Коридоры времени

Аури заплакала, закрыв лицо руками. Локридж погладил ее светлые волосы.

— Тебе не обязательно оставаться, — сказал он тихо. — Пойди, поищи своих сородичей.

— Если они живы.

— Должны быть живы. Больше сражений не было. Сторм привезла чужеземцев с какой-то своей целью. Ну давай беги домой.

Аури пошла было, но ее схватил один из солдат. Локридж ударил его по руке.

— У тебя не было приказа задерживать ее, — рявкнул он.

С испугом на лице солдат отступил; Аури скрылась между хижин.

Уитукар получил от этой маленькой стычки куда больше удовольствия, чем его перепуганный товарищ. Лицо его расплылось в улыбке.

— Ба! Да ты же тот, что удрал от нас! — загремел его голос. — Ну и ну! — Он опустил копье, подошел к Локриджу и похлопал его по плечу. — То было деяние, достойное воина, — сказал он с самой что ни на есть искренней теплотой. — Хо! Как ты расшвырял нас всех, и все ради одной девчушки! Как шли твои дела с тех пор? Знаешь, мы стали вашими друзьями, и я видел столько богов и так близко за последние недели, что уже надоедает; и я думаю, ты тогда не пользовался колдовством, просто хитрые приемы — я им был бы весьма и весьма рад научиться. Я приветствую тебя!

Локридж собрался с мыслями. Это была возможность услышать правдивое описание событий.

— Я был далеко, по Ее поручению, — медленно произнес он, — и не знаю, что произошло в этих краях. Я был немало удивлен, увидев, что ваш клан вернулся и что ты, — он решил подпустить шпильку, — стоишь на часах, словно какой-то юнец.

Уитукар осенил себя Ее знаком.

— Кто, кроме самых высокорожденных, — его голос звучал торжественно и высокопарно, — достоин служить Ей?

— Ммм… Да, конечно. И все же с каких это пор?

— С середины лета, может, чуть позже. Видишь ли, мы были очень испуганы после того, как он, которого мы считали самим Господином Огня, был побежден, а нас разбили иноземцы с оружием из настоящего металла. Честно говоря, мы считали, что нам еще повезло, что мы добрались до дому, и мы принесли большие жертвы богам этой земли. Но от Нее явился посланник и обратился к нашему совету. Он сказал, что Она на нас не очень сердится, потому что мы — простые люди, которых великан одурачил. Она, мол, даже охотно использует нас как воинов, так как Ее войско должно вернуться к себе на родину.

«Ну конечно же, — вспомнил Локридж. — Англичан необходимо было отправить домой: они слишком плохо приспособлены, чтобы оказывать эффективную помощь, не говоря о том, что слишком бросается в глаза их иноземное происхождение. Сторм бросила какое-то замечание о возникшей у нее по поводу обеспечения войском этого нового театра ее военных действий…»

— Так вот, — продолжал Уитукар, — мы колебались. Жаждущие приключений молодые ребята могли бы послужить несколько лет в Ее гвардии. Но семейные мужчины? Так далеко от своих родичей и богов? Тогда посланный объявил, что Она хочет, чтобы воины пришли и остались. Рыбаки достаточно храбрые, но у них нет опыта в ведении сражений и пользовании современным оружием. Она хотела, чтоб мы пришли — не только здоровые и крепкие мужчины, а все наше племя.

— Она говорила, что мы получим землю, нам будут оказывать почет и уважение. И богам нашим тоже. Солнце и Луна, Огонь и Вода, Воздух и Земля — почему бы им не соединиться, чтобы их одинаково почитали? В конце концов, те фратрии, которые ты видел, вспомнили о том, что становятся слишком большими для своих пастбищ, подумали о выгодах союза с Нею, обладающей такой силой, и переселились сюда.

Пока все идет прекрасно. Деремся понемногу с Морским народом дальше вдоль берега — достаточно, чтобы держаться в форме и захватить кой-какую добычу и рабов. В будущем году, похоже, планируется настоящий удар, чтоб заставить относиться к Ней с должным почтением те племена, которые до сих пор еще этого не делают. А между тем мы обустраиваемся на хорошей земле, и Она, Сестра Солнца, — с нами.

«О, Сторм, — подумал Локридж, — эти северные народы никогда прежде не испытывали на себе проклятие империи!»

— Как вы ладите с коренными жителями Авильдаро? — спросил он резко.

Уитукар сплюнул.

— Не слишком здорово. В драку лезть они не решаются, поскольку Она сказала, что они не должны нас трогать. Но некоторые удрали за море, а оставшиеся такие злые! Э-эх, ты ведь знаешь, какие у них бабы; однако если парню из наших захочется малость поразвлечься, так единственная надежда — застать какую-нибудь в лесу и взять силой. Нам, знаешь ли, тоже не велено причинять им вред. — Он повеселел. — Но дай нам время! Если они не захотят частных взаимообменов, мы и сами управимся. В конце концов мы сделаем их нашими, как наши предки переделывали завоеванные народы по своему образу и подобию. — Он приблизил к Локриджу лицо, по-дружески ткнул его локтем в ребра и доверительно поделился:

— Сказать по правде, Она предвидит такой исход. Она сама обещала мне, не так давно, что будут браки между родовитыми домами обоих народов. А таким путем, ты понимаешь, наследство переходит от их матерей к нашим сыновьям.

"А приведет все это, — подумал Локридж, — к юнкеру Эрику.

Нет, погоди. Это дело рук Патруля.

Но не Хранители ли заложили фундамент?"

Он молчал так долго, что Уитукар обиделся и вернулся на свой пост. Высоко в небе сияло полуденное солнце.

Несмотря на мучившие его мысли, Локридж обрадовался, как дурак, когда появился Ху и сообщил, что она сейчас его примет. Чуть ли не одним прыжком он оказался по ту сторону занавески. Никто за ним не последовал.

Огонь в Длинном Доме по-прежнему не горел; помещение было залито холодным светом шаров. Черная завеса все так же отделяла заднюю часть комнаты. Там, где стоял Локридж, пол был покрыт каким-то жестким материалом, а стены обтянуты серым. Между деревянных опор насмешкой выглядели мебель и устройства из будущего.

К нему подошла Сторм.

Следы ее плена исчезли. Иссиня-черные волосы, золотистая кожа, зеленые, как морские волны, глаза сияли, как будто сами излучали свет; при ходьбе платье прижималось к ее груди, бедрам, ногам, и он снова подумал о Крылатой Победе — Нике Самофракийской. Платье сегодня было белым, с глубоким вырезом и отделано критской лазурью. Лунный серп увенчивал ее лоб.

— Малькольм, — сказала Сторм на его родном языке. — Это моя настоящая награда — то, что ты вернулся. — Она сжала его лицо в своих ладонях и смотрела на него сквозь пульсирующую неподвижность. — Спасибо, — добавила она на языке Оругарэй.

Локридж знал, когда женщина ждет, чтоб ее поцеловали. У него кружилась голова, но он стоял на своем и старался удержать в голове все свои обиды и сомнения.

— Ху, надо полагать, представил тебе мой отчет, — сказал он. — Мне нечего к нему добавить.

— Тебе не нужно ничего добавлять, милый. — Она указала на диван. — Сядем. Мы можем поговорить обо всем.

Он сел рядом с ней. Их колени соприкасались. Перед ними стояли бутылка и два наполненных бокала.

Сторм подала ему один из них, подняла свой.

— Выпьем за нас?

— Брэнн тоже угощал меня вином, — хрипло ответил Локридж.

Ее улыбка погасла. Прежде чем поставить бокал, она долго задумчиво смотрела на него.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала она.

— Что Хранители ничуть не лучше Патрульных, и провались к чертовой матери и те, и другие? Да, мне так кажется.

— Но это неправда, — ответила она серьезно и искренне, ни на миг не давая ему отвести глаза. — Как-то ты упомянул нацистов из своего времени как случай абсолютного зла. Я согласна. Они были созданием Патруля. Но подумай — только честно, — представь себе, что ты — человек из теперешнего неолита, перенесенный в 1940 год. Много ли различий смог бы ты заметить между странами?

— Твоя кузина Юрия пользовалась примерно такой же аргументацией.

— Ах да. Она. — На мгновение ее губы сжались. — Когда-нибудь с Юрией придется разобраться.

Сторм расслабилась, положила руку ему на бедро и заговорила мягко и быстро:

— Ты встретил в моем будущем двух, именно двух людей, которые в своих целях спасли тебя. Около часу ты был в их мире. Они доставили тебя на выбранное ими самими место и бросили там, сделав несколько продуманно двусмысленных замечаний. Ну, сам посуди, Малькольм, у тебя же научное образование. Какое же это основание для того, чтобы делать выводы? Любые выводы!

Ты видел то, что тебе хотели показать. Слышал то, что они хотели, чтобы ты услышал. Им надо, чтобы произошло что-то, к чему ты являешься ключом. Но что такое ключ, как не простой инструмент? Ты всего лишь видел изменившийся мир. Откуда ты знаешь, что его корни лежат не в победе Хранителей? Я думаю, что это именно так.

Потому что, Малькольм, многое из того дурного, что ты видел в моей стране, — результат войны. Не было бы врага, не нужна была бы такая дисциплина, можно было бы экспериментировать и проводить реформы. Да, я знаю, что собой представляет Истар. Но ты же не настолько наивен, чтобы полагать, что правитель, даже обладающий самой что ни на есть абсолютной властью, может издать указ и добиться исполнения своей воли. Или ты думаешь, что это так? Мне приходится использовать то, что дано мне судьбой. Так вышло, что Истар меня поддерживает. Ее преемник — а я не могу нарушить право наследования: это вызвало бы опасные потрясения во всем королевстве, — тот, кто пришел бы после нее, состоит в другой фракции.

— А Юрия? — спросил Локридж сквозь застилавший его мысли туман.

— Моя дорогая Юрия, — Сторм усмехнулась. — Как бы ей хотелось стать Кориокой! И какая жалкая Кориока вышла бы из нее! — К ней вернулась рассудительность. — Я не недооценила тебя, Малькольм. Ты видел, что я могу сделать. Захватив Брэнна, с твоей помощью я сделала то, что может стать началом смертельного удара по Патрулю. Так мало людей, способных предпринимать эти операции во времени, и так много от них зависит. Пока Брэнн на свободе, большая часть моей энергии уходила просто на отражение его ударов. Я знаю, кто сейчас принял командование, и, откровенно говоря, мне ничего не стоит обвести Гарвена вокруг пальца.

Но и сама наша победа выдвинула целый ряд проблем. Пока тебя не было, верный Ху посылал своих шпионов, и его посланники путешествовали туда-сюда. Мои соперники — о да, у меня дома плетется еще больше темных интриг, чем ты думаешь, — которые организуют заговоры против меня под личиной дружеского расположения, которую нам приходится носить, пока продолжается война, — мои соперники ухватились за этот стратегический пункт. Разве Юрия не делала намеков насчет наград в случае, если ты станешь ее агентом в моем лагере? — Локридж был вынужден кивнуть. — Так вот, с целью получения поддержки эта фракция утверждает, что мы должны по-прежнему сосредоточивать наши усилия в Средиземноморье и на Востоке. Они говорят: оставьте в покое Север, он не имеет никакого значения; хотя индоевропейское завоевание, безусловно, произойдет на юге и востоке, давайте сделаем так, чтобы оно оказалось не имеющим для врага настоящей ценности. А я говорю: бросьте эти регионы; оставьте лишь символические силы, а Патруль пусть держит там своих лучших людей; незаметно для них, давайте создадим на Севере тысячелетнюю несокрушимую твердыню!

Локридж заставил себя отвлечься от ее лица с широкими скулами, от пленительных изгибов ее тела.

— И поэтому ты предала людей, веривших тебе? — спросил он. В голосе его не было той силы, какую он хотел бы вложить в свои слова.

— Да, конечно, я позвала ютоазов, и мегалитическим каменщикам это не нравится. — Сторм вздохнула. — Малькольм, по моему заданию ты читал книги и провел немало времени в Датском Национальном Музее. Тебе должны быть известны археологические находки. Приходит новая культура, которая сформирует будущее; и что бы мы с тобой ни делали, реликвии, доказывающие это, останутся лежать в своих стеклянных ящиках. Но мы можем контролировать детали, о которых экспонаты ничего не говорят. Ты предпочел бы, чтобы пришельцы завоевали Данию так, как они захватят Индию, — с резней и обращением в рабство?

— Но, Бога ради, скажи: зачем они тебе?

— Я не могла оставить англичан, — сказала она. — Их отправили домой, кроме горстки людей, которые будут охранять ворота, пока они через несколько недель не закроются. Кстати говоря, я даже отправила тех агентов, которых ты видел, назад в их шестнадцатый век. Когда подготовительная работа была закончена, от них было мало проку. А из-за нажима моих соперников я не могу вызвать настоящих специалистов с Крита — во всяком случае до тех пор, пока я не буду в состоянии представить солидных, многообещающих перспектив.

Она широко развела руками.

— Что я тогда покажу? — продолжала Сторм. — Новую и долговечную нацию. Сильных людей, которые, пусть с некоторыми компромиссами, следуют указаниям Богини. Источник ресурсов, богатства, людей, если понадобятся. Пространственно-временной отрезок, настолько надежно защищенный, что имеет смысл собирать там силы Хранителей для решительной схватки. Узнав о достигнутых первых результатах, другие Кориоки склонятся на мою сторону. Мое положение дома будет в безопасности. Еще важнее то, что мой план примут, и вся мощь будет сосредоточена здесь. И таким образом мы будем ближе к тому, чтобы положить конец непристойным выходкам Патруля; а уж после этого можно будет заняться исправлением зла у себя дома.

Ее голова поникла.

— Но я так одинока, — прошептала она.

Он не мог удержаться и не взять ее лежащую на коленях руку в свою. Другой рукой он обнял ее за плечи.

Сторм близко наклонилась к нему.

— Война — гадкая штука, — сказала она. — В ней очень много грустного; приходится делать то, чего не хочется. Я обещала тебе, что после выполнения этого поручения ты сможешь вернуться домой. Но мне дорог каждый человек, сохраняющий мне верность.

— Я с тобой, — сказал Локридж.

В конце концов… Разве у него не оставалось еще одного незавершенного дела?

— Ты далеко не обыкновенный человек, Малькольм, — сказала Сторм. — Королевству, которое мы строим, нужен будет король.

Он поцеловал ее.

Она ответила.

— Пойдем, мой друг, — чуть погодя шепнула она. — Туда.

Опустилось солнце. С запада, где желтым светом блестела вода, вернулись рыбачьи лодки; над хижинами вился дым; Мудрая Женщина со своими прислужниками отправилась в рощу преподнести свои ежедневные дары. Через луга доносился грохот барабанов: так люди Боевого Топора отправляли своего бога почивать.

Сторм пошевелилась.

— Тебе сейчас лучше уйти, — сказала она со вздохом. — Ты прости, но мне необходимо выспаться. А исполнение роли божества отнимает почти все мое время. Но ты придешь опять. Правда? Пожалуйста.

— Когда только ты захочешь, — ответил он глухо.

Локридж вышел в вечерний полумрак. В душе его царил мир. Вне стен Длинного Дома он застал повседневный быт народа Тенил Оругарэй: детишки все еще возились на улице, мужчины вели беседы; сквозь открытые двери хижин видны были женщины — ткущие, шьющие, готовящие еду, шлифующие металл, формующие горшки. Локридж шел, и за ним катилась волна тишины.

Дойдя до хижины, где когда-то жил Эхегон, он вошел. Здесь он мог остаться.

Вся семья сидела вокруг огня. Они вскочили и осенили себя знаком, еще не так давно им незнакомым. Простым смертным он оставался лишь для Аури. Она подошла к нему и сказала нетвердым голосом:

— Как долго ты пробыл с Богиней.

— Так было нужно, — ответил Локридж.

— Ты ведь заступишься за нас перед ней, правда? — взмолилась девушка. — Может, она не знает, какие они злые.

— Кто?

— Те, кого Она привела. О Рысь, я такое слышала! Как они пасут свой скот на наших посевах, и насилуют женщин, и глумятся над нами на нашей собственной земле. Она совершали набеги на наших родичей, ты знаешь об этом? Сейчас у них в стойбище люди из Улары и Фаоно, мои дорогие родственники, — они рабы. Расскажи Ей, Рысь!

— Расскажу, если смогу. — В его голосе звучало нетерпение. Ему хотелось побыть немного наедине с этим днем. — Но чему быть, того не миновать. А теперь могу я что-нибудь поесть и побыть в тишине? Мне нужно о многом подумать.

ГЛАВА XIX

Как и в любой войне, о которой Локриджу было известно, в этой борьбе основные усилия должны быть направлены на не бросающуюся в глаза организацию всего. Столь же знакомой была и проблема нехватки людей. Агенты были разбросаны вдоль и поперек всей истории, и сражающимся во времени сторонам катастрофически недоставало людей. У Сторм Дарроуэй положение было еще хуже: она оставалась практически одна.

Сторм признавала, что политическая зависть — не единственная причина того, что она не имела поддержки других аватар — воплощений богов на земле. Ее план был радикальным, включал значительное сокращение вложений в древние, обреченные цивилизации в других регионах. Многие из Хранительниц, выступавших в качестве королев, были совершенно искренни, сообщив Сторм, что та выгода, в несомненном получении которой она клялась, должна быть наглядно продемонстрирована, — лишь тогда они будут готовы оказать помощь. Дело в том, что, судя по всему, война во времени не захватила бронзовый век Северной Европы. Насколько было известно, ни Хранители, ни Патруль не проводили сколько-нибудь значительных операций на этом пространственно-временном участке протяженностью в тысячу лет и тысячу миль.

— Но послушай, — раздраженно сказал Локридж, — разве это не доказывает, что ты ошибаешься?

— Нет, — ответила Сторм. — Точно так же это может означать успех. Вспомни: из-за стражей коридоров в нашу эпоху мы не знаем нашего будущего. Мы не можем предсказать, что нам предстоит сделать. Даже такие причинно-следственные круги, как тот, что мы использовали, чтобы поймать в западню Брэнна, — и то редкость, благодаря действующему в воротах фактору неопределенности.

— Ясно, ясно. Но послушай, любимая, безусловно, можно проверить прошлую эпоху, вроде этой, и выяснить, есть ли там твои люди.

— Если их работа идет гладко, то что мы увидим? Ничего, кроме коренных жителей, живущих своей повседневной жизнью. Когда агенты Хранителей прячутся от Патруля, они в большей степени оказываются скрытыми и от Хранителей.

— Ммм… Полагаю, что так. Проблема безопасности. Нельзя, чтобы твои сторонники знали больше, чем необходимо, иначе это может стать известным врагу.

— К тому же, — надменно продолжала Сторм, — это мое поле деятельности. Я буду распоряжаться своими людьми так, как сочту нужным. Приобретенная мною власть будет использована не только против Патруля. Дома тоже надо свести кое-какие счеты.

— Иногда ты просто приводишь меня в ужас, — сказал Локридж.

Сторм улыбнулась и ласково взъерошила ему волосы.

— Иногда, — промурлыкала она. — А иногда?..

— Ты компенсируешь это — и с лихвой!

Но долго оставаться вместе они не могли. Слишком много всего нужно было сделать.

Сторм должна была находиться в Авильдаро: выступать в роли королевы и судьи, принимать решения и издавать законы — до тех пор, пока создаваемая ею нация не примет того облика, который ей нужен. Ху предстояло служить ей связующим звеном с ее родной эпохой и с Критом. Рядовых воинов можно было использовать лишь в качестве курьеров или стражников; в данном случае солдаты, прибывшие вместе с Ху, не нужны были даже для этого, и она отослала их обратно. Едва ли можно было рассчитывать на опытных агентов из других пространственно-временных регионов. Больше всего Сторм не хватало надежного человека, который мог бы работать с племенами…

Локридж шагая вперед. Его сопровождали Уитукар и еще несколько воинов. Он очень привязался к рыжему ютоазу; они наведывались друг к другу, пили мед и болтали далеко за полночь. «О'кей, — думал Локридж, — он не цивилизован. Как и я, наверно. Мне нравится его жизнь».

Конечной целью было слияние двух народов — Лабрис и Топора — в один. Это, без сомнения, должно было произойти: Ютландии предстояло войти в историю как нации и даже после эпохи Локриджа оставаться распознаваемый единым целым. Подобно многим другим регионам. Вопрос был в том, произойдет ли и здесь то, ради чего Патруль организовал индоевропейское нашествие, — разрушение древней культуры, — или же каменщики неолита выживут в количестве, достаточном для того, чтобы Хранители могли тайно, не безопасно занять Север бронзового века? Сообщения из следующего тысячелетия давали основание предполагать, что второй вариант вполне вероятен, что действия, предпринятые Патрулем, ударят в этой части света по нему самому.

Однако создание этих королевств поневоле должно быть медленным процессом как из-за недостатка агентов, так и для того, чтобы казаться естественным. (По сути дела, быть естественным, ибо сколоченные на скорую руку империи — например, Александра или Тамерлана — просуществовали слишком недолго, чтобы иметь большую ценность.) Первым шагом было объединение жителей деревень, расположенных вокруг Лимфьорда, в союз более тесный и жесткий, чем существовавший прежде. Для этого Сторм могла использовать ужас, испытываемый жителями в ее присутствии, а также, если возникнет необходимость, своих помощников ютоазов. В то время очень важно было заключить союз с внутренними племенами — как с издревле жившими там, так и с вновь пришедшими. С первой миссией такого рода Сторм отправила Локриджа.

Он предпочел бы ехать верхом. Однако эти косматые, с длинными мордами пони никогда не были под седлом, а выездка заняла бы слишком много времени. Поэтому Локридж шел пешком. Когда они приближались к поселению, он и Уитукар забирались на свои колесницы и, сжав от тряски зубы, с достоинством — как оно понималось в эту эпоху — въезжали в деревню.

Но в целом — даже после того, что за этим следовало, — Локридж не мог не признать, что редко получал больше удовольствия. Его любимым отдыхом всегда было забраться с рюкзаком в какую-нибудь глушь: теперь он получил такую возможность, причем поклажу тащили вассалы Уитукара.

Когда они встречались с жителями, их принимали радушно; Локридж с большим интересом подмечал детали, не содержавшиеся в диаглоссе. (Кстати, он постепенно нуждался в ней все меньше и меньше: благодаря постоянному употреблению, язык и обычаи фиксировались в его естественной памяти.) В становищах Боевого Топора несложная церемония сменялась празднеством. В древних сельскохозяйственных общинах сперва проявляли некоторую настороженность — но не страх, поскольку с пришлыми племенами у них не было серьезных стычек: земли было много, поселений на ней мало. Здесь обычно начинали с тщательно разработанных ритуалов, но имели склонность заканчивать все таким торжеством, при виде которого у людей XX века глаза бы на лоб полезли.

Послание, которое передавал Локридж, было простым. Богиня избрала местом своего пребывания Авильдаро. У нее нет вражды, как утверждают некоторые, к Солнцу и Огню; скорее она является Матерью, Супругой и Дочерью богам-мужчинам. Высшими Силами высказано желание, чтобы Их дети были так же соединены, как Они. С этой целью в середине зимы в Авильдаро будет созван первый из целого ряда советов для обсуждения путей и средств этого объединения. Приглашаются все вожди. Об альтернативе Локридж ничего не говорил: это могло лишь вызвать враждебное отношение, да и необходимости в этом не было.

Кое-что из того, что он видел и слышал, казалось ему отталкивающим, но он говорил себе, что это будет исправлено. Больше всего ему нравились люди. Он не мог бы даже назвать их менее искушенными, чем его собственный народ. У них были установлены хотя и непрочные, но широкие контакты — к примеру с племенами Боевого Топора они простирались аж до Южной Руси. Их политика была почти так же сложна, как и в XX веке, только в меньшем масштабе и без примеси идеологии; их нравы были куда более псевдонаукой, называемой экономикой, зато прекрасно разбирались в жизни земли, неба и человечества.

Путь Локриджа пролегал мимо священного холма, которому предстояло стать Виборгом, по земле более плодородной, чем та, которую он видел в будущем; на север к прибою и широким берегам Скау; снова на юг вдоль Лимфьорда. Скромное начало. И все же ему понадобился почти месяц. К тому времени, когда они вернулись в Авильдаро, вересковые пустоши уже цвели пурпуром и золотом; на восходе солнца иней блестел на ветках; начали желтеть листья.

В этот день с западной стороны моря с ревом налетел ветер, пятна света и тени от туч гонялись друг за другом по земле, волны гуляли по заливу и по лужам, оставшимся после прошедшего ночью дождя. Лес качался и стонал, желтые сжатые поля, луговая трава была убрана в стога. Освещенная солнцем, пролетела, направляясь в Египет, стая аистов. Прохладный воздух пахнул морской солью, дымом и лошадьми.

Отряд Локриджа заметили издалека. Сопровождаемый громкими приветственными возгласами, он проехал через лагерь ютоазов и выехал на ничейную землю между ним и деревней. Никто из людей Тенил Оругарэй не вышел его встречать.

Кроме Аури.

Она бежала к нему, полная ликования, поминутно окликая его. Локридж велел вознице остановиться, подхватил ее с земли и обнял.

— Да, малышка, со мной все в порядке, никаких неприятностей не было; конечно же, я рад тебя видеть, но я действительно должен прежде всего рассказать о поездке Богине… — Он с удовольствием прокатил бы ее, но в колеснице было слишком мало места. Всю дорогу она приплясывала рядом.

У Длинного Дома Аури забеспокоилась.

— Я буду в своем доме, Рысь, — сказала она и поспешно убежала.

Глядя ей вслед, Уитукар почесал бороду.

— Недурная курочка, — сказал он. — А как она с мужиком?

— Она девушка, — коротко ответил Локридж.

— Что? — Слезавший с колесницы ютоаз открыл рот. — Не может быть. Не у Морского народа.

Локридж объяснил, как все произошло.

— Н-да… — пробормотал вождь. — Ну-ну. Но уж ты-то, конечно, не боишься ее?

— Нет, — бросил Локридж. — Я слишком занят.

— О да. — Уитукар осенил себя каким-то знаком, правда, ухмыляясь в то же время. — Тебе благоволит Богиня. — Из-за этого ему уже незачем было выказывать чрезмерное почтение, после того как они с американцем прошли вместе по стольким холмам, с криками гнались за оленем, проклинали дождь и неразжигающийся костер, глядели в лицо близкой смерти.

— Эта Аури… — сказал он. — Мне она и прежде нравилась, но я был совершенно уверен, что она твоя. Она же тычется в тебя носом при любой возможности.

— Мы друзья, — ответил Локридж с растущим раздражением. — Если б она была мужчиной, мы были бы назваными братьями. Обидеть ее — то же, что обидеть меня. И я отомщу.

— О да, да, конечно. Но ведь ты же не хочешь, чтобы она навсегда осталась одинокой?

Локридж смог только отрицательно покачать головой.

— И она наследница бывшего здешнего вождя; и, ты говоришь, заклятие с нее снято, гм…

«Что ж, — подумал Локридж со странным чувством, — это может оказаться для нее лучшим выходом из положения».

Но он не мог долго думать о ней. Его ждала Сторм.

В присутствии Ху и Уитукара она произнесла лишь формальное приветствие и, казалось, слушала его отчет вполуха. Вскоре ему было позволено удалиться. Однако она улыбнулась ему и произнесла по-английски одно слово: «Вечером».

После этого и после простых товарищеских отношений последних недель ему не хотелось проводить день среди людей Тенил Оругарэй. Из веселого народа, который он знал прежде, они превратились в растерянных и мрачных жителей оккупированной страны. Между ним и ими пролегла трещина: он был Ее агентом, а Она предпочла показать себя не с лучшей стороны. Он мог бы пойти к ютоазам… но нет, там он увидит их рабов. Аури? Становилось все труднее поддерживать с ней прежние отношения… В одиночестве Локридж зашагал прочь от деревни. Возможно, вода в священном пруду на опушке леса не настолько холодная, чтобы он не смог смыть с себя грязь после путешествия.

Вроде бы он должен был быть счастлив. Но что-то вышло плохо. Он раздумывал об этом, оставляя позади милю за милей. Безусловно, мирное объединение двух народов было благой целью. И люди Боевого Топора не были дурными по своей природе, просто несколько властолюбивыми. Как невоспитанные мальчишки. В этом все и дело. В них должен быть заложен страх перед Господом. А в частности, им необходимо уважение к личности коренных жителей. В настоящее время они просто добавили Богиню Луны к сонму своих богов, и ничто, кроме Ее приказаний, не удерживает их от того, чтобы сделать Морской народ своей добычей. И никогда целая культура не испытывала уважения к другой, если та не могла достояно проявить себя в сражении.

"Прогресс, — с грустью думал Локридж. — Будет ли человек другим через четыре тысячи лет? Мы, белые американцы, возможно и ограбили индейцев, но, поскольку они мужественно защищались, мы гордимся любой имеющейся в нас каплей индейской крови. Негров же мы просто презирали, вплоть до последних десятилетий, когда я уже родился, — пока они наконец не поднялись и не начали борьбу за свои права.

Может быть, народу Джона и Мэри не обязательно разбивать носы, чтоб они смогли уважать других. Хотелось бы так думать. Но как добраться отсюда — дотуда?

Возможно, это моя работа. Заложить кирпичик в стену их строящегося дома.

Но как? Ютоазы прекрасно знают, что победили бы Тенил Оругарэй, если бы боги не привели с собой помощников. Они теперь здесь по приглашению Сторм, потому что они лучшие войны. Это здорово, конечно, созвать совет и посадить на трон короля. Но как избежать королевства, в структуру которого заложены хозяин и крепостной?

Да и хочет ли этого Сторм?

Нет! Хватит об этом!"

Локридж был так поглощен своими мрачными раздумьями, что оказался почти у пруда, прежде чем увидел происходящее там. А они — семь молодых парней и девушка из деревни — были настолько увлечены, что не заметили его приближения.

Девушка лежала навзничь на большом камне, с которого, в качестве подношений, бросали в воду изделия мастеров. В то время как шестеро его товарищей стояли с веточками омелы в руках, седьмой юноша занес над ее грудью кремневый нож.

— Что за черт! — заорал Локридж и бросился к ним. Они попятились. Когда же узнали его, в них не осталось от страха ничего человеческого — парни с мольбами ползали по земле; девушка понемногу начала выходить из транса.

Локридж напряг живот и произнес как можно более низким голосом: