– Я так и думал, – серьезно произнес молодой человек, растроганный тем, что она, как он понял, приписывает свой недавний успех благословению покойного отца.
Кристина как будто слегка удивилась тому хладнокровию, с которым виконт принял её рассказ о посещении «Ангела музыки».
– Что вы хотите этим сказать? – спросила она, наклоняясь к нему так близко, что ему показалось, что она хочет его поцеловать, между тем, как на самом деле она только хотела заглянуть ему в глаза.
– Я хочу сказать, – ответил он, – что для того, чтобы человек мог петь так, как вы пели в тот вечер, нужно, чтобы с ним произошло какое-нибудь чудо, чтобы само небо подарило его такими божественными звуками. И потому я верю, что вы слышали Ангела музыки, Кристина.
– Да, – торжественно сказала она, – я слышала его у себя в гримерной, где он каждый день давал мне уроки вокала.
Она сказала эти слова таким странным, вдохновенным тоном, что Рауль взглянул на нее с беспокойством, как смотрят на больную, рассказывающую о своих галлюцинациях.
– В вашей гримёрной? – машинально повторил он.
– Да, – и не я одна его слышала…
– Кто же еще?
– Вы, мой друг.
– Я! Я слышал Ангела музыки?
– Ну, да! В тот вечер, когда вы слышали у меня в комнате мужской голос, это говорил он. Только я думала, что я одна его слышу. Потому я так и была удивлена, когда узнала, что вы тоже можете его слышать…
Рауль внезапно расхохотался. В эту самую минуту тучи рассеялись, и показавшаяся луна облила их бледным, ласкающим светом. Кристина была возмущена, её обыкновенно кроткие глаза теперь метали молнии.
– Я не понимаю вашего смеха. Вы все еще думаете, что со мной говорил мужчина?
– Само собой, разумеется, – ответил молодой человек, сбитый с толку её решительным тоном.
– И это говорите мне вы? Вы, мой друг детства, любимец моего отца!? Я вас не узнаю, Рауль! Но, что же вы подозреваете, что? Я честная девушка, виконт. Если бы вы вошли в гримерную, вы бы убедились, что там никого нет.
– Я это знаю. Когда вы вышли, я сейчас же вошел в гримерную и убедился, что там никого не было.
– Видите, я права! Следовательно…
Виконт призвал на помощь все свое мужество.
– Следовательно, над вами кто-нибудь смеется.
Она громко вскрикнула и бросилась бежать. Он, пытался остановить ее, но она на ходу крикнула ему: «Оставьте меня, оставьте!», и скрылась.
Рауль вернулся в гостиницу усталый и печальный.
Узнав, что Кристина поднялась к себе и сказала, что не будет обедать, он кое-как пообедал и тоже ушел в свою комнату. Но ему не удавалось заснуть. Рядом, в комнате Кристины, все было тихо. Что она делала? Спала? Мечтала? О чем, или вернее о ком? Мысли его путались. Странный разговор с Кристиной окончательно сбил его с толку. Он не столько думал о самой Кристине, сколько о чем-то «окружающем» ее, таком таинственном, сказочном и неуловимом, что у него кругом шла голова.
Часы медленно ползли один за другим, как вдруг, приблизительно около половины двенадцатого, в соседней комнате раздались легкие шаги. Значит, Кристина не спала! Не отдавая себе отчета в том, что он делает, молодой человек, стараясь не шуметь, поспешно оделся и стал ждать. Сердце его тревожно билось; он был готов на все. До него донесся скрип отворяемой двери. Он тихонько приоткрыл дверь своей комнаты и при свете луны увидел белый силуэт Кристины. Она пошла по коридору и стала спускаться по лестнице. В один момент он тоже был у перил лестницы. До него долетел голос хозяйки: «Не потеряйте ключ»! Затем послышался стук отворяемой и опять закрываемой двери и все затихло. Рауль бросился в свою комнату и распахнул окно. Белая тень Кристины двигалась по пустынной набережной. У самого окна возвышалось большое развесистое дерево. Рауль, недолго думая, ухватился за его могучие сучья и в одну минуту был на земле, к великому удивлению хозяйки, которая не могла потом понять, каким образом он выбрался из комнаты. Можно поэтому судить, каков был её испуг, когда наутро в гостиницу принесли полуживого, окоченевшего виконта, случайно найденного без чувств на ступенях главного алтаря кладбищенской церкви. При помощи Кристины ей скоро удалось привести его в чувство, и при виде очаровательного личика своей прежней приятельницы, ему сразу стало легче.
Что же произошло? Несколько недель спустя, когда известная драма в Гран Опера вызвала вмешательство судебных властей, судебный следователь Мифруа, допрашивая виконта де Шаньи, коснулся, между прочим, событий вышеупомянутой ночи.
И вот что им было записано:
Вопрос. – Мадемуазель Даэ не видела, как вы спустились по дереву из своей комнаты?
Ответ. – Нет, милостивый государь, тысячу раз нет. Между тем я следовал за ней по пятам, даже не стараясь ступать беззвучно. Наоборот, у меня было одно желание, чтобы она обернулась и заметила меня. Я не мог не сознать, что мое поведение некорректно и быть в роли шпиона недостойно моего имени. Но она, казалось, меня не замечала. Она прошла до конца набережной, потом вдруг повернула назад, и в то время, как на церковных часах пробило три четверти двенадцатого, стремительно направилась к кладбищу.
Вопрос. – Кладбищенские ворота были открыты?
Ответ. – Да, но это необычайное обстоятельство, по-видимому, нисколько не удивило мадемуазель Даэ.
Вопрос. – На кладбище, никого не было?
Ответ. – Я, по крайней мере, никого не заметил. Между тем ночь была лунная и благодаря выпавшему снегу, было совсем светло.
Вопрос. – Может быть, кто-то прятался за могилами?
Ответ. – Нет. Все могилы были настолько низки и занесены снегом, что от них были видны только одни кресты. Кроме нас никого не было. Церковь стояла залитая каким-то особенным, прозрачным лунным светом.
Вопрос. – Вы вообще суеверны?
Ответ. – Нет, я просто человек верующий.
Вопрос. – Как вы были тогда настроены?
Ответ. – Я был совершенно спокоен и отдавал себе отчет в том, что происходит. Сначала, конечно, ночная прогулка мадемуазель Даэ меня несколько смутила, но видя, что она пошла на кладбище, я подумал, что мадмуазель хотела еще раз побывать на могиле отца, и успокоился. Меня только удивляло, что она не слышит моих шагов, так как снег хрустел у меня под ногами. Думая, что она погружена в воспоминания об умершем, я не хотел ей мешать, и остановился в нескольких шагах от нее. Она опустилась на колени и стала молиться. В эту минуту пробило полночь.
Когда часы ударили двенадцатый раз, Кристина подняла голову, устремила глаза к небу и с протянутыми вперед руками так и замерла в непонятном для меня экстазе. Но не успел я задать себе вопрос: что с ней? как я в свою очередь насторожился и растерянно оглянулся по сторонам: кто-то невидимый играл на скрипке. Но как играл! Что? Это было то самое «Воскресение Лазаря», которое нам в детстве играл отец Кристины, но никогда, ни раньше, ни после этого, я не слышал такой игры. Казалось, это играл не человек; такие чарующие небесные звуки недоступны земле. Так мог играть только «Ангел музыки», о котором говорила мне Кристина. Зачарованный этой дивной, волшебной мелодией, я потерял всякое представление о действительности и ждал, что вот-вот отпадет могильный камень и передо мной встанет Даэ.
Но вот музыка прекратилась и я понемногу стал приходить в себя.
Вдруг с той стороны, где были сложены черепа, до меня донесся легкий шорох.
Вопрос. – Ага! Вы услышали шорох?
Ответ. – Да. Мне послышался как будто чей-то насмешливый шепот…
Вопрос. – Вам не пришло в голову, что неизвестный музыкант мог спрятаться за черепами?
Ответ. – Это мне показалось настолько вероятным, что, не обращая больше внимания на мадмуазель Даэ, которая спокойно пошла к выходу, я остался стоять на месте, не спуская глаз с церкви, дав себе слово так или иначе выяснить этот удивительный случай.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.