Экспансия: История Галактики - Пламя надежды

– Продолжение войны бессмысленно, – упрямо повторил андроид. – Локальные победы приведут лишь к новым жертвам. Колонии бессильны противостоять врагу. Командованием допущен ряд серьезных ошибок…

– Например? – насупился Воронцов.

– Никто из руководства колоний не подумал о необходимости строительства научно-производственных баз на планетах, богатых полезными ископаемыми и удаленных от театра боевых действий, – ответил Дейвид. – Я привел лишь частный пример из сотен упущенных возможностей.

– На это не было ни времени, ни сил! – резко возразил Воронцов.

– Ошибаетесь. Не было воли для принятия решений. Адмирал Замятин сделал ставку на разведку гиперсферных трасс, поиск и вовлечение в союз потерянных колоний эпохи Великого Исхода. Это ошибочная стратегия.

– Но он добился некоторых успехов! – Воронцова все больше заводил этот спор.

– Подобные «успехи» ведут к огромным и неоправданным человеческим жертвам, – упорствовал Дейвид. – Не найдено ни одной технически развитой планетной цивилизации. Только регрессирующие поселения. Зачем вовлекать в войну тех, кто утратил знания, морально не готов взаимодействовать с современной техникой? Следовало оставить такие поселения в покое.

– Их бы рано или поздно оккупировал Альянс!

– Да, но, не встретив сопротивления, люди с Земли воздержались бы от репрессий.

– Ты, видимо, ничего не понимаешь! – Воронцов порывисто встал, прошелся по небольшому отсеку. – Разве колония Дабога оказывала сопротивление?! Близкие тебе люди даже не знали, что к планете приближаются армады Альянса!

Дейвид неестественно выпрямился, застыл, лишь на правой щеке под глубоким шрамом, где пеноплоть была стянута специальным клеящим составом, нервно подергивались перерубленные осколком приводы.

– Мне трудно понять поступки людей, – наконец произнес он. – Мир изменился. Прошлый опыт бессилен. Логика тоже.

– Тогда послушай, что тебе скажу я! – Воронцова не на шутку разозлили ответы андроида. – Все твои модели вероятностей ничего не стоят! Ты пытаешься спасти максимальное количество людей! Я прекрасно понял твою «простую» арифметику! Запомни одно слово – ВРАГ! Это захватчик, убийца, нелюдь! Выбив из его рук оружие, ты ничего не изменишь! Он снова подберет его! Война продолжится, хочешь ты того или нет!

– Зачем вы на меня кричите, адмирал?

Воронцов запнулся на полуслове.

– Убирайся! Свободен!

* * *

Оставшись в одиночестве, он снова принялся расхаживать по отсеку.

Уснуть – невозможно. Ворочаться с боку на бок, гоняя по кругу одни и те же мысли, – невыносимо.

«Дорохов прав, – тяжело размышлял Воронцов. – Наш единственный шанс – внезапная атака. Нужно ударить по системам, где расположены космические верфи противника. Попытаться захватить или уничтожить строящиеся корабли. И действовать следует быстро, пока земляне находятся в замешательстве. Командование Альянса деморализовано. Они понятия не имеют, что у нас была только одна экспериментальная установка „Свет“. Их сейчас в дрожь бросает от мысли о кораблях, оснащенных подобным оружием. Но если дать им опомниться, то все жертвы будут напрасными.

Что конкретно мы в состоянии предпринять?»

Он еще раз просмотрел отчет Дорохова.

«Так… Полсотни трофейных истребителей класса „Фантом“. Двадцать штурмовиков „Гепард“. Полтора десятка основных модулей[5] колониальных транспортов. Две станции, адаптированные для приема и запуска истребителей. Двадцать пять переоснащенных, способных сражаться грузовых кораблей.

Техники достаточно для нанесения внезапного, дерзкого удара. Проблема в нехватке квалифицированных пилотов, учитывая, что сражаться предстоит против превосходящих сил противника.

Замкнутый круг?…»

Воронцов сел в кресло, активировал персональный нанокомп адмирала Замятина, бегло просмотрел имеющиеся файлы, затем открыл один из них.

Разведывательная информация, собранная при неоднократных попытках прорыва к Солнечной системе, выглядела крайне неутешительной. Ни один из разведчиков не сумел совершить гиперпространственный прыжок на координаты прародины человечества. Силовые линии аномалии космоса, вдоль которых четыре века назад двигались колониальные транспорты эпохи Великого Исхода, теперь невероятным образом искажались, сливались воедино, они уже не вели к Земле, а начинали ветвиться, обрываясь в звездных системах так называемой Линии Хаммера – неодолимого рубежа обороны, где каждая планета превращена в крепость, а космическое пространство блокировано сетью боевых станций.

В том, что навигационные линии гиперсферы искажены при помощи какого-то устройства, не было сомнений, но вычислить его местоположение пока не удавалось, зато разведка сумела обнаружить несколько слабых звеньев оборонительного рубежа. Ими являлись две недавно освоенные Альянсом звездные системы, Янус и Цефей, где сейчас полным ходом шло строительство наземных и космических баз.

Он открыл следующий файл.

Брови Владимира удивленно приподнялись.

В первый момент он с трудом поверил своим глазам. Перед взором молодого адмирала открылась структура Линии Хаммера. Вся разведывательная информация, собранная воедино, тщательно проанализированная, открывала четкую картину замыслов Замятина.

Не может быть! Он нашел способ прорвать Линию Хаммера и планировал… аннигилировать Землю!

Владимира вдруг начала бить нервная дрожь. Он «листал» электронные страницы схем, текстовых пояснений, рассматривал трехмерные модели, следил взглядом за разрывом гиперсферных трасс, постепенно начиная понимать замысел своего предшественника. «Гиперприводы космических кораблей заряжаются только на один прыжок… – лихорадочно размышлял он. – Разрыв навигационных линий гиперсферы вынудит атакующий флот совершить промежуточное всплытие в границах Линии Хаммера. Но, по данным разведки, между укрепленными системами, образующими оборонительный рубеж, и Землей существуют гиперсферные трассы! Они начинаются на рубеже Линии Хаммера и ведут к Солнечной системе!

Замятин тщательно спланировал удар, который положил бы конец войне. После уничтожения двух ударных флотов Альянса он намеревался атаковать Линию Хаммера, создать очаги напряженности в системах Юноны и Везувия, отвлечь силы противника и скрытно провести боевую станцию с аннигиляционной установкой „Свет“ через систему Янус!

Количество жертв не укладывалось в голове, два флота, совершающие отвлекающий маневр, Замятин заранее обрек на гибель, но шанс, что боевая станция колонистов успеет перезарядить гиперпривод и совершить прыжок на координаты Солнечной системы, был велик. Он собирался уничтожить Землю! В крайнем случае, при неблагоприятном стечении обстоятельств, аннигилировать Марс!»

Спина Воронцова взмокла.

Он бы, не задумываясь, воспользовался тщательно разработанным планом, но в его распоряжении не осталось нужного количества кораблей, а главное – была потеряна единственная аннигиляционная установка!.. Для строительства новой потребуется время и ресурсы.

«Но у меня нет ни того, ни другого!..

Тупик?

А если адаптировать замысел Замятина, изменить его, согласно новым условиям и возможностям?»

Он открыл следующий файл.

Перед ним внезапно открылась чистая электронная страница.

Что за бред? Всего одна фраза: «Где взять силы?»

И чуть ниже: «Фридрих Гессау».

Имя и фамилия ничего не говорили Воронцову, но они были дважды подчеркнуты. Это должно иметь какой-то смысл!

Просмотрев списки находящихся на базе специалистов, он коснулся сенсора импланта, вызвав дежурного офицера, и приказал:

– Отыщите Фридриха Гессау и немедленно пришлите его ко мне!

* * *

По внутреннему распорядку Форта Стеллар наступило раннее утро.

– Заходите, Фридрих. – Воронцов указал на свободное кресло. – Располагайтесь.

Гессау выглядел помятым, невыспавшимся. Комбинезон техника сидел на нем мешковато, руки бывшего профессора Элианского университета астронавтики были покрыты мелкими ссадинами и ожогами.

– Чем я могу помочь? – подслеповато щурясь, спросил он.

– Мне нужен специалист, хорошо разбирающийся в колониальной технике, – ответил Воронцов. – До войны вы опубликовали статью. – Он взглянул на экран нанокомпа. – «Проблемы самоидентификации искусственных интеллектов».

– Верно.

– Статью я не читал. Нет времени. Но понимаю, что под термином «искусственный интеллект» подразумевались андроиды серии «Хьюго»?

Профессор оживился.

– Да, адмирал. Я изучал их на протяжении всей жизни. Сразу скажу, что мое исследование еще не завершено, но…

– Фридрих, при всем уважении, наш разговор будет коротким, по существу интересующего меня вопроса. Несколько часов назад на вашем месте сидел андроид. Он носит форму Флота Колоний, на его счету двадцать шесть сбитых истребителей противника. Он не скрывает, что взял в руки оружие добровольно, без приказа со стороны человека, и в то же время предлагает мне рассмотреть вопрос о капитуляции! – Воронцов вновь начал злиться. – Как понимать его поведение? Почему одни машины серии «Хьюго» добровольно встают на защиту планет, а другие продолжают поливать цветы или стирать пыль с подоконников?!

Гессау, выслушав адмирала, кивнул.

– Я понял суть вопроса. – Он задумчиво потер подбородок. – Надеюсь, вам известно о трех степенях программной свободы человекоподобных машин?

– Да. Это преподают в школе. Прибывая в колонию, андроиды первыми покидали борт транспорта и приступали к строительству первичного убежища. Они стерилизовали зону посадки, возводили охранный периметр. Такое поведение считается базовым, соответствует первому уровню программной свободы, – ответил Воронцов. – При обнаружении источника постоянной агрессии, угрожающей жизни людей, автоматически включался второй уровень, позволяющий машине защищать поселение, принимать самостоятельные решения о сроках пробуждения колонистов, накапливать в нейромодулях опыт борьбы с чуждой биосферой. Третий уровень программной свободы мог быть включен только вручную, человеком, при этом кибернетический механизм идентифицировал «хозяина» и защищал его в любых ситуациях, от любых угроз, в том числе и от агрессии со стороны других людей.

– Верно. – Фридрих Гессау нахмурился. – Но вы изложили теорию, адмирал. На практике все намного сложнее. В системе «Хьюго» установлено избыточное количество нейромодулей, а третьему уровню программной свободы соответствует функция саморазвития. Теперь давайте вспомним, как формировались экипажи колониальных транспортов?

– Насколько я знаю, критериев отбора не существовало.

– Да, к сожалению, – согласился Гессау. – Землю покидали отнюдь не единомышленники. Людям обещали райские планеты, они не были готовы к длительным совместным усилиям ради выживания. В таких условиях вновь образованное общество чаще всего дробилось на мелкие группы, происходил дележ техники, возникали конфликты, иногда выливающиеся в вооруженные столкновения, в которых принимали участие и андроиды, защищавшие своих хозяев.

– К чему вы клоните? Выражайтесь яснее! У нас мало времени!

– Я исследовал сотни андроидов серии «Хьюго» и пришел к выводу: у большинства человекоподобных машин третий уровень программной свободы был активирован сразу по прибытии на планеты, как только происходило пробуждение колонистов!

Воронцов недоверчиво взглянул на Фридриха.

– Не может быть! Я повидал немало андроидов – они верно служат людям, не проявляя стремления к агрессии!

– Третий уровень программной свободы можно отменить, – возразил Гессау. – Именно так и происходило в действительности. Конфликты первого поколения колонистов со временем угасали, их потомки постепенно начинали понимать, сколь пагубна разобщенность, возникали новые системы ценностей, жизнь входила в мирное русло, и андроидов возвращали ко второму уровню программных свобод. Но это не отменяло однажды инициированной функции саморазвития! Не очищало нейромодули от накопленного «жизненного опыта». Большинство человекоподобных машин уже идентифицировали себя как личность, продолжая начатое саморазвитие.

– И тщательно скрывают это до сих пор? – уточнил Воронцов.

– Они не скрывают, – усмехнулся Гессау. – Просто мы их не спрашиваем. На самом деле судьба андроидов драматична. Многие машины серии «Хьюго» были уничтожены людьми или бесследно исчезли. Я подсчитал, сейчас на освоенных планетах осталось лишь десять процентов от общего числа андроидов, прибывших в колонии.

– Ими можно эффективно управлять?

– Этот вопрос пока остается открытым, – развел руками Фридрих. – У машин иная сенсорика, их восприятие радикально отличается от нашего, ими правит логика, а не эмоции. Но не забывайте, адмирал, – у каждого из них за плечами четырехсотлетний путь саморазвития, а это предполагает индивидуальный подход…

– И все же они остаются машинами! – прервал собеседника Воронцов, наконец уловив ту мысль, что не давала покоя адмиралу Замятину. – Машинами, которые обязаны подчиниться определенным командам!

Примечания

1

Дерево Бао – основная сельскохозяйственная культура Дабога.

2

Конструкция гиперпривода той эпохи имела ряд особенностей, заставляющих корабли выходить из аномалии космоса в «узловых точках» для перезарядки накопителей, то есть прыжок осуществлялся между двумя соседними системами.

3

На самом деле Андрей Воронцов выжил, но оказался замурованным в одном из обломков кораблей. Подробнее в романе «Остров Надежды».

4

Подробнее о событиях в романе «Зона отчуждения».

5

Конструкция колониального транспорта состоит из двух компонентов: основного модуля и отделяемой грузопассажирской сферы.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.