Блокноты, тетради, записные книжки – это, вероятно, лишь огромное название уже давно существующего и все еще нового, то есть формально не узаконенного, литературного жанра. Этот жанр существует для небольших произведений, которые всего удобнее и полезнее излагать именно способом «записной книжки».
Если же блокноты и записные книжки являются складочно-заготовительными пунктами литературного сырья, то было бы странно опубликовывать что-либо «из записной книжки», потому что питать читателя сырьем нельзя, это есть признак неуважения к читателю и доказательство собственного высокомерия.
1931–1933
Искусство должно умереть – в том смысле, что его должно заменить нечто обыкновенное, человеческое; человек может хорошо петь и без голоса, если в нем есть особый, сущий энтузиазм жизни.
Писать надо не талантом, а «человечностью» – прямым чувством жизни.
Преодолеть, простить недостатки друг друга нельзя, не имея чувства родственности.
Сквозь череду горя, труда и бедствия – к молодости, к вере и радости…
Напряжение нежности.
И новые силы, новые кадры могут погибнуть, не дождавшись еще социализма, но их «кусочки», их горе, их поток чувства войдут в мир будущего. Прелестные молодые лица большевиков, – вы еще не победите; победят ваши младенцы. Революция раскатится дальше вас! Привет верующим и умирающим в перенапряжении!
Как непохожа жизнь на литературу (мальчик в Мелекесе): скука, отчаяние. А в литературе – «благородство», легкость чувства и т. д. Большая ложь – слабость литературы. Даже у Пушкина и Толстого – мучительное лишь «очаровательно».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.