Свитки Норгстона. Путешествие за Грань

Анна Никитская

Свитки Норгстона. Путешествие за Грань

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Глава 1

Дом на Лимпик-Стрит

– Я надеюсь, ты принес мне хорошие вести, мой верный Фелонадор?

На роскошно украшенном хрустальном троне сидел человек, облаченный в черные длинные одежды. К его правому боку был пристегнут внушительного вида меч с прозрачной рукоятью. На абсолютно гладкой голове блестел золотой обруч, украшенный десятком крупных бриллиантов. От его мощной фигуры исходило ощущение силы и опасности, которое лишь усиливал взгляд его бесцветных колючих глаз. Он пригвоздил ледяным взором согнувшего в почтении и страхе посланника, с нетерпением ожидая ответа.

– О да, повелитель! – Человека, стоящего на одном колене, била дрожь.

– Тогда почему он до сих пор не здесь? – Человек с ледяными глазами подошел вплотную к своему слуге и поднял его подбородок двумя пальцами, затянутыми в железную перчатку.

– Потому что нам снова не удалось схватить его… – торопливо начал человек по имени Фелонадор.

– Что?!

Послышался жуткий хруст. Человек, стоящий на колене, взвыл от боли и, держась за подбородок, упал на черный мраморный пол.

– Выслушайте, повелитель! – умоляюще заговорил посланник, превозмогая дикую боль и с трудом произнося слова. – Он не сбежал, как обычно, но и нам не достался… Так случилось, что, уходя от погони, они все вместе прыгнули в Черную Бездну. Оттуда еще никто не возвращался… Вы же знаете! Вашего врага и его семьи больше нет! – Посланник был безумно рад, что ему удалось закончить свою речь, ведь многим не удалось договорить.

Человек в черном повернулся к слуге спиной.

«Что же, одним препятствием меньше. – Довольный собой, он оскалился в улыбке, от чего черты его лица стали еще более свирепыми. – Мне он больше не помеха!»

Повернувшись к перепуганному посланнику, он приказал:

– Встань, мой верный вассал!

Мужчина почувствовал огромное облегчение и, все еще держась за поврежденную челюсть, привстал с колен, не смея поднять голову.

– Будем считать, что ты справился с поставленной задачей, – медленно проговорил человек в черном.

Фелонадор облегченно выдохнул. Сегодня он сумел избежать наказания, и даже смог завоевать расположение своего господина. О большем он не мог и мечтать.

– Ступай, на сегодня ты свободен, – приказал господин и вновь повернулся к слуге спиной, давая понять, что разговор окончен.

В этот вечер мисс Кунс, как обычно, смотрела свой старенький телевизор, по внешнему виду которого можно было предположить, что он едва ли младше своей хозяйки. Впрочем, она смотрела его почти круглосуточно, поскольку других «достойных» занятий эта дама весьма почтенного возраста себе не находила. У нее никогда не было близких друзей, а ее просто баснословная жадность отпугивала от дома даже самых отчаянных попрошаек.

В свои шестьдесят с лишним лет была она маленькая и худенькая и выглядела точно сушеная слива, которая случайно закатилась под шкаф да и пролежала там добрый десяток лет, изрядно пожухнув. Одежда на ней, казалось, не менялась с давних пор, не стиралась и не гладилась. За столь неприглядный вид и исходивший от нее специфический запах местные мальчишки прозвали ее Мисс Скунс и старались обходить ее дом стороной.

Жила старая дама одна и никогда не имела ни детей, ни мужа, потому что всю свою долгую безрадостную жизнь ждала принца на белом коне. Но принц то ли застрял где-то в очередной многочасовой пробке, то ли был похищен какой-то беспринципной искательницей мужа по пути к даме его сердца – история об этом умалчивает. Доподлинно известно лишь то, что мисс Кунс в этом бессмысленном ожидании упустила все возможные шансы, коих, откровенно говоря, было совсем немного. И не потому, что она была так уж дурна собой, – вовсе нет. Она попросту не интересовалась никем и ничем, не имела никаких талантов и вообще никак не проявляла себя, искренне полагая, что любовь приходит сама по себе и вмешательства в свои дела не терпит. Масла в огонь, несомненно, подлили весьма почитаемые ею родители, которые не уставали напоминать своей подрастающей дочурке, что навязываться мужчинам непристойно и что приличная девушка должна лишь принимать знаки внимания, не выдавая при этом своих истинных чувств.

Однако, дожив до столь почтенного возраста и ощутив всю полноту своего одиночества, мисс Кунс начала подумывать, а не обманулась ли она в своих представлениях о жизни. Решив в конце концов, что жестоко ошиблась, она перестала ждать чуда и сильно обозлилась на весь окружающий мир. Эмоции, которые она долгие годы хранила под маской безразличия, выплеснулись в один прекрасный (или, скорее, далеко не самый прекрасный) день наружу потоком всеобъемлющей неприязни. И первым номером в ее личном списке «нежелательных контактов» стали дети. Ей доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие сообщать родителям шалунов о подсмотренных ею проделках. Она делала это в надежде на достойное наказание «маленьких варваров» со стороны разгневанных родичей. Но, получив столь драгоценную информацию, эти самые родичи не спешили тащить своих обожаемых чад к позорному столбу, что, в свою очередь, возмущало почтенную мисс еще больше. И со временем она оставила это неблагодарное занятие.

И все-таки было в ее жизни кое-что заслуживающее отдельного внимания – ее обиталище. Однако назвать обиталищем огромный двухэтажный особняк, построенный в конце позапрошлого века, было бы вряд ли уместно, если бы не полное его запустение. Содержание дома требовало значительных средств, коих у хозяйки не имелось, а продавать его, несмотря на постоянное наличие весьма выгодных предложений, она никак не желала. Этот дом был ее сущностью, ее единственным родным существом, ее связью с прошлым.

Чтобы как-то решить финансовую проблему, мисс Кунс собралась сдавать дом в аренду, сама она хотела временно поселиться во флигеле во дворе. Однако вскоре выяснилось, что по вполне понятным причинам ее намерения никак не могли быть осуществимы. Прежде всего потенциальным арендаторам запрещалось производить какие-либо изменения внутри особняка, что не прибавляло желающих жить в обстановке конца девятнадцатого века, когда современный уровень дизайна и комфорта прочно занял место в умах и сердцах жителей мегаполиса. Еще одним непременным требованием пожилой дамы было отсутствие детей, что также не облегчало ей задачу по поиску жильцов, поскольку такой огромный дом был совершенно к ни чему одиноким людям или бездетным парам. Да и значительная цена за аренду отбивала интерес у людей. Окончательно отчаявшись найти достойных постояльцев, несчастная мисс Кунс решила наконец сдаться и продать свое сокровище одному из исторических фондов, чтобы не допустить неминуемого разрушения дома.

«По крайней мере, они обещали сохранить внешний вид особняка», – утешала она себя.

Как упоминалось ранее, в тот вечер старая дама смотрела телевизор. Но взгляд, обращенный к экрану, был пуст, как ее чашка, чай из которой она уже давно выпила, но, не обращая на это никакого внимания, продолжала держать перед собой. На следующий день была назначена сделка по продаже дома, и происходящее на экране не слишком ее занимало. Сквозь пелену печальных размышлений старушка едва обратила внимание на объявление в углу экрана: «Супружеская пара снимет жилье. Предпочтение отдается большим старинным домам. Цена значения не имеет». Ее уставший мозг зацепился за последнюю часть объявления, содержание которого мгновенно вызвало приступ сильного возмущения, и почтенная дама, забыв обо всех приличиях, в самых недвусмысленных выражениях принялась высказывать свое негодование:

– Ах… цена не имеет значения! Тут всю жизнь экономишь, а самое дорогое… единственно дорогое, что есть в жизни, приходится продавать… этим… как их!.. Зажрались… такие. Чтоб вас черти забрали!

Пока она ругала на чем свет стоит неизвестного транжиру, представителей фонда исторического наследия и всю свою несчастную жизнь, на экране продолжали мелькать идиотски счастливые лица героев очередной мыльной оперы. Это обстоятельство вполне могло довести пожилую женщину до белого каления, если бы не пришедшая внезапно в голову мысль: «Даже если цена в действительности не имеет значения, какой дурак вообще об этом станет заявлять во всеуслышание?! Это как-то странно и совсем не практично».

Эти размышления привлекли ее внимание к остальной части объявления. Апатию и гнев сменила сначала робкая надежда, а затем неподдельная радость. И в этот момент даже такая малосимпатичная старушка, как мисс Кунс, выглядела очень премиленько.

«Такого просто не может быть! Вот она – настоящая удача!»

Если бы только почтенная дама представляла, чем вся эта так называемая удача для нее обернется, то, вероятно, с радостью продала бы дом и доживала свой век в уютной современной квартирке. И ей бы не пришлось столкнуться под конец своей жизни с обстоятельствами, которые так изменили ее привычный мир.

Ну а пока окрыленная надеждой дама с совершенно несвойственной ее возрасту прытью направилась искать телефонный аппарат, поскольку за неимением собеседников не пользовалась им с древних времен и даже не помнила, где он лежит. Отыскав трубку среди кучи какого-то старого хлама, оно набрала заветный номер крючковатыми дрожащими пальцами.

«Лишь бы у них не было детей!» – только и успела подумать она.

На другом конце провода раздался низкий завораживающий мужской голос с легким оттенком превосходства:

– Роберт Тэйлор, слушаю вас.

– Это говорит мисс Кунс. – Она запнулась и сбивчиво продолжила: – Я прочла объявление… в смысле… я сдаю дом, в общем, думаю, он должен вас устроить… Он старый, очень старый и большой… я хочу сказать, очень большой, правда немного запущенный… Вот… Да, кстати, у вас есть дети?

Бедная старушка не могла припомнить, чтобы она вообще позволяла себе хоть малейшую неуверенность в разговоре с посторонними, но у нее было ощущение, что она на уроке в пятом классе и сейчас ей поставят двойку за невыполненное задание.

– Нет, детей пока нет. Если изволите, мы хотели бы осмотреть дом незамедлительно! – продолжал гипнотизировать голос.

– Да, да… когда пожелаете… хоть сейчас! Лимпик-стрит, пятьдесят шесть. Я…

– Ожидайте. Скоро прибудем, – оборвали ее на полуслове.

В трубке раздались гудки, магический голос исчез.

«Да что же это такое со мной, – подумалось мисс Кунс. – Ночь на дворе, приедут совершенно чужие люди, как он там выразился – «извольте незамедлительно»! А если я не изволю! И что это значит – нет детей пока?!»

Она и сама не вполне понимала, что так ее раздосадовало, ведь решить вопрос в кратчайшие сроки было в ее собственных интересах.

«И что в действительности меня так злит? Может, этот повелительный тон незнакомца, может, собственная растерянность?»

Но на самом деле ее очень пугала мысль, что, даже не лишившись родового гнезда, она более не будет в нем хозяйкой, переехав, по сути, в дом для слуг.

«Ничего. Это временно, – подумала она, и на душе ее стало значительно спокойнее. – Это временно».

Глава 2

Необычные жильцы

Роберт Тэйлор уверенно шел по Лимпик-стрит. На вид ему было не более сорока лет. Смуглая кожа выгодно сочеталась с черными, как смоль, волосами. А безупречно скроенный, слегка старомодный костюм удачно довершал образ. Во всем его облике чувствовались какая-то внутренняя сила и напряженность. Увидев издали дом, он заметно расслабился. Этот большой, величественный, хотя и несколько обветшалый особняк резко выделялся на фоне современных соседских построек.

«То, что надо», – подумал мужчина и чуть заметно улыбнулся, что в последнее время случалось с ним нечасто.

Рядом с ним, гордо расправив плечи, шла красивая черноволосая женщина, завернутая в длинный темный плащ. У нее была смуглая кожа, но лицо ее казалось чрезмерно бледным. Талия Тэйлор составляла превосходную партию своему статному супругу, образуя с ним единое целое. Даже глаза у них были одного пронзительно-голубого цвета. Но при столь значительном сходстве никому не пришло бы в голову принять их за родственников. Одинокому прохожему они могли показаться сказочными героями, ну или по меньшей мере экстравагантными голливудскими звездами. За ними следовал седовласый жилистый мужчина, нагруженный горой чемоданов и сумок, которые он, несмотря на свой уже явно преклонный возраст, нес с необычайной легкостью и даже некоторым достоинством.

«Вероятно, гувернер, – думали люди, наблюдавшие за этим трио со стороны. – Бедняга, неужели было так сложно нанять такси?»

Но Ганнибал так не думал, вернее сказать, он вообще ни о чем не думал, а следовал себе спокойно за супружеской четой.

Замыкал шествие четвертый участник группы – коротконогий, вислоухий бассет. Он изо всех сил старался догнать своих хозяев, но путался в ушах и постоянно цеплял носом землю. Даже не понимая языка животных, по выражению его морды было ясно, что, будь он человеком, наверняка подал бы в суд на своих хозяев за жестокое обращение. Хозяева же будто этого не замечали, так как скорости шага не замедлили ни на секунду.

В ожидании гостей мисс Кунс приготовилась к отражению атаки. Она решила потребовать цену выше первоначально заявленной, раз уж подвернулся такой удобный случай. А еще ей решительно не нравился тот повелительный тон, с которым незнакомец разговаривал с ней, и она решила, что в этот раз последнее слово останется за ней.

Подойдя к парадной двери, мистер Тэйлор громко постучал. Дверь тут же отворилась, и перед гостями предстала хозяйка дома.

«Все, как я и представлял», – подумал он и внутренне сморщился. Он и не ожидал, что сможет так легко читать мысли людей. Поэтому он уже знал, о чем пойдет речь, и был к этому готов, в конце концов, цена для него действительно значения не имела. Они вошли в большой холл, скорее напоминающий по размерам баскетбольную площадку. На грязном потолке висела массивная люстра, очень похожая на те, что обычно украшают концертные залы. Ее покрывал столь толстый слой пыли, что в прихожей образовался выгодно скрывающий лица гостей полумрак. Роберт Тэйлор шагнул вперед, закрыв своей широкой спиной жену и их спутника, а собака так быстро юркнула под полы плаща мисс Тэйлор, что и вовсе осталась незамеченной. К счастью, чтение мыслей было не единственным удивительным талантом, которым обладал глава семейства, и он, не размышляя, пустил в ход свой уникальный голос.

– Ваше предложение нас устраивает. – Он протянул мисс Кунс стопку новеньких банкнот.

Хозяйка дома слегка опешила.

«Это все проклятая старость, – решила она. – Совсем памяти не осталось. А как удачно я все провернула. Теперь мне хватит этих средств с избытком!»

Весьма довольная собой, она предложила:

– Не хотели бы вы осмотреть дом?

– Это подождет. Но у нас есть особое пожелание.

– Я вас слушаю. – Миссис Кунс насторожилась. А вдруг это пожелание окажется не таким пустяковым, как она надеялась.

– Мадам, мы люди очень замкнутые и не желали бы чужого присутствия в нашем доме. Поэтому просим вас не посещать нас до тех пор, пока мы не примем решения покинуть ваш дом. Необходимую сумму я ежемесячно буду приносить вам лично, – закончил мистер Тэйлор, одарив ее самой обаятельной улыбкой, на какую был способен.

Едва ли старая леди уловила смысл обращенных к ней слов. Она лишь слышала убаюкивающий мелодичный голос, который уносил с собой все ее сомнения и тревоги. Мистер Тэйлор посмотрел ей в глаза и понял, что, как всегда, сделал свое дело блестяще.

Старая дама лишь глупо улыбнулась и хихикнула:

– Само собой разумеется! Я вас покидаю, не буду препятствовать более вашим делам. Ах, какая же миленькая у вас собачка, – пропела она, наконец заметив собачью морду, – пес внимательно смотрел на нее из-под полы плаща. – Всего вам доброго!

И она направилась к своему новому месту жительства, уже не считая его неприличным, а даже, напротив, очень даже уютным. И если бы прежняя мисс Кунс осознала, что первый свой в жизни комплимент отпустила в адрес собаки, то от расстройства не дожила бы до своего очередного дня рождения, поскольку «миленькие собачки» шли следующим пунктом за «славными детишками» в том самом личном списке нежелательных контактов.

Как только за хозяйкой закрылась дверь, все в комнате пришло в движение.

– Талия, как ты себя чувствуешь? Скоро уже? – Придерживая жену за талию, мистер Тэйлор быстро повел ее по лестнице вверх. Повинуясь природному чутью, он безошибочно направился в самую чистую и просторную комнату.

– Не переживай, время еще есть, – ласково ответила она и сморщилась от очередного приступа боли.

Зайдя в комнату, он помог жене снять плащ, и бедная женщина обхватила руками свой огромный живот. Роберт уложил ее на кровать, быстро спустился по ступеням вниз и громким голосом принялся отдавать распоряжения:

– Ганнибал, ты пока мне еще нужен таким, потерпи, друг. Пойди на кухню, вскипяти побольше воды и подними все в комнату Талии! Эрлдью, поразнюхай-ка, где у нас могут быть чистые полотенца и какая-нибудь еда.

«Поразнюхай-ка. Он улыбнулся удачно подобранному выражению и оглянулся в поисках пса. И тотчас увидел, как тот уже нашел кипу полотенец и предпринимал попытки тащить их по полу, беспрестанно наступая то на собственные уши, то на края полотенец, и, казалось, ругался сквозь стиснутые зубы.

– Эрлдью! Я, кажется, просил найти полотенца, а не вытирать ими полы. Эти полотенца нужны нам сегодня чистыми! – Он поднял стопку с пола, усмехнулся в ответ на недовольную гримасу собаки и, вытащив из сумки небольшой кожаный чемоданчик и массивный нож, поспешил наверх.

Роберт зашел в комнату, положил полотенца на прикроватный столик и подал жене прихваченный внизу изящный чемоданчик. Талия тут же вытащила из него какой-то старинный пузырек с мутно-зеленой жидкостью и сделала глоток.

– Все. Уже не больно, – через секунду сказала она и улыбнулась своей мягкой безмятежной улыбкой.

– Так почему ты столько терпела? – Казалось, мисс Тэйлор удалось удивить своего супруга. – Ты великолепная целительница, но я не думал, что от этой боли есть средство! Почему же ты раньше им не воспользовалась?

– Да потому, мой обожаемый супруг, что у этого зелья есть один маленький побочный эффект. Оно значительно приближает начало процесса. А сейчас я попросила бы тебя освободить эту комнату. Мы, нереиды, очень стеснительны во всем, что касается женских дел! Спасибо за помощь, но дальше я справлюсь сама.

И, словно в подтверждение ее словам, ребенок в животе сильно толкнулся, требуя выпустить его на свободу. Просить дважды своего перепуганного происходящим супруга ей не пришлось: он, спотыкаясь, поспешил выйти из комнаты.

– Я, черт побери, воин, а не повивальная бабка, – как бы оправдывая несвойственную ему растерянность, пробурчал мужчина себе под нос.

– А я, черт побери, конь! – возмущенно заявил подошедший к нему Ганнибал. – И я требую, чтобы ты наконец вспомнил об этом!

– Друг мой, ты всегда был крайне нетерпелив, хотя в остальном лучше друга не найдешь на целом свете! – Роберт положил руку на плечо пожилому мужчине. – Давай спустимся вниз и подготовим все, что надо для будущего наследника или наследницы, как уж там получится.

– Можно подумать, у меня есть выбор, – тихо сказал его спутник. Однако по лицу было видно, что он польщен похвалой в свой адрес.

И они вместе зашагали по ступенькам вниз.

Спустившись в холл, друзья принялись разбирать чемоданы. Прежде всего их внимание привлек совсем небольшой, но очень старый сундук с резным изображением двух сражающихся драконов. Именно этот объект представлял особую ценность для главы семьи. Он обладал удивительным свойством – позволял своему владельцу вынимать из своих недр и помещать обратно любые предметы мебели, необходимые для обустройства дома, будь то простой табурет или целый мебельный гарнитур. Это был подарок матери Роберта ко дню свадьбы. Она очень им дорожила, поскольку вещь была чрезвычайно редкая и даже в том мире, откуда он явился, цены не имела. Сундук с незапамятных времен передавался из поколения в поколение и наполнял в разные эпохи дома рода Тэйлоров прекрасными изделиями ручной работы.

Мистер Тэйлор прикоснулся к его крышке, что-то прошептал и вытащил оттуда новенькую кроватку с прозрачным балдахином. Именно в такой он сам когда-то спал. Почувствовав тяжесть кованых перил, он несколько опешил. Это было непривычно и крайне неприятно. Физическая сила, которой он обладал прежде и которую воспринимал как данность, испарилась, словно ее и не было.

Ганнибал, почувствовав неладное, поспешил на помощь. Вместе они опустили на пол тяжелую ношу.

– Она ушла окончательно… моя сила, – тихо сказал Роберт.

– Мы же знали, что так случится, когда покидали наш дом, – ответил седовласый.

– Мы были вынуждены бежать! Это был наш единственный выход! – словно оправдываясь, возразил Роберт.

– Не кипятись, я знаю! Знаю.

– Но я и предположить не мог, что это произойдет так скоро! Я ведь еще не утратил свой дар убеждения и даже, кажется, открыл в себе способность к чтению мыслей людей! – с отчаянием в голосе сказал мужчина, а через мгновение добавил с грустной улыбкой: – Я же говорил, что мне понадобится твоя помощь.

– Куда ты без меня! – бодро заметил Ганнибал.

– Тебе придется хорошо поработать. Нам понадобится новая мебель. Предлагаю для начала избавиться от этого хлама.

– Принимается!

Они стали стаскивать всю старую мебель в доме и помещать ее в сундук. При этом Роберт занимался всякой мелочовкой вроде старых табуретов, светильников и гардин. А Ганнибал с легкостью ворочал громоздкие диваны, шкафы, кровати и прочие предметы интерьера, которые требовали усилий по меньшей мере двух-трех крепких мужчин.

Тем временем из подвала показалась собачья голова с грустными глазами. Появление вислоухого создания вызвало приступ неудержимого хохота.

– Ну ты его уделал, Роберт! – Ганнибал почти катался по полу.

– Ну зачем ты так, Ганнибал! Просто люди обычно очень неравнодушны к подобного вида существам! Я лишь хотел, чтобы нас приняли за своих в этом мире!

– Лучше бы ты сделал его пуделем, тому хотя бы уши не мешают, и бегает он порезвее, – с рассудительным видом продолжил седовласый мужчина. И, не выдержав, прыснул от хохота.

– Господа, надеюсь, я вполне удовлетворил вашу жажду развлечений и могу рассчитывать на возвращение своего привычного облика, – с обидой в голосе, но с чувством собственного достоинства произнес бассет.

– Конечно, Эрлдью, – согласился мистер Тэйлор. – Ты не мог бы подойти поближе.

Пес двинулся по направлению к мужчине, стараясь идти как можно медленнее и бормоча себе под нос:

– Я не дам вам даже полшанса на то, чтобы вновь стать мишенью для ваших гнусных насмешек!

– Как насчет «Педигри»? Может, со вкусом кролика? – не унимался Ганнибал.

– С превеликим удовольствием! Вот только полижу у себя под хвостом, – съязвил пес.

– Ну-ну, друг! Не сердись! В последнее время у нас было так мало поводов для веселья. С этими словами Роберт наклонился к шее пса и расстегнул золотой ошейник, больше похожий на изящное ожерелье.

Мгновенно на месте их четвероногого друга возникло существо крайне странного вида. Эрлдью был ростом не более метра. В целом он напоминал маленького тощего человечка с глазами-бусинками и невероятно длинным плоским носом, весьма схожим с утиным клювом. Кожа на его теле имела темно-коричневый оттенок, а из всклокоченной шевелюры торчали уши, по форме напоминающие лисьи. Одет он был в курточку зеленого цвета и синие штанишки шаровидной формы, отчего его ноги казались еще более тощими. Но самым странным в его облике было отсутствие обычных ступней, вместо них красовались красные гусиные лапы.

– Вот так-то лучше! – заключило существо после тщательного осмотра своего отражения в большом зеркале, которое Ганнибал поднес к сундуку до того, как их работа была прервана появлением Эрлдью. Эту его уверенность вряд ли разделил бы здравомыслящий человек, но для своих друзей, знавших его много лет и любивших, он действительно выглядел родным и привычным.

Удовлетворенный осмотром, он повернулся к своим спутникам и деловито заявил:

– Мы, кажется, поиздержались во время нашего путешествия! Что ж, ваш личный казначей вернулся и готов вас спасти от неминуемой голодной смерти. Я тут все обнюхал (в этом месте он сделал паузу и скорчил рожу Ганнибалу) и выяснил, что в этом доме нет ни кусочка съестного. Бьюсь об заклад, что даже тараканов не видно лишь потому, что все они повымирали на таких харчах! А ты, парнокопытный, если не хочешь разделить их участь, ступай и нарви мне листьев покрупнее. Да не как в прошлый раз, погрызенные да с проплешинами, а целехонькие! И лучше желтых. С камешками у них тут сложнее.

Закончив свою пламенную (местами непонятную для постороннего уха) речь, Эрлдью повернулся на своих красных лапах и забавной походкой направился к куче чемоданов.

Открыв небольшую коричневую сумку, он вытащил оттуда маленький пурпурный мешочек, перетянутый золотым шнурком.

Тем временем, недовольно ворча себе под нос, Ганнибал отправился во двор. Подтянувшись на нижней ветке старого могучего дерева, он с легкостью забрался на него, нарвал листьев и, легко спрыгнув вниз, вернулся в дом.

«Какой же он сильный и ловкий, а эта седина ему так к лицу», – вздохнула наблюдавшая всю эту картину из окна своего флигеля мисс Кунс. – Он, конечно, на десяток лет меня младше, но может статься…»

Она захихикала и позволила своему воображению унести ее в далекие годы юности.

Не подозревающий о том, что только что стал предметом грез столь малоприятной ему особы, Ганнибал вернулся в дом и передал свой улов Эрлдью. Тот внимательно все изучил и на этот раз остался доволен. Развязав тесьму на мешочке, он бережно вынул оттуда небольшую горстку какой-то блестящей пыли. Затем разложил листья на столе и аккуратно посыпал их извлеченным порошком. Листья начали дымиться, источая приятный древесный запах. Раздался хлопок, и на их месте оказалось довольно внушительное количество золотых монет.

– Отлично, Эрлдью! – сказал мистер Тэйлор. – Но уже слишком поздний час. Завтра я постараюсь обменять это на местные деньги. Может, даже получится пристроить те рубины и изумруды, которые у нас остались. И, дорогой друг, уж прости, придется еще немного побыть в образе. Талии сейчас просто необходимо подкрепиться. Эта старая мисс Щедрость, кажется, теперь без ума от миленьких песиков. Ганнибал, возьмешь Эрлдью с собой – нужно раздобыть у нашей соседки немного еды.

Пока Роберт общался с Ганнибалом, Эрлдью предпринял попытку улизнуть, но был вовремя пойман за штанину. Щелкнул замок ожерелья, и бедный счетовод вновь превратился в пса. Ганнибал ловко подхватил его под мышку и направился добывать пропитание.

Когда за друзьями захлопнулась дверь, Роберт устало опустился на стул: «Что же я наделал! Жена рожает первенца разве что не посреди дороги, лучшие друзья вынуждены примерять на себя унизительный для них облик и клянчить еду. Может быть, можно было поступить иначе?»

Но об этом думать было уже поздно, и Тэйлор был бесконечно благодарен своим близким за их терпение и преданность.

Тем временем забавная парочка, позубатившись по дороге, постучала в дверь флигеля.

– Итак, песик, ты готов очаровать нашу милую леди? – успел шепнуть Ганнибал.

Открыв дверь, мисс Кунс увидела перед собой два улыбающихся до ушей лица (строго говоря, одно из них было мордой, из пасти которой обильно капали слюни). Под натиском такого обаяния старой даме ничего не оставалось, как отдать почти все имеющиеся запасы еды.

– Кушайте на здоровье! Ах да, а для вашего славного песика у меня имеются вкусные косточки. Как хорошо, что я не успела их выкинуть. – С этими словами она потрепала собаку за щеку и направилась к столу.

От такого бесцеремонного обращения морда бассета, и без того вытянутая, растянулась еще больше. И от возмущения нижняя челюсть пришла в движение. Ганнибал вовремя вступился за друга:

– Нет, нет! Не нужно! Вы так любезны, уважаемая мисс Кунс…

– Эмма, просто Эмма!

– Хорошо, мисс… Эмма! Просто Эрлдью у нас… на специальной диете.

– Как замечательно, вы такой заботливый хозяин!

Казалось, что бы ни сказал Ганнибал, все приводило старую леди в неописуемый восторг. У Ганнибала возникли серьезные опасения: а не тронулась ли старушка умом?!

После их ухода мисс Кунс с улыбкой направилась к зеркалу. Поправив воображаемую прядь волос изящным жестом, она критично осмотрела свое облачение.

«И когда я успела так обноситься?! Ну что же, деньги у меня теперь имеются, завтра же займусь новым гардеробом».

И с такими приятными мыслями она отправилась в постель.

Едва переступив порог дома, парочка услышала резкий детский крик.

– Ну наконец-то! – Роберт бросился вверх по ступеням. – Ганнибал, нам понадобится та колыбель, что я достал! – уже на полпути прокричал он. Ворвавшись вихрем в комнату, он увидел свою цветущую жену со свертком в руках. Из одеяла торчала маленькая ручонка, которая, казалось, что-то пыталась поймать в воздухе. Он на цыпочках подошел ближе и заглянул внутрь свертка. Сморщенный красно-синий комочек смотрел на него пронзительно-голубыми глазами. Такими же, как его собственные.

– У нас мальчик, дорогой, – пропела его жена, и от умиления на глазах у мужчины-воина навернулись слезы. Он незаметно смахнул их и протянул руки к ребенку.

– Мы назовем его Хьюбертом в честь прадеда. Ну, здравствуй, Хью Роберт Тэйлор!

Глава 3

Комната воспоминаний

За прошедшие восемь лет дом на Лимпик-стрит весьма преобразился. Трещины на фасаде были давно заделаны, и стены покрывала новенькая светло-бежевая штукатурка. Крыша также была полностью отреставрирована, и теперь ее украшала блестящая красно-коричневая черепица. Во дворе появилось множество новых растений: деревьев, кустарников и цветов. По периметру дома от основания до крыши тянулись длинные вьюны, придавая ему некое сходство с лесной хижиной.

Внутреннее убранство особняка также полностью преобразилось. Как всякая настоящая нимфа, миссис Тэйлор знала, как поддержать чистоту. Она нисколько не страдала от потери своих магических навыков и легко справлялась с уборкой, превращая это прозаическое действо в легкий волшебный танец. Она кружила по дому с ведром и тряпкой, оставляя за собой лишь шлейф из восхитительных ароматов и ощущение кристальной чистоты. Гораздо сложнее миссис Тэйлор давалось обучение кулинарным навыкам. И все старания освоить этот процесс чаще всего кончались несварением желудков у остальных членов семьи. Собственно, поэтому было принято коллективное решение пресекать любые ее попытки попотчевать домочадцев новыми «шедеврами кулинарии».

Немало в обустройстве дома постояльцам помогло содержимое того самого сундука. Повсюду стояла роскошная старинная мебель и уникальные предметы интерьера, сохраняя прежний дух благородной старины. Так что если бы даже мисс Кунс все же попала внутрь дома, то упрекнуть его обитателей за изменение общего облика и стиля особняка вряд ли смогла. Кроме того, чтобы как-то разнообразить свою жизнь, Талия всерьез увлеклась обустройством сада, и вскоре ее стараниями он был превращен в великолепнейший райский уголок, в котором цвели замысловатые растения, журчал (непонятно откуда появившийся) ручеек и пели диковинные птицы.

Немало изменилась и сама мисс Кунс как внешне, так и внутренне. Теперь соседи часто видели ее прогуливающейся по магазинам в чисто выстиранной, отглаженной и даже довольно модной одежде. На лице почтенной мисс всегда сияла загадочная улыбка, а от прежней озлобленности не осталось и следа.

«Чудеса, да и только, – шептались соседи. – Видано ли дело, на склоне лет так измениться?!»

Но докопаться до причин столь странных изменений в ее поведении никто бы не смог, так как сразу было решено, что «дорогая мисс Кунс попала под стрелы Амура». В общем, они были не так уж не правы. И теперь трудно было понять: то ли ее поведение было результатом гипнотического влияния мистера Тэйлора, то ли следствием неожиданно нахлынувшей симпатии к его другу. Было ясно одно, что немалую роль в этих изменениях сыграло то, что она избавилась от съедающего ее душу чувства ненужности и одиночества. И, хотя хозяйка дома проживала отдельно от остальных, она часто имела возможность перекинуться словечком со всеми жителями дома по улице Лимпик-стрит, пятьдесят шесть. И часто потчевала их разными вкусностями собственного приготовления.

Легче всех прочих примириться с новой жизнью удалось Ганнибалу. Он быстро освоился в своем новом амплуа и массу времени проводил в образе человека. Подобные перемены произошли в нем благодаря юному Тэйлору, вокруг которого и были сосредоточены все его заботы. Хотя миссис Тэйлор была хорошей матерью: доброй и любящей, она, как всякая типичная нимфа, была довольно легкомысленна и порой невнимательна по отношению к сыну. А Ганнибал обожал восьмилетнего Хью и уделял ему почти все свое свободное время: читал сказки, мастерил игрушки, катал на спине. А позже, когда мальчик пошел в школу, Ганнибал стал помогать ему с уроками и вообще всячески поддерживал молодого Тэйлора. А по ночам, спустившись в подвал дома, он вновь становился могучим гнедым конем, и то только потому, что так и не привык спать на перинах. Иногда они с Робертом уезжали далеко от города и там, как в старые добрые времена, неслись стремглав по зеленым полям, снова становясь единым целым – наездником и его верным четвероногим другом.

В отличие от этих двух счастливцев Роберт и Эрлдью чувствовали себя в мире людей неуютно. Но Эрлдью тяготился лишь частым пребыванием в шкуре «ненавистной псины», а в остальном был вполне доволен жизнью. Особо близкой дружбы с мальчиком он не завел лишь потому, что просто не мог с ним общаться, будучи в образе собаки. Но он был вовсе не против того, чтобы Хью чесал ему за ушком, гладил и называл «любимым песиком». Все остальное время Эрлдью проводил в подвале в собственном обличье, так как он, как и все его сородичи, любил жить в темных, прохладных пещерах и предпочитал любому общению вдумчивое одиночество.

Поистине несчастным чувствовал себя лишь глава семейства. С годами его характер сильно изменился. Из легкого на подъем, ироничного мужчины он превратился в замкнутого и разочарованного жизнью человека. Случалось так, что Ганнибал упрекал его в невнимании к сыну:

– Послушай, друг, – говорил он, – мальчику не хватает отца.

– У него есть отец. И у него есть ты, и, мне кажется, ты неплохо справляешься.

– Роберт, ты же знаешь, о чем я! Объясни, что тебя так тревожит?

– Как ты не понимаешь?! Не о такой жизни я мечтал для своей семьи. Мой сын мог стать выдающимся воином! Я лишил его дома и прошлого. Я вынужден скрывать от него правду. И что толку в этой правде, если она не позволит сделать его другим!

– Так, может, и не нужно ничего скрывать? Я уверен, парень поймет!

– Что он поймет, Ганнибал?! Что его отец – трус?!

– В том, что ты сделал, трусости не было. Это была необходимость. Если бы я так не считал, я бы никогда не последовал за тобой. И я ни о чем не жалею. Но сейчас ты действительно ведешь себя как трус! Подумай об этом.

– Ганнибал, не пытайся изменить мое решение! Хьюберт никогда ни о чем не узнает! И я прошу тебя больше не совать нос не в свои дела!

Как обычно, после подобных стычек Роберт уходил в свой кабинет и подолгу просиживал там. Это была комната воспоминаний. В ней он хранил дорогие его сердцу вещи: старый сундук его матери, свое воинское облачение, старинные книги, разные магические безделушки и, конечно, свой боевой меч. Запираясь в комнате, он усаживался в кресло и подолгу разглядывал свой меч, гладил лезвие и разговаривал с ним, точно с живым, уносясь мыслями далеко-далеко из этого мира туда, где он был по-настоящему счастлив.

В тот день он в сердцах взбежал по ступенькам наверх и, быстро повернув ключ, вошел в кабинет: «Он назвал меня трусом! Я так и думал! Да как он мог!»

Роберт в раздражении мерил шагами комнату.

«Он ведь просто глупый конь! Куда уж ему понять! Учит меня, как я должен вести себя с сыном, а сам даже не знает, что такое быть отцом! Тоже мне образец для подражания!»

Чтобы успокоить нервы, он глотнул янтарной жидкости из серебряной фляжки с эмблемой дракона. Эта фляжка была особенна тем, что, образно выражаясь, не имела дна. Она всегда была полна превосходного крепкого эля и при неосторожном обращении с ней могла напоить своего обладателя до полусмерти.

Мистер Тэйлор никогда не отличался тягой к алкоголю, но в этот раз, погруженный в свои невеселые размышления и понимая в глубине души справедливость претензий Ганнибала, он немного увлекся. Расслабившись вконец и успокоив свою совесть очередной проповедью о безопасности семьи, он все-таки решил найти Ганнибала и извиниться. Быстро покинув кабинет, он наткнулся на Хью, играющего на ступеньках в солдатиков, с улыбкой потрепал его по голове и пошел дальше, даже не вспомнив, что забыл запереть дверь.

Восьмилетний Хью Тэйлор был уменьшенной копией своего отца. Взглянув на них, стоящих рядом, можно было с легкостью представить самого мистера Тэйлора в детстве. Тот же прямой нос, слегка увеличенная верхняя губа и чуть выступающий волевой подбородок. Мальчику особенно нравилось, когда мать зачесывала его черные, немного вьющиеся волосы на правый пробор.

«Прямо как у папы», – думал Хью и радовался, что так он еще больше похож на своего родителя.

Мальчик рос в любви и заботе, он практически ни в чем не знал отказа: самые дорогие и красивые игрушки появлялись в его комнате словно по волшебству, стоило ему лишь только заикнуться. И будучи по природе своей ребенком послушным и ласковым, не давал повода для нареканий. Но как ни старались его мать и Ганнибал, ему все равно очень не хватало внимания и признания отца. Нет, мистер Тэйлор не был с ним суров, даже напротив. Он иногда играл с сыном, укладывал его спать, отвозил в школу, но мальчик чувствовал, что отец делает это как-то неохотно, как будто он предпочел бы сейчас заняться чем-то другим или кем-то другим… Хью не был уверен. Он знал, что отец по-своему любит его, но ему хотелось чего-то большего. Наверное, чтобы его папа был горд им.

«Но за что ему мной гордиться, ведь я такой обычный, – думал Хью. – Я не такой сильный, как Джек Трэнт, и не такой умный, как Стю Крол, и даже не такой талантливый, как Том Ли».

Больше всего Хью любил просто сидеть на ступеньках и мечтать о том, как он вырастет и станет этаким супергероем, одним из тех, что сражаются со злом в его любимых комиксах. И финал его фантазий, какими бы неожиданными они ни были, всегда имел один конец: он спасает мир, и отец обнимает его и говорит, что гордится им.

Вот и в этот самый обычный день Хью сидел на ступеньках широкой лестницы, ведущей на второй этаж, и предавался своим обычным мечтам, когда отец прошел мимо, потрепав его по голове. И как всегда, мальчик испытал то же самое чувство: будто отец мыслями где-то далеко. Когда мистер Тэйлор скрылся из виду, он вскочил, впервые почувствовав сильное желание что-нибудь разбить или сломать. Сжав кулаки, он быстро зашагал по лестнице в надежде отыскать дядю Ганнибала. Обычно его дядя умел находить нужные слова, и Хью мог снова чувствовать себя почти счастливым. Дядя был всегда с ним откровенен, хотя порой мальчику казалось, что он знает какую-то тайну, но молчит об этом.

Проходя по коридору мимо кабинета отца, мальчик вдруг заметил, что всегда прежде запертая дверь приоткрыта. Его охватила радость, какую испытывают дети в Рождество, обнаружив под елкой долгожданный подарок. Не знающий ни в чем отказа, Хью не понимал, почему отец никогда не позволял ему входить в свой кабинет.

«Там хранятся важные рабочие документы», – объяснял свой запрет мистер Тэйлор. Но мальчик все равно не понимал, зачем тогда он держит комнату на замке, ведь если бы отец просто попросил не ходить туда, он никогда бы не сделал этого. В конце концов эти обстоятельства разбудили в нем нешуточное любопытство, и сейчас он был в шаге от того, чтобы удовлетворить его.

Хью огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, и на цыпочках скользнул в комнату. Войдя внутрь, он застыл в изумлении: настолько это место оказалось непохожим на строгий рабочий кабинет, который он себе всегда представлял. Скорее оно напоминало музей, наполненный редкими старинными экспонатами. На стенах висели различные виды холодного оружия, богато украшенного разноцветными камнями. Похожие попадались ему в книгах по истории, но некоторые он видел впервые. Вдоль стены стояли разного размера сундуки с замысловатыми рисунками по бокам. У стены напротив располагались сосуды интересных форм и размеров. На полках были толстые книги в богато украшенных переплетах: такие (он был уверен) не продавались в обычных книжных магазинах. И тут он заметил лежащий на столе огромный блестящий меч: у него была мощная рукоять, наконечник которой был увенчан большим прозрачным белым камнем, торчащим из пасти дракона. Длинное лезвие было выполнено из металла серебряного оттенка такой пронзительной чистоты, что, казалось, меч излучал свет. Хью неодолимо потянуло прикоснуться к нему. Он подошел к столу и попытался поднять клинок, но тот даже не сдвинулся с места. Убедившись, что меч не прикручен к столу и его ничто не держит, мальчик попробовал снова, но результат, увы, остался прежним. Ему не удалось сдвинуть оружие ни на дюйм.

«Такой тяжелый! – подумал Хью. – Неужели отец может его поднять? Какой же он сильный!»

В этот момент в дверь вошел мистер Тэйлор. Заметив сына, пытающегося сдвинуть его меч с места, он испытал сильнейший приступ паники.

– Вон отсюда! – закричал Роберт не своим голосом.

Хью вздрогнул всем телом и, увидев разгневанного отца, пулей вылетел из комнаты.

Несколько секунд спустя мистер Тэйлор пришел в себя. Подбежав к двери, он прокричал:

– Хью, вернись, я не хотел!

Но мальчика уже и след простыл. Он бежал по саду не оборачиваясь, как будто за ним гнались злые, разъяренные собаки. Добежав до забора, он резко сел на траву, уронил голову на руки и горько заплакал.

Роберт Тэйлор стоял бледный посреди кабинета, осознавая, что все еще можно исправить. Нужно только спуститься вниз, найти сына и попросить у него прощения. Но он также знал, что этого будет недостаточно, что нужно будет обо всем ему рассказать. А он не мог. Не хотел, чтобы сын считал его трусом – пусть лучше считает бессердечным тираном. Он устало опустился на стул, обхватил голову руками и прошептал:

– Прости меня, сынок!

Глава 4

Удивительная эстафета

После этого случая и без того непростые отношения между отцом и сыном стали еще более прохладными. Поначалу Хью побаивался, что отец его накажет, но ничего так и не произошло. Глава семьи вел себя так, как будто ничего не случилось. Спустя некоторое время Хью решился поведать Ганнибалу о том неприятном происшествии, но взял с него слово, что тот не станет обсуждать этот случай с отцом.

Выслушав его историю, Ганнибал нахмурился и серьезно спросил:

– И что ты обо всем этом думаешь, парень?

– Да что тут думать? По-моему, мой папа просто собирает все эти старые вещи! И еще я думаю, что все эти железяки и склянки значат для него гораздо больше, чем я! – насупившись, заявил мальчик.

– Послушай, Хью, это не так! Твой отец – сложный человек, но он любит тебя…

– Не надо, дядя! – едва сдерживая слезы, всхлипнул Хью. – Я уже взрослый и все понимаю. Вот ты меня любишь, а он нет!

Ганнибал только вздохнул. В конце концов, он решил проявить уважение к решению парня и не стал на него давить.

– Ну, хорошо, хорошо. Давай не будем это обсуждать, если ты не хочешь, – примирительно сказал Ганнибал и почувствовал, как мальчик расслабился.

Минуло четыре года. Этот неприятный эпизод как-то понемногу забылся, как это часто случается в детстве. У Хью теперь появилось новое интересное увлечение. Его мать, Талия Тэйлор, была морской нимфой, и ее постоянно тянуло к морю. В надежде, что ее сын мог унаследовать ее любовь к воде, она предприняла попытку обучить его плаванию и не ошиблась в своих предположениях. Мальчик так полюбил это занятие, что они стали часто по утрам ездить к морю, чтобы потренироваться. У Хью все выходило удивительно хорошо, и вскоре он мог заплывать уже очень далеко. Он чувствовал себя в воде легко и свободно.

Как-то утром за столом Хью объявил:

– Мама, я хочу записаться в школьную команду по плаванию, если вы не против.

Миссис Тэйлор с радостью встретила желание сына:

– Конечно, мы не против, дорогой! На днях съездим в магазин и купим все необходимое.

– Я узнавал у Эдди Саммерса, он с прошлого года в команде, мне потребуется пройти медицинский осмотр и представить справку о том, что я здоров и могу тренироваться, – сказал мальчик.

– Хорошо. Не волнуйся, мы обо всем договоримся, правда, Роберт? – пропела миссис Тэйлор.

– Да, да, – с задумчивым выражением лица ответил Роберт Тэйлор и пристально посмотрел на сына.

У Хью возникло впечатление, что отец впервые заинтересовался его делами, но почему-то его это не порадовало.

Когда завтрак был закончен и Хью, Ганнибал и Эрлдью отправились погулять в сад, мистер Тэйлор решил поговорить с женой.

– Дорогая, нам нужно обсудить решение нашего сына.

– А что тут обсуждать, дорогой, у Хью настоящий талант! Ты бы видел, он просто великолепен! Он дал бы фору любому спортсмену!

– Вот это-то меня и тревожит. Тебе кажутся нормальными его способности, а для людей они необычны. Даже не получив наших магических навыков, он все равно остается не просто ребенком. Благодаря твоим генам он будет плавать лучше любого одногодка, а благодаря моим – лучше других бегать, дальше прыгать и демонстрировать большую силу.

– Ну и что! – Миссис Тэйлор наконец решилась дать бой. – Мало того что из-за твоих страхов ты стал чужим своему сыну! Да, да, я не слепая! Я все вижу и замечаю. Просто я всегда вела себя как примерная жена и не вмешивалась в твои решения. А теперь ты решил лишить его возможности показать миру свои таланты! Да ты сам блистал в этом возрасте! Ты тоже был слишком талантлив даже для нашего мира, и ничего!

Мистер Тэйлор, казалось, потерял дар речи. Очнувшись от оцепенения, он пошел в атаку:

– Послушай, Талия! Нам нельзя привлекать к себе излишнее внимание. Ты же понимаешь, что мы не совсем обычная семья. У нас в подвале живет конь, который прикидывается моим братом, и странное лапчатое существо, которое по совместительству исполняет роль нашей собаки. Заметь, без особого энтузиазма! Им и так тяжело. Наш дом наполнен редкими старинными вещами, а никто из нас даже не работает! Так мы еще и в бегах, если ты не забыла. И мне бы вовсе не хотелось, чтобы у нас возникли проблемы, только потому, что нашему сыну потребовалось блеснуть перед одноклассницами! Ему же никто не запрещает плавать с тобой! Пусть наслаждается процессом без публики! И мне бы хотелось рассчитывать на твою поддержку в этом вопросе!

Миссис Тэйлор вздохнула. Она понимала, что переубедить мужа ей не удастся и все, что она могла сделать для сына, это обставить все так, чтобы мальчик не понял, кто истинный виновник этого решения.

На следующий день они поехали на медицинский осмотр. Обойдя всех врачей и сдав уйму анализов, Хью чувствовал себя измотанным, но счастливым. Он уже предвкушал, как покажет всем, что он не просто застенчивый симпатичный мальчик. Ему уже надоело быть в школе пустым местом. Он относился к той категории учеников, которых никто не трогает, просто потому, что они обычные: не фрики, не слабаки, а просто ничем не выдающиеся личности. И хотя по некоторым предметам Хью демонстрировал великолепный уровень знаний, по другим он сильно отставал, но лишь потому, что эти предметы просто были ему неинтересны. Из-за такого избирательного подхода его лицо так ни разу и не появилось на доске почета. А ему так хотелось хоть чем-то выделиться. Но в глазах окружающих он был простым мальчиком, хотя и обладавшим очень выразительной внешностью. О нем часто так и говорили: «Ах, это тот хорошенький мальчик из шестого класса…» Он, конечно, очень нравился девочкам. Они часто шептались, показывая пальцем в его сторону, и глупо хихикали. Но его только раздражало такое повышенное внимание, и он не ответил взаимностью ни одной из них. Ведь им был интересен вовсе не он, а лишь его внешняя оболочка. И вскоре интересующиеся им девочки, оскорбившись таким пренебрежением, объявили ему негласный бойкот. Но как они ни старались донести до него смысл этого бойкота, он его так и не понял, а был только рад тому, что, наконец, его оставили в покое.

Ему отчаянно хотелось быть признанным именно мужской частью школьного коллектива. Чтобы его приняли как равного все эти футболисты, пловцы и прочие школьные знаменитости. А они, как назло, никак его не замечали. Ведь даже девчонки, которые толпами шушукались у него за спиной, были самыми обычными и не такими интересными, как у тех ребят. Но самым глубинным его желанием, в котором он едва ли смог бы признаться самому себе, было вовсе не стремление покорить сердца его школьных знакомых. По-настоящему ему хотелось завоевать лишь одно сердце – сердце своего отца.

Этим утром Хью проснулся в хорошем расположении духа. Он спустился к столу и, пока Талия подавала еду на стол, с улыбкой листал спортивный журнал.

– И что это ты нынче такой веселый? – спросил его Ганнибал, наливая стакан молока.

– Я сегодня пойду на первую тренировку! Вот только дождусь папу, он должен привезти справку из клиники, – весело ответил Хью.

От внимательного взгляда Ганнибала не укрылось то, как опустились плечи миссис Тэйлор, подающей на стол завтрак. Это было такой редкостью – видеть, как Талия грустит. Он сразу почувствовал, что что-то стряслось. Но окончательно картина прояснилась, когда на пороге дома появился мистер Тэйлор.

– Папа, папа, ты ее принес? Давай скорее, мне нужно успеть на тренировку к десяти! – Мальчик вскочил со стула и побежал к отцу.

– Постой, Хью, не так быстро. Садись, сынок, нам нужно серьезно поговорить, – остановил его отец.

– Папа, у тебя что-то случилось? – Хью замер в ожидании ответа.

– Нет, сын, не у меня. – Мистер Тэйлор сделал паузу. – Я был у доктора Штейна, он передал мне результаты твоего обследования… К сожалению, ты не можешь заниматься плаванием или другим активным видом спорта… У тебя обнаружены некоторые проблемы со спиной. Любые чрезмерные нагрузки, которые неизбежны при серьезных занятиях спортом, могут привести к повреждению позвонков и тяжелым последствиям для здоровья. Ты понимаешь меня?

Он с надеждой посмотрел на сына и понял, что мальчик очень расстроен. Стараясь сохранять бодрое выражение лица, он добавил:

– Но есть и хорошие новости! Если делать все потихоньку, без перегрузок, то ты можешь, как и раньше, ездить плавать с мамой или играть в любые другие подвижные игры. Но понемногу и не прилагая больших усилий.

Сидящий под столом Эрлдью не выдержал и тяпнул Роберта за ногу. Эта была единственная форма протеста, которую он мог себе позволить в присутствии мальчика. Сообразив, что повел себя как обычный пес, он начал отплевываться, чтобы избавиться от неприятного привкуса брючной ткани во рту, и, рыча что-то себе под нос, направился в подвал. Он не удостоил главу семьи взглядом, а лишь взглянул на Ганнибала, призывая последовать его примеру и как минимум лягнуть предателя копытом меж глаз.

После такой реакции друга мистеру Тэйлору ничего не оставалось, как ретироваться к себе в кабинет. Он попросту побоялся взглянуть в глаза жене и Ганнибалу. Он знал, что не увидит там ничего, кроме разочарования.

– Мне очень жаль, Хью, – только и сказал он, уходя.

В этом году Хью исполнилось шестнадцать лет. За это время парень подрос и сильно изменился. Из веселого, немного стеснительного мальчика он превратился в серьезного красивого юношу. Он заранее начал подготовку к поступлению на химико-биологический факультет за океаном, в Гарвард. Хьюберт не очень-то удивился, когда отец сообщил ему, что подобрал для него учебное заведение не в Англии, что было бы логично, а в далеких Соединенных Штатах Америки. Это само собой предполагало то, что возможности приезжать на каникулы или бывать в гостях у родителей будут сведены к минимуму. Хью не видел никаких причин для принятия подобного рода решения, но действия отца уже не задевали его так, как прежде. Он привык к его странному отношению и, в общем, сам понимал, что пора уже начать самостоятельную жизнь. Он давно перестал мечтать и уже не старался добиться внимания своего отца, а испытывал лишь обиду и горечь.

После того, как он узнал о своих проблемах со здоровьем, Хью, казалось, и вовсе потерял интерес к спорту. Почти каждое утро начиналось приблизительно так:

– Хью, дорогой, я поехала на пляж, сегодня отличная погода! Может, поедешь со мной? – веселым тоном зазывала его мать.

– В другой раз, мам! – отвечал Хью.

Но оба они знали, что этот другой раз вряд ли наступит. И даже старания дяди Ганнибала увлечь его игрой в баскетбол или футбол прошли даром. Хью предпочел удалиться от спорта. А поскольку его всегда привлекала магия химических реакций и он очень любил заниматься ботаникой, то выбор будущей специальности стал очевиден. Он посвятил подготовке к поступлению все свое свободное время, никогда не посещал никаких школьных внеклассных мероприятий и постепенно перешел в разряд абсолютных отличников. Его могли бы считать заучкой, если бы не его уникальная внешность. Он был строен, в меру высок и удивительно привлекателен для зубрилы. И когда-то бойкотирующие его девочки, став вполне уже взрослыми девушками, готовы были теперь забыть все обиды, лишь бы он обратил на них внимание. Но он по-прежнему оставался равнодушным. И это разжигало девичьи фантазии еще больше. И даже многие парни с завистью и злостью поглядывали в его сторону.

Единственным его другом в школе оставался Эдди Саммерс, тот самый мальчик из школьной команды по плаванию, который и предложил когда-то Хью записаться в команду. Только Эдди он рассказал о своих проблемах со здоровьем. А тот факт, что Эдди не растрепал о его недостатке на всю школу, сделало Саммерса в глазах Хью самым надежным другом. Они даже однажды отправились вместе поплавать, и Эдди ждал не очень приятный сюрприз:

– Как ты это сделал? – Он все еще не мог поверить, что Хью смог его обставить.

– Ты просто сегодня был не в форме, друг. А я очень-очень старался, чтобы не ударить в грязь лицом, – ответил ему Хью, понимая, что он сам ничуть не старался и при желании мог бы плыть еще быстрее.

– Пожалуй, ты прав. – Уязвленное самолюбие не позволило Эдди предложить вторую попытку. – Но ты все равно молодец! Настоящий талант!

Кому-то другому эти слова могли бы польстить, но Хью стало как-то не по себе. Он ясно осознал, чего мог бы добиться, если бы не этот его физический недостаток. И он решил больше не повторять таких заплывов, а Эдди и не настаивал.

Вопреки разности интересов (один был увлечен спортом, другой – наукой) они прекрасно ладили. Эдди никогда не болтал ерунды и был ценным источником новостей о спортивном мире школы. Как Хью ни хотел, он не смог выкинуть эту страсть из своей души. И всегда жадно впитывал всю информацию о результатах соревнований.

В понедельник Эдди заехал за ним в школу.

– Хью, ты должен мне пообещать одну вещь.

– Эдди, я не пойду с тобой знакомиться с «цыпочками». Если я только дам повод и заговорю с ними, они похоронят меня под валом любовных открыточек, шариков и прочей розовой мишуры! Не дай бог, еще целоваться полезут! Брр! – Хью даже передернуло от таких «слюнявых» перспектив.

– Я, конечно, понимаю, что мистер Совершенство не изволит сегодня помочь бедному смертному в его нелегком поиске той самой единственной…

– Да у тебя по три единственных за вечер! – перебил его Хью и хохотнул. – Или снова попросишь одолжить тебе Эрлдью, чтобы окончательно разбить сердце несчастной дамы?

– Этот проказник смылся в самый ответственный момент, а я всего лишь повязал ему на шею бантик! Она почти была у меня…

– Ох, избавь меня от подробностей! – воскликнул Хью.

– Да ладно! Ты просто завидуешь! Или я тебе? Не важно. Я сейчас не об этом, – и уже серьезно добавил: – Послушай, я знаю, что ты не в ладах со спортом и вообще стараешься держаться от всего этого подальше, но я хотел тебя попросить завтра сходить со мной на соревнования. Такого масштабного события в нашем городе еще не было. К нам приезжают самые сильные пловцы из разных клубов со всей страны. Будет нечто грандиозное! У нас есть все шансы сделать их! Мои предки завтра не смогут, а все мои «цыпочки» куда-то поразбежались. В общем, ты же мой друг. Кто-то же должен будет кричать: «О, Эдди, ты самый лучший!» – когда я взберусь-таки на пьедестал почета!

Хью так и подмывало найти уважительную причину и вежливо отказаться, но в то же время ему нестерпимо хотелось там побывать.

«Всего один разок, а потом только учеба, учеба и еще раз учеба!» – торжественно пообещал он себе.

– Хорошо, уговорил. Но только ради тебя!

– Ага. Думаешь, я не знаю, что у тебя аж все зудит, как хочется туда попасть! – поддел его Эдди.

Они как раз подъехали к школе, и Хью, проигнорировав замечание друга, вышел и направился в свой класс.

– До встречи завтра, – прокричал ему вдогонку Эдди.

Весь следующий день Хью находился в волнующе-приподнятом настроении. Сегодня он впервые побывает на столь крупных соревнованиях, да что там, он вообще впервые будет наблюдать за соревнованиями вживую. И может, даже станет свидетелем нового рекорда среди юношей. Ведь любой мальчишка, выбравший этот вид спорта, мечтал стать таким, как самый известный американский пловец Майкл Фелпс. Эдди был его ярым поклонником и знал обо всех значимых победах этого выдающегося спортсмена. И поскольку он постоянно твердил об этом, Хью волей-неволей был посвящен во все достижения «Балтиморской пули». Он знал, что Майкл Фелпс стал единственным в истории спорта четырнадцатикратным олимпийским чемпионом и двадцатитрехкратным чемпионом мира. Что на данный момент Майкл установил тридцать семь мировых рекордов на «длинной воде» и что на своей любимой дистанции – двести метров баттерфляем – недавно установил новый мировой рекорд: одна минута пятьдесят одна секунда и пятьдесят одна сотая секунды.

«Интересно, а за сколько бы мог проплыть я?» – подумал Хью.

Как раз в этот момент он подъехал к зданию бассейна. Там уже толпилась масса народу: болельщики в футболках с символикой любимых команд, простые зеваки и куча репортеров. Среди прочих Хью увидел логотип крупного федерального канала и окончательно уверился в том, что приехал не зря.

Он прошел на трибуны и сел на одно из самых удачных мест, вблизи зоны состязаний. Там уже вовсю шла подготовка. Тут и там мелькали шапочки с эмблемами разных клубов, и слышались приветственные выкрики. Когда трибуны заполнились, прозвучал сигнал к началу состязаний.

Хью во все глаза наблюдал за происходящим: на большом экране появлялись все новые результаты заплывов; некоторые спортсмены были столь близки по своим очкам друг к другу, что приходилось определять победителя по фотофинишу. Слышались взрывы аплодисментов из разных секторов болельщиков. Но чаще всего аплодировал сектор, в котором сидел Хью, и сектор напротив. Это говорило о том, что пара лидеров уже определилась. Ими стали лондонский клуб «Морские звезды» и бирмингемская команда «Акваолимпик», за которую выступал Эдди. Индивидуальные достижения здесь играли второстепенную роль, главным была победа всей команды. От каждого клуба в состязаниях выдвигалось по четыре человека. В первом туре участвовали пловцы на короткие дистанции по два человека из команды. Во втором – по два человека на более длинные дистанции.

В конце второго тура один из участников, Джо Полиш, плыл четыреста метров на спине. Его соперник шел первым, а Джо следовал сразу за ним. В последний момент Джо решил сделать рывок и, не рассчитав силы, ударился головой в край бассейна. Ему был засчитан второй результат, но парень, получив небольшое сотрясение мозга, выбыл из соревнований.

К моменту завершения второго тура «Морские звезды» вырвались в лидеры, и первенство команде «Акваолимпик» могла принести только победа в эстафете. Но ребят осталось трое. Запасной член команды Бобби Майерс не явился, так как был обижен решением тренера, который не взял его в основной состав.

Объявили перерыв.

– Что будем делать, тренер? – Эдди в панике ходил кругами по раздевалке.

– Может, мы успеем связаться с Бобби или кем-нибудь другим? – предложил другой член команды.

– Не мели ерунду, Пол! У нас осталось десять минут. Никто не успеет даже добраться сюда.

– Может, я проплыву вместо четвертого члена команды второй раз? – не унимался Эдди.

– Уймись, Саммерс! Неужели ты думаешь, что я сам бы этого не предложил, если бы это было разрешено правилами?! Похоже, нас дисквалифицируют, – вздохнул тренер. – Ну, что же, ребята…

– Постойте! У меня идея! Там на трибуне сидит мой лучший друг. Он невероятно талантлив. Я вам как-то о нем говорил!

– Но ты говорил, что у него какие-то там проблемы со здоровьем?

– Ну, в общем, ему запретили тренироваться, но не запрещали изредка плавать для себя!

– Похоже, это наш единственный выход, – задумчиво сказал тренер. – Хорошо, мы рискнем. Но вся ответственность на тебе, Саммерс. Давай к нему, а я улажу формальности.

Эдди тотчас рванул к трибунам. Увидев его, Хью немало удивился:

– Что ты здесь делаешь? – взволнованно спросил Хью. – У вас же сейчас эстафета!

– Хью, друг! Нам… мне нужна твоя помощь! Нужно, чтобы ты выступил четвертым в эстафете «по двести» баттерфляем! – выпалил Эдди.

– Да ты с ума сошел! Какая эстафета! Да ни за что! – воскликнул Хью, покрывшись холодной испариной.

– Выслушай меня, прошу! Для нас это единственный шанс! У Джо сотрясение, Бобби не явился. Даже если ты не будешь лезть из шкуры вон, мы все равно по очкам займем второе место. В противном случае нас ждет дисквалификация. И все! Никакого серебра! Полный провал! Ну, я прошу тебя…

– Хорошо, Эд. – Юноша слышал свой голос как бы со стороны. «Неужели я согласился?» Все это казалось каким-то бредом.

Эдди потащил его за руку к раздевалке, и Хью повиновался.

«Будь что будет», – было последнее, о чем он подумал.

Все происходило будто в тумане. Сквозь гул зрительного зала он услышал голос диктора, сообщающий об изменениях в команде клуба «Акваолимпик»:

«…вместо получившего травму Джо Полиша четвертый этап эстафеты поплывет Хьюберт Тэйлор…»

Он слышал, как кто-то подбадривал его, когда он подходил к краю бассейна. Наверное, это был Эдди. Впрочем, у него так пульсировала в висках кровь, что он мог и ошибиться.

Третий участник эстафеты с небольшим опережением подплывал к борту.

– Все. Теперь твоя очередь, Тэйлор, – шепнул тренер. – Давай, не подведи!

Хью прыгнул в воду. Сначала он судорожно плыл, чувствуя, что от страха все его мышцы зажаты, но затем расслабился и почувствовал необычайную легкость в движениях. Он попытался посмотреть, как далеко он отстал от своих соперников, но никого рядом не обнаружил.

«Либо я их обогнал, либо безнадежно от всех отстал», – подумал юноша и вздохнул.

И вдруг он понял, что вздохнул под водой. Опустив голову в воду в следующий раз, он проделал то же самое. Это не могло быть реальностью. Хью чувствовал, что дыхание нисколько не сбилось, и он мог бы так плыть целую вечность.

«Сейчас главное – доплыть до финиша, все остальное потом», – решил он.

И, разглядев, наконец, перед собой финиш, он быстро коснулся борта и вылез из бассейна. Первое, что он увидел, было вытянутое лицо тренера со слегка приоткрытым ртом. Затем примерно такое же выражение он встретил на лицах остальных членов своей команды.

«Наверное, я сильно облажался», – подумал Хью.

Он уже хотел начать извиняться, как, обернувшись назад, заметил, что ближайший их соперник только развернулся на последний отрезок.

«Все ясно, я обсчитался и раньше времени сошел с дистанции. Теперь нас точно дисквалифицируют!» – решил Хью и тут он, наконец, обратил внимание на то, что в зале стояла абсолютная тишина, нарушаемая только плеском воды из бассейна. Он взглянул на табло, где отражалось командное время. Надпись на табло гласила: «Победитель состязаний – клуб «Акваолимпик»!

– Эдди, мы победили? Да что ты стоишь как столб? – возмутился Хью.

Эдди ошарашенно посмотрел на друга. И вдруг все вокруг пришло в движение. К нему начали подбегать какие-то незнакомые люди. Защелкали вспышки фотоаппаратов, перед лицом повисла целая куча микрофонов.

– Мистер Тэйлор, – пищала какая-то коротконогая полноватая дамочка, – скажите, как вам это удалось?

– Вы планируете участвовать в следующих Олимпийских играх? – перебил ее долговязый мужчина в коричневом потертом пиджаке.

И вдруг среди этого сумасшествия молодой Тэйлор услышал голос диктора:

– Только что мы все стали свидетелями рождения новой звезды в мире спортивного плавания! Хьюберт Тэйлор не только принес победу своей команде, но и побил прежний мировой рекорд, проплыв двести метров баттерфляем за минуту тридцать пять секунд и пятьдесят одну сотую, что превышает предыдущий рекорд на целых шестнадцать секунд! Это просто невероятно!

Хью почувствовал, что сейчас потеряет сознание.

«Да что, черт возьми, происходит?! Такого просто не может быть! Или может?»

Он вдруг вспомнил, что только что дышал под водой. Опомнившись, он растолкал толпу журналистов, схватил с лавки чью-то футболку и опрометью бросился бежать домой.

Глава 5

Сумасшедший день

Тем временем в доме номер пятьдесят шесть ничего не предвещало бури. Ганнибал с Робертом смотрели по телевизору какую-то скучную передачу. Седовласый мужчина все время менял положение, стараясь найти более удобное.

– Послушай, Роберт, мне кажется, мы уже давно никуда не выбирались, думаю, нам не помешает устроить легкую пробежку. Может, съездим за город, как в старые добрые времена?

– Прости, друг, что-то нет настроения. Ты бы сходил в сад, там никого и места много, вот и разомнешься.

– А еще другом называется! Ладно. Не скучайте тут слишком без меня, – бодро отрапортовал Ганнибал и двинулся к выходу.

Из-за угла высунулось лапчатое создание. Сегодня целый день Хью не было дома, и Эрлдью мог разгуливать по дому в собственном обличье.

– Ты бы лучше сходил посвататься к нашей мисс Кунс! Она, бедная, уже не знает, как тебе угодить. Сколько ей уже? Поторопись, а то невестушка ноги двинет, пока ты, наконец, созреешь! – И довольный своим выступлением, он устроился на диване.

– Ой, вот только не надо завидовать! К сожалению, ты не в ее вкусе. А я вовсе не виноват, что так нравлюсь девушкам, – парировал Ганнибал.

– Скорее бабушкам, – беззлобно огрызнулся Эрлдью, и Ганнибал с полуулыбкой покинул дом.

Пройдя в самую глубь сада, Ганнибал осмотрелся по сторонам и, убедившись, что никого поблизости нет, расстегнул магическое ожерелье. На месте седовласого мужчины тут же возник огромный красавец-гнедой. Сделав несколько кругов вокруг поляны, он почувствовал себя намного лучше и принялся щипать траву на лужайке. Спустя некоторое время Ганнибал сообразил, что не сможет снова надеть ожерелье самостоятельно.

«Черт возьми! – выругался он. – Придется как-то пробираться в дом».

Он осторожно пошел вдоль деревьев, стараясь держаться в тени. Добравшись до дома, он постучал копытом в окно гостиной.

– Роберт, ты слышал этот звук? – спросила Талия, приподнимаясь в кресле.

– Да, но я думал, мне показалось. – Он повернул голову к окну и, увидев за стеклом лошадиную морду, удивленно воскликнул: – Ганнибал, что ты там делаешь? – и, не дожидаясь ответа, выскочил на улицу.

– Я не могу шам это заштегнуть! – возмущенно ответил тот, держа золотое украшение в зубах. – Шы же ша мной не пошел!

– Ну, прости, друг, – улыбаясь, сказал мистер Тэйлор и потянулся к шее гнедого, собираясь застегнуть тяжелый амулет.

Увлеченные разговором, они не заметили, как в калитку вошла мисс Кунс с пакетами в руках.

«Боже, что здесь делает лошадь?» – подумала она в первый момент.

Роберт и Ганнибал резко повернулись к ней, почувствовав, что их застукали. От резкого движения ожерелье защелкнулось, и Ганнибал вернулся в человеческое обличье.

И когда на месте коня старушка увидела Ганнибала, она совершенно опешила.

– Вы лошадь? – истерически пропищала она, чувствуя, что ей трудно дышать.

– Я не лошадь – я конь! – обиженно заявил он.

– Еще и говорящая! – И почтенная дама разом лишилась чувств.

– Что будем делать, Роберт?! – спохватился Ганнибал. – Может, ты ей внушишь, что все это ей просто приснилось.

– Прости, друг, за шестнадцать лет жизни в этом мире я растерял даже эти невеликие способности. Так что, боюсь, я не в силах чем-либо помочь.

– А как насчет небольшой дозы тумана забвения? – поинтересовалась Талия, спускаясь с крыльца. В руке она несла горшочек, из которого клубился густой пар. – Я решила, что вам может понадобиться моя помощь, когда увидела мисс Кунс стоящей у калитки с разинутым, как у старой черепахи, ртом. И не ошиблась, – пропела мисс Тэйлор.

– Ты полна сюрпризов, дорогая! Какая же ты у меня умница, что захватила это чудесное средство с собой!

– Да, я такая, – кокетливо хохотнула Талия.

– Давай я сам, – предложил Роберт. – А ты лучше ступай в дом и подавай ужин на стол. Скоро вернется Хью.

С этими словами Роберт Тэйлор взял из рук жены дымящийся горшочек, склонился над мисс Кунс и, приподняв крышку сосуда, подул на столб клубящегося дыма, направив его на лицо пожилой дамы.

Все еще находясь без сознания, она задвигала ноздрями, глубоко втянула в себя приличную порцию клубящегося тумана, и лицо ее расплылось в улыбке, вытеснившей с него выражение крайнего удивления.

– Ганнибал, отнеси ее, пожалуйста, в дом и положи на кровать. Когда она проснется, то ничего не вспомнит, – попросил мистер Тэйлор.

Седовласый мужчина кивнул, подхватил на руки мисс Кунс и направился выполнять его просьбу.

Тем временем в проеме двери показалось прямо-таки светящееся лицо Эрлдью.

– О, что я вижу! Ты все-таки решился! Мои поздравления молодоженам!

– Заткнись, – беззлобно процедил сквозь зубы Ганнибал.

– Как пожелаешь, – ответил Эрлдью с ангельским выражением на лице, а сам начал довольно громко мурлыкать мелодию марша Мендельсона, пока Ганнибал удалялся от дома со своей ношей.

– Ну, слава богу, обошлось, – вздохнул Роберт и тут же услышал встревоженный голос жены:

– Дорогой, иди скорее сюда!

Роберт понял, что случилось нечто совершенно неординарное, так как его жена очень редко теряла самообладание. Он быстро вошел в дом и направился прямо в гостиную.

Его обеспокоенная жена напряженно всматривалась в экран телевизора. Подойдя поближе, Роберт увидел лицо сына во весь экран, почему-то он был в плавательной шапочке. Затем началась трансляция каких-то соревнований по плаванию.

– Прибавь звук. – Роберту стало не по себе.

Теперь они отчетливо услышали имя своего сына из уст диктора спортивных новостей:

– Мы стали свидетелями рождения новой легенды! Когда же мы вновь сможем увидеть выступление этого чудо-парня?

В это время изумленные родители увидели на экране своего сына, стремительно плывущего к финишу. Его движения были столь гармоничными и четкими, что, казалось, он скользит по глади воды. И тут они вновь услышали закадровый голос:

– «Очевидно, испугавшись такого настойчивого внимания прессы, новая звезда спорта быстро покинула площадку соревнований, так и не дав интервью. Поэтому первую информацию о Хьюберте Тэйлоре мы получили из уст его тренера…»

Послушать так называемое «мнение» тренера Тэйлоры не успели, так как в дом влетел запыхавшийся Хью.

Увидев происходящее по телевизору, он выдохнул:

– Вижу, вы уже в курсе!

– Ты занимался плаванием у нас за спиной? – Мистер Тэйлор грозно уставился на сына.

– Да нет же! Сегодня я плыл эту дистанцию впервые, нужно было заменить одного из участников… Но это не важно! Я…

– Как это не важно, дорогой?! – Мать постаралась взять на себя инициативу, чтобы Роберт в сердцах не наговорил чего лишнего. – Мы же волнуемся за твое здоровье!

– Хватит, мама! – закричал Хью. – Я пытаюсь сказать, что это не самое страшное! Я не знаю, что там не так с моим здоровьем, но сегодня я дышал под водой…

– Может, тебе показалось? – Мистер Тэйлор как будто не верил своим ушам.

– Ничего мне не показалось, – возразил Хью. – Да, выключите вы это! – Юноша схватил пульт, чтобы отключить телевизор, но вместо этого почувствовал, как в его руке пульт треснул и развалился пополам. Он отбросил его в сторону, как нечто гадкое, и в отчаянии воскликнул: – Да что вообще, черт возьми, со мной происходит?!

– Этого не может быть! – Роберт смотрел на сына так, как будто видел его впервые. Но в его взгляде вопреки ожиданиям Хью заметил восхищение, смешанное с гордостью. И у юного Тэйлора тут же мелькнула мысль: «Он что-то знает».

– Но как это возможно? – Миссис Тэйлор подошла к сыну и взяла его лицо в руки. – Мы обязательно во всем разберемся, сынок. Успокойся и присаживайся.

Хью сел, оглянулся по сторонам и вдруг понял, что он, по существу, ничего не знает о своих родителях. Кто они, откуда родом, как оказались здесь и почему они живут не так, как все. И еще он понимал, что все в этом доме посвящены в какую-то тайну, которую, казалось, знал даже их пес. Только не он.

Вдруг в дверь быстро зашел Ганнибал.

– Вы случайно не знаете, что там за воротами делают все эти люди с камерами? Мы что, успели прославиться?

– Они тебя видели? – перебил его Роберт.

– Кажется, нет, – удивленно ответил Ганнибал.

– Хорошо, я сейчас пойду к ним и скажу, что Хью здесь нет. Сидите тихо, я скоро вернусь, и мы поговорим.

Выйдя за ворота, мистер Тэйлор тут же был окружен толпой журналистов.

– Вы отец Хью Тэйлора?

– Да, они просто одно лицо!

– А можно ли увидеть вашего сына? – наперебой затрещали журналисты.

– Уважаемые господа, я рад вас всех здесь приветствовать. – Пусть он лишился своего гипнотического дара, но обаяния, к счастью, не утратил. – Мой сын, к сожалению, уже уехал за город к своей бабушке. Если бы мы знали, что вы все посетите нас, я бы не позволил сыну так быстро покинуть дом. Мы уважаем и ценим нашу прессу, поэтому приглашаю вас зайти к нам через несколько дней, когда Хью вернется из поездки, и мы ответим на все интересующие вас вопросы. Всего доброго!

Роберт элегантно поклонился и закрыл за собой дверь. Убежденные столь любезной речью репортеры начали потихоньку расходиться по делам, пока не осталась только парочка особо бдительных, но и они через некоторое время удалились восвояси.

– Вот теперь мы можем поговорить обстоятельно, – сказал Роберт, убедившись, что за окнами никого нет. И только он собрался начать разговор, как со стороны камина послышался нарастающий грохот. Затем что-то тяжелое вывалилось из камина, но разглядеть что-либо из-за образовавшегося сизого облака пыли было невозможно. Как только пыль осела, перед встревоженными обитателями дома предстал весьма упитанный полосатый кот. Он прочихался, окинул взглядом окружающих и ворчливо сказал:

– Что-то неучтиво нынче встречают гостей в этом доме.

Хью вздрогнул и уставился на кота.

– Ну что ты уставился на меня, как хомяк на горох! – возмутился кот. – Неужели его никто не научил хорошим манерам? Ты же у нас Хью? Ты, кстати, очень похож на своего деда, как, впрочем, и на отца. – С этими словами кот скривил кислую мину в сторону мистера Тэйлора.

Немного придя в себя, Роберт перебил нежданного гостя:

– Не знаю, кто вы, но вы явно не вовремя! У нас тут семейный совет, и мы хотели бы обойтись без посторонних.

Перекатываясь на толстых лапах, кот прошел в центр комнаты и, пробормотав что-то себе под нос, вихрем закружился вокруг своей оси. Вдруг вращение прекратилось, и на месте кота пораженный Хью увидел толстенького бесенка с короткими рожками и маленькими ушками на волосатой голове. Был он ростом чуть более метра, а все тело гостя покрывала короткая шерсть, обнажая лишь гладкое светлое пузико с торчащим наружу пупком и маленькую мордочку с розовым пятачком вместо носа. Бесенок внимательно посмотрел на выражение лица практически парализованного Хью и, быстро перебирая ножками и волоча по полу свой тонкий хвост, направился к мистеру Тэйлору.

– Да, как я посмотрю, паренек не в курсе? – Он ткнул толстым пальцем с длинным ногтем в живот мистера Тэйлора.

– Ах, это ты, Берт! Тебя так сразу и не узнать! – Роберт вел себя так, как будто его застукали на мелкой краже.

– А вы, Роберт Дэниэл Тэйлор, не уходите от ответа! Да твой старик съел бы собственную бороду, если бы узнал, что его внук даже не знает о его существовании! Вот так дела! И когда, позвольте спросить, господин Роберт собирался посвятить мальчика в семейные тайны? – чеканил каждое слово бесенок, все больнее тыкая в живот мистера Тэйлора.

Наблюдая эту картину со стороны, Хью всерьез задумался, а не снится ли ему все это. Он сильно ущипнул себя за ногу и тут же почувствовал острую боль: сомнений нет – он не спит, тогда он точно сошел с ума! При этом ему было проще поверить в то, что коты могут разговаривать и даже превращаться в бесов, чем в то, что этот «метр с рожками» распекает его отца, как школьника, и тот, похоже, его всерьез побаивается.

– Да перестань ты уже, Берт! Ты мне сейчас пробьешь дыру в животе! К твоему сведению, я как раз собирался обо всем рассказать сыну, и у меня, до твоего появления, было все под контролем! – видимо волнуясь, заявил мистер Тэйлор.

– Это ты называешь под контролем?! – Бесенок картинно закинул голову, прикрыв глаза тыльной стороной кисти. – Прежде чем посетить твой «гостеприимный» дом, я некоторое время понаблюдал за ситуацией, так сказать, извне. Это было, знаешь ли, прекрасное шоу: крадущиеся по кустам кони, падающие в обморок старушки и толпы любопытных писак! Прекрасно! И это всего за пару часов! Я представляю, как вы тут развлекались каждый день за спиной ничего не подозревающего мальчика! – Закончив речь, бесенок резко повернулся к Хью и, приняв важный вид, обратился к нему: – Я, кажется, забыл представиться: Бертран Самуэль Длиннохвостый, бес-оборотень в двенадцатом поколении, к вашим услугам!

– Ну все, хватит, Берт! Говори, зачем пришел. Это важно? С отцом все в порядке? – взволнованно спросил Роберт.

– Ну, уж нет! – возмутился Берт. – Сначала закончи то, что хотел, а я заодно при этом поприсутствую. – И он, не дожидаясь ответа, вскарабкался на диван, взбил подушечку и, удобно подложив ее под спину, приготовился слушать.

Роберт обреченно вздохнул и после небольшой паузы обратился к Хью:

– Как ты уже понял, сын, мы не совсем обычные люди, точнее когда-то были таковыми. Мы не хотели посвящать тебя в наши тайны, потому что не предполагали, что твои способности когда-либо проявятся.

Роберт внимательно взглянул на сына, все еще не веря в то, что произошло. Затем он отвел взгляд и продолжил:

– Мы пришли из мира, надежно скрытого от человеческих глаз. Этот мир… как бы это точнее сказать… мир магии, и он населен не только людьми, но и самыми необычайными существами, некоторые из которых весьма опасны. Мой родной дом – замок Норгстон. Там живут точно такие же люди, как и в этом мире, однако продолжительность их жизни почти вдвое превышает срок обычной человеческой. Кроме того, никому из них не приходится думать о том, чем заниматься в жизни, – они просто наследуют талант в том или ином деле от своих родителей. Так что ты нигде не встретишь поваров, швей или, например, кожевников лучше, чем в Норгстоне.

– Но как мои способности связаны с тем, о чем ты говоришь? – перебил его Хью. Ему скорее хотелось получить хоть какие-то объяснения, чтобы не сойти с ума.

– Имей терпение, сынок, – мягко осадил его отец. – Сейчас я все объясню.

Он сделал небольшую паузу:

– Дело в том, что наравне с обычными жителями Норгстона в замке также живут люди, наделенные невероятной физической силой. Как ты уже, наверное, понял, я был одним из них. Я был верным воином Норгстона, призванным защищать свое родное государство от возможных опасностей магического мира. Подчиняясь общим законам природы нашего мира, дети, рожденные у воинов Загранья, всегда наследовали дар своих предков. Однако эти способности проявлялись у них не сразу, а лишь по достижению определенного возраста. Взрослея, они обучались военному делу, пополняя ряды защитников нашего государства, чтобы, когда придет время, стать достойной заменой своим отцам. В остальном же мы самые обычные люди, и наша жизнь в Норгстоне подчиняется таким же законам, что и в любом человеческом государстве. У нас есть свой король, который избирается Советом Великих Воинов и управляет нашими землями до тех пор, пока не настанет время выбрать нового правителя. В данный момент королем Норгстона является мой отец и твой дед сэр Дэниэл Хьюберт Тэйлор, если, конечно, ничего не случилось за время нашего отсутствия.

Роберт прервался и пристально посмотрел на Берта. Но так и не получив от него никаких комментариев, мистер Тэйлор продолжил:

– Мне только исполнилось сто двадцать три, когда мы впервые оказались здесь.

Хью открыл рот от изумления. Ему даже в голову не пришло, что отец может его обманывать, особенно после того, чему он только что стал свидетелем. Юноша точно знал, что в данный момент отец с ним откровенен как никогда.

– Так вот, меч, который ты видел в моем кабинете и безуспешно пытался сдвинуть с места, когда-то был моим боевым мечом. Имя его – Эргил, я сам дал ему это имя в день посвящения. Этот ритуал проходит каждый воин после того, как постигает науку владения оружием.

Роберт взглянул на сына. Он не знал, стоит ли ему извиняться за свое поведение спустя столько времени. Теперь ему очень хотелось, чтобы сын его понял и простил, но в присутствии стольких свидетелей он чувствовал неловкость, не зная, что сказать. Молчание затянулось, и первым его нарушил сам Хью. Он тоже прокручивал в голове события того злополучного дня и, чтобы скрыть обиду, поспешил продолжить разговор:

– Я все-таки не понимаю, почему я не смог тогда его сдвинуть, теперь-то ведь наверняка смог бы!

Он с недоумением глянул на обломки телевизионного пульта, рассыпанные у его ног.

Роберт тут же ухватился за неожиданную возможность избежать неудобной для него темы разговора.

– Абсолютно правильный вопрос, сынок! – с излишним одобрением в голосе начал он, но, заметив серьезное выражение лица Хью, тут же замешкался. – В общем, как я уже говорил, наши дети при рождении ничем не отличаются от человеческих. Они так же слабы и уязвимы и могут погибнуть в любой момент, а в нашем мире существует слишком много опасностей, исходящих от недобрых существ. Поэтому после рождения ребенка и до открытия у него собственных способностей воины Норгстона также выполняют обязанность по защите подрастающего поколения. Так что, как видишь, все довольно просто: твое время тогда еще не подошло. Странно, что это вообще произошло.

Он вновь пристально посмотрел на сына, словно стараясь разгадать неразрешимую задачу.

– Еще ты должен знать, что род Тэйлоров, вероятно, наделен, помимо прочего, то ли какой-то невероятной силой, то ли везением, ведь все последнее тысячелетие совет неизбежно выбирал королей из представителей нашего рода. Возможно, следующим королем мог стать я. – Роберт перевел дух.

– Тогда почему ты оказался здесь? – спросил с удивлением Хью.

Мистер Тэйлор поморщился, словно проглотил что-то неприятное:

– Несколько тысяч лет назад в нашем государстве случился кризис. После смерти очередного правителя Норгстона Советом Воинов был выбран новый король, но это решение явно не понравилось одному из самых сильных и влиятельных воинов. Его звали Крэй Солд. И он решил воспротивиться этому решению. Крэй распустил слухи о якобы подкупе совета сторонниками избранного короля. Дабы избежать ненужного скандала, новый король, человек глубоко порядочный, всенародно заявил, что отрекается от трона. Но Совет Великих Воинов, состоящий из старых, мудрых и опытных воинов, прекрасно понимал, к чему приведет правление Крэя, и поддерживаемые большинством жителей страны члены совета настояли на возвращении главного поста государства законному королю. Но Крэй на этом не успокоился, он собрал всех, кто был на его стороне: в основном это были люди, втайне сами мечтавшие захватить власть, либо те, кому попросту наскучила спокойная, размеренная жизнь. Они покинули Норгстон, заявив о намерении образовать собственное государство, которое будет существовать по новым законам. С ними, к сожалению, были вынуждены уйти из замка и их семьи.

Они обосновались в горной местности на севере страны и начали отстраивать свое новое поселение – Дармсвуд. Очень скоро до нас дошли слухи, что Крэй начал проявлять деспотичность, требуя беспрекословного подчинения и поклонения, и это многим пришлось не по нраву. Собравшись вместе, они напали на своего предводителя и убили его. После этого между семьями начались непрекращающиеся войны за право на престол. Шло время, и мы почти ничего не слышали о тех людях, которые покинули наше королевство. Так было до появления первых слухов о Кронхаре Солде, одном из потомков самого Крэя. Вероятно, ему первому в голову пришла мысль о бесполезности этих бесконечных междоусобиц, и он решил объединить воюющие стороны под своим началом, как когда-то это сделал его знаменитый предок. Но это было не так-то просто осуществить. Кронхар понимал, что, просто собрав армию и захватив власть, он не добьется конечной цели, ведь на его место может прийти другой воин с еще большей армией, или его могут попросту предать свои же люди, как уже не раз бывало. И он отправился в длительное путешествие, вернувшись из которого, он перестал быть обычным воином. Что-то произошло, но что, никто точно не знает. Говорили лишь, что он вернулся не один. До нас доходили лишь слухи, и не ясно, что в них было правдой, а что суеверным вымыслом. Но только после своего возвращения он добился своей цели. В считаные месяцы он поработил весь свой народ, сломив сопротивление всех своих врагов. Как ему это удалось, не знает никто. До поры до времени нас это не особо тревожило, ведь нас было гораздо больше, и в случае нападения мы могли оказать достойный отпор. В общем, я жил своей обычной жизнью и ни о чем не переживал. В ту пору со мной и случилось нечто необычное. Однажды я в пылу охоты ускакал далеко к западной границе. Я и мой конь очень утомились и нуждались в отдыхе. Перед нами расстилалось море, и мы остановились немного освежиться.

– Постой, дорогой, – перебила его Таллия. – Можно я сама расскажу эту часть истории.

– Да, пожалуйста, дорогая. Все равно я не мастер любовных историй.

– Прежде всего я хочу сказать тебе, что я не совсем человек, я даже не принадлежу к народу твоего отца, – начала Талия, убаюкивая окружающих своим мелодичным голосом. – Я морская нимфа, или нереида, как это называется у нас. Очевидно, способность дышать под водой ты унаследовал от меня, ведь моим домом до определенного момента было море, но при этом я свободно чувствовала себя и на суше. Не буду долго утомлять тебя описанием своей жизни: в общем, в тот день я сильно поссорилась со своей матерью. Передо мной было поставлено условие: или я выхожу замуж за крайне несимпатичного мне водного духа, который каждый раз, приходя свататься, глупо пускал пузыри через нос, стараясь казаться важным, или она выдаст меня за морского черта до конца текущего месяца. Конечно, мама бы этого не сделала, но от этого мне было не легче. Я была молода и упряма и решила ненадолго исчезнуть, чтобы напугать ее и заставить передумать. Я заплыла очень далеко и, достигнув берега, решила выйти из воды и немного прогуляться. Ты должен понимать, сынок, что жители наших миров крайне редко пересекались друг с другом. Все мы знали о существовании Норгстона и о том, что там живут люди, но мы никогда не искали с ними встреч. Одним словом, я была немало удивлена, увидев на берегу твоего отца, собирающегося поплавать. Я спряталась за камень и решила понаблюдать за чужестранцем. Но когда он начал снимать одежду, я, неожиданно вскрикнув, выдала свое присутствие.

Она на секунду прервала свой рассказ и одарила мужа ласковым взглядом:

– Одним словом, мне пришлось выйти из укрытия, и мы с твоим отцом немного поболтали. Рассмотрев Роберта поближе, я сразу поняла, что он станет моим мужем. Все нимфы обладают неким предчувствием в таких делах. И похоже, твой отец влюбился в меня по уши! Он сразу забрал меня в свой дом, и уже оттуда я сообщила родным, что выхожу замуж. Моя мать всегда была женщиной строгой и не в меру упрямой для нимфы. Она отказалась приезжать на свадьбу, и на торжествах присутствовали только родственники Роберта.

Первое время нам пришлось нелегко, меня неохотно приняли соотечественники мужа, но мой дар чудесного врачевания оказался очень полезен, и вскоре люди изменили свое мнение.

– И тут случилось это! – перебил жену взволнованный Роберт. Они подошли к той части рассказа, которая явно давалась ему с трудом. – Прибыли посланники от Кронхара, который обвинял меня в незаконном смешении кровей и требовал отослать жену обратно. Разумеется, он знал, что я так не поступлю. В случае моего отказа он вызывал меня на поединок, и я понимал, что если слухи о его могуществе хотя бы отдаленно верны, то он очень легко сможет меня уничтожить, однако все равно я принял вызов. Но тут случилось непредвиденное: моя жена узнала, что беременна тобой. И все изменилось. Понимая, что меня могут убить и жена останется совершенно одна с ребенком на руках, мы приняли решение бежать из нашего дома. Остаться мы не могли, потому что я не хотел подвергать риску своих соплеменников, наивно полагая, что Кронхар оставит Норгстон в покое, если мы с твоей мамой исчезнем.

– Ага, и, не сказав никому ни словечка, дал деру, бросив отца и друзей! – не выдержав, вставил Берт. – Конечно, когда ему было думать о своем отце, который долгие годы не находил себе места…

– Уймись, Берт! – осадил его Ганнибал. – У тебя еще будет шанс высказаться, а сейчас не мешай!

Оставив без внимания комментарий Берта, Роберт продолжил:

– С нами в путешествие отправились Ганнибал и Эрлдью, хотя я никогда не просил их об этом. Мы долго скитались по нашим землям, но всюду посланники Кронхара находили нас совершенно непостижимым образом. Мы скрывались в самых темных лесах, в самых глубоких пещерах, но результат был прежним: нас легко обнаруживали. И лишь благодаря сверхчутью твоей матери и способностям моего скакуна, нам чудом всякий раз удавалось уйти от преследования. Вот тогда-то мне и стало ясно, что дело было не в Талии – он попросту жаждал моей смерти, правда, я не понимал почему. И тогда Эрлдью предложил единственно возможный путь спасения – покинуть магические земли и уйти в мир людей. Мы об этом мире тогда мало что знали…

– Постой, ты сказал, это предложил Эрлдью? – перебил его Хью. – В смысле наш пес тоже умеет говорить?

– Да, умеет, но он не совсем пес, то есть он вообще не животное, – как бы извиняясь, сказал Роберт. И, обращаясь к бассету, добавил: – Я думаю, нет больше смысла ничего скрывать, раз Хью теперь все известно.

– О, ну наконец-то! – Казалось, Эрлдью сейчас пустится в пляс на своих коротких ножках. Он подошел к мистеру Тэйлору, и тот снял золотое украшение с шеи собаки, и Эрлдью предстал перед Хью в своем родном обличье.

Хью приоткрыл рот и уставился на Эрлдью. Ничего подобного он не встречал даже в книгах. Чтобы не обидеть это новое для него существо столь пристальным разглядыванием, Хью ляпнул первое, что пришло ему в голову:

– И что ты еще умеешь, кроме того, чтобы дурачить маленьких мальчиков?

– Ну, вообще-то я умею превращать листья деревьев в золото, изумруды и рубины. Могу управлять силами природы: по своему желанию вызывать ураганы и бури, поднимать уровень воды в реках и спускать с гор лавины, – не без гордости заявил Эрлдью.

– А еще он умеет быть хорошим другом! – добавил мистер Тэйлор. – Ему было сложнее всех скрывать свою сущность. И он блестяще справился со своей задачей, ведь ты так ни разу его не заподозрил.

– Да уж, мне пришлось совсем несладко, особенно когда Хью решил меня одолжить своему сумасшедшему дружку и тот прилепил мне на голову огромный жуткий бант, чтобы соблазнить какую-то глупую девицу! Брр! – Эрлдью даже передернуло.

– Прости, пожалуйста! Я же не знал. Кроме того, ты так виртуозно организовал побег, что мы двое суток искали тебя, пока ты преспокойненько отсиживался в подвале, – возразил Хью.

– Более того, – добавил отец, – именно благодаря Эрлдью мы могли не искать способы зарабатывания средств и при этом были в состоянии обеспечивать безбедную жизнь всей семье. Без него нам пришлось бы гораздо сложнее.

– Не стоит благодарности, это совсем не сложно. – Эрлдью был чрезвычайно польщен похвалой и даже слегка покраснел в тон своим лапам.

– Но он не единственный, кто скрывал свою истинную сущность… – продолжил мистер Тэйлор.

– Вот только не говори, что у мамы есть хвост. – Казалось, Хью был готов ко всему.

– Нет, конечно. Она же нереида, а не русалка! Физиологически они ничем от нас не отличаются, а вот Ганнибал… – снова начал Роберт.

– У Ганнибала есть хвост?! – воскликнул Хью.

– Ну да, есть! Но не такой, как ты думаешь. – Роберт перевел дыхание. – Ганнибал – это мой скакун, он из редкой породы коней, ведущих свой род от мифического коня Пегаса. Как и Эрлдью, он воспользовался чудесным ожерельем перевоплощения.

– То есть ты умеешь летать? – восхищенно спросил Хью, обращаясь к Ганнибалу.

– Нет, летать я, к сожалению, не могу, – ответил Ганнибал. Но я очень быстрый и сильный, могу везти на себе любую тяжесть. Кроме того, я способен совершать очень длинные прыжки, мне лишь необходимо видеть место приземления. Прости, мальчик, я не хотел, чтобы ты вот так обо всем узнал.

– Не извиняйся, дядя… прости, Ганнибал, я всегда чувствовал, что ты что-то хочешь мне рассказать. И если бы тебе не запретили, – и Хью обвиняюще посмотрел на отца, – ты бы, я уверен, обо всем мне поведал гораздо раньше.

Роберт Тэйлор почувствовал себя неловко. Он понимал, что сын прав. Он был единственным в этом доме, кто был против того, чтобы обо всем рассказать сыну. И он жестоко ошибся. Собравшись с духом, мужчина продолжил:

– Так вот, как я уже сказал, мы приняли решение покинуть наши земли, и для этого мы совершили прыжок в Черную Бездну, оказавшись в конечном итоге здесь. И вернуться назад мы уже никогда не сможем, – закончил Роберт.

– То есть ты обладаешь нереальной силой? И можешь, например, без проблем поднять вот этот огромный шкаф? – Хью указал на большой плательный шкаф, забитый множеством разных вещей.

– Все не так просто, сын. Мы с твоей мамой лишились способностей, и вернуть их для нас не представляется возможным. Все дело в том, что только волшебные существа вроде фей, эльфов, гномов и прочих подобных созданий могут иногда появляться в этом мире и без последствий возвращаться в свой через магические лазейки. При этом они не теряют своих волшебных способностей. Так продолжается многие тысячелетия, отсюда и берут начало многочисленные сказки о магических существах со сверхспособностями. Так что почти все они существуют на самом деле. Но во время их пребывания на этой земле они должны хранить тайну их мира. Вот поэтому и Эрлдью, и Ганнибал остались при своих способностях. Человек же устроен иначе: жажда власти и славы порой затмевает наш разум, и мы способны поставить под угрозу сохранение этой великой тайны. Поэтому древние наложили особое заклятие на единственный портал, через который люди нашего мира могли проникнуть в мир людей. Каждый, кто покинет наш мир, будет лишен своих волшебных способностей. Когда я здесь появился, у меня осталась лишь способность влиять на людей с очень слабой волей, а также открылся талант проникать в их мысли. Что же касается людей, сильных духом, – их разум оказался для меня закрыт. Однако со временем я растерял даже эти невеликие возможности и теперь даже не могу поднять свой собственный меч. Твоя мать тоже лишилась способности дышать под водой, а также умения лечить болезни одним лишь прикосновением руки. И ей больше не подвластно управление водными стихиями.

– Тогда как случилось так, что я могу все это?! – Мозг Хью просто отказывался воспринимать полученную информацию.

– Я размышлял об этом и могу лишь предположить, – ответил Роберт, – что, когда мы покидали наш мир, ты еще не родился, но, строго говоря, уже существовал и был наделен даром, так как был зачат в нашем мире. Я думаю, такой ситуации древние мудрецы предвидеть не могли, ведь не каждый день беременные женщины прыгают в пропасть. – Мистер Тэйлор ухмыльнулся и приобнял жену. – По логике в портал вошли только два человека, и только они были подвергнуты действию этого заклятия, тебя… как бы это точнее выразиться… просто не посчитали. А сейчас подошло время для проявления твоих способностей.

Мистер Тэйлор положил руку на плечо сыну и заглянул ему в глаза.

– Надеюсь, теперь ты все понимаешь…

– Ну, прямо-таки семейная идиллия! По-моему, меня сейчас стошнит! – закатив глаза к потолку, проговорил бесенок и, соскочив с дивана, начал нарезать круги по комнате. – А ты в курсе, что семья тебя считала все это время погибшим! Ты же не прислал письмо, мол, так и так, живу преспокойно за Гранью: дом, семья, бла-бла-бла… приезжайте на уикенд, ваш Робби! Мы только недавно узнали, что ты смылся через этот чертов портал, ну, и твой отец отправил меня на поиски. И, слава Люциферу, мне это удалось, у старика ведь больше никого не осталось! Сейчас я смогу обрадовать его, что вы живы, и у него, оказывается, есть внук. К слову, вам не кажется, что ему стоило бы отправиться туда, где ему самое место? – елейным голосом пропел Берт.

– А как же Кронхар? Неужели он больше не объявлялся? – с недоверием в голосе спросил Роберт.

– Да, как же, не появлялся, демон проклятый. Он дважды пытался напасть на замок, намазано ему там чем-то, что ли! Первый раз действительно было жутковато. Его довольно внушительная армия подошла к стенам замка, и несколько дней эти свирепые воины пытались сокрушить стены. Но как бы не так! Тебе же известно, что наши стены растут из самой земли и до верхушек самых высоких деревьев. К тому же, спасибо предкам, они чего-то там нашаманили с этими стенами, и теперь они не поддаются никакой магии, хотя многие слышали, как некий человек в длинном черном плаще, который постоянно находился подле Кронхара, громогласным голосом читал какие-то жуткие древние заклятия. Поверьте, уж я-то разбираюсь во всякой чертовщине. Стоя на вершине башни, я сам видел его воинов. Доложу я вам: зрелище не для слабонервных! Глазищи у его воинов мертвые и почти прозрачные – точно ледяные. Повинуются они каждому взмаху его руки. Готов побиться об заклад, что что-то там с ними нечисто. А во второй раз он прискакал один и долго, стоя под стенами замка, оскорблял и поносил сэра Дэниэла Тэйлора, стараясь выманить его на бой, но твой дед не поддался, да благословит Бальтазар его душу, и не вышел к нему. Хотя, к великой моей тревоге, потом целую неделю метал громы и молнии, обещая найти Кронхара и отрезать ему его поганый язык. С тех пор прошло несколько лет, и больше мы ничего нового об этом идолище поганом не слышали. Так что опасаться нечего.

– Я бы хотел пойти с тобой, Берт, – неожиданно сказал Хью. – Если я правильно понял, то я теперь обладаю особой магической силой и смогу воспользоваться порталом. Все равно я должен был скоро уехать отсюда.

– Но мы бы хотели, чтобы ты остался с нами, сынок, – перебил его отец.

– Спасибо, конечно. Но давай будем честными друг с другом, отец. Если бы мне не посчастливилось превратиться в этакого супервоина, ты бы не раздумывая сплавил меня на край света с глаз долой, просто потому что я обыкновенный. А теперь я стал достоин того, чтобы ты, наконец, обратил на меня внимание. А еще я думаю, что ты не обо мне переживал, когда запретил всем вокруг посвящать меня в вашу «великую тайну», ты попросту боялся, что я, простой человек, посчитаю тебя, великого воина, обычным трусом!

Хью чувствовал, что его заносит, видел несчастное лицо матери, но остановиться уже не мог:

– Хочешь знать, что я думаю? Я считаю, ты должен был дать отпор врагу или даже просто остаться за стенами замка, а не принимать столь опрометчивых решений, лишив свою семью родного дома, врожденных способностей и привычного окружения. И теперь я хочу отправиться туда и познакомиться со своим родным дедом, тем более что там я буду более желанным гостем.

Хью был сам удивлен тому, что только что сказал, но при этом он чувствовал себя так, словно принял первое правильное решение в своей жизни. Он вздохнул и почувствовал сильное облегчение, как будто все наконец встало на свои места.

– Но, Хью, дорогой, ты ничего не знаешь о нашем мире! И как ты можешь так думать о своем отце?! Ты многого еще не понимаешь…

Талия в сильном волнении обхватила ладони сына, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Стараясь не смотреть ей в глаза, Хью, сжав губы, осторожно высвободил свои руки из ее.

– Не надо, дорогая. – Роберт положил руку на плечо жены. – Наш сын повзрослел и вправе сам принимать решения. Возможно, его решения будут достойны большего уважения, нежели мои. – Казалось, слова давались мистеру Тэйлору с большим трудом. – И все, что мы можем, это дать ему как можно больше знаний о том, с чем ему придется столкнуться.

Хью почему-то показалось, что отец как-то даже постарел и сгорбился в один момент, словно ему в действительности было страшно потерять его. Но, отогнав эти мысли, он выпрямился и сказал:

– Я хотел бы приступить прямо сейчас.

Глава 6

Природные лазейки

В течение целой недели Хью с утра до вечера слушал наставления и советы от всех членов семьи. Поначалу ему было непривычно общаться с Эрлдью и Бертом, ему все время хотелось себя ущипнуть, но постепенно юноша привык, и их вид перестал его удивлять. За это время он узнал много интересного и полезного о своей родной земле. Постепенно он учился контролировать свою силу, во многом благодаря наставлениям отца, и вскоре в доме стало значительно меньше переломанной мебели и разбитой посуды. Большую часть времени он проводил в кабинете Роберта, знакомясь с назначением и действием всяких магических предметов. На сей раз поднять меч для него оказалось не сложнее, чем ложку с супом, и от этого он почувствовал себя увереннее. Но было одно «но»: отцовский меч не желал его слушаться. Он выпадал из рук, скользил, словом, вел себя как вполне самостоятельное существо. Однако отец его успокоил:

– Для каждого воина в кузнице Норгстона куется свой собственный меч, тот, который подойдет именно тебе. В общем, сам увидишь.

И все вроде было неплохо, но вопреки ожиданиям юноши, чем больше он узнавал, тем большие сомнения охватывали его душу. А что если он не справится и будет чувствовать себя там чужим. Всех сыновей воинов обучали с самого детства, а он едва только научился сидеть в седле и не падать. Исключительность, о которой он так страстно мечтал, оказалась в одночасье вовсе не приятным подарком, а обернулась совсем другой стороной. Она требовала от юноши ответственности и собранности, к которым Хью вовсе не был готов. К тому же он получил то, что хотел, – признание своего отца, и соблазн остаться в родительском доме вполне бы мог победить, если бы не жгучая обида, бороться с которой юноша не хотел и не мог.

Вскоре Хью был подготовлен к тому, чтобы отправиться в путешествие. Среди его вещей особое место заняли всякие полезные магические приспособления: пара ожерелий перевоплощения, бездонная фляжка, несколько бутылочек с зельями, эликсир забвения, умножитель предметов, книги и карты с необходимой информацией.

Но родители, как только могли, под разными предлогами откладывали его отбытие. В основном их объяснения по поводу отсрочки даты отправления сводились к тому, что они не были уверены, что ему вообще удастся туда добраться, ведь до этого ни один человек не совершал ничего подобного. Один только недовольный Берт с утра до вечера ворчал, что они сильно задерживаются, и бесконечно живописал, как, по его мнению, сейчас волнуется его хозяин.

Спустя семь дней подготовки Хью решил, что больше не может ждать, его решимость таяла на глазах. Но он знал, что если сообщит о своем решении близким, то снова встретит целый ряд аргументов, почему ему необходимо подождать. Поэтому, дождавшись ночи, он потихоньку вышел из своей комнаты, аккуратно спустился вниз, взял подготовленные заранее вещи, закинул с собой еды в дорогу и вышел на улицу. Подойдя к толстому дубу, он протянул руку к ветке, на которой мирно посапывал Берт, и быстро накрыл его рот ладонью. Попытавшись встать спросонья, бесенок понял, что не может двинуться с места.

– Помогите! На меня напали! Отпустите, негодяи! Я не сдамся без боя! – зашипел он еле слышно через накрытый рукой рот, безуспешно стараясь высвободиться.

– Тише, Берт, это я, Хью! – прошептал юноша.

Вовремя сообразив, кто потревожил его сон, Берт возмущенно зашипел:

– Тебе, что, жизнь не дорога?! А если бы я тебя не узнал?! Валялся бы сейчас покалеченный!

– Ага! Напугал, – хохотнул Хью. – Ладно, нам пора, пока нас не застукали, а то опять найдут сто и одну причину, чтобы нас задержать. Я взял все необходимое, нам предстоит неблизкий путь – не вызывать же нам такси, чтобы ночью ехать в темный лес.

– Понял, – тут же оживился Берт. – Может, мне прикинуться какой-нить местной тварью? У меня в арсенале еще есть хорек и мышь.

– Хорек, я думаю, подойдет, – не раздумывая согласился Хью.

И только Берт собрался перевоплотиться, как увидел стоящих за спиной Хью Ганнибала и Эрлдью.

– И куда, позвольте узнать, юноша, вы направились, даже не попрощавшись? – спросил конь.

Хью резко повернулся и, сообразив, что попался, постарался спасти ситуацию:

– Тише, Ганнибал! Ты разбудишь родителей! – прикладывая палец ко рту в знак молчания, зашептал Хью. – Не говорите им ничего, пожалуйста, до нашего ухода. Я не хочу, чтобы мы поссорились на прощанье, я все равно уйду, я все решил!

– Да не кипятись ты так! Ничего мы не расскажем, потому что идем с вами. Ну, какой ты воин без резвого коня и верного оруженосца. Ты же согласен быть оруженосцем, Эрлдью? – спросил Ганнибал.

– Есть быть оруженосцем! – вытянулся Эрлдью по стойке «смирно».

– Я его оруженосец! – из чистого упрямства заявил Берт.

– Нет, я! – возразил Эрлдью.

– Нет, я! – не сдавался Берт.

– Хорошо, хорошо! Пусть у меня будет два оруженосца: один будет отвечать за финансы, – и он опустил меч на плечо Эрлдью, другой – так сказать, за связи с волшебной общественностью. – Меч коснулся плеча Берта. – Все равно ни один из вас не сможет поднять мой меч! – ухмыльнулся Хью. – Вот только что скажут родители, не застав вас дома?

– Да не переживай. Мы это уже обсуждали: они сами попросили нас присмотреть за тобой, да и им самим будет проще жить, если не придется больше прятать по подвалам всяких диковинных зверушек, – заверил его Ганнибал. – Ну, если все готовы, прошу занять свои места в первом классе на роскошном скакуне.

Первым на коня вскарабкался Берт, за ним устроился Эрлдью, и последним уселся Хью.

– Я бы попросил не прижиматься так близко, ты ставишь меня в неловкое положение, и вообще я предпочитаю комфорт! – полуворчливо-полукокетливо сказал Берт.

– О, Господи! Ну почему с нами должна ехать эта фифа?! – взмолился Эрлдью.

– Как ты меня назвал, гусь лапчатый?! Да если хочешь знать…

Закончить свою гневную речь бесенок не успел, так как Ганнибал резко присел и совершил прыжок на крышу соседнего дома. Хью весь сжался, ожидая, что топот копыт по крышам переполошит все местное население и их вполне смогут увидеть посторонние люди. Но вопреки его опасениям Ганнибал приземлился так мягко, как будто он был воздушной балериной, а не тяжелым боевым конем. Так, перескакивая с крыши на крышу, они довольно быстро выбрались за город. Проскакав немного, они, наконец, заехали достаточно глубоко в лес, Ганнибал остановился и предложил:

– Давайте устроим здесь небольшой привал. Я уже чувствую в нескольких сотнях метрах отсюда подходящий для нас экопортал.

– А почему он так называется? – поинтересовался Хью.

– Магические порталы, Хью, в нашем мире бывают двух видов: сотворенные с помощью магии, такие, как камины, зеркала, колодцы, сундуки и прочее, а есть природные лазейки – их создала сама природа. Это может быть обычное дупло в дереве или небольшая нора. Некоторые создания, вроде лепреконов, пользуются радугой, некоторых приносит смерч. Из вашего мира в наш можно попасть только через такие вот экопорталы: при прохождении через него визитер как бы сканируется на наличие волшебных сил, получая таким образом пропуск внутрь. Именно поэтому обычные люди, и даже твои родители, никогда не смогут попасть в магические земли.

– А каким порталом тогда воспользуемся мы? – спросил Хью.

– Мы попадем домой через водопад, я чую воду на расстоянии, но она пока довольно далеко отсюда, – ответил Ганнибал. – А сейчас нам нужно отдохнуть, двинемся на рассвете.

И с этими словами друзья расположились кто где и почти мгновенно уснули от накопившейся за день усталости.

Эрлдью проснулся с первыми лучами солнца, он не любил яркого солнечного света, ведь он, как и все его собратья, предпочитал жить в пещерах. Недовольный этим обстоятельством, он принялся всех будить. Сложнее всего пришлось поднимать Берта. Бесенок вообще предпочитал жить с комфортом: маленький сибарит очень любил хорошо покушать, подольше поспать, желательно на мягоньком пуфике, и шарахался от работы, как от огня, и даже пакостить людям ему было лень. Как вскоре узнал Хью, именно за эти грешки его и вытурили из своего сообщества сородичи, а потом, голодного и холодного, его подобрал в лесу дед Хью. Пожалев несчастное создание, он забрал его с собой и обеспечил ему комфортный образ жизни, а тот, в свою очередь оценив такой поступок чужака, стал служить ему верой и правдой.

Выдернув из-под Берта его любимый пуфик, друзьям таки удалось поднять заспанного бесенка, хотя тот еще долго проклинал последними словами всех и вся.

– Нам необходимо перекусить перед дорогой: путь предстоит неблизкий, – предложил Ганнибал.

– Согласен, но на готовку нет времени, поэтому мы с Бертом обойдемся холодной ветчиной и вареными яйцами, – сказал Хью и полез в сумку за провиантом, предусмотрительно захваченным из дома.

Ганнибал принялся щипать душистый клевер, а Эрлдью тут же неподалеку обнаружил целую поляну ягод и стал с удовольствием их уплетать – ведь ягоды и коренья были для него настоящим деликатесом. Они наскоро позавтракали, чем вызвали еще большее неудовольствие Берта, поскольку он полагал, что трапеза (особенно утренняя) требует особого подхода и не терпит спешки. О чем он еще долго вел проповеди, пока они шли по направлению к водопаду.

– Я тут подумал, что нас могут увидеть, поэтому, Хью, тебе следует воспользоваться ожерельем перевоплощения: прикинься, скажем… лесным эльфом, – предложил Ганнибал.

Воспользовавшись его советом, Хью сделал все, что требовалось, и когда он закончил, то достал из сумки зеркало и взглянул на свое отражение. Оттуда на него смотрело совершенно незнакомое существо. Юноша изменился до неузнаваемости: он значительно уменьшился в росте, его уши вытянулись и приняли остроконечную форму. Волосы сильно отросли и поменяли свой цвет на пепельно-белый. Глаза, напротив, увеличились и тоже поменяли свой цвет на каре-зеленый. Взглянув на свои руки, он увидел исходящее от кожи легкое свечение.

– Ух ты! – выдохнул Хью. – Вот это и вправду здорово. И что по легенде я теперь могу?

– Ну, ты должен неплохо справляться с луком, уметь мгновенно исчезать и появляться, владеть элементарной магией, ну, короче, еще много чего: но главное – ты большой баловник и, если тебя обидеть, можешь натворить с обидчиком такое, что он за всю жизнь ни к одному эльфу ближе, чем на сто метров, не подойдет, – со знанием дела доложил бес.

– Хорошо, буду иметь в виду, – ответил Хью, и компания продолжила свой путь.

Через несколько минут они вышли на большую поляну, покрытую сочной зеленой травой, и их взору открылся небольшой водопад. Вода падала с невысокого уступа и ударялась о гладь озера, поднимая фонтан разноцветных брызг. Неожиданно Хью обнаружил, что они здесь не одни. Ровно в паре метров от них пролетели две маленькие феи и скрылись в водопаде, и ему подумалось, что если бы он не узнал за это время то, что знает сейчас, то вполне бы мог их не заметить или принять за каких-нибудь мелких насекомых. А ведь он мог встречать их и раньше, только не был достаточно внимателен для того, чтобы замечать этих существ вокруг себя.

– Ну, и что дальше? – спросил Хью. – Нужно сказать что-то вроде «сим-сим, откройся»?

– Да нет же! Все гораздо проще, – сказал Берт. В данный момент он упивался ролью эксперта, поскольку единственный из всех уже несколько раз путешествовал из одного мира в другой. – В отличие от внутренних порталов внешние охраняются разными волшебными существами, поэтому, когда мы окажемся по ту сторону, расслабьтесь и, если у вас что-нибудь спросят, отвечайте непринужденно и легко. Готовы, бродяги? – И он первым сделал шаг под струю водопада.

За ним последовал Ганнибал, затем Эрлдью, Хью последним сделал шаг в неизвестность.

«Сейчас точно промокнем до нитки, лучше бы мы полезли через дупло», – не успел он подумать, как ощутил себя выходящим на солнечную поляну в абсолютно сухой одежде. И тут же услышал, как незнакомый низкий голос задал вопрос:

– Цель вашего путешествия за Грань?

Напротив Ганнибала стоял настоящий боевой гном, прямо как из сказочных книг: он был ростом чуть больше метра, имел плотное телосложение, из-за чего выглядел довольно полноватым, почти все его лицо покрывала густая рыжая борода, а с плеч спадали длинные аккуратно расчесанные рыжие волосы. На глаза его нависали кустистые брови, от чего он выглядел очень сурово, и серьезность его намерений подтверждал увесистый топор, который он угрожающе вертел в руках. Ганнибал, хоть и был предупрежден о возможных расспросах со стороны стража портала, все-таки оказался к ним не готов.

– Гм… э-э-э, – начал было он.

– Да брось ты, брат! Как будто сам не понимаешь, зачем такие, как он, туда ходят. Да ему просто славы захотелось, – насмешливо прокричал Берт.

– Ну, да, – принимая гордый вид, подтвердил Ганнибал. – Ну разве здесь кого удивит говорящий конь, а я хочу признания, хочу, чтобы обо мне слагали легенды, ведь я как-никак потомок великого Пегаса!

Гном закатил глаза к небу и поскорее пропустил посетителя вперед, настала очередь Эрлдью.

– Цель вашего… – снова начал гном, но Эрлдью его перебил:

– Знаю, знаю, не стоит повтогять. Я совегшал важные биологические исследования, – сильно картавя и делая умный вид, начал Эрлдью. – Вот вы знаете, сколько интегесного таит в себе неизведанный миг-х пгигоды? Там за Гханью я нашел потгясающий экземплях…

– Очень интересно, – сказал гном таким тоном, что всем стало понятно, что его не хватит даже на то, чтобы дослушать речь Эрлдью до конца. – Проходите скорее, не задерживайте остальных, – быстро сказал он, желая поскорее избавиться от этого одержимого исследователя.

Наконец дело дошло до Хью. Когда гном увидел его, то на лице бородача тут же появилась хитрая недобрая улыбка.

«Кажется, я зря прикинулся эльфом. – Хью как-то прочитал в одной из отцовских книг, что гномы страх как не любят эльфов. – Что же мне теперь делать?!» – в панике подумал он.

– А-а-а, господин эльф, какова же была цель вашего путешествия? – елейным голосом спросил гном.

Хью показалось, что у его собеседника просто ужасно чесались руки, так ему хотелось их потереть.

– Как и у остальных, – уверенно сказал Хью. – Мне захотелось поразвлечься. – Эти людишки так забавно пугаются! – попытался он разрядить обстановку, но страж не собирался так просто сдаваться.

– А это еще что такое? – Он заметил меч, висящий на боку эльфа Хью.

– Мой меч. А что не так? – удивился мальчик.

– Ага! Вот ты и попался! Эльфы не пользуются мечами, они ни на что не променяли бы свой лук. – В глазах гнома вспыхнуло торжество, словно он только что поймал на месте преступления отъявленного негодяя.

– А-а-а, этот я спер у одного местного: нечего было врать всем, что раскопал меч самого Мэрлина, – тут же нашелся Хью.

Гном почесал в затылке: в его представлении этот поступок Хью вполне соответствовал образу эльфа-воришки, и уже не так уверенно поинтересовался:

– А где же тогда твой лук?

– Да потерял я его, когда улепетывал оттуда, – не моргнув, соврал Хью.

– Что-то тут все-таки не так, – не унимался страж.

Тем временем за спиной гнома Берт знаками что-то пытался показать Хью: он изображал угрожающие жесты, раздуваясь при этом, словно павлин. Хью решил действовать так, как, ему показалось, подсказывал Берт.

Он напустил на себя важный вид и пошел в атаку:

– А что это ты, собственно, ко мне пристал, вот гляди у меня, расчешу тебе космы! – угрожающе проговорил Хью.

Гном как будто того и ждал, он двинулся на Хью, размахивая топором:

– Сейчас проверим, кто кого!

И вдруг Берт сорвался с места, закрутился в бешеном вихре вокруг гнома, в этот момент Хью, воспользовавшись суматохой, пробежал мимо них и остановился рядом с остальными членами группы. Мгновенно вращение прекратилось, и Берт тут же оказался рядом со всеми.

А перед ними стоял, сильно покачиваясь и опираясь на свой топор, преображенный страж портала. Вся его густая борода и рыжая шевелюра были заплетены в мелкие ровные косички с очаровательными бантиками на концах. Он теперь до того был похож на странную бородатую куклу, что друзья покатились со смеху.

Заметив, что с ним сделали, гном взревел:

– Ах ты, проклятый эльф! Да как ты посмел?! Вот поймаю тебя и накручу твои длинные уши!

Гном еще долго что-то выкрикивал им вслед и сыпал страшными угрозами, но они его уже не слышали, так как, вскочив на спину Ганнибала, во весь опор уносились подальше от злополучного места.

Глава 7

Новый знакомый

Кронхар пребывал в прекрасном расположении духа. Его поиски увенчались успехом – девчонка теперь была в его руках. Если бы только узколобые норгстонцы понимали, какой потенциал в ней скрыт, то никогда бы так опрометчиво не поступили.

«Ну, не идиоты ли?» – подумал он и усмехнулся.

Правитель Дармсвуда хотел поговорить с ней лично и решил больше не откладывать эту встречу. Подойдя к комнате, в которой распорядился ее поместить, он резким движением распахнул дверь.

На кровати в дальнем углу комнаты сидела юная девушка. На вид ей было не больше шестнадцати лет. Ее длинные каштановые волосы выбились из прически и в беспорядке лежали на поникших плечах. Она сидела, поджав ноги под себя, и в ее медовых глазах застыло выражение отчаяния. Местами порванное платье и измазанное грязью лицо свидетельствовали о том, что она попала сюда далеко не по своей воле. Но даже столь удручающий вид не мог скрыть ее редкой утонченной красоты.

Когда человек в черных одеждах появился на пороге, она вздрогнула, словно узнала его, хотя девушка видела его впервые в жизни.

– Думаю, ты уже знаешь меня. – Его ледяной взгляд, проникающий в самую душу, заставил девушку опустить глаза.

Конечно, он был прав, она не раз встречала образ этого страшного человека в своих видениях, но каждый раз, когда пыталась рассказать о нем кому-либо, натыкалась в лучшем случае на сдержанный скепсис, а в худшем на откровенные насмешки. Она хотела спасти жителей замка, пыталась предупредить, что этот человек придет за ними, но заслужила этим лишь репутацию местной сумасшедшей. И вот ирония судьбы: теперь этот человек стоял перед ней, и он был, пожалуй, вторым существом, кто верил в ее необычные способности. Первой была ее родная бабушка по маминой линии, которая тоже обладала подобным даром и в свое время предпочла покинуть замок и жить в лесу отшельницей. Несчастная девушка чувствовала себя в замке настоящим изгоем, и даже ее родители, которые верили в нее, настаивали на том, чтобы дочь об этом помалкивала. А она не могла молчать. Это было частью ее дара или проклятия, девушка и сама точно не знала, как к этому относиться. Но всякий раз, когда видения посещали ее, она чувствовала, что должна об этом кому-либо сообщить, а они повторялись вновь и вновь, не давая ей покоя ни днем ни ночью. К тому же эти приступы сопровождались такой сильной головной болью, что девушка, попробовав однажды сопротивляться им, чуть не погибла. С тех пор она всегда рассказывала о том, что видела, своей матери, но, замечая, что это очень расстраивает несчастную женщину, она стала проводить время в хижине у своей бабушки. Здесь ей становилось гораздо легче, и она могла без стеснения обо всем рассказывать старушке, ведь та была такой же странной, как и ее внучка. Девушка надеялась, что однажды эти видения оставят ее, как оставили когда-то ее бабушку, но до этого ей еще очень далеко.

Тот день был такой же обычный, как многие другие, и ничего не предвещало беды. Ее похитили как раз тогда, когда она в очередной раз приехала погостить к старушке. И теперь она сидела здесь, в этом мрачном замке, не зная, что с ней дальше будет. Она никогда не жаловалась на свою судьбу, но сейчас как никогда жалела о том, что могла предвидеть лишь то, что случалось с другими, но ни разу не открывалось ей знание о ее будущем или будущем ее родных. Девушка не знала, что случилось с ее бабушкой, но была почти уверена в том, что едва ли ее оставили в живых. В своих видениях она узнала, на что способен этот человек, и поэтому не надеялась на его милосердие.

– Ну, что, я вижу, ты немного в курсе того, что я собой представляю. – Кронхар оскалился в улыбке. – Поэтому, я думаю, мы сильно сэкономим время и нервы, если ты сама расскажешь мне, что ты видишь. В противном случае мне придется «позаботиться» о твоей матери, которая вскоре так же, как и ты, станет моей гостьей.

Девушка гордо вскинула голову, она была рада, что ей нечего было ему сказать.

– Я ничего не видела! – глядя прямо в колючие глаза, ответила она.

– Жаль, – разочарованно протянул Кронхар. – Значит, скоро увидишь. Мне надо знать, когда кто-нибудь покинет замок. И я не шучу, – добавил он угрожающе и вышел из комнаты.

В полночь к нему в кабинет ворвался Фелонадор.

– Девушка… Она кричит, как будто сошла с ума! Что делать, мой господин?

Кронхар резко поднялся из кресла и, оттолкнув слугу, быстро зашагал в башню. Еще издали он услышал крики девушки, которые нарушали мертвую тишину коридоров.

Он ворвался в комнату и схватил девушку за горло.

– Говори! – приказал он.

– Ни за что! – выкрикнула девушка ему в лицо.

Мужчина еще сильнее сжал горло, перекрывая жертве кислород, но от боли в голове она уже не чувствовала ничего.

– Привести старуху, – скомандовал он, и через пару минут его приказание было исполнено. Кронхар достал свой меч из ножен и приставил его к горлу старой женщины.

– Говори, – повторил он приказ, – иначе я убью ее.

Радость от того, что ее бабушка оказалась жива, затопила сердце девушки. Зачем ей было спасать какого-то неизвестного юношу, когда жизнь ее самого близкого человека висела сейчас на волоске.

– Я скажу, я все скажу, отпустите ее, – выдохнула она и обессиленно опустилась на край кровати.

– Уведите ее, – распорядился мужчина, отпуская несчастную.

Пожилую женщину увели, и девушка немного расслабилась.

– Я видела юношу, который появился в лесу, недалеко от замка. Он путешествует верхом в сопровождении двух существ. Он держит путь в Норгстон, и его зовут Хью Тэйлор.

– Тэйлор? – воскликнул Кронхар. – Этого не может быть! Как он оказался здесь?

– Я не вижу этого, я просто знаю, что он идет в замок.

– Это даже к лучшему. – Кронхар погладил подбородок и довольно ухмыльнулся. – Что ж, значит, завтра он будет мертв!

Он быстро покинул комнату, оставив девушку рыдать в подушку.

Проскакав несколько миль по залитому солнцем лесу, Ганнибал наконец решил остановиться. Хью огляделся по сторонам: день уже близился к концу, но он заметил, что листья на деревьях приобрели желтоватый оттенок, похоже, сюда тоже пришла ранняя осень.

Словно уловив ход его мыслей, Эрлдью сказал:

– В плане смены времен года у нас тут так же, как и у вас, и погода такая же капризная, но, к счастью, у вас есть я, так что могу пообещать хорошую погоду на время нашего путешествия.

Хью улыбнулся и расслабился.

– Надеюсь, мне уже можно вернуться к своему прежнему виду, а то от этого одни неприятности, – сказал Хью.

– Да, пожалуйста. Теперь самое трудное позади, я думал, будет сложнее, – задумчиво ответил Ганнибал.

– Господа, боюсь вас огорчить, но до замка мы не доберемся раньше завтрашнего вечера, – заметил Эрлдью, разглядывая карту.

Хью подошел к нему сзади и заглянул через плечо: он увидел на разложенной на земле карте четыре фигурки и пунктирную линию маршрута до замка Норгстон.

– Вот эти фигурки – это мы, а пунктиром отмечен самый короткий путь до замка, – пояснил Эрлдью.

– Отлично, так мы точно не заблудимся, – радостно заметил Хью. – Ну, раз сегодня мы не успеваем, предлагаю остановиться на ночевку здесь, а завтра двинемся в путь.

Предложение было принято единодушно. Они разложили вещи на лесной поляне, развели костер, и Хью занялся приготовлением бутербродов для них с Бертом.

– Мне все-таки интересно, Берт, почему тот гном подумал, что это я сделал ему ту феерическую укладку? – с улыбкой поинтересовался Хью, намазывая маслом хлеб.

– Сразу видно, дружок, что ты читал по диагонали «Азбуку магических существ», а это самые основы! Так вот, если бы ты был повнимательнее, то наверняка вспомнил бы, что любимая проказа вашего брата – путать всем волосы, чтобы потом сам черт их не смог расчесать. Прости, конечно, что для верности не превратил его в ходячий колтун, благо материала было предостаточно; просто мы, бесы, ничуть не меньше вашего любим пошалить, однако делаем это гораздо утонченнее, ты уж прости.

– Да что ты, спасибо, что выручил, зато у него не осталось никаких сомнений в том, что я самый настоящий эльф, – хохотнул Хью. Он посмотрел по сторонам: – Что-то долго не видно Эрлдью, может, нам пойти его поискать?

– Да не волнуйся ты. Он там свои ритуальные танцы исполняет, чтобы дождь и ветер от нас отогнать, метеоролог несчастный.

И Хью заметил, что действительно начавшийся было недавно ветер уже стих и у их костра тепло и совершенно безветренно.

– Да, с такими друзьями нигде не пропадешь, – проговорил Хью с особой теплотой в голосе.

Не желая показать, что растроган, Берт возмущенно упер руки в бока и возмутился:

– Опять бутерброды, ну никакой жалости к моему бедному желудку! Вот твой шанс отблагодарить друзей: накорми нас горячей свежей дичью, ты же у нас теперь ловкий и быстрый, запросто сможешь поймать какую-нибудь куропаточку. – При этих словах он чуть не захлебнулся собственной слюной.

– Ты что! Я ни за что не сумею, – запротестовал Хью. – А вдруг кого поймаю, а он со мной человеческим голосом заговорит!

– Не мели ерунды! В нашем мире говорящие животные вроде Ганнибала встречаются крайне редко, как правило, они являются потомками выдающихся волшебных существ, и их не так-то просто поймать, поэтому не переживай. Или ты думал, что мы с Эрлдью тоже какие-то диковинные животные?! – Конечно, бесенок преувеличивал, но уж очень ему хотелось поддеть Хью.

– Да как ты мог подумать?! – Хью не мог подобрать слова. – Я…

– Да я пошутил, расслабься. А на охоту тебе все-таки отправиться придется, иначе я не дотяну до завтрашнего утра. – Как бы в подтверждение этих слов из его живота раздался громкий урчащий звук. – Не переживай, я пойду с тобой и подскажу, что нужно делать.

Хью взялся за меч, но бесенок остановил его:

– Ты что, собираешься порубать им дичь в капусту? Оставь его, он тебе не пригодится. Воины охотятся голыми руками, им нужно просто свернуть жертве шею – и все дела.

Хью почувствовал, что ему сейчас станет дурно. Он был совершенно не готов к тому, чтобы свернуть чью-то шею собственными руками. Но юноша понимал, что спорить с Бертом бесполезно, поэтому он поднялся и покорно пошел за ним.

Они направились в чащу, и, лишь отойдя подальше от костра, Хью понял, что почти ничего не видит в сумерках.

– Берт, я ничего не вижу, как же я смогу охотиться? – взволнованно спросил Хью.

– А как же твой охотничий инстинкт! Каждый воин обязан уметь добывать пропитание, чтобы прокормить себя и своих людей. Тебе лишь нужно сосредоточиться и напрячь слух, – пояснил Берт. – И не трясись ты, как осиновый лист, а то всю дичь распугаешь.

Хью последовал совету своего наставника и начал прислушиваться к окружающим звукам. Поначалу он не слышал ничего, кроме своего бешено бьющегося сердца, но затем расслабился и почувствовал, как мышцы на руках и ногах наливаются мощью, готовые в любой момент к рывку. На мгновение он ощутил себя сильным диким животным, караулящим свою добычу. Вдруг в нескольких шагах от них с Бертом он заметил какое-то движение.

– Кажется, я что-то слышу, – шепнул он бесу.

– Отлично, будем надеяться, что ты не свернешь голову какому-нибудь местному жителю, – подбодрил его напарник. – Да шучу я, шучу, – поспешил он исправить положение, понимая, что юноша и так на пределе.

Хью не видел добычу, но каким-то странным образом знал, на каком расстоянии она от него находится. Ориентируясь лишь по собственным ощущениям, он стремительно рванулся с места и, настигнув жертву, схватил ее. Крепко держа добычу, он приподнял ее и увидел, что поймал какую-то птицу с большим клювом. Совершенно неожиданно жертва издала резкий, кричащий звук, и Хью, не ожидавший этого, ослабил хватку. Не растерявшись, предмет охоты больно клюнул своего обидчика в нос и, вырвавшись из расслабленных рук незадачливого охотника, быстро удрал в кусты.

И тут за спиной Хью услышал дикий хохот: это по земле катался Берт, держась за живот.

– Ой, не могу, да тут лучше, чем на ежегодном шоу гномиков-комиков! Ты бы видел свое лицо: этот маленький пернатый отправил могучего воина в нокаут, вот потеха! – заливался Берт.

Глядя на веселящегося бесенка, Хью сильно разозлился:

– Я же говорил, что не смогу! И вообще никакой я не великий воин и не охотник. Я лишь хотел сделать приятно тебе. Все! С меня хватит, я пошел спать. – С этими словами юноша направился к лагерю.

– Постой, парень! Ну, прости старого дурака, я не хотел все испортить! У тебя, и правда, неплохо получилось для первого раза, просто натура у меня такая, ничего не поделаешь! Прошу, не уходи, попробуй еще раз; если хочешь, я не буду смотреть!

Заметив, что молодой человек колеблется, бес напустил на себя совершенно ангельский вид и тоненьким, жалобным голоском пролепетал:

– Хозяин, ну пожалуйста, Берти очень хочет кушать!

– Ну ладно, уговорил, – грубоватым голосом проворчал Хью. – Но ты обещал не подсматривать.

– Да, да! Сегодня я слеп, и глух, и нем! – быстро согласился Берт и застегнул на губах воображаемый замок.

– Боюсь, этот день никогда не настанет! – проворчал себе под нос Хью, улыбаясь.

Он отошел подальше и прислушался, новый объект охоты не заставил себя долго ждать. Со второй попытки Хью удалось все-таки поймать дичь – на этот раз ему попался жирный индюк. Подхватив свою добычу, юный Тэйлор, как заправский охотник, подвесил птицу к поясу и пошел обратно к лагерю. Неподалеку его ожидал Берт и, увидев, что Хью не с пустыми руками, очень обрадовался.

– Вот видишь, я говорил, что ты сможешь – это у тебя в крови, парень, – с видом знатока заключил Берт.

Вернувшись в лагерь, они нашли Ганнибала и Эрлдью мирно спящими.

– Вот это защитнички! – ухмыльнулся Берт. – А вдруг бы нас утащил в лес какой-нибудь вурдалак!

– Тише, Берт! Пусть отдыхают, не забывай, с тобой рядом могучий воин, тебе нечего бояться, – иронично заметил Хью.

– Мне! Бояться! Да я ничего и никого не боюсь! Я…

В этот момент одно из крупных поленьев, прогорев посередине, с громким треском рухнуло в костер. Бесенок так быстро сиганул на ближайшее дерево, что Хью даже не успел моргнуть.

– Не боишься, значит? – ехидно спросил Хью, едва сдерживая хохот.

– Да ладно, я просто постарался обойти врага и напасть с тыла. – Казалось, маленький проныра нисколько не стушевался.

– Ладно, слезай, надо поскорее закончить с ужином и лечь спать. – С этими словами Хью бросил птицу на землю рядом с костром. – Только не говори мне, что я еще ее и приготовить должен. – Юноша упрямо посмотрел на своего спутника.

– Не надо так на меня смотреть, все равно бы я тебе не доверил такое важное дело. Подумаешь, поймал индюка, эка важность, да моя хромая бабка и та бы справилась, а ты попробуй достойно приготовить блюдо.

Бесенок еще хотел что-то добавить, но вдруг увидел, как Хью взял в руки серебряную фляжку. Он как раз перекладывал вещи в сумке, пытаясь найти котелок.

– Ну-ка, ну-ка, покажи, что у тебя там! – засуетился бес вокруг юноши.

– Скажу, если ты быстро нас накормишь, а то я так скоро умру с голода.

– Сей момент!

Вокруг Хью тут же закрутилось настоящее действо. Несмотря на явно излишнюю полноту, Берт с большим проворством ощипал индюка, разделал и закинул в котелок. Следом туда полетели какие-то травы и коренья, которые он насобирал тут же вокруг поляны. Через какие-то несколько минут от котелка пошел дивный запах наваристого бульона.

– Ух ты, не ожидал! – похвалил юноша Берта. – Знаешь, ты бы неплохо зарабатывал в моем мире, ведя собственное кулинарное шоу.

– Я подумаю об этом ближе к старости, а теперь скажи, что в этой фляжечке, неужели мой любимый эль? – с надеждой в голосе спросил Берт.

– А ты у нас еще и пьянчужка, оказывается! – поддразнил Хью бесенка. – Надеюсь, тебе уже есть восемнадцать?

– Да будет тебе известно, что мне уже сто пятьдесят лет и я мужчина в самом соку, так сказать! А что это за мужчина без аромата душистого эля, – поглаживая свой толстый животик, заявил бес.

– Ну ладно, только не перестарайся, она бездонная!

– О владыка Бальтазар, она еще и бездонная, вот это подарок преисподней! – закатывая глаза в блаженстве, проговорил Берт. – А вот и закуска подоспела.

Он разлил по тарелкам ароматную похлебку, бросив в каждую по сочной индюшачьей ножке, и потянулся к фляжке. Сделав глоток, он обмяк, опершись на свой любимый пуфик.

– Вот это блаженство!

Глядя на него, Хью усмехнулся:

– Тебе для полной картины только сигары не хватает.

– А что, у тебя есть сигары? – с надеждой в голосе спросил Берт.

– Нет, конечно, мне и эль-то этот ни к чему, – отмахнулся Хью. – Если хочешь, забирай себе.

– О искушение! Ты безжалостен ко мне! Это был бы лучший подарок в моей жизни, но я вынужден отказаться. Думаю, что он тебе еще пригодится. Никогда не следует разбрасываться магическими предметами, даже если они на первый взгляд бесполезны. Кроме того, тебе стоит научиться правильно пить. Каждый воин должен уметь выпивать и сохранять при этом светлую голову. Твой дед, Дэниэл Тэйлор, перепьет любого в нашем королевстве, а потом еще вскочит на лошадь и на скаку попадет из лука в самую десятку. Вот это настоящий воин! Разве твой отец не рассказывал тебе… Ой, прости, я совсем забыл, что ты ничего не знал… – начал извиняться Берт.

– Да брось, – с напускным равнодушием сказал Хью. – Какая разница, теперь-то я в курсе.

– Слушай, парень, ты не обижайся так на отца, он хотел, как лучше…

– Да я и не обижаюсь, – слишком поспешно ответил юноша.

– Э-э-э, парень, не пудри мне мозги, – проговорил Берт. – Неужели все так плохо? Ну подумаешь, сразу не рассказал.

– Если бы только это. Понимаешь, он никогда не был мне настоящим отцом, моя жизнь вообще была ему не очень интересна. Все мое детство со мной возился Ганнибал: он научил меня читать и писать, мастерил мне всякие забавные игрушки, водил в зоопарк, ну, ты понимаешь, в общем, делал все то, что должен был делать мой отец. Но и этого ему было мало. Как только мне захотелось по-настоящему чем-то заниматься, он принес эту фальшивую справку, свидетельствующую о том, что я, по сути, инвалид. Именно так я себя и ощущал последние несколько лет. Это было нечестно с его стороны! И знаешь что? Я всегда хотел стать особенным, не таким, как все, и лишь для того, чтобы заслужить его уважение, чтобы он мог мной гордиться. Хотя при этом я всегда надеялся, что я ошибаюсь, что дело вовсе не в моей обыкновенности! Но, увы, все так и оказалось…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.