История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Арман Давлетяров

История московского Чингисхана

Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Несмотря на свой достаточно молодой возраст, Арман Давлетяров стал одной из ключевых фигур в российском шоу-бизнесе. Известный продюсер, давший путевку в жизнь многим молодым исполнителям, ставшим сегодня звездами первой величины. Человек, который, трепетно относясь к своим культурным корням, большое внимание уделяет культурно-деловому сотрудничеству между Россией и Казахстаном. Многогранная личность. Большое удовольствие работать с такими людьми!

Иосиф Кобзон

Я знаю этого человека несколько лет. У нас с ним дружеские отношения, которыми я очень дорожу. Ценю его за профессионализм, креативность, за способность разграничивать рабочие и дружеские отношения, не смешивая одно с другим. Желаю ему творческого развития, здоровья и любви!

Николай Басков

Иногда я встречаю человека и уверен, что знаю его очень давно. Кажется, что мы знаем друг друга вечность. Он не только профессионал своего дела – он очень компанейский, с ним интересно и весело. Приятно встречать доброжелательных и искренних людей. Уверен, что благодаря всем этим качествам Арман является одним из самых уважаемых людей в российском шоу-бизнесе.

Arash

Всегда приятно общаться с человеком, который своей искрой таланта, искренности и профессионализма зажигает всех нас.

Алла Пугачева

Арман – это один из немногих людей шоу-бизнеса, который умеет дружить! Человек с большим количеством потрясающих идей, которые он воплощает в жизнь. Жизнь этого парня полна ярких и увлекательных событий, самыми интересными из них он делится в этой книге. Медленными, но верными шагами он шел к Олимпу шоу-бизнеса и покорил его!

Евгений Плющенко

Арман нам больше чем друг, он часть нашей двадцатилетней московской истории, часть нашей жизни. Мы начинали нашу дорогу в одно время: плов на первых съемных квартирах, запчасти для старых иномарок, старая мебель по наследству. С улыбкой Армана даже клеить обои на старые советские газеты было в удовольствие. С ним никогда не было скучно – ни за столом, ни на работе. Прошли годы, многое поменялось, только не душевность и улыбка Армана, который с таким же удовольствием раскладывает по нашим тарелкам самолично сооруженный дымящийся ароматный плов!

«А-студио»

Арман профессионал с большой буквы, из года в год держит планку на высоком уровне, организовывая одни из лучших шоу в стране, а иногда и за ее пределами. Он очень приятный и умный человек с правильными ценностями. Арман всегда может рассчитывать на мою поддержку и помощь, ведь работать и дружить с такими людьми одно удовольствие.

Игорь Крутой

Как приятно всегда иметь возможность сказать добрые слова и выразить благодарность человеку не по принуждению, а по желанию! Особенно в это циничное время в нашем «террариуме целующихся змей». И вдруг Арман -такой один! Я рад, что он есть – другого нам не надо! Пожелать тебе хочу только одного – везения! Это когда люди, которые тебе не подходят, к тебе не подходят.

Филипп Киркоров

Арман очень много работает, для того чтобы люди могли увидеть и услышать хорошую музыку. Его поддержка моей музыки и других очень ценна, и я желаю тебе дальнейших успехов, мой друг.

Крейг Дэвид

Я с большой любовью, трепетом и уважением отношусь к Арману. К нему тянутся люди. Он очень теплый, всесторонне развитый человек! С ним невероятно интересно общаться! Мы так давно с ним знакомы, что иногда можно подумать, что мы не друзья, а родственники. Дорожу и оберегаю нашу дружбу!

Алла Духова

У Армана три сына и чудесная восточная жена. Все двадцать лет нашей дружбы я наблюдала, как нежно он относится к своим родным и близким. А особенно к своей маме. Арман рано потерял отца и теперь старается дать своим сыновьям все самое лучшее. Иногда даже не верится, что он человек из шоу-бизнеса!

Александра Буратаева

Есть такие люди-талисманы, которые через года, через времена всегда находятся рядом! Таких людей немного, но Арман один из многочисленных друзей, с которым говоришь на одном языке, и мнение его всегда учитывается мною. Я дорожу уже десятилетним общением с ним!

Дима Билан

Арман – глубоко профессиональный человек, прекрасно разбирающийся в людях. Человек, умеющий дружить. В то время как я был вынужден покинуть группу HI-FI, он протянул руку помощи. Зная, насколько трудно найти себе преломление, будучи в начале сольной карьеры, Арман поверил в меня. Интуиция и проницательность – его неизменные спутники.

Митя Фомин

Мне повезло повстречать в своей жизни такого человека, как Арман. Людям, мало знакомым с ним, его образ представляется холодным и дистанционным. На самом же деле он человек очень добрый, открытый, семьянин с большой буквы. Я безумно рада, что мы с Арманом находимся не только в рабочих, но и в дружеских отношениях.

Слава

Мы с Арманом знакомы давно, общаться и сотрудничать с ним всегда приятно. Помимо этого он очень талантливый человек!

Вера Брежнева

Можно бесконечно долго перечислять все достоинства Армана. Он особенный человек и прекрасный друг, профессионал с большой буквы. Несмотря на всю специфику российского шоу-бизнеса, Арман всегда смотрит в будущее, протягивая руку помощи начинающим артистам, как правило, он не ошибается, из молодых ребят вырастают первоклассные исполнители. Я очень ценю, что Арман объективен во всем!

Анна Семенович

Арман – человек широкой души, обладающий тонким музыкальным вкусом. Общаясь с ним, каждый раз заряжаешься позитивной энергетикой. Он не только настоящий профессионал в своем деле, но и замечательный отец!

Ани Лорак

Арман Давлетяров – человек знаковый, умеющий сохранить справедливую и объективную позицию в дружбе, воспитанный в восточных традициях, с четко расставленными жизненными принципами и потому очень успешный. В шоу-бизнесе действительно сложно дружить, но есть люди, которые, несмотря на занятость и редкость встреч с друзьями, могут сохранить искреннюю любовь к ним, не путая ее с привычкой и общими темами для разговора. Я с большим уважением отношусь к Арману. Это один из немногих людей в моей жизни, которые не бросают слов на ветер и потому могут показаться неразговорчивыми. Оценить талант другого человека может только талантливый и смелый человек. Арман из таких. Ценю нашу дружбу, ценю его безоглядную любовь к своей семье и его умение чтить память наших общих друзей.

Алексей Чумаков

Мы уже очень много лет знаем Армана и можем с уверенностью сказать, что он – замечательный человек, настоящий профессионал своего дела. С ним всегда приятно работать – ведь можно быть уверенным наверняка, что Арман никогда тебя не подведет. Надеемся, что наше общение, наше сотрудничество продлятся так же благотворно еще долгие-долгие годы.

Валерия и Иосиф Пригожин

Широкой души человек. С уверенной твердой поступью в работе и делах. Надежный партнер и преданный семьянин. А еще повар на пять с плюсом!!!

Анита Цой

Арман – это потрясающий человек, в котором сочетается невероятный креатив, целеустремленность и восточная мудрость, а также какая-то редкая индивидуальность в работе с артистами. Несмотря на достаточно жесткий характер, его уважают и любят не только все артисты, но и их продюсеры, а еще он добрейший души человек и прекрасный семьянин, в чем я убеждалась неоднократно!

Яна Рудковская

Такие люди, как Арман, на вес золота в шоу-бизнесе. Человек с четкой жизненной позицией, с твердыми принципами, при этом душевный друг, хороший советчик и просто профессионал во всем. Я рад, что жизнь познакомила меня с Арманом. Очень уважаю, ценю, люблю. Дай Бог здоровья ему и его замечательной семье!

Сергей Лазарев

Для меня он друг. Явление очень редкое в мире шоу-бизнеса и эстрады. Ведь здесь все строится на приторных улыбках, неискренних комплиментах и жесточайшей конкуренции. Очень трудно сохранить себя для себя самого и окружающих. Арману это удается. Наверное, потому что есть крепкий семейный тыл: замечательная жена и трое сыновей. И есть ощущение миссии, что повзрослевшие дети должны гордиться поступками отца… Пусть успех тебе сопутствует!

Диана Гурцкая

Когда человек добивается высот, трудно сдерживать самообладание. Арман является тем человеком, который волей своего характера добился того, что у него есть, и при этом остается искренним и крепко стоящим на земле человеком…

Шахзода

В начале 2000-х, во время моего первого визита в Россию, я побывал в легендарном клубе «Метелица» в Москве. Там меня познакомили с человеком с улыбающимися глазами и белоснежными зубами, который представился: «Меня зовут Арман». Я был рад встретить человека, имя которого отличалось от всех, которые я услышал в тот вечер, и радостно сказал: «О, звучит как Армани!» Он перестал улыбаться и, глядя мне прямо в глаза, сказал: «Нет! Не Армани – Арман!» Я тут же понял, что к этому человеку стоит относиться серьезно. Наша дружба началась тем же вечером, когда мы отрывались дома у гитариста «А-студио», и я исполнил для гостей несколько своих песен. Одна из них привлекла внимание мистера Давлетярова, и он сказал: «Эта классная! Она должна стать твоим следующим синглом». Арман давал мне дельные советы, как позиционировать себя, ведь я приехал в Россию не на каникулы, а для напряженной работы. В конце того года мы стали работать вместе. В сложных ситуациях, выхода из которых я не видел, он помогал мне как настоящий друг. Спасибо тебе, мой друг! Надеюсь, впереди нас ждет много интересного.

Томас Невергрин

АРМАН – красавчик. Капитальный! RESPECT ЕМУ!

Тимати

Арман – один из первых казахов, с которым я познакомился в Москве. Это было в начале 90-х. Любой человек, имеющий корни из твоей родной страны, всегда близок тебе. Наше знакомство со временем переросло в крепкую мужскую дружбу. Арман всегда может поддержать советом, его отличительная черта – он вне эмоций в любой ситуации. Именно поэтому по жизни он принимает только правильные решения. Он очень тонкий психолог, его окружают уважающие его люди. Несмотря на все сложности, мы простили друг другу старые обиды, наши взаимоотношения перешли на совершенно другой уровень. Всех своих успехов и в России, и в Казахстане он достиг благодаря опыту, трудолюбию и честности по отношению к другим людям и самому себе. Я по-настоящему счастлив, что, несмотря на течение времени, у меня есть такой прекрасный друг, как Арман.

Батырхан Шукенов

Человек с добрым сердцем и открытой душой, невероятно позитивный и понимающий. Мы познакомились благодаря работе, поначалу Арман был для меня просто первоклассным профессионалом, затем наши рабочие отношения переросли в крепкую дружбу. Арман каким-то волшебным образом находит к людям исключительный подход, это большой дар, данный не каждому. Я очень дорожу нашей дружбой! Арман удивительный человек! Я его очень люблю!!!

Лера Кудрявцева

Моим друзьям посвящается…

Нормально – значит никак

Баня, скажу я вам, является безусловным и абсолютным символом мужского сообщества. Я до сих пор удивляюсь, насколько режиссер известного новогоднего фильма попал в точку, выбрав в качестве сценария именно банный сюжет. Эдакий своеобразный пароль:

– Иди ты в баню!

– А пошли!

– Да без проблем!

В шоу-бизе тоже существуют такие традиции, как совместные походы в баню целой компанией. Например, в Юрмале на конкурсе «Новая волна» можно в такой неформальной обстановке пообщаться с теми, кто тебе интересен и кто в другое время попросту недоступен из-за бесконечных гастролей и плотного графика работы.

Контраст еще тот, я вам скажу, – увидеть кого-то из звезд в банном полотенце и с веником в руках, а не в стильном костюме при галстуке или в одежде модных фасонов. Буквально час назад ему рукоплескал огромный зал, а сейчас он лежит на соседней полке, парится, совершенно не звездный, а очень веселый и, я бы даже сказал, живой обычный человек. Анекдоты травит. А в следующий момент он вдруг переключается на какие-то очень серьезные вещи, вплоть до места человека в жизни и обществе. И это тоже контраст.

А еще, если вы заметили, в шоу-бизнесе большинство звезд – провинциалы.

Можно сколько угодно зубоскалить на эту тему, но факт остается фактом – у приезжих куда больше стимулов пробиваться наверх и завоевывать место под солнцем. Вот они и нежатся под ярким юрмальским солнцем весь август, получив в свое распоряжение то, чего так долго и упорно добивались.

Я думаю, что у многих звезд основным побуждающим фактором для самореализации стало понимание, что рядом нет ни мамы, ни папы, ни друзей-подруг, а за все нужно платить, а еще нужно что-то кушать и где-то жить. Да. Думаю, кое-кого из знаменитостей в люди вывело банальное и страстное желание не остаться в зимнюю холодную ночь на улице с чемоданчиком в руках.

К тому же приезжие – это, безусловно, авантюристы. Ведь чтобы решиться уехать в большой город, например Москву или Нью-Йорк, нужно иметь в запасе достаточную долю адреналина и большую жажду перемен. Причем уехать, чтобы не просто побродить туда-сюда, рассматривая достопримечательности, но еще и обустроиться и сделать карьеру.

Поэтому приезжие, однозначно, еще и «ненормальные» люди.

Ведь что такое норма? «Норма» – это та срединная линия на осциллографе, подключенном к датчику сердечной активности человека. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз – бегает упрямая зеленоватая молния, и в трагический момент она вдруг выпрямляется и останавливается ровно посредине. А испуганный от внезапной тишины прибор издает пронзительный писк: «и-и-и-и-и». Будто ему некомфортно от этой усредненности и нормальности – он подает сигнал тревоги и просит о помощи.

Мне не нравится слово «нормально». Когда на вопрос: «Как дела?» – человек отвечает: «Нормально», я понимаю, что у него в жизни ничего не происходит. Ни хорошего, ни плохого. Срединная линия осциллографа.

Если пойти в рассуждениях чуть дальше, то мы увидим, что в нашей жизни никогда не бывает середины – за печалью следует радость, а за радостью – печаль. Это вечный маятник, который останавливается только тогда, когда жизнь заканчивается. Если вы, читая эту книгу, находитесь в состоянии глубокой печали или, напротив, неистовой радости, знайте, что пройдет еще совсем немного времени, и все начнет меняться в противоположную сторону.

Чувства – вот та движущая сила, которая управляет всяким, кто желает кардинальным образом изменить свою жизнь. Не имея других возможностей прощупать ситуацию, кроме как прислушаться к себе, развиваешь удивительную интуицию и задаешь себе единственный вопрос: «Как тебе это? Что ты сейчас чувствуешь?» И маленький сердечный индикатор деликатно подсказывает: «Да. Да. Нет. Нет». Я и сейчас абсолютно уверен – если мне нравится какое-то дело, значит, оно стоящее…

* * *

В Москву я приехал из небольшого села Тамар-Уткуль, что под Оренбургом, на границе с Казахстаном. Детей в нашей семье было трое, я – младший и самый непоседливый. Родители, хоть люди и простые, но образование и воспитание всем детям дали достойное – старшая сестра окончила педагогический институт, брат – Саратовский юридический университет. Мне тоже нравилась профессия юриста, и с самых ранних лет я ориентировался на брата, как бы примеряя на себя юриспруденцию и готовясь достойно взять семейную эстафету.

Каждый в детстве грезит о чем-то прекрасном, а вот я всегда знал, что когда-нибудь обязательно буду жить в Москве. Мне даже снилось это – балансирую на острие кремлевской звезды, затем отталкиваюсь и лечу куда-то в небеса.

Так и вышло…

В один прекрасный момент я окончательно замучил брата просьбами поехать вместе со мной в Москву, да еще своими фантазиями про учебу:

– Ну что ж, поехали, посмотрим, – ответил Исмагул, мы купили билет на поезд и отправились в столицу нашей Родины.

Москва златоглавая покорила меня шумом, суетой и великолепием строений. После маленького села город казался мне огромным, инопланетным, а я сам себе – смелым путешественником, ринувшимся в поисках счастья за тридевять земель. Побывав на Красной площади и увидев ту самую кремлевскую звезду, которая мне столько раз снилась, я решил для себя – остаюсь во что бы то ни стало. И изложил свое желание Исмагулу, который был, надо сказать, ошарашен моим напором.

– Хорошенько подумай, – попытался образумить меня брат. – Ты только восемь классов окончил, как ты будешь жить здесь один? Как на жизнь зарабатывать, где жить?

– Я хочу остаться, – упрямо твердил я и при этом точно знал, что какой-то выход обязательно должен быть.

Для меня было не важно, что я окончил только восемь классов – можно поступить в юридический техникум, например. Или хотя бы попробовать.

Я предложил – и мы с братом принялись объезжать все московские учебные заведения, но, к сожалению, нам везде ответили категоричным «нет» по причине отсутствия московской прописки. Не требовали прописку только в профтехучилищах, куда я наотрез отказывался поступать – и даже помыслить себе не мог, что пойду учиться в ПТУ. Это было выше моих сил, даже учитывая тот факт, что меня бы зачислили без экзаменов.

Помню, как после посещения юридического техникума я приехал к Исмагулу в гостиницу с круглыми глазами и в полном шоке:

– Ты представляешь, мои документы в юридическом техникуме даже видеть не желают! Говорят, иди в ПТУ поступай. Как быть?

– Ну, если не хочешь в ПТУ, тогда остается только один выход – вернуться домой, – спокойно резюмировал брат.

Несколько дней я отчаянно боролся с собой, пытаясь смириться с мыслью, что иного варианта, кроме как ПТУ, для меня просто не существует. Для круглого отличника, с детства усвоившего мысль о том, что ПТУ предназначено исключительно для тех, кто не хочет или по каким-то причинам не может учиться в старших классах школы, это была невыносимая ситуация.

Но вскоре выбор был сделан в пользу Москвы. Конечно, я очень сильно переживал по поводу своего мнимого «падения», но понимал, что другого выхода остаться в Москве для меня не существует.

Таким образом я и поступил в училище, выбрав профессию столяра-плотника, которую счел наиболее удачной и подходящей для себя. В то время из рабочих специальностей, к слову говоря, наиболее перспективными считались профессия ювелира и краснодеревщика. К ювелирному искусству тяги я не испытывал, а вот работать по дереву всегда любил.

Добро пожаловать в армию, сынок

…Первые несколько месяцев учебы в ПТУ дались мне невероятно тяжело.

На уроках я откровенно скучал, рассматривал потолок и трещины в стенах, что-то рисовал и предавался размышлениям. Домашних заданий я тоже не выполнял, поскольку знал всю программу и мог спокойно с ходу ответить на любой вопрос, который задавал преподаватель.

Размышления мои вертелись в основном вокруг моей студенческой жизни – глядя на все, что происходит вокруг меня, на своих сокурсников, на богом забытую окраину Медведково, где меня поселили в общежитии, я клял себя за свой авантюризм и желание окопаться в столице.

«Зачем тебе это надо? Ты даже не представляешь, куда ты влип», – я рассуждал примерно так и в первые месяцы учебы несколько раз всерьез задумывался о том, чтобы бросить все и вернуться в Оренбург.

Но знаете ли, случайно или нет, но иногда какие-то вещи в нашей жизни не изменяются исключительно по недоразумению или просто потому, что нам лень что-либо менять. Так и я. Вы не поверите… но поначалу я даже не мог сообразить, с какого вокзала отправляются поезда на Оренбург.

Да-да, не смейтесь! Жителю мегаполиса кажется, что все предельно просто – позвонил в справочную и спросил. А я, представьте себе, даже мысли в голове не держал, что в Москве может быть несколько железнодорожных вокзалов. Когда узнал – испытал огромное потрясение и даже какой-то благоговейный страх перед этим огромным непонятным городом, куда все приезжают и никто обратно не возвращается. Эдакий «город Зеро».

Итак, когда я выяснил, наконец, что в Оренбург ездят с Казанского вокзала, прошел почти месяц, а за это время я немного успокоился, пообвыкся и окончательно решил остаться. Зато брат о моих метаниях ничего не знал, поэтому уважал безмерно за стойкость и целеустремленность. Если бы он тогда узнал, какой курьез удержал меня от отъезда, смеялся бы до слез, я уверен.

И таких забавных происшествий в нашей с братом жизни было предостаточно. Пока мы оба привыкали к обстановке, то совершили массу ненужных телодвижений и перемещений. Брат жил в районе Улицы 1905 года – нашел в этом районе временную работу, а я в это время проживал в общежитии в Медведково. И первый месяц ездил к брату через пол-Москвы, чтобы пообедать, потому что не знал, что рядом с общежитием есть столовая, где можно и пообедать, и даже позавтракать… Так-то вот!

Так я проучился несколько месяцев, решив для себя, что ничего страшного не происходит, все идет своим чередом, но главное – я в Москве. Все свободное от учебы время я тратил на прогулки по городу, обшаривая и запоминая каждый закоулок и каждую улочку.

Поскольку денег у меня не было совсем, я побывал везде, где можно было пройти бесплатно – Красная площадь, ВДНХ, музеи. На Красную площадь я приезжал почти каждую неделю – выходил из метро и, открыв рот, рассматривал Кремль и собор Василия Блаженного. Чуть позже, когда завелась какая-то копеечка, посетил Третьяковскую галерею и другие музеи, где можно было получить скидку по студенческому билету.

У меня была определенная цель – стать юристом, о которой я постоянно помнил и уже точно знал, что профессия столяра-плотника, увы или ура, не для меня. Я понимал, что не для того проделал столь огромный путь, чтобы скромно сидеть где-то в заводском цеху и вытачивать красивые рамочки для портретов или ножки стульев. Я видел, что в Москве есть масса возможностей для самореализации, к тому же мне было бы невероятно стыдно вернуться в Оренбург без диплома юриста, к которому я так стремился.

Спустя еще немного времени я научился получать удовольствие от учебы и общения с однокурсниками, со многими из них мы прекрасно поладили. Коллектив подобрался отличный – вместе гуляли, отмечали праздники, ходили в кружки и студии.

При ПТУ существовал театральный кружок, который я с удовольствием посещал и участвовал в студенческих спектаклях, где мне неизменно доставалась роль «принцев» – парень я симпатичный, внешности для Москвы необычной, чем, действительно, не принц?

Еще одним студенческим увлечением стал бокс. Меня привлекла возможность научиться себя защищать, плюс ко всему у меня обнаружились спортивные способности. Я тренировался для души, участвовал в соревнованиях – до сих пор у меня дома хранятся грамоты за победу на соревнованиях в малой весовой категории.

Поскольку учился я хорошо без особого труда, то очень скоро завоевал симпатии преподавательского состава. За отличную учебу меня отправили на стажировку в Чехословакию, где я пробыл несколько недель и получил массу незабываемых впечатлений.

Окончил ПТУ, естественно, с красным дипломом.

Но здесь меня поджидала еще одна загвоздка. Дело в том, что после ремесленного профтехучилища меня могли принять только в профильный вуз. А не в юридический, как я планировал. Из профильных в то время наиболее авторитетным был МИСИ, причем с моим красным дипломом меня готовы были зачислить без экзаменов.

И снова мою голову стали посещать разные философские размышления о том, что все это совсем не для меня, и я не знаю, что мне делать. Я поделился с Исмагулом своими опасениями и принялся сетовать на то, что время идет, а юридический вуз мне пока даже не светит. На этот раз Исмагул отреагировал куда более жестко:

– Есть два варианта: либо ты едешь домой и крутишь коровам хвосты, либо ты можешь чего-то добиться в жизни. Выбирай.

Мне эта фраза врезалась в память на всю жизнь – тогда я еще не очень четко представлял себе, что значит «крутить коровам хвосты», но то, что это не очень приятная перспектива, было для меня очевидно. Спустя годы я был глубоко благодарен Исмагулу за то, что он надавил на меня и правильно объяснил ситуацию, хотя чувствовал я себя от подобных холодных наставлений не очень-то комфортно.

Жизнь воспитывала меня, учила терпению. А обстоятельства складывались так, что попасть «по месту назначения» можно было только обходными путями. Мы с Исмагулом выяснили, что, отучившись три курса в институте, можно попробовать перевестись на юридический факультет МГУ. Часть экзаменов мне зачитывалась автоматически, часть нужно было заново сдавать, но все это было вполне решаемо.

Я рассудил, что МИСИ – тоже хороший выбор, строители всегда в цене, и следует без капризов принять то, что предлагает судьба, поскольку она и без того была ко мне щедра. Немного поразмыслив, я остановился на факультете промышленного и гражданского строительства, который показался мне наиболее близким по духу.

Итак, я переселился в общежитие на Ярославском шоссе, получив статус иногороднего студента и все прелести студенческой жизни в довесок.

Не могу сказать, что жизнь студенческого общежития кардинально отличалась от жизни в общежитии ПТУ. Разве что ребята были взрослее, а заботы все те же – как сдать сессию, где найти денег, с кем дружить, а кого остерегаться.

По вечерам мы подрабатывали. Занимались кто чем: кто разгружал вагоны, кто газетами торговал. Я перепробовал многое, денег это особых не приносило, но позволяло кое-как сводить концы с концами. Кроме того, брат и сестра попеременно присылали мне рублей по 30 – 40 в месяц, что было существенным дополнением к моему скромному бюджету, состоящему из небольшой стипендии и приработка.

В том же студенческом общежитии на Ярославском шоссе я совершенно случайно встретил своего дальнего родственника!

Как-то раз, сидя в шумной праздничной компании, один из общежитских ребят спросил:

– Арман, слушай, а у нас на потоке учится парень твоей национальности, давай мы тебя с ним познакомим? Хочешь?

Я, разумеется, согласился. И каково же было мое удивление, когда после того, как я представился, парень – его звали Эдик – вытаращил на меня глаза и спросил:

– Слушай, Арман. А ты, часом, не из Оренбурга?

– Да, – отвечаю…

– Вот это сюрприз! А я знаю вашу семью, мы недалеко живем…

Часа два после этого мы провели, сопоставляя семейные истории, и, наконец, выяснилось, что мы дальние родственники, но при этом встретились не в Оренбурге, а в столице. Воистину, все дороги ведут в Москву.

* * *

Отучившись в МИСИ примерно год, я окончательно осознал, что не быть мне строителем, мне стало невероятно скучно, а до вожделенного третьего курса ждать было слишком уж долго. И тогда я «придумал» выход. Решил в армию пойти.

Предыстория этого решения такова. В нашей семье, да и вообще среди нашего поколения молодых людей, пойти служить в армию считалось делом чести. Раньше, если помните, служба в армии была не просто почетной обязанностью, но и имела некий престиж в стиле: «Отслужил в армии – можешь считаться мужчиной».

Для меня это был некий вызов. Мне хотелось обязательно «попробовать на вкус» армию – смогу или не смогу? Мужчина я или не мужчина? Да в конечном итоге, что такое два года в бесконечной череде жизненных лет? Просто отрезок времени.

С этими мыслями я направился на ближайший призывной пункт.

– У вас отсрочка от армии, – вежливо объявили мне. – Вам не обязательно сейчас служить.

– Но я хочу! – искренне удивился я. – Пришел сам, добровольно, решил отдать свой долг Отечеству…

– Молодой человек! – в призывном пункте насторожились. – Вам же русским языком сказали, что у вас отсрочка! Или, если хотите, принесите справку от врача, что вы полностью здоровы. И физически, и психически, так сказать…

Бывалые служащие заподозрили неладное – уж больно из ряда вон выходящий случай.

Но раз что-то твердо решил, я это сделаю. Обежав поликлиники и добыв нужные документы, вернулся на призывной пункт снова.

– Вот, пожалуйста! – показал бланки с печатями. – Все у меня в порядке, здоров и годен к строевой!

В призывном пункте объявили, что это первый и единственный за все время случай, когда призывник без всяких повесток является и выражает желание служить. Поэтому меня очень быстро оформили и буквально на следующий же день отправили по месту службы – в Венгрию, в войска правительственной связи.

Вот тут-то я и понял, что армия и мои представления о ней – это, мягко говоря, две разные вещи.

Дело даже не в том, что сложно было привыкнуть к строгому распорядку дня, когда подъем и отбой всегда в одно и то же время, а каждый твой шаг расписан по минутам. Прежде всего пришлось привыкать к четкой военной иерархии, когда все твои отношения с сослуживцами регламентируются. И еще много чего вызывало в моей свободолюбивой душе бурю эмоций и чувств.

Кроме того, обнаружилось, что ПТУ я закончил не зря, поскольку это была отличная школа по борьбе с дедовщиной и улаживанием различных стычек с коллегами и сокурсниками. Я смог адаптироваться, потому что знал, как себя вести, мог постоять за себя, и, можно сказать, что меня особо не донимали.

Но самым поразительным открытием для меня стал тот факт, что в армии у солдат тоже бывает личное время. Его я с пользой употребил на… походы по местным библиотекам. Мысли в голове крутились в основном вокруг отдаленной цели – диплома юриста. Об этом я не забывал ни на минуту, даже ходя строем по плацу с речевками на устах.

Через год службы в армии я разведал, что, оказывается, у военнослужащих есть возможность поступить в военно-юридический вуз, и эта идея меня вдохновила. Отправив в Москву документы, я получил в ответ предварительные тестовые задания, и по их результатам меня пригласили в Москву на сдачу экзаменов.

Будучи целеустремленным молодым человеком, я был в то же время очень наивным. Даже представить себе не мог, что учеба в военно-юридической академии доступна лишь избранным, а попасть туда можно было либо по протекции, либо проявив невероятную эрудицию во всех областях знаний. Все экзамены я успешно сдал, кроме немецкого, где обнаружились пробелы в знаниях.

Рассказав на экзамене по немецкому о моей тогда еще любимой группе «Модерн Токинг», я уверенно ожидал «пятерки». Как вдруг преподаватель, деловито листая брошюрку с экзаменационными билетами, задал дополнительный вопрос:

– Молодой человек. Расскажите, пожалуйста, о немецком ученом Максе Планке…

И я «повис». Все, что я о нем знал, – это то, что он физик и что есть физическая величина, «постоянная Планка», о чем я честно и сообщил преподавателю:

– Извините, но я даже по-русски ничего о нем не припомню, а уж по-немецки и подавно не расскажу…

В итоге экзамен по немецкому был завален, и мечты о юридическом вузе снова отодвинулись на неопределенный срок.

Вернулся я обратно в гарнизон, как говорится, несолоно хлебавши. Через месяц после возвращения меня перевели в Баку, одну из «горячих точек» Кавказа, где я попал в самый разгар конфликта между Арменией и Азербайджаном.

Признаться, все происходящее там произвело на меня колоссальное впечатление – для вчерашнего подростка, чья жизнь только начинается и у которого в голове одна сплошная романтика, подразумевающая искренний патриотизм, все увиденное стало серьезным потрясением. Можно сказать, что я познал войну во всей ее обыденной уродливой наготе, где увечья и убийства становятся частью жизни, и люди живут рядом с этим, пытаясь сохранять в душе хотя бы каплю человечности.

Я наблюдал ежедневное бытие на осадном положении. Видел беженцев, которые вынуждены были покорно покидать обжитые места, оставляя дома, землю и нажитое имущество. Видел слезы тех, кто потерял родных и близких, их постоянный страх, что в любую минуту может произойти что-то непоправимое. И много чего еще.

Единственное, что скрашивало мои невеселые мысли, был тот факт, что служить меня поставили на кухню директором столовой.

Кухня, мои дорогие, – это предел мечтаний любого военнослужащего. Отсутствие цейтнотов и строевых, относительная безопасность жизнедеятельности. Плюс всегда можно что-нибудь поесть или попить, а сослуживцы и начальство относятся с уважением, так как вкусная еда в армии – это едва ли не единственное из удовольствий, какое только можно себе позволить.

В «дембель» меня отправляли всем взводом и со слезами на глазах. Надавали на дорогу провианта, надарили подарков, наговорили пожеланий. А я в это время думал – вот приеду я в Москву. И что я там буду делать? Перспектива оказаться предоставленным самому себе меня несколько пугала, а до заветного юридического вуза было еще далеко…

Шоу-биз с заднего двора

…Не так давно на премии МУЗ-ТВ, за кулисами, в «Олимпийском», ведя чинные беседы с Аллой Борисовной и Артуром Гаспаряном.

– А Вы знаете, Алла Борисовна, – обронил я, – что в шоу-бизнесе я оказался исключительно благодаря вашим «Рождественским встречам»?

– Не шутишь? – удивленно вскинула брови примадонна. – А давай-ка, расскажи…

Вернулся из армии я летом и до возобновления учебы в МИСИ был предоставлен сам себе – просыпался когда хотел, слонялся по городу, не зная, куда себя деть. В Москве в то время было чуть ли не осадное положение – голодуха, тотальный дефицит, продукты по карточкам, пустые магазины, ни сигарет, ни хлеба.

Спустя неделю после возвращения в Москву, приехал в общежитие к своему родственнику Эдуарду, привез ему несколько ящиков тушенки, рис, гречку, сигареты, которыми меня снабдили в гарнизоне. И вдруг я заявил:

– Слушай, Эдик. У меня такое чувство, что я никак не могу прижиться в этой Москве. Вроде бы так хотел здесь жить, а чувствую себя абсолютно чужим. Хочу обратно уехать в воинскую часть…

Эдик чуть не поперхнулся, услышав мои речи:

– Да ты с ума, что ли, сошел? Сначала не мог дождаться «дембеля», теперь опять хочешь служить. Даже в голову не бери! Пройдет время, привыкнешь. А сейчас попробуй занять себя чем-нибудь полезным…

В армии все ясно и понятно – знаешь, чем заниматься утром, чем в обед, вечером, и так далее до бесконечности. А теперь я впервые столкнулся со сложным психологическим моментом – состоянием неопределенности. С одной стороны, нужно было учиться дальше, зарабатывать деньги, строить свою жизнь. Но четкой инструкции на этот счет мне дать никто не мог.

Когда, наконец, начались занятия в институте, я был чрезвычайно рад и счастлив – утром учеба, а вечером приработок.

Под Новый год я узнал, что в «Олимпийском» пройдет серия концертов под названием «Рождественские встречи» – проект Аллы Пугачевой, где она собрала лучших российских звезд: певцов, музыкантов, танцоров, артистов разговорного жанра.

Даже если предположить, что билеты не были бы раскуплены в первый же день (а их буквально смели), для меня попасть на концерт было чем-то из области фантастики. Достать приглашение на это представление было невозможно.

Тем не менее мы с друзьями направились к «Олимпийскому» «поглазеть на звезд», а также в тайной надежде все-таки найти какой-то лишний билетик, ведь чудеса под Новый год – незапланированная закономерность, и мы на нее искренне надеялись.

Перед «Олимпийским» собралась такая огромная толпа, что найти в этой суматохе что-либо и кого-либо было нереально – самим бы не потеряться.

– Пойдем поближе, сейчас начнут звезды подъезжать, можно будет всех увидеть! Посмотрим вблизи, зря, что ли, приехали? – дернул меня за рукав Эдик и потащил вокруг «Олимпийского» на другую сторону, куда подъезжали машины со знаменитостями и где уже ревела восторженная толпа, ожидающая увидеть своих кумиров.

Мы протиснулись поближе к служебному входу и наткнулись на оцепление. Дальше дороги не было. То и дело подъезжали машины, откуда выходили артисты, которых я видел исключительно по телевизору. Мы с друзьями кричали и хлопали, приветствуя звезд и испытывая настолько неземной и трепетный восторг, что в этот момент забыли даже о «Рождественских встречах», ради которых приехали и куда так страстно желали попасть.

И вдруг…

– Ой, смотри-смотри, ребята на тебя похожи, это не твои земляки часом? – кто-то из друзей показал рукой на четверых симпатичных парней, которые выгрузились из микроавтобуса и бодрой походкой направлялись в сторону служебного входа.

Я понятия не имел, кто это такие. Но, судя по тому, как их приветствовала толпа, это были важные персоны, и мне тут же захотелось что-нибудь предпринять, чтобы подобраться к ним поближе.

Решение созрело моментально. Я скинул куртку – а все четверо музыкантов шествовали без верхней одежды, кто в пиджаке, кто в свитере, – наскоро сунул куртку в руки стоящей рядом со мной подруги, протиснулся через оцепление и пристроился к этой четверке пятым.

На служебном входе меня остановил внушительного роста охранник:

– А ты куда? – грозно поднял он руку, коснувшись моего плеча.

– Я с ними… – уверенным голосом объявил я и улыбнулся так широко и доброжелательно, как только мог.

Охраннику понадобилось мгновение. Оценив, что я одет и выгляжу так же, как и те ребята, что зашли внутрь, он одобрительно кивнул и пропустил меня, а я бодро побежал вперед в надежде догнать своих «попутчиков». Но их, к сожалению, уже и след простыл – видимо, прошествовали в гримерку. У следующего поста охраны я проделал ту же операцию:

– Здравствуйте, добрый вечер! – обратился я к охраннику, курсирующему между этажами и видевшему только что пробежавшую мимо него четверку парней. – Из нашей группы еще несколько человек подъехало, танцоры. Можно я их тоже проведу?

– Да, конечно, никаких проблем, – вежливо отреагировал охранник, а я выскочил на улицу и выловил в толпе своих друзей.

Наверное, это был лучший день в моей жизни, подумалось мне. Мы с друзьями прошли за кулисы, где можно было увидеть вблизи и «во всей красе» всех наших «звезд». Пугачева, Киркоров, Пресняков, Орбакайте – они ходили туда-сюда, обменивались репликами, смеялись, шутили, а я представлял себя в какой-то степени приобщенным к этому музыкальному Олимпу и счастлив был безмерно. Выскользнув в зрительный зал, мы с ребятами заняли место около трибуны и шумно приветствовали каждого выступающего независимо от того, знаем мы его или нет.

Наконец на сцену вышли те самые «четыре парня», с которыми я прошел на концерт.

– А теперь выступают наши друзья из Казахстана, группа «А-Студио»! – громко объявила Алла Борисовна и взмахнула рукой, приглашая на сцену только что объявленных артистов.

Так вот кто они!..

Батырхан Шукенов – а это был именно он – запел «Джулию», а у меня от восхищения в этот момент аж дыхание перехватило. Боже, это же мои земляки, а я их практически знаю, только что рядом с ними шел, буквально за них держался! Радости моей не было предела! Какая удача! Я принялся танцевать перед сценой, махать руками, подпевать в такт, словом, так старательно выражал свои эмоции, как только мог себе позволить.

Все десять дней, пока шли «Рождественские встречи», я попадал за кулисы именно таким вот образом – дожидался, когда подъедет «А-Студио», пристраивался пятым и проводил всех своих друзей на концерт. Это была азартная и увлекательная игра. Мы готовы были смотреть его хоть десять раз подряд.

На десятый день мои друзья, наконец, принялись взывать к моей совести:

– Слушай, ты бы познакомился с ними, все-таки ходим все десять дней на халяву. Как-то невежливо… – Эдик был совершенно и резонно прав.

– Да ты что, мне неудобно. А вдруг пошлют? – Я не представлял себе, каким образом мне подступиться и познакомиться с этими звездами и что бы такое им сказать.

В итоге я придумал способ. Купил пластинку «А-Студио», которую можно было приобрести здесь же, в холле, прошел за кулисы – охрана меня уже знала и пропускала, – увидел Баглана Садвакасова, Володю Миклошича, Байгали Серкебаева, которые только что вышли со сцены, исполнив свой номер, и направился прямиком к ним.

– Привет, меня зовут Арман Давлетяров… – начал я. – Я видел ваше выступление, и мне так сильно понравилось, что хотел бы взять у вас автограф. Это можно?

– Да можно, конечно, – ответил Байгали, и ребята один за другим расписались у меня на пластинке.

Наконец появился Батырхан Шукенов – весь в цветах, окруженный стайкой молоденьких поклонниц, желающих получить автограф или хотя бы просто дотронуться до своего кумира… В их глазах горело восхищение пополам с немым обожанием. Я было дернулся с пластинкой в его сторону, но меня остановили остальные «студийцы».

– Ему немного не до тебя, – усмехнулся Байгали. – Но можешь попробовать дойти с нами до автобуса, может, что и получится.

Пока мы шли, я с досадой видел, что мне совершенно не протиснуться сквозь армию фанаток группы «А-Студио», и мучительно выдумывал какой-то выход, чтобы заполучить вожделенный автограф. Без Батырхана коллекция автографов была бы неполной, а я не привык отступать от задуманного.

Наконец я решился. Улучив момент, когда ребята из «А-Студио» уже подошли к автобусу и собирались садиться, я выдвинулся вперед и обратился к Батырхану:

– Привет! Меня зовут Арман, можно получить ваш автограф?

Батырхан устало откинул со лба прядь волос и показал рукой на автобус:

– Можно-то можно, но не сейчас.

– Дайте автограф сейчас, пожалуйста! – взмолился я. – Вы знаете, я собираюсь жениться, хочу сделать предложение своей девушке, а она поставила условие. Мол, если не возьмешь автограф у Батырхана Шукенова, не выйду за тебя замуж!

Батырхан Шукенов на секунду аж дар речи потерял, растерянно поглядел на меня, пытаясь понять, правду я говорю или это шутка. Наконец, увидев мои горящие глаза, засмеялся:

– Хорошо, есть чем писать-то у тебя? – и взял пластинку из моих рук.

– Да, вот, пожалуйста! – Я протянул ему ручку.

«Арману от группы «А-Студио». Батырхан Шукенов. 1992 год».

– Вот возьми! – Он хлопнул меня по плечу. – Желаю семейного счастья!

– Ну, ты даешь! – закричал Эдик, как только я вернулся к компании и показал свой трофей. – Вообще герой…

– Вот увидишь, мы с ними еще встретимся, – сказал я. – И не один раз…

– Мечтай, мечтай, – недоверчиво одернул меня кто-то из друзей, но это было уже не важно.

Так состоялось мое первое знакомство с шоу-бизнесом, сопряженное с неописуемым восторгом и ожиданием чего-то волшебного. И потом я еще долго вспоминал эти «Рождественские встречи», засыпая ночью и прокручивая в голове все детали нашей беседы с музыкантами «А-Студио».

С тех пор я не раз видел «А-Студио» по телевизору и радовался, что знаю их лично и даже имею в домашней коллекции их автографы. Эта история стала потихоньку забываться, меня закрутила будничная кутерьма. Жизнь продолжалась.

«Пойди туда, не знаю куда»

Я считаю, что мечты, пусть даже самые малые, нужно обязательно исполнять. Это важно и для душевного равновесия, и для собственного развития. Мечты возникают не просто так – в каждом высказанном и загаданном желании есть частичка нашей души, которая точно знает, что нам нужно, а что нет. Она живет по своим законам и очень страдает, если в нашей жизни что-то не клеится.

Пускай мы мечтаем порой о мелочах и внутренне стыдимся того, что нам интересна какая-то «ерунда» – однако из таких, на первый взгляд, безделиц и состоит наша жизнь во всей ее многоцветной полноте и многогранных переливах. Кто-то мечтает о большем. Я, например, мечтал стать юристом и в конечном итоге добился своего.

Спустя два года после возвращения из армии я перевелся из МИСИ на вечернее отделение юридического факультета МГУ с потерей курса. Человек я был уже взрослый, мне предстояло работать и получать образование.

Параллельно с учебой меня пригласили преподавать в то самое ПТУ, которое я окончил с отличием, и преподавание доставляло мне радость. Я очень старался, даже купил себе костюм с галстуком и приходил всегда только в нем – марку держал. По вечерам учился в институте, осваивая азы общегражданского права, днем преподавал, и скучать мне было решительно некогда.

Как говорится, все бы хорошо, но зарплата преподавателя – сами знаете какая. Через некоторое время Эдуард «переманил» меня в сеть супермаркетов, продающих аудио– и бытовую технику. Мне предстояло стать менеджером по продажам, деньги за эту работу полагались неплохие, и я с радостью согласился.

Жизнь закипела. С утра до вечера я сидел на телефоне, обзванивая компании и предлагая им все подряд – от сувенирной продукции до бытовой техники. Работа мне очень нравилась, в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что чувствую настоящий азарт – чем лучше получается, тем все больше и лучше хочется работать.

Пошли первые приличные доходы, я снял квартиру и смог посылать домой родителям кое-какие деньги. Еще через некоторое время стал одним из лучших менеджеров по продажам, завоевав доверие и уважение шефа, который, к слову, тоже был казахом.

В один прекрасный день вызывает он меня к себе и говорит:

– Слушай, Арман, у нас есть один хороший клиент, можно сказать, лучший партнер по бизнесу. Ему нужна реклама на фестивале «Голос Азии»…

Фестиваль «Голос Азии» в то время был одним из самых престижных казахских музыкальных мероприятий, транслировался по центральному телевидению, освещался в прессе. В фестивале «Голос Азии» принимали участие представители почти всех бывших союзных республик, приезжали исполнители и из Москвы, а сам фестиваль проходил в горах на Медео, где открывался удивительный горный пейзаж, любоваться на который можно было часами.

– А что я должен сделать для того, чтобы организовать рекламу для ваших партнеров? – поинтересовался я у шефа.

– Поедешь в Алма-Ату в командировку, осмотришься там, узнаешь все, что необходимо, потом мне доложишь…

* * *

Сойдя с трапа самолета, я вдруг ясно осознал, в каком выгодном положении нахожусь, живя и работая в Москве, будучи казахом.

В чем состояло это преимущество?

В том, что среди русских и людей других национальностей я очень четко выделялся своей внешностью – и окружающие запоминали меня буквально в лицо. Разумеется, в Москве есть и похожие на меня. Но вы можете припомнить хоть кого-нибудь из казахов среди ваших коллег или знакомых? То-то же. Поэтому я буквально «бросался в глаза» – и это было очень приятно.

В Алма-Ате я попал в какую-то сказку, совершенно другой мир – никогда еще в своей жизни я не видел столько казахов разом: по улицам шли интересные, симпатичные люди, мужчины и женщины, парни и девушки, и все они были чем-то похожи на меня. Каждая девушка казалась сестрой, каждый юноша – почти братом. Я потратил несколько часов, чтобы просто побродить по Алма-Ате и привыкнуть к самому городу, к людям, которые его населяют. Я заходил в ресторан, подходил к какой-нибудь молодой парочке и деликатно интересовался:

– Ребята, а вы казахи?

– Да…

– А как вас зовут?

– Айгуль… А вас как зовут, вы тоже казах?

– Да. Меня зовут Арман…

Мы обменивались впечатлениями, в ходе которых я сообщал, что в Алма-Ате впервые, и меня этот город так потряс, я буквально в него влюбился и даже не подозревал, что есть на земле такой клочок земли, где живет столько казахов, сколько я и представить себе не мог. Конечно, Москва, где я в то время проживал, – это тоже отдельная восхитительная территория, не поддающаяся сравнению, но там я встречал не так уж много своих соотечественников. А вот в Алма-Ате…

Молодые люди снисходительно усмехались, рассказывали о том, где и что можно найти в их славном городе, мы обменивались между собой какими-то координатами, и я, довольный и гордый за себя, продолжал свой путь.

Но внезапно я понял, что «затерялся в толпе» – практически ничем не выделялся среди идущих мимо меня людей. Радовался и расстраивался одновременно – за годы жизни в Москве так привык к пристальному вниманию к своей персоне, что было жаль расставаться с ощущением своей исключительности.

…Фестиваль «Голос Азии» традиционно проводился на высокогорном стадионе «Медео», куда я доехал, немного осмотревшись и нагулявшись по городу. Довольно быстро нашел организаторов конкурса и попытался выяснить, что же нужно сделать, чтобы тот самый банк – наш партнер и клиент – мог получить рекламу на фестивале, и в какой форме это возможно.

– Нет проблем, – ответили организаторы. – Мы можем предложить вашему банку стать спонсором фестиваля, а для этого банку нужно оплатить проезд и выступление на нашем мероприятии кого-то из московских звезд.

– А о ком именно идет речь? – поинтересовался я.

– Группа «Арамис», – высказали пожелания организаторы. – Нам очень нравится группа «Арамис», она сейчас очень популярна, и мы хотели бы видеть их на нашем шоу. После выступления объявим благодарность банку, который обеспечил приезд группы на наш фестиваль.

– Понял вас, – озадачился я. – Я передам руководству нашей компании.

– Пожалуйста, пожалуйста, будьте так любезны, – попрощались со мной организаторы, мы пожали друг другу руки, и я ближайшим рейсом вернулся в Москву.

Я думал, задание на этом и закончилось. Но каково же было мое удивление, когда шеф, выслушав мой отчет, потер руки и радостно произнес:

– Отлично! Вот и занимайся!

– Что значит «занимайся»? Чем?

– Группой «Арамис» занимайся, раз они хотят. – И, похоже, шеф ничуть не сомневался, что я с этим поручением справлюсь.

– А где же я их найду? – снова спросил я.

– Ну, слушай, это твое задание, ты его ведешь, тебе и думать, где искать группу, – объявил шеф и дал понять, что разговор на этом закончен.

И что делать, куда бежать, где искать? Я этих ребят только по телевизору и видел.

Стал я думать, где же их можно встретить. А где вероятнее всего встретить популярного артиста, как ни на концерте? Отсмотрев все афиши Москвы, я выяснил, где выступает группа «Арамис», купил билет на концерт и пришел, чтобы попытаться прорваться за кулисы и поговорить с менеджером артистов. Естественно, за кулисы меня никто не пустил, не помогла даже моя хваленая смекалка. Несколько раз я приходил на концерты, несколько раз пытался достучаться до администраторов группы – все безрезультатно.

Наконец мне повезло в очередной раз – на фестивале «Звуковая дорожка» можно было купить журналистскую аккредитацию на мероприятие, и я уговорил одного из менеджеров мне ее продать. Оказавшись за кулисами, я благополучно нашел группу «Арамис», изложил им свое предложение, они оставили свой телефон, назвали расценки, и после концерта мы с ними созвонились.

Первый раз в жизни я почувствовал себя организатором концертов и, в сущности, с этого момента и начал осваивать нелегкую профессию продюсера. Полностью взял на себя проведение этого тура – договаривался с устроителями фестиваля «Голос Азии», покупал для группы и представителей банка билеты, бронировал гостиницы и много чего еще делал для того, чтобы обеспечить приезд и выступление приглашенных звезд. Затем я, как заправский администратор, вместе с группой «Арамис» полетел на фестиваль, но уже не в качестве фаната или поклонника, а в качестве равноправного члена коллектива.

В Алма-Ате нас встретили на кабриолетах…

Я увидел несколько шикарнейших авто со светлой кожаной обивкой внутри, с поблескивающим на ярком солнце рулем и переливающимися крыльями – и обомлел, почувствовав себя на минуту настоящей звездой.

Для меня это была настоящая фантастика! Я в жизни никогда не видел кабриолет вблизи, не представлял его даже в самых смелых мечтах! А тут меня усадили, повезли вместе со звездами. Затем мы разъезжали на этих кабриолетах по всей Алма-Ате – участвовали в вечеринках, посещали шикарные рестораны, банкеты, гостиницы, репетиции и все такое прочее.

Голова моя просто шла кругом от такого обилия впечатлений, все это было так захватывающе, заманчиво, интересно! В результате общения с артистами я уже стал понимать, как устроен механизм менеджерской работы, освоился, и мне очень понравилось все это продумывать, координировать, сопровождать артистов, выводить их на сцену.

Я почувствовал себя небольшим начальником, очень важным звеном, от которого многое зависело. Слегка заважничал, уверенности во мне прибавилось, я стал более требовательным и уже старался добиться от каждого участника, чтобы тот работал наилучшим образом и согласно плану. Вошел, что называется, во вкус.

«Арамисам» очень понравилась моя деятельность, и чуть позже мне стали намекать на то, что я мог бы заняться менеджерской работой и на постоянной основе…

За кулисами «Голоса Азии» я снова увидел тех звезд, которых впервые встретил на «Рождественских встречах». И, конечно же, там я обнаружил ребят из «А-Студио», они просто не могли не быть гостями такого фестиваля.

Меня узнал Баглан Садвакасов:

– Мальчик, а я тебя помню! Это ты жениться без автографа не хотел! – Он засмеялся.

– Ну да, – немного застеснялся я. – Только это не я жениться не хотел, а моя невеста не хотела выходить за меня замуж…

– И как все сложилось? – поинтересовался Бага.

– Да не все ли равно? – ответил я смехом. – Главное, что у меня теперь есть автограф.

Мы с Багланом сидели в баре и разговаривали. Я рассказал ему, как попал на фестиваль, немного о себе, а заодно выяснилось, что обратно в Москву мы летим одним самолетом. Конечно же, я не мог сказать, что работаю простым менеджером, мне показалось это ужасно несолидным. Соврал, что без пяти минут юрист, хочу открыть юридическую контору и чуть ли не серьезный бизнесмен, мол, даже деньги есть, которые я готов вкладывать в какие-то проекты.

На эту информацию Баглан – а в просторечии просто Бага – очень запал.

– Слушай… – протянул он. – Так если ты юрист, может, ты меня проконсультируешь? Дело есть…

– Какое дело? – насторожился я.

– Ну… – немного помялся тот. – Хочу в Алма-Ате ночной клуб открыть. С названием «Битлз». Как думаешь, могу ли я это название использовать?

Немного подумав, я резюмировал:

– Думаю, с этим названием не должно быть проблем. Никто же не регистрировал торговую марку «Биттлз» на территории Казахстана. Поэтому можешь открывать. Но я еще посоветуюсь с коллегами…

Мы сидели друг перед другом, два молодых парня, вовсю гнули пальцы, изображая свою крутость, и каждый хотел показаться как можно более влиятельным и основательным.

Ответом моим Бага был вполне удовлетворен.

– А с кем ты сейчас работаешь? – поинтересовался он немного спустя.

– С группой «Арамис», они пригласили меня к себе менеджером. Говорят, нужен администратор, готовы взять меня к себе, зарплату платить…

– Ой, да ну! – замахал руками Бага. – Какая зарплата, ты что, с ума сошел? Даже не думай.

– А что такое? – Я даже немного обиделся, ведь Бага подверг сомнениям мою значимость и серьезность моих намерений.

– Ты хоть знаешь, сколько нормальный менеджер может зарабатывать на процентах с концертов? – продолжал Бага. – Да и группу ты выбрал не очень удачную, они же долго на сцене не пробудут…

– А ты откуда знаешь? – снова удивился я.

– Знаю, – буркнул Бага. – У них песен новых почти нет…

Такая информация меня озадачила.

– А что ты предлагаешь? – осторожно спросил я его, опасаясь снова нарваться на какую-нибудь гневную отповедь. Чувствовать себя простачком совсем не хотелось.

– Есть у меня на примере один парень, очень талантливый певец, – сообщил Бага. – Кстати, наш земляк, из Казахстана. Мурат Насыров, слышал о таком?

– Ну-у-у, – я лихорадочно соображал, слышал я о нем или нет, и заодно придумывал на ходу, как ответить. – Может, и слышал, но я сначала был в армии, потом много учился и, честно говоря, такого имени не припомню.

– Вот! – Бага, казалось, не обращал внимания на мои сомнения. – Так он буквально полтора года назад победил на Ялтинском музыкальном конкурсе, его по всем центральным каналам показывали. Парень – во! – Бага показал большой палец. – Просто класс! Очень профессиональный, и как человек хороший… С ним хотел подписать контракт на раскрутку один уважаемый человек, но что-то у них там не сложилось, и дело застопорилось. А сейчас Мурат работает сам по себе, в ночном клубе поет, получает проценты от продажи билетов в клуб… Поет там много, часов по пять, наверное, без перерыва. Хочешь, я с ним тебя познакомлю?

– Хм, интересно, – пожал я плечами. – Наверное, можно…

– Да нужно, что ты, в самом деле! – убеждал меня Бага. – Это хорошая перспектива, поверь мне!

– Слушай, я подумаю, – ответил я.

Мы обменялись телефонами и попрощались, договорившись созвониться.

Можно сказать, что это было начало моей шоу-жизни. Не хотел и не планировал, и в принципе никогда не мечтал о том, что стану заниматься артистами, но судьба «засасывала» меня в эту сферу все глубже и глубже. Обстоятельства складывались таким образом, что будто бы сами вели меня к этой деятельности, а отказываться от хороших шансов, которые дает тебе судьба или случай, – это довольно неблагодарное занятие.

Тем временем я окончил институт, получил диплом юриста – и мне предстояло оценить во всей красе прелести работы в юриспруденции.

На стажировку меня отправили в одно из московских отделений милиции, где я некоторое время проработал следователем, и о чем я до сих пор вспоминаю с довольно странным чувством.

Например, необходимо было допрашивать задержанных. Их приводили, а я, культурный и воспитанный молодой человек, пытался как-то разговорить своих «подопечных», обращаясь к ним со словами в стиле:

– Не соблаговолите ли вы… А как вы думаете… Что вы можете рассказать о…

Естественно, в родной милиции на меня очень скоро стали смотреть с недоумением – ни на кого не кричит, ни на кого не давит, тем более никому не угрожает. Мне действительно было очень сложно проявить жесткость характера, грубо разговаривать, тем более, кричать или поднять на кого-то руку.

До работы в милиции я представлял себе адвокатскую деятельность в сусально-розовых тонах – мной двигала жажда помогать людям, основанная на тех впечатлениях, которые я получил, наблюдая за деятельностью собственного брата Исмагула. Частично впечатления об адвокатской деятельности я вынес из фильмов. Но в реальности все оказалось намного проще и более обыденно.

Я имел дело вовсе не с невинно осужденными и благородными разбойниками – это были самые обычные люди, попавшиеся кто на воровстве, кто на бытовухе. Кого-то подозревали в убийстве, и мне каждый раз предстояло решать эту сложную моральную дилемму – с одной стороны, я, как и всякий нормальный человек, считал, что преступник должен понести наказание. С другой стороны, понял, что мне необходимо добиваться максимального снисхождения для каждого подозреваемого, несмотря на все неприглядные детали его биографии, которые я узнавал в процессе работы с ним. Столкнувшись с оборотной стороной профессии юриста, я понял, что мне все это неприятно и вовсе не близко. Но опыт общения с уголовным миром, как ни странно, не раз пригодился мне в последующей работе продюсера.

«Скажу тебе, как олигарх олигарху…»

По возвращении в Москву мы с Багой периодически созванивались. Мне, признаться, льстило, что со мной хочет общаться известный музыкант, звезда, но я все время задавался разнообразными вопросами. Например, как же так, он ходит везде один, без охраны, он же так популярен…

– Слушай, Бага, – спросил я однажды. – А почему у тебя охраны нет?

– Ну, знаешь, – отвечал он. – У меня же и личные дела тоже есть, не могу же я на свидания, пардон, с охраной ходить?

Я остался доволен таким ответом. Думаю, какой скромный, простой парень – охрану отпускает, бережет людей. Я же не знал тогда, что большинству музыкантов охрана не полагается в принципе, и даже у суперзвезд бодигард бывает порой только на концертах. Бага казался мне настолько важным и крутым, что я даже мысли не мог допустить, что его персона останется «без присмотра».

В один прекрасный день он прозвонил мне:

– Хочешь, приезжай в гости, посидим, пообщаемся. У меня день рождения сегодня.

Я обрадовался. Достал свою лучшую рубашку, лучшие брюки, начистился, налимонился и таким вот франтом явился к нему домой с подарками – а жил он в Сокольниках.

Вхожу и немею от восхищения. Огромнейшая – по крайней мере, по моему мнению – четырехкомнатная квартира, вся в арабских коврах, с высокими потолками, дорогой мебелью, с хорошим ремонтом. Я никогда ничего подобного в своей жизни не видел. Других гостей у Баги в этот момент не было, и поняв, что все это – специально для меня, почувствовав себя еще более значимым и уважаемым, чем раньше.

Бага повел меня по комнатам:

– Здесь кабинет, – проводил он экскурсию, – здесь спальня, здесь вторая спальня… Здесь гостиная.

– А две спальни зачем? – спрашиваю. – Ты ведь один живешь?

– Ну, как же… Для гостей, – не моргнув глазом, ответил Бага.

Я ходил по квартире и источал комплименты, слегка опасаясь, что Бага обнаружит, насколько я потрясен и ошарашен увиденным. Надо же, как звезды живут, пронеслось у меня в голове. Это же такая сказка, такое великолепие!

– А где твоя охрана? – спросил я.

– Так я отпустил их давно уже, – ответил Баглан. – Зачем лишний раз светиться, нескромно это…

И еще такой скромный парень. Вот это да!

Я был окончательно сражен Багиным гостеприимством и красотой его души. Еще раз пробежавшись по залам, мы с Багой выскользнули за дверь и отправились в один из ночных клубов праздновать его именины.

В клубе было шумно и накурено. Мы ели, выпивали, танцевали, знакомились с девушками, а я попутно не забывал его расспрашивать о дальнейших планах и моих перспективах. Я видел, что Бага немного напряжен и никак не может расслабиться, будто что-то хочет сказать и никак не решается этого сделать. Когда я в очередной раз задал какой-то вопрос невпопад, он, наконец, выпалил:

– Слушай, Арман, ты что, правда с Луны свалился?

– А что такое?

– Нет, ну ты что, правда считаешь, что я хожу с охраной, что у меня такая шикарная квартира своя и так далее…

– Ну, а как иначе, – я удивлялся все больше и больше. – А разве нет?

– Да ну тебя, – обиделся Бага и махнул рукой, присев за столик. – Ну, какие у музыкантов могут быть хоромы, дурья ты башка. Это квартира моего друга, он бизнесмен, и, кстати, он ее снимает тоже. Я у него живу в одной из комнат. Когда он уезжает в командировку, оставляет мне ключи, чтоб присматривал…

Я просто дар речи потерял от такого поворота событий, плюхнувшись рядом с ним за столик, глядя ему прямо в глаза и пытаясь переосмыслить сказанное.

– Так ты что? – дошло до меня, наконец, и я, прыснув со смеху, слегка толкнул его по плечу. – Так ты что, меня все это время разыгрывал, что ли?

– Я слышу, что ты все про «охрану» талдычишь, и боялся тебя разочаровать, – расхохотался в ответ Баглан. – А ты что подумал?

– Ой, обалдеть вообще, ну и приключение. – Я хлопнул себя по лбу и снова засмеялся. – Нет, ты, правда, эту квартиру снимаешь, правда? Слушай, я так рад! – Мое лицо в этот момент просто светилось от счастья, что показалось Баге немного странным.

– Да правда-правда, успокойся ты! – продолжал потешаться он. – Я только не понимаю, чему ты так радуешься… Тому, что у меня нет хаты?

– Я рад, что ты, оказывается, обычный простой парень, – объяснил я. – И мы можем найти общий язык. А я думал, к тебе вообще не подступиться, что ты – звезда, даже не знал, что тебе сказать и предложить… Думал, олигарх вообще какой-то.

– Да расслабься уже, хватит, – успокоил меня Бага. – Ну, какой из меня олигарх, думать же надо! Теперь ты сам скажи, а ты вообще не собирался заниматься шоу-бизом? Может, у тебя и денег нет, и об этом ты тоже пошутил?..

– А вот этого я не говорил, – посерьезнел я. – Я за свои слова отвечаю. Хотя я тоже не олигарх. Но кое-что все-таки за душой имею.

Мы с Багланом договорились, что он организует мне встречу с Муратом, потому что лучшей кандидатуры для своего друга он не видел, и глаза его горели надеждой.

– Ты сам все услышишь! – объяснил Бага. – Ты поймешь, что Мурат должен быть известным, да и менеджер ему нужен хороший…

В назначенный день я заехал к своему брату Эдуарду, а тот, обосновавшись в Москве, занялся бизнесом и имел в тот момент уже более или менее приличный доход. У Эдуарда была одежда дорогих марок, которую он покупал для особых случаев, на выход, и я знал, что у него в «коллекции» значится самый на тот момент модный малиновый пиджак с золотыми пуговицами. Форменная одежда всех бизнесменов и, конечно же, олигархов.

– Эдик, умоляю, дай свой пиджак на один вечер, – попросил я его.

– Что ты такое говоришь, Арман, – возмутился Эдуард. – Это же единственный дорогой пиджак, какой у меня есть. Вдруг испортишь, он же стоит целое состояние!

– Ну, пожалуйста, прошу тебя, на один раз! – взмолился я. – Это очень серьезная встреча, от нее зависит вся моя дальнейшая жизнь!

Подобная патетика произвела на Эдуарда нужное впечатление.

– Хорошо, хорошо, – разрешил он, скрепя сердце. – Только аккуратнее с пиджаком! И сам тоже давай поосторожнее. Мало ли что…

– Верну все в целости и сохранности! – заверил я, облачился в вожделенный пиджак и направился в ночной паб, где пел начинающий артист Мурат Насыров.

* * *

Мурат оказался очень интеллигентным и сдержанным парнем, несмотря на свой растрепанный внешний вид – встретил он нас со взъерошенной прической на голове, лицо его закрывали огромные круглые очки, из одежды на нем были обычные джинсы и светлая простенькая рубашка.

– Здравствуйте, Арман, – немного опасливо поздоровался он, оглядывая меня с ног до головы. – Вот ваш столик, садитесь, пожалуйста. Скоро начнется выступление, – он не знал, как угодить и чем порадовать гостя. – Может быть, что-то хотите попить?

– Мурат, не переживайте, все хорошо, – с улыбкой ответил я, усаживаясь за столик. – Я все сам себе закажу, готовьтесь спокойно…

Мурат пел песни известных российских и зарубежных исполнителей. Своего собственного материала у него не было, но зато его группа играла полностью вживую, существовал даже бэк-вокал – как позже выяснилось, это была его девушка Наташа.

Первая часть концерта продлилась примерно час. Голос Мурата, его манера держаться на сцене произвели на меня глубочайшее впечатление – я действительно ни капли не пожалел, что согласился приехать и познакомиться с артистом. Совершенно непонятно было, как в таком прокуренном, тесном помещении, где зал битком набит посетителями, можно было петь? Да еще столько времени. С моей точки зрения, это был настоящий героизм.

После выступления Мурат подошел ко мне и спросил:

– Ну как вам?

Мы присели за столик, Бага представил меня еще раз:

– Арман интересуется твоим творчеством, он бизнесмен. Хотел бы заняться твоей раскруткой.

А я краем глаза видел, что Мурат все время смотрит на мои золотые пуговицы, видимо, они произвели на него то самое нужное впечатление, которого я и добивался. Мурат был очень тактичен, стараясь не сказать ничего лишнего или невпопад:

– В позапрошлом году у меня сорвался контракт с предполагаемым продюсером, – сообщил он. – Но сейчас я как раз ищу менеджера, который мог бы заняться раскруткой меня как артиста и помог бы записать первый альбом…

Я кивал и слушал. Периодически, когда я пытался вставить какое-нибудь словцо в ответ, Бага одергивал меня, толкая ногой под столом, мол, молчи и слушай! Так мы и просидели где-то с полчаса, Мурат рассказывал о себе, я выслушивал его с серьезным лицом, кивал и поддакивал. По окончании встречи мы договорились о том, что нужно повторно увидеться, чтобы более конкретно определить наши с ним планы.

Через несколько дней Мурат пригласил меня к себе домой, где он в то время жил со своей девушкой, чтобы показать песни собственного сочинения, которые у него на тот момент имелись. Я сидел и слушал с умным видом, кивал, поддакивал – а сам при этом ничегошеньки не понимал, я только видел, как изящно порхают над клавишами пианино тонкие руки Мурата, и думал о том, что когда-то хотел точно так же играть сам. Песни я выбирал по принципу «нравится – не нравится» и, надо сказать, это оказался один из самых верных критериев выбора песни. Ведь финансировал я, продвигать мне, и было важно, чтобы я полюбил каждую из выбранных композиций.

К тому моменту мы договорились, что я найду недорогую студию, где за несколько десятков долларов можно будет записать каждую из песен – дешево и сердито, зато, по крайней мере, появится какой-то демо-материал, который можно будет показывать нужным людям.

Одна из песен, которую мы выбрали, была «Шаг»:

Шаг, медленный, как стрелки часов

И как полет облаков…

Вторая песня «Натали» была посвящена Наташе – они не были расписаны, но считали себя мужем и женой, что впоследствии так и не успели зарегистрировать.

У Мурата нашлось довольно много музыкальных заготовок – он сочинял сам и музыку, и слова, но все это нужно было дорабатывать и потом записывать на студии. Счастье, что Насыров оказался композитором, нам не пришлось тратиться на авторов – такую финансовую нагрузку я бы точно не потянул.

Тогда я это не до конца осознавал, но ценил творческий талант Мурата и понимал, что моя задача сильно упрощена по сравнению с другими певцами. Все, что от меня требовалось, – помочь записать песни, затем продвинуть их. Но для меня, начинающего продюсера, и это казалось слишком сложно: нужно было отобрать наиболее выигрышные композиции, найти студию, договориться с ней, привезти Мурата.

Начиная работу, я располагал кое-какими средствами, которые скопил, будучи менеджером по продаже бытовой техники, но нужно было тщательно выбирать материал, потому что много записать мы не могли. Потихоньку все мои сбережения плавно «рассосались» на студии, и я стал думать, чем же дальше зарабатывать на жизнь себе и Мурату, куда двигаться и на что делать ставку. Мурат очень хотел продолжить работу со мной, но я не мог обещать ему чего-либо конкретного. Все было слишком уж туманно, неясно и держалось исключительно на честном слове.

Сначала я попробовал поговорить об этом с Исмагулом, который больше меня понимал в бизнесе и мог дать дельный совет. Но, к моему глубочайшему огорчению, он не поддержал моих начинаний. Наоборот, был обеспокоен, что я ступил на «гиблую дорожку» и собираюсь потратить впустую свою жизнь.

Исмагул, а также сестра и мама, узнав о том, чем я занялся, сочли мое новое «увлечение» шоу-бизнесом несерьезным и опасным занятием. В какой-то степени они были, конечно же, правы, ибо этот род деятельности не сулил и не сулит никому ни малейшей степени стабильности.

– Какие у тебя перспективы? – увещевал меня Исмагул. – Я вообще не понимаю, чем ты занимаешься. Где ты работаешь? Какая у тебя зарплата?

Брат считал, что работать в шоу-бизнесе можно только при одном условии – находиться на сцене и быть на виду, а иначе нет никакого смысла. Любой менеджер, находящийся рядом с артистом, рискует очень многим. Во-первых, его мало кто из публики знает – он всегда «за кадром», и лишь единицы самых лучших продюсеров и менеджеров становятся известны именно по той причине, что они сами себя раскручивают.

Во-вторых, нет никакой гарантии, что артист, которого ты раскручиваешь, в один прекрасный момент не помашет тебе ручкой. Именно поэтому многие продюсеры начинают продвигать своих родственников – сестер, братьев, жен, мужей. И все равно существует большая вероятность, что дело дойдет до конфликта: все мы знаем массу громких судебных процессов между бывшими друзьями и супругами.

В-третьих, шоу-бизнес – это, пожалуй, одна из немногих структур, где вертикальный карьерный рост практически отсутствует. В любом другом бизнесе вы можете хоть что-то планировать: сегодня вы – обычный клерк, завтра – руководитель отдела, послезавтра – директор. А в шоу-бизнесе сегодня вы просто менеджер. Завтра вы менеджер известного артиста. И все. На популярный вопрос: «Кем вы видите себя через пять лет?» – вам даже гадалка не ответит.

Я и сам не мог до конца осознать, почему я решил заняться именно этим ремеслом, но мне было очень интересно. Мне нравился и сам Мурат, и его творчество, плюс ко всему я отлично знал, что продажа концертов, дисков и пластинок артиста приносит определенные деньги – главное, чтобы сам артист и его творчество были необходимы публике.

Кроме того, в любой профессии важно понимать – твое это или не твое. Однажды необходимо сделать четкий выбор, но для этого необходимо многое попробовать. Например, чтобы понять, хочу ли я быть столяром-плотником или юристом, мне понадобилось получить диплом столяра и того же юриста, и только после этого я смог разобраться, насколько мне подходят обе эти профессии.

Точно так же я на себе прочувствовал, что работа инженера-строителя – это тоже абсолютно не мое, хотя на тот момент это был единственно возможный для меня вариант поступления в вуз.

Переводясь из строительного института на юридический факультет МГУ, я испытывал гораздо больше энтузиазма и радости, полагая, что вот теперь уже точно я попал в точку. Но – удивительно! – профессия юриста имела массу подводных камней, о которых я не мог знать заранее.

Хотя во время учебы я часто ездил к Исмагулу на различные судебные заседания – а он работал прокурором по надзору над судами, – видел, как он ведет судебные дела, осмысливал происходящее, это не дало мне возможности увидеть всю подноготную юридического ремесла. Теоретически у меня были все данные для того, чтобы стать адвокатом – я прекрасно мог выступать на публике, понимал глубинную суть законов, но при этом я не испытывал внутреннего желания и интереса ко всей этой деятельности.

Именно в те моменты я вывел для себя – чтобы понять и оценить степень ценности собственной мечты, необходимо эту мечту попросту реализовать. «Повариться» во всем этом, примерить на себя, то есть получить все то, чего так страстно добивался. Не достигнув своих целей, ты так всю жизнь и будешь думать, что там хорошо, где тебя нет, жалеть об упущенных шансах и возможностях, хотя на поверку все это могло оказаться для тебя совсем не важным.

Словом, все взвесив и хорошенько обдумав, я решил продолжить работу с Муратом, действуя при этом на свой страх и риск. А деньги все-таки нужно было где-то зарабатывать.

Про полезные связи и полезных людей

После поездки на «Голос Азии» в 1993 году у меня осталось много контактов. Поскольку все видели, что я приехал с группой «Арамис» из Москвы, со мной многие стремились познакомиться. Я смог завоевать доверие казахской стороны, поскольку выполнил свое обещание, привезя на фестиваль звезд. К тому же я был их земляком. Со многими из менеджмента музыкантов, выступивших тогда на «Голосе Азии», у меня остались хорошие отношения.

Таким образом, мне периодически звонили из Казахстана с просьбой посодействовать в организации корпоративных праздников, дней рождения, свадеб, просто уик-эндов. Я уволился из компании, где продавал бытовые приборы, и полностью переключился на организацию гастролей. Начал возить в Алма-Ату наших российских звезд – и, наверное, сложно назвать кого-то, с кем я в то время не работал.

Оказалось, что в Казахстане наших исполнителей любят ничуть не меньше, чем в самой России, и это стало для меня настоящей сенсацией. В течение полугода я свозил в Казахстан чуть ли не всех, кто мало-мальски примелькался на телеэкране. Такая деятельность приносила неплохой доход – мне платили проценты с концертов, а на местах организаторы порой еще и дополнительно приплачивали.

На эти средства мы с Муратом смогли возобновить нашу совместную деятельность. Записав на студии еще несколько песен, а также отрывки с живых выступлений, я нацелился «продавать» Мурата по всей Москве. Вооружившись кассетами и записью, широкой улыбкой и красноречием, я объезжал московские рестораны и клубы, в особенности те, что недавно открылись, разговаривал с администрацией этих заведений, давал прослушать записи.

Результатом моих усилий стало то, что я загрузил Мурата работой чуть ли не на шесть дней в неделю, причем это были уже приличные по тем временам деньги. Вырученные от концертов средства мы делили между музыкантами, а затем еще и пополам между собой. Для Мурата и даже для меня эти суммы казались фантастическими:

– Слушай, какие сумасшедшие деньги мы зарабатываем! – восхищался он.

Работоспособность Мурата была колоссальная. Он мог начать выступление в девять вечера, независимо от того, есть публика или нет, и пел до последнего посетителя. То есть почти до утра. И посетителям, и администрации клубов и ресторанов Мурат очень нравился – как правило, если он выступал где-то один раз, с нами договаривались о работе на постоянной основе.

Тем временем круг наших знакомств ширился – я общался со звездами эстрады и их менеджерами, Мурат постепенно становился известной в Москве персоной, и в один прекрасный день я решил, что настала пора познакомить Мурата со всеми знаменитостями, каких я только знал. Мурат обрадовался этой идее – ему тоже хотелось наладить контакт с коллегами, и он понимал, как важно, чтобы тебя знали те, от кого зависит и популярность, и карьера.

Многие из тех, кого я обзвонил, приглашая на вечеринку в один из модных московских клубов, уже были наслышаны о Мурате, и им любопытно было посмотреть на него. К тому же многие знали, что я занимаюсь организацией гастролей, и если задумал какую-то презентацию, то не просто так.

Вечеринка называлась «Мурат Насыров в кругу друзей» – и на нее, к моей несказанной радости, пришло большинство приглашенных мной звезд. Здесь были и Владимир Пресняков, и Валерий Меладзе, и телеведущая Александра Буратаева. К нам приехали музыканты из «А-Студио», многие другие известные личности. Все хотели увидеть, что за чудо такое появилось в тусовке и что с ним теперь делать?

Это мероприятие уместно было назвать «свадьбой» – женитьбой шоу-бизнеса и Мурата Насырова, и в горе, и в радости, воистину и вовеки веков. Мурат пел песни – свои собственные и уже известные хиты, – был весел, ярок, шутил и общался со всеми, старался быть максимально предупредительным и открытым. Я, признаться, втайне немного тревожился, придется ли Насыров по душе признанным звездам? Но мои волнения были напрасны, все прошло очень хорошо, а в нашей с ним жизни начался новый этап. Это действительно был успех.

Мы с Муратом поняли, что пришло время выпустить первый альбом – и я принялся объезжать рекорд-компании с демо-материалом и рассказом о том, насколько Мурат Насыров талантливый и перспективный артист, творчество которого обязательно придется по душе широкой публике.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.