Ник - Ник. Чародей. Том 2

Неудивительно. Достаточно рассказать, какую проверку проходил боец «СИ» после тренировок, чтобы быть отобранным для операции. Под четким контролем «домашнего» чародея каждый должен был сделать то, что ему более всего противно в жизни, причем так, чтобы чародей обманулся в чувствах бойца. Один целовал дохлую крысу, другой клал на лицо живого паука размером с ладонь, третий спокойно слушал, как поносят императора. У каждого находилась своя слабость, вызывающая у него максимально негативные эмоции. И ни одна эмоция, ни один всплеск не должны были быть определены чародеем.

Уничтожать же чародеев одновременно и сложно и просто. Сложно потому, что стоит чародею почувствовать опасность, как подобраться к нему будет очень и очень нелегко. В обычном же состоянии, не чувствуя опасности, он может сильно ослабить защиту, чтобы не тратить жизненную энергию, а то и вовсе ходит только с пассивной. Поэтому и получалось обманывать чувства чародеев. Кто-то смог подсунуть отравленные иголки, яд которых действует мгновенно: кордосец «искренне верил», что это мусор, залежавшийся в его карманах, и удачно выбросил иглы перед чародеем. Кто-то умудрился подстроить почти естественный несчастный случай: один из кордосцев по-настоящему намеревался отремонтировать балку (или думал так), а второй как бы случайно уронил ее в нужный момент, неловко прислонившись к хлипкой стенке заброшенного здания (тот чародей в свободное время занимался кладоискательством в старых постройках).

Сложная простота. По правде сказать, Шойнц не рассчитывал, что такие простые методы будут долго действовать. Еще несколько подобных случаев – и чародеи насторожатся. Поэтому параллельно готовились более мощные методы устранения, которые уже не замаскируешь под случайность. И тут вдруг появляются новые лица! Определенно стоит разузнать про них поподробней и откорректировать план.

Кабинет императора Оробоса

За большим рабочим столом, откинувшись в кресле, сидел император Оробоса. Глаза его были закрыты, однако движение под веками выдавало интенсивную работу мысли. Напротив сидел Лулио де Монто и ждал, когда глава империи ознакомится с памятным слепком. Судя по времени, тот его просматривал уже по второму кругу. Наконец император открыл глаза. Взгляд был еще затуманен. Слегка улыбнувшись, он тихо проговорил:

– А дочка у Эндонио красивая… Лулио, я хочу поподробней о ней узнать… – Император осекся, заметив застывший взгляд и напряженную позу чародея. – Лулио?

Однако чародей еще некоторое время сидел неподвижно, незряче глядя сквозь императора. Тиль с тщательно скрываемым нетерпением посматривал на него, надеясь услышать что-то интересное. Наконец чародей ожил и глубоко вздохнул:

– Нечасто судьба дает возможность видеть одновременно две линии вероятного будущего и осознавать себя в переломной точке.

– Неужели мой вопрос об этой девушке вызвал у судьбы такую реакцию? – Император усмехнулся.

Лулио внимательно посмотрел на правителя:

– Тиль, ты много раз меня спрашивал, почему я не остановил твоего отца, развязавшего войну с Кордосом.

Мужчина, управляющий одним из могущественнейших государств на континенте, резко подался вперед:

– Да.

– Но я тебе не отвечал. Сейчас же скажу. Я был одним из тех, кто говорил твоему отцу, что война необходима.

– Но почему? Ты ведь знал, чем все кончится!

– Ты помнишь мое прозвище?

Император недоуменно пожал плечами:

– В детстве я иногда слышал, как отец называл тебя Хранителем Империи. Ты про это?

– Именно. – Лулио тяжело поднялся и стал прохаживаться по комнате.

– Я думал, это просто шуточное звание…

– Не совсем так. Настала пора тебе кое-что узнать. Не буду скрывать: это опасный для меня момент, несмотря на то что я знаю возможное будущее.

Заметив вопросительно приподнятую бровь императора, чародей пояснил:

– Ты же помнишь, что будущее до конца не определено. В любой момент главная линия может превратиться в боковую и потеряться среди новых, рожденных судьбой и обстоятельствами. Поэтому предсказывать его – неблагодарное дело. В особенности для империи. Но все же это довольно эффективный инструмент, если правильно им пользоваться. Самый первый император, твой предок, как ты должен знать, был идеалистом. Для него слово «империя» было всем – целью и сутью его жизни. Он был умным человеком и понимал, что судьба империи в первую очередь зависит от ее руководителя. Себя он считал достойным императором, так оно и было на самом деле. Но он предполагал, что те, кто будет править империей после него, необязательно станут делать это правильно, даже желая того всеми силами. И сформировал тайный управляющий орган – Хранителей Империи. На самом деле обычно это один Повелитель Чар, видящий. Его задачей является постоянно находиться при власти, быть советником, помощником императора, смотреть в будущее и искать наиболее выигрышные для империи линии развития. Если окажется, что император не должен знать этого будущего, а должен оставаться в неведении, чтобы оно реализовалось, так и должно быть. Даже если это приведет к гибели императора. Империя важнее одного человека, пусть даже он сидит на троне.

Лулио замолчал и взглянул на мужчину. Тот смотрел на него немигающим взглядом.

– Ты хочешь сказать, война с Кордосом была… То есть грядущее не сулило нам ничего хорошего с самого начала и ты это скрыл?

Лулио снова начал ходить, заложив руки за спину.

– Не совсем так – были разные варианты. И сперва все шло вполне удачно, пока откуда-то из боковых линий не появились жрецы. Но это не важно, я хотел рассказать про другое. Перво-наперво уясни: раз я тебе сейчас открылся, это означает, что мои слова уже никак не повлияют на будущее. Даже принесут некоторую пользу. – Чародей поднял руку, останавливая императора, который уже открыл рот, чтобы возразить. – Не для меня – для империи! Сам я в твоей власти. Но давай вернемся к делу. Тебя правильно воспитали, империя для тебя на первом месте. Когда среди придворных после долгих лет мирной жизни начало преобладать мнение, что нужна новая война за территории, я не захотел с ним бороться, поскольку это грозило гражданской войной и стало бы началом конца. Твой отец, справедливости ради надо сказать, долго не прислушивался к ним, и мне пришлось повлиять на него. – Лулио тяжело вздохнул. – Тиль, я любил твоего отца, как люблю тебя, но без той войны с Кордосом, вне зависимости от ее исхода, была слишком большая вероятность того, что империя просуществует недолго. Срок жизни одного-двух императоров, и все… И развал должен был начаться с тебя.

– С меня? – Император удивленно откинулся в кресле. Прозвучавшие слова его просто шокировали.

– Именно. Твой отец был способен прожить еще долго. К моменту его естественной смерти ты был бы уже тоже немолод, а других кандидатов грядущее не предлагало. Несмотря на то что тебя с детства готовили быть императором, с возрастом ты бы потерял интерес к управлению и, сев на трон, стал бы предаваться праздности. – Взгляд чародея опять затуманился, и он заговорил иным голосом, будто читал скучную книгу: – У тебя родились четверо сыновей и, возможно, дочь. Ты мертв – тебя убили. Твои дети устроили грызню вокруг трона, началась гражданская война. Империя ослаблена, треть населения погибла. Кордосцы поддерживают одного из кандидатов, сажают его на трон. И так далее… В результате Оробос раздроблен на три части, в каждой из которых сидит марионеточный правитель… Даже смерть во младенчестве всех твоих детей не принесла бы спасения – лишь отсрочку на несколько лет. А во главе мятежных отрядов просто встали бы другие лица. – Лулио выдохнул и замолчал. Он даже не заметил, что стал говорить так, будто все это действительно произошло.

Однако на Тиля его слова произвели сильное впечатление.

Мерно тикающие в углу комнаты часы пытались разогнать вдруг наступившую гнетущую тишину. Им вторил слабый шорох шагов чародея.

– Я не мог тогда сказать это твоему отцу. Он был сильный человек, но мог не решиться погрузить страну в хаос войны, хоть и на время. Тогда существовало много факторов, из-за которых ситуация могла пойти по любому пути развития. Но я был неправ. Твой отец догадался. Однажды он прямо меня спросил, считаю ли я необходимой войну с Кордосом. И по моему ответу он все понял. По моему взгляду. Ты тогда был маленький и присутствовал при этом разговоре, хоть вряд ли его помнишь. Я посмотрел на тебя и сказал, что это надо империи. И он все понял.

– Империя важнее императора, – долетели до Лулио тихие, точно вздох, слова. Но следом за ними прозвучали другие, произнесенные уже обычным голосом: – Сейчас такой же момент? Ты не можешь мне сказать? И это как-то связано с дочерью Эндонио?

Повелитель Чар тяжело вздохнул:

– Да. Снова судьба империи, вернее, ее будущее, зависит от меня. – Он опустил плечи, будто груз, давящий на них, был непомерно тяжел.

– И даже это знание, точнее, тот факт, что я это теперь знаю, ничего не изменит?

Чародей медленно вернулся к креслу и тяжело опустился в него:

– Пока нет. И я еще не решил, какое развитие лучше. Сейчас не стоит вопрос о существовании империи в будущем. Пока ей ничего не грозит, разве что одна из наиболее вероятных линий ведет к относительно быстрому процветанию и упрочению позиций империи на мировой арене. Другая линия тоже ведет к развитию, но не настолько быстрому, а в будущем Оробос станет хоть и сильной державой, но не особо выдающейся. И то и другое неплохо. Но тут дело в ином. В одной линии ты счастлив, в другой – не очень. В одной империя – твой дом родной, в другой – просто абстрактный смысл жизни. В одной – буря эмоций, в другой – спокойствие скалы. В одной твоя жизнь полна как яркими цветами, так и черными, в другой – серая. И в одной линии, и в другой к концу жизни ты счастлив, но разным счастьем. Прости, большего сказать не могу.

– Хм… Действительно, трудно тут выбрать, особенно если это не очень касается империи. Я тебя понимаю. Даже я сам не знаю, что лучше.

– Не беспокойся, Тиль, это мой выбор, – слабо улыбнулся чародей. – Единственное, о чем тебя попрошу: пусть все идет как идет. Не надо привлекать других видящих, чтобы узнать что-то о Карине эль Торро. Обещаешь?

Император долго смотрел на Повелителя Чар.

– И почему мне кажется, что ты уже сделал выбор? – вздохнул он. – Хорошо, я обещаю. Но за исключением этого я могу делать все что угодно?

– Да, – кивнул Лулио, и его поза стала расслабленной, хотя на лице еще мелькали тени сомнений. В присутствии Тиля Хранитель Империи не всегда считал нужным контролировать внешнее проявление эмоций.

На добрых полчаса в комнате воцарилась тишина. Каждый думал о своем.

– И что ты думаешь о ситуации в целом? – Император снова обратил свой взор на Повелителя Чар.

– Ты про Эндонио?

– Да.

– На мой взгляд, тут все хорошо. И довольно интересно, – оживился Лулио. – Как ты знаешь, от кордосцев сбежал пленник, которого они считают нашим Повелителем Чар. Но это вряд ли. Он сбежал вместе с Кариной. Судя по тому, что мы видели, скорее это искусник, чем чародей. Хотя… Есть у меня версия, что он самый настоящий архей. Знаю, звучит бредово, но пускай я многого не вижу – того, что мне открылось, достаточно, чтобы сделать такой вывод. К сожалению, он очень плотно прикрыт от сути мира, поэтому случившееся открывается мне с большой задержкой. Похоже, он не любит, когда за ним подсматривают. Жаль – наблюдать за ним очень интересно.

– А Карина?

– Ее я тоже почти не вижу. Сперва ее прятали – специально прикрывали от сути мира. А теперь ее нить судьбы переплелась с нашим археем, и я опять слеп. Как бы то ни было, я примерно вычислил, кто из Повелителей мог быть замешан в афере с ее похищением. Дальше пускай работает Эндонио. Думаю, в данном случае надо ему не мешать, чтобы противник считал, что мы пока ничего не знаем и это личная инициатива советника. Мне удалось рассмотреть, откуда в Оробос вернется его дочка со своим спутником. Эндонио по своим каналам узнал, что наш противник это тоже знает или предполагает и что туда на перехват отправлена большая команда боевых чародеев. Советник в свою очередь тоже начал действовать. Вернее, противодействовать. Посмотрим, что получится, какая рыбка выплывет в мутной водице.

– А как же уверенность Карины в том, что она со своим другом… личным другом, – произнося эти слова, император слегка поморщился, – сама справится?

– Это возможно, – кивнул Лулио. – И весьма вероятно. Но дело в том, что у нас есть свой интерес. Им мы не помешаем, а свою задачу выполним. Надеюсь… И вот еще что… – Чародей с легким сомнением посмотрел на императора, раздумывая, говорить или нет. – Как ты знаешь, Тиль, в игре участвует Кордос.

– И что?

– Они заинтересованы в том, чтобы заполучить друга Карины. Им он по своей сути ближе, хоть и должен быть обижен за то, что его держали в тюрьме. Искусники понимают, что это сила. И дополнительная возможность познать секреты археев, коих у них в Академии скопилось великое множество, но которые никак не даются в руки их специалистам. Этот человек может им в этом помочь. Поэтому они будут пытаться его вернуть.

– К чему ты ведешь? По-моему, это и так понятно.

– Ну… Если сначала они хотели его вернуть как преступника и шпиона, то сейчас он им интересен как носитель новых знаний. И они постараются его соблазнить. Врагов у них и так много, а вот таких друзей – мало. К тому же у них сейчас проблемы с подпольем, которому не нравится, что империя пустила к себе жрецов и не препятствует божественному присутствию. Впрочем, тут все неоднозначно. Будучи умными людьми, а верхушка Кордоса именно такова, они должны видеть угрозу своей власти, идущую от богов. Кроме того, тут явно чувствуется давление третьей неизвестной стороны. Но проблема богов важнее. А потому второй интерес к другу Карины связан еще и с тем, что, по некоторым данным, этот архей смог отбиться от жреца, который на тот момент стал аватаром бога. Честно говоря, если это правда, а это очень похоже на правду – Служба Спокойствия подтверждает многие детали, – у меня даже дух захватывает от открывающихся перспектив.

– Так что они предпринимают для поиска беглеца?

– Они, как обычно, прикрываются артефактами, так что всего я не вижу. Но главное, чувствую, что и они обозначили свое присутствие на юго-западной границе нашей империи.

– Хм… Это уже наглость. – Тиль встал и принялся задумчиво ходить по кабинету, точно так же, как некоторое время назад это делал Лулио. – Если им интересен спутник Карины в качестве того, с кем можно сотрудничать, то они вряд ли планируют его захват. Скорее ждут для переговоров. Хм… Интересно, кого могли отправить на переговоры?

– Они послали один из своих специальных отрядов.

Император удивленно поднял брови:

– Откуда такая уверенность?

– Не сомневайся, – усмехнулся чародей. – Да и «Недремлющее Око» сообщает, что на границе погибли несколько чародеев. Основные подозреваемые – кордосцы… – Лулио замолчал.

– Наша Служба Изысканий всегда назначает виновниками спецотряд искусников, если не может дать правдоподобную версию, – отмахнулся Тиль. – Но если ты говоришь, что это правда, значит, нынче они угадали – нельзя же все время ошибаться… Кто жертвы? Впрочем, дай догадаюсь: охотники со стороны наших противников?

Чародей с улыбкой кивнул:

– Это ведет нас к мысли, что спецотряд искусников отправлен туда для контакта с беглецом. А раз с ним Карина, на которую объявлена охота, то и для обеспечения ее безопасности. Потому что вряд ли архей положительно оценит, если с ней что-то случится.

– Это в том случае, если считать, что наш таинственный враг, который пытается через Эндонио влиять на дела в нашем государстве, – не Кордос.

– Для них было бы слишком сложно обставлять все по-чародейски – они бы действовали иначе. И Служба Спокойствия сообщает, что комиссия, расследующая маркинский инцидент, не в курсе, кем были сбежавшие оробосские пленники.

– Ну допустим, – с сомнением кивнул Тиль. – А это не Эндонио там куролесит?

– И он тоже, – согласился Лулио. – Только первые смерти стали случаться до того, как его бойцы появились на границе.

– Какой любопытный расклад получается. – Император снова сел в кресло. – У нас есть противники, которым нужна Карина, чтобы давить на Эндонио, – они ведь не знают, что я в курсе его проблем. Кордосцам нужен друг Карины. Так или иначе, все примерно знают, в какой точке Оробоса они появятся, и ждут их. А чтобы было нескучно, убирают конкурентов. Спецотряд искусников устраняет бойцов моих врагов, им помогает отец Карины. Интересно, что будет, если схлестнутся бойцы советника и искусники? Они ведь тоже могут посчитать друг друга врагами.

– Это, конечно, не исключено. Я предупредил Эндонио, чтобы он учитывал этот вариант.

– Какой конкретно спецотряд послали кордосцы, известно?

– Да. Команда Шойнца.

– Шойнц Индергор Виртхорт? Неужели он собственной персоной у нас в империи? Хотелось бы мне с ним встретиться. Весьма достойный противник.

– Уж это точно. – Лулио криво усмехнулся. – Этот Шойнц настолько хитер, что умудряется обманывать даже видящих. Трудно назвать человека, который нанес больше вреда Оробосу, чем он. Я бы лучше употребил термин «опасный враг».

Император хмыкнул. Шойнц в самом деле был незаурядной личностью. В нем нет той ненависти, что обычно испытывают друг к другу искусники и чародеи. Ненависти в большей степени искусственной, внушенной воспитанием. Его можно было бы даже назвать чисто интеллектуальным противником, если бы он сам не участвовал в акциях против Оробоса.

Повелитель Чар тем временем вернулся к прежней теме:

– Только я не думаю, что искусники из спецотряда начнут цапаться с людьми советника. Считаю, они прекрасно ориентируются в сложившейся ситуации. Кордосу сейчас невыгодно такое развитие событий. Поэтому не удивлюсь, если Шойнц вдруг заявится к нам в гости под ручку с беглецами и бойцами Эндонио.

– А если искусники все-таки прознают, что Карина – дочка моего советника?

– Кордосцам не съесть сразу две рыбки, и они это понимают. При этом архей им интересней.

Император помолчал и снова хмыкнул.

– Значит, говоришь, Шойнц явится к нам в гости? Это было бы в высшей степени забавно! – Тиль улыбнулся, видимо, представив такую картину. – А ты разве не видишь этот момент?

Повелитель Чар поморщился:

– Все, что связано со спутником Карины, настолько неопределенно и смутно, что более-менее очевидным становится спустя длительный срок. Да и то – мазками кисти пьяного художника. А спецотряд искусников своей линией судьбы уже вошел в туман, окутывающий друга Карины.

– А что это мы все «друг» да «спутник» Карины? Неужели его имя неизвестно? – вдруг остановился император.

– Имя-то известно, но оно явно не настоящее и не отражает его сути.

– Сути, сути… Можно подумать, имя на самом деле отражает суть человека.

– Это так, – спокойно сказал Лулио.

Император удивленно посмотрел на него, но развивать тему не стал.

– Ладно, что там по скелету, привезенному из Кордоса бойцами Эндонио?

– А ничего, – вздохнул Повелитель Чар. – Ничего не смогли узнать. С виду обычные кости: ни аурного отпечатка чародея, ни управляющих конструктов. Вот только двигается и реагирует на окружающее, точно живой. И ведет себя как разумное существо. Не умней собаки, но все же… Причем, что удивительно, потихоньку развивается. С ним даже можно общаться. Ну как общаться – на уровне эмоций и чувств. Мы его пока отдали в школу големостроения «Каменный Бык». Там много чародеев, которым он интересен, да и для него это тоже не без пользы – довольно большой круг общения способствует развитию. Может, со временем что-то из него и вырастет и его можно будет разговорить. Секретность, разумеется, обеспечили. А вообще, сдается мне, что лучше о нем расскажет друг Карины. Когда, конечно, он появится у нас.

– Ладно. – Император утомленно потер лицо руками. – Держи меня в курсе всего, что будет происходить вокруг Эндонио и его дочери.

Лулио кивнул и встал.

Ник

– Выведение носителя из состояния сна…

Сознание как-то непривычно медленно возвращалось ко мне. Почему-то возникла ассоциация с морем. Четкость восприятия то накатит, как волна у берега, и ты уже готов осознать себя; то с легким шелестом гальки, будто испугавшись чего-то, откатится, и ты снова погружаешься в пучину беспамятства.

– Корректировка биоритмов…

Волна все же докатилась до меня. Я поднял веки и увидел знакомый потолок, краем глаза ухватил знакомую обстановку, но главное – надпись «не будить», собственноручно сделанную на потолке. Интересно, тот голос мне послышался или нет? Не успел я озвучить эту мысль, как тут же получил ответ:

– Перевод носителя в статус хозяина. Самоидентификационное имя хозяина – Ник Админ Рутович. Доклад. Ядро нуль-вычислителя шестого уровня успешно установлено. Первый этап настройки завершен.

Ага! Значит, мне все это не приснилось. А то у меня не было опыта бесконтрольного перехода в сон из инфосети, фиг его знает, какие могут быть последствия. Умника-то для контроля нету…

– Эй! Как тебя там? Вычислитель!

А в ответ – мысль-ощущение внимания.

– Значит, говоришь, первый этап завершен? А сколько еще этапов?

– Подэтап – настройка личных предпочтений пользователя. На данный момент активирована только базовая аудиоподсистема ввода-вывода информации с минимальной чувственной обратной связью. Следующий этап: глубокий анализ существующих нейросвязей, разворачивание дополнительных мощностей вычислителя. Вычислитель шестого уровня для нормального функционирования требует контроля всей области мозга.

– Хм… Это безопасно?

– Да.

– Хорошо… – протянул я. – Я так понимаю, сейчас ты – только ядро вычислителя, причем чисто нейросетевое, без нуль-сопроцессора. Так?

– Нуль-сопроцессор активирован, привязан к нуль-структуре хозяина, но не может использоваться в полную силу, пока не будет полностью развернут нейропроцессор вычислителя. На данный момент ресурсы сопроцессора используются примерно на полпроцента.

Я заметил, что в процессе общения вычислитель на ходу начал применять термины, обычно используемые мной.

– Каковы твои возможности на данный момент? – Засунув руки под голову, я потянулся всем телом.

– Базовое управление биоритмами, архивные функции. Вычислительные мощности в полном объеме еще не развернуты.

– Это что за архивные функции? – заинтересовался я.

– Во время инициализации установки нуль-вычислителя была определена первоочередность активации функций. На данный момент под моим контролем находится вся память хозяина «Ник Админ Рутович», которая уже активно используется удаленным нуль-сервером.

Ага, по ходу, это инфосервер приступил к работе по адаптации информации Дронта.

– Следует отметить, – тем временем продолжил выдавать информацию нейрокомп, – что организация архивной памяти на данный момент не оптимальна.

– Ну-ка, поподробней! – слегка удивился я. Ведь, по сути, сейчас у меня память практически идеальная. И что в ней не так?

– Существует обычная организация хранения информации. Она практически не управляется пользователем и со временем уходит на глубинные уровни памяти. Ее можно восстановить только с помощью специальных состояний сознания. Второй уровень – вся информация хранится в оперативной доступности пользователя, как сейчас, но есть опасность переполнения оперативного хранилища и возникновения дисфункции мозга. Несмотря на большие текущие возможности данного пользователя, предлагается активировать стандартную для нейровычислителей методику хранения информации.

– Это какую же? – Меня в принципе устраивала моя абсолютная память, но если есть вероятность «переполнения буфера», да еще и с ума сойти можно, почему бы не прислушаться к полезному совету?

– Хранение информации организуется по первому варианту, но ее поиск, индексация и упаковка выполняются вычислителем. Для пользователя это почти не будет отличаться от второго варианта, но дополнительно возможно разделение информации на видео, аудио, чувственную, мышечную и даже мысленную – возможно воспроизведение собственных мыслей за определенный период времени.

– Неплохо, – пробормотал я. Очевидно, это та же технология, что используется для создания мемокопий. Ну или технология двойного назначения: и мемокопии делать, и просто удобно.

– Есть какие-либо негативные последствия такой конвертации хранимой в мозге информации?

– Нет, все происходит незаметно для пользователя.

– Хорошо, приступай. Что дальше?

– Выберите интерфейс общения с вычислителем: аудио, как сейчас, видео, чувственный или все вместе.

Надо сказать, у меня было впечатление, будто я говорю с мужчиной, имеющим глубокий баритон с обертонами, вызывающими комфорт и доверительное ощущение. Однако же, несмотря на то что с Умником я чаще общался именно голосом, другие виды коммуникации идут только в плюс.

– Я смогу при необходимости менять варианты использования? – все же уточнил я. А то мало ли, вдруг атлы такую настройку делают только при установке вычислителя, хоть это было бы и глупо.

– Да, достаточно отдать команду.

– Ну давай попробуем все вместе, – решил я.

Моя надпись перед глазами, на которую я продолжал смотреть, слегка дернулась, смазалась, восстановила свою четкость, потом поменяла цвет. Затем картинка пропала, снова появилась. Я терпеливо ждал, примерно догадываясь, что происходит.

– Калибровка видеосвязи завершена, – услышал я и одновременно увидел перед собой эту же надпись. На атлосском языке, что удивило меня лишь слегка. Все же я надеялся, что вычислитель сообразит транслировать на русский – ведь комп знает все то, что знаю я.

Стоило мне об этом подумать, как надпись поменялась на такую же, но на русском языке. Я удовлетворенно кивнул.

– Пользовательские предпочтения приняты.

Затем пошла чувственная калибровка, что выразилось, как можно догадаться из названия, в прохождении через меня потока различных чувств, четко ограненных мыслей, эмоций и ощущений. О некоторых из них я не подозревал и не знал даже, как их можно обозвать.

В результате последней калибровки я вспотел, как мышь, и психически вымотался.

– Надеюсь, это все? – тяжело дыша, спросил я.

– Да. Запустить процесс анализа нейросвязей и разворачивания вычислителя в полном объеме?

– Запускай! – Я дал отмашку и одновременно сел.

Как и ожидалось, в комнате я был один. Вернее, не ожидалось, но в момент пробуждения я сразу понял, что, кроме меня, в домике никого нет.

– Какой вариант использовать: экспресс или стандартный?

Я мысленно сплюнул.

– Стандартный – время не лимитировано, – меж тем продолжал выдавать инфу нейрокомп. – В основном анализ и формирование нужных нейросвязей выполняется в моменты наинизшей активности, обычно во сне. При этом не возникает никаких негативных ощущений. Экспресс – работа производится постоянно, но при этом используется система балансировки нагрузки, чтобы не разрушить мозг. Возможны кратковременные сбои в работе отдельных участков мозга, из-за чего могут возникать неприятные ощущения.

– Длительность этапов?

– Экспресс – примерно около недели. Стандартная – время не лимитировано.

– Хм… Я подумаю еще. – Интересное совпадение – и комп может за неделю войти в силу, и информация Дронта будет готова. А почитать ее – у меня аж пальцы на руках дрожат от нетерпения! – Пока сделаем перерыв. Надо проверить, как обстоят дела у моих спутников.

– Принято.

Сладко потянувшись, я направился к двери, продолжая обдумывать ситуацию. Если честно, на установку вычислителя я решился-то не в последнюю очередь потому, что до сих пор испытывал легкий дискомфорт из-за отсутствия бадди-компа. Сейчас он не принес бы особой пользы (если не учитывать тот факт, что там у меня была модель магии, пусть вычислительные возможности баддика и не дотягивали до субноута), однако слишком долго он был со мной, я привык к нему, как к некоей части меня, хоть и неодушевленной. Одушевленной составляющей, несомненно, был Умник.

И вот сейчас, немного проанализировав свой диалог с вычислителем, я понял, что он точно заменит мне бадди-комп. Кроме того, возможностей тут на несколько порядков больше, что не может не радовать. А уж если совместить его с биокомпом, то есть ПеМУРом – инструментом для анализа, оперирования магией и прочими, до сих пор неизвестными мне его свойствами, то вообще должно получиться супер! Еще не оставляла мысль каким-то образом воссоздать модель магии, но уже на новом «железе», сами-то алгоритмы я помню, кое-какие данные тоже (вернее, все, что сам делал). Да, там еще Умник много ковырялся, но я-то просматривал результаты его работы! Глубоко не вникал, но тем не менее в памяти это осталось, можно будет попытаться поработать в данном направлении.

А еще у меня под контролем инфосервер. Правда, как его использовать, до сих пор в голову не приходит. Не играть же в самом деле с его возможностями по управлению параметрами планеты! И незачем, и не все там настроено для этого – точнее, разрушены какие-то настройки инфосервера. А вот если бы как-то использовать его вычислительные возможности! Не стоит забывать и про инфосетевой «сопроцессор» нейрокомпа. Хрен знает, каковы его возможности, но, думаю, с этим разберемся. Кстати, надо бы определиться с терминами. Раньше я называл биокомпом ПеМУР, который на самом деле таковым не являлся. Вот еще название – нейрокомп, то есть вычислитель, состоящий из двух частей – нейросети и информ-модуля. Возникает некая путаница. Так, решили! Пусть вычислитель будет нейрокомпом, а ПеМУР остается ПеМУРом. Ну а если состыкуются эти вещи, то можно будет их в комплексе называть биокомпом.

Кстати, есть еще кое-что, над чем надо подумать. Что такое компьютер? Это не только «железо», но и программное обеспечение плюс информация. Допустим, установленный вычислитель – не только «железо», но и это самое базовое программное обеспечение, иначе у нас не вышло бы общения. Но вот в разрезе разбиения вычислителей по разрядам есть кое-какие сомнения. Инфосервер сказал, что они устанавливаются от простого до более сложного с ростом возможностей и знаний человека. Нейросеть – это не только алгоритмы, но и способности человека, его накопленные знания, опыт. То есть нейросеть развивается с самим человеком, и, наверное, в обычной ситуации установка более мощного вычислителя является на самом деле просто добавлением каких-то нейросвязей, улучшающих обработку данных опять же за счет ресурсов мозга человека.