудование. Ранние модели защитных костюмов с виду - не более чем полупрозрачные мешки, от которых тянутся трубки, уходящие назад, под лед, к подводным насосам, - которые были немногим больше, чем гибкие мешки, - управляемым гв’отами, остававшимися подо льдом. Мешки, костюмы и шланги - все казалось сделанным из крепких шкур глубоководных животных. Кирстен даже извлекла из архива «Исследователя» несколько очень старых изображений.
      – Ты только взгляни вот на это.
      В комнате отдыха появился Несс. Кирстен уже подметила, что он имел обыкновение появляться всякий раз, как беседа приобретала интересное течение.
      – Не обращайте на меня внимания, - сказал он, - я просто пришел чуточку подкрепиться.
      – Итак, эта морская звезда, - тут Эрик взглянул на Несса в поисках одобрения, - с помощью каменного «топора»пробивает дыру во льдах и поднимается наверх, натянув на себя кожаный пузырь… а там ее уже встречает кто-то, чтобы поймать все это в объектив видеокамеры? Тоже вытесанной из камня? Кирстен, все это полная чушь.
      Граждане ели очень часто, но при этом пользовались лишь одной головой, а второй продолжали наблюдать. И Несс, пока ел, тоже наблюдал за ними. Стараясь не думать о том, что он оценивает их разговор, Кирстен жестом указала на видеозаписи, которые недавно извлекла из архива.
      – Я полагаю, это реконструкция каких-то событий. Может быть, это гв’о, которому нравится испытание, требующее мужества… Может быть, это своего рода историческое шоу, или образовательное, или развлекательное, в конце концов.
      Ты, Эрик, прав в одном. У них не могло быть видеокамер или электроники другого рода, пока они не выбрались на лед. Их первый и единственный опыт знакомства с газами проистекал, должно быть, из подводного извержения вулкана или «кипения» воды, вырывавшейся в вакуум через свежие трещины во льду. А посмотри на них сейчас: мы получаем видеоизображение от гв’отов, одетых в герметичные костюмы и расположившихся внутри своих надледных сооружений, которые могут заключать в себе воздушную среду, напоминающую атмосферу. Зачем им это? Им нужен огонь! Огонь, который они по-прежнему рассматривают как новый индустриальный процесс. - Ей хотелось бы сказать больше, но все прочее лежало далеко за пределами ее знаний. Кирстен не под силу было рассуждать об альтернативных путях развития техники и технологии, возможных в таких обстоятельствах.
      Несс поставил свою чашку. Жидкая, напоминавшая овсянку каша в ней оставалась нетронутой.
      – Эрик, а что думаешь ты? Возможен ли такой сценарий развития событий?
      Эрик, явно намеренно, принял все ту же знакомую позу, так раздражавшую Кирстен: показное выражение величайшего уважения к их общему наставнику.
      – Возможен, Несс. Огромная линза, вставленная в потолок герметичной комнаты, могла бы сфокусировать достаточное количество солнечного света для постепенной фотодиссоциации воды. Этот процесс мог бы дать водород и кислород для создания атмосферы. Подобные линзы могли вырезать из льда или из кристаллов, подобных кварцу. Им понадобилось бы и еще кое-что - добавить к водороду и кислороду, чтобы снизить взрывоопасность смеси этих газов. Вероятно, биологические процессы, подобные ферментативному расщеплению или дыханию, дают в небольших количествах другие газы, например углекислый. Гв’оты вполне могли найти и катализаторы для производства или разделения газов. Да, все это кажется возможным. Но как, спрашивается, они могли додуматься до всего этого?
      Несс непроизвольно вздрогнул, что Кирстен связала с переменой настроения в сторону уныния и отстраненности.
      – Я вполне определенно надеюсь, что это мы докажем сами. Альтернатива же проста - какие-то достаточно развитые существа посетили эту солнечную систему, а мы просто прозевали этот факт.
      Он не собирался напоминать им, что эта солнечная система лежит как раз на пути Флота Миров
      От огня к термоядерным процессам за два поколения.
      Из недр своего плотно свернутого тела Несс извлек утешение: все могло обстоять еще хуже. По крайней мере, аналитики на Херфе считали, что гв’оты развивались технически без посторонней помощи. А еще он получил этот отчет по засекреченной линии связи, прямо в свою каюту. Так что резерванты не видели охватившей его паники.
      Полученные экспедицией инструкции, основанные на обеспечении безопасности Херфа, предписывали, используя множество компьютеров и экспертов-математиков, повысить качество моделей, разработанных Кирстен. Сколько для этого нужно экспертов? Запросы Несса оставались без ответа. Вероятно, это уже не имело значения и даже забавляло его, когда он представлял себе их смущение.
      Если отбросить все, то между егоэкспертом и тем множеством экспертов, что оставались на родной планете, стоял лишь один-единственный ответ на вопрос Эрика: как, спрашивается, гв’оты могли додуматься до всего этого?
      Огромным усилием воли Несс развернулся. Без сомнения, их экспедиция уже доказала ценность резервантов как разведчиков. Хотя трудно было радоваться этому, когда в этом же крылась и угроза Флоту.
      Полученный с Херфа и вызывающий беспокойство анализ продолжал лежать необнародованным в главном приемном буфере корабля. После долгих раздумий Несс отправил его вместе с кодированным сообщением в систему общего доступа на мостик корабля. Омар, постоянно находившийся там, сам «получит» его, а Несс тем временем благополучно отправится на кухню.
      – Всем прибыть в комнату отдыха, - скомандовал Омар по интеркому. Омар читал очень быстро.
      Кирстен, нетвердо держась на ногах после столь неожиданного пробуждения, едва не споткнулась в коридоре. Она нашла в комнате отдыха всех остальных членов экипажа, оказавшихся там раньше нее и уже обсуждавших что-то. Она с трудом сдержала смех: привычная конструкция из тщательно уложенных и переплетенных волос на голове Эрика напоминала воронье гнездо и сильно скособочилась влево. «Интересно, - подумала она, - сколько времени он обычно тратил на свою прическу?»
      – … Ученые на Херфе расшифровали часть огромного архива, содержащего сведения о гв’отах. То, что мы увидели и узнали, прослушивая их радиопередачи, представляет лишь небольшую часть имеющихся данных. Приятная новость состоит в том, что свидетельств посещения космическими пришельцами, которые могли бы помочь гв’отам в их развитии, не обнаружено. - Омар указал в сторону сложного голографического графика, смысл которого был пока далеко не очевидным.
      Все еще зевая, Кирстен едва не уронила шарообразный сосуд со стимулирующим соком, который протянул ей Эрик. Едва ли она нуждалась в кофеине; ей понадобилась всего минута, чтобы полностью включиться в разговор.
      Выяснилось, что потоки цифровых данных время от времени модулировались аналоговыми передачами между находившимися на льду базами. Реверсирование технического протокола передачи данных и распад связанной с ним простой подлинной модели заставили ее вновь удивиться: у гв’отов имелась цифровая коммуникационная сеть и объединенный с ней архив данных. Вероятно, подо льдом не было никакой возможности развивать электронику или иные схожие технологии, но устройства и приборы, созданные на поверхности льда, могли функционировать и внизу. Проводная сеть, развернутая подо льдом, казалось, была куда больше, чем они могли видеть при прямом обзоре. Схема адресации в этой сети предполагала, что сеть планировалась с большим размахом.
      Сколько же всего, гадала она, таким вот образом скрытого от их глаз, так и не будет обнаружено?
       Этому, ясно осознавала Кирстен, и была посвящена их незапланированная встреча. Эксперты на Херфе проанализировали архив. Ее мучили зависть и подозрения. Ведь она могла воспользоваться лишь вычислительной мощностью этого корабля. А у них был целый мир компьютеров для отбора и упорядочения данных.
      – Аналитиков удивил график их работ, - продолжил Омар. - Календарь гв’отов основан на параметрах солнечной орбиты того газового гиганта, вокруг которого они вращаются. И мы вполне точно можем перевести их даты. Впервые они отважились появиться на поверхности льда почти пятьдесят два наших года назад. Грубо говоря, почти через два поколения гв’отов.
      Наш год. Это была произвольная единица измерения, введенная ради определенной увязки со старыми архивными записями граждан. Ведь граждане очень давно передвинули Херф подальше от его солнца, поскольку эта звезда была готова вот-вот увеличиться до размеров красного гиганта. До того, как Флот Миров отправился в свое великое путешествие, год был несколько длиннее.
      Оглядывая комнату, Кирстен заметила, что все присутствующие с трудом усваивают свалившиеся на них новости. Не так давно единственным в истории развития техники, с чем ей хотелось подробно познакомиться, были сведения о прогрессе в области технологии передачи радиосигналов. Но сообщение Омара очень бегло касалось этой темы.
      Кто-то должен был прокомментировать этот обзор первым, и она решилась начать.
      – Успехи, достигнутые за пятьдесят два года, представляются невероятно быстрым прогрессом. - Все указанное в анализе имело место, так что ей следовало этому доверять. Но как гв’оты могли познать так много за такой короткий срок? Ведь для этого требовалось создать определенные устройства и машины, а с их помощью - новые устройства и машины и так невероятное число раз. Им требовалось создать изолированную атмосферу, а в ней сначала получить огонь и расплавить руду, а уж потом создать первые инструменты и машины из металла. Сейчас ей с трудом верилось, что полная последовательность достижима лишь при детальном знакомстве со всеми лежащими в основе упомянутых процессов науками. Эксперты на Херфе утверждали, что не было никаких посторонних участников или групп, передавших гв’отам знания. Тогда как?
      Ужасающе сложный график, «плавающий» в проходе, теперь обретал смысл. Он представлял множество параллельных и взаимосвязанных технических проектов, которые разрабатывали гв’оты.
      – Пробиваясь сквозь лед, они уже знали, что будут делать и как это завершат.
      – Именно этому и приходится верить, - сказал Эрик. - Но я не могу сказать, какони этого добились. Как им удалось создать план раньше, чем они получили ту среду, в которой могли ставить эксперименты по развитию именно тех наук, которые этот план предусматривал?
      У Кирстен не было ответа, но не было его и у других. Она указала на голограмму.
      – Ведь в конце вот этой последовательности, если я не ошибаюсь, находится атомная станция? - Никто не возразил. - Как же мы не заметили у них атомных энергетических станций?
      – Они подо льдом, на дне океана, - пояснил Несс. - Несомненно, мы заметили наличие источников тепла. И предположили, что это подводные вулканы. А проверка этих точек с помощью полного арсенала приборов: радаров глубокого проникновения и датчиков радиации, - не оставила бы никаких сомнений в том, что это такое на самом деле. Значит - от огня до расщепления атома за два поколения.
      Тело Несса подрагивало, хотя он не позволял себе сбежать в свою каюту или свернуться в шар прямо здесь.
      – Есть еще одна деталь, которую все мы просмотрели. Радиосигналы не распространяются за горизонт, кроме тех случаев, когда они отражаются от ионосферы. Эта Ледяная луна не имеет атмосферы, и мы не перестаем задаваться вопросом о том, как эти «морские звезды» связываются со своими удаленными базами.
      – Проложив подо льдом длинные провода? - предположил Омар.
      Несс потянулся головой к графику.
      – Нет, у них есть низкоорбитальные спутники связи. До настоящего момента они использовали лишь примитивные ракеты на химическом топливе, но это начало масштабных космических путешествий.
      Спутники связи. Никто не упрекнул бы экипаж «Исследователя», что ониоказались вне их поля зрения, подо льдом. «По крайней мере, - подумала Кирстен, - Эрику хватило такта притвориться смущенным».

Глава 4

      В помещении были стены из грубо обтесанного камня. Озаренное мрачным зеленоватым светом, явно биолюминесцентного происхождения, его занимали пятиконечные морские существа. Красновато-зеленые листья, прораставшие сквозь трещины в стенах и в полу, раскачивались в невидимых водных потоках и водоворотах. При всей внешней необычности картины обстановка подразумевала, что помещение - служебное.
      – Над чем же вы работаете? - задала Кирстен риторический вопрос. Она наблюдала за гв’отами при помощи камеры, которую чрезвычайно удобно разместили сами инопланетяне. Может быть, они вели запись какой-то очень важной встречи? Контроль над рабочими, в целях безопасности? Кирстен понятия не имела. Кроме того, камера передавала лишь изображение. Очень жаль - теперь их переводчик работал гораздо лучше. Он образовывал внешне логические формы почти из половины того, что поступало ему на вход.
       Би-ип. Точка обзора переместилась в складское помещение, оборудованное где-то подо льдом. Сканирующая программа в произвольном порядке зондировала адреса сети гв’отов, но, насколько Кирстен удалось выяснить, адрес сообщения в сети не содержал сведений о физическом размещении камеры. Может быть, это действительно не имело значения. В помещении никого не было, и переведенные названия ярлыков на различных ящиках указывали лишь на виды запасенного продовольствия.
       Би-ип. Би-ип. Би-ип. Две произвольные попытки не дали никакого результата. А вот новое помещение, а в нем - два скрученных, извивающихся гв’ота. «Возможно, сексуальные упражнения инопланетян», - подумалось Кирстен. Она все еще испытывала смущение, когда точка обзора вновь сдвинулась.
      В дверь ее каюты постучали.
      – Как дела? - спросил Омар.
      – Замечательно, - машинально отозвалась Кирстен. Эрик исследовал созданные гв’отами примитивные спутники - теперь они были хорошо видны, потому что он знал, куда смотреть, - и сканировал поверхность льда, отыскивая пусковые установки. Омар помогал Нессу анализировать переводы архивов, поступавшие к ним из баз данных Херфа. Пользуясь методом исключения, Кирстен удалось уменьшить число работающих камер, размещенных гв’отами. Ей хотелось лишь одного: чтобы ее выборка позволила получить хоть что-нибудь полезное. - Я выбрала несколько площадок для постоянного мониторинга. А как твой анализ?
      – Эта мелюзга заставляет меня чувствовать себя круглым дураком. Я только и радуюсь, что нам удалось сделать большой рывок вперед и что скоро здесь появится Флот.
      Мелюзга - любимейшее прозвище, которым Омар пользовался, чтобы обозначить небольшой успех. Медицинская база данных сообщила им типовые размеры тела гв’отов в их собственных единицах измерения. База данных по физическим величинам показала соотношение между их традиционной единицей длины и длиной волны атома водорода. В среднем гв’о был не длиннее руки Кирстен; максимальная толщина его туловища не превышала длину ее ладони. - Держи меня в курсе дела, Омар. А я дам тебе знать, если здесь вдруг возникнет что-то новенькое.
      Следующие би-ип би-ипполностью заглушили последние слова Омара. Удаляющиеся шаги лишь подтвердили, что ответа он и не ожидал.
      Гораздо большее удивление, чем размер гв’отов, вызвали физиологические данные. Каждая из пяти мускулистых трубок-щупалец оказалась едва ли не самостоятельным существом, заслуживающим особого изучения. Исследователи гв’отов полагали, что далекими предками этих существ был некий симбиотический организм. Омар, из всего экипажа самый близкий к биологии человек, предполагал, что эти заключения верны. Разумеется, чтобы доказать или опровергнуть такую теорию, потребовалась бы и генетическая база данных, но до сих пор ничего подобного не нашли. Похоже, наука гв’отов еще не отваживалась углубляться в дебри генетики.
      Следующая оказавшаяся доступной Кирстен сцена показала гв’о, управлявшего аппаратами, назначение которых ей было неизвестно. Чем бы они ни были, для управления ими существо использовало четыре конечности. Отсутствие справок указывало на то, что переводчик тоже не сумел идентифицировать это оборудование.
      – Остановить просмотр. - Кирстен еще некоторое время недоуменно смотрела на экран. - Произвести запись данного канала. Переслать экземпляр Эрику. - Тщетно поглазев еще, она добавила: - Возобновить просмотр.
       Би-ип. Пустой коридор. Би-ип. Вновь извивающаяся масса гв’отов: какая-то оргия. Она отвела глаза. Наконец сигнал возвестил об изменении картины. Би-ип. Панорама подводной жизни растений на морском дне - возможно, ферма. Би-ип…
      Кирстен поднялась с места и потянулась. «Видимо, эта «мелюзга» хранит свои секреты, - подумала она и тут же ухватилась за следующую мысль: - Почему я так волнуюсь из-за того, что они меньше меня?» Прежде чем она ответила на собственный вопрос, сменилось еще несколько куда менее интересных кадров. Это наверняка защитный механизм. Омар не единственный, кого они заставляют чувствовать собственный кретинизм.
      – Задержать просмотр. - Может быть, это ее реакция вызывала подобные мысли. И Омара, и Эрика… да и ее потряс не только широкий размах творческих способностей гв’отов. Говоря по правде, у резервантов был очень небольшой опыт осуществления технического прогресса на пустом месте. Инженеры и ученые из числа ее соплеменников получали благотворительную помощь от своих покровителей. Что бы Кирстен ни изучала раньше, она всегда была уверена, что это лишь подмножество общего багажа знаний граждан. Нет, невооруженным глазом видно, что темп роста осведомленности гв’отов изумил Несса.
      Подобное «грубое» осознание реальности было для нее далеко не первым…
      Когда Кирстен было двенадцать, родители взяли ее вместе с братьями на пешую экскурсию в зону лесной консервации. Отец едва ли не тащил ее туда, перемещаясь с одного трансферного диска на другой. Мысли о том, чтобы добровольно покинуть «поле» дисков, казалась нелепой и оскорбительной. Намеренная прогулка в лесные дебри была столь необычным делом, что Кирстен никогда и помыслить не могла о таком.
      Все еще недовольно хныча, она перенеслась на небольшую лесную поляну, где ее уже поджидали отец и Карл. Кирстен сделала шаг вперед, и на диске, который она освободила, тут же появились ее мать и младший брат. Телепортация. Вот такпутешествовали цивилизованные существа. Стоявший неподалеку указатель «украшал» десятиразрядный код; она запомнила этот адрес. Казалось невозможным, что больше на их пути не будет ни одного трансферного диска. У нее была смутная надежда найти еще один, ускользнувший от внимания ее родителей, и по цепочке телепортироваться назад, домой, к друзьям и городскому комфорту.
      Пять небесных тел - четыре бело-голубых и еще одно, будто усыпанное драгоценностями, - ровной цепочкой висели вверху: это виднелась остававшаяся часть Флота Миров. Нога Кирстен никогда не ступала ни на одну из этих планет, и девочка не надеялась, что когда-нибудь такое может произойти. По-прежнему каждая из них, даже сам Херф, были знакомы ей меньше, чем мириады окружавших ее деревьев. Хотя на каждом из этих миров тоже были сетевые «поля» трансферных дисков.
      Теоретически Кирстен знала, что фермы, ранчо и моря всегда лежали в стороне от таких «полей». Но никогда еще ей не удавалось это ощутить. Ее родители работали на тракторном заводе. И завод, и прилегавшие районы помещались в самом центре такой сети.
      Стоило сделать сотню шагов в глубь леса, и семья Кирстен потеряла из вида и домик лесничества, и относящийся к нему последний трансферный диск из общей сетевой цепи. Щебет птиц, шелест листьев и шорохи в подлеске заставили Кирстен прижаться к отцу, несмотря на ее общее недовольство пребыванием здесь. Она знала, что и отец и мать вооружены разрешенным гражданами прибором, позволяющим оглушить животное, если оно окажется слишком близко.
      Отец вел их к парку, болтая по дороге о разнообразии и изменении форм деревьев. Кирстен нисколько не разделяла его энтузиазм. Она вспомнила место на склоне холма, у русла ручья, и тропу в грязи. Неужели ее протоптали животные? Эта мысль заставила ее сжаться. Время от времени они поднимались на холмы, скорее ради новизны обзора после того однообразия, которое сопровождало их во время долгого хождения среди деревьев и подлеска. Значительное время Кирстен пришлось потратить на то, чтобы следить за маленьким Филиппом.
      Комментарии отца звучали все реже. Наконец они остановились около пруда, который показался ей знакомым. Отец и мать обменялись взглядами, красноречиво говорившими: «Это совсем не то, чего я ожидал». Мать проверила свое устройство связи и покачала головой. Никакого приема.
      – Мы что, заблудились? - Кирстен была напугана, сердита и готова поколотить Филиппа только за то, что он здесь, рядом с ней. - Зачем ты притащил нас сюда? Здесь нет трансферных дисков, нет никакой связи, и… - неожиданно новая мысль поразила ее, - нет никакой еды.
      – Мы рассчитывали на веселую загородную прогулку, Кирстен, - сказал отец. - Я думал, мы пойдем по окружности, которая выведет нас обратно к входному диску, но, видимо, мы где-то не заметили поворот. Этот парк казалсядостаточно маленьким, чтобы заблудиться в нем было не так уж легко, и достаточно безопасным, ведь его со всех сторон окружают фермы.
      Итак - да, мы заблудились, но нет причин волноваться. Работники парка наверняка найдут нас. Они знают, что мы здесь. Или им позвонят наши друзья, когда обнаружат, что мы запаздываем домой.
      Небо потемнело, затянутое облаками, пошел дождь. Семья Кирстен, чтобы согреться, теснилась под выступом скалистой породы, хоть немного укрывавшим их от дождя. Филипп обхватил мать, пряча лицо у ее бока, и даже Карл, на удивленье, притих. Как только зашло последнее из орбитальных солнц и стемнело, температура начала резко падать. От холода у Кирстен уже тихонько постукивали зубы.
      Разве они животные, чтобы вот так, в одиночестве, умереть в этом лесу? Это казалось безумием.
      Три желтых пятна, пробивавшиеся сквозь плотный слой облаков, указывали на положение трех видимых планет из состава Флота Миров. Это была частица привычного мира в окружавшей их и ставшей вдруг сюрреалистичной жизни. Сквозь облака Кирстен не могла отличить одну планету от другой.
      Бесполезное занятие, но она уже научилась вычислять время суток в зависимости от положения планет на небосклоне. Это доставляло ей удовольствие и позволяло давать самоуверенный ответ на вопрос отца о пользе изучения математики.
      Стоп! Цепочка планет в начале их путешествия выглядела иначе.
      – Папа, ты говорил, что парк окружен фермами. - А фермы означали тепло и еду, а еще там были рабочие, которые могли показать им ближайший трансферный диск.
      – Да. Мы могли бы выбраться отсюда, если идти по прямой. - Пожатие плеч было едва различимо в ночном мраке. - А следовать трансферным дискам совсем другое дело, не так ли? Я хочу сказать, что трансферный диск или его указатель всегда на виду.
      – Вот как раз то, что нужно. - Кирстен, неожиданно охваченная восторгом, указала на небосвод. - Мы можемидти по прямой. Это совсем нетрудно. - Она повернулась лицом к трем светящимся точкам над головой. - Нужно только идти прямо к Флоту Миров.
      Они отправились в путь, очень медленно, выбирая с помощью фонарей очередную безопасную тропу. Идя рядом с отцом, Кирстен прокладывала дорогу. Еще одна из планет скрылась из виду и осталось только две, когда сквозь деревья показался край возделанного поля. Вот таким был ее первый подвиг в навигации.
      Эта почти ужасающая прогулка стала одновременно и началом ее любви к природе, и расставанием с наивностью. Взгляды ее родителей, ложные и глупые, на все, что так или иначе не имело примитивного простого объяснения, подсказывало ей, что родители многого не знали. Но никто не может знать все, даже ее родители. И очень хорошо, что Кирстен знала что-то, чего не знали они.
      Это приключение среди дикой природы, ее первый опыт навигации был и первым шагом Кирстен по той тропе, что привела ее к звездам.
      Выходит, даже гражданене знали всего, и вопрос Эрика повис в воздухе, омрачая их миссию, подобно темной туче. Но как гв’оты спланировали свои целенаправленные усилия, свой безошибочный технический прорыв, прежде чем организовали окружающую среду, в которой можно проводить эксперименты с целью развития науки, заложенного в их плане? Если никто из их четверки не мог объяснить этого, как спрогнозировать, представляют ли гв’оты опасность для приближающегося Флота Миров?
      Бег очень часто помогал Кирстен думать, и единственным подходящим для этого местом на корабле была бегущая дорожка. Руки и ноги девушки непрерывно работали, мимо проносился проецируемый на стену городской пейзаж, а она пыталась «примирить непримиримое». У нее была теория, что только математик-прикладник годится для такой задачи. Гв’оты могли моделироватьвсе что угодно - науку, инженерные разработки и конструкторские проекты - еще до того, как оказались готовы претворить свои планы в жизнь. При достаточно большой вычислительной мощности модели и вычисления могли бы заменить большую часть «грязных» и трудоемких экспериментов. Кирстен усвоила ряд базовых наук еще в Аркадии. Моделирование было самым надежным средством показать, как функционирует реальный мир, не в пример обычному лабораторному оборудованию.
      Но гв’оты не могли создать компьютеры, пока не создали определенные промышленные разработки над льдом. И от этой загадки у нее екало сердце.
      Подошло и закончилось время обеда; Кирстен продолжала размашистым шагом мерить бегущую дорожку. Ясная голова ей была нужнее, чем синтезированная пища.
      Гв’оты нуждались в компьютерах не только для моделирования. Как выявили наблюдения «Исследователь», эти инопланетяне по-прежнемуне имели мощных вычислительных средств. У них были огромные архивы данных и специализированные устройства для облегчения сортировки и поиска этих данных в информационной сети… но компьютеры? Разведчики так и не нашли никаких компьютерных центров, чтобы хоть что-то говорить о них.
      Руки и ноги Кирстен горели и дрожали; все тело ныло от перенапряжения. Осознав, что зашла слишком далеко, она переключила дорожку на спокойный шаг.
      «Даже граждане не знают всего. Тем более как могу что-то знать я?»

Глава 5

      Четверо разведчиков наблюдали за скоплением каменных структур, вздымавшихся на самой вершине горного пика, пробившегося сквозь лед. При ускоренном прямом прогоне записи работавшие там гв’оты становились едва различимыми расплывающимися пятнами. И замкнутые помещения, и отдельные дома изнутри и снаружи наполняли водяные пары; сколько бы воды там ни было, она испарялась не мгновенно и замерзала, образуя непроницаемую для газов поверхность. По соседству с горным пиком возникало все больше пробных скважин, придавая месту в целом почти полное сходство с копями. На вершине горы поднималась металлическая структура, идентифицировать которую по имеющимся конструктивным элементам пока не удавалось. Разместившаяся на самом ее верху параболическая антенна была направлена прямо в небо; как показал последующий анализ, она входила в систему слежения за низкоорбитальными спутниками связи.
      Такова была полная голограмма, отражавшая совокупность изображений, полученных отправленными вперед зондами «Исследователя». Сам корабль находился на орбите Ледяной луны. Газовый же гигант, вокруг которого вращались теперь они оба, блокировал прямую видимость между «Исследователем» и Ледяной луной. Цепи, состоявшие из очень маленьких скрытых буев в прозрачных и прочных корпусах № 1 производства компании «Дженерал продактс», осуществляли передачу сообщений между «Исследователем» и его спутниками-наблюдателями, находившимися высоко над поверхностью Ледяной луны. «Здесь, - подумалось Кирстен, - мы наверняка в безопасности. Но, прячась, насколько мы затрудняем собственные исследования?»
      Они вновь собрались в комнате отдыха. Несс качнул одной головой в сторону голограммы.
      – Омар, что нам известно вот об этом возводимом ими сооружении?
      – Известно? Не так много, - сказал Омар. - Этот проект был уже в стадии исполнения, когда мы случайно заметили его. Похоже на то, что эта мелюзга собралась установить большую антенну. Мне представляется, они решили использовать ее совместно с синхронно вращающимися спутниками связи.
      – Мы могли бы спуститься и спросить их самих, - не выдержала Кирстен. Гв’оты все больше поражали ее. Наблюдать за ними было весьма увлекательно, но ей хотелось узнатьих.
      Несс повернул голову в ее сторону.
      – Спросить о чем?
      «О чем угодно», - хотелось ей крикнуть. Собственное нетерпение и раздражительность удивили Кирстен.
      – Что они строят? Каков их научный подход? Можем ли мы обмениваться информацией с ними?
      Можно было бы задать и самый животрепещущий вопрос - представляете ли вы угрозу? - но в завуалированной форме. Эрику хотелось узнать, как и откуда гв’оты запускают спутники; Кирстен же интересовало и то, почему, находя большие архивы данных, она так и не обнаружила главных компьютерных центров. Вопросы на любую из этих тем грозили выдать тот факт, что экипаж «Исследователя» шпионил за гв’отами. «А это уж слишком щекотливо, - подумалось Кирстен. - Наши наблюдения могли превратить нас в настоящую угрозу для них».
      – Пока никаких приземлений, - заявил Несс не без содрогания. - Вообще не выдавать своего присутствия. Гв’оты, вероятнее всего, даже не знают, что существуют другие, развитые расы. Стоит ли сообщать им такой факт, возможно тем самым повышая вероятность того, что они заметят приближающийся Флот Миров?
      Эрик хмурился, глядя на быстро меняющуюся голограмму.
      – Я хочу сказать, они могут узнать о нашем присутствии гораздо быстрее, чем нам хотелось бы. То, что они сооружают, вполне может оказаться радиотелескопом.
      – Я продолжу наблюдение, - пообещал Омар. - И еще: мы могли бы попробовать увеличить объем получаемой информации.
      Все созвучное слову «попробовать» звучало для Кирстен как провокация.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Вывести из строя один из их спутников и посмотреть, как они себя поведут. Таково было предложение Эрика, скорее всего неплохое.
      Кирстен отчаянно старалась найти подходящие слова и в конце концов остановилась на глаголе, описывавшем поведение хищных животных.
      – То есть напасть на них?
      Эрик кивнул.
      – Например, использовать оборудованный лазером зонд, дождавшись, когда линия прямой видимости до спутника гв’отов окажется в стороне от всех других спутников и от Ледяной луны. Они не должны ничего увидеть. Нет никаких доказательств того, что у них есть лазеры, а значит, они не поймут, в чем дело. Пропавший спутник создаст «дыру» в сети связи, и они, по всей вероятности, постараются как можно скорее заменить его.
      – Итак, нападение, - повторила Кирстен.
      Несс нервно задергал нечесаной гривой.
      – Мы знаем, что у них есть потенциальная способность совершать космические полеты. И нам нужно каким-то образом экстраполировать эту способность: может ли она перерасти в угрозу Флоту. Судя по их быстрым успехам в других областях, эта опасность может оказаться весьма существенной.
      – Мне по-прежнему кажется, что для начала надо обратиться к ним с вопросом. - Только ощутив собственную дрожь, Кирстен осознала, насколько сильны ее переживания. - Если при общении с ними не удастся использовать радиоконтакт, я готова добровольно отправиться вниз.
      Омар выключил проектор.
      – Кирстен, ведь мы далеко от родины. И твоя главная работа состоит в том, чтобы вернуть нас домой. После Несса ты последняя среди нас, кому я позволил бы пойти на такой риск.
      Она заметила, что вновь думает о той давней прогулке в лесу. Да, никто не обладает полным объемом знаний.
      Хотелось бы ей знать, чье невежество - Несса, или ее, или этих по-прежнему загадочных гв’отов - составляло сейчас предмет спора.
      В глубине гнездышка из удобных подушек, в самом «тайном» убежище своей каюты Несс раздумывал над необычной просьбой Кирстен о личной беседе. Он уже принял решение по поводу инопланетян. И теперь мог сосредоточить все внимание на резервантах.
      – Пожалуйста, зайди в мою каюту. - Так он положил конец всем колебаниям.
      В дверь его каюты очень робко постучали. Кирстен не хотелось попусту тратить время, откладывая эту встречу.
      – Мы ухудшаем свое положение, Несс.
      – О чем ты? - спросил он.
      – Я уверена, что наши действия подталкивают гв’отов к техническим достижениям, противоречащим интересам Флота.
      Он и сам подозревал это.
      – Не понимаю, как это могло бы произойти, - тем не менее мигом соврал он.
      – Ты же знаешь, что мы проникли достаточно глубоко в их коммуникационные сети и архивы. Пока нет никаких признаков того, что гв’оты догадываются о присутствии «Исследователя», но по мере того как мы изучаем их, их техника все более совершенствуется, а наука развивается все быстрее. Мы наносим на карту их города, используя радары глубокого проникновения, а они при этом обнаруживают радиочастотные аномалии. Вследствие чего их исследования в области радио и радиолокации начинают расширяться. Мы разрушим их спутник, а они очень быстро создадут скоростную пусковую установку. Доказательства можно приводить еще и еще. - Кирстен оглядела каюту: где бы присесть; не найдя ничего, она прислонилась к стене. - Чем больше мы проверяем гв’отов на предмет нежелательных для нас возможностей, тем больше шансов, что мы заставим их развить именно эти возможности. Само наше присутствие может дать им теоретический потенциал, чтобы создать угрозу Флоту Миров в момент его приближения.
      Она методична и проницательна. Если бы такой интеллект объединить с глубокой привязанностью и преданностью Конкордансу, выказываемыми Эриком, какую реальную пользу принесли бы их дети?
      От мыслей о брачных узах резервантов Несса едва не вывернуло.
      – Кирстен, кажется, тебя восхищаютэти примитивные инопланетяне?
      – Да, верно, - созналась она. - И это еще одна причина не создавать для них специальных угроз. При всем моем уважении к происходящему, я рекомендовала бы покинуть эту солнечную систему немедленно.
      Кирстен затрагивала очень важные моменты. Гв’оты разворачивали над поверхностью льда крупные наблюдательные пункты. И как они могли бы не заметить Флот Миров, когда тот приблизится к их системе? У них уже есть примитивные ракеты на химическом топливе и освоено расщепление ядра. Последуют ли за этим межпланетные перелеты? Кажется вполне вероятным - с превышением допустимого порога опасности, - что за семьдесят лет, через которые здесь появится Флот, гв’оты построят космические корабли для исследования окраин своей солнечной системы. Будут ли присущи таким кораблям скрытность и маневренность, которые бы позволили им остаться неопознанными на пути следования Флота Миров…
      Зачем делать то, что могло бы подтолкнуть вперед развитие этих морских звезд?
      Правильная линия поведения не вызывала сомнений. Несс заранее, еще когда давал свои рекомендации тем, кто негласно управлял всем, предпринял несколько шагов. Флот Миров должен незначительно изменить курс. За семьдесят лет даже едва заметное изменение очень далеко увело бы Флот от любой опасности, какую могли представлять гв’оты. Последним средством было направить на Ледяную луну комету, и даже если бы дело дошло до крайних мер, он мог думать о более тонкой акции.
      – Несс, - осторожно напомнила Кирстен.
      К несчастью для Кирстен и остальных членов экипажа, исследование G567-X2 было вовсе не главной его целью.
      – Я высоко ценю твой вклад в решение этой проблемы, но я уверен, что нужно продолжить обследование гв’отов.
      Она вздрогнула от этого мягкого выговора.
      – Могу я воспользоваться твоим голографическим проектором?
      – Разумеется. - Ему было интересно, к чему это.
      Кирстен вызвала из архива корабля необходимый файл. Появилась бугристая сфера: скрытое от их взоров дно океана, покрывавшего Ледяную луну. В разных местах сферы светились беспорядочно разбросанные точки, некоторые из них мерцали.
      – Красные точки - это их главные архивы данных. Мерцающие - архивы, соединенные с главными исследовательскими центрами гв’отов.
      – Разумеется, они должны где-то вести свои инженерные работы. Что означает это размещение?
      – А теперь взгляни вот на это, - сказала она в ответ. И покраснела, едва появилась вторая голограмма.
      Перед ними была копошащаяся масса корчащихся, сцепившихся инопланетян. У него вновь прихватило желудок, как только изображение сменилось другой такой же сценой, затем следующей и так далее. Перед глазами мелькали цепочки бьющихся в конвульсиях инопланетян, пульсирующие матрицы и цепочки. То, что эти инопланетяне передавали подобные сцены на камеру, вызывало у Несса отвращение.
      Воспроизводство считалось интимным процессом. Среди граждан секс означал воспроизводство. Ни один гражданин не чувствовал себя уютно, обсуждая секс с другими существами. И поэтому для осуждения не потребовалось никаких усилий.
      – Меня не интересует чужая сексуальная жизнь.
      Она еще сильней залилась краской, но твердо стояла на своем.
      – Я понимаю, как это выглядит. Когда подобные картины появлялись при нашем произвольном поиске, я тоже отворачивалась. Затем произошло нечто удивительное. Чем дольше мы находимся здесь, тем чаще в наших перехватах появляются подобные сцены.
      Широта технических изменений, путешествия над поверхностью льда с целью разведки и исследований, и возможные подозрения по поводу невидимых наблюдателей… все это могло очень тяжело сказаться на гв’отах. Сначала я думала - прошу простить меня за подобную неделикатность, - что они откликались на стресс усилением сексуальной активности.
      Кирстен избегала смотреть ему в глаза, и ему казалось, что он понимал почему. Должно быть, люди точно так же реагировали на стресс. Пересилив себя, он жестом предложил ей продолжить.
      – Но затем я заметила весьма странную взаимосвязь. Эта… эта активность соответствует росту объема данных в архивах. И превалирует там, где отмечен максимальный рост архивов. Что бы это значило? В безрассудстве я заставила себя понаблюдать за этими сценами. - Она остановила изображение. - Взгляни внимательнее, - Кирстен громко сглотнула комок в горле, - и ты заметишь, что каждый гв’о… гм-м… связан посредством своих трубок-щупальцев с четырьмя другими гв’отами.
      Несс заставил себя тоже посмотреть на экран. Как ему удалось выяснить, на застывшей «картинке» было шестнадцать гв’отов, все связанные между собой точно так, как описывала Кирстен.
      – Почему это так важно?
      Кирстен в очередной раз оглядела каюту в поисках стула. Вновь ничего не найдя, она присела на груду подушек.
      – Я еще не упомянула вот о чем: около какого архива зафиксирована эта сцена. Данные, хранящиеся там, впрямую касаются разработки ракет. Такоегрупповое взаимодействие длится несколько дней, а начинается и прекращается в строгом соответствии с режимом работ в соседнем городе гв’отов. По мере продолжения этой активности происходит рост баз данных, относящихся к проектированию и производству сопел для реактивных двигателей.
      Ракетные сопла? Несс силился представить себе необходимость такой разработки. Это казалось ему столь же архаичным, как изобретение подушки или стола. Подобные вещи у него дома давным-давно стандартизованы. Однако и его соплеменникам, как сейчас гв’отам, когда-то приходилось делать это в первый раз. Вероятно, процессы разработки должны учитывать изменения температуры и давления в объеме сопла… О-ох.
      – Трехмерное пространство и время. В этом есть сходство с четырьмя типами связей, - несмотря на все усилия, он не смог скрыть недоверия, - в четырехмерной системе матричных вычислений.
      Кирстен наклонилась вперед на своих подушках, глаза ее горели.
      – Точно. Я обнаружила подобную взаимосвязь и с расширением других архивов, где число связей, используемых гв’отами друг с другом, соответствует вполне конкретной математической модели. Например, соединенные в цепочки гв’оты - одноразмерные модели диффузии газов. Тройное соединение - трехмерные модели молекулярных связей. Я нашла множество подобных примеров.
      Он начинал верить.
      – Как же возможно такое?
      – Мы уже догадывались, изучая их медицинские архивы, что эти существа происходят от симбиотического организма. Отдельно взятые, их щупальца-трубы напоминают полых червей и имеют рудименты, позволявшие когда-то этой части тела существовать независимо. Омар предполагает, что их древние предки объединили свои нервные системы и развили единый центральный мозг. Очень похоже, что эти нервные системы по-прежнему способны соединяться друг с другом свободными концами трубок. И если это предположение верно, то таким образом может формироваться «многоголовый» разум.
      Несс вовсе не желал соглашаться с этим, но он был в восторге.
      – Биологические компьютеры. Это могло бы объяснить, почему вы нашли большие архивы данных и не обнаружили никаких вычислительных центров. Очень интересная гипотеза, хотя может оказаться лишь случайным стечением обстоятельств. - Возможно ли такое на самом деле? - Но даже если вы правы, что здесь интересного для меня?
      – Да разве ты не понимаешь? Ведь всех нас так удивлял и беспокоил столь неожиданный и необъяснимый рост их творческих способностей! Возможно, гв’оты много столетий готовились к прорыву сквозь лед, откладывая свои действия до тех пор, пока будет разработан подробный план. Если вспомнить все виденные нами с помощью радаров глубокого проникновения развалины на дне их морей и перехваченные видеопрограммы… их цивилизация очень стара. И всплеск подробной способности к творчеству только кажетсянеожиданным.
      Никогда Несс не был так уверен в ценности программы, задействующей разведчиков-резервантов, как сейчас. Разве могли разведчики-граждане хотя бы приблизиться к такому эксцентричному - но, возможно, абсолютно правильному - заключению относительно гв’отов? Он сомневался в этом. Не говоря уж о трудностях создания полноценного экипажа из граждан.
      – Кирстен, допустим, ты права. Но во все время своего исторического развития гв’отов ограничивали их мышечная сила, силы приливов и, возможно, вулканическое тепло. Их коллективная память базировалась на том, что могло быть записано на некоем подводном аналоге бумаги. И они оставались загнанными под лед.
      Теперь эти ограничения исчезают. У них появляется ядерная энергетика. Над поверхностью льда они обретают средства для создания больших архивов данных. И к тому же стоят на пороге космических путешествий, а до соседних лун рукой подать. Возможно, оставляя все без изменений, они сохраняли силы, пока не могли закончить полный план собственного возрождения. Но подумай, как опасна может быть подобная устремленность, соединенная с их растущими возможностями.
      Она потрясенно открыла рот.
      – Несс, - наконец сумела выговорить она. - Но ведь они не знают о нашем существовании. Они ничего не знают о существовании Флота. И не делают ничего, что могло бы кому-то угрожать. А мы все единодушны в том, что они умны и сообразительны… Так если они обнаружат Флот, неоспоримо более развитую цивилизацию, то ради чего им провоцировать нас?
      – Что же ты предлагаешь, Кирстен?
      – То же, что и раньше. Нам следует уйти отсюда.
      В Кирстен удивляло не только развитое чутье. Безусловно, она обнаруживала и эмоциональную связь с теми существами, ради изучения которых сюда прибыл «Исследователь». Несс чувствовал, что есть еще многое, над чем она думает, но не признается ему.
      Интересно, как ее эмоции по отношению к гв’отам скажутся на ее поведении? Способна ли она воспротивиться принятию тех защитных мер, которых может потребовать безопасность Флота? Ему необходимо это знать.
      – Твои открытия приводят меня к иным заключениям. Нам следует изо всех сил постараться уяснить определенный смысл.
      Его резерванты убедительно доказали свою способность быть достойными разведчиками для Флота. Теперь Несс мучился над дилеммой, которая раньше никогда не приходила ему на ум.
      Оставалось установить, будут ли они такими же преданными слугами.

Глава 6

      Свет звезд отражался от ледяной бугристой массы, на которой стояла Кирстен. Ей даже пришлось отключить дополнительное освещение, потому что было хорошо видно, как на ПЗ-4 пасмурным днем. Под ее ногами по всей поверхности льда были разбросаны разной величины валуны, и великое множество их пробивалось сквозь его корку. Эрик неподалеку от нее «утаптывал» свое место, время от времени приседая, чтобы исследовать древнюю, усеянную воронками поверхность простейшей кометы.
      Выбрать для работы именно этот участок снежного «шара» их заставило отсутствие здесь газовых карманов. Хотя они находились от солнца достаточно далеко, чтобы получать существенное количество тепла, они все равно воспользовались радаром глубокого проникновения в поисках действительно твердого участка для приземления.
      Это был ее первый выход с «Исследователя» с тех пор, как они покинули Флот. Я на другой планете, пусть и очень маленькой. Совсем недавно всего лишь возможность подобного приключения, привела бы Кирстен в восторг. Но сейчас осознание цели их экскурсии вызывало отвращение, высасывая всю радость из восторженных впечатлений.
      «Исследователь» парил на безопасном расстоянии. Пока Кирстен наблюдала, там открылся шлюз и из него «выкатилась» небольшая сфера: корпус типа «Дженерал продактс № 1», не больше ее шлема. Внутри поблескивало оборудование. Омар с помощью дистанционного управления направлял сферу к ним.
      – Полный успех, - сообщил довольный Эрик по общему каналу связи. - Вот подходящая точка. Я нашел место, где лед просвечивается на всю длину луча моего фонаря.
      Соблюдая осторожность, Кирстен подошла посмотреть. Временные шипы на ботинках ее герметичного костюма, удерживая ее на поверхности снежного шара, работали куда эффективнее, чем его собственная слабая гравитация. Она доверяла Эрику, но хотела поговорить без свидетелей. Закрытый канал «два», показала она жестом.
      – Это ошибка, - начала она без всякого вступления.
      Эрик настроил свой фонарь-лазер на максимальную яркость и нацелил вниз. В ярком свете лазерного луча с поверхности мгновенно ударил пар.
      – Что ты имеешь в виду? Если мы будем осторожны, в чем я уверен, то все пройдет как по маслу.
      – Не в том дело. - Сколько еще у нее времени, прежде чем Несс проявит любопытство или подозрение? - Мы ставим под угрозу жизнь других разумных существ, Эрик. И нам не следует этого делать.
      Эрик на минуту отпустил кнопку «пуск» на своем лазере, дожидаясь, когда рассеются водяные пары, с тем чтобы осмотреть свою работу.
      – Вполне приличная шахта, - заметил он себе, прежде чем возобновить бурение. - Никто не собирается обижать их, Кирстен. Мы просто исследуем их. Перед нами поставлен вопрос: обнаружат ли они комету и отреагируют ли должным образом на угрозу столкновения с ней? Это один из лучших вариантов составить прогноз относительно того, как скоро они будут в состоянии обнаружить приближение Флота Миров и смогут ли запустить что-либо, представляющее для него угрозу. После того как мы некоторое время понаблюдаем и увидим, способны они реагировать или нет, мы развернем комету в другую сторону.
      – Неужели?
      Лазерный луч качнулся: удивленный Эрик сделал резкое движение.
      – Осторожнее! Я вполне серьезно, Эрик. Этот пробный «камень» отправляется туда лишь потому, что гв’оты могутпредставлять угрозу для Флота. Но мы ничего не знаем о том, что они такое или что они думают. Признайся: мы угрожаем гв’отам. А почему? Лишь по той причине, что они достигли минимального уровня технического развития. Задай себе вопрос: что станет делать Несс, если наша проверка покажет, что они определили опасность столкновения и придумали, как отклонить нашу комету в сторону.
      Он отключил лазер. Когда пар в очередной раз рассеялся, Эрик одобрительно хмыкнул, глядя на зияющее рядом с ними отверстие.
      – Кирстен, сейчас мне нужно переговорить с Омаром. Перехожу на общий канал. - Он нажал кнопки на рукаве. - Омар, передай мне управление зондом.
      Сферическое тело медленно приближалось к ним.
      – Безынерционный способ движения. Воттехника, которой, готов поспорить, нет у наших маленьких приятелей, - сказал Эрик. Крошечный корабль нырнул в проделанное во льду отверстие, тяжело щелкнув о дно. Удар они ощутили через собственные подметки. - Пилотирование чего-то практически не разрушаемого значительно облегчает работу.
      Переведя фонарь-лазер в режим широкого луча, Эрик принялся расчищать поверхность вокруг отверстия. Теперь из-под луча вырывалось значительно меньше пара, и постепенно канал во льду начал обваливаться внутрь. Эрик медленно обрабатывал пространство, пока «шахта» не превратилась в мелкую впадину. Кирстен тоже водила вокруг своим лазером, но ее луч был так широк, что распространял лишь безвредный свет.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.