Техасская звезда - Дерзкое обольщение

Губы Девона переместились на ее щеки… прошлись по трепещущим ресницам… потом терпеливо двинулись к крошечному ушку, уступив место языку. Охваченная легким головокружением, Моргана обняла Девона за шею, позволив ему еще сильнее привлечь ее к себе. Но стоило ему сжать объятия, как ее ребра пронзила острая боль, исторгнув из груди сдавленный стон. Девон напрягся, отпустил ее и, придерживая за плечи, озабоченно спросил:

– Что такое? Что случилось, милая? Я сделал тебе больно?

– Это ребра, Девон. Я… я и не знала, что они до сих пор не зажили. Этот мужчина… когда он схватил меня…

– Забудь об этом человеке, милая. – Не желая, чтобы Моргана мысленно возвращалась в тот ужасный день и заново переживала болезненные ощущения, он тихонько прошептал: – Ты теперь здесь, со мной. – Отодвинувшись настолько, чтобы видеть ее глаза, Девон мягко продолжил: – Донья Изабелла сказала, что тебе надо часто отдыхать. Вон там есть скамейка. Пойдем, милая…

Подведя девушку к резной скамейке в глубине сада, Девон опустился на нее и посадил Моргану себе на колени. Обняв ее рукой за талию, он мягко прижал ее к груди, чувствуя, как его охватывает невыразимая нежность. Закрыв глаза и ощущая комок в горле, Девон принялся поглаживать теплые шелковистые волосы. Черт, что с ним происходит? Он же видел, как она бледна… знал, что она еще слаба, но как только она оказалась в его объятиях, он забыл обо всем на свете. Но нет, он будет осторожен… он дождется, когда она полностью выздоровеет, и тогда…

Звук шагов и приглушенные голоса во дворе отвлекли Девона от его мыслей. Он почувствовал раздражение, когда Моргана резко подняла голову и повернулась на шум. Заметив, как мгновенно напряглась девушка, пытаясь встать с его колен, Девон понял, что она тоже узнала голоса Санта-Анны и генерала Эскобара, и решил не отпускать ее.

Обратив к нему умоляющий взгляд, Моргана обеспо-коенно прошептала:

– Девон… пожалуйста… приехали дядя и Антонио… Если они войдут в сад и увидят нас вдвоем, то подумают… – Моргана осеклась, тем самым невольно распалив гнев Девона.

Попытавшись взять себя в руки, он мрачно процедил:

– Да, они подумают…

Недоумевая, что в ее словах вызвало недовольство Девона, Моргана чувствовала только, что необходимо во что бы то ни стало восстановить прежнюю теплоту между ними.

Наклонившись вперед, она легонько коснулась губами сжатых губ Девона и почувствовала, как напряжение оставляет ее, стоило ему расслабиться и ответить на ее нежный поцелуй. Она мягко прошептала:

– Не сердись, Девон, мне надо выйти поздороваться с дядей Мануэлем и его гостем.

Внезапно устыдившись своего поведения, Девон улыбнулся, запечатлел на ее губах прощальный поцелуй, потом помог ей подняться на ноги и встал сам.

– Хорошо, милая, давай вернемся. Прогуляемся в другой раз…

Согласно кивнув, Моргана направилась обратно во внутренний дворик.

Выйдя следом за девушкой, Девон успел заметить выражение недовольства, промелькнувшее на лицах обоих мужчин при виде выходящей из сада Морганы. Она по непонятной причине вдруг смутилась и, неуверенно приблизившись к гостям, тепло поприветствовала их.

От проницательного взгляда дона Мануэля не укрылись неверная походка и бледность племянницы. Он взял протянутую ему маленькую ладошку. Наклонившись так, чтобы Моргана могла поцеловать его, он тихо проговорил:

– Мне кажется, Моргана, со стороны твоей тети было крайне опрометчиво так рано выпускать тебя на улицу. Или, может, ты слишком долго была на ногах сегодня. В любом случае я советую тебе поскорее подняться к себе. Я только что рассказывал Антонио о том, как ты быстро поправляешься, и он выразил желание навестить тебя.

– Мне хотелось прогуляться по саду, дядя Мануэль, и Девон любезно отнес меня туда, чтобы мне не пришлось самой спускаться по лестнице. – Заметив, как напряглось лицо дяди при этих словах, Моргана поспешила закончить фразу, обратившись к красивому мексиканцу, стоявшему рядом с ней: – Мне очень приятно, что вы выбрали время навестить меня, Антонио. Давайте все поднимемся в гостиную. Уверена, тетя Изабелла будет очень рада видеть вас, как и я.

– А я еще больше рад тому, что вы почти пол-180 ностью выздоровели, Моргана. – Глядя на девушку исполненными чувства черными глазами, Антонио Сан-та-Анна взял ее чуть подрагивающую ладонь и поднес к губам. – Но, querida, я вынужден согласиться с вашим дядюшкой: вы нуждаетесь в отдыхе.

– Ну что ж, раз это решение обоюдное… – неожиданно раздался над ее ухом голос Девона, и в следующее мгновение он подхватил ее на руки. Взглянув в его лицо, оказавшееся вдруг так интимно близко, Моргана ощутила, как щеки заливает краска смущения. Тем временем Девон продолжил мягким самоуверенным тоном: —…то мне кажется, что всем лучше немедленно отправиться в гостиную. – С этими словами он повернулся спиной к двум нахмурившимся мужчинам и решительным шагом направился к лестнице.

Обернувшись через плечо Девона, Моргана внутренне застонала, заметив откровенное неодобрение на лице дяди и внезапно потемневший взгляд Антонио Санта-Анны. Но в этот момент Девон тихо зашептал ей на ухо, заставив забыть об окружающих:

– Да, милая, похоже, им не нравится, что я держу тебя на руках. – Рассмеявшись при виде выражения лица Морганы, которое как нельзя лучше подтверждало его предположение, Девон добавил заговорщицким тоном: – Это, по-моему, очень плохо, дорогая. Черт возьми, просто очень плохо…

Не обращая внимания на великолепие зала, в который он только что вошел, Девон испытывал нарастающее нетерпение. После того как ему пришлось преодолеть длинную анфиладу дворцовых комнат и пройти бесконечные протокольные формальности, для того чтобы получить возможность встретиться с президентом, Девон пребывал в раздраженном состоянии. С трудом сдержавшись, чтобы не наговорить резкостей в ответ на просьбу камердинера дожидаться прихода Санта-Анны, молодой человек молча кивнул.

Проследив взглядом за маленьким юрким мексиканцем, который вышел через ту же самую дверь, в которую минуту назад ввел гостя, Девон поднял руку и помассировал усталую шею. Вопреки обыкновению он ощутил странное беспокойство, когда сегодня утром был вызван во дворец. С тех пор как Девон приехал в столицу, его постоянно направляли из одной дворцовой службы в другую, каждый раз рассыпаясь в пространных извинениях и сообщая, что президент Санта-Анна пока не готов говорить с ним. А сегодня, после того как накануне они с президентом повстречались в доме генерала Эскобара, Девона пригласили обсудить тот самый вопрос, для решения которого он и приехал в Мексику. Молодой человек чувствовал, что приглашение каким-то образом связано с теми мрачными взглядами, которые бросал на него президент, когда Девон нес Моргану на руках по лестнице. При воспоминании о том, как большие голодные глаза Санта-Анны ласкали лицо девушки, он вновь испытал приступ знакомого гнева, который не давал ему заснуть прошлой ночью. Девону было совершенно очевидно, что президент хочет Моргану, и ничто не могло убедить его в обратном. Черт, разве сам он не страдал от того же недуга? Разве он не знал, как опасен взгляд ее карих с золотыми искорками глаз, очарование сладкой улыбки, нежный вкус мягких губ и ощущение податливого тела? Все больше распаляясь, Девон повторял себе, что Санта-Анна, без сомнения, наслаждался обществом Морганы и намеревался видеться с ней как можно чаще. Для такого порочного человека, как Антонио, совершенно не важно, что в Манга-де-Клаво его ждет супруга. Совсем наоборот. Донья Инесса обеспечивала ему надежную защиту, в то время как он мог всласть предаваться любым фантазиям. Волна негодования, такая сильная, что Девон едва удержался на ногах, захлестнула его. Только не с Морганой… он не позволит Санта-Анне…

Неожиданный щелчок дверного замка, раздавшийся в тишине комнаты, буквально оглушил Девона. Он резко обернулся к двойным дверям на противоположном конце комнаты, которые в этот момент как раз начали открываться.

Молодой человек воспользовался этим внезапным предупреждением, чтобы стереть с лица следы обуревавших его чувств, и встретил Санта-Анну приветливой улыбкой. Приблизившись, он протянул руку красивому, тщательно одетому президенту Мексики, не удержавшись от мысли, что Моргана, быть может, находит этого человека очаровательным и неотразимым, как и многие другие женщины до нее.

– Девон! Добро пожаловать во дворец! Мне очень жаль, друг мой, что я не смог встретиться с вами раньше, но потребовалось гораздо больше времени, чем я думал, чтобы доставить в столицу документы. Ну а потом я должен был внимательнейшим образом изучить выдвинутые против вашего соотечественника обвинения.

– Спасибо, Антонио. Но теперь, когда у вас была возможность просмотреть документы, каковы ваши заключения?

Судя по тому, как мгновенно напряглось лицо Санта-Анны, Девону следовало воздержаться от прямых нападок и позволить президенту самому задавать тон беседе. Молодой человек постарался взять себя в руки. Какого черта? Что, в конце концов, с ним происходит? Судьба достойного человека зависела от результата этих переговоров, а может быть, и судьба всей англо-американской колонии в Техасе.

– Ах, мой друг, если бы этот вопрос так легко решался, я бы давно уже вызвал вас. Боюсь, Девон, свидетельства, которые я получил из Салтильо, выставляют вашего соотечественника в весьма невыгодном свете.

– И что же это за свидетельства, Антонио?

Почувствовав в голосе Девона резкие нотки, Санта-Анна заговорил нарочито мягко:

– Давайте выпьем по бокалу вина, прежде чем перейти к делу, Девон. Мы ведь друзья, не так ли?

Игра в кошки-мышки, которую явно затеял Санта-Анна, не устраивала Девона, но, чувствуя, что выхода у него нет, молодой человек смирился и изобразил на губах улыбку. Протянув руку, он взял бокал и кивком поблагодарил президента, пристально следя за тем, как холодный и сдержанный Антонио Санта-Анна отворачивается, чтобы налить вина себе. Внимательный оценивающий взгляд президента никак не соответствовал его внешнему беспечному облику. Он жестом предложил гостю стул, а сам устроился напротив. Покончив с формальностями, спокойно проговорил:

– Вы знаете, Девон, что лично я придерживаюсь высокого мнения о полковнике Остине. Я считаю его очень умным и достойным человеком, а посему решение об его аресте я нахожу весьма прискорбным.

– Поскольку мне не удалось выяснить какие-либо подробности ареста полковника, я был бы очень признателен вам, Антонио, если бы вы выразились яснее.

– Хорошо, Девон, – спокойно отозвался Антонио, внезапно посерьезнев. – Первого октября прошлого года полковник Остин заявил исполняющему обязанности президента Фариасу, что если жалобы англоамериканцев не будут рассмотрены в самое ближайшее время, техасцы возьмут ситуацию в свои руки и, таким образом, спокойствие в штате будет жестоко нарушено. На следующий день он выслал письмо городским властям Сан-Антонио-де-Бехара, в котором сообщил, что потерял всякую надежду добиться чего-либо от практически парализованной государственной системы, и посоветовал муниципалитету, не теряя времени, связаться со всеми административными учреждениями в Техасе и убедить их представителей назначить независимое от Коауилы местное правительство, даже если центральное правительство не даст согласия на это. Такое поведение Гомес Фариас и многие другие расценивают как предательство. И я должен добавить, Девон, что эту информацию предоставили нам видные англоамериканцы, проживающие в Техасе.

Потрясенный откровенностью, с которой Санта-Анна передал выдвинутые против Остина обвинения, Девон с минуту колебался, прежде чем ответить:

– А вы беседовали с полковником Остином лично, Антонио? Не пытались узнать его мнение на этот счет? Вы же сами сказали, что это кристально честный человек. Его преданность бывшему правительству ни у кого не вызывала сомнений.

– Нет, Девон, не говорил. Признаюсь, что, хотя полковник и сидит в тюрьме в Мехико, я счел нужным внимательно изучить документы, прежде чем что-либо предпринимать. Я понимаю ваше беспокойство и сочувствую вашему стремлению освободить друга. Однако против полковника Остина выдвинуты слишком серьезные обвинения, чтобы я мог для него что-нибудь сделать.

– Но ведь он не имеет возможности защититься от этих обвинений! Он заключен под стражу… лишен возможности общаться с кем бы то ни было! Разве каждый свободный человек не имеет права на защиту? Я уверен, вы понимаете, насколько это несправедливо!

– Ничего подобного, Девон! – резко возразил Санта-Анна и тут же, почувствовав, что теряет контроль над собой, замолчал, чтобы немного успокоиться. – В то же время я не собираюсь делать вид, что не обратил внимания на вашу просьбу, и поэтому дам вам совет. Положение вашего друга усугубляется еще сообщением главного надзирателя Салтильо о том, что полковник, пребывая в заключении, позволил себе ряд подстрекательских высказываний. Чтобы доказать вам свое сочувствие, я напишу письмо генералу Непочино с приказом оказывать вам всяческое содействие в расследовании этого дела. Если вы сумеете убедить его в том, что он неправильно понял заявление полковника Остина при аресте, то для полковника это будет иметь благоприятное значение. В любом случае, когда вы вернетесь, я позволю вам посетить вашего друга, с тем чтобы вы могли разработать линию защиты для суда.

Не сомневаясь более в том, что Санта-Анна готов использовать малейший шанс, только бы оттянуть решение этого вопроса, Девон изо всех сил старался сдержать бушевавший в нем гнев.

– Завтра, Антонио? Салтильо находится по меньшей мере в двухстах милях отсюда. Мне хотелось бы иметь в запасе побольше времени на подготовку к столь длительному путешествию.

– Мои люди уезжают завтра в четыре часа утра. У них очень ответственное поручение, которое не терпит отлагательств. Я уверен, Девон, что сейчас в Мехико нет вопроса важнее, чем судьба вашего друга!

Санта-Анна смотрел на Девона вызывающе, словно подстрекая его сказать, что тот же самый вопрос почему-то не казался никому важным в течение четырех месяцев с момента ареста полковника. Молодой человек сдержался. В ожидании ответа президент продолжал рассматривать Девона, и от его внимательного взгляда не укрылось, как напрягся подбородок техасца, когда он обманчиво спокойным голосом проговорил:

– Да, вы правы, Антонио, нет ничего важнее судьбы моего друга, а посему в Мехико меня ничто не держит. Завтра утром я уеду вместе с вашими людьми.

– Отлично! – Явно обрадованный тем, что так легко достиг цели, Санта-Анна решительно поднялся со стула. – В таком случае вам сейчас лучше вернуться домой, чтобы собраться в дорогу. Поезжайте с Богом, друг мой. Как только вернетесь, сразу же свяжитесь со мной, и я устрою для вас встречу с полковником Остином.

Коротко пожав протянутую ему руку, Девон сухо проговорил:

– Будьте уверены, Антонио, я именно так и поступлю.

Чувствуя, как по телу разливается теплое чувство удовлетворения, Санта-Анна проводил глазами высокую фигуру техасца, пока за ним не закрылась дверь. Ему снова удалось провернуть дело с выгодой для себя… снова он одним выстрелом убил двух зайцев. А дело заключалось в том, чтобы убрать Девона Говарда из Мехико. При воспоминании о том, какими нежными интимными взглядами Моргана обменивалась с Девоном накануне в доме генерала Эскобара, президент переменился в лице. Да, надо было пораньше навестить Моргану, но он не делал этого из соображений приличий. Техасец нагло попытался втереться в доверие к Моргане, пока та выздоравливала. Раньше Антонио замечал, что молодые люди находятся в состоянии вражды, но не придавал этому значения. Теперь же, когда Говарда не будет в городе в течение по меньшей мере четырех недель, он получит возможность вытеснить его из мыслей девушки. Да, он давно уже решил, что ни с кем не будет делить Моргану Пирс – красивая американка должна принадлежать ему одному. И он не потерпит вмешательства в свои планы. Президента не волновало, что Говард догадался об истинной причине столь резкой перемены в деле полковника. Это лишний раз доказывало безраздельную власть Санта-Анны над всеми и всем в этой стране. Говард не осмелится противоречить из опасения повредить репутации молодой девушки. Да, Антонио Санта-Анна неуязвим. Он, как всегда, на коне.

Легкий прохладный ветерок шелестел густой листвой деревьев за окном, наполняя гостиную сладким ароматом спелых фруктов. Проникавшие сквозь ветви солнечные лучи сплели причудливый кружевной узор на блестящих каштановых локонах Морганы, придав ее красоте особое очарование. Ясные карие глаза невидящим взглядом смотрели на сидящего напротив мужчину. Не вслушиваясь в его слова, она поднесла руку к горлу. Дотронувшись до края заживающей раны, девушка поморщилась и нахмурилась. Доктор Савелл несколько дней назад разрешил ей ходить без повязки, но она до сих пор не могла привыкнуть к этому. Моргана немного смущалась тонкого шрама, тянувшегося через всю шею, но решила, что повязка слишком напоминает ей об ужасном происшествии и будет лучше, если она обойдется без нее.

– Дорогая… ваши мысли где-то далеко.

Покраснев от справедливости замечания, девушка взглянула в темные глаза Антонио Санта-Анны.

– Ох, простите, Антонио… Стоит мне дотронуться до шрама, как я вспоминаю… – Девушка осеклась, закусив губу в раскаянии за свое невежливое поведение. С тех пор как неделю назад президент впервые навестил ее, он почему-то взял за правило каждый день провожать дядю Мануэля до дома, чтобы справиться о ее здоровье.

Забота Антонио глубоко трогала девушку, и тем более ей было стыдно, что она постоянно отвлекалась. Не в силах подобрать слов, она умоляюще взглянула на президента.

Наклонившись вперед с выражением безграничной нежности на серьезном лице, Антонио погладил девушку по щеке, глубоко поразив ее интимностью этого жеста.

– Ничего страшного, querida, не волнуйтесь. Я до сих пор виню себя зато, что допустил нападение на вас в своей стране. А еще я отношусь к вам с искренней теплотой, потому и навещаю каждый день.

Остро ощущая, как гладкая мужская ладонь продолжает ласкать ее щеку, Моргана с улыбкой ответила:

– Вы слишком добры и заботливы, Антонио. Не можете же вы отвечать за поступки каждого жителя вашей прекрасной страны.

– Ах, querida, теперь вы слишком добры.

В темных глазах, скользнувших по лицу девушки, зажегся странный блеск, от которого кровь прилила у нее к щекам. Тетя Изабелла с дядей Мануэлем вышли из комнаты несколько минут назад, предоставив племяннице в одиночку развлекать именитого гостя. А она не оправдала доверия тетушки, позволив себе предаться собственным мыслям во время разговора с президентом Санта-Анной! Она в последнее время вообще была очень рассеянной…

– Я чувствую, вас что-то беспокоит, querida. Только скажите, и я постараюсь сделать все, чтобы помочь вам. За те несколько недель, что мы знакомы, вы стали мне очень дороги, Моргана…

Недовольная тем, что ее мысли так легко можно прочесть по лицу, Моргана увернулась от ладони Антонио:

– Нет, все в порядке. Мне кажется, я просто начинаю уставать от безделья. Мне так хочется прокатиться верхом… прогуляться по солнцу… почувствовать, как теплый ветер овевает лицо… Хотя с моей стороны это черная неблагодарность, правда, Антонио? Я хочу сказать, что стыдно чувствовать себя обделенной, когда тетя и дядя так стараются ради меня.

– Совсем наоборот, Моргана, вы молоды, и для вас естественна тоска по более активному образу жизни, чем тот, что вы вынуждены были вести в последние несколько недель. Просто вы были больны, querida, поэтому ваши тетя с дядей решили подстраховаться. – Улыбнувшись, он мягко продолжил: – Но я попрошу донью Изабеллу поговорить с доктором и, если он позволит, завтра же пришлю вам лошадь из своей конюшни, чтобы вы могли покататься.

Тронутая его щедростью, Моргана подыскивала слова, чтобы как можно искреннее выразить свою благодарность, когда следующая реплика президента окончательно сбила ее с толку:

– Но разумеется, есть одно условие, при котором я позволю вам пользоваться моей конюшней, querida. – Внимательно следя за реакцией девушки, Антонио медленно закончил: – И оно заключается в том, что вы позволите двум офицерам из моей охраны сопровождать вас… вместе со мной…

– Антонио, мне очень лестно, что вы согласились выкроить для меня время.

Не скрывая удовольствия, он широко улыбнулся:

– Больше ничего не говорите, querida. Я считаю, что каждый день надо заниматься физическими упражнениями для поддержания формы, а что может быть приятнее, чем конная прогулка в компании прекрасной сеньориты…

Не понимая, почему удовлетворенное выражение лица Санта-Анны вызвало в душе легкое беспокойство, Моргана выдавила из себя вежливую улыбку:

– Антонио… я… я счастлива принять ваше предложение. Вы правда очень добры ко мне.

– De nada, querida[18]. – Взяв руку девушки и поднеся к губам, он неожиданно добавил: – Я с нетерпением ожидаю возможности провести время в вашем обществе.

Несколько часов спустя Моргана, сжимая пальцами ноющие виски, вспоминала собственные слова. Темнота за окнами спальни была какой-то давящей. Да, она бы с удовольствием удрала из дома завтра утром на несколько часов и прокатилась верхом. Быть может, свежий горный воздух очистит ее разум от странного смущения, которое владело им. Да, Антонио был очень добр, очень щедр по отношению к такой неблагодарной идиотке, как она. Но этот проклятый Девон! Почему он не сказал, что собирается в Салтильо? Почему только от дяди Мануэля она узнала о том, что разрешение на встречу с арестовавшим полковника Остина генералом было получено за неделю до его последнего визита? Почему он продолжал скрывать истинное содержание своей миссии после того, как они снова стали близки? Хотя, конечно, следовало признать, что поступки Девона вполне соответствовали его взбалмошному характеру. И чему ей удивляться? Почему же она должна страдать из-за его отъезда, тем более что он даже не удосужился предупредить ее о том, что покидает Мехико на неопределенный срок?

Бесшумно подойдя к высокой мягкой кровати посередине комнаты, Моргана скинула тапочки и отрешенно опустилась на край постели. Потом наклонилась и задула лампу. Потом, откинувшись на прохладные белые простыни, глубоко вздохнула и решительно закрыла глаза. Она больше не будет ни о чем думать… она постарается как можно быстрее заснуть. Однако знакомый образ вновь встал у нее перед глазами. Высокий сильный гибкий мужчина вошел в ее мысли медленной небрежной походкой, и суровое выражение словно высеченного из гранита лица смягчилось ленивой обворожительной улыбкой. Будь он проклят… будь проклят этот Девон Говард! Лучше бы она никогда с ним не встречалась!

Теплые ищущие губы прижимались к его губам, искушенное в любовных ласках мягкое женское тело извивалось под ним. Тяжелый мускусный аромат ее кожи сводил с ума своей чувственностью. Девон Говард, которого почему-то эти искусные ласки мало трогали, сознавал, что его голова работает отдельно от тела. Продолжая удовлетворять физическое желание женщины, он думал о том, что неспроста по дороге в Салтильо в одной карете с ним оказалась столь прекрасная и распутная попутчица. Тут явно не обошлось без помощи Антонио Санта-Анны.

Оторвавшись от ненасытных губ, Девон бросил быстрый взгляд на конвоиров, которые держались на почтительном расстоянии от красивой кареты, повернувшись спиной и обеспечивая пассажирам максимум уединения. Не прошло и трех дней с начала путешествия, а хорошенькая сеньора Консуэло Рамерес де Артега уже оказалась в его объятиях. Имея друзей среди высокопоставленных особ, молодая богатая женушка одного из старейших представителей аристократической мексиканской семьи вела в столице распутную жизнь. Поговаривали даже, что она какое-то время была любовницей самого Антонио Санта-Анны, и судя по тому, как фамильярно она вела себя с личной охраной президента, слухи были небеспочвенны. Надо же, как удачно вышло, что сеньора запланировала поездку, совпавшую по времени с путешествием Девона…

С трудом подавив закипавший в груди гнев на президента, так ловко устранившего его из борьбы за благосклонность Морганы, он хрипло прошептал:

– Ты красивая женщина, Консуэло. Не понимаю, как твой муж позволяет тебе путешествовать так далеко одной… в сопровождении только горничной и нескольких охранников. Будь я твоим мужем, не выпускал бы тебя из поля зрения.

Черт, это правда, подумал Девон, с трудом удержавшись от сардонической усмешки, которая могла бы придать его словам более прозрачный смысл.

– Ах, Девон, мой муж старик. Его больше интересуют поместья и деньги, чем молодая жена. А я так хочу повидать семью в Салтильо…

– А Антонио столь щедро предложил тебе воспользоваться помощью его личных охранников…

– …а еще дал мне в попутчики привлекательного мужчину, Девон…

– Ты всегда так быстро сходишься с людьми, Консуэло?

– Только если это отвечает моим намерениям, Девон.

Он медленно скользнул взглядом по гладкой коже оливкового оттенка, большим черным глазам с потяжелевшими от страсти веками. Три дня изнурительного путешествия по отвратительным дорогам никак не отразились на ее красоте.

– А какие у тебя намерения, Консуэло?

– Извлечь максимум удовольствия из длинного путешествия… забыть на несколько недель о том, что придется вернуться в постель к человеку, который мне в деды годится. – Сверкая глазами, она добавила хриплым голосом: – И провести время так, чтобы мы оба еще долго вспоминали об этом, мой прекрасный техасец.

В очередной раз взглянув на конвоиров, Девон еле слышно осведомился:

– Там охрана и твоя горничная… ты же не будешь открыто заводить временную интрижку, Консуэло?

– Моя горничная предана мне, Девон, а охранники президента, особенно эти, весьма благоразумны. Мне приходилось иметь с ними дело. Можешь быть уверен, что они сохранят все в тайне.

Осознав, что он не первый мужчина, которого Консуэло де Артега развлекала по приказу президента, Девон чуть было не оттолкнул ее от себя в порыве отвращения. Значит, эта несчастная женщина должна была послужить ему утешением за потерю Морганы! Да просто смешно думать, что эта не первой свежести шлюха может ее заменить!

– Ты злюка, Девон, – промурлыкала низким голосом Консуэло, потершись об него гибким телом. – Ты ведь умный человек, мой прекрасный техасец. Тебе не потребовалось много времени, чтобы понять, что Антонио нашел себе другую подружку, а мне вежливо предложил развлечь своего соперника. Но тебе нечего попусту гневаться, любовь моя. Антонио очень непостоянен в своих привязанностях. Ты получишь ее назад… может быть, даже очень скоро… а в это время давай сполна насладимся плодами неожиданной щедрости президента.

Сердито нахмурившись, Девон высвободился из нежных рук молодой женщины, с трудом скрывая отвращение.

– И ты позволяешь пользоваться собой, Консуэло? Ты красивая женщина из знатной семьи… ты слишком хороша для того, чтобы вот так себя растрачивать.

Нежные и такие доступные губы насмешливо изогнулись:

– Но я действительно еду к своей семье, Девон. Ты разве не заметил? У меня есть право выбора… заводить с тобой интрижку или нет, это дело вкуса. И в данном случае внутренний голос подсказывает мне, что следует познакомиться с тобой поближе. В конце концов, мне это только на руку, разве нет? Я бездетная женщина. У меня большое состояние и, учитывая мои необычные обстоятельства, я пользуюсь большой свободой. Единственное, чего мне не хватает, так это стимула к жизни, и я надеюсь, что ты поможешь мне этот стимул обрести.

– А если в отличие от тебя я не стану вступать в отношения, которые могут негативно сказаться на моей миссии, ты очень расстроишься, Консуэло?

Высокая бровь сердито приподнялась, и Консуэло вперила в молодого человека удивленный взгляд черных глаз:

– Ты меня не хочешь, Девон?

Усмехнувшись, Девон ответил, осторожно подбирая слова:

– Я мужчина, Консуэло, и я уверен, что ни один нормальный мужчина не сможет устоять против такой прекрасной женщины, как ты. Однако гнев и злоба душат желание. Я ненавижу, когда мной помыкают, и меня злит то, с какой легкостью Антонио удалось использовать нас обоих в своих целях.

Морщины на лбу молодой женщины разгладились, и Консуэло озабоченно взглянула на спутника:

– Ох, Девон, ты говоришь так красиво и убедительно, что я начинаю разделять твое мнение. Техасское правительство выбрало нужного человека для столь важной миссии.

Впервые за много дней на лице Девона появилась искренняя улыбка. Он смущенно пробормотал:

– Я знаю людей, которые могли бы с тобой не согласиться, Консуэло, причем весьма категорично…

– Но только не я, Девон. – Ловко подхватив его под руку, Консуэло приблизилась к нему. – Я, наоборот, разделяю ваши убеждения и намерена потратить оставшееся в пути время на то, чтобы изучить их поподробнее. – С этими словами она потянула Девона туда, где их уже дожидались конвоиры и горничная. – Да, Девон, все предстоящие нам дни и ночи я потрачу на то, чтобы подробно изучить твои взгляды. Но ты должен обещать… – Консуэло улыбнулась, и в ее темных зрачках появился странный блеск. – Пока я буду размышлять над твоими словами, сообщи мне, если передумаешь…

В глубине рощи было прохладнее: обжигающие лучи яркого утреннего солнца касались плеч девушки лишь изредка, проникая сквозь густые кроны деревьев. Почувствовав, как разом улучшилось настроение, Моргана пришпорила лошадь и галопом понеслась вперед. Ее радость омрачало лишь осознание того, что двое охранников, державшихся на почтительном расстоянии от нее, также ускорили шаг. Влажный лесной воздух развевал ее непослушные локоны, отбрасывая их с лица, возбуждая чувства Морганы своим мягким свежим ароматом. Впервые за последние две недели подавленное состояние, в котором она пребывала все эти дни, отступило перед великолепием этого утра.

Моргана и не надеялась, что Антонио так быстро добьется от доктора Савеллы разрешения на прогулку. Кроме того, она втайне радовалась тому, что получила возможность покататься одна, только в сопровождении охранников.