Пять граммов бессмертия (сборник)

Наконец, все было готово. Пихто был усажен и закреплен ремнями к «экспериментальному» стулу», а на шею ему повесили будильник с пейджером с выставленными координатами хоздвора, где, кроме собак, к моменту его появления, как рассчитали друзья, никого не должно быть.

Решено было дать две таблетки. Как уверял Джон, эта доза имела почти мгновенное действие и продолжала работать в течение восьми часов, то есть, примерно до шести утра следующего дня. На протяжении всего эксперимента Сэмми с Джоном будут дежурить на хоздворе, куда они отправятся сразу же после перемещения их товарища.

– Поехали! – уже традиционно воскликнул Пихто, проделав все необходимые манипуляции, и закрыл глаза.

Джона разбудил какой-то посторонний звук, доносящийся снаружи. Он осторожно вышел из джипа, чтобы не потревожить посапывающего на заднем сиденье Сэмми, и тихо прикрыл дверцу. Свой джип они припарковали на хоздворе недалеко от входа. Светало. Он посмотрел на часы. Было около пяти. Джон зябко поежился от утреннего холодка и прислушался. В противоположном от них углу довольно большой площадки явно что-то происходило.

Подойдя поближе, он увидел следующую картину: Ланкастер, один из псов, живших при хоздворе, вел себя в высшей степени странно. Он с глухим ворчанием вертелся вокруг своей оси, шерсть у него была вздыблена, пасть оскалена. Второй же пес – Йорк – тоже из породы немецких овчарок, испуганно жался к своей будке. Оба пса – старожилы зоопарка – зарекомендовали себя как надежные, воспитанные и преданные животные, не раз помогавшие смотрителям в их нелегкой работе. Но сейчас, проснувшись, они оба вели себя необычно, хотя и по-разному.

Тем временем более смелый Ланкастер, нюхая воздух, осторожными шагами приближался к ангару с хозяйственной утварью, стоящему вплотную к ограждению недалеко от их будок. Он подошел поближе и остановился, продолжая угрожающе ворчать и усиленно принюхиваться. Джон, уже догадавшись, в чем дело, следовал за ним.

– Пихто, а Пихто! – негромко позвал Джон, замечая, как вздрогнул от его голоса Ланкастер. Видимо, у старого пса нервы были на пределе. Прижав уши и оскалив пасть, он оглянулся на Джона, словно прося поддержки и, глухо ворча, снова уставился в совершенно пустой темный угол. Джон хотел, было, снова подать голос, как вдруг пес насторожился. Его поведение несколько изменилось. Он зарычал с еще большей злобой, но невооруженным глазом было видно, что старый пес сильно растерян. Он попятился назад, шерсть его вздыбилась, ноздри раздулись, при этом он медленно поворачивал голову, как бы следя за чьим-то перемещением.

Тут от неожиданности вздрогнул и сам Джон: на том месте, куда минуту назад рычал Ланкастер, преспокойно стоял их старый знакомый – канцелярский стул, обитый умелыми руками Сэма.

А это означало, что их эксперимент удался! Но, если на появившемся стуле никого не было, значит, Пихто уже проснулся и сошел с него, оставаясь при этом невидимым! …Или он все еще на стуле? Джон подошел и стал осторожно тыкать пальцем в пространство над сиденьем. Сзади раздался смех. Так смеялся только Пихто:

– Смотри, не проткни меня насквозь!

Джон обернулся и, к своему удовольствию, а также к неописуемой радости обоих псов, прыгающих вокруг, увидел его собственной, немного помятой, персоной.

– Вы себе не представляете, – захлебывался от возбуждения Спец, когда его окружили друзья, – какое это незабываемое ощущение – быть невидимым! Ты видишь всех, тебя – никто! Если бы не собаки, я бы с вами, ребята, сыграл здесь забавную штуку. Парни, у нас все получилось! Да, а вы обратили внимание, что, когда я покинул стул, он моментально стал видимым! И еще, я видел самого себя, свою одежду, пейджер на шее, предметы у себя в кармане, а также все, что меня окружает! Но меня со всеми моими личными вещами не видел никто!

Петрович подумал о том, что такой же адреналин он получил во время своего удивительного путешествия за «кладом» своего предка, а также, когда услышал предложение стать бессмертным от Лукерьи. Но это уже были совсем другие ощущения. И ему до жути захотелось домой к жене и дочери.

– Что-то ты погрустнел, Пихто! – от зоркого взгляда Джона ничто не ускользало! – С чего это вдруг? Ведь эксперимент удался!

– Да вот, вспомнилось кое-что… – его вдруг стало безумно интересно: а как бы поступили его американские друзья, окажись они перед таким фантастическим выбором?

– Скажите, друзья мои, – наконец решился Спец, понимая, что таким своим вопросом не нарушает бабкиных запретов, – если бы вам предложили стать бессмертными, как бы вы поступили?

Наступила продолжительная пауза. Американцы уставились на своего русского друга, как на сумасшедшего, но тот был вполне серьезен.

– А почему ты спрашиваешь об этом? – Джон участливо и несколько настороженно взглянул на Пихто. – Ты, часом, головой во время последнего эксперимента не ударился? Или твой русский чудо-пейджер и на это способен? – последние слова он произнес с кривой улыбкой.

– Я вполне здоров! – успокоил его Петрович, игнорируя последнее замечание. – Просто стало интересно. Так как все-таки? Чисто гипотетически!

– Я бы – с огромным удовольствием! – подал голос Сэм. Он мечтательно закатил глаза. – Подумайте сами, джентльмены: если я бы стал бессмертным, это означало, что мне бы не пришлось рыскать в поисках еды, ведь голодная смерть мне бы уже не грозила! Мне не нужно было бы бояться простуд, когда я ночую на скамейке в парке, не надо опасаться болезней, которые я мог бы подцепить, болтаясь зимой по ночлежкам, я бы не дрожал при виде зеленых чертей при запое! И потом, подумайте, друзья, как это здорово видеть, что твои недруги сдыхают, а ты – все еще коптишь небо назло всем. Тем более мне и терять-то особо некого! – он помолчал. – Я тебе не говорил, Пихто, а ведь у меня была когда-то семья… и даже маленький ребенок. Джонни знает, как я любил свою Энни, пока она не спуталась с Патриком О Гилви из химчистки на Седьмой Авеню. Этих ирландцев я просто ненавижу! Вот, кстати, если бы я его пришил тогда, я бы смог, не напрягаясь, отсидеть в каталажке любой срок… кроме пожизненного, конечно! А так, мне просто пришлось набить ему морду и убраться восвояси до приезда копов. Вы бы слышали, как визжал этот ирландский недоносок! Да, я ушел, бросив все, но я не жалею об этом, ведь теперь я живу свободной жизнью… Разве что, иногда мне немного хочется увидеть Лизи – мою дочку. Ей теперь, кажется, около девяти… Нет, джентльмены, бессмертие – чертовски привлекательная штука, особенно для таких хороших парней, как я! А ты что скажешь, Джонни?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.