Бахиана

      Сестра Иванна, ясное дело, сразу закивала головой, а просмонария Феодора сказала:
      - Я молча слушала весь разговор, я с самого начала была за то, чтобы принять Бахиану в наше сестринство. Чует мое сердце, есть на то провидение - здесь ее место, и, надеюсь, быть ей верной невестой Христовой.
      Под конец игуменья совсем по-матерински расположилась к страннице, которую вчера еще хотела было отправить назад.
      - Иди, дитя мое, устраивайся, отдохни, приведи себя в порядок, говорила она Бахиане, провожая ее до дверей. - На первых порах будешь носить серую сутану иноковицы. Так положено, а когда доживем до пострижения, до торжества самоотречения нашего во имя Господа, будешь возведена в истинные монахини и облачишься в черное, как мы. Вот тогда и имя твое преобразуем согласно церковным правилам. Так должно быть. Но смотрю я, ты хотела бы сохранить собственное имя? По глазам вижу, говори, не стесняйся.
      - Да, преподобная мать, впредь одна-единственная просьба - пусть уж я буду с тем именем, с которым я сюда прибыла.
      - Стоит подумать. Возможно, ты и права, Бахиана. Мне тоже нравится твое имя, хотя оно и не христианского толка. Никак родители музыкальными людьми были?
      - Как вам сказать, не то чтобы музыкальными, но оба они любили музыку. Отец был моряком, капитаном торгового судна, погиб при кораблекрушении. И мать вскоре умерла. Самое лучшее воспоминание о них, я еще маленькой была, как мы ездили однажды в Германию. Все время по соборам ходили, слушали орган.
      - Вот то-то, не случайно, значит. А насчет имени не беспокойся, всегда бывают исключения из правил. А пока живи, присматривайся, изучай нашу схиму. А там дело решится. Придет день - и придет решение. Мы тебе только в помощь...
      Уже выйдя от настоятельницы, Бахиана почувствовала вдруг страстное желание вернуться, обнять старую игуменью и громко расплакаться у нее на груди, освободить душу - рассказать все, как было и что произошло, и затем умереть на месте, просто перестать существовать, исчезнуть, как дым, чтобы не знать себя, чтобы быть неуязвимой никаким горестям и страданиям. Как она того хотела!..