Город Лифтов - Механическое сердце

Во-первых, ярус был очень низким – почти как этаж семейного домика в поселке Заботинск. Учитывая его огромную площадь, это создавало давящее, неописуемо-гнетущее впечатление. Оттого уже через пару минут пребывания под сутулыми сводами начинало казаться, что те медленно, миллиметр за миллиметром, опускаются, грозя раздавить в лепешку.

Во-вторых, техпрослойка крайне скудно освещалась. Лампы, по большей части перегоревшие или разбитые, виднелись повсюду, но горели в лучшем случае три из десятка. Да и те давали света не больше, чем флуоресцентный обод на циферблате Витькиного хронометра.

А в-третьих, ярус оказался густо захламлен всевозможными механизмами, назначения которых не понял бы даже Петр Петрович. Большая их часть пребывала в выключенном состоянии, опутанная сотнями метров пыльных энергетических кабелей. Но многие работали, гудя на низких частотах, как сердце трансформаторной будки.

Кроме агрегатов и проводов, повсюду виднелись могучие металлические фермы и распорки, поддерживавшие потолочные балки. Эти конструкции крепились друг к другу, к полу или крыше болтами, заклепками или огромными проржавевшими гайками, накрепко прикипевшими к резьбе. Непроходимый лес таких штанг и колонн со специальными ребрами жесткости ощутимо усиливал иллюзию давления и тесноты, от чего посетителям поляны становилось совсем неуютно.

– И как же мы найдем тут Облачко? – спросила Настя, также невольно понижая голос.

Витя ничего не ответил, пожал плечами и нервно покрутил ремешок на запястье. Техническая прослойка между полянами представлялась ему лабиринтом, в котором очень легко потеряться. Казалось, углубись в него, и шансы найти место, с которого начал путь по ярусу, тут же приблизятся к нулю.

– Может, здесь у ботов тоже есть парковочные боксы и планшеты призыва? – нерешительно предположил он.

Дети все еще прижимались спинами к внешней стене, не спеша делать по рифленому железному полу, усыпанному проводами разной толщины, даже крохотного шага. Со всех сторон слышалось мерное дыхание невидимой гидравлики, гул электричества и шорохи неясного происхождения, пугавшие больше всего.

– Как бы то ни было, – рассудил мальчик, – стоять на месте и дрожать от страха – значит терять время. А оно для нас сейчас бесценно. Так что пойдем…

– А выход? – Настя недоверчиво покосилась на шахту Компетенции. – Как же мы вернемся?

– Этот Лифт нам все равно больше не помощник. Найдем Облачко, он выручит…

И близнецы, по-прежнему держась рядом, двинулись вперед. Мелкими шажками, аккуратно и по возможности бесшумно. Чем глубже проникали они в дебри технической псевдополяны, тем гуще становился полумрак. А шипение и треск, доносившиеся со всех сторон, начинали складываться в слова. Словно кто-то невидимый прятался за скоплением агрегатов, бормоча и взволнованно нашептывая…

– Мамочка родненькая, как же тут неуютно, – нараспев протянула Настя жалобным голосом. Одной рукой она крутила завязки куртки, а другой так крепко ухватилась за брата, что тот шикнул от боли. – Облачко? Милый… Где же ты?.. Пожалуйста, откликнись, ты нам так нужен!

Чем дальше дети удалялись от внешней стены, тем больше электрическое потрескивание за спиной становилось похожим на человеческие голоса.

– Ты слышишь? – зловещим шепотом спросил Витька. – Или у меня от стресса начались слуховые галлюцинации?

– Не знаю, – честно ответила сестра, но по лицу было заметно – что-то в звуках псевдополяны мерещится и ей. – Трансформаторы гудят, вода по трубам бежит, еще…

Но девочка не договорила, так и застыв с открытым ртом, потому что теперь в шуме отчетливо различался сотканный из треска и гудения хор нестройных голосов.

– Уходите, – на какой-то странный и неприятный мотив напевали невидимые существа. – Вам тут нельзя. Убирайтесь прочь. Чужаки, чужаки. Убирайтесь, чужаки. Будет хуже. Вам тут нельзя. Убирайтесь!

Сестра дернула брата за рукав, спеша поделиться открытием, но тот уже и сам все слышал. Окаменев, он наблюдал, как из подножия ближайшего цилиндрообразного механизма к ним потянулись сразу несколько проводов. Завораживающими змеиными зигзагами многожильные кабели скользили по пыльному полу, приближаясь к юным путешественникам.

– Вам тут нельзя, – шептали голоса все громче. – Защитим себя. Чужаки, убирайтесь.

Настя пронзительно вскрикнула, подскочив на месте. Теперь стало заметно, что провода оживали не только под круглой конструкцией пневматического поршня – они шевелились по всему днищу яруса, куда только падал свет редких потолочных ламп. В тенях извивались целые клубки, готовые подползти к детям, которых считали чужаками.

– Облачко! – уже не скрываясь, завопил Витька. – Помоги! Мы знаем, что ты тут!

И бросился бежать, увлекая за собой сестру.

Перескакивая через медлительные щупальца неведомых агрегатов, заботинцы неслись в глубь лабиринта, уже не разбирая дороги. Увы, на их отчаянные крики не отвечал никто, кроме оживших проводов, продолжавших свивать электрическое потрескивание, шипение и гул в слова угроз.

– Облачко, помоги! – надрывался мальчик, уворачиваясь от стелящихся под ноги многожильных побегов.

– Чужаки. Защитимся от чужаков. Вам тут нельзя, – со всех сторон отвечал ему нестройных хор невидимок, а за коленку норовил сцапать сразу пяток жгутов в разноцветной изоляции.

Некоторые кабели взялись плеваться искрами, озаряя темноту псевдополяны яркими колючими снопами, от которых перед глазами еще долго плясали ослепительные пятнышки. Настя закричала, и брат тут же толкнул ее в сторону, избегая столкновения с искрометами. Если бы не резиновые подошвы школьных ботинок, детей уже давно бы ударило током…

– Настена! – выкрикнул Витя, ныряя в узкую щель между двумя агрегатами, похожими на турбинные установки. – Сюда!

Но едва девочка шагнула следом, нога мальчика зацепилась за толстую связку ожившей искусственной вермишели, тянущейся к беглецам со всех сторон. Он уже выдергивал ботинок из скопления десятка проводов и шлангов, как вдруг один из них (весьма ветхий и потертый на вид) порвался пополам. Из разрыва в воздух мгновенно ударила прозрачная, чуть сероватая струя газа, моментально окружившего турбины, близняшек и их многожильных преследователей.

– Не дыш!.. – отчаянно попытался предупредить Настю брат, но уже и сам невольно вдохнул из сладковатого облака, чувствуя, как нечто сонное упруго ткнуло его в затылок.

Последнее, что он запомнил, падая на мягкий ковер электрических кабелей и гофрированных труб, – это сестра, с закатившимися глазами оседающая на пол. А затем его окружило глубокое забытье: замотало голову мягким шерстяным шарфом, превратило веки в чугун и заставило тяжело закрыться. Виктор упал почти на Настю, сквозь накатывающий сон и шипение утекающего газа слушая нашептывания невидимых жителей псевдополяны.

– Где чужаки? Ушли? Тут нельзя им. Найти чужаков…

Глава вторая,

в которой читают еще одну загадочную записку, а кое-кто избавляется от самой настоящей слежки

Витька проснулся, окруженный уютным теплом и полнейшей, чуть вязкой тишиной. Первым делом он подумал, что находится в детской на втором этаже домика в Заботинске, и скоро зазвенит будильник, поднимающий их с братом в школу.

Но затем мальчик расслышал недобрый гул трансформаторных подстанций, вспомнил вездесущее шипение, призывавшее схватить чужаков, и содрогнулся, открывая глаза. Заложенные уши окончательно прочистились, и в них охотно втекли звуки технического этажа, куда брата с сестрой завезла неприятно посерьезневшая Компетенция. Витька лежал у основания механизма, напоминавшего гигантскую турбину, а тепло создавали десятки проводов и шлангов, опутавших его тело, словно многослойным бинтом. Чуть не вскрикнул, но что-то подсказало сдержаться и прикусить язык. От неподвижности затекла шея, да и вообще все тело – мальчик попробовал пошевелить пальцами и обнаружил, что те слушаются, но как-то неохотно.

С трудом повернув голову направо, он заметил сестру, неподвижно лежащую поодаль. Девочку, как и его самого, обвивали охапки кабелей. Вероятно, неспособные обнаружить усыпленных детей, ожившие провода вернулись к спячке, снова выстелив пол псевдополяны толстым ковром.

После отравления газом, выпущенным из обветшавшего шланга, во рту ощущался легкий медный привкус, губы пересохли, а под веки будто насыпали мелкого песку. Стараясь двигаться как можно тише и осторожнее, мальчик выбрался из паутины оплетавших его проволочных щупалец. Он действовал так аккуратно, словно боялся разбудить их – странных, невидимых и враждебных жителей этого низкого яруса.

Освободившись, Витя сделал несколько наклонов и поворотов, короткой физзарядкой вернув телу бодрость. Ловко переступая через бухты и скрутки, склонился над сестрой, принявшись так же осторожно распутывать и ее.

– Настена? – шепотом позвал брат. – Просыпайся, нужно идти…

И когда та открыла глаза (и даже сладко потянулась), прижал к ее сухим губам указательный палец. По умиротворенному лицу девочки прокатилась рябь, как бывает, если в пруд бросить камень. Во взгляд вернулся лед осознания. Она задышала чаще обычного, захотела вскочить, но не позволило одеревеневшее тело, и помешал брат, мягко навалившийся на плечи.

– Тсс…

Витькино «тсс» немало означало и в обычные-то дни, а уж в сложившейся ситуации откровенно пугало. Однако Настю воспитывали в традициях храбрости и смекалки, а потому она быстро справилась с испугом и понимающе кивнула.

Вместе ребята бережно распутали причудливый покров из кабелей разной толщины, выбрались на открытое пространство и смогли перевести дух.

Поиски брата, еще недавно представлявшиеся молниеносной вылазкой за пределы домашней поляны, больше не казались понятными и легкими. Как вообще они, беспомощные дети, могли отважиться на подобную авантюру, не заручившись поддержкой взрослых?

И с чего начали свой поход? С прогула контрольной работы и обмана Лифта, которая им помогла? Отличный старт, ничего не скажешь… Разминая затекшие мышцы, брат и сестра хмуро переглядывались, размышляя над своим не самым завидным положением.

– Сколько мы проспали? – тихонечко спросила Настя, кивнув на запястье мальчика.

Тот задрал рукав, уставился на циферблат, и почти сразу светлые брови Виктора озабоченно сошлись на переносице. Кончиком ногтя он легонько постучал по стеклу хронометра, но и после этого выражение возмущенного непонимания не покинуло его лица.

– Что-то не могу разобраться, – пробормотал брат. – Вероятно, мы попали в некую магнитную аномалию… иначе объяснить феномен движения стрелок в обратную сторону я не могу.

И он виновато глянул на сестру, пожимая плечами. Та подошла, неприятно заинтересованная его реакцией.

– Хм… И впрямь, – теперь нахмурилась и она. – Мы ушли из школы во время большой перемены, а сейчас твой прибор показывает раннее утро. Но ведь секундная стрелка движется правильно, так что…

И девочка замолчала – проникший в горло клейкий страх не дал завершить фразу. Витя посмотрел на сестру, и догадка молнией сверкнула в его сознании. Не желая верить, мальчишка даже замотал головой.

– Не может быть… – просипел он, уже не очень-то боясь разбудить искрометы.

– Может, братик… – сокрушенно покачала головой Настя. – Твой хронометр не сломан. Надышавшись газа, мы проспали почти сутки…

И тут же, словно по сигналу, у обоих заурчало в животах, подтверждая жестокую гипотезу. Закрыв лицо руками, Витька качнулся на пятках, все еще не веря. Он думал о маме и папе, снова не дождавшихся детей из школы. Об учителях, поднявших тревогу, о рассерженных урядниках. И о неотвратимом наказании, которое на этот раз будет куда более жестким.

– Что же теперь делать? – сама себя спросила Настя, отрешенно глядя в пустоту.

В эту минуту они вдруг ощутили неполноценность своего крохотного отряда остро, как никогда. Если все прежние злоключения им удалось пройти втроем, помогая друг другу и держась плечом к плечу, то сейчас у группы словно отрубили важную часть, без которой свет тускнел, звуки затихали, а надежда на успешное возвращение покрывалась пыльным слоем безнадеги. Тоска по пропавшему Димке стала вдруг такой острой, что хоть плачь.

Но реветь никто не собирался. Потерев переносицу, Витька деловито осмотрелся, заставляя встряхнуться и сестру.

– Если мы провели на этой поляне почти сутки, – тихо поделился своими мыслями он, – то между немедленным возвращением домой и возвращением через пару часов нет никакой разницы. Значит, вместо отступления мы пойдем вперед. И найдем брата!

– Ты хоть представляешь, сколько всего могло произойти, пока мы спали? – Настя замотала головой. – Да он уже дома может сидеть! Небось, давным-давно плюшки чаем запивает, пока мы тут здоровьем рискуем!

– Что-то подсказывает мне, – с грустью ответил Витя, – что все не так просто…

И они тихонечко зашагали вперед, все еще высматривая среди странных гудящих агрегатов летающую сферу Ликвидатора Катастроф. Но видели лишь станки, похожие на турбины механизмы и сотни проводов, устилавших пол.

– Братик? – негромко протянула Настя через четверть часа, когда они еще глубже проникли в сердце псевдополяны. – Мне кажется, вон та связка кабелей снова пошевелилась…

– Не говори глупостей, – прошипел мальчик сквозь зубы, но остановился, внимательно всматриваясь в полумрак. – Это всего лишь игра теней, и если мы… Ой, мамочка… они проснулись!

– Не-е-ет… – сокрушенно протянула девочка. – Только не снова!

– Вперед! – Витька увлек сестру за собой. – Быть может, нам удастся спрятаться…

Но стоило им пробежать каких-то десять шагов, как Настя упрямо замерла на месте, вырывая рукав из пальцев брата.

– Нет! – выдохнула она. – Хватит. От этих гадов мы тут нигде не спрячемся. Поэтому либо найдем Облачко, либо нас так током шарахнет, что… – и, задрав голову к низкому потолку поляны, она вдруг закричала так звонко и громко, что у Витьки заложило уши: – Облачко! Помоги!!!

От этого вопля, казалось, замерли даже пришедшие в движение провода. А некоторые вообще стыдливо попятились во мрак, испуганно шипя и плюясь искрами. Однако большая часть змееподобных защитников яруса отступать не собиралась, а потому со всех сторон вновь понеслось, потрескивая на согласных буквах:

– Чужаки снова. Вам тут нельзя. Убирайтесь…

И когда почти поверилось, что крик, в который девочка вложила всю силу легких и всю надежду на спасение, пропал втуне, поверх гула трансформаторов дети разобрали знакомое звонкое жужжание. А еще через несколько мгновений в одном из ответвлений технического лабиринта и правда возник летающий мяч, окольцованный светящимся ярко-зеленым ободом.

– Йи-х-ха! – весело и непринужденно пропел он, влетая в бледное пятно потолочного фонаря, от чего живые провода попятились. – Матушка моя конвейер, человек в опасности, я спешу! А ну-ка прочь, примитивные! – прикрикнул он на мотки искрометов. – Увижу хоть искру, обесточу весь этаж!

Ох, каким же родным и милым показался в ту минуту нашим героям голос Облачка: звонкий, сильный, задорный, он вполне мог бы принадлежать одному из спортсменов-старшеклассников их школы.

Оперативный Бот Ликвидатор Аварий и Чрезвычайных Катастроф Одушевленный (а если сократить по первым буквам – Облачко) завис над их головами, выдвинув крохотную амбикамеру.

– Ну, и кто тут у нас?! – поинтересовался он, наблюдая, как десятки змееподобных проводов торопятся убраться во мрак. – Гайки, шайбы и штифты! Вы разве не в курсе, что доступ в прослойки разрешен только ограниченному персоналу Смотрителей?

Как я уже упомянул, Оперативный Бот напоминал летающий футбольный мяч, только изготовленный из железа. Из его макушки торчал хитрый двухвинтовой соосный пропеллер, вращавшийся так быстро, что лопасти размывались в серый полупрозрачный диск. Поверхность мяча не блистала новизной, повсюду виднелись следы ржавчины или стершейся краски (в предыдущей истории мы узнали, что во всем Спасгороде бот остался единственным в своем роде), но в целом летающая сфера выглядела весьма бодрой и светилась россыпью крохотных зеленых ламп.

– Облачко! – неописуемо радостно выпалил Витька. – Это же мы – Витя и Настя! Помнишь? Мы разбудили тебя после спячки и не стали возвращать на парковку!

– Великодушные инжекторы! – возликовал бот, наконец-то узнав детей. – Витя, Настя! Как можно забыть? Но вы-то что тут делаете?!

– Ищем брата, – сразу созналась девочка, задирая голову. – Димку. Ты его тоже помнить должен, мы же втроем были…

– Трехступенчатые фильтры! – с неожиданной горечью воскликнул Облачко, спускаясь ниже и зависая на уровне глаз собеседников.

По их лицам ударила гонимая пропеллерами упругая волна воздуха, заставляя невольно прищуриться.

– Вы что же, решили идти за ним?! Безумцы!

– Мамочка… – выдавила Настя, невольно представив самое страшное, что могло произойти с их братом. Но, быстро справившись с собой, спросила уже громче и требовательнее: – Что ты имеешь в виду? Что с ним случилось?!

– Увы, ребята… – тут же погрустнел бот, и окольцовывавшие его светодиоды потускнели. – Вчера я лишь помог Димке добраться до Штамповальни. Но о дальнейшей его судьбе не знаю…

– Значит, вы все-таки виделись! – провозгласил Витя так, словно одержал первую победу. – Ты знаешь, куда он направлялся и почему?

– Могу только предполагать… Но вы-то как очутились в этом жутком месте?

– Компетенция сказала, где тебя искать, – мальчик аж приплясывал от нетерпения. – Так куда ушел Димка?!

– Ну… – Облачко покачался в воздухе и плавно опустился на железный пол, со стуком приземлившись прямо у детских ног. – Вообще-то я… В какой-то мере и сам посодействовал… Но клянусь, друзья! – Светящийся круг на шарообразном корпусе вспыхнул изумрудным цветом. – Я и предположить не мог, что все выйдет именно так!

– Да как так?! – теряя терпение, стиснула кулаки Настя, глядя на сферу сверху вниз. Она определенно не разделяла Витькиного оптимизма и все норовила поторопить старого знакомого. – Говори быстро, где наш брат?!

Теперь, когда ползущая по псевдополяне опасность была отогнана, страх в сердце девочки сменился медленно разгорающейся злостью. На непутевого и безответственного братца-беглеца; на разговорчивый летающий мяч, как-то замешанный в этой истории; и на саму себя, опрометчиво пустившуюся в опасную погоню.

– Я лишь передал записку, а он… Может, он все еще на Штамповальне?

Напуганный напором, Облачко будто уменьшился в размерах. Сейчас он казался таким сбитым с толку, что даже ржавчина и потертости на его выпуклых боках проступили с новой яркостью.

– Поймите, ваш брат имеет надо мной ту же власть, что и вы! Это он приказал мне проводить его и остаться. А еще велел ни в коем случае не идти с ним до конца…

– До какого еще конца?! – охнула Настя, едва не топнув в сердцах ногой, что могло выглядеть как проявление грубости и несдержанности. Витька, наконец вернувшийся к привычной серьезности, присел на корточки, деловито заглядывая боту в объективы.

– Давай-ка по порядку, – негромко предложил он, осуждающе косясь на сестру. – Где мы находимся? Как далеко отсюда Штамповальня? Как давно ты видел Димку в последний раз? Где, по-твоему, он может быть сейчас?

Ободренный рассудительным тоном мальчика, Облачко подкатился к нему поближе, все еще с опаской поглядывая на девочку. Та, ожесточенно теребя завязки на куртке, только поджала губы и отвернулась в полумрак, молча ожидая ответов Ликвидатора Катастроф. Таинственные агрегаты без опознавательных знаков и инструкций толпились вокруг них угрюмыми крепышами.

– Как я уже сказал, мы на технической прослойке, – начал бот, немного осмелев и замерцав кольцами зеленых диодов. – Считается, что когда-то эти микровысотные поляны являлись частями глобального механизма по поддержанию жизнеобеспечения города. Но суть замысла давно утеряна, и теперь на псевдополянах живут лишь спятившие механизмы и мутанты…

При упоминании существ, родственных Красимире Михайловне, Настя вздрогнула. А Витя положил руку на теплый бок Облачка, призывая продолжать. С ожившими проводами, защищавшими свой дом от вторжения незнакомцев, они познакомились настолько тесно, что лишних объяснений не требовалось.

– Штамповальня отсюда совсем близко… Если с Лифтом, конечно, – снова смутился бот, заметив удивленно взметнувшиеся брови детей. – Если же пробираться техническими лазами во внешней стене, за часок доведу без проблем…

– Димка там? – в очередной раз не удержалась девочка.

– Ребята, я вам клянусь! – с жаром воскликнул шар и даже приподнялся в воздух. – Не знаю! Он приказал оставить его в одиночестве и отправляться сюда, а сам…

– Что сам?!

Настя присела рядом, из последних сил стараясь вести себя спокойно. По одному взгляду на нее было понятно, как сильно ей хочется схватить и основательно потрясти увесистую сферу бота.

– Да говори же, железяка! Неужели не видишь, мы волнуемся?!

– Да говорю я, чего ты!.. – Кажется, Облачко обиделся на резкость, и даже немного откатился в сторону, моргая темно-зелеными лампами. – Не знаю точно, куда ваш брат собирался отправиться после Фабрики-БАП. Но прийти на Штамповальню Димке помог именно я, это так. С невольной подачи Озорника, который там живет, если помните…

– Его позвал Озорник? Как же ты смог передать Димке слова Особого Лифта для Срочных Курьерских Доставок? – Витька изумился так сильно, что даже забыл рассердиться на чересчур инициативного братца. – Причем так, что мы ничего не узнали?

– Под днищем Заботинска, в недрах такой же псевдополяны, как эта, я сумел внедриться в систему пневмопочты вашей школы, раздобыл почтовый стакан-контейнер и бумагу, – с оттенком вины, но честно рассказал бот. – И подделал личное сообщение, которое аппарат передал точно в руки вашего брата.

Ребята поднялись с корточек и встревоженно переглянулись.

Во-первых, стало очевидно, с какой точностью подтверждались их прежние догадки: Димка питал к Озорнику искреннюю симпатию и, безусловно, рванул на помощь, едва узнав о неприятностях Лифта. А во-вторых, оба испытали колкое (мимолетное, но неприятное) чувство, едва осознав – их брат внезапно заимел собственные секреты, которыми даже не подумал делиться с остальными!

И это после всего, через что они прошли? Прошли вместе?

Виктор озабоченно уставился на хронометр. Разговор отнимал драгоценные минуты, но бросаться на поиски беглеца сломя голову они тоже права не имели. Поэтому мальчик торопливо поинтересовался:

– Как ты это сделал?

Вместо ответа разумный мяч подлетел к темной стенке массивного приземистого агрегата, чей покатый бок был густо покрыт ржавчиной и конденсатом. Затем в тельце бота приоткрылся крохотный лючок, и ювелирно-тонкая струйка люминесцентной краски принялась выписывать на борту станка ровные аккуратные буквы.

Дети тут же вспомнили про встроенный в Облачко пульверизатор, которым тот обновлял светящиеся указатели на Штамповальне.

– Ты можешь воспроизвести текст записки, которую Озорник передал Димке? – негромко попросил мальчик, уже предвидя ответ.

– Конечно, могу, батяня мой паяльничек.

С тонким гулом пропеллера бот приподнялся на уровень человеческого лица и спрятал краскопульт. Внутри его что-то щелкнуло, и он процитировал по своей механической памяти:

– Мальчик Дима! Не успел утихнуть восторг от новости, что вы с братом и сестрой разделались с Мглистым, как на наши поляны пришла страшная весть… Чудовище выжило! Прямых доказательств этому пока нет, все знакомые Лифты полнокомплектны и функциональны. Но среди них все чаще звучат разговоры, что Механик уцелел и вернулся, вынашивая план мести. Пользуясь своими уникальными способностями, я попробую выследить чудище на Штамповальне, и если что-то узнаю, сразу сообщу. Я хорошо помню, с какой неподдельной радостью и смехом ты, мальчик Дима, выслушивал мои шутки, над которыми в Спасгороде никто не смеялся уже почти сто лет. В качестве благодарности за эту искренность я хочу предупредить тебя о возможном возвращении Мглистого. Озлобленный на весь мир, Александр Дрейфус может не остановиться перед местью вам – троим смельчакам, бросившим ему вызов. Будьте осторожны, друзья!

Настя ойкнула, икнула и вцепилась в плечо брата. Их самые зловещие страхи оживали прямо на глазах. По псевдополяне потянуло затхлым и сырым холодком, от которого по спине бежали мурашки. Эхо работавших механизмов и гудение трансформаторов стало тяжелым и неприятным до боли в ушах.

– Это все, – отчитался Облачко, жужжа и покачиваясь на месте. – Конец сообщения.

– Все? – Витька даже подался вперед, опасливо озираясь. – Значит, Озорник вовсе не просил его приходить на Штамповальню?

– Конечно же, нет! – неподдельно изумился этим словам бот. – Ни один Лифт не стал бы подвергать человека такой угрозе. Он хотел предупредить… И сделал это через Диму, как самого близкого ему по духу.

– А Димка… дурак, чтоб его Птица унесла… вместо того, чтобы поделиться этой важнейшей новостью с родными, – сквозь зубы пробормотала Настя, дрожа от злости и страха, – бросился играть в героя!

Витька, опечаленный глубинной горечью этих слов, ласково погладил сестру по руке. Облачко же и вовсе не прокомментировал сказанное. Казалось, бот еще обижен на недавнее нетерпение девочки и совсем невежливые эпитеты в свой адрес.

– Как же Димка попал на Штамповальню? – продолжил допытываться брат, посматривая на запястье с хронометром.

– Через школу, – послушно ответил Облачко, выкладывая последние карты – если бот и был способен слукавить кому-то во всем Спасгороде, то уж точно не нашим героям. – Он верно рассудил, что капсула письма попала к нему в личный шкафчик одним-единственным способом. Вчера рано утром через подвальные коммуникации Дмитрий спустился на псевдополяну и тайком пробрался в сортировочный блок пневмопочты. Где и нашел меня, дремавшего в ожидании нового вызова от людей или Лифтов.

– Ну конечно… – пробормотал Витя, воочию представляя непутевого брата, крадущегося через школьные подвалы, а затем еще ниже и ниже – под саму поляну. – И тогда он приказал тебе отвести его на Штамповальню, так? К Лифту-приятелю, которому может грозить опасность… А ты не смог отказать ему, потому что он – один из нас, освободивших тебя от вековечного сна?

– Совершенно верно, – согласно моргнули светло-зеленые диоды Ликвидатора Катастроф.

– И мы, – уже без злобы, но с тоской закончила Настя, – по глупости бросились за ним, повторно за учебный год сбежав из дома…

Какое-то время все молчали, прислушиваясь к звукам этажа и не решаясь продолжить разговор. Круг света от потолочного светильника над их головами мерцал от перепадов напряжения, лампа легко позвякивала. Где-то неподалеку трещали искрами затаившиеся провода.

– Он не может быть дома, – наконец подвел итог размышлениям мальчик, и сестра охотно уловила высказанную мысль, протянувшуюся к ней невидимой нитью.

– Потому что если бы он вернулся домой, а нас не застал – поднял бы на уши урядников и родителей, – она утерла нос грязной ладошкой. – Прошел бы по нашим следам, опросил Компетенцию и еще вчера нашел бы нас. Прямо тут, спящих. Причем гораздо раньше Облачка!

– В точку! – Витя хотел помассировать и без того покрасневшую переносицу, но передумал и сунул руки в карманы куртки.

Бот молча наблюдал за диалогом, плавно качаясь на воздушных волнах. Внутри него пощелкивало, а светящийся круг на корпусе мигал неравномерно, словно по орбите шара бегала неугомонная искра.

– Но это значит, что брат до сих пор где-то на чужих полянах… – мальчик закусил губу.

– А мы так и не нашли его, – в третий раз закончила его фразу сестра.

И оба, стоящие в салатовых лучах, испускаемых Облачком, осознали, что это означает. Для того чтобы прийти к пониманию, даже не требовалось открывать рты.

Если с Димкой что-то стряслось (тут ребята, не сговариваясь, подпрыгнули на левой ноге и скрестили пальцы – это в Спасгороде являлось аналогом нашему «тьфу-тьфу» через плечо, когда мы хотим отогнать беду), а они потеряли целые сутки на пустой сон, взрослые их не простят. Скорее всего, ничего обидного не скажут, оберегая детскую психику и памятуя, через что троице пришлось пройти полгода назад. Но покрывало вины повиснет над головами детей, как крыши над полянами – вечно и непоколебимо.

Прочитав во взгляде сестры схожие чувства, Витька тряхнул головой.

– Получается, выбора у нас по-прежнему нет, – негромко произнес он. И добавил, поворачиваясь к боту: – Облачко, пожалуйста, отведи нас на Штамповальню. Возможно, там мы найдем зацепку, которая подскажет, где искать брата…

– Но Дмитрий приказал мне ждать…

– Мы имеем равные права приказывать тебе, разве нет? То есть по 1/3 каждый? – Настя, справившаяся с волнением, была бледна и сосредоточенна. – А нас тут двое. Значит, этот приказ имеет силу двух третей против одной. Логично?

– Неподъемные противовесы! Анастасия, вы умеете договариваться… – без энтузиазма ответил бот, не спеша двигаться с места. Его главная амбикамера была нацелена на девочку, а в голосе слышался холодок. – Это все, что вы хотите сказать? Потому что я полагал, что между нами осталось одно незаконченное дельце…

Витя непонимающе нахмурился, уже готовый пожурить Облачко за промедление. Но его сообразительная в вопросах поведения сестра догадалась, к чему клонит умная летающая сфера. Виновато насупившись, она все же повернулась к боту.

– Облачко, прости меня, пожалуйста, за то, что назвала тебя железякой. И что вела себя невежливо, тоже прости… – Настя шмыгнула носом и исподлобья изучила жужжащий над головой шар. – Ты ведь понимаешь, что я не со зла? Просто за братика переволновалась…

– Конечно! Совсем другое дело! – радостно ответил бот, азартно крутанувшись на месте и разогнав стену застоявшегося воздуха. – А ты прости мою обидчивость, хорошо? За годы сна с процессором творится Птица знает что!

Девочка облегченно вздохнула, а ее напряженные плечи опустились. Она очень не любила, когда на нее кто-то сердится.

– Приказ безоговорочно принимается, друзья! – возвестил Облачко. – Теперь следуйте за мной. Волнуюсь за Дмитрия не меньше вашего, а потому с удовольствием помогу выяснить его судьбу…