Сломанный меч

С Оркнейских и Шетландских островов приплыл Флэм, сын того самого Флэма, который погиб во время последнего налета эльфов на Тролльхайм, он жаждал мести. Он и его братья были одними из лучших шкиперов в Фэри, и вода за их кораблями окрашивалась в черный цвет, когда они плыли на юг.

Из серых гор и торфяных болот Пиктландии пришли вожди диких племен, они были в кожаных одеждах, в руках они несли оружие с кремневыми наконечниками. Они были ниже ростом и тяжелее настоящих эльфов, их кожа была темной, длинные волосы и бороды черны. В их жилах текла кровь и троллей, и кобольдов и даже еще более древних народов, а также женщин Пиктов, похищенных много лет назад. С ними пришла меньшая часть Сидов, которые ушли к Пиктам сотни лет назад; сильные угловатые лепрехуны, скачущие, как козлы; высокие красивые воины, шагающие в блестящих латах с высоко поднятыми копьями или проносящиеся на грохочущих боевых колесницах, к колесам которых были приделаны лезвия мечей, которые косили в бою врагов.

С юга, со скалистых берегов Корнуолла и Уэльса, пришли самые древние эльфы острова: на конях и колесницах, одетые в латы, их знамена рассказывали о давно забытых победах; с ними — зеленоволосый, бледнокожий народ, живущий у моря; несколько полубогов, которых создали римляне и потом забыли о них; застенчивые, тихие лесные эльфы. Клан приходил за кланом.

Земля Англов и Саксов в основном были пустынны, потому что большинство существ, живших там когда-то, ушли или были изгнаны как злые духи, но те, кто остался, откликнулись на призыв. Хотя часто эти эльфы были стары и бедны, в бою они были непобедимы, потому что многие из них восходили своим происхождением к Уэйлеяду и к самому Одину. Они были лучшими кузнецами графства, поскольку в их жилах текла также и кровь карликов, многие из воинов решили драться огромными молотами, выкованными ими.

Но самыми могущественными и благороднейшими были те, кто жил вокруг Эльфхьюфа. Эти господа, которых Имрик собрал вокруг себя, превосходили всех остальных не только своим происхождением, но и красотой, мудростью и богатством. Они наряжались на битву, как на свадебное пиршество и целовали свои копья, как невест они знали ужасные заклинания, приносящие зло врагам и оберегающие друзей. Молодые эльфы смотрели на них со страхом и почтением, что не мешало им однако наслаждаться их пищей и винами.

Фреду завораживало зрелище собирающегося войска. Вид этих нечеловеческих существ, бесшумно скользящих во тьме ночи, возбуждал в ней удивление, восторг, страх и гордость. Ее Скэфлок занимал высокое положение среди них и обладал большей силой, чем любой король в стране людей.

Но он был господином бездушных существ. Тут она вспомнила об огромной, медвежьей силе троллей. А что если ему будет суждено погибнуть в схватке с ними?

В его голову пришла та же самая мысль.

— Может, мне лучше отправить тебя к твоим друзьям в землях людей, — медленно сказал он. — Вдруг случится так, хотя я в это не верю, что эльфы проиграют сражение. Действительно, все предзнаменования против нас. А если этому суждено случиться, то тебе лучше здесь не оставаться…

— Нет… нет… — она посмотрела на него испуганными серыми глазами и положила голову ему на грудь.

— Я тебя не оставлю. Я не могу.

Он погладил ее сверкающие волосы: — А я за тобой потом вернусь.

— Нет… Может так случиться, что там кто-нибудь, каким-нибудь образом убедит меня или заставит остаться, хотя я не знаю, кто способен на это, разве что священник, но я слышала о таких случаях… — она вспомнила прекрасных женщин эльфов и то, как они смотрели на Скэфлока. Она выпрямилась. Голос ее стал решительным. — Я тебя не оставлю. Я остаюсь.

Он радостно обнял ее.

Пришла весть, что тролли вышли в море. Эльфы перед своим отплытием устроили в Эльфхьюфе пир.

Огромным был праздничный зал Имрика. Фреда, сидя возле Скэфлока рядом с высоким креслом графа, едва различала стены зала. Холодный голубой туман, который так любили эльфы, казалось плавал по залу подобно дыму, в то время как сам воздух был чист и благоухал цветами. Свет падал от многочисленных свечей в тяжелых бронзовых подсвечниках, свечи горели ровными серебряных — ми огнями, и их свет отражался от щитов, висящих на стенах, и золоте.

Блюда, кубки и чаши из драгоценных металлов стояли на белоснежных скатертях и были все украшены драгоценными камнями. И хотя она привыкла к тому, как едят эльфы, у Фреды закружилась голова при виде такого количества пищи: мясо, дичь, рыба, фрукты, пряности, сладости пиво, мед, вина — все это украшало столы в этот вечер.

Все были богато одеты. На Скэфлоке была туника из белого шелка, камзол, богатство узора которого слепило глаза, вышитый золотом пояс, кинжал в богатых ножнах, украшенных камнями, обувь из шкуры единорога и короткая отороченная горностаевая накидка, настолько алая, что казалось кровью, стекающей с его плеч. На Фреде было платье из тонкого паутинного шелка, на котором радугой переливались всевозможные цвета; на ее груди сверкало алмазное ожерелье, ее талию окружал золотой пояс, обувь ее была из бархата. Головы обоих украшали диадемы как знак того, что здесь сидит господин Эльфхайма и его леди. Богатые эльфы были одеты не менее нарядно, но даже вожди более бедных племен, пришедших отовсюду, блистали золотом.

Всюду звучала музыка, не только дышащая древностью мелодий, которые нравились Имрику, но и арфы Сидов и трубы народов, пришедших из далеких стран запада. За столами разговаривали, раздавался быстрый, короткий говор эльфов, смешки, подшучивание, обмен легкими колкостями и смех поднимался к потолку зала.

Но когда все затихли и вперед выскочили шуты, раздались крики, требующие танца мечей. Имрик нахмурился, поскольку он не любил, когда предзнаменования становились доступны всем, но большинство гостей хотело этого, и он не мог отказать.

Эльфы вышли на середину зала, женщины сняли с себя все, а мужчины лишь наиболее тяжелые одежды, слуги принесли для каждого мужчины по мечу. — Что они делают? — спросила Фреда.

— Это старинный боевой танец, — объяснил ей Скэфлок. — Я должен быть скальдом во время него, думаю, потому, что ни один человек не сможет станцевать его и остаться невредимым. Даже если он знает все такты и фигуры танца. Они будут танцевать девяносто девять строф, которые в это время сочинит скальд, и если никто не будет ранен — это предзнаменование победы, но если кто-нибудь будет убит — это означает поражение и гибель, даже легкая рана — это дурное предзнаменование. Мне не нравится эта затея.

Эльфы—мужчины встали лицом друг к другу в два ряда и высоко скрестили мечи; рядом с каждым мужчиной стояла женщина. Ряды тянулись далеко и скрывались в сумерках зала — длинный коридор с крышей из сверкающих лезвий. Скэфлок стоял перед креслом графа.

— Давай, начинай! — крикнул Имрик так, что по залу пронесся звон.

Скэфлок начал свою песнь:

Начался жестокий бой. К берегу врага теснили, топоров и мечей игрой, песней копий над водой меж собою говорили.

Когда он начал петь, мужчины двинулись в танце друг на друга и в такт строфам раздавался звон мечей. Женщины тоже двинулись вперед, изгибаясь в пляске, и каждый мужчина, взяв правую руку женщины в левую, кружил ее в сужающемся коридоре, где искрились и звенели мечи.

Скэфлок пел:

Начался жестокий бой Вакханалия безумий. Обагренные войной, уязвленные стрелой в ряд щитов кровавых.

В легком, гибком, волнующемся, словно волна, танце, женщины уворачивались от звенящих, сверкающих лезвий. Мужчины двинулись навстречу друг другу, поменялись местами, развернулись и кинули друг другу мечи, которые пролетали едва не касаясь гибких, белых тел женщин.

Скэфлок пел:

Но волков голодных вой, птицы клекот над тобой погребальный пир пророчат

Танец кружился так быстро, что человеческий глаз едва мог за ним уследить, и лезвия мечей мелькали вокруг женщин. Затем клинки ударились друг о друга низко над полом и в этот момент женщины перепрыгнули через них. Затем каждый из мужчин взмахнул блистающим мечом над изгибающимся телом своей партнерши. И снова воины начали фехтовать а женщины прыгать и уворачиваться от ударов сверкающих вокруг них мечей.

Песня Скэфлока лилась не прерываясь:

Начался жестокий бой. Этот танец смерть танцует, крепко обнявшись со мной в этой пляске огневой словно в страстном поцелуе.

Сгибаясь, увертываясь в танце, белая от неистовства, Лиа выкрикнула

— Эй, Скэфлок, почему бы твоей девушке, так о тебе заботящейся, не станцевать с нами на счастье?

Скэфлок не прерывал песни:

Начался жестокий бой. Танец этот много значит. Не кощунственной игрой пылом страсти огневой Фреда принесет удачу.

Но вдруг дрожь пробежала по рядам эльфов; потому что Лиа, вслушиваясь более в слова песни, нежели в ее ритм, наткнулась на меч. На ее шелковых плечах вспыхнула рана. Она продолжала танцевать, ее кровь запачкала тех, кто был рядом с ней. Скэфлок заставил себя петь дальше:

Начался жестокий бой. Лишь судьбе исход известен. Что-то станется со мной. В этой битве роковой жди, Тролльхайм кровавой мести.

Но другая женщина, потрясенная случившимся с Лиа, сбилась с ритма танца и была ранена. Имрик приказал прекратить танец, пока кого-нибудь не убили. Пир прервался, воцарилась недобрая тишина, и был слышен лишь шепот.

Огорченный Скэфлок ушел вместе с Фредой в их покои. Там он ее оставил на какое-то время и вскоре вернулся с широким, вышитом серебром, поясом. К внутренней стороне пояса был прикреплен пузырек.

Он отдал его Фреде.

— Это мой прощальный дар тебе, — тихо сказал он. — Мне дал его Имрик, но я хочу, чтобы его носила ты. Хотя я все еще думаю, что мы победим, я все же не уверен после того, что случилось во время танца мечей.

Она молча взяла его. Скэфлок сказал:

— В пузырьке сильное и редкое лекарство. Если с тобой случится несчастье и враги будут стоять перед тобой, выпей его. Ты будешь мертвой в течение нескольких дней и любой, проходящий мимо тебя, ничего с тобой не сделает, он просто не обратит внимания или откинет в сторону — так обычно тролли относятся к трупам. Когда ты придешь в себя, тебе, может, удастся убежать.

— Зачем убегать, если ты умрешь? — горько спросила Фреда.

— Может быть. Но тролли не убьют тебя сразу, а самоубийство запрещено христианам, не так ли? — Скэфлок широко улыбнулся. — Это не самый радостный прощальный дар, но он — лучшее, что у меня есть.

— Нет, — вздохнула она. — Я возьму его, спасибо. Но у нас у обоих есть друг для друга лучший дар.

— Да, — крикнул он и какое-то время они снова были счастливы и веселы.

Глава 15

Следующей ночью, на севере встретились корабли эльфов и троллей. Когда Имрик, стоя вместе со Скэфлоком на носу флагманского корабля, увидел размеры флота врага, он вздрогнул.

— У нас, английских эльфов, главные силы Эльфхайма, и все равно их более чем в два раза больше. О, почему эти господа не послушали меня, когда я говорил, что Иллриду нужно перемирие лишь для того, чтобы приготовиться к новой войне. Почему они не послушали, когда я уговаривал их всех вместе раздавить Иллрида.

Скэфлок знал кое-что о соперничестве, тщеславии и лености эльфов, которые вызвали такое бездействие. Да и сам Имрик был не безупречен. Но сейчас уже слишком поздно во всем разбираться.

— Не может быть, чтобы все они были тролли, — сказал человек, — а кобольдов и подобный хлам не стоит особенно бояться.

— Кобольдами не стоит пренебрегать. Когда у них есть необходимое им оружие, они хорошие воины. — Луч луны осветил на мгновение напряженное лицо Имрика.

— Колдовство и нам и им мало поможет, поскольку здесь наши силы примерно равны. А что касается силы войска, мы слабее.

Он покачал своей серебристой головой, в глазах его мерцал голубой лунный свет.

— На последнем совете у короля я настаивал, что лучше всего нам собрать силы Эльфхайма вместе, оставив троллям отдаленные провинции, даже Англию. Но остальные господа с этим не согласились. Сейчас мы сможем убедиться чей совет был лучшим.

— Их, господин, — нагло сказал Файрспир, — по тому что мы сейчас перережем этих свиней. Что — отдать им Эльфхьюф? Мысль, не достойная тебя.

Он взял свое копье и стал жадно смотреть вперед.

Скэфлок тоже, хотя он видел преимущество врага, думал лишь о битве. Не раз уже смелые воины вырыв победу у превосходящего их врага. Он жаждал встретить Вальгарда, сумасшедшего брата Фреды, который принес ей столько несчастья, и раскроить его череп.

И в то же время, подумал Скэфлок, если бы Вальгард не привел силой Фреду в Тролльхайм, он, Скэфлок, никогда бы с ней не встретился. Так что в каком-то смысле он был должником берсеркера и то, что он быстро убьет его, а не станет вырезать на его спине кровавого орла, будет уплатой этого долга.

С обоих сторон боевые рога протрубили сбор. Опустились паруса, исчезли мачты и корабли, соединенные канатами, двинулись на веслах навстречу друг другу. Когда они сблизились, в лунный воздух полетели стрелы — ураган, который свистел над волнами, и успокаивался, наткнувшись на дерево или на плоты. Три стрелы отскочили от кольчуги Скэфлока, четвертая пролетела рядом с его рукой. Он увидел, что не всем так повезло, были и убитые стрелами троллей.

Луна стала реже показываться сквозь бегущие тучи, но огни святого Эльма носились среди морской пены и волны поднимались холодным белым блеском. Чтобы убивать света было достаточно.

Затем между кораблями заметались копья, дротики и камни. Скэфлок метнул копье, которое воткнулось В мачту флагманского корабля троллей. В ответ к нему прилетел камень, который со звоном отскочил от его шлема. Он оперся о перила, слегка оглушенный, и море окатило его звенящую голову соленой водой.

Рога пронзительно завопили и две линии кораблей встретились вплотную друг к другу.

Корабль Имрика столкнулся с кораблем Иллрида. Началась схватка. Меч Скэфлока ударился о топор тролля и поразил его руку. Он давил на ряд вражеских щитов своим щитом, на который сыпался ураган оглушительных ударов, и бил мечом. Слева от него сражался Файрспир, потрясая копьем, вопя и в ярости боя не обращая внимания на летящие в него копья. Справа невозмутимо и молча сражался Аягор из Пиктленда со своим длинным топором в руках. Обе стороны обменялись ударами, и как только падал какой-нибудь из бойцов в линии стоящих вдоль борта, на его месте тут же появлялся другой. Затем Скэфлоку удалось вонзить меч в горло тролля. Как только тот упал и Файрспир вонзил свое копье в следующего стоящего за ним, тролля. Скэфлок перепрыгнул через перила, в образовавшийся в линии врагов разрыв, и убил врага, стоящего от него слева. Справа на него напал другой воин, но в этот миг свистнул топор Ангора и голова тролля полетела в море.

— Вперед! — прорычал Скэфлок. Близстоящие эльфы двинулись за ним. Они стояли спиной к спине, беспрерывно рубя стонущих и рычащих вокруг них троллей. И в этом реве другие эльфы тоже прорвались на борт вражеского корабля.

Сверкали мечи, лилась кровь. Звон и лязг металла заглушал шум ветра и моря. Среди битвы маячила фигура Скэфлока его глаза сверкали как голубые языки пламени ада. Он должен был стоять немного впереди эльфов, чтобы его железная кольчуга не причиняла им вреда; но они защищали его спину, в то время как его железный щит останавливал троллей нападавших спереди, его меч поражал подобно змее. Вскоре враги отступили от него и ушли с носа корабля.

— А теперь, к корме! — пронзительно крикнул он.

Эльфы двинулись вперед. Тролли дрались яростно. Эльфы падали с разбитыми черепами, сломанными костями и страшными ранами. Но все равно постепенно тролли отступали.

— Вальгард! — проревел Скэфлок заглушая шум. — Где ты, Вальгард?

Подменыш вышел вперед. От виска по его щеке струилась кровь.

— Меня оглушило камнем пращи, но сейчас я готов биться с тобой.

Скэфлок закричал и побежал ему навстречу. Команды расступились, освободив им место. Эльфы захватили корабль до пяртнерса, тролли сгрудились на корме, и на какое-то время и те и другие обессилили. Но все новые и новые эльфы перебирались на борт врага, а стрелки методично посылали со своего судна потоки смерти из стрел с серыми перьями.

От меча Скэфлока и топора Вальгарда сыпались искры. Безумство не охватывало берсеркера; он был холоден и спокоен и стоял на раскачивающейся палубе твердо, как скала. Скэфлок ударил мечом о рукоятку топора, меч не повредил твердое, обтянутое кожей дерево. Наоборот, меч отскочил от него в сторону. Затем Вальгард откинул ударом топора щит и тут же нанес удар в незащищенное место.

У него не было времени, чтобы по-настоящему размахнуться, поэтому его удар не прорвал кольчуги Скэфлока. Но левая рука Скэфлока онемела и повисла. Вальгард попробовал нанести удар в шею. Скэфлок упал на одно колено, приняв опасный удар на шлем. В то же время он ударил Вальгарда мечом по ноге.

Почти без сознания от полученного удара, Скэфлок упал. Вальгард заковылял в сторону, раненый в бедро. Они закатились под скамьи и бой прошел мимо них.

Грум, граф троллей, повел своих воинов в атаку, к носу корабля. Его огромная каменная булава крушила черепа направо и налево. На него напал Ангор Пиктлендский, взмах меча — и тролль оказался без правой руки. Грум перехватил свою падающую булаву в левую руку и нанес удар, который переломил шею Ангора; затем тролль уполз в трюм, чтобы залечить свою рану особыми рунами.

Скэфлок и Вальгард снова появились на палубе, нашли друг друга в суматохе боя и возобновили схватку. Рана на руке Скэфлока уже затянулась, в то время как Вальгард все еще истекал кровью. Приемный сын Имрика нанес сокрушительный удар, который проломил кольчугу берсеркера; меч наткнулся на ребро. — Это за Фреду! — прокричал он. — За то зло, которое ты ей причинил.

— Думаю, я ей причинил его меньше, чем ты — прокряхтел Вальгард. Ослабев, шатаясь, он тем не менее ударил топором по мечу Скэфлока. Меч со звоном переломился пополам.

— Ха! — крикнул берсеркер; но прежде чем он успел воспользоваться своим преимуществом, перед ним подобно дикой кошке возник Файрспир, а за ним и другие воины Эльфхайма. Эльфы захватили корабль.

— Ты видишь, мне нет смысла оставаться здесь, — сказал Вальгард — хотя я надеюсь вновь встретиться с тобой, братец.

И он прыгнул за борт.

Он хотел освободиться от кольчуги, чтобы она не утянула его на дно, но в этом не было необходимости. Во время боя много кораблей было затоплено. Он ухватился левой рукой за плавающую рядом мачту. В правой руке он все еще держал топор Братоубийцу. “Может, его лучше выбросить, — подумал он. — Но нет — проклят он или не проклят он — хорошее оружие”.

Другие тролли, спрыгнувшие с корабля, освободились от оружия и тоже держались за мачту.

— Братья, мы доплывем до корабля и победа будет за нами.

На борту флагманского корабля троллей раздался победный клич эльфов. Скэфлок спросил.

— Где Иллрид? Он должен быть на борту этого корабля, но я его не видел.

— Наверное он летает над нами, наблюдая за сражением. Имрик сейчас делает то же самое в виде чайки. — Ответил Файрспир. — Давай пробьем это дурацкое корыто и вернемся на свой корабль.

Там их уже ждал Имрик.

— Ну как сражение, отец? — радостно спросил Скэфлок.

Голос графа эльфов был мрачен:

— Плохо, как бы хорошо не дрались эльфы, троллей в два раза больше. Часть их войска беспрепятственно высаживается на берег.

— Плохие новости, — сказал Голрик Кокуоллский. Мы должны драться как демоны, чтобы не проиграть сражения

— Боюсь, что мы его уже проиграли, — сказал Имрик.

Скэфлок не мог понять этого сразу. Оглядевшись, он увидел, что флагманский корабль стоял в одиночестве. Корабли обоих флотов были разбросаны по морю, поскольку канаты, соединяющие их, разорвались в бою. Но флот троллей пострадал от этого меньше, и к тому же большинство кораблей эльфов были окружены со всех сторон кораблями неприятеля.

— К веслам! — закричал Скэфлок. Им нужна помощь. К веслам!

— Неплохая идея, — усмехнулся Имрик. Корабль двинулся к самому центру боя. На него посыпались стрелы.

— Стреляйте! — кричал Скэфлок. — Почему вы не стреляете, черт возьми?

— Наши колчаны практически пусты, господин, — сказал эльф.

Заслонившись щитами, эльфы начали грести в сторону боя. Два корабля из их войска были окружены тремя судами наемников и одним троллей. Когда эльфы приблизились, на них налетели сверху демоны Байкала.

Эльфы яростно отбивались от них, но сражаться с врагами, которые с копьями обрушивались сверху, было трудно. Они выпустили в небо свои последние стрелы, но все равно смерть налетала и налетала сверху.

Несмотря на это, им удалось подплыть к кобольдам. С их корабля в эльфов полетели стрелы. Скэфлок перепрыгнул через перила, в руках у него был меч, выкованный эльфами. Эти маленькие существа не выдерживали близкого боя. Одного из них он разрубил пополам, второй закричал и упал на палубу с распоротым животом. С плеч третьего полетела голова. Файрспир проткнул своим копьем двоих одновременно и тут же пнул еще одного в грудь. Остальные эльфы перебрались на борт. Кобольды отступили.

Скэфлок нашел их сундуки со стрелами и перебросил их через борт на свой корабль. Вместо того, чтобы продолжить резню и двинуться к корме, он прорубил отход. Кобольды больше его не интересовали. Тетивы луков эльфов зазвенели, и демоны исчезли в небе.

На них надвигались тролли. Скэфлок увидел, что два их корабля сражались против кобольдов, Они и бесов.

— Если они справятся с ними, думаю, мы можем позаботиться о троллях, — сказал он.

Зеленокожие воины подплыли, проревели свой боевой клич и хлынули на палубу корабля эльфов. Скэфлок побежал им навстречу, поскользнулся на залитой кровью палубе и упал. Со свистом в его грудь летело копье, с такой силой пущенное, что могло пробить кольца его кольчуги. Горлик Ковуоллский прыгнул между копьем и Скэфлоком, и упал сраженный прямо в сердце.

— Спасибо, — сказал, поднимаясь, Скэфлок. Перед ним были тролли. На его щит и шлем сыпались сверху удары. Он ударил по ногам, один упал. Но прежде чем он успел вновь размахнуться мечом, над ним согнулся еще один тролль. Его удар был направлен прямо ему в лицо. Он поднял над собой обитый железом щит. Тролль завопил и отошел шатаясь, и не переставая кричать. Скэфлок подбежал к эльфам.

Гром ударов звучал среди густо падающего снега. Поднялся ветер, он начал раскачивать корабли и бить их друг о друга, сбросил всех сражающихся с различных частей корабля на палубу. Вскоре щит Скэфлока от огромного количества ударов по нему стал ненужным. Он бросил его в тролля, с которым обменивался ударами и вонзил свой затупившийся меч в его сердце.

Затем кто-то схватил его сзади. Он отбросил за спину свой стальной шлем. Ничего не произошло, крепкие как ветви дуба руки сжались еще сильнее. Повернув голову, он увидел, что тролль был весь одет в кожу с капюшоном и перчатками. Скэфлок попробовал вырваться из рук так, как его учили эльфы, резко развернулся, но тут же попал в медвежьи объятия. Корабль качнулся и они оба упали на палубу.

Скэфлоку не удалось выскользнуть. Он знал, что существу ничего не стоит поломать его ребра, словно деревянные стрелы. Он уперся коленями в живот тролля, обхватил руками его толстую шею и изогнулся дугой.

Пожалуй, спина любого другого смертного не выдержала бы такого напряжения. Скэфлок почувствовал, что сила покидает его подобно тому, как выливается вино из чаши. Он собрал всю свою силу и волю воедино, сосредоточив ее в мускулах ног, спины и рук, которые сжимали горло тролля. Казалось, они будут лежать на палубе вечно а он понимал, что он не продержится.

Затем тролль начал слабеть, жадно хватая воздух ртом, царапая руки Скэфлока. Скэфлок ударил его головой об основание мачты, потом еще раз, второй, третий, с такой силой, что обтянутый кожей череп раскололся.

Скэфлок лежал на теле тролля, задыхаясь, кровь стучала в висках и сердце казалось выскочит из груди. Затем он сквозь туман увидел, что над ним склонился Файрспир. Он с почтением сказал:

— Никогда еще ни эльфу, ни человеку не удавалось убить тролля голыми руками. Твое деяние достойно подвигов Беовульфа и не будет забыто до конца этого света. Теперь мы победили.

Он помог Скэфлоку подняться. Оглядевшись, Скэфлок увидел, что корабли наемников исчезли.

Но какой ценой… На трех кораблях эльфов не осталось и двух десятков эльфов, большинство из оставшихся в живых были тяжело ранены. Корабли несло к берегу, их команды состояли из трупов и нескольких воинов, которые едва могли поднять меч.

Вглядевшись сквозь мрак, Скэфлок увидел еще один корабль троллей, который двигался в их сторону. На его борту толпились тролли.

— Боюсь, что мы проиграли, — прохрипел он. — Нам остается лишь спасти то, что мы можем.

Беспомощные корабли несло к берегу, где их ждали тролли на своих огромных черных лошадях.

Из падающего снега возникла чайка, ударилась оземь и превратилась в Имрика.

— Мы сделали все, что смогли, — мрачно сказал граф-эльф. — Почти половина флота троллей уничтожена. Но эта половина в основном корабли их союзников, а мы… мы разбиты. Та часть нашего войска, которая в состоянии сражаться спасается сейчас бегством, а остальные, подобные этим, ожидают своей участи.

Внезапно слезы, возможно первый раз за многие столетия, блеснули в его холодных глазах:

— Конец Англии. Боюсь, что и Эльфхайму конец.

Файрспир сжал в руках копье.

— Мы будем сражаться, — завыл он, в его голосе была усталость и тоска.

Скэфлок покачал головой, но когда вспомнил о ждущей его Фреде, силы вернулись к нему.

— Мы будем сражаться, — сказал он. — Но сначала нам нужно спасти наши жизни.

— Было бы неплохо, если тебе удастся это сделать, — с сомнением сказал Файрспир. Скэфлок снял свой шлем.

— Мы начнем с того, что снимем наши латы, — сказал он.

Эльфам с трудом удалось подвести корабли друг к другу. Они перебрались на один из них, подняли мачту и парус. Но положение их все еще было тяжелым, поскольку по ветру были приближающиеся к ним тролли, а оба судна, и тролли, и эльфы, находились поблизости от берега, к которому дул ветер.

Скэфлок боролся с рулевым веслом. Тролли налегли на весла, желая догнать корабль эльфов или загнать его на риф, темнеющий впереди.

— Это будет трудно сделать, — сказал Имрик. — Труднее, чем они думают!

Скэфлок невесело усмехнулся и вгляделся вперед сквозь падающие хлопья снега. Он увидел как волны разбиваются о риф, услышал их рев сквозь визжащий ветер. За ним была отмель.

Тролли двигались на них. Скэфлок прокричал команду и надел свой шлем. Корабль развернулся, подпрыгнул на волне. Слишком поздно поняли тролли, что он собирается сделать, и попытались отвернуть. Скэфлок ударил тараном в середину их корабля, от удара заскрежетало дерево. Неприятельский корабль был брошен на риф и раздавлен.

У Скэфлока не было надежды спасти корабль, но используя вражеское судно как защиту и одновременно точку опоры, он смог выдержать удар, который, к тому же, приходился на дальнюю часть рифа, где море не было таким бешеным. Когда его корабль ударился о риф, его отделял от отмели лишь узкий каменный гребень.

— Спасайся, кто может! — крикнул Скэфлок. Он прыгнул на скользкий камень и затем в воду. Он поплыл к берегу. Его товарищи были с ним, кроме тех, кто был ранен и не мог двигаться. Им было суждено остаться на разбитом корабле и утонуть, видя перед собой берег.

Они вброд добрались до берега и уже было прошли сквозь линию троллей, но один из седоков их заметил.

— Разбегайтесь! — крикнул Скэфлок. — Большинство спасется!

Он бежал, продираясь сквозь метель, и видел как копья пронзали эльфов, как топтали их копыта. Но большинству из выбравшихся на берег удалось скрыться. Высоко в небе парила чайка.

Но сверху на птицу упал огромный орел. Скэфлок застонал. Спрятавшись за камнем, он видел, как орел спускался на землю, в когтях его была чайка. И на земле птицы превратились в Иллрида и Имрика.

На графа-эльфа посыпались удары булав троллей. Он лежал, не шевелясь, в луже своей крови, пока они его связывали.

Если Имрик погиб — Эльфхайм потерял одного из лучших своих вождей. Если он жив то — о горе ему! Скэфлок пополз по покрытой снегом земле. Он почти не чувствовал ни усталости, ни холода, ни ран. Эльфы разбиты, и теперь у него лишь одна цель: добраться до Эльфхьюфа и Фреды раньше троллей.

Глава 16

Воины Иллрида укрылись от солнца и отдыхали два дня, поскольку битва их тоже утомила. После этого они отправились на юг, часть по морю, другая часть сушей. Корабли достигли гавани Эльфхьюфа той же ночью. Команды высадились на берег, ограбили все, что смог найти за стенами замка, а затем окружили его и стали ждать другую половину войска.

Сухопутное войско с Грэмом и Вальгардом во главе, двигалось медленнее. Всадники рыскали по селам и все, встретившиеся им мелкие группы эльфов, были убиты, не без потерь со стороны троллей. Удаленные поместья были разграблены и сожжены, а их обитателя были прикованы цепями за шеи, впереди вереницы пленных шел Имрик. Получив пищу, вино и женщин Эльфхайма, тролли повеселели и не очень спешили в Эльфхьюф.

Но каким-то образом обитатели замка уже к заходу солнца знали о ночном сражении, которое Имрик проиграл. Позднее, увидав с высоких стен замка костры лагерей, окруживших их, черные корабли, причаливающие к берегу, они уже не сомневались, что тролли одержали победу.

Когда Фреда стояла возле окна своей спальни и всматривалась в него, она услышала тихий шорох шелковых одеяний. Она повернулась и увидела перед собой Лиа. В руке эльфы блистал нож.

В глазах ее были боль и злоба. Лицо ее больше не походило на лицо идола, вырезанное из слоновой кости древним южным мастером. Она сказала по-человечески: — Что-то не особенно ты плачешь о любимом, которого клюют вороны.

— Я заплачу, когда узнаю, что он мертв, — ответила Фреда ровным голосом. — Но в нем было так много жизни, что я не могу поверить, что он лежит где-нибудь мертвый.