Датчанин Хольгер (№2) - Буря в летнюю ночь

Дженифер и Свардлард не обращали внимания на священника. Они радостно смотрели друг на друга.

ТУНИССКИЙ КОРАБЛЬ

Руперт шел с кормы. Принц задумался, низко склонив голову — так, что длинные кудри почти скрыли его лицо. Но в средней части палубы его внимание вдруг привлекло одно из орудий. Принц остановился. Опытной рукой он провел по стволу, потом взял одно из лежавших рядом ядер.

Глухой шум заставил его насторожиться. На палубу опрокинулась крышка люка.

«Кто может быть сейчас в пороховом погребе?» — удивленно подумал принц и притаился за лафетом, наблюдая.

Из люка высунулась голова Уилла Фарвелла, повертелась туда-сюда и расплылась в улыбке.

— Никого нет, — тихонько сказал драгун. — Как я и думал. Выбирайся!

Он поднялся на палубу и встал рядом с люком, поправляя пояс. Следом за драгуном появилась горничная Нина — с растрепанной прической, в криво застегнутом платье.

— Не забудь подпоясаться, детка, — напомнил Уилл. Нина хихикнула.

Руперт выпрямился и шагнул вперед.

— Buenas tardes, — сказал он.

Нина взвизгнула. Уилл подпрыгнул на месте, но тут же разразился хохотом.

— Ох, мой лорд! Вы не забыли, что такое разведка! Ну, вы, наверное, помните и о нуждах простого солдата. — Он повернулся к смущенной девушке. — Не бойся, моя голубка, лети к себе, почисти перышки, и не забывай о том, что скоро мы снова встретимся.

Он шлепнул ее по заду. Нина бросила на Руперта отчасти опасливый, отчасти плутовской взгляд и убежала. Уилл водворил крышку люка на место.

Принц вздохнул и покачал головой.

— Как ты этого добиваешься? — спросил он.

— Да очень просто, сэр, — ответил драгун. — Или вас удивляет, как это я их добиваюсь, с моей-то рожей… да ведь это выдумки, что женщины ищут красоты в мужчинах, как мужчины ищут красоты в женщинах. Нет, мой генерал, им нужно внимание, им нужно уважение… да, внимание, а не красота, или высокое положение… они даже выгоды не ищут, да, сэр…

— Довольно болтать, — оборвал его Руперт. — Давно ты туда забрался?

— Так давно, что другим такое и не снилось, так она мне сказала, сэр…

— Заткнись, болван! — Руперт вздохнул и безнадежно махнул рукой. — А, ладно. Но я был крайне удивлен, обнаружив, что мой солдат занимается распутством в пороховом погребе.

Уилл заржал.

— Думаете, мы могли взорвать его? Ну, кто знает, она ведь девушка горячая! Но должен заметить, сэр, что запах пороха очень возбуждает женщин.

Руперт решил прекратить этот бессмысленный разговор.

— Ладно, иди отсюда, — резко сказал он и, когда Уилл исчез, задумчиво встал у поручней, глядя на воду.

«Ох, я и сам не новичок в этом деле, — думал он. — Я и сам грешил… и едва помню милую Мэри… Белинда… Дженифер… это лишь поиск плоти, голод тела… Но Дженифер… преданная, целомудренная, помолвленная со мной в языческом святилище… одна из благородных девиц, вроде тех, что воспел Сервантес… Да еще это кольцо. Куда оно меня приведет? Попаду ли я в лапы дьявола, или найду золото фей, которое улетит из моих рук, обернувшись осенними листьями? Что такое это кольцо, и что представляет собой та, что дала его мне? Белинда — вот истинно земная женщина. Но есть еще и Герман — давший мне убежище, доверяющий мне… ох! Я расчувствовался, как дитя. Неужели это такой уж тяжелый труд — соблюдать приличия? Впрочем, поживем — увидим…»

Глава 17

МАРСЕЛЬСКИЙ ПОРТ

Задыхаясь под полуденным солнцем, Дженифер шла между Нобахом Баркером и Свардлардом. Священник шагал слева. Он крепко держал девушку за запястье, так что кольцо, надетое на средний палец ее левой руки, было у него на виду. Свардлард поддерживал девушку с другой стороны. Он явно страдал даже сильнее, чем Дженифер — ее лицо просто застыло, не отражая ничего. Следом шагали эскорт в темной пуританской одежде и нанятый Баркером переводчик.

Матросы, грузчики, разносчики и прочая публика, мелькающая между портовыми строениями, таращили глаза на странную компанию.

Вдруг Баркер вскрикнул, и тут же эхом откликнулась Дженифер. Священник отшвырнул от себя руку девушки, словно его обожгло вспыхнувшим сиянием. Пуритане в ужасе уставились на кольцо.

Девушка бросилась бежать. Баркер, опомнившись, бессвязно крикнул что-то солдатам и помчался за ней. Солдаты, тяжело топая, пустились в погоню и через минуту схватили Дженифер.

Она царапалась, как дикая кошка, вырывалась изо всех сил, пинала Круглоголовых ногами, и немало пуританской крови пролилось, прежде чем девушку в изодранном платье удалось свалить на мостовую.

Вокруг собралась толпа негодующих французов. Свардлард опустился на колени возле девушки — она лежала, едва дыша, почти без сознания. Баркер тоже опустился рядом, пробормотал короткую молитву и взял Дженифер за левую руку. Камень слегка потускнел. Священник приподнял безвольно свисающую руку девушки — сияние усилилось. В этот момент неподалеку в порту находился лишь один корабль, стоявший на якоре. И, когда Баркер направил кольцо на это судно, камень засветился.

На лице Баркера отразилось торжество. Но он не забыл об осторожности и тут же прикрыл руку Дженифер складками ее юбки; потом поднялся и отдал распоряжение стражам.

КАЮТА НА ТУНИССКОМ КОРАБЛЕ

Эта каюта была гораздо больше и обставлена богаче, нежели та, что досталась принцу Руперту. По мягкому ковру нервно шагала взад-вперед герцогиня Белинда.

Открылась дверь, и герцогиня застыла на месте. Вошла Нина Вальдес.

— La senora?.. — начала было горничная, но Белинда перебила ее:

— Нет, говори по-английски, и потише. Закрой дверь на щеколду, иди сюда… Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, и я не хочу, чтобы нас подслушали матросы.

— El duque… А господин герцог…

— Спит. — Белинда кивком указала на закрытую дверь смежного помещения.

— Ах, ну да… — Девушка выжидающе глянула на хозяйку. Белинда снова принялась мерить шагами каюту.

— Как бы ни было велико различие между нами, Нина, все же мы обе — дочери Евы. Я всегда доверяла тебе, и надеюсь, ты находишь меня вполне достойной уважения.

— О, моя леди всегда так добра и щедра… — В голосе Нины слышалось явное предвкушение подарка.

— И в отличие от многих, я никогда не вмешиваюсь в личную жизнь моих слуг. Это дело их совести и их проповедника. Но все же я не слепая. Ты давно стала женщиной, хотя и очень еще молода… похоже, сказывается мавританская кровь, что течет в тебе. Ты бываешь в таких местах, куда я не осмелюсь заглянуть, ты находишь приключения, о каких я могу лишь мечтать, и… скажи, я ведь не ошибаюсь — ты знаешь способы привлечь мужчину?

Девушка заколебалась на мгновение, но потом ответила:

— Ну, торговцы с Востока продают разные вещи, ваша милость…

— Приворотные зелья? — вырвалось у герцогини. Не слишком удивленная, Нина уклончиво произнесла:

— Я ничего об этом не знаю.

— Ох, оставь! — Белинда остановилась перед горничной и, собравшись с духом, продолжила: — Не подумай, что я хочу обидеть тебя, нет… Ты достаточно хороша собой, и, пожалуй, в большинстве случаев тебе нет нужды прибегать к хитростям, и все же… я еще в Англии замечала, что ты умудрялась выиграть у женщин стройных, светловолосых — хотя ты простая девушка, прислуга, иностранка, да еще и католичка… Но ты одерживала победу за победой. И ты сумела немало отложить на черный день, несмотря на то что англичане — народ холодный и скупой. Только не пойми меня неправильно! Я вовсе не порицаю тебя. И я совсем не намекаю на колдовство или что-то в этом роде, нет… но ведь существуют, наверное, какие-то духи… безобидные средства, вроде пудры, губной помады, румян…

Нина улыбнулась и, проглотив наживку, осторожно заговорила:

— Bueno… о, но это просто невозможно, чтобы моя прекрасная леди нуждалась в чем-то таком, ведь природа одарила ее так щедро…

— Но герцог стар, — сказала Белинда.

— Я понимаю, ваша милость. И… и было бы христианским поступком помочь ему обрести сына, правда?

— О, обещаю, этот поступок будет должным образом оценен!

— Я знаю, как добра моя леди. Но — увы! У меня нет магических средств, которые я могла бы предложить ей. Если сила иссякла…

— Желание возвращает силу.

Горничная кивнула:

— Восточные старушки готовят некий мускус… конечно, он не волшебный, но он возбуждает… — Девушка опустила ресницы. — Ну, насколько уж сильно возбуждает, я не знаю. Вряд ли он превращает мужчину в быка. Но… если есть хоть небольшое желание… он его усилит. Хотя, конечно, его милость уж очень старый, усталый человек… Вот если бы на его месте был мужчина помоложе…

— Я все это понимаю, — сказала Белинда. — Но разве не долг жены — попытаться?

Нина чуть заметно усмехнулась:

— Разумеется, моя леди.

— Так у тебя есть такое зелье?

Девушка довольно долго молчала, но наконец решилась.

— Есть мускус, изготовленный из трав, цветов и соков разных деревьев. Наверное, когда его готовят, читают какие-то заклинания, не знаю. У него сильный аромат. — Она вздохнула. — Увы, он очень, очень дорогой. Мне как-то удалось купить капельку, и не знаю, смогу ли я найти его еще где-нибудь…

— О, цена пусть тебя не тревожит, — прошептала Белинда. — Особенно если он поможет мне…

— О моя леди, умоляю, дайте мне подумать… я не уверена, что должна это делать, хотя, конечно, ваши желания для меня — закон.

Белинда кивнула:

— Вот именно. И лучше нам не медлить с делом.

Горничная сделала реверанс и вышла. Когда дверь закрылась за ней, герцогиня сказала самой себе:

— Похоже, скоро мне удастся глотнуть капельку блаженства…

В ГОСТИНИЦЕ

Вечерело, и в крохотной комнатушке едва можно было что-либо рассмотреть. Впрочем, тут и рассматривать было нечего. Между покрытыми плесенью стенами располагались лишь кровать, стул и умывальник. Со двора доносился стук копыт, грохот колес, голоса людей.

Дверь открылась. Чья-то рука втолкнула внутрь Дженифер.

— Сиди здесь, ведьма! — послышался визгливый голос Нобаха Баркера. Девушка споткнулась и чуть не упала.

— Сэр, грубость тут ни к чему! — воскликнул Свардлард, вошедший следом за Дженифер. Он поддержал девушку.

— Вот как? — огрызнулся Баркер. — Ты и сам видел, что она устроила, когда засветилось ее кольцо… кольцо, подаренное дьяволом! Не давать ей ужина! Если даже демон ее не оставит, так хоть буйство утихомирится!

Вскинув голову, Дженифер повернулась к Баркеру спиной.

— Ох, сэр, умоляю, позвольте мне заступиться за нее, — сказал Свардлард. — Возможно, я сумею помочь ей еще раз…

— Ты уже хвастал, что приручил ее… не далее, как сегодня, — фыркнул Баркер. — Ну, попытайся еще раз, если тебе хочется. А мы все отправимся ужинать, а потом и отдохнуть не помешает.

— Урия, ты останешься в коридоре, у двери, — приказал Райтус Джерсон. — Когда мы поедим, Инкриз тебя сменит. И нужно поставить пост во дворе. Кто знает, какие силы могут явиться ей на помощь? Первым будет Джабилах, после — я… Будь уверен, братишка, мы всегда придем тебе на помощь, если понадобится.

Баркер согласно кивнул, Свардлард остался в комнате, а все остальные вышли, закрыв дверь.

Дженифер встала у окна. Юноша подошел к ней и жалобно произнес:

— О, неужели они причинили вам сильную боль, моя леди? Но зачем вы пытались убежать от них? Вы лишь разозлили их. Я пытался уговорить их быть мягче… но они так испугались, когда кольцо вдруг засветилось, там, в порту… это чуть не свело их с ума. Как вы себя чувствуете?

— Телом я в порядке. Но если ты можешь пролить немного бальзама на мои душевные раны — говори…

— Не знаю… — Юноша был почти в отчаянии. — Нобах Баркер торжествует. Он ведь именно на это и надеялся — что кольцо укажет путь к нашей жертве. Потому-то вас и водили в доки… Если то, что ищет Руперт, находится где-то в море, на юге… И Баркер рассудил, что то судно, на которое указало ваше кольцо, должно быть важным звеном в наших поисках… оно стояло на якоре в заливе, это почтовое судно… Когда мы объяснили французской полиции, что у вас был просто эпилептический припадок, и толпа разошлась, мы нашли капитана. А вы все лежали без чувств…

Искренняя боль, прозвучавшая в голосе Свардларда, заставила Дженифер признаться:

— Да я больше притворялась, чтобы меня не трогали. Ну, рассказывай дальше!

— Капитан оказался и владельцем судна. Он запросил не слишком большую сумму и не стал допытываться, с какой целью мы его нанимаем. Баркера это воодушевило, он решил, что это хорошее предзнаменование. Но Баркер также узнал от одного английского агента, связанного с сэром Мэлэчи, что о Руперте до сих пор ничего не слышно. Так что вряд ли ему удалось собрать войско, и у нас есть все шансы изловить его, — торопливо закончил он.

— Ну, меня это не слишком радует, — с горечью сказала Дженифер.

— Ох, моя леди, — простонал Свардлард, — разве вы не понимаете, что мы — простые люди, мы любим нашу страну и не хотим, чтобы она погибла!

— Ох, Свардлард, — грустно сказала девушка, отвернувшись к окну. — Может быть, ты и прав. Я слишком невежественна, я просто дочь рыбака, и не мне судить о замыслах Господа. Что я могу о них знать?

Она повернулась к юноше, всмотрелась в его лицо, едва видное в густеющих сумерках, и сокрушенным тоном закончила:

— И мне очень жаль, что мое сердце так далеко отсюда!

Она положила руки ему на плечи — и внезапно ее кольцо запылало.

Юноша с криком отпрянул и прикрыл глаза ладонью. Но разноцветные лучи не обжигали, не ранили взгляд. Они светились мягко, как радуга.

— Добрый знак… О Руперт, неужели ты где-то рядом? — прошептала Дженифер, пряча кольцо в складках платья. И тут же она испуганно выглянула в окно. Но если даже кто-то и стоял там, вспышка была слишком короткой, и ее едва ли могли заметить. Дженифер поспешно отошла в дальний угол.

— Молчи, милый друг, прошу тебя, не зови на помощь!

Свардлард выхватил меч.

— Змей пробудился! — воскликнул он. — Что это значит?

— Ничего страшного. — По телу девушки внезапно пробежала дрожь. Она всмотрелась в Свардларда. — Подойди ко мне, Свардлард, — сказала она странным тоном. — Не бойся…

Он бросил меч в ножны и на негнущихся ногах подошел к девушке. Она медленно подняла левую руку. Когда пальцы Дженифер коснулись юноши, кольцо вновь запылало.

— Ты — моя удача! — сказала она. — Камень указывает на тебя!

Она осторожно сняла кольцо и спрятала в лиф.

— Я — ваша удача? Но как… Да, я готов отдать мою ничтожную жизнь за один час счастья для Дженифер, но вы упорствуете в своем горе…

— Думаю, кольцо просто отражает свет твоей души, — сказала девушка и схватила Свардларда за руки. — И это твой последний шанс.

— Последний — для чего, моя леди?

— Освободить меня.

— Нет!.. — Он сделал слабую попытку выдернуть руки, но Дженифер лишь крепче сжала их. — Это невозможно! Моя клятва, мой долг…

Она отпустила его.

— Да, действительно, — с сочувствием произнесла она. — Мне следовало это понять. Как бы мне хотелось, чтобы между нами не было стены!.. Ладно, спокойной ночи, милый Свардлард. Не забывай меня.

— Что вы задумали? — испуганно спросил он.

— Ты преданный человек и должен понимать, что такое преданность, — сказала она так, словно что-то объясняла маленькому ребенку. — Стал бы ты делать то, что принесет беду дорогому тебе человеку? Нет, конечно. Вот и я не стану этого делать.

— Но что вы можете…

— Из этого мира ведет много дверей, и единственный ключ к ним — решительность. Например, я могу случайно упасть за борт и утонуть… или могу позаимствовать у кого-нибудь на одну минутку острый кинжал… да просто уморить себя голодом. — Дженифер улыбнулась. — Не удастся одно — найду сотню других способов.

Он застыл от ужаса. Девушка осторожно погладила его по щеке.

— Не думай обо мне плохо из-за этого, милый. Когда-нибудь, когда и ты покинешь эту землю, мы, возможно, встретимся в раю и посмеемся вместе, вспоминая юность.

— Самоубийцу ждет ад, а не рай! — вырвалось у Свардларда.

— Думаю, не в таком случае.

— Но вы ошибаетесь!

— Ну, куда бы ни вела эта дверь, я ее открою, — вздохнула Дженифер. — Конечно, ключ к ней холоден и тяжел… но… Ладно, спокойной ночи. Иди, я хочу помолиться.

— Помолиться, чтобы окрепнуть в грехе? И не подумаю уходить!

Она резко бросила:

— Ну, если ты намерен навязывать мне свое присутствие, то хотя бы помолчи!

Она отошла к узкой кровати и опустилась возле нее на колени.

Какое-то время он молчал, глядя на девушку, а потом воскликнул:

— Нет, прекратите это, не пугайте меня, Дженифер! Я помогу вам… ох, да, помогу, помогу!

Он бросился на колени рядом с ней, закрыл лицо руками и неумело зарыдал.

Дженифер привлекла голову юноши к своей груди, погладила его волосы, что-то утешающе бормоча. Он затих.

— Я знала, что ты мне поможешь, — сказала наконец Дженифер. — И кольцо тут ни при чем.

— Но… пусть лучше я буду грешен… но ваша душа спасется… — запинаясь, ответил он.

— Говори потише, — предостерегла она его.

— Но как мне провести вас мимо стражей?..

— Я уже думала об этом, как любой пленник. Ты сейчас выйдешь и скажешь стражу, что я близка к раскаянию… это объяснит твои слезы… и что ты хочешь принести Библию, чтобы укрепить меня. Спрячь под своей одеждой костюм для меня — мы ведь с тобой почти одного роста. Я надену его… Потом — о, мы должны поспешить, пока не взошла луна! — я через окно выберусь во двор. Стражник стоит у входа, он меня не заметит. Темнота мне поможет. Ну, поспеши!

— Ради вас, моя леди! — немного напыщенно воскликнул он.

Дженифер проводила его взглядом.

— Ох, как мне тяжко из-за того, что приходится так бессердечно использовать его доброе сердце!

Где-то неподалеку зазвонили колокола.

«Это ангелы поют, — подумала девушка. — Дева Мария, здесь, в любимой Тобой Франции, услышишь ли ты мою исповедь?»

Она стиснула руки и склонила голову.

— Я выбрала его. Не знаю почему. Что знаю я о мужчинах? Сколько их я видела? Робкие сыновья рыбаков, подмастерья на улицах Лондона, во все глаза смотревшие на меня… Но разве я мечтала о принце? Теперь я сама себя боюсь. А кольцо говорит, что у меня есть шанс… Неужели помочь Руперту — смертный грех? Боюсь, это и вправду так. Но это мой грех, мой, а не его.

Она перекрестилась и замолчала.

Дверь открылась. Прежде чем Свардлард захлопнул ее вновь, Дженифер успела заметить стража, стоявшего в коридоре. Свардлард, запыхавшийся от спешки, поцеловал принесенную им книгу и положил ее на кровать.

— На мне два костюма, — сказал юноша. — Вы уж не пугайтесь, мне придется раздеться.

Она хихикнула.

Он достал из сумки, висевшей на поясе, башмаки для Дженифер и быстро принялся стягивать с себя куртку, рубашку, брюки… Потом он отвернулся и закрыл глаза ладонями, словно играя в прятки.

— Поверьте моей чести, леди, я не стану подглядывать, — смущенно произнес он.

Она рассмеялась и быстро чмокнула его прямо в губы, от чего Свардлард едва не свалился с ног.

— Ну, сейчас так темно, что ты все равно ничего не разглядишь.

Переодевшись, Дженифер сказала:

— Я придумала, как обезопасить тебя…

— Но разве я не пойду с вами? — испуганно спросил он.

— Лучше не надо. Нет, в самом деле. Кто знает, что меня ждет?.. Ну, и кроме того, твое отсутствие сразу заметят — ведь ты должен ночевать в одной комнате с другими солдатами, верно?.. Сразу возникнут подозрения, за нами бросятся в погоню. Нет, ты уйдешь и скажешь, что я тебя выгнала — и вела себя так, словно демон, обуявший меня, просто взбесился. Сразу ложись в постель, как будто ты в сильной печали. Конечно, утром тебя примутся допрашивать. Говори, что хочешь… но лучше всего будет сказать правду… но тверди, что я околдовала тебя и ты не понимал, что делаешь. Это им понравится, они поверят. Они будут винить себя за то, что оставили невинного мальчика с ведьмой.

— Да я и сам почти уже верю в это… — пробормотал мальчик.

«И я тоже, — подумала Дженифер. — Ведь никогда прежде мне не случалось ощущать такой головокружительной решимости, меня словно несет звенящий поток… и я ничего не боюсь».

— Но я не могу отпустить вас одну! — воскликнул Свардлард. — Куда вы пойдете? Кто защитит вас?

— Я отправлюсь прямиком в английское консульство. Скорее всего там я найду роялистов, особенно тут, в Марселе. Я немного говорю по-французски, так что расспросить о дороге сумею… Проклятье, как мужчины управляются со своей одеждой?! Все пуговки не с той стороны! Ты мне не поможешь? Да не дрожи ты так! А, разобралась… Ну, как я выгляжу?

Дженифер подошла к окну, откуда еще просачивались остатки дневного света, хотя на бледном небе уже поблескивали первые звездочки. Мужской костюм висел на девушке достаточно свободно, чтобы скрыть фигуру.

— Ваши волосы! — вдруг вскрикнул Свардлард. — Я забыл шляпу для вас!

— И не надо. Достань-ка свой кинжал. Не сомневаюсь, он достаточно острый.

— Что?! О нет, умоляю…

— Отрезай мои волосы, ну! Они отрастут снова. У живого человека волосы растут быстро. И вранье, что они растут на трупах, ну, режь, какая разница? Если меня поставят у позорного столба, они же все равно сгорят!

Юноша жалобно скривился, достал кинжал и принялся за дело.

Она встряхнула короткими, неровными локонами и усмехнулась.

— Ну вот, наконец-то и меня превратили в Круглоголового! Теперь мне нужно будет миновать стража во дворе… надеюсь, он не заговорит со мной. — Она подошла к окну, окинула взглядом крыши стоявших напротив домов — на них уже легли первые отблески серебра. — Надо спешить, луна вот-вот взойдет…

— И вы останетесь одна…

— Нет, со мной будет твоя любовь. Но не позволяй ей жить слишком долго. У тебя впереди целая жизнь. — Она крепко поцеловала его. — Прощай!

Свардлард помог ей взобраться на подоконник, потом, крепко держа за руки, опустил девушку вниз. Дженифер исчезла во тьме. Высунувшись из окна, Свардлард прислушался к стуку ее башмаков по камням двора. Не показалось ли ему, что Дженифер еще что-то шепнула на прощание?..

Глава 18

МАРСЕЛЬСКИЙ ПОРТ

Луна осветила восточные склоны холмов. Ее лучи посеребрили крыши и башни крепости, церкви, мачты и корабли; залив, раскинувшийся на западе, заискрился. Небо казалось не столько черным, сколько пурпурным. Между доками лежали густые тени. С севера дул ветерок, донося запахи смолы и рыбы; поскрипывали причальные тросы, волны тихо бились о корпуса судов.

Из-за складского строения с топотом вышел взвод стражников. Первый солдат нес фонарь, в неверном свете которого мерцали копья и латы. Но вот луч фонаря выхватил из тьмы тонкую фигурку в черной мешковатой одежде.

— Halte-la! — рявкнул командир. Фигурка замерла. Янтарные волосы, бледное лицо, белый воротник… Один из стражников шагнул вперед.

— Qui va la?

— Un anglais, — ответил ему высокий, чуть дрожащий голос, — du group qui a lone aujourd'hui ce bateau la. — Палец вытянулся в сторону суденышка, лежащего на воде неподалеку; на борту его был выставлен фонарь.

— Ah, oui. Je men souviens. Les parpaillots. — И с презрением в голосе командир закончил: — Cava, pase, garson!

Дженифер, не скрываясь больше, отвязала четырехвесельный ял и спрыгнула в него. Патруль принял ее за обычного мальчишку-посыльного и больше не интересовался ею. Вскоре шаги солдат затихли вдали. Дженифер потихоньку гребла, направляя ялик в залив.

Оказавшись достаточно далеко от берега, она бросила весла и заглянула в сумку, висевшую у нее на поясе. Оттуда брызнул свет.

«Кольцо продолжает сиять, — обрадованно подумала она. — Я так и думала… Эта лодка — моя удача… ветер несет меня на юг — туда, где Руперт! Эта ночь — самый прекрасный день для меня!»

Спрятав кольцо, Дженифер принялась за работу: ловко закрепила руль, установила мачту, подняла парус… Для нее это не было сложной работой, суденышко не отличалось величиной. Мысли девушки то и дело возвращались к Свардларду.

«Бедный доверчивый Свардлард, мне действительно очень жаль, что я подставила тебя под удар и солгала о своих планах… но ты ни за что не отпустил бы меня в море… на поиски Руперта, моего Руперта… Ничего не могу поделать с собой, я счастлива!»

Парус хлопнул и наполнился ветром. Ялик рванулся вперед. Дженифер села у румпеля.

«Ни еды на борту, ни капли воды, — подумала она, — и все же мне не страшно. Кольцо не предаст меня. Может, и придется немножко пострадать, но это неважно, я куда сильнее страдала без свободы…»

Она достала кольцо и надела его на палец, улыбаясь огненным лучам.

ТУНИССКИЙ КОРАБЛЬ

Корабль встал на якорь. Справа виден был холмистый берег и город, похожий на сон. Минареты, залитые лунным светом, напоминали зимний лес… но воздух был теплым и пряным. Сияло гладкой поверхностью эбеново-черное море, через которое луна перебросила серебряные дорожки.

Руперт стоял у поручня. Он смотрел прямо перед собой, погрузясь в глубокое раздумье.

«Вот мы и добрались до Туниса и утром войдем в порт. А что потом? Оракул, ведущий меня, при подходе к этим берегам засиял так ярко, что мне пришлось снять его с руки и спрятать… не значит ли это, что где-то рядом я найду то, что ищу? Но как? У меня будет судно, мне даст его герцог, и я отправлюсь к неведомому острову… вправду ли кольцо приведет меня туда?..»

Шелест шелка заставил принца обернуться. Он увидел Белинду. Она была в платье с глубоким вырезом. От ее волос и кожи исходит аромат роз и чего-то еще — непонятный, тревожащий запах…

— Вы… э-э… добрый вечер, — с трудом произнес Руперт. — Я… я думал, вы давно спите. Вы так нарядно одеты…

— Это в честь окончания нашего путешествия. Ну, в некотором смысле. — Она взглянула ему прямо в глаза. — Я должна изображать радость по этому поводу… но теперь я буду уже не путешественницей, а помнящей свой долг герцогиней…

— Ну, я-то всегда был принцем лишь по названию.

Белинда взяла его за руку.

— Но вы, как никто, заслужили титул, Руперт. Вы должны бы стать императором! Принц покраснел.

— Вы слишком любезны, — сказал он. — Вы всегда были добры ко мне. Мне было приятно путешествовать с вами…

— А я… что я могу сказать? — Она прижала его руку к своей груди. — Неужели вам так нужно снова искать опасности л трудности? Вы могли бы найти приют и убежище…

Он покачал головой:

— Мой король… и то, что я должен отыскать…

— Но что вы ищете, Руперт? — Она прильнула к принцу. — Нет, не говорите, если нельзя. — Она взяла руки Руперта и положила их себе на талию.

— Могу ли я довериться хоть одной душе? — хрипло прошептал он.

— Даже мне? — печально произнесла она. — Жаль, что вы мне не доверяете… если бы вы знали, как пусто в моем сердце и как бы мне хотелось заполнить эту пустоту…

Он попытался отодвинуться от нее, но ему это не удалось.

— Вы уже так помогли мне, Белинда…

— Лишь скажите, и я сделаю все, что в моих силах…

Она крепче прижалась к нему. Он, глядя поверх ее головы, сказал:

— Забывший о чести…

— Не мучьте, о, не мучьте меня больше, умоляю! — почти простонала она, обнимая его за шею.

— Белинда, лучше вам оставить меня…

— Прислушайся к зову плоти, забудь на минутку о долге…

Она выпустила его из объятий, взяла за руку и повлекла за собой. И принц, словно слепой за поводырем, шагнул следом.

В ЗАЛИВЕ

Земли не было видно. Ялик качался на волнах, освещаемый опускающейся к горизонту луной. Дженифер не спала; она немного замерзла, но, держась за руль, бодро напевала:

Рыбак уходит в морскую даль, А девушка ждет и ждет. Она не прячет свою печаль И слезы открыто льет. Глаз не отводит от синевы, А чайки над ней кричат, И ветер бросает: «Увы, увы! Не знаю, где твой моряк».

Что дни, что ночи — ей все равно, Лишь шторм пугает — беда! И кровь бушует, но лишь одно Твердит в молитвах всегда. Но вот пришла наконец весна, И ветер принес ответ — В гуле его услыхала она От милого друга привет.

Вернется он…

Дженифер умолкла на секунду и вдруг отчаянно вскрикнула. Камень на голове змея внезапно погас. И тут же суденышко качнулось, сменило курс, перестав слушаться руля… словно превратившись в беспомощную щепку, отданную на волю ветра и волн.

Глава 19

БИБЛИОТЕКА

Это была комната мавританской архитектуры со стрельчатыми окнами, золочеными арабесками на стенах и потолке, смутно видными сейчас в свете единственной свечи. Неясно вырисовывались стоящие вдоль стен шкафы, полные книг. На всем лежала пыль, в углах висела паутина и время от времени слышался шорох лапок пробегающей крысы. В одном из углов на высоком табурете сидел хранитель библиотеки, и его блуза и белая борода казались такими же пыльными и потрепанными временем, как все в этой комнате.

Свеча стояла на столе, за которым сидел Руперт. Вокруг него громоздились кипы книг и бумаг. На принце были комнатные туфли, короткие бриджи с чулками и рубаха с закатанными выше локтей рукавами. Было жарко, и от выступавшего пота размазывалась пыль, покрывавшая лицо и руки принца. Руперт был небрит и непричесан; глаза его покраснели и провалились. Он брал книгу за книгой, бегло просматривал, откладывал в сторону, принимался за следующие… Иной раз его внимание привлекала какая-то строка. Тогда он внимательно прочитывал ее, иной раз вслух, но чаще всего отрицательно качал головой или даже ругался.

Сопя и шаркая ногами, вошел Уилл Фарвелл. Он был в европейской одежде, но при сабле, а на ногах красовались кавалерийские сапоги. Фарвелл тащил поднос, уставленный тарелками с мясом, плоскими хлебцами, графинами с вином и водой.

— Генерал, — окликнул он, — генерал, это я!

Руперт не замечал его, пока драгун не водрузил поднос прямо у него перед носом. Тогда принц потер глаза, откинулся на спинку стула и рассеянно произнес: