Крылатый - Крылатый

Анна Тьма

Крылатый

Всем младшим братьям и, в частности, моему брату Александру посвящается! Младшие братья – это те любимые личности, которых и убить жалко, и жить с ними невозможно.

Автор

Ты открывал ночь,

Все, что могли позволить!

Маски срывал прочь,

Душу держал в неволе.

Пусть на щеке кровь,

Ты свалишь на помаду.

К черту барьер слов!

Ангелу слов не надо…

Алексей Пономарев. «А мы не ангелы, парень…»

Пролог

Тени первой расы творцов, создателей всей множественной вселенной, зашевелились впервые за миллионы лет. Приход повелителя растревожил тех, из чьих снов рождались миры, но лишь некоторые очнулись в глубинах мироздания. Расправив кожистые крылья, шестеро призраков устремились к маленькому миру.

Первый крик новорожденного показал им, где искать того, кого они ждали так бесконечно долго.

– Какой крохотный… – тихо прошелестел первый призрак, склонившись над колыбелью, в которой посапывал малыш. Он осторожно взял крошечный сверток, качая в руках.

– Какая сложная судьба у нашего владыки… – тихо вздохнул второй, разглядывая ребенка.

– Но какой неунывающий характер! – восхитился третий. – И нрав! Видите?..

– Мы дарим тебе удачу, маленький повелитель. – Четвертый легко дунул в личико младенца.

– Раскрой свои крылья, наш владыка, – сказал пятый из призраков.

– Пусть будет воля твоя сильна, малыш, – вздохнул последний, предчувствуя беды, ожидающие своего часа. – Пусть сердце останется чистым…

– А я буду рядом…

Тени расступились, давая дорогу новому участнику беседы. Он сильно отличался от шестерых – как холодное пламя от пепла. Если шестеро были призраками, то седьмой – почти реальным. От шестерых этих веяло пылью старых сундуков, но высокая, почти человеческая фигура седьмого дышала жизнью, скрытой мощью арктического ветра.

– Час еще не настал. – Невольное тепло при взгляде на ребенка проскользнуло в голосе того, кто пришел последним.

– Ты забудешь себя, если останешься, Феникс, – сказал первый призрак.

– Потеряешься… – добавил другой.

– И его тоже забудешь, – вступил третий.

– У тебя даже физического тела нет, – печально качнул головой четвертый.

– Давно ли родился последний повелитель и как долго он прожил? – задал риторический вопрос названный Фениксом, взяв на руки малыша. Призракам нечего было ответить, ведь последний владыка умер в незапамятные времена, прожив всего лет двадцать. – У вас нет даже имен и лиц, тени. Я же еще реален. Я останусь…

Шестеро молчали, зная, что на ребенка ополчится половина сил мироздания, желая его смерти. Но он должен вырасти, чтобы стать настоящим повелителем и прервать вековечный сон первой расы. Младшему из расы творцов был уже не один миллиард лет, и в новое рождение представители угасающей расы давно не верили.

Но чудо свершилось – он родился. И теперь кто-то должен помочь ему не потеряться, не погибнуть…

Любопытствующие фиолетовые глазенки проснувшегося малыша с интересом рассматривали ночных визитеров. Он выпутал из пеленки ручки и теперь цеплялся за все, что попадалось под крохотные пальчики. Пару раз дернув застежку плаща призрачного гостя, малыш попытался добраться до его белоснежных волос.

– Ох и неуемный же ты, – хмыкнул держащий мальчишку на руках. – С таким повелителем древним спать недолго осталось. И несладко придется. Не пожалеете ли?..

– Нет. Мы ждали его.

– Тогда идите. Я сберегу повелителя.

– Удачи, собрат наш. И тебе, и маленькому владыке…

Шестеро исчезли, Феникс же еще понянькался с ребенком, бережно качая и напевая древнейшую колыбельную на языке Творения.

– Маленький шкодник, – улыбнулся хранитель новорожденного владыки, опуская его в колыбель. – Спи, сын Неба. И пусть тебе видятся интересные сны…

Как только Феникс приблизился к окну, глазки мальчишки снова распахнулись во всю ширь и через миг раздался требовательный, недовольный рев…

– Неугомонный мальчишка, – тяжко вздохнул хранитель, поднимая малыша на руки. – Ох и намучаюсь я с тобой…

Часть первая

Небо

Я сидел за столом, грустно ковыряясь вилкой в тарелке и свободной рукой наматывая на палец прядь своих длинных темных волос. Мой брат всегда стригся очень коротко, я же, в отличие от него, носил волосы по пояс. Да, жутко неудобно и постоянно мешают, но демона лысого позволю себя обстричь!

Покосившись в сторону, наткнулся на угрюмый взгляд старшего наследника и привычно состроил невинное выражение лица. Понятия не имею, в чем меня хотят обвинить, но я точно не виноват! Брат многообещающе сощурился. Не боюсь, не пугай! Даже незаметно продемонстрированный под столом кулак немалых размеров не внушил трепета. У тебя же рука не поднимется на такого хорошего и безобидного меня, брат! Шон старше на восемь лет, и мы с ним очень разные – как внутренне, так и внешне. Я едва достаю этому мордовороту до плеча.

Скучно. Ничего интересного не происходит уже целых две недели. Прошло пять дней с того момента, как закончилась сессия в академии и начались каникулы. Даже в Сети затишье – кто-то отсыпается после адски трудных экзаменов, кто-то празднует наконец-то сданные зачеты, остальные друзья из темных и человеческих земель разъехались по отпускам. Теперь моя команда собирается всего дважды в неделю. Скучно. Скучно, скучно!

– Мам, – позвал я, отвлекая мать от книги, которую она читала за едой.

– Что, малыш? – Она подняла на меня ласковый взгляд темно-синих глаз.

Я не малыш! Мне уже скоро (всего через полгода) пятнадцать лет! Ну когда она это запомнит?! Отец сочувственно улыбнулся, легко прочтя всю гамму возмущения на моем лице. Он-то знает, что я не маленький, но маму разве убедишь? До сих пор иногда зовет меня не только малышом, но и детским именем! Ох, мамочка моя… не доводи меня, такого хорошего и мирного.

– Мам, лето за окном! Отпусти хоть в лагерь, а?

– Разве что в концлагерь… – вроде как про себя сказал брат.

Молния сама собой сорвалась с пальцев, честное слово! Ну и что с того, что она оказалась самонаводящаяся?! То, что попала она в… пониже спины брату – чистая случайность! Сама навелась, хи-хи. Отец неодобрительно качнул головой, но, как всегда в таких случаях, ничего не сказал. Ага, они с дядей и мамой еще повеселее нас с Шоном были в юности! Мне дед все про них рассказал. Сидящий сбоку ужаленный Шон наградил меня очередным многообещающим взглядом. Ответный взгляд удался на совесть – сама невинность!

– Ирдес, неужели тебе скучно в столице? – мягко спросила мать.

– Скучно! – Да излазил я уже вдоль и поперек эту столицу! Что я здесь не видел?! Фу! Надоело! Хочу обратно в академию, там скучать просто некогда. Хм… там даже спать и есть некогда!

– Съезди на природу, подальше от города, – предложил отец.

– О чем ты, пап? В тайге Сеть не ловит и ноут зарядить негде. – Ага, знаю я твою «природу». Дед меня опять пинком в лес закинет с кроссом на выживание, да еще и КПК отберет! Сам так развлекайся, отец мой. – Мне команда за такое спасибо не скажет. Ну отпустите меня, а?! Я слово волшебное знаю – пожалуйста!

– Спасибо, – хором ответили родители, а брат попытался замаскировать смех кашлем.

Так. Все. Я обиделся.

– Сбегу, – мрачно заявил я, отставляя тарелку.

– Далеко? – поинтересовался отец.

– В ничейные земли! – выпалил я. – В Свободный город!

Ну конечно, это же единственное место, где им будет сложно до меня добраться. К тому же в Свободном живет мой лучший друг, который прикроет, если что. Кстати, мне там еще ни разу не довелось побывать!

– Ну что ж, как пожелаешь, – притворно вздохнула мама. – А мы только собрались отправиться в человеческие земли и взять тебя с собой… Но раз ты хочешь в ничейные…

– Хочу в человеческие земли! – Я даже подпрыгнул от радости. – А в какой город поедем?! Когда?! Я пошел собираться!

– Стой, малыш! Неужели тебе не интересно, куда мы едем?

– Интересно! Стою, я весь – внимание! – И послушно замер в воздухе, бездвижно раскинув полупризрачные крылья и поддерживая себя левитацией.

– Позер, – снова вроде как про себя сказал брат, на что я показал ему язык.

Он просто завидует. У него ведь нет таких крыльев, и боевую ипостась Шон обрел как положено – после восемнадцати лет. Я получил ипостась в девять, и не по своей воле. Меня сорвало с тормозов от дикого ужаса, не помог даже внутренний блок, не позволяющий принять второй облик любому темному ребенку. Когда стало ясно, что моего брата убьют… Что убьют и меня – было плевать, но сама мысль о смерти брата напугала до такой степени, что все блоки развалились как карточный домик, если на него как следует дунуть.

Мне повезло. Первая трансформация, если случается до срока, всегда вызывает болевой шок, а после неизбежна смерть. Где-то в промежутке от восемнадцати до двадцати одного наш организм перестраивается особым образом, появляются так называемые «предохранители». Только тогда темный может принять боевую ипостась и при этом остаться в живых. Да и то это возможно только при помощи взрослых наставников. Ведь изменения затрагивают не только физическую природу, сознание тоже выворачивает наизнанку.

Я не умер от болевого шока. Даже смог сам трансформироваться обратно, хотя сделать это самому, без участия старших, практически нереально. Но я здорово испугался, когда тело покрылось столь непривычной чешуей, выросли когти… Что еще примечательно – мои крылья, в боевой ипостаси черные и перепончатые, как у летучей мыши, не исчезли и в человеческом облике. Они остались со мною навсегда, только сильно изменились, став практически невидимыми – прозрачно-белыми и с перьями. Когда в них нет необходимости, их можно легко скрывать, а воспользоваться ими в случае нужды не составляет труда. Одежда мне совершенно не мешает, видимо, потому, что ближе к спине крылья состоят из эфирной субстанции.

– У нас на примете целых шесть мест, – сказала мама. – Париж, Лондон, Владивосток, Питер, Москва и Лос-Анджелес.

– В Лос-Анджелес не поеду, там скучно, – тут же заявил я и задумался.

Манил меня и Туманный Альбион, и самый большой город – Москва, и Питер… Париж? Ну если только ради мамы. Так-так, а теперь вспоминаем… Дрэйк живет в Москве. Кто еще москвичи в нашей команде? Дрэйк, Ксай, Вечно-Живой. Еще вроде бы Легенда. Нет, Легенда из Владивостока… Еще во Владивостоке живут Черная Рысь, Глюконавт, ЭйнШтейн и оба Маньяка. Дионис в Праге… Харон из Хабаровска… Апокалипсис вообще из Свободного города. Я понимаю, что лучший друг в Сети – это уже психическая болезнь, но тем не менее… Может, позвать Апокалипсиса с собой в это путешествие?!

– Хочу во Владивосток! – заявил я.

– Я как раз приобрел там отличный дом… – Отец закинул руки за голову. – Как знал. Завтра едем.

Ну еще бы папа не знал! Я ведь не первый год туда рвусь!

Без единого слова я сорвался с места и помчался в свою комнату, не касаясь пола.

В течение получаса побросав в безразмерную сумку все, что могло мне пригодиться, я аккуратно упаковал свой навороченный ноут, а КПК пока оставил на тумбочке – карманный же, в карман и положу. Сумка у меня знатная – один из лучших декомпенсаторов. Такие продаются сейчас в любом спортивном магазине – внутри они в два-три раза больше, чем выглядят снаружи. Темные давно научились играть с пространством, хороший артефактор сделает такую сумку (рюкзак, чемодан, портмоне, кошелек) за полчаса. Мою мне подарил отец, и места внутри нее раз эдак в сто больше, чем может показаться при взгляде на эту небольшую аккуратного вида вещь.

Ась? Почему самостоятельно в дорогу собираюсь? Я, конечно, слышал, что в Англии, Китае и Японии человеческие короли даже не одеваются сами и не знают, что такое заправлять по утрам постель, не говоря уже об уборке комнаты. Но здесь правила другие. Попробуй-ка не научись жить как простой смертный, если тебя с младенчества приучают к самостоятельности! Это летом я отрываюсь по полной безо всяких ограничений, а во время учебного года я всего лишь один из студентов учебного заведения. Уж не знаю, зачем мой дед утвердил этот закон: пока студент из знатной семьи учится в академии – денег и прочих материальных благ от родных он не получает.

И если первые полгода родители меня все-таки поддерживали, то последние года полтора я вел интереснейшую жизнь простого смертного темного студента. Ну поступил в академию на четыре года раньше, чем должен был, сам виноват.

Живя на мизерную стипендию, размер которой определяется успеваемостью, в одной комнате крохотных размеров с четырьмя такими же оболтусами, как ты сам, только постарше, поневоле научишься брыкаться в жизни на пределе сил и изобретательности. Научишься радоваться найденной в пустом холодильнике затерявшейся с прошлой недели сосиске сомнительного качества, закапывать в гречке котлету, чтобы меньше платить за еду в столовой (завтраком, обедом и ужином кормили бесплатно, но есть все равно хотелось зверски!), готовить любую еду в электрическом чайнике и множеству иных примочек, полезных полуголодному, к тому же вечно не выспавшемуся студенту. Штопать одежку, стирать в холодной воде, экономя кусок мыла, ну и, естественно, учиться на «отлично» и отчаянно экономить стипендию, растягивая более чем скромные средства на месяц.

Никогда не забуду, как хохотал Ван, узнав, в каких условиях я оказался. И все это время именно Ван оплачивал мой телефон и Интернет, за что я ему очень благодарен.

Нет, конечно, родители тайком помогали своим отпрыскам, если те просили, но я закатил отцу форменную истерику, когда однажды он попытался помочь мне деньгами. Больше родители столь опрометчивых шагов не предпринимали, но на каникулы непременно забирали меня домой, и уж тогда любой мой каприз исполнялся буквально с лету.

Зато в академии были бесплатные дополнительные занятия по множеству дисциплин. Я и так с трехлетнего возраста обучался всему на свете, а тут у меня появилась еще уйма всяких интересов вроде той же танцшколы, музыки, уроков владения тяжелыми фламбергами и приемами обоерукого боя, лингвистики и прочего. В итоге не то что заскучать или элементарно выспаться, но даже спокойно поесть мне стало решительно некогда.

Но все же учеба в академии – куда более простое занятие, нежели жизнь под чутким руководством деда. Если живешь со старшим родичем, то никогда не можешь быть уверен, что посреди ночи тебе в ухо не рявкнет знакомый голос свое громогласное: «Подъем!» – и ты как ошпаренный должен вскочить с кровати, одеться за несколько секунд и совершить марш-бросок под кодовым названием «Добро пожаловать в ад!» с предком на пару! И не дай Небо после этого не отчитаться четко и по-военному о выполненном задании, даже если на ногах еле стоишь, тебе только вчера исполнилось одиннадцать лет и вообще-то в данный момент ты являешься легкораненым бойцом. Рыцарей определяют не по возрасту, и если уж получил это обременительное звание – будь добр соответствовать ему в любых ситуациях! Дед и раньше меня не щадил, а с присуждением мне ступени вообще превратил мою жизнь в натуральный ад. Учитывая, что с ним я жил гораздо дольше, чем с родителями… Нет, я не жалуюсь. Это всегда было весело!

Родители о таком «веселом» времяпрепровождении ничего не знали, что меня вполне устраивало.

Лежа на кровати с телефоном в руке, я решал, кому звонить в первую очередь.

А может, позвать с собой кого-то из своих? Родители, думаю, возражать не будут.

Я взглянул на карту.

Два века назад (без двадцати лет) этот мир выглядел совсем по-другому. Раньше эта планета называлась Земля, и жили на ней только люди (во всяком случае, они считали себя единственными разумными существами на планете). Сейчас она носит три имени: Терра – как когда-то в прошлом, Земля – как двести лет назад, или же Злата – как называли ее первые темные. Два века назад в пространстве произошел Большой Разрыв. Меня тогда еще и в помине не было, да и отца тоже, в эти дела давно минувших дней меня посвятил дедушка.

Первые темные попали на эту прекрасную планету не по своей воле. Это была армия в шесть с половиной тысяч… человек? Нас называли демонами, да и до сих пор иногда так называют. Мы выглядим как люди, пока не принимаем боевой облик. И тогда даже слепой не спутает темного с человеком. Пусть не все, далеко не все способны принимать конечную стадию боевой ипостаси, но и, трансформировавшись на треть, мы уже не люди. Мы быстрее, сильнее людей и живем в три-четыре раза дольше. Так вот, несколько слов о том, что произошло в те далекие времена. Мой дед, средний сын верховного императора, как раз должен был совершить свой первый самостоятельный рейд в Дикие Земли, когда его выбросило в совершенно незнакомый чужой мир, который, как оказалось, назывался Индией и находился на планете Земля. Дедушка Дарий не растерялся и легко завоевал Индию – страна сдалась на милость сильнейшего без боя. Но он не ограничился маленьким кусочком территории и захватил почти весь Китай, часть России, о мелких странах и говорить нечего – цапнул и даже не заметил. Завоевал Африку, Австралию и кусочек Южной Америки. Ему все далось легко.

Темные – сильные воины, а рыцари Тьмы древних родов просто непобедимы. С дедушкой в тот рейд отправились почти триста знатных рыцарей и леди из тех, что были младшими в семьях и не имели шансов получить крупное наследство. Дисциплинированная армия не зверствовала, мирное население не трогала, уважала противников и вполне лояльно относилась к военнопленным. Но с врагами не церемонились, и один убитый темный стоил людям нескольких сотен солдат. После всех этих событий общечеловеческим международным языком стал словенский, родной язык дедушки. Здесь его называли «русский». Кстати говоря, Россия (а тогда еще Русь) деду страшно понравилась, и он не стал ее завоевывать. Даже официально вернул хапнутые в пылу войны земли. Только все равно там живут темные, потому как местные жители однажды сказали о нас: «Свои люди!» А вот в Америке нас до сих пор боятся до мокрых штанов. Все, кроме индейцев. Для тех мы тоже «свои»… Хотя краснокожие – все же немного странный народ.

От союза человека и темного всегда рождается темный. Или же обычный человек, но такое случается редко. Ни метисов-полукровок, ни расового вырождения. Во мне вообще ни капли человеческой крови – темный отец, темная мать из знатного рода, темный дед, который тоже был женат на темной… Хотя, как пару раз обмолвился дед, прабабка была светлой.

О светлых эльфах отдельно – эти стукнутые головой попали на Землю во время второго, Малого Разрыва. Их было немного: всего тысяча лучников и лучниц и один несовершеннолетний княжич. На Землю попали не только эльфы – еще около трехсот орков, несколько сотен гномов и представители иных рас общим количеством в две с лишним тысячи особей. Малый Разрыв изменил также и карту планеты: из Индийского океана поднялся еще один континент, на треть меньше Австралии. Свободные земли.

Дед великодушно, из солидарности к одномирянам (чтобы эти стукнутые не путались под ногами и не качали права), уступил эльфам половину Австралии. И свободные земли объявил навеки ничейными. Там не было даже централизованного правительства.

Мой дядя, брат отца – первый император темных Дарий. В нашем семействе два Дария – дядя и дед, а вообще это родовое имя, так звали половину предков. Но если дядя носит его с гордостью, то деда собственное имя бесит. Он предпочитает обращение типа «ваше величество», «милорд», «император» и прочие титулы… Спокойно воспринимает свое прозвище – Завоеватель, на худой конец согласен и на «Дара». Так что слова «дедушка Дарий» верховный владыка слышал от меня исключительно в тех случаях, когда мне хотелось довести его до белого каления.

Мой отец – второй император. Династия ар’Грах – бессменна. Наше родовое имя означает «владыка мира», и каждый рожденный – наследник и ответственный за мир, даже если ему того не хочется.

Дед еще жив и очень даже здоров, но ему так надоела натирающая лоб корона, что он уже лет двадцать как передал дяде и отцу всю полноту власти, а сам наслаждается заслуженной пенсией и в политику не лезет. Ну а о том, что старшую корону передают только после смерти владельца, а пока повелитель жив, его власть неограниченна, забудем на время. Поскольку у дяди нет детей, второй претендент на трон после моего отца – Шон. Мама же участвует в правлении только на правах младшей императрицы, пока один из нас, урожденных ар’Грахов, не займет положенное ему место на троне. Ну а я, получается, третий наследник первого трона. Убью любого, кто попытается посадить меня в это холодное жесткое кресло! Сначала убью всех заговорщиков, потом найду в другом мире приста, воскрешу дядю и отца с братом, если, не дай Небо, их убьют. Ну в крайнем случае воспользуюсь услугами Дасгаха или другого некроманта.

Мне непонятна эта странная человеческая система с президентами и регулярными выборами. Придумали себе развлекуху! У темных, как правило, три императора (старшая корона принадлежит верховному) и правящая знать, регулярно проходящая проверку «на вшивость». Если знатный рыцарь или леди злоупотребляют своим положением – быстро отправляются либо на плаху, либо в тюрьму, либо в ничейные земли, если, конечно, успевают сбежать. Ах да! Еще у нас равноправие полов. Рыцари и леди одинаковы в своих правах и обязанностях с момента получения титула. Во всяком случае – официально. На самом деле леди гораздо более оберегаемы…

Ну, что-то я размечтался. Так, кому первый звонок? Листаем телефонную книжку. Итак, первый призер – ну конечно же наш несравненный навигатор Черная Рысь!

– Киса, привет. Доброго времени суток! Чего? У меня день! Ты во Владе? А кто еще в городе? Мм… ага. И Харон приедет?! Я буду уже завтра! Да! Созвонимся! Отбой.

Потом я схватился за КПК и вышел в Сеть. Апокалипсис висел в аське. Мой друг и брат. Это нельзя понять, это надо прожить. Когда у тебя в руках чужая душа… У меня два брата.

«Ясного неба, Апокалипсис!» – поприветствовал я друга.

«Ясного неба, Крылатый!» – ответил мне друг.

«Пригодились мои пароли, Ван?»

«Угу, я уже все решил. Можешь не дергаться».

«Это радует! Я к тебе с деловым предложением. Как у тебя с отпусками-выходными?»

«Э-э… с какой целью интересуешься?» – Сколько подозрительности-то!

«С целью вытащить тебя в увеселительную поездку. Я завтра срываюсь во Влад».

«К Глюконавту, Легенде и Маньякам?»

«Угу».

«Гы, я тебе не завидую! Не пей с ними! И не говори потом, что я тебя не предупреждал!»

«Разберемся. Так что? Приедешь?»

Ван почему-то долго не отвечал. Я даже проверил, есть ли вообще связь.

«Ты там жив еще?»

«Жив, жив, думаю. Крылатый, у меня к тебе некорректный вопрос».

Я насторожился.

«Ну задавай. По возможности отвечу».

«Хэх… Ирдес, ты ведь не просто темный?»

«Из знатного рода».

Я ответил не раздумывая, хотя среди нас не принято задавать такие вопросы. В «Межвременье» мы все равны. Есть негласные правила – не спрашивать настоящие имена, возраст, а также о расовой и социальной принадлежности. Иногда участники «Межвременья» открываются друг другу, некоторые даже вывешивают свои фото. В анкетных данных висит и моя фотография, сделанная со спины и не очень четкая. На снимке были видны полупрозрачные крылья, ну и что с того – такие запросто можно было сделать и в фотошопе. Фото Вана еще более оригинально – темно-бордовый силуэт на алом фоне. Рысь вообще выставила фото своей кошки. Я знал, что Апокалипсис живет в Свободном городе и что он на три года старше меня. Что еще я знал – не для чужих ушей и глаз. Вся душа друга была для меня открытой книгой…

«Темный из очень знатного рода», – уточнил Ван.

«Именно так».

Да что на него нашло, раздери меня демоны?!

«Ты не знаешь, какой я расы», – констатировал он. Друг, иногда ты вгоняешь меня в ступор. У меня в душе – часть твоей души, и благодаря нашей незримой связи вот уже пять лет я твердо знаю – у меня два брата. Шон и Ван. Но Апокалипсис со своими закидонами порой доводит меня до состояния полной дезориентации в происходящем.

«О-хо-хо! Ну напугай меня. Скажи, что ты орк. Или еще лучше – один из даахов![1] Я натурально испугался и уже бросил КПК, забился под кровать и дрожу от ужаса. Да какая мне разница, какой ты расы?!»

«Я свяжусь, если смогу приехать. Все, отбой».

Слишком поспешно. Хорошо, не лезу с лишними вопросами.

«Отбой».

Этот короткий и на взгляд кого-нибудь постороннего поверхностный разговор заключал в себе гораздо больше глубины и смысла, чем могло показаться. Эх, братец, не нравится мне твой тон… Очень не нравится.

Отключив Сеть, я задумался. «Межвременье» – это не просто игра. Это – виртуальная реальность Информатория. Нечто большее… Сложно это объяснить без пары тетрадей, исписанных математическими формулами. Виртуальность, способная воплощать реальные и даже вполне материальные образы.

Интернет – это в основе своей именно компьютерная сеть, Информаторий же завязан на инфоментальную оболочку планеты. Хотя сейчас Интернет с Информаторием так тесно переплетены в единую Сеть, что практически неразделимы.

В нашей команде двадцать один участник. Две ударные семерки, одна семерка поддержки. Бывает, конечно, мы собираемся только для игры, но это не все. Для нас это просто игра, а для других, возможно, речь идет о жизни и смерти. Мы не боги, не правители мира, но многие вещи в мире не случаются или же, наоборот, случаются благодаря нам. Нас разыскивают все спецслужбы планеты. Тайно. Некоторые вообще считают, что мы как реальные физические лица не существуем, что мы – просто некий фантом, собирательный образ. Призраки. Так нас и зовут – Серые Призраки. Неуловимые. Не каждый игрок – Призрак, не каждый Призрак – воплощаемый. Я являюсь игроком уже пять лет, из них четыре года – Призраком. Наша команда отлично замаскирована, мы скрываемся за сетевой игрой, одной из известнейших в Интернете. Тысячи участников каждый день, каждый час. Нас невозможно вычислить. И я не хвастаюсь! Все это правда, хоть и не полная…

Ладно, хватит предаваться воспоминаниям. Еще миллион несделанных дел.

В предвкушении поездки ночью поспать удалось едва-едва. Всем телом ощущая приглушенный гул турбин, я дремал в кресле, вполуха слушая ворчание Шона на тему, что семейство владык вполне могло бы позволить себе дипломатический телепорт, а не это глупое человеческое изобретение под названием «самолет». К тому же самолет вполне обычный, чартерный рейс, никаких привилегий экстра-класса.

– Оторвало бы тебе язык в телепортаторе, зануда…

Шон замолк, но опасно засопел.

– Мам! Шон хочет выкинуть меня из самолета! Мам, скажи ему! – отбиваясь ногами и руками, успел я выкрикнуть до того, как брат зажал мне рот.

Мама, сидевшая в кресле впереди, привстала, перегнулась через спинку сиденья, и Шон получил звонкий подзатыльник.

– Я тебе сколько раз говорила, что нельзя бить младшего брата?

– Ты имеешь в виду, сколько раз говорила сегодня или вообще? – поинтересовался старший брат, уворачиваясь от второго подзатыльника и отпуская полузадохнувшегося меня.

Даже если бы я мог легко отправить Шона в глубокий нокаут, то не стал бы этого делать. Даже не показал бы, что могу справиться со своим большим и сильным старшим братом. Это мне дед вбил намертво – никогда не показывать, что я сильнее. Лучше поиздеваюсь и убегу! Ну, в крайнем случае, получу по лбу и потом отомщу. Кроме того, дерусь я действительно хуже. Убиваю лучше… но об этом знать им вовсе не нужно.

– Еще раз – и отправишься на место в хвосте до конца полета, – пригрозила мамуля.

– Пусть тогда Ирдес помолчит.

– Что?! Да я вообще спал! Это ты приседаешь мне на уши уже в течение часа, не затыкаясь! Мам, пусть лучше Шон помолчит! Мам, скажи ему!

– Шон! – повысила голос мама.

– Почему всегда Шон?! Чуть что, сразу Шон!

– Потому, что ты старше и отвечаешь за младшего брата.

Последнее слово, как всегда, осталось за мамой, которая, удовлетворенно кивнув, села на свое место. Отец только тяжело вздохнул, слушая нашу перепалку. Шон продолжал тихо ворчать по поводу неудачных генетических экспериментов, заканчивающихся появлением на свет мерзких существ вроде младших братьев. Я так же тихо проехался по поводу несчастных старших братьев, которым достается рост и сила, но которых явно обделяют мозгами. Шон шепотом пообещал меня удушить, я посоветовал ему записаться в очередь страждущих моей мучительной смерти и откинул спинку сиденья, развалившись поудобнее и размышляя, стоит ли стараться и воскрешать братца, если его все же прибьют. Хотя убьют его, только перешагнув через мой хладный труп. Каким бы поганцем Шон ни был, он – мой брат. И издеваться над ним имею право только я!

Кресло откинуто, плед благополучно наброшен, иллюминатор немного затемнен. Оставшееся время пути я намеревался нагло проспать.

Аргх! Ну вот так всегда! Стоит интересному сну робко постучаться в двери сознания, как обязательно что-то заставит проснуться! «Киц-киц-киц-кица, кица-кицуня», – пел детский голосок, явно указывая, что звонит не кто-нибудь, а наш ненаглядный навигатор Рысь. Что значит – отключить телефон в самолете? Ну-ну, заставьте Крылатого что-то сделать, если он того не хочет… Не самый удачный способ самоубийства. Кроме того, у меня особый вид спутниковой связи, которая всегда и везде работает. Ведь отключаться мне никак нельзя. Нашарив навязчиво пищащий сотовый, я прижал трубку к уху.

– Чего тебе неймется? Да, сплю! Не имею права поспать?! Что, прямо сейчас? Срочно? Чтоб тобой демоны подавились, кошка бесхвостая! О таких делах заранее предупреждать надо. А кто ж виноват? Да знаю, знаю, что не ты, не оправдывайся. Понял. Да, сейчас буду. Лечу уже! Отбой.

Зевая, я вытащил ноут, подключил антенну Призраков, приладил к вискам виртуальный обруч. Ась? Кто сказал, что во время полета нельзя выходить ни в Информаторий, ни даже в Интернет? Мне все можно! Хотя бы потому, что я никого не спрашиваю.

– Может, ты уже окончательно в Сеть переселишься? – не мог не пустить шпильку брат.

– А кто ж тебе будет портить жизнь? – ехидно поинтересовался я, защелкнув на руках браслеты и включаясь в Сеть. В ближайшее время я недоступен для внешнего мира.

…Поток, несущий меня в пространстве, сложно было соотнести с физическим существованием. Я запретил сознанию пытаться придать потоку какую-либо физическую форму – у волны ее быть не может. Вот и портал входа.

Материализовался я только в «Чистилище» – нашей точке сбора, виртуальной штаб-базе. «Чистилище» занимало особый домен в системе Призраков, посторонний сюда не сможет проникнуть без нашего кода доступа, вшитого в «иглу» любого Серого. Самое безопасное и недоступное место в Информатории – это наша база, по совместительству склад оружия. Ничем не отличающийся от пяти уже находящихся здесь безликих, сделанных как под копирку Призраков, я соприкоснулся кончиками пальцев с каждым из них, обмениваясь беззвучными приветствиями и целыми блоками информации. Последним, не сразу приняв такое же безликое, похожее на живой манекен тело, появился темно-красный поток. Ван, как и все мы, непостижимым образом никогда не путал никого из членов нашей команды. Протянув мне правую руку, он справедливо ожидал ответного приветствия. Но я на секунду заколебался – вдруг вспомнился вчерашний разговор. Одернув себя, протянул другу руку, соприкасаясь кончиками пальцев.

«Ясного неба. Рысь уже рассказала тебе о деле?» – спросил я.

«Нет, только сказала быть здесь».

«Лови».

Он протянул левую руку и принял с кончиков моих пальцев большой информационный блок, сразу впитав его в сознание и раскрыв файлы с данными.

«Серьезное дело. Что-то ты тусклый, брат».

«Не спал ночь. Только уснул…»

По руке пробежала искра беспокойства.

«Ирдес, это серьезное дело».

«Я все понимаю, Ван, не маленький!»

Понимающая усмешка.

«С Шоном ругался?»

«Почти дрался», – признался я. Апокалипсису не нужно было ничего объяснять. Порой он понимал мою душу лучше меня самого. Дальше словесная речь была отринута, пошел обмен визуально-эмоциональными блоками, пока на мое плечо не легла чужая рука.

«Пора готовиться». – Это был Дрэйк.

«Знаем», – сказал Ван.

«Будем готовы», – добавил я.

«Рад видеть, что вы оба в форме. Извините за внеплановый вызов».

«Первый раз, что ли?..» – вздохнул мой напарник.

«И едва ли последний», – усмехнулся Дрэйк.

Рука исчезла. Мы обменялись беззвучными смешками и двумя зашифрованными образами, прежде чем приникнуть к своим порталам. Еще раз мысленно развернув блок предстоящего дела, я запасся «иглами». Подумав, взял «плеть», «хронос», четыре «луча», две «струны». В арсенале собственного тела оставалось место еще для одного оружия.

«Водные стабилизаторы», – приказал Дрэйк на общей волне.

Кто-то, беззвучно чертыхнувшись, поменял уже взятое на «водомерку», а я просто заполнил оставшееся место. Все наше оружие – готовые информационные коды для определенных дел. Наши тела содержат пазы и пустоты для этих блоков. Когда Информаторий позволяет нашим новым телам материализоваться, приняв подобие плоти, поток информации обретает физическую форму и свойства.

Команда слаженно выстроилась рядом с порталом. На острие клина – Дрэйк, за ним Апокалипсис и я, за нами два Маньяка, брат и сестра, замыкали Рысь и Венди. О Венди я, как и все мы, почти ничего не знаю, кроме того, что она есть и она седьмой (ее личный номер – четыре-два) Призрак в нашей команде уже в течение двух лет. Командир шагнул вперед. С задержкой в давно выверенную долю секунды лишились физических обликов и мы, входя в портал двойками.

Когда мы окажемся в реальном мире, то информационные коды примут физические свойства. Настоящей плотью это не будет, лишь временным пристанищем, тем, что называют псевдофизическим, псевдоматериальным или полуинформационным телом. Живой куклой без наличия индивидуальных черт, в любой момент готовой снова пропасть из реального мира, возвратиться в виртуальный мир Сети, где нас уже не поймать. Также не останется и следов от нашего оружия. Не зря же мы Призраки.

Точка выхода едва обозначилась даже для наших сверхчувствительных… э-э-э… глаз? Не уверен, что они у меня есть в данной форме. Это было все вместе – зрение, осязание, слух, элементарная эмпатия, обоняние и что-то еще, почти неуловимое. Мы просочились через точку выхода, обрели тела.

Это был уже физический мир. Я почувствовал дуновение ветра. Наши тела снова приняли форму серых безликих силуэтов (стандартные облики Призраков). Ночь. Падение. Едва уловимое движение – и «водомерки» окутали нас тонкими поддерживающими пленками. Под ногами – вода.

Теперь у меня нет лица, нет тела, только его подобие. У меня нет имени, только номер – второй-два. Нет расы. Нет даже половой принадлежности. Я никто. Я Призрак.

Стремительный полет над волнами. Опустив ладонь, чувствую прохладную соленую воду. Мои анализаторы раскладывают ее на атомные составляющие.

Первый поднял руку, приказывая остановиться и занять позицию. Мы подчиняемся. Накрывшись пеленой невидимости, ждем. Координатор второй, то есть резервной семерки подает условный сигнал, и мы устремляемся на беззвучный маяк.

Остров. Палатки. Большой шатер черного цвета. Материал – кевларовое полотно. Люди. Даргах?! Нет, дангах. Предвысший жрец.

Быстрое касание пальцами, нервные, злые импульсы. Первый перетекает в боевую форму, командует скрытое проникновение в центральный шатер. Семь теней проходят легко, занимают позиции в импровизированной лаборатории. Второй-один, приготовившись, кивает мне. Я киваю в ответ, сообщая, что готов.

Мы ждем. Нас не существует. Еще слишком рано.

Дангах в центре площадки уже дорисовал последний знак когтем на белом полу. Встал. Люди заняли заранее обозначенные места. Жрец взял рунический посох двумя руками, с силой вогнал его в центр камня. Спокойно ушел с площадки, и люди включили свои машины.

Разрыв походил на тонкую белую линию. Командир поднял ладонь, что означало полную готовность. Линия расширилась, зазмеилась, начала расти…

«Три-девять!» – вдруг выкрикнул четвертый-два на общей волне. Командир также на общей волне чертыхнулся. Призраки ринулись в атаку без приказа, понимая, что означает уровень опасности «три-девять». Междумирье.

Четыре-один и четыре-два вывели из игры людей-ученых, три-один и три-два занялись дангахом. Первый, не побоявшись открывающегося портала, выбил из камня и уничтожил стержень перехода, посох дангаха. Второй-один и я с двух сторон вцепились в ширящиеся края разрыва. Вышли из пазов две «струны», фиксируя арку на данном этапе, в ход пошли мои «иглы» и «нити» напарника.

Пространство не желало поддаваться и схлопываться обратно. Соприкосновение кончиками пальцев.

«Не поддается!»

«Три-девять! Мы должны! Иначе смерть!»

«Что у тебя?»

«Лучи!»

«Я взял «плазму»! Отходим!»

Мы резко прыгнули в разные стороны. Я метнулся вбок, напарник замер в метре от перехода, раскрыл в серых ладонях яркий цветок «плазмы». Хищные лепестки, ведомые твердой рукой второго-один, цеплялись за края, фиксированные «струнами», и обволакивали разрыв, плавно его уменьшая. Я приготовил «лучи»…

Взрыв! Не огонь! «Плазму» напарника разорвало в клочья, полопались «нити», «струны» выгнулись сильнее. Второй-один качнулся в сторону, уходя в прыжок, но вырвавшиеся из портала щупы оказались быстрее его. Один из щупов, напоминавший толстый кабель с зубцами на конце, впился в ногу напарника. Я атаковал «иглами», стремительно ринулся вперед, вырвал из тела напарника провод, коснулся пальцами острых зубцов. Тысячу раз проклятие! Щуп уже считал информацию! Есть только один способ стереть ее. Я не раздумывал ни секунды. Он – мой брат. Щуп легко вошел в плечо, причиняя жгучую боль.

«Идиот!» – Не сдержавшись, напарник бешено заорал на общей волне, схватил меня за плечи, нещадно встряхнув, и отвесил подзатыльник.

Нельзя! Задание! Ничего личного!

«Уходите! «Красная метка»!» – рявкнул я.

«Не геройствуй!» – рыкнули в ответ три-один и три-два.

Не тратя времени, я коснулся пальцами ладони рычащего от ярости напарника, передавая ему крохотный пакет зашифрованной информации. Он понял. Передал командиру. Три-один стянул разрыв своими двумя «струнами», вложил незакрепленные концы в мою руку. В мое тело впивались новые и новые щупы.

«Уходим!» – приказал командир.

«Второй-один, «плазму», – попросил я.

Напарник передал мне второй заряд своего оружия.

«Прощай, Призрак».

«Прощайте, Призраки».

Они исчезли, двигаясь к точке выхода, а я сломанной куклой обвис на пробивших мое тело щупах. Никакой информации, кроме ничего не значащего бреда, они не считают. Физически в данный момент меня невозможно выследить.

Люди подошли поближе, с интересом разглядывая мое безвольное тело.

– Призрак?! – удивился кто-то из ученых. – Живой Призрак?!

– Они бросили своего. Это удивительно.

– Мы поймали живого Призрака! Вы представляете, что это значит?!

– Ну еще бы… Дежурные! Не спать! Портал открыт!

Ученые засуетились. Ко мне подошли двое – дангах и человек.

– Попался, голубчик, – мерзко усмехнулся седоусый ученый. – Как долго ты и твоя шайка портили мне жизнь! Теперь я на тебе за все отыграюсь.

– Не будь так самонадеян, человек, – прохрипел дангах, раскрывая клювообразный рот. Надо же, как хорошо он говорит на человеческом языке! Слишком хорошо для обычного дааха. – Перед тобой не кукла, а грозный противник. Серый Призрак.

– Этот грозный противник сейчас беспомощнее котенка, – ответил ученый и резанул мою плоть скальпелем Информатория.

Я дернулся. Терпи, Призрак, терпи! Эх, даже далекое физическое тело наверняка дергается от боли. Только бы не заметил тот, о ком не следует даже вспоминать, находясь в шкуре Призрака. Ну-ну, пытайся! Все равно ничего не считаешь. А я сейчас еще и мысленно поизвращаюсь, чтобы тебе было веселее потом просматривать инфоментальные записи.

– Отнесись с уважением к врагу, – сказал дангах. – Это достойный противник.

– Был, – сказал седоусый ублюдок, кромсая мое тело еще глубже. – И сплыл.

Готово! Трансформация завершена!

Я рассмеялся. Сначала тихо и зловеще, так, чтобы дангах и ученый отступили на пару шагов, а потом все громче и громче. Зловещий, леденящий душу фирменный смех Призрака. Говорить мы не можем, зато ржать – сколько влезет! Дождавшись, когда смущенные, ничего не понимающие люди вышли из оцепенения и начали гадать, к чему бы этот дьявольский смех и не двинулся ли Призрак головой, я резко натянул «струны», швырнул в атаку весь арсенал «игл», развернув «плеть», и оборвал все щупы разом. Что-то мелкое выскользнуло из портала, но я не успел заметить, куда оно шмыгнуло, да и не до того было. Сбивая ударами «плети» края разрыва, я выпустил слитые воедино «плазму» и «лучи». Мощнейший удар сократил края до белой нити. Добавив «плетью», запечатал разрыв.

В руку послушно скользнула капсула «хроноса». Из моего тела все еще торчали обрывки щупов. Этим оружием я ударил уже по себе.

Последнее, что я видел, был вогнутый зеркальный стакан «хроноса», поглотивший меня…

…Сердце судорожно билось где-то в горле, градом катил холодный пот, меня всего колотило крупной дрожью. Раскалывалась голова, зверски болело все тело.

Дрожащими руками я отключил антенну Призраков. Стальная игла в моей руке стала прозрачной и втянулась под кожу. Закрыв ноут, отложил его в сторону. С третьей попытки содрал с головы обруч. Браслеты снимать сил не было. Перед глазами плыло.

Кто-то снял с моих запястий браслеты и сунул в руки стакан с чем-то холодным. Я залпом выпил освежающую жидкость и только тогда посмотрел на заботливого «кого-то», которым, естественно, оказался мой брат. Он понимающе усмехался. Шон знает и понимает больше, чем говорит. Хотя едва ли он знает, чем на самом деле я занимаюсь. Брат покачал головой и вполголоса сказал:

– Надо быть осторожнее. Тебя что, никто не страховал?

– Сегодня я страховал. И попал, – шепотом ответил я.

Брат хотел спросить что-то еще, но его прервал пронзительный звонок моего телефона. «Что ожидает нас, друг, на пороге ада?» – вопрошал голос из динамика сотового. Апокалипсис…

– Привет, Ван. – Главное – спокойно. А то сейчас придется много нового о себе узнать. И вытерпеть получасовой сеанс возмущенного ора.

– Ты жив?! – Голос донельзя взволнованный.

– Нет, я умер и с тобой говорит мой труп! Жив я, жив, не кипятись.

Умоляю, друг, побереги свои и без того издерганные нервы.

– Слава Небу… – выдохнул напарник и заорал так, что я отставил трубку подальше от уха: – Какого хрена ты вытворяешь?! Идиот!

– Совершенно согласен! – крякнул Шон и тут же погрозил мне увесистым кулаком.

А я что, а я ничего, разлетались тут всякие молнии…

– Ван, не ори…

– «Не ори»?!

– Ван…

– Да я бы тебе башку еще открутил!

– Ва-ан…

– Как ты вообще посмел так себя подставить, идиот?!

– Потому что я мог это сделать!

– Ты… ты… ты… – Друг задохнулся от возмущения. – А ты подумал, что в тот момент со мной было?! Ты обо мне подумал?!

– Я не мог подставить под удар тебя, Ван! А себя – мог! Для меня почти не было риска, а ты… – Я не закончил, поскольку нельзя было при Шоне говорить о том, о чем сейчас умолчал. – Только о тебе в тот момент и подумал, придурок. А про все остальное забыл.

– Скорее забил, – проворчал Апокалипсис. Помолчал, тяжело вздохнул. – Я тебе уже говорил, что ты – идиот, Ирдес?

– И не раз, – хмыкнул я. – Только ты сам такой же.

– В следующий раз, когда я совершу ошибку…

– …я опять влезу, и ты потом будешь на меня орать.

Ван нервно рассмеялся. Кажется, буря миновала.

– Демон с тобой, дурак безголовый. Будет звонить Рысь, передай от меня, что она зараза.

– Лучше ты сам ей это скажи. – Я зевнул. – Спать хочу. Заслужил я хоть пару часов сна?

– Да хоть пару суток. Отбой, Ирдес.

– Отбой, Ван.

Я развалился в кресле, включив на сотовом автоответчик, который сообщал звонящим, что «абонент временно умер». В голове крутились обрывки прошедших событий.

То, что мы делали сегодня, – только одна из наших прямых обязанностей. Защита мира от внешних угроз. Веселее бывает ликвидировать внутренние угрозы, но это не нашей семерки дело. Мы – внешники. Пограничники.

Я бы действительно не попался, возьми они меня даже в «силки», – мое физическое тело, источник сигнала, двигалось со скоростью полторы тысячи километров в час. В таких условиях перемещение объекта невозможно отследить, уж я-то знаю. А мысли Призраки приучены держать под жестким контролем, так что даже случайно никто из нас не назовет другого по имени и даже мельком не подумает ни о чем личном.

Надо же – дангах! Эти люди совсем разума лишились. Они бы еще дасгаха пригласили и устроили кровавое жертвоприношение для вызова инфернала или междумирника! И все-таки… почему щупы были по ту сторону разрыва, а не по эту? И что за дрянь проскользнула мимо меня? Что-то с этим разрывом нечисто. Вот только что именно?..

Вскочив в холодном поту, я не сразу осознал, где нахожусь, все еще пытаясь отбиться от монстра из сна и чувствуя липкий темный страх. Бросил короткий взгляд в иллюминатор – самолет заходил на посадку. Я припомнил свой кошмар. В голове, как всегда, все перемешалось в невообразимую кашу. Снилась сегодняшняя атака, только почему-то Ван вдруг оказался дангахом, который открывал путь, а потом и вовсе превратился в дасгаха и пытался принести меня в жертву на алтаре. Встряхнувшись, я выбросил из головы остатки сна. Порядок в мыслях наступает только во время рейдов. В остальное время – полнейший бардак!

Что ни говори, а я не мог забыть тот разговор о расовой принадлежности. И, таскаясь за родителями по аэропорту, не переставал думать о словах друга. Честно говоря, я считал, что Ван – человек. Слишком много в нем от обычного представителя людского рода. Наглый, беспринципный, бесцеремонный. С другой стороны, в нем много и нечеловеческого… Да и какой нормальный… представитель любой расы будет жить в Свободном городе? Может, Ван действительно орк? Слегка обдумав эту мысль, я ее отбросил. Это невозможно. Или возможно?

– Малыш… – Мамина ласковая тонкая ладонь слегка сжала мое плечо. – Ты не рад человеческим землям?

Она и Шон сидели на заднем сиденье, папа за рулем, а я рядом. Место впереди я себе давно отвоевал, даже брат меня отсюда не вытурит.

– Рад, мамуль, – вымученно улыбнулся я, оборачиваясь к ней. – Просто не выспался.

А вдруг Ван – гном?! А что, вполне вероятно. Взять хотя бы его имя или характерные черты поведения – почти подходит. Но вот именно что «почти».

– Только не выспался? – Мама коснулась моего лба, убрала за ухо прядь, остриженную короче, чем другие. – Я слышала, как ты ругался с другом по телефону. – Да уж, вановский ор даже глухой услышал бы. – Может, тебя что-то тревожит?

– Да нет, мам… – Я вздохнул, слегка отстраняясь. – Просто Ван подкинул мне информацию к размышлению. Вот я и размышляю. Не волнуйся, все нормально.

– И что же это такое великое и жуткое, что ты даже не смотришь в окно?

– Дела команды, мам. Не хочу говорить, это не только меня касается. Не волнуйся.

Мать смерила меня внимательным взглядом, но больше вопросов не задавала. Да, мамочка, я нагло вру! Но правды от меня ты сегодня не дождешься.

А может… может, Апокалипсис – темный?! Не просто темный – а темный изгой?! Или, скорее, сын темного, которого в свое время сослали в тот неприветливый край?! Как я об этом сразу не подумал!

Последняя мысль меня успокоила. И я наконец полноценно огляделся. И мне определенно понравилось увиденное! Опустив стекло машины, я подставил ветру ладонь и лицо.

– Мам! А почему мы живем не у моря?! Я хочу жить у моря всегда!

– Мы здесь на две недели. Понравится – останешься на все лето.

– Мне уже нравится!

Город весь заползал на сопки. Ветер оставлял привкус соли на губах. Красота! Трель телефона заставила ненадолго отвлечься от любования красотами города.

– Киса бесхвостая! Как я рад тебя слышать! А еще больше буду рад видеть!.. Нет, мое высочество все еще страшно гневается на то, что мне не дали выспаться. Я буду мстить, и мстя моя будет страшна и ужасна! Ты уже прониклась всем ужасом предстоящего?.. Нет? Ну так срочно давай проникайся!.. Да, Кис, я уже в городе. Я тебе столько всего привез!.. Нет, целовать меня не надо, я буду отбиваться!.. А чем придется… Как только, так сразу. Я позвоню. Да, дорогая, кстати! Ван просил передать, что ты вредная, жутко надоедливая… Ты уже знаешь?! Ах, ну да, мы же тебе об этом уже говорили… О’кей. Отбой.

Услышав в ответ «отбой», я вернул сотовый в карман.

– Пап, а ты слышал? Ирдесу звонят девушки… – вроде как в потолок сказал Шон.

– Она такая же девушка, как я – светлый! – быстро ответил я. – Рысь – навигатор группы.

– А навигатор уже не может быть девушкой? – Папа ехидно сощурился.

– Ы-ы-ы… пап, давай не будем об этом. Мне еще рано думать о девушках.

– Ну почему же? Я в твоем возрасте…

– Райдан! Не засоряй ребенку мозги! – Мама сверкнула глазами в папину сторону, и тот подавился на полуслове, с утроенным вниманием уставившись на дорогу.

– Они у него и так как мусоросборник… – добавил дорогой старший братишка.

А мои руки живут отдельной жизнью, и за случайно сотворенные ритуальные жесты я не отвечаю… Ну и что, что жесты эти узконаправленные и при этом я применяю артефакт, все равно случайные! Брат потрогал ослиные уши на своей голове, распылил материальную иллюзию попытки эдак с третьей, после чего попытался убить меня взглядом. А я вообще на птичек смотрю в окошко! Папа окаменел лицом, стараясь не рассмеяться. Шон покосился на усиленно сдерживавшую улыбку маму и решил отложить братоубийство на более позднее время.

Я снова огляделся и приметил две машины сопровождения. Родители ограничились всего шестью телохранителями, из которых ко мне приставлено аж трое! Нет, ну вот нужны они мне?! Мне – рыцарю Тьмы?! Ладно бы был еще мелкий и без боевой ипостаси или хотя бы только посвященный во Тьму, ну тогда бы я еще понял подобную заботу! Но так – на кой мне эти мордовороты?! Тем более что родители в этот раз взяли именно мордоворотов, а не теневиков. От теневого стража поди-ка отделайся… Но не зря же меня дед воспитывал! Если захочешь выжить под его чутким руководством, еще не такому научишься.

Интересно, почему все-таки мама не любит теневую стражу? Ну, я понимаю – это такие заразы, которые с личной жизнью подопечного вообще не считаются и всегда знают, когда, куда и зачем пошел охраняемый. Зато они незаметны, не маячат за плечом и не распугивают окружающих, в отличие от обычных телохранителей. А то, что я не ухожу без нужды из-под опеки как тех, так и других, так это лишь потому, что приучен уважать выполнение чужого долга. Но не нужны они мне! Я же ар’Грах и рыцарь Тьмы!

Но разве с мамой поспоришь? До сих пор по привычке называет меня малышом! «Малыш, ты еще не закончил обучение… Малыш, ты еще не владеешь оружием столь же хорошо, как папа или Шон… Малыш, тебе нужна охрана, ведь ты еще ребенок…» Гр-р-р! Знает, как меня это злит! Между прочим, я уже совершеннолетний! Ну, то есть по годам до совершеннолетия мне еще далековато, но темный считается самостоятельным с момента обретения боевой ипостаси и прохождения основного курса обучения, длящегося от полугода до года. Индивидуально каждый достигает совершеннолетия в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. Официально я считаюсь самостоятельным и даже имею право носить старшую корону с десяти лет. Но именно, что только считаюсь. Во всяком случае, для мамы. Для нее я и драться не умею, а убивать – тем более.

У темных пять ступеней посвящения, и возраст здесь в общем-то ни при чем. Посвященный во Тьму, три ступени рыцаря Тьмы и старший рыцарь. Мало кто достигает последней ступени, многие и первую, посвященного во Тьму, перешагивают лишь в возрасте сотни-другой лет. В десять лет я стал рыцарем первой ступени. Через полтора года – рыцарем второй ступени с зарубкой на третью, получить которую я сам не пожелал. Дед так и не простил мне, наверное, отказ от третьей ступени. Ага, а дальше что?! Стать старшим рыцарем в пятнадцать?! Да ни за какие коврижки! Мне и нынешнее звание кажется слишком тяжелой ношей!

О последнем посвящении родители не знают, считая меня рыцарем первой ступени. Мама – сама леди второй ступени (о папе молчу, он старший уже больше пяти десятков лет), а Шон – только посвященный, поэтому не желаю говорить им правду! Полностью осведомлен только дедушка и еще трое старших рыцарей, которым сдавали экзамены сами императоры. Очень тяжелые испытания пришлось пройти. Родителям не обязательно о них знать. А брату – тем более!

А вот и наш дом… Я выскочил из машины первым и, взмахнув крыльями, взлетел, чтобы полюбоваться моим новым пристанищем с высоты. Стоял особняк на сопке, отдельно от других. Символический забор вокруг сада, больше походившего на непроходимый бурелом в миниатюре. Интересно, мама в этот раз наймет парочку слуг или опять будет ее коронное: «Мы здесь ненадолго, обойдемся своими силами»? Да я-то обойдусь, но она опять будет сама готовить еду, а потом припахивать меня мыть посуду. Я не гордый, помою, просто времени жалко!

– Моя комната будет вот эта! – сообщил я, облетев дом и остановившись перед окном самой дальней комнаты на третьем этаже.

Замечательно! Просторная, с выходом на чердак, два окна, одно из которых выходит в сад. Красота!

– Сын! Когда ты научишься пользоваться дверью?

– Пап, это был явно риторический вопрос! Никогда, пока я могу летать!

– А моя комната будет подальше от него, – сообщил Шон, заходя в дом.

Закрытые изнутри окна я давно наловчился быстро открывать, так что эта проблема задержала меня всего на пару минут. Спрятав крылья, остановился посреди своей новой комнаты и осмотрелся. Стандартная обстановка – диван, стол, кресло, шкаф, книжные полки, тумбочка. Та-ак, где моя сумка?..

Через час полки были забиты книгами, стол украшал мой комп со спутниковым модемом, две большие колонки с софбуфером, разбросанные диски, в шкафу царил близкий сердцу бардак. По комнате раскидал кучу бесполезных, но приятных мелочей. Последний штрих – флаг Темной империи во всю стену. Забив последний гвоздик в оклеенную голографическими обоями стену, полюбовался черным флагом с гербом трех императоров. Где знамя, там и дом. Я дома!

А небольшая спортивная сумка-декомпенсатор не изменилась в размерах и весе. И оставалось там еще достаточно всякого хлама.

Закончив со своей комнатой, я помчался осматривать остальной дом. Шон выбрал комнату тоже на третьем этаже, только в противоположном от меня конце дома. И это и есть «подальше»?! Я думал, он в подвал забьется… Ох, язык мой, враг мой! Опять озвучил мысль вслух! Уворачиваясь от тумаков братца, я проехался по перилам до первого этажа, сбил с ног отца, получил от мамы легкий подзатыльник в качестве выговора и счастливо помчался осматривать подвал.

Ммм, что за красота! Двухуровневый подвал, нулевой и минус первый этаж! На нулевом даже пара форточек под потолком. Вокруг полнейшая темнота, на полу и стенах – ковры. Интересно, а здесь родители что хотели устроить?! Ммм… а на минус первом вообще полпомещения перегорожено стальной дверью. И отец надеется, что эта «неприступная преграда» меня остановит?! Ну… может, ненадолго задержит. Часа на два.

– Сын, не лезь в перегороженную часть! – Отец легок на помине.

– А что там?

– Моя личная тренировочная территория с загрузкой от пятого до десятого карманов «ада». Не лезь! Тебе еще рано такое проходить.

– Хорошо, папа!

Ага, конечно, обязательно, так я тебе и поверил и так сразу и не полез! К твоему сведению, драгоценный родитель, я с дедом уже шастал по «десятке», и не раз! Это для тебя с мамой я только «четверку» могу пройти. Если ты прячешь там «ад», вскрою обязательно. Интересно, а как ты смену «адских» карманов сделал?! Одно место – один «ад»! Что-то ты темнишь, отец мой император. А Шону небось вход разрешен! Он же не будет совать свой нос куда не просили и по сторонам внимательно глядеть. У папы там точно спрятано что-то ужасно интересное! Ну ничего, я еще доберусь до всего.

Просторный чердак вызвал у меня не меньший энтузиазм. Ха, сколько тут всего занятного! Десяток старых сундуков, неизвестно откуда взявшихся, и мамин комнатный телескоп! Хотя назвать эту махину комнатной было довольно опрометчиво – больше ста килограммов металлизированного пластика и линз плюс цифровая фотокамера с интерфейсом к мощному компу да всяческие астрономические вычислительные проги. Интересно, каким образом мама его упаковывает, когда таскает с собой?! Или у нее в каждой резиденции по телескопу? Тогда с собой можно брать только ноут.

Мама любит наблюдать за звездами. С ее подачи (пинка то есть) финансирование астрономических институтов и исследовательских центров существенно улучшилось. Как и вообще научные изыскания гениев всех отраслей. Разнообразные институты, академии и лаборатории и так получали немалые дотации, особенно не жалели средств на развитие космонавтики, но мама увеличила финансирование еще на тридцать процентов. Правда, при этом разогнала много бесполезных учреждений, позакрывала кучу всяких, как она считала, ненужных заведений и уволила несколько сотен нахлебников. Мамочка сама – доктор физико-математических наук, и это только по первому образованию. Когда она приезжает с проверками (и делает это довольно часто), институты и исследовательские центры воют во весь голос.

В общем, чердак меня задержал на целых полчаса, за которые я успел пересмотреть все, что попалось под руки и на глаза. Мне определенно нравился мой дом. Может, родители меня здесь оставят жить? Хотя как же, от них дождешься. «Малыш, ты еще не закончил обучение!..» Ой-ой-ой, как будто я его здесь не могу закончить, это обучение! Ну и что, что человеческие земли! Что здесь, темной академии нет?

Однако, судя по всему, подобного учебного заведения здесь действительно нет, потому что, когда я высказал свои предложения за ужином, родители посмотрели на меня как на умственно отсталого. А что я такого сказал?!

– Малыш, откуда в человеческих землях может взяться темная академия? – поинтересовалась мама. – Кого в ней обучать?

Ой, и правда, об этом я как-то и не подумал даже… Тьфу, мам, не морочь мне голову! Чуть не повелся! Не может не быть нормальной академии в человеческих землях. А ты просто хочешь держать меня поближе к себе. Я взрослый, мам!

– Но хоть что-то должно же быть?! Живут же тут темные! Ни за что не поверю, что всех детей из любых земель отправляют учиться в нашу империю!

Родители переглянулись, и папа сказал:

– Ну… вообще-то…

– Всех отправляют! – отрубила мама.

Папочка, ну поддержи ты меня, я ведь уже совершеннолетний!

– …вообще-то есть, – закончил за папу брат и не огреб подзатыльник сразу только потому, что сидел далеко. Но мамин многообещающий взгляд наводил на мысль, что лучше было отделаться подзатыльником. Спасибо, брат! Я тебе этого не забуду!

– Никаких аналогов! Мальчик из императорской семьи должен получить элитное образование! – строго сказала мама.

– А разве учебная программа не одинаковая везде?

– Программа, может, и общая, только учат по-разному, – возразила родительница.

– Ну мамочка!

– Сын, нет!

– Ну хотя бы год, мамочка!

– А потом догонять недоученное как будешь?!

– Так это я же догонять буду, а не ты!

Ай! А мама тоже умеет прицельно метать самонаводящиеся молнии! Скривившись, я потер поясницу и снова заявил, что сбегу. Но мама только ехидно усмехнулась и посоветовала выбрать для побега место поинтереснее, потому что когда она меня найдет, то на год запрет в подвале без доступа в Сеть.

Я тут же сделал вид, что обиделся, ушел в комнату и там улегся на диван. Надо обдумать, как мне остаться здесь и чтобы мама не пыталась меня за ухо и пинками вернуть домой. А то ведь поперек ее воли не то что папа, но даже дядя никогда не идет. Только дед и может с ней поспорить, и то не всегда. Точно! Надо связаться с дедом! И как я об этом сразу не подумал?!

Зевнув, вдруг понял, что зверски хочу спать. Эх, все звонки завтра, а сейчас только скинуть Рыське эсэмэску о том, что сегодня никак не получится встретиться.

По-хорошему надо бы разложить диван и достать одеяло, но так безмерно лень… Завернувшись в покрывало, я благополучно уснул.

Истерический вопль над ухом заставил меня подскочить. Плохо соображая, что к чему, и запутавшись в покрывале, я с высоты не только дивана, но и своего роста рухнул вниз, звучно приложившись головой о деревянные доски пола.

Пока я, ругаясь, выпутывался из покрывала, под которым мирно продрых не только ночь, но и, похоже, полдня, громоподобный хохот подсказал мне, кому я обязан столь «радостным» пробуждением.

– Сволочь! – сообщил я брату, все еще безуспешно пытаясь выбраться.

Спасибо, дорогой старший брат, что избавил даже от тени кошмара, преследовавшего меня во сне. Что мне снилось, интересно? Наверное, сознание, как нередко бывало, перемалывало события, связанные с моей первой боевой трансформацией. Ужас, вязкий, как патока, не позволял мне проснуться, но был благополучно забыт, стоило приложиться головой о твердую поверхность! Чешуйчатая скотина ты, старший наследник!

– Мелкая зараза, – весело сообщил мне брат, схватив спеленавшее меня коварное покрывало за наружный край и резко потянув вверх, от чего я несколько раз крутанулся, еще раз приложившись об пол всеми выступающими частями тела, а в конце – снова затылком от всей души. Прощайте, остатки страшных снов, всегда преследующие такого мирного меня! – Продрал глаза, спящая царевна?!

Я мрачно посмотрел на брата, даже не пытаясь подняться.

– Чего тебе от меня надо?

– Мне? – Шон сделал удивленные глаза. – Ничего. Мама просила разбудить. Обед ты уже пропустил.

Врет и не краснеет. Когда маме требуется меня разбудить, Шона она точно о помощи не просит! Обед пропустил? Тоже мне напугал! У меня еще кремовые пирожные в сумке лежат, с голоду не помру.

Поняв, что сам вставать я все равно не собираюсь (а что, мне и на полу неплохо лежится!), старший братишка поднял меня как пушинку и поставил перед собой. Я ответил ему мрачным взглядом и пообещал припомнить сегодняшнюю побудку.

– Ой, напугал, грозный воробей, боевая килька! – громоподобно хохотнул Шон.

– И хватит меня глушить своим ржачем! – Я вывернулся из крепкой хватки и откинул за спину растрепавшиеся волосы.

– Ха-ха-ха! – демонстративно ответил мне этот наглый мордоворот.

Я фыркнул, выходя из комнаты первым и в срочном порядке обдумывая план мести. Ничего достаточно гадкого на ум после сна не приходило. Передернув плечами, на автомате сотворил ритуальный жест, приводивший в порядок одежду и волосы. На меня словно дунуло морозным зимним ветром. Брат догнал меня на лестнице, и спускались мы вместе вполне цивильно – ни мне, ни ему не хотелось получить нагоняй от мамы.

Мама стояла на первом этаже, явно ожидая нас. Я удивился, с чего это она переоделась в одно из своих самых красивых вечерних платьев и вообще выглядела, как безупречная фарфоровая кукла. Даже коротко стриженные черные волосы аккуратно убраны под золотую сеточку.

– Мам, ты куда собралась?

– Нас пригласили на корабль, состоится собрание представителей высшего света, мы идем с папой, – пояснила мама. – Мальчики, хотите с нами?

Мы с Шоном переглянулись и дружно замотали головами.

– Я там со скуки помру! – А безнаказанно развлечься по полной мне там никто не позволит.

– А я мелкого одного не оставлю.

Придушу! Ночью! Удавкой!

– Свяжу. Ночью. К батарее прикую цепями, – еле слышно пообещал брат. – На этот раз прочными.

Я что, опять вслух?! Да вроде нет…

– На лице все написано! – хмыкнул Шон.

На лице, говоришь, написано? Хе-хе, я придумал, как тебе отомстить, мой дражайший братик.

Папа, выглядящий столь же безупречно, как и мама, спустился вниз в своем самом лучшем костюме из черного шелка. Вообще-то он не любил весь этот шик, предпочитая всяким изыскам моды футболку и старые, порядком затасканные джинсы, но ему приходилось соблюдать рамки приличия на официальных приемах и прочих мероприятиях. Шон пошел в отца – такой же здоровенный и повадки точь-в-точь его. Только папа значительно умнее, но это, возможно, приходит с возрастом. А я пошел в мать и сложением, и лицом, и характером. То есть – небольшой рост, узкая кость, смазливая морда лица, разве что глаза непонятно в кого фиолетовые, а не темно-синие. Я даже свое детское имя получил именно за цвет глаз. Когда я был совсем мелкий, мама звала меня Ирисом, а не Ирдесом. Это я уже потом (года четыре назад) взбунтовался, мол, хватит меня цветочным именем звать, я давно взрослый! И ужасным характером, как говорит мама, пошел в дедушку – тому тоже ни минуты спокойно не сиделось в молодости и до сих пор не сидится. Ну-ну, врет и не краснеет. В нее я, в нее! Дед мне все рассказал про буйное родительское детство! И вообще, как можно сидеть на месте, когда вокруг столько интересного?!

Прежде чем родители ушли, я выпросил разрешение гулять где мне вздумается без показушных мордоворотов, следующих по пятам. Пока я буду их дожидаться, ничего не успею сделать, а дел на сегодня намечено великое множество!

– Але, Киса! Ну и когда я тебя увижу?.. Только вечером?! Так долго?! Куда я дену такую прорву времени?.. Ладно, ладно! Но могу я хотя бы за тобой зайти?.. Не, я тебя на руках понесу – так интереснее… Ну, это как получится! Будешь крепко держаться – не уроню… Все, договорились, буду в половине восьмого как штык!

Врубив музыку повеселее, я стал собираться. Где моя самая стильная шелковая рубашка черного цвета?.. Вещи из шкафа полетели на пол, на выбор одежды ушло около получаса.

Опустив пониже отвороты изрядно укороченных ботфорт, расправив кожаные штаны, поправив ремень с пряжкой в виде гербового щита и расстегнув три верхних клепки на рубашке, я посмотрел в зеркало и весело улыбнулся сам себе, надевая тонкий черный венец. Я бы и рад его не надевать, но мама предупредила, что, если посмею выйти без венца, она мне крылья по перышку выдергает. Ну, мамы поблизости нет, а наложенную невидимость, доработанную мною именно для сокрытия таких вот знаков отличия, пока никто не отменял. Прошептав три слова и сотворив ритуальный жест, я проверил наличие невидимого венца на ощупь.

– Ох и намылит тебе мама шею, – изрек не замеченный мною стоящий в дверях брат.

– А ты ей не говори, – предложил я.

– А что я за это получу? – хитро оскалился Шон.

Ну вот почему у него нет клыков в человеческом обличье, а у меня есть?! Стоит улыбнуться, как сразу понятно – темный! Несправедливо, вся маскировка к демонам!

– Я тебе не буду мстить за сегодняшнюю побудку, – с сожалением вздохнул я. – И молниями не буду кидаться неделю… э-э… ну три дня – точно! Хотя, может, только два…

Куда бы еще сумку приспособить? Не хочется ее с собой на плече таскать – неудобно. А если ее вот в этот браслетик с пространственным карманом? Я им редко пользуюсь, потому что уж очень маленькая в браслете пространственная складка, но спортивная сумка должна влезть. Ну-ка, попробуем. Только бы не глюкануло сопряжение пространственно-временных континуумов…

– Хм… – Брат сделал вид, что задумался. – Все, что ты перечислил, и еще кое-что, дорогой младший братишка. – Он ядовито усмехнулся. – Ключ от папиного суперсекретного хода.

Я поперхнулся и чуть не выронил сумку.

– А ты откуда знаешь?!

– Слухами замок полнится.

– Ну ладно… – вздохнул я, доставая из потайного кармашка сумки длинный легкий стилет и передавая брату. – В верхний третий разъем до половины лезвия и трижды по часовой, один раз против. Потом надавливаешь, считаешь до трех и резко вынимаешь, а то дверь намертво заклинит. Только ход ведет всего лишь в город. Есть ответвление к папиному «двенадцатому аду», но я тебе туда даже соваться не советую. Если выживешь, отец тебя потом сам убьет.

Ничего не сказав, Шон хитро улыбнулся, забирая стилет. Он что, и про папину гоночную машину в тайном гараже знает?!

– Если папа тебя поймает, тебе хана, – предупредил я.

– Ну, ты же меня не сдашь.

– Ну, если ты не сдашь меня.

– Договорились, – весело ответил брат, выходя из комнаты.

Сумка поместилась в карман, и я замкнул браслет на запястье. Так-с, что по плану дальше?

Я сел на диван, вытянул ноги и опять подумал о старшем брате. Отказ от такого приятного и гениального плана мести не означает, что я не должен доставлять братцу неприятности! Хм… что бы такое придумать…

Телефон запел знакомой мелодией, и я поднял трубку.

– Ясного неба, Ван!

– Выспался?

– Ага, немного. До сих пор спал бы, да братец не дал. Побудку мне устроил такую, что еще не скоро забуду.

– Месть придумал?

– Угу, но пообещал не мстить. Что очень обидно…

Мы одновременно с сожалением вздохнули.

– Жаль, жаль… – протянул Апокалипсис. – Я тут подумал и решил, что завтра приеду.

– Правда?! – обрадованно подскочил я. – Хо-хо, это будет весело! Остановишься у меня? Отец купил здесь дом, он еще полупустой, но, кажется, нескучный.

– Обязательно! – расхохотался друг. – Раз уж решился вопрос с жильем, то и задержусь подольше.

Я рад, что Ван приедет. Рад! А ужас, сковавший все внутри, сгинь без следа! Что с того, что я принц и Апокалипсис о том не знает?! Плевать, демоны дери… Убеди себя, Ирдес, побрали бы тебя твари Хаоса, прежде чем друг, обладающий частью твоей собственной души, почувствует твой страх через тонкую нить незримой связи. Рад, счастлив просто! Лыбу до ушей и радости в голос побольше!

– Я добровольно приобрел на свою больную голову второго старшего брата!

– Верно подмечено! Теперь за свои выходки будешь получать по полной!

– Если догонишь, – весело хихикнул я.

– Вот уж с чем проблем не будет, – хмыкнул Ван. – Жди, обалдуй, я явлюсь и припомню тебе весь твой идиотизм за последние годы!

– Ура! – От избытка чувств я завертелся на месте. – Я буду тебе напоминать сам каждый конкретный случай, но ты меня достать не сможешь. И я буду смотреть, как ты бесишься от невозможности удушить такого хорошего меня!

– Ну сама наивность, – восхитился Апокалипсис. – Отбой, братец, жди основательную трепку завтра.

– Отбой, жду наинтереснейшую картину твоей злющей морды!

Хо-хо, сам Апокалипсис явится по мою душу! Выбей из своей головы глупые и опасные мысли, Крылатый! Первое правило в кодексе рыцарей звучит так: «Будь всегда честен с самим собой». Не заключай сделок со своей совестью, не иди на компромиссы с бесчестьем, не забывай о долге и никогда, никогда себя не обманывай! Других – сколько влезет. Но не себя. Я рад. И мне страшно. Но об этом жизненно необходимо немедленно забыть! Займемся более насущными вещами, чем самокопание.

Минут пять я прыгал по комнате, попутно заталкивая вещи обратно в шкаф, и даже успел придумать мелкую пакость Шону.

Есть у моего старшего брата одна ненормальная страсть – старый проигрыватель и виниловые пластинки. Куда бы ни ехал, он всюду тащит этот раритет с собой. Есть у него пара любимых пластинок, которыми он особо дорожит. Вот их-то я и утащу к себе на время, пока буду гулять один и почти что без венца. Так, маленький дополнительный рычажок шантажа. И пусть только попробует хоть что-то вякнуть маме!

Убедившись, что брат в подвале, более того, зашел в перегороженную часть, я прокрался в его комнату. Проигрыватель стоял на видном месте, рядом в коробке лежали пластинки. Я аккуратно вытащил их и стал перебирать. Не то, не то, все не то… Сложив виниловые диски обратно, я внимательно осмотрелся. Ага, одна – в самом проигрывателе! Сняв прозрачную крышку, поднял иголку и вытащил обожаемый братом раритет. Осторожно держа, поискал глазами упаковку.

Когда дверь резко распахнулась, я вздрогнул и выронил пластинку из рук. Поймать не успел, и она хряснулась об пол, разбившись на две части.

Примечания

1

Даргах, дангахи дасгах – представители древней расы даах, разделенной на кланы. Даргахи – воители, носители меча, дангахи – маги-жрецы, ходящие между мирами, носители посоха, дасгахи – жрецы силы, обладатели жертвенного ножа. Путешествовать между мирами могут все представители расы даах. Сведений о них немного, поскольку живут они отчужденно, в закрытых храмах и обителях. Отличительной чертой представителей расы даах является исключительная жестокость и беспощадность к врагу.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.