— Вот видите, Ваше Равенство, — говорил Урарий киберу, — видите, как ваши подданные радуются тому, что вы нечеловек. Так они вас любят еще больше, хоть больше, казалось бы, любить невозможно.
— Да? — мрачно переспросил кибер. — А ты знаешь, что мне заявила сегодня Брунгульда?
— Что, Ваше Равенство?
— Она сказала: «Нечеловек — это ты хорошо придумал. Ты стал настоящим человеком».
— Ах, эти женщины! — шутливо развел руками приближенный.
Все-таки ему удалось хоть на время выбраться из такого катастрофического положения, и он был в хорошем настроении.
А демонстранты все шли и шли. И все чаще мелькали плакаты: «Будем нечеловеками!», «Вступайте в Лигу нечеловеков!», «Солнце для нечеловеков!», «Книги — в огонь!», и опять же: «К черту все человеческое!»
Еще днем были разгромлены библиотеки, а вечером запылали первые костры из книг. И парни из Союза солнцепоклонников, первые кандидаты в нечеловеки, радостно прыгали вокруг костров, подбрасывая в них все новые и новые книги. Все больше горело костров. А нечеловеки плясали у огня и с помощью тех же костров, которые вывели человечество из пещер, пытались загнать его обратно в пещеры.
Глава одиннадцатая
Властелин Солнца принимал парад роботов. Неизвестно, почему кибер надумал вдруг посетить это учреждение. Может быть, ему просто захотелось побыть с настоящими нечеловеками. И теперь, сидя на балконе, выходившем на огороженный плац, Попечитель принимал парад.
Справа от кибера расположилась Брунгульда, слева — Урарий, а Предводитель гуманитологов почтительно стоял за спиной, готовый в любую минуту дать необходимые пояснения.
Роботы четко маршировали под звуки оркестра. Они высоко поднимали ноги и старательно вытягивали носки.
А Попечитель и его свита в такт шагам роботов весело хлопали в ладоши. Правда, движения кибера уже настолько разладились, что он чаще попадал по Урарию, чем по собственной ладони, но все делали вид, будто ничего не замечают.
— Вот что можно сделать из обыкновенных рыжих! — довольно произнес кибер. — Настоящие солдаты!
— Спасибо, Ваше Равенство. Мы горды вашей похвалой, — проникновенно ответил Предводитель. — Роботы, как вы предельно точно сформулировали, настоящие солдаты. Разве их можно сравнить с киберами!
— Нельзя! — резко сказал Попечитель. — Нельзя сравнивать роботов с киберами!
— Абсолютно согласен. Нельзя сравнивать роботов с киберами.
— А я тебе говорю: нельзя сравнивать роботов с киберами!
Предводитель растерянно замолчал, а Урарий, понимая, что именно задело кибера, быстро вмешался в беседу:
— А скажите, Предводитель, что еще могут делать ваши роботы?
— Да, да, — поддержал его раздраженный Попечитель, — помнится, ты говорил, что роботы способны ради меня в огонь, в воду и медные трубы. Нам интересно было бы посмотреть это в натуре. Не правда ли, Брунгульда?
— Слушаю, Ваше Равенство! — с готовностью ответил Предводитель и тут же скомандовал в мегафон: — Роботы, стой! Разжечь костры! Наполнить рвы водой!
Хлынула вода. Запылали костры. А роботы, стоя по стойке «смирно», безучастно смотрели на эти приготовления. И таким же безучастным старался казаться робот 17/15. Но он чувствовал, что волосы дыбом встают на его голове, несмотря на то, что он, как известно, был лыс.
— На две группы разделись! — послышалась команда. — Во имя Великого Дино Динами первая группа в огонь, вторая в воду шагом марш!
И роботы без колебаний пошли в огонь и воду. Не испытывая ни страха, ни желания жить, они послушно тонули во рву и спокойно всходили на костры. Им было все безразлично. Даже то, что они гибнут ради Великого Попечителя.
И лишь один из них не хотел ни гореть, ни тонуть во имя Дино Динами. Это был сам Дино Динами.
Но для него и подчинение приказу и неподчинение означало одно — смерть.
Уставившись в затылок шагавшего перед ним бывшего приближенного Баобоба, он шел на ватных ногах и понимал, что выхода нет.
И вот уже Баобоб прыгнул в ров и, пуская пузыри, дисциплинированно пошел ко дну! Все! Дино закрыл глаза.
И Котангенс, стоявший среди зрителей, отвернулся.
Еще секунда…
— А медные трубы? — спросил вдруг подозрительно кибер.
— В каком смысле медные трубы? — не понял Предводитель.
— Ты говорил, что роботы пройдут сквозь огонь, воду и медные трубы. Почему же они не проходят сквозь медные грубы? Халтуришь?
— Простите, Ваше Равенство, забыл. Роботы, стой! — дрожащим голосом скомандовал Предводитель. — В медные трубы шагом марш!
И эта команда спасла Дино Динами!
Еще не веря в свое спасение и боясь, как бы начальство не передумало, он бросился к трубе и первым из роботов совершенно необъяснимым образом забрался в нее.
Только чудо могло помочь ему пролезать через эту узкую трубу. Но он полез. Было видно, как под его неистовым напором труба пузырится и деформируется.
И когда Дино, наконец, выбрался из трубы, он оказался заметно сузившимся и вытянутым.
— Орел! — сказал кибер. — Сокол! Люблю старательных. Мне он нравится.
— И мне тоже! — сказала Брунгульда. — Динчик, давай возьмем этого робота в «хижину». Он такой смешной!
— Беру! — согласился кибер. — Заверните!
Таким образом Дино Динами вернулся в свою резиденцию. Правда, это произошло не совсем так, как он мечтал, и занимал он не ту должность, что прежде. Но все-таки он снова был в «хижине».
Теперь его обязанности заключались в неотлучном пребывании при Попечителе (так, на всякий случай) и прислуживании за традиционным семейным завтраком.
Робот 17/15 получил новое имя: его называли теперь «Эй». («Эй, подай! Эй, убери!») А поскольку Эй был всего-навсего роботом, его не стеснялись и говорили при нем так свободно, будто его не было вовсе.
И нужно заметить, что среди многочисленных изменений, происшедших в резиденции, Дино более всего поразила метаморфоза, случившаяся с Брунгульдой. Некогда грозная госпожа Попечительша ныне буквально робела в присутствии Лжепопечителя и боялась его не меньше, чем когда-то Дино боялся своей благоверной. А узурпатор вел себя так, словно разговаривал не с Брунгульдой, а с каким-нибудь министром.
Да, в кибере явно что-то разладилось. И Дино понимал, что если даже трепет перед Брунгульдой, унаследованный копией от оригинала, так ослабел, значит от кибера следовало ожидать чего угодно.
Это же учитывал и осторожный Урарий. Вот почему он решился однажды на очень рискованный разговор.
— Ах, господин Попечитель, я просто опасаюсь за ваше здоровье. У вас столько дел, столько дел! Вот, например, сегодня вы обещали быть на параде Союза солнцепоклонников, выступить на слете юных нечеловеков, принять три делегации зарубежных нелюдей и произнести какую-нибудь историческую речь на ужине, который вы даете в честь самого себя. И это не считая таких повседневных дел, как интриги, политические заигрывания и вмешательства во внутренние дела других стран. Вы просто не жалеете себя. Ваше Равенство!
— А кто виноват? Ты виноват! Ты втравил меня в это дело.
— Ну что ж, раз я виноват, я готов нести наказание. Накажите меня: назначьте меня исполняющим обязанности Попечителя, и я за вас буду делать все-все. Так мне и надо!
— А это видал? — сказал Властелин Солнца, с трудом складывая непослушные пальцы в кукиш. — Хитрый какой!
— Неужели вы мне не верите?
— А ты как думал? Конечно, не верю!
— Тогда мне лучше умереть! — с пафосом воскликнул приближенный.
— Это я тебе помогу! Эй! — обратился он к стоявшему в углу роботу. — Позови гвардию!
— Не нужно, Ваше Равенство, — быстро сказал Урарий. — Я еще подумаю. Знаете, семь раз отмерь, один отрежь.
— Ну, ты отмеряй, а насчет того, чтобы отрезать, положись на меня.
— Большое спасибо. Но почему, почему вы мне не верите?
— Потому что потому кончается на «у», — откровенно объяснил Попечитель и добавил, указывая на робота: — А вот ему я верю. Он наш нечеловек. Эй, тебе можно верить?
— Я робот 17 дробь 15, - безучастно ответил Эй, — к вашим услугам.
— Молодец. Пусть он будет за меня исполнять обязанности Попечителя.
Роботу пришлось прислониться к стене, чтобы удержаться на ногах.
— Как он?! — закричал Урарий. — Он же робот! Он же не справится!
— Справлюсь, — поспешно заверил робот и, спохватившись, равнодушно добавил: — Если мне прикажут.
— Я приказываю. И пусть Эй станет моей копией. У Дино была копия, а я что — хуже?
— Но Эй совершенно не похож на вас.
— Так загримируй его! Раз я по твоей вине лишился своего оригинала, так сделай мне хоть копию. И знать ничего не желаю.
И приближенный, почувствовав, что кибер вот-вот сменит гнев на бешенство, торопливо согласился.
В секретном объекте закипела работа. Эй сидел перед зеркалом, а Урарий в качестве гримера старался сделать его похожим на Дино Динами. И вопреки ожиданиям Урария это удавалось.
Едва он напялил на робота парик, приклеил усы и прикрепил бородку, как сходство стало бесспорным.
— Черт возьми! — изумился Урарий. — А ну-ка надень этот мундир.
Робот облачился в мундир Попечителя, и Урарию стало как-то не по себе. Ему даже померещилось, будто Эй, посмотрев на себя в зеркало, как-то знакомо хихикнул.
— Робот 17 дробь 15 ждет ваших приказов, — четко произнес Эй, и его бесцветный голос успокоил приближенного.
«Нервы, — подумал он. — Нервишки!»
В старом парке так же, как и в прошлый раз, было темно и безлюдно.
Из дупла выбрался Дино и, притаившись в ветвях, многозначительно загугукал. И так же многозначительно где-то откликнулась собака. Дино спрыгнул с дерева и пошел на лай.
Какое-то время заговорщики, гугукая и лая, продирались сквозь кусты и кружились возле деревьев, разыскивая друг друга. Но, помимо всего, поискам мешало то обстоятельство, что лай раздавался сразу со всех сторон, ибо городские бродячие собаки не знали, что, завывая, они подражают чьему-то паролю, и невольно мешали деловой встрече.
И все-таки Дино и Котангенс встретились.
— Сейчас мы с тобой проникнем в резиденцию, — сказал Дино, — и дело будет сделано.
— Сейчас? Уже? Но, Ваше Равенство, я никогда еще не делал дворцовых переворотов…
— Так учись. И учти, мы не делаем переворотов. Мы идем восстанавливать справедливость.
— Но уже полночь. Поздно.
— Восстанавливать справедливость никогда не поздно. Иногда даже чем позже, тем лучше. Пошли! До утра ты посидишь в проходе. А утром, когда я отправлюсь завтракать с Брунгульдой и узурпатор останется в объекте один, ты сделаешь следующее…
Некоторые события, увы, имеют не ахти какую приятную привычку повторяться. И если верить Конфуцию, которому мы, конечно, не верим, это случается довольно часто.
Во всяком случае, теперь в объекте (а+b)2 не Дино киберу, а, наоборот, кибер давал наставления своему двойнику.
— За завтраком держись уверенно. Побольше ешь, поменьше разговаривай. И вообще не во… ще-нево… щенево…
— Пардон-с, — извинился Урарий и стукнул кибера по спине.
— И вообще не волнуйся, — окончил кибер.
— Робот 17 дробь 15 не волнуется.
— Забудь, что ты робот, — прервал Урарий. — Ты Дино Динами, Властелин Солнца. Запомни!
— Запомнил: я Дино Динами, Властелин Солнца.
— Ну, ступай, Властелин, — приказал кибер. — А то чай остынет. А ты, Урарий, на всякий случай будь при нем.
И вот настоящий Дино Динами, играющий по приказу Лжединами роль Дино Динами, шел по длинному секретному ходу, невольно замедляя шаги.
Его хитроумный план близился к благополучному завершению. И лишь одно обстоятельство тревожило Дино. Он опасался, что при виде Брунгульды в нем может проснуться многолетний привычный страх перед благоверной, и тогда сразу разоблачится подлог.
«Я Брунгульды не боюсь! — старался внушить себе Властелин Солнца. — Я Брунгульды не боюсь!»
И, зная, что лучшей защитой является нападение, Великий стратег решил применить это на практике.
— Доброе утро, — мрачно буркнул он, входя в столовую. — А где Эй?
— Я не знаю, — испуганно ответила Брунгульда.
— Ты никогда ничего не знаешь! Хозяйка называется! И почему мне, черт побери, не дают мою кашу?
— Какую кашу? — удивилась супруга.
— Ясно какую: манную, с изюмом.
— Но ты же сам…
— Что сам? Что сам? Опять я во всем виноват? — распаляясь, заорал Дино.
— Ух дает! — удовлетворенно хихикал кибер, глядя на экран. — Как в кино!
Увлеченный интересным зрелищем, он не заметил, как за его спиной бесшумно развернулся холодильник и появившийся из-за холодильника человек в маске стал на цыпочках подкрадываться к киберу.
По дороге неизвестный, правда, зацепился за электрический шнур и, опрокинув настольную лампу, испуганно нырнул за диван, но крайне заинтересованный происходящим на экране кибер даже не оглянулся.
— Нельзя ли потише! — только и сказал он. — Видите, я занят.
— Извините, — пробормотал неизвестный. Но потом все-таки решился и, тихо подобравшись к киберу, стукнул его по голове чем-то тяжелым.
Так никогда и не узнал кибер, чем кончился этот завтрак.
А жаль. Потому что кончился завтрак довольно неожиданно.
— Динчик, успокойся! Ты ведь сам запретил кашу… — робко напомнила Брунгульда.
— Я? Сам? Кто тебе сказал?
— Урарий.
— Ах так! Приближенный!
— Слушаю! — откликнулся, возникая посредине комнаты, Урарий.
— Вызови гвардию. Гвардия, слушай мою команду. За самовольные действия приказываю самого приближенного Урария разжаловать в самые отдаленные. В тюрьму шагом марш! — И гвардейские офицеры, быстро и умело выполнив приказ, вывели Урария. — А с тобой мы еще поговорим! — пообещал Дино Брунгульде и, схватив со стола хрустальную вазу, швырнул ее на пол. — Совсем распустилась! Хозяйство вести не умеешь! — И он громко хлопнул дверью.
Ох, уж эта Аномалия! Из-за какой-то манной каши дважды устраивать дворцовые перевороты — это уж, знаете ли, слишком!
Но никто не знал, что звон разбиваемой вазы и грохот захлопнутой двери возвещали о наступлении новой эпохи в истории Огогондии.
Глава двенадцатая
— Ну, наконец-то, наконец-то, наконец-то! — радовался Динами, расхаживая по кабинету. Он то взбирался в свое кресло и подпрыгивал на мягком сиденье, то перескакивал с кресла на гигантский стол. — Как я и предсказывал, дорогой мой Котангенс, мы победили. Пиши: «За потрясающее никому не известное изобретение и вообще назначаю с сегодняшнего числа Котангенса моим самым-самым близким приближенным». Подпись: «Великий Попечитель, Властелин Солнца и прочая и тому подобная».
— Благодарю вас. Ваше Равенство!
— Пустяки! Ах, Котангенс, наконец-то справедливость восторжествовала! И теперь подумаем, как сделать, чтобы этого никто не заметил.
— Зачем, Ваше Равенство? Ведь власть снова в ваших руках.
— В моих. Но ни один человек не должен догадываться, что она побывала в чужих. Не могу же я признаться, что Огогондией вместо меня управлял ненормальный кибер и никто даже разницы не заметил!
— Это верно.
— Еще бы! Мои подданные — они ж как дети. Узнают, что у власти временно был не я, и начнут подозревать, что и теперь я тоже не я. Чувствуешь?
— Так что же делать?
— А ничего. Власть преемственна. Значит, будем вести себя так, как вел себя наш предшественник, — и Дино забегал по комнате, вращая правой рукой. — Похоже?
— Абсолютно!
— Но это внешнее сходство. А сейчас подумаем, как нам до… емкак нам до… емкакнамдо… емкакнач до… стичь сходства внутреннего. Что бы этакое придумать поненормальней, а?
— Провозгласите себя богом.
— Старо.
— Ну обвините какое-нибудь государство в том, что оно в агрессивных целях собирается устроить солнечное затмение.
— Пресно. Мне нужны сумасшедшие идеи помасштабней. Вроде платы за Солнце или установки счетчиков. А кстати, счетчики мы установили, а деньги-то нам платят? Министра финансов! Срочно! — распорядился Дино, нажав кнопку диктофона.
И министр финансов тотчас влетел в кабинет, даже не успев остановить вращение правой руки.
— Браво, Динами!
— Браво, брависсимо. Как поступает плата за Солнце?
— Самым аккуратным образом, Ваше Равенство.
— И платят строго по показанию счетчиков?
— Абсолютно. Вот только в Игралии какие-то хулиганы разбили два счетчика.
— Разбили? — обрадованно переспросил Дино.
— Так точно, разбили.
— Так что же ты раньше молчал? — И Попечитель расцеловал оторопевшего финансиста. — Военного министра! Мигом!
И министр так стремительно вбежал в кабинет, что вынужден был по инерции пробежать еще целый круг, прежде чем смог затормозить и остановиться.
— Ты что же это? — набросился на него Дино.
— Не могу знать.
— Наши враги, понимаешь, громят наши счетчики, а армия бездействует? Приказываю тебе срочно организовать надежную охрану счетчиков.
— Но, Ваше Равенство, счетчики находятся в других странах.
— Тем более! Ввести в эти страны войска. По одному полку на каждый счетчик.
— У нас нет столько полков.
— Провести мобилизацию! Военизировать всю Огогондию! Все огогондцы — солдаты! Вперед!
И министры наперегонки побежали из кабинета.
— Видал? — самодовольно спросил Дино Котангенса — Вот та сумасшедшая идея, которую мы искали. Похож я был на сумасшедшего?
— Точь-в-точь, Ваше Равенство!
— Ну погоди, то ли еще будет!
Тысячи огогондцев толпились у «хижины».
— Мы никому не позволим! — кричал Великий Попечитель с балкона резиденции перед многотысячной толпой. — Мы никому не позволим, чтобы наши солнечные счетчики, построенные на деньги наших налогоплательщиков, громили и уничтожали!
— Не позволим! — подхватывала толпа.
— Мы видим, что правительства некоторых государств не могут или не хотят гарантировать нам сохранность нашего имущества, находящегося на их территории. Поэтому мы вынуждены для охраны вышеназванного имущества посылать в эти страны своих солдат. Правильно я говорю?
— Правильно! — орала толпа.
— Все огогондцы — солдаты! В Огогондии нет несолдат! Несолдатам не место в Огогондии!
— Браво, Динами! — бесновались огогондцы. — Сто тысяч лет жизни Солнцеподобному!
В этот раз телесовещание на высшем уровне было необычайно деловым и коротким.
— Господа попечители, — сказал Председательствующий, — ввиду чрезвычайной важности и срочности обсуждаемого нами вопроса есть предложение называть вещи своими именами.
— Правильно! — зашумели разом попечители. — Зачем нам эти цирлихи-манирлихи? Подумаешь, интеллигенция!
— Предложение считаю принятым. А теперь поговорим по душам.
— Какого дьявола Динами отхватил Малявию? — сразу же закричал нервный Попечитель Колоссалии. — Я же еще в прошлом году собирался ее оккупировать!
— А Игралия всегда граничила с Великанией. Значит, именно Великания имеет историческое право захватывать Игралию, а не какая-то там Огогондия.
— Каждому приятно этими делами заниматься.
— Это же черт знает что такое! Прямо из-под носа страны утаскивает. На минутку отвернуться нельзя!
— Себе все, а другим ничего. Эгоист!
— Нахал — и все!
— И нечего с ним церемониться. Предлагаю сбросить на Огогондию бомбу и начать войну.
— А я предлагаю сбросить две бомбы и начать переговоры о мире.
— А лучше всего сбросить три и вообще ничего не начинать.
— Господа, господа, не забывайте: у Огогондии тоже есть бомбы. Правда, подержанные, но все же…
— Это верно. Так что же вы предлагаете?
— Предлагаю послать этому выскочке ультиматум со строгим выговором и последним предупреждением. Или он немедленно отдает нам все захваченные им страны…
— …или мы их сами захватим.
Но Дино Динами ничего еще не знал, о близящихся неприятностях. И настроение у него было превосходное.
— Все идет как надо! — уверял он нового приближенного. — И войска движутся, и диктаторишки молчат. Говорил я тебе, Котангенс, что все будет в порядке?
— Говорили. Три раза говорили, Ваше Равенство. Даже четыре.
— Вот видишь. А ты меня чуть не размагнитил.
— Так ведь…
— Знаю, знаю. Пойди в наградной департамент и награди себя чем хочешь. Потом оформим. Ступай!
— Браво, Динами!
А Дино, оставшись наедине, задумался:
«Гм… Почему все попечители так меня боятся? А? Кибера называли Властелином Солнца. Но он не мог быть Властелином Солнца, потому что он не я. А я почему не Властелин Солнца? Потому что я не он. Нет, я что-то путаю… Начнем сначала. Кибер был Властелином Солнца. Но он не был Властелином Солнца. А кто был Властелином? Тот, кто не был? Нет, я опять где-то ошибся. Попробуем еще раз, не торопясь, спокойно, логично…»
А в Огогондии происходила тотальная военизация. Печатая шаг, по площади прошел батальон Союза солнцепоклонников. Они маршировали, громко распевая:
Гениален наш Дино
И непобедим
Лишь ему
Подчиняется Солнце.
И едва прошли молодые солнцепоклонники, как с другой стороны площади показалась новая колонна Правда, этот отряд выглядел не так браво, как предыдущий, потому что состоял он из одних стариков. Причем каждый старичок опирался на палочку и шаркал. Но шаркали патриоты-старички, не нарушая строя, и палками взмахивали так ритмично и воинственно, что казалось, шагает взвод престарелых фельдмаршалов.
Иго-го,
И горды славным кормчим своим,
Ого-го, ого го,
Огогондцы! —
хором шамкали дедушки и прадедушки.
А навстречу им, толкая перед собой коляски, двигалась рота кормящих матерей. Благодаря коляскам их колонна была похожа на моторизованную часть. И когда предки и потомки поравнялись, дедушки разом отсалютовали палками, а внуки, присев в колясках, приложили растопыренные пальцы к чепчикам, отдавая честь.
Иго-го,
И горды славным кормчим своим,
Ого-го, ого-го,
Огогондцы!
А Дино продолжал расхаживать по комнате. Уже наступили сумерки, а он не зажигал света и все шагал, будучи не в силах выпутаться из лабиринта своих логических построений.|
— Значит, кибер не Властелин, потому что он не я. А я не Властелин, потому что я не кибер. А может, я кибер? Или, может, кибер — я? Или мы оба — мы?
И тут Дино увидел прямо перед собой своего двойника. Размахивая руками, двойник шел прямо на него.
— А-а-а! — испуганно закричал Дино. — Ты опять пришел? Нет, нет!
И, схватив кресло, Попечитель бросился на двойника. Зеркало разлетелось вдребезги, и Дино облегченно вздохнул.
— Ну вот, теперь все ясно: никакого двойника нет. И не было. А всегда был только я. И значит, я Властелин Солнца! Единственный! Настоящий! Полноценный!
И тут в кабинет вбежал военный министр.
— Ваше Равенство! Господин Попечитель! Диктатории прислали вам срочный ультиматум. Они собираются объявить нам войну.
— Нахалы! Да знают ли они, кто я такой? Да я их!..
— Так и они ж нас. Ваше Равенство! — робко заметил военный министр, имевший более точные представления о могуществе Огогондии. — Лучше с этими бандитами не связываться!
— Молчать! Позвать ко мне Главнокомандующего науками!
И приученный к дисциплине Главкомандующий тут же предстал перед Попечителем.
— Ответь мне, ученый, — сказал Дино, — известно ли современной науке, что у Солнца есть властелин?
— Это аксиома, Ваше Равенство.
— А ты сам веришь, что Солнце подчиняется лично мне?
— Как бог свят, — отвечал ученый, глядя прямо в глаза Попечителю.
— Хорошо, ступай! — промолвил рассеянно Попечитель, и Главнокомандующий науками ловко проделал кругом шагом марш и четким военным шагом вышел из кабинета.
— Трубить сбор! — приказал Властелин Солнца.
Не нужно забывать, что, кроме самых первых приближенных и министров, у Великого Попечителя было много не самых первых приближенных, вслед за которыми в табели о рангах шли вторые, третьи, четвертые и, наконец, пятые приближенные, которые приравнивались к дальним родственникам и пользовались теми же правами и привилегиями.
И теперь по сигналу трубы все они собрались в большом парадном зале, и Дино произнес перед ними одну из своих самых исторических речей.
— Так называемые Великие Диктатории, которыми правят сумасшедшие попечители, забыли, с кем они имеют дело, и посмели выступить против меня. Я мог бы сегодня же стереть их в порошок, но я не буду воевать с ними.
Приближенные облегченно вздохнули, но радость их была преждевременной.
— Я могу заставить эти державишки подчиниться мне без единого выстрела, ибо в моем распоряжении есть более грозное оружие, чем жалкие водородные бомбы.
Если бы присутствующие посмели удивленно переглянуться, они бы это сделали.
— Я все обдумал, — торжественно сказал Дино, — и решил приказать Солнцу, чтобы оно перестало светить! Или, может, кто-нибудь сомневается, что Солнце подчинится моему приказу?!
Но, конечно, никто не сомневался.
— За мной! — зычно крикнул Великий Попечитель и, выскочив из зала, подпрыгивая, побежал вверх по широкой дворцовой лестнице.
Приближенные, не смея отстать, хрипя и задыхаясь, бежали за ним.
Пятый этаж… седьмой… десятый…
Великий Попечитель несся все быстрее. Сердца его дряхлых приближенных бешено колотились, бежавшие рисковали умереть на ходу. Но страх перед Попечителем был сильнее страха смерти.
Дино выбежал на крышу и, широко раскрыв глаза, уставился прямо на Солнце.
Он знал силу своего взгляда, потому что стоило ему гневно взглянуть на кого-нибудь — и тот падал замертво.
Дино смотрел на Солнце, вкладывая в этот взгляд всю свою силу воли.
— Солнце! — тихо и уверенно сказал Дино Динами. — С тобой говорит твой властелин. Я приказываю тебе: перестань светить! Перестань светить!!!
И тут произошло нечто невероятное и ужасное: Солнце подчинилось его приказу и погасло.
И Властелину Солнца стало так страшно, что он закричал и рухнул на остывающую крышу своей «хижины».
А когда Дино очнулся, весь мир был погружен в кромешную тьму, такую густую, вязкую, абсолютную тьму, которую невозможно себе представить и которая наступает, когда Солнце гаснет…
— Где я? — спросил Попечитель.
— У себя в «хижине», — отвечали приближенные.
— А почему так темно? Солнце все-таки подчинилось мне и погасло, да?
— Да, — словно эхо, откликнулись приближенные.
— И человечество гибнет, да?
— Да, — повторили приближенные, давно уже разучившиеся говорить слово «нет».
Великий Попечитель закрыл глаза и захихикал, довольный тем, что ему удалось сделать.
Умер Дино Динами через два дня. И до самой смерти никто не осмелился сказать ему, что Солнце погасло только для него одного. Просто потому, что он ослеп.
ОТКРОВЕННОЕ МНЕНИЕ
(Опыт юмористического послесловия к юмористической книге)
Мне позвонил редактор и попросил написать небольшое послесловие к книге Владлена Бахнова.
Я согласился.
И вот передо мной рукопись. Не скрою — читаю. Более того, читаю с увлечением.
Это фельетонные фантазии. Или фантастические фельетоны.
Небольшие рассказы, где много выдумки, фантазии, юмора, сатиры, иронии, сарказма, умного детектива, очаровательной комедийной путаницы.
«Внимание: ахи!» — так Бахнов назвал свою книгу. И в самом деле тут один «ах!» сменяется другим «ах!».
Сужу по себе: читаю, и все время хочется воскликнуть: «Ах, как хорошо!»
О нескучных произведениях принято говорить — «читается как роман». Но ведь не всякий роман читается. И не всякое послесловие читается. Надо, так мне сказал редактор, сочинить не скучное послесловие. Если надо, то надо. Попробую.
Прежде всего я набрался храбрости и прочитал несколько статей о фантастике.
Я сделал кое-какие выписки:
«В чудесном мире фантазии и фантастическом мире чудес…»
«Небывалые гипотезы и специфические конструкции…»
«Главный элемент — приоритет фантастической находки…»
Подумав, я пришел к выводу, что можно писать иначе. Почему бы не привести две-три цитаты из книги самого Бахнова?
Прежде всего надо сказать несколько слов об ахометре, изобретенном одним из героев книги «Внимание: ахи!».
Вот что говорит автор изобретения:
«Что такое ахометр и зачем он нужен?… Каждому приходилось замечать, что, когда мы видим настоящее произведение искусства, у нас невольно вырывается восклицание — «ах!».
Дальше изобретатель замечает (вполне справедливо), что каждое произведение несет в себе определенный эмоциональный заряд. А любой заряд можно измерить. Ахометр предназначен для точного измерения. Единицей измерения является «ах».
«В некоторых произведениях сто ахов, в других тысячи, в третьих не более десяти».
(Я, как автор послесловия, осмеливаюсь добавить, что порой попадаются такие сочинения, которые не достойны и половины «аха», а иные вполне заслуживают восклицания «ах, как скверно»)
С удовлетворением подчеркиваю, что Бахнов не является сторонником аха ради аха, фантазии ради фантазии, смеха ради смеха.
