Винг Алак - Лакомый кусок

— Так… это… упростит… — Хурулта остановился, на мгновение задумавшись, затем, вихрем налетев на Голна, взревел: — Насколько хорошо ты знаешь Умунг, мерзавец?

Альдебаранец завизжал, впав в состояние панического страха. Вновь обретя способность говорить, он вздохнул:

— Хорошо, могущественный господин, я знаю его х-х-хорошо…

— За твое повиновение мы вознаградим тебя, но в противном случае разорвем на части клетку за клеткой. Что ты выбираешь?

— Я… повинуюсь, мой господин. Психоанализаторы покажут мою п-преданность…

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты составил досье на Умунг. Используй аппаратуру, которая поможет тебе все вспомнить. Сопоставь с информацией, которую найдешь в картотеке Разведки. В течение восьмидневки подготовь для меня полный доклад.

— Я… повинуюсь, я попытаюсь, г-господин..

Хурулта повернулся к двери. Он был погружен в свои мысли, никто не осмелился обратиться к нему, когда он шел по коридору. Из всего услышанного следовало, что Умунг — настоящее сокровище. Задача Хурулты — не дать Алаку воспользоваться Умунгом. Несомненно…

Но Патруль. Пока Патруль находится поблизости, он не может объяснить Лиге войну. Хурулта готов сразиться, столкнись он с ними. Но пока разумнее подождать и закрепиться на достигнутых рубежах.

Для оккупации Умунга много сил не потребуется. Конечно, если его население так послушно, как сообщают донесения. И тогда он докажет денежным баронам какова реальная польза от его действий. Война должна приносить прибыль; получив ее, бароны поддержат и другие его проекты, укрепят его собственную власть и влияние; и так будет продолжаться до тех пор, пока он, в конце концов, не раздавит их.

Умунг, да. Да, черт возьми!

Представьте себе создание, в общем виде напоминающее муравья. Конечно, когда оно состоит из двух ороговевших конечностей и достигает метрового роста. Голосовые связки ему заменяют трущиеся друг о друга специальные щеточки, пара щупалец оканчивается гибкими бескостными пальцами, которые сливаются в пару рук, а на запястье каждой расположен короткий стебелек, оканчивающийся глазом, способным к микроскопическому зрению. Голова состоит из крупных челюстей и больших стеблеглаз обычного зрения. Терпеливый, неутомимый, искусный труженик, не считая потребности в пище и склонности к размножению, он занят только работой. Поведение существа полностью подчинено массовому сознанию общины, устройством напоминающей пчелиную семью. Если королева, держащая в своих руках нити массового сознания, внушит приказ умереть за нее, то сотни тысяч маленьких коричневых исполнителей с готовностью пойдут на смерть.

Умунг — небольшая планета. Атмосфера разреженная и сухая, пейзаж — большей частью однообразные равнины. Улуганские солдаты, размещенные на Умунге, неизменно жаловались на скуку. Но именно то, что они жаловались на скуку, являлось свидетельством их прекрасного самочувствия.

Чтобы научить умунгцев пользоваться машинами, потребовалось большое количество специалистов. Общинники обучались быстро, альдебаранец Голн оказался весьма полезным, досконально зная местные обычаи. Вскоре почти вся планета была готова начать производство для Улугана.

— Послушайте, полковник, не стойте, как чурбан! Давайте сюда свой рапорт.

— С вашего позволения, господин, эскадра моих разведчиков обследовала Систему Джуннузхик, по приказу..

— Знаю! Теперь мы должны следить за каждой планетой в нашем скоплении; никто не знает, где Патруль объявится вновь. Ну, что там? Только не говорите, что они собираются построить еще одну базу!

— Нет, господин. Наши разведчики взяли для допроса несколько важных ильварцев…

— Ильвар? Кто это!? Я не могу держать в памяти названия всех вонючих племен, занимающих никчемные клочки на тысяче обитаемых планет.

— Джуннузхик, господин, является единственной обитаемой планетой в системе. Аборигены относятся к кентавроидам — внушительные ребята и все в чешуе, а на головах клюв и гребень. О да, я вижу, мой господин припоминает. Итак, ильварцы являются доминирующей расой на планете. Они добились успеха в развитии нефтеперегонных технологий, неплохие металлурги и так далее. Они признались, что Патруль вступил с ними в контакт, надеясь завербовать несколько миллионов наемников, предположительно для вторжения на нашу планету.

— И каков результат?

— Значительный, мой господин, аборигены настроены вполне антиулугански, считают, что если нас не остановить, мы поработим их.

— Звучит вполне правдоподобно. Но… О, черт возьми! Теперь нам придется оккупировать еще и эту планету.

— Они отличные воины, господин.

— Знаю! Захват целой планеты — серьезная операция. Но мы не можем сидеть сложа руки; в любом случае планета нужна нам на перспективу. Лучше захватить ее сейчас, полковник. Мы расставим гарнизоны в тысяче стратегических точек, иначе корабли Патруля прокрадутся на планету и проведут рекрутский набор. Немедленно, сейчас же! На Джуннузхик!

— Господин…

— Заткнись! Составь полный рапорт. Вон отсюда. Алло, алло, соедините с Генеральным Штабом… Командующий Туак? Подготовь стратегические части, парень. Мы намереваемся захватить еще одну планету.

— Да, господин.

— Вам знакома планета Ярнах-4?

— М-м-м… разрешите подумать, господин…

— Нет! Вы не способны к мыслительным процессам, вы и ваш отдел планирования!

— Господин, откуда нам было знать, что ильварцы имеют врожденную склонность к партизанским действиям? Несмотря на огромные трудности мы все равно завоюем планету, хотя времени потребуется больше, чем мы предполагаем. Если нам пришлют подкрепление и улучшат снабжение..

— Заткнись, я сказал! Мы еще не покончили с Тукатаном, на котором оказались благодаря Патрулю. Все резервы мы отправим на Джуннузхик. А теперь слушай и запоминай, иначе не сносить тебе головы. Ярназ — красное карликовое солнце, находящееся на расстоянии около пятнадцати световых лет от Туму. Четвертая планета системы — сплошная непроходимая пустыня, с удушающей атмосферой и ядовитыми тварями. Тем не менее, наши разведчики сообщили, что Патруль побывал там. Нет, не база. Они проводили вблизи экватора горные работы. Зачем?

— Не могу знать, господин. Возможно, они ищут компоненты ядерного топлива…

— Я уже проверил, идиот. Ярнах-4 так же богат полезными ископаемыми, как космический вакуум…

— Может быть, они роются для отвода глаз, господин? Трюк, чтобы отвлечь наше внимание от реальных приготовлений?

— Вполне возможно. Но мы НЕ ЗНАЕМ! Кажется, Патруль успел изучить примитивные планеты нашего скопления лучше нас самих! Более того, в состав Лиги входит миллион обитаемых планет, они могут подобрать экипажи из разумных существ, для которых Ярнах-4 окажется родным домом. Но мы не можем выяснить смысла их реальных приготовлений.

— Да, господин… видимо, нам придется отправить войска и на эту планету.

— Я рад, что вы столь проницательны. Как скоро мы сможем начать операцию?

— Планирование… Господин, мы окончательно увязли. Столько неотложных дел! Каждая новая планета — комплекс проблем, требующий выбора стратегии, расчета тылов…

— Я приказываю, Ярнах-4 должен быть оккупирован не позднее, чем через месяц. Или ты хочешь, чтобы твоя голова, насаженная на шест, красовалась на рыночной площади?

Дрожь пробежала по спине Хурулты, когда он присмотрелся к существу в клетке.

Оно казалось совершенно безобидным — небольшое кенгуроподобное млекопитающее, с длинными ушами на круглой тупомордой голове. Тонкие четырехпалые руки свидетельствовали о смышлености и способности изготовлять инструменты. Короткие коричневые глаза не светились угрозой, но… Хурулту наполнил страх. Он сконцентрировал всю свою волю, чтобы смотреть на существо, сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Его поймали на окраине Денговеш-Сити, господин, сразу после происшедших там волнений — сказал офицер полиции. — Очевидно, причина волнений в том, что это существо распространяет вокруг себя ауру ужаса…

— Откуда оно? — с трудом выговорил Хурулта.

— Мы проверили, господин, оно с Гирейона, планеты, идентичной Улугану и расположенной на краю нашего звездного скопления. Аборигены Гирейона мало изучены, но, судя по всему, являются неагрессивной первобытной расой. Хотя и наделены телепатическими способностями.

— Понимаю… Когда они напуганы, а этого легко можно добиться, они выбрасывают в окружающее пространство импульсы страха, воспринимаемые нашим мозгом.

— Да, господин. Мы думаем, что разведывательный корабль Патруля забросил к нам на Улуган несколько таких существ. Мы уже приступили к поимке остальных.

— М-м-м, — грозное грубое лицо Хурулты напряглось. Мысли путались — мозг судорожно боролся с отчаянно вопящим в глубине души страхом. — Да, неплохая идея. Но Патруль не сможет забросить их к нам в количестве, достаточном для возникновения серьезных беспорядков.

— Конечно, господин. Их появление — мелкая неприятность. Как и все остальное, предпринимаемое Патрулем, не так ли… если вы позволите мне высказаться.

Хурулта повернулся и вышел из комнаты. Гирейон — хм-м-м. Крепкий орешек, но и его стоит раскусить. Если забросить большое количество таких существ на вражескую территорию, их присутствие может стать решающим аргументом в психологической войне.

Планеты Лиги — сборище хлюпиков. Им не устоять против чувства страха, они согласятся сдаться первому встречному военному кораблю.

Так или иначе, необходимо перекрыть доступ кораблей Патруля на Гирейон. Больших усилий оккупация не потребует, аборигены — не проблема. Как только их психика придет в норму, они станут совершенно безобидными для улуганцев. На этот раз, мойдорогой друг, — свирепо ликовал Хурулта, — ты перехитрил самого себя.

Винг Алаку становилось скучно. Работы почти не было, он сидел в рубке флагманского корабля и изучал донесения разведчиков: читал документы или смотрел отснятые материалы. Он приветствовал прибывшего на курьерском корабле посланника, хотя его появление означало неминуемый серьезный разговор.

Джорел Мейнц вышел из шлюза и направился вслед за Алаком по длинному коридору. Он сморщил нос от обилия запахов, наполняющих корабль. Команда солдатского отсека целиком состояла из представителей террестроидных планет, каждое существо имело свой собственный запах, и вентиляционная система не справлялась с полной очисткой воздуха. Мейнц вздохнул и напомнил себе, что их носы, возможно, морщатся точно так же при появлении землянина.

Каюта Алака была просторна и со вкусом обставлена. Большой иллюминатор наполнял ее величественностью космического пространства, но комфортная мягкая мебель скрашивала леденящий душу вид космоса.

Алак дождался, когда они останутся наедине, и наполнил стаканы.

— Шотландское виски, — сказал он. — Для вас это может ничего не значить, но для меня сей напиток — роскошь.

— Патруль неплохо обеспечен, — заметил Мейнц.

— Вполне, — кивнул Алак. — Когда вы на долгие месяцы или годы попадаете в лапы совершенно враждебной среды, любая мелочь, способствующая комфорту, значит многое. Существует дичайшее заблуждение, что существа с низким уровнем жизни выносливее, — он поднял стакан и оценивающе отхлебнул.

— Вы уверены, что нас здесь не найдут? — спросил Мейнц. — Представляю, сколько дыр в пространстве понаделали улуганцы, охотясь за вами.

Алак усмехнулся. Оскалившись, он стал еще сильнее походить на лиса.

— Без сомнения, очень много, — ответил он. — Чем усерднее они ищут, тем большее удовольствие мне доставляют, потому что их поиск — бесполезная трата времени, людей и ресурсов. Пространство объемом в несколько тысяч кубических световых лет — надежное укрытие. Хотя, если они случайно наткнутся на нас, придется уносить ноги.

Мейнц нахмурился.

— Вот по этой причине я здесь, — сказал он резко.

— Дома не удовлетворены моим методом проведения операции?

— Если честно — не удовлетворены. Я на вашей стороне, Алак, и в одиночку протаскивал принятие проекта операции через Парламент. Но с того дня прошел год, а вы не доложили ни об одном конкретном результате. Ваши донесения выглядели бессмысленными и многословными. В конце концов, определенные политические группировки Лиги наняли собственные разведывательные силы и послали своих наблюдателей…

— Удивительно, что их не схватили. Разведка и Секретная Полиция Хурулты работает просто здорово.

— Им удалось ускользнуть. Они вернулись с квадратными от увиденного глазами и принялись звонить на всю Землю…

— А-ах, вот оно что, тогда понятно. Хурулта, надо полагать предвидел их реакцию, поэтому позволил наблюдателям сделать свое дело и вернуться. Он большой ловкач, наш голубомордый приятель.

— Хорошо, но вы должны признать, что для недовольства достаточно причин, — заметил Мейнц с оттенком горечи в голосе. — Во-первых, акция изначально имела сомнительную законность. Во-вторых — для ее утверждения в Совет следовало представить результаты конкретных действий. Вместо этого, вы, можно сказать, бездельничаете, прячась за чужими спинами. Ни единого столкновения с противником, даже небольшой перестрелки… Вы позволили улуганцам захватить семь планет, не считая Тукатана…

— По последним данным около двадцати, — вежливо уточнил Алак. — Они напуганы и захватывают все, что может представлять хоть какой-то интерес для нас.

— Другими словами, — сказал Мейнц, — вы подталкиваете их именно в том направлении, в котором они и хотят двигаться?

— Правильно.

— Послушайте, Алак. Мне пришлось проделать это опасное путешествие, чтобы посоветоваться с вами. Совет отзовет нас, несмотря на все мои усилия, если я не сумею убедить их, а для этого нужны факты.

— Предоставьте мне своеобразный кредит, — настойчиво произнес Алак. — Я не могу посвятить вас во все тонкости игры. Подлинная причина действий Патруля — секрет. Позвольте мне выразить очевидную истину, что прямое военное столкновение обернется тяжкими и расточительными последствиями. Я не уверен. что мы выиграем схватку с улуганцами.

— Что вы в таком случае НАМЕРЕНЫ делать?

— Продолжать сидеть здесь, — рассмеялся Алак. — Просто сидеть, пить шотландское виски, позволяя событиям течь своим чередом.

Офицер медицинской службы остановился у входа в палатку. Беспрерывный, нескончаемый дождь, струями стекавший с плеч, образовал лужицу вокруг его перемазанных ног. При ярком свете лампы он отметил, что и эту палатку начала проедать плесень. К концу восьмидневки материя превратится в лохмотья. Жить в металлических бараках, брошенных Патрулем, было все равно что сидеть в печи — кондиционеры ржавели и гнили быстрее, чем их успевали чинить.

Он вяло отдал честь. Командир Гарвишской Базы поднял на него глаза, оторвавшись от галактического пасьянса.

— В чем дело? — безразлично спросил он?

— Еще у пятнадцати человек лихорадка, — доложил офицер медицинской службы. — А десять человек из заболевших ранее уже мертвы.

Командир кивнул. Его влажная лысая голова блестела в ярком свете. Голубое лицо осунулось и пылало нездоровым огнем, прекрасный мундир безнадежно испортила плесень.

— Санитары не справляются? — спросил командир.

— Справляются со всем, кроме этой заразы, — ответил доктор. — Видимо вирус не поддается разрушению вибрацией. Но я до сих пор не сумел его выделить.

— Мы попросту не подходим для такого климата, — командир покачал головой и дрожащей рукой потянулся к бутылке. — Мы обитатели холодного мира…

Из джунглей донеслось жуткое звериное рычание.

— За последнюю восьмидневку ядовитые растения опять убили несколько солдат, — сказал доктор.

— Знаю. Я умолял генштаб выделить нам воздушные купола и космические скафандры, но мне ответили, что снаряжение требуется повсюду.

Слабая искра надежды вспыхнула в глазах медика:

— Вот когда на планете Умунг начнут наконец производить..

— Да-да. Но к тому времени, возможно, мы уже будем мертвы, — командир поежился. Мне холодно, — его голос внезапно сорвался на фальцет.

— О, — доктор нервно шагнул вперед. Разрешите осмотреть вас…

Командир поднялся на ноги, на секунду замер, ухватившись за стол, но потом внутри его измученного тела что-то оборвалось, и он рухнул на пол.

Вокруг стоял лес, бесконечный лес, за которым в неизвестных далях расстилались равнины, горы и моря. Смерть подстерегала улуганский Патруль за каждым стволом, поэтому солдаты медленно продирались сквозь заросли. Детекторы мрачно сигнализировали: металл, импульсы разума, тепловое излучение живых тел. Глаза беспокойно косились из-под больших, угловатых шлемов, а пальцы нервно подрагивали на гашетках.

В броневике, ехавшем в середине колонны, командующий улуганцев переговаривался со своим помощником.

— Очень скверно, — вздохнул он. — Ильварцы — крепкие орешки.

— Против нас им не устоять, — ответил помощник. — В любой атаке мы уничтожим их.

— Они не станут и пытаться. Что прикажете ждать от народа, который эвакуировал свои жилища и выжег земли перед нашим приходом? Разве не глупо сжигать собственные города, только для того, чтобы доставить неприятность врагу?

— Мы обучим их хорошим манерам, — упрямо произнес помощник.

— Со временем, если получим достаточно солдат и хорошее снабжение. Но я, черт возьми, не могу выбить даже лишнего патрона!

Впереди раздался взрыв. Командующий увидел, как трое солдат, отчаянно вопя, упали, сраженные гранатой. Застучал станковый пулемет.

— Партизаны! — завопил он, краем глаза увидев большие зеленые фигуры, выскочившие из кустов. Эти дьяволы скакали быстрее ветра, а на спинах несли столько вооружения, сколько не сдвинет небольшой трактор. Боевой клич резко полоснул по натянутым нервам.

Заговорили танки, отплевываясь от врага пламенем и грохотом. Одну из машин окутал красный дым зажигательной бомбы. Улуганская пехота залегла, открыв огонь по кричащим на бегу кентавроидам.

После короткой жестокой схватки враг был отброшен, но минутой раньше бомба угодила в машину командующего и испепелила все внутри.

Полковник выглянул в иллюминатор, покрытый толстым слоем защитного пластика, и поежился. Перед ним расстилался мрачный пейзаж: клубящиеся ядовитые испарения стеной отгораживали далекий горизонт. Он подумал, что грядет внезапное извержение вулкана, и через секунду пол под ногами задрожал.

— Идиот! — разразился он бранью. — Законченный кретин!

Геолог базы твердо придерживался своих взглядов.

— Мы сделали все, что в наших силах, сэр, — ответил геолог. — Насколько нам известно, геологические породы планеты стабильны.

— Одна из баз уже разрушена землетрясением. Вам мало…

Ужасный порыв ветра налетел на купол. Улуганцы впервые столкнулись с невероятными штормами, постоянно бушующими на планете Шанг-5. Завихрения слепящей измороси — концентрированного аммиака, полностью скрыли мир за иллюминатором.

— Сэр, — сказал геолог, — Шанг — сумасшедшая планета. На всех нормальных мирах такие анализы — свидетельства безопасной, твердой почвы.

— Тем не менее, один из куполов раскололся, и все мгновенно погибли. За такую работу и вас, и вашу группу надо отдать под трибунал.

Геолог кивнул.

— Как угодно, полковник. Мой вам совет — давайте подыщем другую площадку. Эта очень опасна.

— Вы понимаете, во что реально обойдется новый лагерь на планете?

— Ничем не могу помощь, сэр. Но официально заявляю: надо перебазироваться.

— Генштаб с меня шкуру спустит, — мрачно подытожил полковник, вглядываясь в зловещий туман. — Откуда нам было знать? Кто мог предположить, что мы столкнемся с чем-либо подобным?

«ПАТРУЛЬ ЗНАЛ! — про себя рассмеялся он. — Онивсе прекрасно знали! Единственное, что ямогу теперь сделать — предложить рассмотреть вопрос об эвакуации. Остальныекомандоры меняподдержат. Пустьдаженашебегство станетприглашениемврагу возвращаться».

Пол задрожал, на столе подпрыгнуло пресс-папье. Снаружи, в пяти метрах от купола, в почве разверзлась дыра — медленно, но верно законы Вселенной делали свое дело. Из дыры выплыло пламя, и магма не спеша поползла к куполу.

Клан Еглашей прошел трудный путь, взяв начало от крестьянского рода с одной из захваченной территорий. Семейство присоединилось к благородным не более полувека назад, а Хурулта, который ненавидел выскочек вообще, этих ненавидел вдвойне, потому что именно им принадлежал Трест Военного Обеспечения. При всем желании он не мог приуменьшить значимости персоны, рассевшейся за столом напротив. Потомок Еглашей был толстым, страдающим одышкой щеголем, но обладал твердой целеустремленностью и холодным рассудком.

— Я переговорил кое с кем, Ваше Превосходительство, — сказал он. — Имена перечислять не буду.

— Денежные бароны, — угрюмо отозвался Хурулта. — Промышленники и финансисты. Ну и что?

— Можно, начистоту? — спросил Еглаш.

— Валяйте, мы одни.

— Группа, которую я представляю, не удовлетворена ведением военных действий.

— Да? Поэтому вы создали свой Генеральный Штаб?

— Оставьте сарказм, Ваше Превосходительство. Предполагалось, что мы захватим Тукатан за шесть месяцев. Сейчас, почти год спустя, мы все еще воюем.

— Тукатан можно подвергнуть бомбардировке из космоса, — сказал Хурулта, — но, как вы прекрасно знаете, она уничтожит все ценности планеты. Нам пришлось продвигаться медленно. Но затем появился Патруль и усложнил нашу задачу.

— Я все прекрасно понимаю, — оскорбительное высокомерие прозвучало отчетливее. — Вместо того, чтобы сконцентрировать силы на Тукатане и заняться Патрулем, спокойно убрав его с нашего пути, ваше министерство пытается захватить целое звездное скопление. Вы бездумно вторглись на планеты, которые практически не были изучены.

— Не сделай мы этого, Патруль использовал бы их против нас, — Хурулта едва сдерживал свой гнев. — Хорошо, я признаю, что у нас возникли некоторые сложности. Но мы также добились и определенного прогресса. Стратегический график установления нашей гегемонии выполняется форсированно. В будущем он принесет экономию.

— А сейчас он что приносит? Ваши успехи сомнительны. Возьмем к примеру маленький, забытый богом, песчаный шарик — Ярнах-4. На его захват не потребовалось много сил, но расходы на содержание баз в столь враждебной среде просто фантастические. Обыватели задушены налогами до предела, а ваш новый налог на высший класс общества ужасен!

— Я считаю его нормальным. Или вы хотите, чтобы пришел Патруль и начал всем здесь заправлять?

— Конечно, — сказал Еглаш холодно, не обратив внимания на ответ Хурулты, — наиболее грубой ошибкой явилась оккупация Умунга.

— ЧТО? — на секунду Хурулта потерял дара речи, затем медленно сглотнул ярость и когда, наконец, заговорил, слова его оказались точно выверенными. — Единственная операция, сработанная как по нотам. За мизерные потери людей и денег мы уже удвоили наше военное производство. На следующий год мы собираемся учетверить его.

— Я думал, что вы реалист, Ваше Превосходительство, — сказал Еглаш, — и разбираетесь в экономических основах нашей империи. Быть может, вы умышленно уничтожаете высший класс общества?

— Вы ненормальный? Сначала жалуетесь на увеличение налогов, затем, когда я нахожу путь расширения производства, путь стоивший нам сущие гроши, вы…

— Ваше Превосходительство, кроме множества солдат, существует объем военного снаряжения, которое они способны использовать. Когда Умунг начнет выпускать всю массу продукции, что произойдет с улуганскими фабриками?

Страх.

Шамуваз, солдат империи, медленно повернул голову, заметив за спиной непонятное движение. Пейзаж был однообразен — покореженные деревья, шелестящая красная трава, шум отдаленного водопада, наполняющий сердце бешеным стуком.

Его тошнило и он чувствовал себя больным. Рассматривая лица своих товарищей, он подумал сколь невероятно чужды они ему. Это дьяволы, а не люди. Тот же ужас, который глубоко сидел в нем, превратил их в дьяволов; в любой момент они могли накинуться на него и разорвать. Шамуваз глубоко вздохнул, ему вспомнились жена и дети. Как далеко они сейчас; вполне возможно, он никогда не увидит их снова. Он сгинет здесь, на Гирейоне, и сквозь его ребра станет свистеть ветер, а маленькие полевки совьют уютное гнездышко в его пустом-пустом черепе.

Командиры утверждали, что здесь совсем не страшно. Они уверяли, что страх — всего лишь особенность аборигенов, науськанных Патрулем, на которую не стоит обращать внимания. Телепаты-аборигены испуганы и внушают вам свой страх. Плюньте на свои чувства. Проигнорируйте их. Солдатам империи не пристало испытывать беспричинный страх.

Генералы могут жить без страха. Им не приходится бодрствовать из-за ужасных снов, изводя себя ночь за ночью. Они не проваливаются в забытье и не просыпаются с криками ужаса каждую минуту. Они не видят, как один за другим сходят с ума их товарищи. Им не надо писать домой идиотские письма и думать, когда придет их черед споткнуться.

Страх, паника, слепой всеохватывающий ужас. Шамуваз тяжело вздохнул.

Чья-то рука легла на его плечо, он подскочил, ругаясь, обернулся, вскинул пистолет прежде, чем понял, кто именно стоит перед ним. Армазан. Когда-то был его лучшим другом, но сейчас никому нельзя доверять. Шамуваз держал дуло пистолета у живота Армазана.

— Не делай так, — прошептал он, переводя дух. — Никогда больше так не делай…

— Послушай, — Армазан говорил быстро, голос его дрожал. — Послушай, Шам, после условного сигнала все встречаемся внизу, у реки. Выбирайся из казармы и присоединяйся к нам.

— Что-что-что? Выходить наружу после наступления темноты? Ты псих! Ты совсем свихнулся на этой планете!

— Нет-нет, не то. Послушай, многие решили, что с нас хватит. Империя о нас не беспокоится. Довольно. Офицерам больше доверять нельзя. Избавиться от них — выстрел в спину — и путь свободен: если держаться вместе — будет легче, а потом захватим базовый корабль…

Уже целый месяц Хурулта страдал бессонницей — лекарства больше не помогали. Он сидел поставив локти на стол и сжав руками гудящую голову.

— Бесполезно, — застонал он. — Мы должны уйти с Гирейона. Все части уже непригодны к дальнейшей службе. Чтобы вылечить солдат, потребуются месяцы.

— Но Патруль, господин… — неуверенно проговорил Севулан.

— Патруль! Мы создадим базу на соседней планете и оставим несколько орбитальных станций вокруг Гирейона. Мы должны приступить к выполнению немедленно.

— Но если последует мощная атака, то они сметут наши войска и захватят всю систему.

— Знаю. Но что из того? Уйти с Гирейона — единственный выход. Корабли Патруля прячутся по щелям, как тараканы, но не принимают боя! Они во все суют свой нос! Мы боксируем с тенью.

— Господин, Генеральный Штаб планирует отклонить ваше предложение и отдать приказ об эвакуации гарнизона с Гарвиша и Шанга, содержать их слишком дорого — большие потери людей.

— Замолчи, — крикнул Хурулта. — Я все знаю, идиот! Я прекрасно знаю обо всем! Тупые, набитые дураки! Не видят дальше собственного носа, эх-х-х! — его пальцы нервно сцепились. — Но мы, черт возьми, не уйдем с Умунга. Пусть денежные мешки продолжают вопить. И если они выступят еще раз, я предъявлю им обвинение в государственной измене.

Телеэкран запищал. Хурулта щелкнул выключателем и возбужденный голос забормотал:

— Господин, только что получено донесение из космоса. Замечена активность Патруля около Устубана-7. Кажется, он проводит разведку…

— Устубан-7? Не может быть! Это же гигантская планета. Она окружена поясом метеоритов. Это же… нет!

— Господин, в донесении говорится…

— Заткнись! Сейчас же вышли мне полный рапорт. — Хурулта обернулся к генералу. Его глаза лихорадочно блестели.

— Действовать, — задыхаясь, произнес он, — нам надо что-то предпринять. Население недовольно нашим отступлением, не так ли? Прекрасно, мы дадим им пищу для разговоров! Сейчас же пошлем флот и захватим Устубан-7! Пусть только Патруль попробует остановить нас!

— Господин, это невозможно, — прошептал Севулан. — Мы распылили свои силы, поэтому не сможем провести операцию такого масштаба. Активность Патруля не более чем трюк, чтобы заманить нас…

— Мы используем его против них! — раскатисто разнесся по залу рев Хурулты. — Я пока еще верховный главнокомандующий Улугана!

Севулан пристально взглянул на Его Превосходительство и глаза его сузились.

— Конечно, мы ведем пропагандистскую войну против Улугана, — сказал Винг Алак. — Радиопередачи, листовки и так далее — обычные средства. Я думаю, мы уже подвели их к мысли, что хотя членство в Лиге и означает потерю имперских амбиций, но оно дает также несомненный выигрыш в материальном благополучии и безопасности.

— Для обывателей, — уточнил Джорел Мейнц. Он был раздражен; все три дня его пребывания на корабле Алак занимался руководством скрытными маневрами и при каждой встрече уклонялся от серьезного разговора. — Но на Улугане правят балом аристократы и промышленники.

— Совершенно верно. Тем более, они не глупы. Просто им надо преподнести урок, доказывающий, что имперские амбиции изжили себя.

— По-моему, они настроены доказать обратное.

— Так и было, но до того, как мы вмешались. С тех пор, как в игру включился Патруль, любой захват означает потерю части денег. Как только они убедятся, что им выгоднее заключить с нами соглашение, они его заключат.