Никакой магии - Никакой магии

Должно быть, полковник и сам почувствовал нечто подобное. Отпустив меня и уронив шляпу в одно из «гостевых» кресел, он присел у камина. Не глядя, привычным движением взял с вычурно-литой чугунной подставки кочергу и принялся ворошить угли, давая затаившимся под пеплом жадным огонькам вновь добраться до свежего воздуха. И стылый холод отступил, сжимаясь и уползая в темные углы.

– Прекрасно понимаю, – начал Кард, – что вы… мы, – поправился он, – обязаны учитывать политические моменты. Но, мессир, я также полагаю, интересы дела требуют, чтобы инспектор Грин могла полноценно участвовать в расследовании.

– Ты полагаешь или ты уверен, Эдмонт?

– Пока что, мессир, – полковник вернул кочергу на место и выпрямился, – я ни в чем не уверен. Просто хватаюсь за соломинку.

– Слова настоящего солдата, сказал, как рубанул… – фыркнул Королевский Паук, разворачивая кресло и направляясь к изящному шкафчику из атласного дерева. Услышав тихие щелчки, я на всякий случай отвернулась, хотя высокая спинка в любом случае не оставляла и тени шанса разглядеть комбинацию. – Ни малейшей попытки угодить начальству. И то верно, – раздался короткий лязг, затем шуршание, – к чему радовать старика?

– Я дал вам возможность взглянуть на эльфийку, мессир, – напомнил Кард. Судя по едва слышной радостной нотке, полковник уже считал вопрос решенным – в свою пользу. А вот в мою ли?

– Удивляюсь, что ты за этот подвиг медаль не просишь.

Сэр Невилл закончил возню с потайным сейфом и вновь подкатил к нам. На проятнутой ладони что-то тускло блеснуло – небольшое, овальное и очень похожее на виденный мной недавно жетон полковника.

– Берите-берите, мисс! – ласковые бархатные обертоны в голосе Паука плохо скрывали сталь приказного тона. – Эта безделушка не кусается сама по себе, она лишь дает право загрызть.

– Лучше всего прикрепить ее на лацкан, – посоветовал Кард. – С обратной стороны, разумеется – знак «нетопырей» все же не то украшение, которое стоит демонстрировать на публике… без острой на то нужды.

Вообще-то я именно так и собиралась его прикрепить, но после слов полковника ограничилась холодным кивком и спрятала жетон в кармашек для часов.

– А сюда, – сэр Невилл протянул Карду сложенный вдвое листок, из которого свешивалась красно-черная ленточка, – имя впишешь сам. Мои собственные каракули без проблем разбирает лишь Джотто.

– Вы уверены, мессир? – судя по удивленному взгляду полковника, ему только что отрезали больший кусок, чем он собирался заглотить.

– Уверен, Эдмонт, уверен. Чтобы мисс эльф могла открывать все нужные двери, одной «летучей мышки» недостаточно. Некоторые крепости поддадутся лишь пушкам из Осадного Парка Ее Величества, жерлам.

– Все так, мессир, но…

– Эдмонт, – я ждала, что Паук повысит голос, но сэр Невилл перешел на шепот, – мальчик мой, когда я приказываю срубить чью-то голову, палач не начинает с пальцев ног. Если ты решил, что мисс Грин необходима в твоей команде, она должна иметь возможность работать, как ты сам же и сказал, «полноценно», максимально полноценно. Вы должны так работать, Эдмонт, я дам тебе все, что в моих силах и даже больше – кроме одного. Права на провал, Эдмонт.

Полковник искоса глянул на меня, затем кивнул и взял загадочный листок.

– Благодарю, мессир.

Возмутиться, завизжать, затопать ногами, запоздало спохватилась я… и вообще, с чего эти двое взялись решать мою судьбу? Да я сейчас как…

– Любопытство сгубило эльфийку, если верить гномской поговорке, – сэр Невилл откатился назад и прищурился. Правда, взгляд у него при этом был не голодный, а, скорее, изучающий. Примерно таким взглядом двоюродный кузен обычно рассматривал очередную пойманную бабочку, решая, достоин ли экземпляр места в коллекции. Наверно, с возрастом Королевский Паук переквалифицировался в энтомолога.

– Ваше любопытство, вэнда, уже завело вас довольно далеко от родного леса. Ассистентка придворного парфюмера… – на самом деле, моя должность называлась несколько иначе, но поправлять Паука я не решилась, – сумевшая поймать за хвост самого знаменитого эльфийского преступника за последние два века. Громкое было дело, верно, Эдмонт?

– Громкое, – подтвердил Кард, – но за плотно закрытыми дверями.

Я привычно изготовилась к вопросу в стиле: «Неужели вам настолько понравилось играть в кошки-мышки со злодеем?» Однако сэр Невилл молчал.

– Будьте осторожны, юная эльфь, – наконец произнес он. – Ваши сородичи не любят отнимать жизнь… но вы не дома. Помните об этом – и почаще оглядывайтесь по сторонам.

Глава 3

В которой инспектор Грин узнает некоторые фамильные тайны гномов.

«Гнездо» полковника, как выяснилось, находилось отнюдь не в королевском замке и даже не в «зоосаде Ашера» – квартале военного ведомства, прозванного так за поистине маниакальную страсть одного из предыдущих Лордов Армии к скульптурам геральдических зверей. Кард обосновался в «Золотом Треугольнике», среди финансовых воротил, и не просто снял под свою контору скромный флигель, а занял целый этаж «Четырех Банков», заодно прихватив и часть крыши под ангар для летающей лодки.

До сегодняшнего дня данное строение я полагала одним из величайших образчиков людского дурновкусия. Но, как оказалось, «Четыре Банка» только снаружи покрылись корой из плит багряного гранита, из-за которых здание в рассветных и закатных лучах выглядело куском сырого кровоточащего мяса. Изнутри же стены были весьма гармонично отделаны диким камнем, а разбитый во внутреннем дворике крохотный парк – с водопадом, озерцом и затерянными среди кустарника и карликовых сосен скамейками – почти примирил меня с мыслью о необходимости каждый день лицезреть ужасающий фасад.

Впрочем, предаваться особо глубоким размышлениям у меня просто не хватило сил. После всех волнений этой ночи вид мягкого диванчика у стены полковничьего кабинета оказался слишком большим искушением. Кое-как волоча ноги, я доплелась к спасительному островку и рухнула в плюшевые глубины, с трудом подавляя желание свернуться калачиком под плащом и задремать.

– Полагаю, инспектор Грин, вам не помешало бы что-то бодрящее, – заметил полковник.

Надо же, какое внимание к деталям и удивительно глубокомысленный вывод! Сам-то Кард выглядел отвратительно бодрым. Должно быть, он, как и животное с его бляхи, ведет ночной образ жизни, а отсыпается днем.

– Благодарю покорно, но эльфы не имеют привычки употреблять алкоголь! И вашу любимую коричневую бурду из Эскишехира – тоже!

– Миф, – тут же парировал полковник, – во-первых, а во-вторых, я вам не спиртное предлагаю. И не кофе… к слову, правильный кофе должен быть белым, но так умеют готовить только кочевые орки из Хардамурской пустыни.

– Белый, черный, все одно по сердцу эта дрянь бьет не хуже гномского молота, – пробормотала я и уже громче спросила: – А что же вы хотите в меня влить?

– Скоро узнаете, – пообещал Кард.

Скоро возненавижу эту фразу, злобно подумала я, глядя, как полковник берет массивную трость и начинает выстукивать на стоявшем у окна доспехе нечто телеграфное. Тук-тук-тук-пауза-тук-тук-скрип-блямц – каска с пернатым гребнем съехала набок, задев наплечник, отчего доспех приобрел залихватски-жалобный вид. Стук разом прекратился… полковник отставил трость, бережным движением вернул каске прежнее положение, а затем провел рукой по нагруднику, будто пересчитывая темные росчерки пуль на полированной стали.

– Страшно там было? – не удержалась я от вопроса.

– Что? – недоуменно переспросил Кард.

– Страшно было бежать навстречу залпам?

– Навстречу – нет! – полковник вздохнул. – Страшно мне стало потом, когда я оглянулся назад и увидел тех, кому не досталось гномской стали на кирасу. Легион Корабельной Ее Величества Пехоты, 2-й экспедиционный полк… отмель в сто двадцать шагов, и если упал в волны, уже не подняться. В тот день я впервые узнал, что кровавый прибой – не просто звонкая метафора.

Что ж, поставила я мысленную галочку, по крайней мере, мой новый шеф умеет оглядываться – занятие, людям не очень свойственное. Хочется верить, что с возрастом он чуть поумнел и теперь оглядывается не только в конце забега, но и в процессе.

– Именно поэтому вы поставили его здесь? Как напоминание?

– Отчасти – да, – полковник произнес эти слова так, словно и сам не был до конца уверен в мотивах своего поступка. – Есть и другие поводы. Сентиментальность, к примеру, – слегка усмехнувшись, добавил он. – Этот стальной парень раз двадцать спасал мне шкуру, так что засовывать его в дальний угол чулана было бы незаслуженной обидой.

Я почти придумала следующий вопрос, но тут меня отвлекли шаги в коридоре.

– Можно войти, сэр?

– Заходи, Тайлер, конечно! – тут же отозвался Кард и, заговорщицки подмигнув мне, на цыпочках двинулся к двери.

Сначала в кабинет вошли запахи – пьяняще-сладкий аромат ягодной смеси, окаймленный почти незаметной горечью. На следующем вдохе запах оказался уже иным, теперь в нем преобладали мятные нотки, лаванда и еще что-то холодно-бодрящее, словно положенный на язык кусочек льда. Еще вдох, и запах-обманщик прикинулся горячим апельсином, на миг отступил, спрятавшись за угольно-масляной завесой, и ворвался в открываемую дверь под барабанный бой сандаловых палочек.

– Вот ваш напиток, сэр…

На первый взгляд, появившийся в проеме юноша выглядел вполне обыденно – типичный подросток со столичных улиц: растрепанная прическа и хмурый, «почти как у взрослых», взгляд из-под несуразно большого козырька модной клетчатой кепки. Разве что наряжен чуть лучше среднего – куртка и штаны из добротного сукна, башмаки не зияют дырами. Однако целостность одежды более чем компенсировалась ее изгвазданностью. Даже перемазанные в золе беспризорники, которых мы с констеблем Батлером извлекали позавчера из-под печей стекольного завода, и те выглядели не в пример чище, чем этот гибрид трубочиста с кочегаром.

Увидев меня, паренек охнул и выпустил из рук поднос, на котором дымились две аляповатые глиняные кружки. К счастью, полковник, явно ожидавший именно такой реакции, уже успел перехватить его.

– Вы… эльфийка?! Настоящая живая Перворожденная?!

– В данный момент – полуживая, – вздохнула я.

– Что поправимо и очень быстро! – пообещал Кард, ставя поднос на стол. – Пара-тройка глотков подгорного варева, и вы почувствуете себя, м-м-м, юной ланью.

– Захватывающая перспектива. – Я уже понимала, что не устою перед искушением. Какое там «устою» – клянусь Великим Лесом, я бы выпила «подгорное варево», даже точно зная, что имею дело с настоящим ядом! Но эльфийская гордость не позволяла сдаваться просто так, без подобающего последнего слова.

– А если я почувствую себя раненной в живот ланью, вы сумеете сделать промывание желудка?

– Мисс! – возмущение паренька было настолько сильным, что перебороло благоговение. – Это не какая-то там людская отрава! Рецепт напитка хранился в нашем клане больше семи веков, и никто еще… никогда…

Мысленно застонав, я выставила себе низший балл за внимательность. Конечно, сложением худощавый Тайлер мало напоминал своих «склонных к шарообразности» сородичей – на фоне давешнего водителя локомобиля он выглядел худышкой. Но уж отличить подлинное кольцо с клановой печаткой от модных среди людской молодежи подделок я не просто могла – была обязана! Вдобавок, для особо сонных и невнимательных эльфиек, у паренька имелась еще и серьга с тем же характерным узором.

– А на пленных Перворожденных вы регулярно тестировали?

– Мисс!!!

Топора при мальчишке не имелось, но торчащий из правого бокового кармана гаечный ключ выглядел явно прочнее моего черепа. И к тому же, судя по звяканью, он был не одинок – а в руках гнома любая гайка или шестеренка могут стать о-го-го каким оружием. Особенно против хрупких костей эльфа.

– Для начала позвольте вас представить! – полковник передал мне одну из кружек, а сам, вернувшись за стол, облапил вторую. – Инспектор Фейри Грин…

– Мя! – обозначилась я.

– …с сегодняшней ночи будет исполнять в нашем отделе обязанности эксперта.

Кажется, и это слово я тоже скоро возненавижу.

– По магии?! – радостно взвизгнул Тайлер.

– Чему-чему? – непонимающе уточнила я. За время пребывания в Клавдиуме мне довелось услышать в свой адрес множество «именований», но полугном, похоже, решил перещеголять своих предшественников по части загадочности.

– Магия, она же чародейство, она же волшебство! – пояснил Кард из-за кружки. – Мифическая способность, которой, согласно некоторым источникам, владеют Перворожденные. Том же твердо уверен, что магия существует. И, добавлю, с истинно гномским упорством пытается найти доказательства ее проявления. Именно это и привело его в наш отдел… правда, он был очень разочарован, когда узнал, чем именно мы тут заняты.

– Но… что за бред?! – возмутилась я. – Никакой магии нет и никогда не было!

– Думаете, у меня нет допуска? – Последовавший затем печальный вздох мог бы разжалобить камень, ну а зрелище поникшего Тайлера – заставить этот камень рыдать. Что до меня, я бы с превеликим удовольствием рассказала бедолаге все-все-все про «магию» – если бы хоть отдаленно представляла, что же он жаждет выслушать.

– Если тебя утешит, допуска нет даже у меня, Том, – сообщил полковник, по-прежнему прячась за кружкой.

– И у меня, – поддакнула я.

– Поэтому инспектор Грин будет у нас экспертом, – Кард разгладил по столу давешний листок с красно-черной ленточкой и потянулся к чернильнице, – по медицине и биологии. И не надо так неодобрительно шевелить ушами, мисс Фейри.

– Тогда не скрипите пером! – парировала я. – И хочу заметить, сэр, далеко не все эльфы являются академиками по части биологии и медицины, тем более человеческой. Например, лично мои познания носят весьма поверхностный характер…

– Ну, должность эксперта по парфюмерии смотрелась бы весьма странно в нашей ведомости. Мы все-таки не двор Ее Величества… по крайней мере, не относимся к нему напрямую. Вот, возьмите, инспектор, – Кард протянул мне листик, – и постарайтесь не пользоваться ею без крайней нужды.

Инспектор почтительно взяла драгоценную бумажку, хотя ответ насчет крайней нужды в листике и гномского варева так и просился на язык. Чтобы загнать его внутрь, я собрала остатки решимости, сделала глоток…

– Сэр!

Кажется, я пропустила секунд пять. Просто выпала из реального мира… куда-то. Надеюсь, не пропустив ничего важного.

– …давно уже стал его самой незаменимой частью. Механик, курьер, стенографист, повар, прачка…

…и химик, мысленно дополнила я. Что же он все-таки намешал в этот алкатест?

– Сэр!!!

– Но ведь ты стираешь в своем баке сорочки Аллана, не так ли? – нарочито невозмутимо уточнил Кард.

– Всего один раз! В порядке опыта!

– Странно, а вот я помню как минимум три раза.

Я сделала еще один глоток. На этот раз провала в «куда-то там», к счастью, не последовало – но и к составу напитка не особенно приблизило. Чуть сладкий – значит, там есть сахар… привкус, похожий на… на… почему-то вкус упорно ассоциировался у меня с дорогой тканью, причем красного цвета – но понять причину я так и не смогла. Но в любом случае, явно не основной компонент – а вот распознать основу не получалось даже близко. Легкий налет пряности… что могло дать такой эффект? Кассия-канель? Циннамон? Эх, утащить бы эту чашку в лабораторию!

– Инспектор?! Вы еще с нами?

– А?! Простите, сэр, я немного…

– …задумались. Ничего страшного, это иногда даже полезно, – Кард очень явственно выделил слово «иногда». – Но сейчас я попросил бы вас вновь спуститься из мира грез в реальный мир. Полагаю, гномский напиток уже подействовал надлежащим образом, и вы не засыпаете на лету?

– Да, сэр. – Чуть развернув уши, я приготовилась узнать наконец, чем же именно занимаются мой новый шеф и его подчиненные, к числу которых угораздило стать причисленной и некоей эльфийке. Однако полковник отчего-то решил пропустить вводную часть и взял с места в карьер.

– Вам известно, кем был сэр Артур?

– Лордом.

– Что ж, этого достаточно для поднятия среди ночи всей столичной полиции, – вкрадчиво произнес полковник, – но не для нас. Гораздо более существенным является тот факт, что Артур Бентинк возглавлял подкомиссию стратегического совета Адмиралтейства по газам. И, разумеется, – полковник слегка улыбнулся, – как и подобает человеку его происхождения, особое внимание уделял газам благородным… – Кард замолчал, явно предлагая мне закончить фразу. К счастью, благодаря гномскому пойлу, я уже была способна сложить раз и раз, получив два, а не восемь.

– Гелион!

– Совершенно верно! – кивнул полковник. – А гелион, как известно, необходим для выплавки кейворита. Полагаю, инспектор, вам не нужно пересказывать основы гелиополитики, в частности, как сказалось открытие кейворита на балансе сил между Аранией и Лесным Союзом. Том, – Кард резко повернулся к полугному, – не вижу повода для смеха!

– Простите, сэр, виноват, – вытянулся юноша. – Просто эта ваша фраза насчет баланса сил… я не смог удержаться. Мистер Кейвор ведь баланс, по сути, на помойку отправил. Прежде ваши короли всю армию еще на внешних засеках укладывали, а сейчас любой броненосец может р-раз – и хоть Священную Рощу нефтью полить.

У меня никогда не было повода жаловаться на недостаток воображения – проблемы возникали как раз из-за его избытка. Вот и сейчас я живо представила, как чадно дымящий стальной уродец медленно подплывает к верхушкам древних меллорнов, выхаркивает из своего чрева поток огня, и тысячелетние деревья вспыхивают, словно спички.

– Не стоит, – оскалилась я, – так поспешно списывать нас на помойку. У Высоких Ветвей могут найтись свои козыри.

– Магические? – с наивной жадностью уточнил Тайлер.

– Хватит и традиционных, биологических, – осадил Тома полковник и, покосившись на меня, уточнил: – Более чем хватит.

Полугном дернул плечом, но ввязываться с полковником в дальнейший спор не стал. Я же подумала, что гномы, и без всякого биооружия иной раз вымиравшие целыми кланами, к подобным угрозам относятся философски. Очередная чума? Рвем коридоры, в каждом из них именно на такой случай заложены заряды взрывчатки. Кто остался по ту сторону завала, пусть молит об исцелении Владыку Глубин. Обычно молитвы остаются безответными.

– Если вы понимаете, сэр, то к чему тогда ваши намеки? Конечно, Высокие Ветви совсем не обрадовались появлению летающих кораблей. Но хорек уже сбежал из клетки, какой же смысл теперь менять замок на дверце?

– Ветви наверняка могут желать, чтобы этих кораблей стало чуть поменьше, – сказал полковник. – Не забывайте, инспектор, все имеющиеся улики указывают в сторону Леса.

– Вы же сами говорили Пау… сэру Невиллу, что эльфийский след вам подозрителен, – напомнила я. – Что изменилось за последний час?

– Ничего! – неожиданно мрачно буркнул Кард. – В этом и проблема! Все улики по-прежнему твердят об участии в деле эльфов… а мою подозрительность к делу не подошьешь!

– Сэр, – подал голос Тайлер, – но ведь уменьшению нашего воздушного флота обрадовались бы не только эльфы, верно?

– Ха! – каркнул полковник. – Если рассуждать так, то в подозреваемые нужно зачислить полмира. Начиная с нашей собственной доблестной армии, а также ничуть не менее прославленного военно-морского флота.

Карду не удалось меня шокировать – все-таки я изучала человеческое общество изнутри не первый месяц и уже сумела примириться с мыслью, что единый и дружный снаружи людской муравейник на деле представляет собой бесчисленное количество мелких конгломераций, весьма слабо связанных друг с другом. А зачастую даже и антагонистичных. Взять хотя бы вражду полиции Клавдиума со столичным же пожарным департаментом. Корни неприязни, насколько мне удалось выяснить, уходили в седую древность, когда после мятежа Валка Безумного аранийские короли взяли за правило даровать титулы Хранителя Порядка и Хранителя от Огня лордам из враждующих Домов.

– Мотивы, – продолжал Кард, – могли найтись у многих. А вот осуществить задуманное, причем именно в таком виде…

– Но эльфы тоже не могли этого сделать! – горячо возразила я. – Вы же слышали, что сказал Молинари! Ящерицы не поддаются дрессировке!

– Да неужели? А ваша тяжелая кавалерия?

– Но это же совсем другое дело! Панцирные драконы выводились на основе варанов, имеют значительно более развитую нервную систему. Но и они способны воспринимать лишь простые команды.

– А вы можете поручиться, инспектор Грин, – Кард поднял голову и впервые за время разговора «поймал» мой взгляд, – что вашим сородичам не удалось вывести еще более «усовершенствованную» породу? Нет? Так я и думал. Полагаю, и кей Молинари не сможет. К тому же, – криво усмехнувшись, добавил он, – навряд ли любые ваши клятвы убедят хоть кого-то. В Арании не принято доверять эльфам.

Подобное отношение не было для меня новостью, но…

– Мне вернуть жетон и бумажку? – сухо спросила я. – Если вы не собираетесь верить моим словам… к чему тогда весь этот фарс?

– Если и дальше будете вести себя, словно выпускница монастырской школы, я моментально верну вас обратно в участок, можете быть уверены, – пообещал Кард. – А лучше – сразу в Лес, и там вы сможете швыряться шишками хоть до начала следующей Эпохи.

Закрыв глаза, я попыталась настроиться на «зеленую волну». Считается, что настоящий Перворожденный способен услышать звуки родного леса в любой ситуации, даже когда рядом с ним исполняют на волынках и дудках орочьи походные марши. Увы – то ли сыграл свою роль загадочный напиток Тайлера, то ли еще что, но вместо шелеста листвы и щебетания птиц я упорно слышала бульканье воды в трубах и лязг печной дверцы этажом ниже.

– Но в других случаях никакого «эльфийского следа» не отмечено, – пришел мне на подмогу полугном.

– И что с того? – возразил Кард. – Для начала, нам еще предстоит найти доказательства, что между этими случаями вообще наличествует хоть какая-то связь. Некий список в сейфе сэра Дарнли таковым не является.

– Другие случаи? – повторила я, с запозданием припомнив фразу про «еще одного человека из списка».

– Первый раз наш оппонент заявил о себе две недели назад, – хлопнув ящиком, Кард перегнулся через стол и кинул на диванчик рядом со мной толстую картонную папку. – В Ее Величества Карциемских Лабораториях. Очень громко заявил.

Название, с таким пафосом произнесенное полковником, не сказало мне ровным счетом ничего – а значит, эти лаборатории не имели отношения ни к биологии, ни к парфюмерии. Распустив шнуровку, я достала из папки верхний лист… оказавшийся карандашным рисунком. У художника было не очень хорошо с перспективой, но совсем неплохо со штриховкой и проработанностью мелких деталей… вплоть до косых солнечных лучей и призрачного дымка над огромной воронкой.

– Это и есть ваши лаборатории, сэр?

– Все, что сохранилось от главного корпуса, – не поддержал иронию Кард. – К счастью, взрыв произошел ночью, в противном случае жертв бы считали на сотни. А так погибло всего шестнадцать человек… и среди них – профессор Элман.

– Еще один специалист по газам?

– Угадали, – кивнул полковник. – Правда, Джозеф Элман специализировался не на гелионе, а на водороде. И воздушных шариках.

Полугном снова захихикал, но полковник ограничился лишь строгим взглядом в его сторону, так что уточнять пришлось мне самой.

– Воздушных шариках?

– Именно так.

– Геометрическая проблема, – Тайлер быстро глянул на полковника и, получив одобрительный кивок, зачастил: – В докейворитную эпоху Арания в полной мере пользовалась выгодами своего географического положения. Хребет Глен-Мор отделяет королевство от основного континентального массива, и после высадки Гаральда Свирепого на остров Кринан единственной головной болью на суше для аранийцев остались, – запас воздуха у Тома кончился, и ему пришлось делать новый вдох, – эльфы Великого Леса.

– Сказала бы я, какой именно болью сделались для нас аранийцы… – пробормотала себе под нос одна из тех самых эльфов Великого Леса, продолжая изучать папку. К сожалению, большая часть содержащихся в ней бумаг заполнялась таким отборным канцеляритом, что моя голова напрочь отказывалась его воспринимать.

– Однако, – продолжил свою лекцию полугном, – все изменилось в одночасье после известия об успехе мистера Кейвора. Отныне горы, равно как и контролируемое Флотом Ее Величества море, не могли служить надежной преградой. И хотя Арания, разумеется, первой начала постройку воздушных кораблей, это лишь частично сглаживает остроту вопроса. Слишком большую территорию требуется прикрыть, слишком уж много направлений для возможного вражеского удара – а быть сильным везде не может и самый могучий флот мира. Наземная артиллерия также не решает проблемы: во-первых, орудие на воздушном корабле всегда будет иметь преимущество перед своим собратом парой миль ниже, а во-вторых…

– …и в главных, – перебил Тайлера полковник, – все эти чудовищные пушки для «крепостей воздушной обороны» стоят чудовищных же денег. Решение, предложенное профессором Элманом, выглядело куда более практично.

– Те самые воздушные шарики?

– Если быть химически точным, водородно-кислородные шарики, – уточнил Том. – Поначалу они просто собирались подвесить под аэростат обычную морскую мину. Но в ходе исследований выяснилось, что при соотношении два к одному водород и кислород образуют взрывоопасную смесь. А теперь представьте, что случится, если корабль попадет в целое облако таких «шариков». Фейерверк будет раз в сто громче и красочней, чем в день коронации.

Ну да, что гномы, что людские подростки в этом сходятся, им только дай шанс взорвать что-нибудь, да еще со светозвуковыми эффектами…

– Судя по бумагам, – я постучала ногтем по краю папки, – фейерверк действительно вышел что надо. Разбитые стекла в радиусе полутора миль… и четыре тысячи фунтов пороха… не многовато ли для одного человека?

– Когда вызванный мной капитан из Королевских Саперов досчитался до этой цифры в первый раз, он тоже не поверил, – Кард усмехнулся, – собственной логарифмической линейке. Но в третий раз он все же пришел с полученным результатом ко мне.

Мысленно я попыталась перевести цифру из отчета во что-то более привычное и представимое. Воображение не подвело, тут же нарисовав ряд груженных доверху телег.

– И как же злоумышленник доставил эту гору пороха? Под слоем угля или в пивных бочонках? Или воспользовался той самой магией?

– А он ничего и не доставлял, – хихикнул Том. – Достаточно было лишь открутить вентиль у баллона с водородом в лаборатории. Пара минут – и все помещение превращается в мощнейшую бомбу. Можно сказать, профессор своей гибелью подтвердил высокую эффективность собственного изобретения.

Я тем временем добралась до последних листов папки. Удивительно, но результат работы комиссии по расследованию катастрофы кто-то все же сумел оформить в виде кратких и вразумительных выводов, сводившихся к фразе: установить точные причины происшедшего не представляется возможным. Впрочем, большинство ее членов, узнав о том, чем именно занимался покойный профессор, сошлись на версии о трагической случайности. «Чему суждено взорваться, то уж точно не утонет».

– И как вам это дело, инспектор?

– Никак! Восстанавливать картину происшествия по дыму и груде битого кирпича не умеют даже эльфы. Разве что… – я замялась.

– Давайте, выкладывайте.

– Злоумышленник был очень хорошо проинформирован о порядках в лаборатории. Вряд ли профессор задерживался там каждую ночь…

– Лотто!

В первый миг я решила, что полковник грязно выругался. Однако интонация возгласа все же казалась одобрительной, и, порывшись в памяти, я припомнила, где и при каких обстоятельствах слышала это слово прежде. Что-то связанное с нежно любимой дежурным нарядом игрой, там еще были бочонки с цифрами, карточки…

– Мы так же пришли к выводу, что преступник имел своего человека среди персонала лаборатории. К сожалению, пятеро ближайших сподвижников Элмана оказались в числе погибших. Наш оппонент, поразив свою основную цель, вполне мог заодно оборвать и единственную нить, ведущую к нему.

Кард явно собирался сказать еще что-то, но раздавшийся за дверью звонок заставил полковника оборвать речь на полуслове. Пронзительная резкая трель – этот звук мне был хорошо знаком, точно так же звонил телеграф и в нашем участке.

– Тайлер…

Полугном уже бежал к двери.

– Депеша из комендатуры 4-го сектора! – крикнул он из коридора, подхватывая бумажную змейку. – Согласно 314-й… уведомляем… – Тайлер вдруг замолк, изумленно глядя на ленту.

– Ну что там? – нетерпеливо крикнул полковник.

– А… виноват, сэр. Они пишут нечто весьма странное, я не уверен…

– Просто прочитай, – велел Кард, – а я сам решу, перепились в комендатуре или нет.

– Понял, сэр, – Том глубоко вздохнул и оттараторил на выдохе: – В чартэмском предместье взбунтовался паровой голем!

* * *

Улица, по которой только что прошел взбесившийся паровой голем, представляет собой весьма занятное явление. Легкий ветерок с каждым порывом образует новые сочетания запахов, да и знакомые прежде обретают невиданную доселе остроту.

Вот, к примеру, раздавленная мясная лавка… нет, мимо нее лучше проходить быстро и зажав нос. Куда приятнее руины домика бакалейщика: чай, кофе, мука и различные крупы, все подернуто легким флером пряностей, слегка размыто маслами…

– Больше восьми тысяч, понимаете! – дотянулся до моих ушей очередной взвизг: – И не броудами, гномы не любят ассигнации, да-с! Полновесными золотыми скаттерами! Новый, меньше месяца как сделанный паровой голем! Я прошу вас, нет, я настоятельно требую, – владелец строительной компании взмахнул пухлым кулачком перед самым носом полковника, – чтобы вы, сэр, приказали своим людям как можно бережнее относиться к нему!

Толстячок ораторствовал перед Кардом уже почти три минуты – и оставалось лишь удивляться выдержке полковника. Возможно, шеф не терял надежды извлечь из толстяка хоть унцию полезной информации. Мне же хватило одного взгляда на драповое пальто с бобровым воротником, чтобы понять: ничего толкового из этого типчика не вытянуть даже пыточными щипцами. Давно уже не видела столь безвкусно и вместе с тем тщательно пошитой одежды.