«Maserati» бордо, или Уравнение с тремя известными

Азарий Абрамович Лапидус

«Maserati» бордо, или Уравнение с тремя известными

Глава 1

На протяжении нескольких последних лет каждое утро я совершал одну и ту же процедуру. Спускался на лифте в подземный гараж арбатского дома, который я построил и в котором живу, садился на заднее сиденье «Мерседеса», здоровался с водителем и включал телевизор. Для меня не важно, что показывают по ТВ – сериал, новости или ток-шоу, главное – следовать традиции. Кстати, «Мерседес» тоже традиция.

Вот уже пятнадцать лет я не знаю автомобилей других производителей, одним из первых среди знакомых приобретая каждую новую модель представительского класса. Конечно, это консерватизм, но что сделать, если я, Яков Рубинин, бизнесмен-строитель, старший партнер компании «Огромен», что означает «Строительный менеджмент», консерватор по своей натуре.

Я консервативен в своих взглядах не только на автомобили, но и на одежду. Зимой я ношу костюмы и пальто только от «Бриони», летом добавляю в гардероб немного «Эрменеджильдо Зенья». Обувь – «Прада», «Чезаре Пачотти», чуть-чуть «Гуччи». Часы, конечно, по одной паре всех топовых марок. Мне нравится тщательно выбирать одежду каждое утро, подбирая к костюму рубашку, галстук, ремень, запонки и ботинки. Я вовсе не сноб, просто во всем этом есть частичка меня – вот что главное. И еще – мне нравится вызывать восхищение у окружающих.

Вот и сегодня я решил, что надену коричневый костюм в широкую светлую полоску, такой «а-ля мафиозо» тридцатых годов. Бежевая рубашка из тонкого хлопка была вне сомнений, и в данный момент я тщательно подбирал галстук, прикладывая его то к костюму, то к рубашке. Раздался звонок мобильного телефона – на дисплее высветилось имя Льва Баксмана, моего институтского товарища. Обычно он звонит мне три раза в год – поздравляет с Новым годом, днем рождения и когда что-нибудь нужно. Поскольку сейчас сентябрь, Новый год и мой день рождения уже прошли, я понял – будет просьба.

– Яша, привет! Как дела? – издалека начал Баксман.

– Да ничего, Лева. Устаю только сильно последнее время, очень много работы.

– Нет, дружище, это называется по-другому – старость!

– Спасибо, мне уже об этом многие говорят. Хотя, если честно, в свои сорок пять с хвостиком я чувствую себя моложе и бодрее, чем двадцать лет назад. А что у тебя?

– В целом все неплохо. – Лева произнес эту фразу, театрально вздохнул и продолжил: – Есть вот только одна проблемка. Не знаю, с чего начать.

– А ты, как всегда, начинай прямо и конкретно!

Я понимал, что Лева играет. От всех моих друзей Лева отличался тем, что всегда делал только то, что ему хотелось. Он представлял себя как центр мироздания, а вокруг был полный вакуум, абсолютно не мешающий жить. Я помнил историю, которая произошла в далекие студенческие годы.

Мы дружной молодой компанией решили отпраздновать начало учебного года. События разворачивались, когда мы учились на третьем курсе. Договорились встретиться у гостиницы «Москва». Это было еще до московской Олимпиады 1980 года. Не было ставших потом знаменитыми гостиниц «Белград» или «Космос». «Метрополь» и «Националь» считались режимными объектами, и нас, конечно, туда не пускали. Посему ныне снесенные гостиницы «Россия» и «Москва» представляли предел наших мечтаний. Скинулись, кто сколько может. Набралось двадцать пять рублей. Деньги отдали Леве, потому что умел он договариваться с метрдотелями и официантами лучше остальных членов нашей компании. В те времена кроме чаевых в разговорном обиходе был еще один термин – «посадочные», те деньги, которые нужно заплатить, чтобы тебя пустили в ресторан и посадили за столик. Лева прошел в гостиницу, а мы все остались на улице, ждать результатов его визита. Минут через десять спустился человек в униформе, отодвинул швейцара и сказал ему, указывая на нас рукой:

– Пропусти этих посетителей в ресторан наверх.

Тот безропотно отодвинулся, и мы вошли.

«Такое обхождение, – подумал я, – стоит минимум рублей пять. Значит, у нас осталось двадцать». Между тем в ресторане нас ожидал сервированный по заказу Левы стол – две бутылки водки, столько же минеральной воды, девять чашечек кофе, хлеб и масло.

– Может быть, закажем еще что-нибудь из еды? – взмолился я, потому что не ел масла, а закусывать водку хлебом не умел.

– Деньги кончились, больше заказывать не на что. Я заказал на всё! – возмутился Лева.

Официант молча откупорил бутылки и отошел от стола. Видимо, по размеру заказа он представил величину чаевых и решил, что за такие деньги даже не стоит утруждаться. Первую рюмку выпили молча, потом еще по одной, запили водой и кофе, закусили хлебом с маслом, поднялись и вышли из ресторана. Ни говоря ни слова, удрученные, вышли на улицу перед гостиницей, молча постояли. Потом кто-то из друзей спросил:

– Ну, куда пойдем?

– Вам направо в метро, – сказал Лева.

– А ты куда?

– А я поймаю такси, – спокойно ответил Лева.

– Так у нас же деньги все кончились, даже на закуску не хватило! – возмущенно воскликнул я.

– Нет, не все, – так же спокойно сказал Лева. – Я трешку сразу отложил на такси, на обратную дорогу.

В этом был весь Лев Баксман. Поэтому тот факт, что он со мной заигрывал, говорил о невероятной сложности готовящейся просьбы.

Лева начал:

– Понимаешь, друг, у меня с Наташкой такой роман образовался, какого у меня никогда и ни с кем не было. Мне нужна твоя помощь! – Лева умолк, выдерживая паузу.

Я знал Наташку – его очередную любовницу. И надо отдать Леве должное: каждую новую пассию он рассматривал как самую последнюю и, конечно, самую любимую в жизни.

– Лева, у меня очень мало времени, переходи к сути своей просьбы, – взмолился я.

– Яша, я хотел бы тебя попросить взять на работу Кафтанова, Наташкиного мужа, – как бы извиняясь, выдавил из себя Баксман.

На сей раз возникла пауза с моей стороны – от наглости моего друга у меня перехватило дыхание. Дело в том, что Лев Иосифович Баксман являлся руководителем одной из крупнейших отечественных государственных строительных фирм и был способен устроить на работу всех мужей, детей и даже родителей своих любовниц. В данном случае, похоже, он решил проверить твердость моих к нему дружеских чувств.

– А почему ты не хочешь взять его к себе? – после паузы поинтересовался я.

– Ты понимаешь, обо мне и так все говорят, что я превратил государственную фирму в семейную лавочку. Жена, сын, мамин муж. Да и не хочется, чтобы Кафтанов был рядом – мало ли, Наташка ко мне заедет.

– Раньше ты об этом не задумывался!

– И мы когда-то были рысаками. Сам понимаешь, все течет, все изменяется! А кроме того, как бы тебе лучше сказать… этот Володя немного с приветом.

– Зачем же ты мне рекомендуешь на работу человека с приветом, даже если и с небольшим?

– Ты не понял, он специалист экстра-класса, но чуть-чуть со странностями. Это житейское, работе не мешает. Я буду тебе очень благодарен. – Лева произнес последнюю фразу с непривычной для него просящей интонацией.

Я посмотрел на часы и понял, что катастрофически опаздываю на встречу. За время нашего разговора я закончил одеваться на втором этаже, спустился на первый и сейчас стоял в прихожей и смотрел на себя в большое зеркало. Спорить с Левой было бесполезно, лучше встречусь с этим Кафтановым и спокойненько откажу ему в силу профессиональной непригодности.

– Кстати, – вдруг вспомнил я, – а кто он по профессии? Кем и где он работал в последнее время?

– В этом смысле все в порядке. Он – архитектор, достаточно известный в московских профессиональных кругах. В последнее время занимался несколькими проектами в небольших компаниях, зато в советское время был главным архитектором одного из центральных районов.

– Меня это пугает! – бросил я.

– Не переживай, у него в новой жизни есть несколько серьезных реализованных проектов плюс к этому обширные связи в московском архитектурном мире.

– Ладно, пусть он мне позвонит завтра в офис, посмотрю, что можно сделать, и постараюсь тебе помочь.

– Спасибо, друг! Буду должен! – задорно произнес Лева.

– Смотри не забудь! Может быть, запишем куда-нибудь?

– Не надо, Яша. Спасибо. Запомню на всю жизнь!

– Ладно, пока. После встречи с твоим Кафтановым позвоню.

Я спешно закончил разговор, посмотрел еще раз на себя в зеркало, включил сигнализацию, закрыл дверь квартиры и направился к лифту.

Традиционно спустился в гараж, сел на заднее сиденье «Мерседеса», поздоровался с водителем, включил телевизор и направился на работу.

Глава 2

Вчерашний день, как, впрочем, и сегодняшний, представлял собой бесконечный калейдоскоп совещаний, встреч, консультаций. В разные временные промежутки дня я выступал как руководитель крупной строительной фирмы, член совета директоров международной корпорации, а потом и как профессор строительного университета.

Я сам задал себе такой ритм жизни и не мог да и не хотел отказаться от него. Время от времени в дополнение к перечисленному я превращался в любящего мужа, заботливого отца, внимательного сына и страстного, как мне казалось, любовника. Не могу сказать, что все перечисленные превращения были мне одинаково близки.

С годами все труднее давалась роль любящего мужа. Жена Марина вместе с дочерью много лет назад переехала жить в Швецию. Дочь Алина, окончив школу, вернулась в Россию, получила прекрасное образование в одном из лучших московских университетов и теперь работала в нефтяной компании «Нацойл».

Я подарил ей квартиру в центре Москвы. Мы жили порознь, что позволяло нам благодаря расстоянию вытянутой руки сохранять очень нежные родственные отношения. Жена слышать ничего не хотела о России. Она ни разу не приехала на родину с момента отъезда. Причину такой ненависти объяснить было трудно, и первое время для поддержания видимости семьи я летал в Швецию. Сначала на выходные пару раз в месяц, а затем все реже и реже. Сейчас мы виделись с женой, может, раз в три месяца.

Что же касается любовных отношений, то и здесь у меня наметились определенные проблемы. Любимая женщина, с которой мы общались последние годы, Ольга, вдруг стала требовать, чтобы я развелся с женой и мы родили ребеночка. Ей уже не хватало совместных ночевок и кратковременных выездов за рубеж. Принципиально я мог бы согласиться на появление маленьких детей в моей жизни. Да и развестись было бы правильнее, чем сохранять видимость давно не существующей семьи. Но во-первых, все это я сам должен был предложить, а во-вторых, и это было самое главное, Ольга не тот человек, с кем я бы хотел связать себя до конца жизни.

Вчера вечером мы в очередной раз обсуждали с Ольгой развитие наших отношений, а сегодня позвонила жена и сказала:

– Я хочу, чтобы ты приехал и мы поговорили!

– Говори сейчас. Что тебе мешает? – резко бросил я.

– Это не телефонный разговор. Только не затягивай свой приезд! – так же резко бросила Марина и отключилась.

Я примерно представлял, о чем может быть этот разговор. Его ожидание не прибавляло мне положительных эмоций. Я сидел, тупо смотрел перед собой и никак не мог сосредоточиться. Похоже, я все-таки загнал себя в угол.

Мои мысли прервал телефонный звонок.

– Яков Моисеевич, вас спрашивает какой-то Кафтанов. Говорит, что по договоренности с вами, но вы мне ничего не говорили… – виновато отбарабанила помощница.

– Не знаю я никаких Кафтановых. Спроси, что ему нужно, и соедини с кем-нибудь из сотрудников. – Я резко кинул трубку.

Через пару минут вновь раздался звонок помощницы:

– Яков Моисеевич, этот Кафтанов говорит, что ни с кем, кроме вас, он разговаривать не хочет, якобы его рекомендовал Лев Иосифович Баксман.

– А, черт, совсем в суете забыл! – Я искренне рассердился на себя, на Леву, на суматоху, на то состояние невесомости, в котором находился всего несколько минут назад, но все-таки произнес: – Давай соединяй с Кафтановым!

– Кафтанов Владимир Сергеевич, – дисциплинированно представила собеседника помощница, и в ту же секунду я услышал, как мне показалось сначала, приятный голос.

– Здравствуйте, Яков Моисеевич. Я Кафтанов Владимир Сергеевич, – произнес звучный баритон, который через секунду добавил: – По рекомендации Баксмана.

– Да, да, Владимир Сергеевич, извините, что не сразу соединился, был немного занят.

На мое удивление вместо ожидаемой фразы типа «Да ну что вы, не стоит извинений» я услышал:

– Ничего, я набрался терпения и подождал.

После этих слов стало понятно, что мой собеседник человек непростой и себя ценит выше, чем можно было ожидать от соискателя рабочего места.

– Ну и хорошо, – перешел я на деловой тон. – Могли бы вы сегодня подъехать ко мне в офис часам к пяти?

– Нет, давайте лучше встретимся на нейтральной территории. – Произнесенная фраза почему-то моментально вернула меня к реальному восприятию окружающего мира.

Никакой у моего собеседника не приятный баритон, а самый обыкновенный голос советского номенклатурного работника.

Я, помню, раньше даже создал теорию, согласно которой для получения должности в советской иерархии кроме необходимых анкетных данных еще требовался определенный тембр голоса. Теорию свою я придумал на базе наблюдений, проведенных по месту первой работы – в строительном институте. У всех партийных и комсомольских руководителей были низкие голоса, а деканы и заведующие кафедрами имели более высокие. Чем выше голос, тем ниже общественное положение.

Так вот, голос Владимира Сергеевича соответствовал должности, ну, скажем, никак не меньше, чем заместителя секретаря парткома по идеологической работе.

– Ну что же, давайте на нейтральной территории. Хотя что, по-вашему, является нейтральной?

– Например, ресторан в Доме архитекторов в Гранатном переулке. Вы знаете, где это?

– Догадываюсь, тем более что я родился в соседнем доме. – Разговор все больше возмущал меня: было непонятно, кто кого принимает на работу.

– Замечательно, в восемнадцать ноль-ноль в баре, вам удобно? – Первый раз за все время разговора собеседник вспомнил о том, что я существую и меня может что-нибудь не устраивать.

«Да, действительно необычный тип», – подумал я и посмотрел свое расписание. Вечером у меня были встречи с сотрудниками, от этих встреч я мог запросто отказаться, но не хотелось подстраиваться под моего нового знакомого. Поэтому после короткой паузы я сказал:

– К сожалению, могу только в двадцать тридцать.

– Хорошо, в двадцать тридцать жду вас в баре. Я буду в темно-синем клубном пиджаке, а вас я узнаю – видел фотографию в Интернете.

Закончив этот странный разговор, я подумал, что дорого моему другу Леве Баксману будет стоить эта бессмысленная встреча. В том, что результата у встречи не будет, я не сомневался ни на одну секунду—у меня сильно развитая деловая интуиция. По селектору сообщил помощнице, чтобы она внесла в мой график новую встречу на 20.30, и углубился в неотложные дела.

В баре Дома архитекторов я не был много лет. Когда-то это было очень модное, закрытое для простых смертных заведение, и попасть сюда считалось очень престижно. Но сейчас на фоне модных и стильных ресторанов, баров и дискотек его интерьеры имели довольно жалкий вид. Вокруг ходили посетители довольно скромно одетые, и я, к сожалению, выделялся на их фоне. Как только я вошел, сидевшие за столиками и у барной стойки как по команде посмотрели на меня.

Кафтанова я узнал сразу, вальяжно сидевшего за столом, то и дело принимавшего приветствия, даже не привставая при этом. Кафтанов относился к типу людей хорошо мне знакомых. От советских времен остались начальственные манеры и повадки, а новые времена хотя и не позволили примкнуть к секте небожителей, но и не обошли стороной. Приличный пиджак. Хороший галстук, по-моему, «Армани» прошлого года. Золотые часы «Омега» тысячи за три долларов. Все это показывало, что Владимиру Сергеевичу периодически перепадает хорошо оплачиваемая работа. Что же я могу ему предложить? Мне совсем не нужны архитекторы с высокой зарплатой.

Обменялись традиционными приветствиями, и я поинтересовался:

– Чем вам было бы интересно заниматься в компании?

Собеседник удивленно посмотрел на меня, потом медленно, почти по слогам, произнес:

– Мне ничем не интересно заниматься в вашей компании!

– Тогда зачем мы с вами сегодня здесь встретились?

– Затем, что я хочу предложить вам принять участие в одном крупном проекте!

– Что за проект? Я хочу сказать вам сразу, Владимир Сергеевич, что строительство объектов стоимостью менее двадцати миллионов долларов нас не интересует.

– Яков Моисеевич, проект, о котором я говорю, – тоном учителя, рассказывающего урок последнему двоечнику, проговорил Кафтанов, – стоит пятьсот миллионов долларов или чуть больше, – и победоносно посмотрел на меня, желая насладиться впечатлением от сказанного.

Этот взгляд, да и тон вдобавок вывели меня из себя. Я испугался, сейчас не сдержусь и сообщу собеседнику все, что думаю о нем, о моем друге Леве и об этом чертовом проекте. Открыл рот для объяснений… и вдруг передумал. Вздохнул, про себя сосчитал до десяти, улыбнулся. Мне вдруг стало так жалко себя, что приходиться тратить драгоценное время на общение с подобными психами.

Проектов такого размера в стране планировалось не более десятка. Я знал обо всех. Представлял тех людей, которые стоят за ними, и понимал, что такой человек, как Кафтанов, не мог иметь серьезное влияние на принятие положительного решения при получении проекта. Не та весовая категория. Бурная фантазия Владимира Сергеевича была легко объяснима. Он хотел доказать мне, а через меня любовнику своей жены о собственной значимости. Маньяк? Я посмотрел на него. Нет, вроде не похож. Хотя визуально это определить невозможно. А вдруг он буйный? Я посмотрел на недокуренную сигарету в его руке, представил, как он с остервенением пытается затушить сигарету об меня, и машинально убрал руки со стола.

Владимир Сергеевич, по-видимому, расценил затянувшуюся паузу, застывшую у меня на лице идиотскую улыбку и даже вдруг спрятанные руки как высшую форму удовлетворения от возможности принять участие в таком фантастическом проекте. Он посмотрел на меня как победитель и добавил к сказанному:

– Конечно, вы понимаете, что пока я не могу сообщить больше о названном мною проекте. Все подробности узнаете позже, после встречи с моими друзьями. Учитывая, что они заочно уже дали добро на ваше участие в проекте, надеюсь, в ближайшее время они встретятся с вами для личного разговора.

– Пожалуйста, в любое удобное вашим друзьям время. Всю эту неделю я в Москве, – проговорил я, с удовлетворением понимая, что встреча подходит к концу.

– Я не думаю, что беседа состоится на этой неделе. Мои друзья – люди очень занятые, их график расписан на несколько недель вперед. Вероятнее всего мы сможем пообщаться в конце следующей недели. Я буду вам звонить.

Мой собеседник произнес фразу так, будто только его друзья являются занятыми людьми, а все вокруг непроходимые тунеядцы. Спорить с ним и терять свое время уже не хотелось. Я не сомневался, что больше никогда не встречусь с этим типом. С поставленной задачей, по его мнению, он справился, показал мне, какой он серьезный человек и какие важные друзья есть у него. Поэтому, чтобы быстрее закруглиться, я проговорил скороговоркой:

– Спасибо. Было очень приятно познакомиться.

Надеюсь, до скорой встречи.

Я крепко пожал протянутую руку, поднялся и быстрым шагом покинул ресторан.

Глава 3

После такой встречи очень хотелось расслабиться, снять эмоциональную нагрузку. Первое, что пришло мне в голову, – позвонить Ольге.

– Привет, дорогая! Я очень соскучился!

– А сразу не скажешь! – с некоторым с вызовом ответила Ольга.

– В каком смысле? Мы не виделись два дня, вот я и соскучился!

– Вот именно, мы не виделись два дня, а ты мне ни разу не позвонил!

– Во-первых, я пару раз звонил, ты не подходила к телефону! А во-вторых, дорогая, ты же знаешь, как я был занят. Поесть толком времени не было.

– Никто мне не звонил! Зато в Швецию Мариночке названивал, наверное, каждый день! И время было, и желание!

– Оля, пожалуйста, не заводись! – молящим тоном произнес я. – Сейчас к тебе подъеду, поцелуемся и поговорим.

– Я не хочу, чтобы ты ко мне приезжал! Я хочу куда-нибудь сходить! – резко потребовала Ольга.

– Куда, например? – заводясь, спросил я.

– В театр! – бросила она.

– Оля, посмотри на часы! Уже все театры закрыты! Разве что только стриптиз-шоу или подобные эротические театры, но ты вряд ли захочешь это смотреть.

– Хорошо, если не в театр, то пойдем в ресторан. Вспомни, когда мы последний раз были с тобой в ресторане?! – выкрикнула Ольга.

– Помню, три дня назад! Мы обедали в «Порто Мальтезе» на Ленинском проспекте.

– Я не имею в виду процедуру приема пищи. Хочу красиво одеться, и чтобы вокруг были люди! Чтобы я нравилась мужчинам, да и женщинам тоже. Я еще молодая и не хочу превращаться в домашнюю подстилку. Пусть даже и твою. – Выпустив пар, Ольга добавила: – Любимого человека!

– Оленька, любовь моя! Я безумно устал. Давай сходим в ресторан завтра, а сегодня посидим дома, выпьем чайку, по рюмочке винца.

– Нет, не хочу! Мне все надоело! Устал, езжай отдыхать! Увидимся, когда отдохнешь.

Ольга кинула трубку, не дав мне даже попрощаться. Вот и снял нагрузку. Усугубил и без того непростую ситуацию на полную катушку.

– Отбой, Дима, едем домой! – бросил я водителю, который, следуя предыдущему указанию, вез меня к Ольге.

Все последующие дни я предпринимал шаги, направленные на урегулирование отношений и достижения если уж не мира и дружбы, то хотя бы как минимум мирного сосуществования.

Два раза мы сходили в театр. Особенно удался второй поход. После окончания спектакля – это был «Ужин с дураком» – мы зашли к Хазанову Нас много лет назад познакомил общий приятель, и с тех пор время от времени мы встречаемся на вечеринках, а иногда обедаем вместе.

Прося контрамарку, я вкратце рассказал маэстро о сложившихся личных проблемах и не ошибся. Геннадий Викторович сначала долго говорил о том, какой я замечательный человек, а потом сделал Ольге столько комплиментов, что я решил – прощен навеки.

После театра мы отправились в ресторан – тот, который моя спутница предпочитала всем остальным – «Палаццо Дукале», и здесь тоже все прошло блестяще. Я почувствовал, что в этом секторе моих жизненных интересов достигнута задача-максимум, на которую я даже и не рассчитывал, – воцарились мир и любовь. Поэтому вполне логично выглядело мое предложение закрепить достигнутое романтической поездкой. Когда стали обсуждать, «куда» и «когда», поняли, что мы настолько занятые деловые люди, что не можем потратить на поездку больше, чем пару дней. Решили не откладывая использовать ближайший уик-энд. В целях минимизации времени полета выбрали Турцию. Тем более там, в Белеке, открыли отель для влюбленных «Адам и Ева».

Вылетать решили в пятницу вечером, чтобы провести вмести два полных выходных. В пятницу в середине дня, когда я уже пребывал в чемоданном настроении, раздался телефонный звонок, которого я никак не ждал. Звонил Кафтанов:

– Яков Моисеевич, добрый день! У меня для вас хорошая новость. Мои друзья готовы встретиться с вами сегодня в девятнадцать тридцать.

Я опешил, потому что в мыслях своих уже был в романтическом путешествии и отменять его не собирался. Тем не менее после паузы произнес:

– Извините, Владимир Сергеевич, я сегодня вечером должен улетать на встречу, которая была намечена несколько месяцев назад. Самолет из Москвы вылетает в семь вечера.

– Отмените поездку, эта встреча очень важная для нас! – безапелляционно заявил Кафтанов.

Он начинал раздражать меня – что за важность такая? О ком он говорит «для нас», он что, уже мой партнер?

– Я не могу отменить этот визит. Мы готовили его более трех месяцев, – с ходу соврал я и для убедительности добавил: – Меня ждут банкиры и несколько крупных подрядчиков. Речь идет о создании мощного консорциума. Давайте я направлю на встречу заместителя. Он очень толковый строитель. Зовут его Алексей Леонидович Краснопольский.

Я машинально назвал Краснопольского, а не своего партнера и заместителя Николая Петренко, потому что интуитивно представлял бессмысленность предстоящей встречи. После нее друг Коля с присущим ему брюзжанием выклюет мне все мозги. С Алексеем будет проще – он все-таки наемный менеджер.

– Хорошо, давайте попробуем, – разочарованно промямлил мой новый «компаньон». – О результатах вам сообщу.

– Вот и замечательно! Я дам Алексею ваш телефон, он с вами свяжется прямо сейчас! – радостно произнес я, внутренне ликуя, что избавился от назойливого Кафтанова.

– Нет, не надо! Лучше я сам ему позвоню.

Я дал Кафтанову мобильный телефон Краснопольского и тут же набрал его местный номер.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.