Звездный лабиринт - Странные приключения Ионы Шекета

- Понятно, - пробормотал я вслух, на что марсианская кошечка отреагировала подергиванием хвоста. "Но она действительно стала в том мире большим специалистов в области бизнеса?" - я опять перешел на мысленный диалог. "Конечно, - был ответ, - эта Янна, которая до сих пор любит своего вульгарно-материального звездолетчика, занимается мелкой спекуляцией: покупает и перепродает идеи. У душ ведь всегда полно всяких идей, в том числе и таких, какие помогли бы Янне приблизить день встречи с возлюбленным. Янна такие идеи покупает, но быстро убеждается в их глупости и продает какой-нибудь рассеянной душе по цене втрое ниже номинала". "Какие идеи, - насторожился я, - могут приблизить соединение душ Янны и его любимого звездолетчика?" "Как какие? Ментальная атака, например. Или воссоздание новой инкарнации, целью жизни которой будет убийство этого астронавта, будь он неладен"... "Ну и нравы там у вас", - подумал я. "У них, - поправила меня Долли мыслями Бен-Гуриона. - Я-то сейчас опять здесь, пусть и в теле этой замечательной кошечки". - Да, конечно, - пробормотал я. В голове моей уже созрел план действий. На следующий день я послал моему клиенту Арику Векслеру видеограмму с предложением явиться для обсуждения вопроса, представляющего взаимный интерес. Но обязательно с племянницей, - добавил я. Они явились в тот же день, а с ними адвокат - этакий напыщенный пижон, не имевший никакого представления не только об астрологии иных миров, но даже о том, чем натальная карта отличается от медицинской. Я начал, не дав Арику Векслеру открыть рот - мне не улыбалась перспектива опять протирать стены: - Госпожа Дина, - заявил я. - Ваша мать Янна действительно стала большим бизнесменом на том свете. Но и дядя ваш тоже прав: ей плохо без своего любимого звездолетчика... как его, кстати, зовут? - Натан Колкер его зовут, вот как! - раскрыл рот Арик Векслер, и я со вздохом проследил направление полета плевка. Натан Колкер, надо же! Капитан космического корвета "Стремительный", ас торгового флота, неплохой малый, но с причудами. Жаль беднягу, но дело есть дело. - Замечательно, - сказал я. - Вот противоречие: согласно натальной карте, Янна будет вести свой потусторонний бизнес вплоть до нового земного воплощения. Но счастлива она будет лишь тогда, когда сумеет поразить с того света своего Натана - довести его до смерти, чтобы душа бедняги воспарила и воссоединилась... Вы меня понимаете? Они меня понимали. - Янна занимается криминальным бизнесом? - спросил адвокат. Это, кажется, было единственное, что он понял из моей речи. - Именно, - кивнул я. - Так что вы предпочитаете: помочь Колкеру отправиться на тот свет или оставить бедную Янну страдать, но зато успешно делать свои дела? Арик и Дина переглянулись, но решение принял за них адвокат. - Мои клиенты, - важно заявил он, - не могут быть связаны с убийством. Даже мысленно, - добавил он, подумав. Арик Векслер вздохнул, погладил племянницу по голове и сказал, сглотнув слюну и на этот раз оставив чистыми мои стены: - Ты ведь не станешь убивать Натана, детка? Детка, по-моему, была готова на все, чтобы мама ее на том свете стала счастливой. Дина посмотрела на меня (я покачал головой), на адвоката (он надул щеки и напустил на себя вид богини правосудия), на дядю Арика (тот замотал головой с такой силой, что я подумал - она сейчас отвалится) и сказала, вздохнув: - Не стану. Мы облегченно вздохнули, но Арик Векслер оставил за собой последнее слово, заявив на прощание: - И все-таки, Шекет, вы такой же шарлатан, как эта... этот... ну, в общем, Иван Федоровна. Ни агоры от меня не получите! - На это я и не надеюсь, - сухо отозвался я. Когда за клиентами уже закрывалась дверь, я не удержался и крикнул вслед: - Я еще составлю вашу посмертную натальную карту, уважаемый Арик! Я еще посмотрю, как вы там будете брызгать астральной слюной на души усопших! - Ничего, встретимся! - восклкнул Арик Векслер уже из-за двери, и я не понял, встречу в каком из миров он имел в виду.
      ЗВЕЗДЫ - ГОРЯЧИЕ ИГРУШКИ
      Занявшись как-то предсказанием посмертной судьбы в собственной фирме "Жизнь после смерти", я рассчитывал поправить свое пошатнувшееся финансовое положение и совсем не представлял, насколько хлопотным окажется мое новое поле деятельности. Думал: чистая работа - компьютер, программа, звезды, судьбы, и уж, тем более, какие подвохи могли мне устроить люди, уже покинувшие бренный мир? У меня вылетело из головы, что за информацией ко мне обращаться будут люди вполне еще живые, а не бесплотные призраки. А живой человек - это проблема, как сказал в прошлом веке какой-то классик грузинско-русского происхождения. Помню как сейчас дело Осипа Кугеля. Уверен, что вам знакомо это имя. Как же, известный астроном, академик, профессор семи университетов, один из которых расположен то ли в туманности Андромеды, то ли и вовсе в галактике М51 - жутком скоплении, куда я однажды пытался проникнуть на своем звездолете, но был отброшен такой интенсивной мыслительной волной, что впоследствии огибал эту галактику по дуге большого межгалактического круга. Так вот, господин Кугель явился ко мне, во-первых, без предварительной записи, во-вторых, когда я был не в духе, а в третьих, с видом человека, делающего собеседнику одолжение своим присутствием. - Шекет? - спросил он, высокомерно подняв брови, хотя фамилия была большими буквами написана на двери офиса. - Ну, - буркнул я, давая понять, что не намерен отвечать на риторические вопросы. - Вот моя визитная карточка, - объявил посетитель и бросил мне на стол лазерный буклет размером с роман графа Толстого "Война и мир" издания 1977 года. Только снобы или мрачные мизантропы, по моему мнению, заказывали себе такие визитки, размещая в кристалле все сведения о себе, включая анализ крови, полученный в роддоме. - Осип Кугель, - прочитал я на оболочке и отодвинул кристалл, даже не пытаясь разобраться в содержимом. - Слушаю вас, господин Кугель. Чья посмертная судьба вас интересует? Мамы? Папы? Любимого пуделя? - Что вы себе позволяете, Шекет? - покраснев, закричал посетитель. Неужели вы думаете, что у меня, академика семи академий, есть время возиться с какими-то собаками? И не трогайте моих родителей, они еще, к сожалению, живы и даже здоровы! - Ну вот что, - заявил я, выйдя наконец из себя, - излагайте ваше дело или мне придется предсказывать вашу посмертную судьбу! Должно быть, глаза мои метали молнии, потому что академик неожиданно присмирел и продолжил довольно мирно: - Э... господин Шекет... я, видите ли, всю жизнь занимаюсь звездами. - Я тоже. Что дальше? - Я не верю ни в какую астрологию, тем более посмертную, - сообщил господин Кугель. - И потому ничья посмертная судьба меня не интересует. - Тогда за каким дьяволом вы ко мне явились? - спросил я очень вежливым тоном. - Я всю жизнь занимаюсь звездами... - Это я уже слышал. Дальше. - ...И меня интересует, что представляют собой звезды в мире, который вы именуете тем светом и который, по моему глубокому убеждению, вообще не существует в природе. - Какая вам разница, что они собой представляют, - удивился я, - если вы не верите в само существование потустороннего мира? - Шекет, - возмутился академик, - я считал вас умным человеком! Если тот свет существует, то какая разница, верю я в него или нет? Я слышал, что звезды влияют на судьбы даже тех людей, кто решительно не верит ни в какие предсказания. - И правильно слышали, - хмыкнул я, неожиданно придя в прекрасное расположение духа. - Если на том свете нет материи, а один лишь дух, - продолжал академик, - то как там могут существовать плазменные шары с температурой на поверхности от трех тысяч до трех миллионов градусов? А если там нет звезд... Это невозможно! И вот тут-то я его наконец понял. Бедняга попросту боялся, оказавшись на том свете, лишиться средств к существованию - ведь ничем, кроме исследования звезд, он заниматься не умел. А менять титул академика по звездам на статус потустороннего бомжа ему не просто не хотелось - он этого боялся больше, чем самой смерти! Впрочем, от того, что я понял истинные страхи клиента, мне еще не стало ясно, каким образом решить поставленную задачу. Однако академик ждал ответа, и я, наморщив лоб, сказал: - Это будет стоить вам вдвое дороже стандартного прогноза. Нужно учесть сложность проблемы, которая... - Вот моя кредитная карточка, - объявил Кугель, - разрешаю вам пользоваться ею как своей собственной до окончания наших отношений. Сказал бы сразу! На таких условиях я готов был продлить наши непростые отношения хоть до самой тепловой смерти Вселенной. Однако у академика были иные представления о сроках. Вставая, он сказал: - Приду через неделю. Едва за клиентом закрылась дверь, я вложил его кредитную карточку в прорезь компьютера, предвкушая многообразие покупок, которые позволят мне хотя бы в течение недели вспоминать о господине Кугеле без раздражения. Компьютер вздохнул и голосом, полным презрения, заявил: - Необеспеченный кредит. Пользование запрещено. После чего добавил совсем уж неприличным тоном: - Верни долги, подлец! И на такого клиента я должен был тратить свою мыслительную энергию! Выбросив кредитку в утилизатор, я все-таки задумался: действительно, как там со звездами? Вообще говоря, задача была не так трудна, как я сначала себе вообразил. Ведь в нашем мире жили миллионы людей, уже прошедших стадию инкарнации. Кто-то из них был на том свете ангелом, кто-то - карточным шулером, но кто-то наверняка занимался астрономией. Проблема в том, что эти люди, обретя новую жизнь, начисто забыли все, что с ними происходило прежде. Как узнать, кто из людей был на том свете астрономом и исследовал тамошние звезды? Неожиданно мне пришла в голову простая и потому гениальная идея. Черт возьми, а я-то сам? Я-то кем был на том свете - между прошлой моей жизнью и нынешней? Почему я, отвечая на дурацкие вопросы клиентов, ни разу не поинтересовался собстенной судьбой? Где мое прославленное любопытство? Любовь к звездам и путешествиям я впитал с молоком матери (точнее - с молочным порошком фирмы "Тнува")! Не может быть, чтобы, находясь в астрале, я занимался чем-то иным, а не межзвездными полетами! В тот же вечер я позвонил известному на Камбикорне медиуму Ставридасу и спросил, сможет ли коллега в порядке личного одолжения принять меня вне очереди и пробудить во мне воспоминания о прошлой инкарнации и межинкарнационном существовании? - Да вы и так все помните, Шекет, - добродушно заявил Ставридас, глядя на меня со стереоэкрана. - В четыре тридцать утра, если вы в это время спите, в вас как раз пробуждаются прежние воспоминания, и в течение трех с половиной минут вы видите сон о жизни в астрале. Но вы этот сон - точнее, это воспоминание - забываете мгновенно, едва только продираете глаза. - Никогда не помню снов, - согласился я. - Что же делать? - Поставьте будильник на четыре тридцать две, - посоветовал медиум. - Вы же знаете: если сон резко прерывается, есть шанс его запомнить. Шанс! Я хотел точного знания, но пришлось довольствоваться тем, что предложил Ставридас. Поставив будильник на нужное время, я лег спать, и, естественно, бессонница не позволила мне даже сомкнуть глаз. Проклиная собственную нервную систему, я на следующую ночь принял снотворное и заснул сном тяжелым, как штанга тяжеловеса. В четыре тридцать две зазвенел будильник, я мгновенно продрал глаза, проклиная чертов прибор, оборвавший столь приятное... Приятное - что? Я действительно видел себя в самом прекрасном месте Вселенной, какое мог себе представить! Я был там не человеком - более того, человеческий дух представлялся мне чем-то малозначащим и никому не интересным. В том мире я был звездой. Я парил в пространстве, у которого не было привычных измерений - ни длины, ни ширины, ни, тем более, высоты, - их роль играли три других координаты: совесть, дружба и любовь. И в этом, единственно возможном в ментальном мире пространстве, я был огромен. Моя любовь простиралась до поверхности соседней звезды, а дружба выглядела подобно солнечному протуберанцу, устремленному к другим светилам, не менее меня желавшим мирового единения. Я уж не говорю о координате совести - она вообще казалась мне бесконечной, и потому я ощущал ответственность за каждую мысль во Вселенной, подуманную, высказанную, осуществленную и неосуществимую. Мне было печально и радостно, как любой другой звезде. Это было замечательное воспоминание, но мне нужен был ответ на конкретный вопрос, и я решительно обратил мысленный взор внутрь себя, спрашивая: что я есть? Плазменный шар с температурой на поверхности три миллиона градусов? Конечно, нет! Я вообще не был ни шаром, ни кубом, ни даже математической точкой. О себе я мог лишь сказать, что я - был. И я понял еще, почему звезды влияют на судьбы. Это же естественно если они, звезды, существуют в измерениях совести, любви и дружбы. И еще я понял, что не скажу этого своему клиенту, академику Кугелю. Звезд, которых он не может описать уравнениями, для него не существует в природе. Упомяни я о звезде в измерении совести, он плюнет мне в глаз. Но как же правда? Я обязан, будучи профессионалом, говорить клиентам не то, что они желают услышать, а то, что есть на самом деле. Кроме одного случая - если полученная мной информация смертельно опасна для спрашивающего. Астролог, даже альтернативный, не может нанести клиенту вред! Когда академик, бряцая своими дипломами, ворвался в мой кабинет несколько дней спустя, я напустил на себя важный вид и заявил, не глядя Кугелю в глаза: - На том свете, уважаемый, звезды такие же, как на этом. Плазменные шары с температурой поверхности от трех тысяч до трех миллионов. И на другой ответ вы не можете рассчитывать, потому что ваша кредитка не стоит даже пластика, из которого она изготовлена. - Другого ответа я и не ждал, Шекет! - воскликнул академик Кугель. Мир един, и это абсолютно естественно! Спасибо, можете оставить себе мою кредитную карточку и пользоваться ею до конца дней, все равно на том свете она вам не понадобится. - На этом тоже, - сообщил я. - Мне пришлось выбросить ее в утилизатор, чтобы не платить ваши долги. - Вот как? - холодно произнес академик. - Я всегда утверждал, что все астрологи шарлатаны, и вы это доказали своим поведением. После чего господин Кугель удалился, унося с собой уверенность в том, что звезды и на том свете такие же, как в нашем мире - горячие игрушки, к которым невозможно прикоснуться. Так же, как невозможно прикоснуться к чужой совести, чужой дружбе и чужой любви. Впрочем, эта последняя мысль академика не беспокоила - ведь он не верил даже в то, что изучал сам.
      ВОПЛОЩЕНИЕ РИМЛЯН
      Вообще говоря, я дал слово никогда не рассказывать о своем знакомстве с Алексом Букмайкером. Однако неделю назад этот человек трагически погиб (его звездолет "Мориа" был поглощен черной дырой в недрах галактики М51), и я счел себя свободным от прежних обязательств. Пусть мне сначала объяснят, что означает слово "никогда". Если имеется в виду вечность, то данное мной слово изначально было бессмысленным, поскольку человек не вечен, и я при всем желании не смог бы сдержать обещания. Если же имелся в виду срок, равный человеческой жизни, то нужно было уточнить - чьей именно. Моей или господина Букмайкера? Поскольку это обстоятельство не было оговорено, то я вправе считать, что речь шла о жизни моего клиента, которая, как я уже упоминал, трагически оборвалась на прошлой неделе. Однажды ранним утром, когда я, включив на двери голографический транспарант "Заходи, и ты узнаешь все!", сидел за столом и изучал последний выпуск "Астрологического бюллетеня", в кабинет бочком вошел некий господин, плоский, как рыба камбала, и - вот странное совпадение! тоже с одним глазом, расположенным, как мне сначала показалось, где-то в районе левого уха. - Простите великодушно, - сказал клиент. - Если вы действительно Иона Шекет, и если вы действительно умеете прогнозировать потустороннее существование астральных сущностей, и если действительно обладаете дипломом Оккультного... - Действительно, - прервал я посетителя, поскольку мне показалось, что он никогда не закончит фразу (слово "никогда" в данном контексте, прошу заметить, употребляется исключительно в бытовом смысле и не претендует на философскую обобщенность). - Что вам угодно, уважаемый... - Алекс Букмайкер, - быстро произнес посетитель, - профессор этнографии и проективной истории Эдинбургского университета. - Проективная история, - задумчиво сказал я. - Что это за наука такая? - Если вы действительно служили в зман-патруле и если вы действительно... - завел снова свою песню господин Букмайкер, и мне опять пришлось прервать посетителя, потребовав или выкладывать свою просьбу или убираться ко всем чертям. - Да, конечно, - поджав губы, пробормотал Букмайкер. - На прошлой неделе, видите ли, я докладывал Галактическому обществу этнологов свою гипотезу об исчезновении народа хибру, проживавшего на планете Авдан. - Хибру? - насторожился я. - Евреи, что ли? - Тамошние, - кивнул клиент. - Получив в свое время Тору, они так и не сумели распорядиться этим даром. Точнее, они решили, что это был именно дар, то есть подарок, а с подарками можно поступать как заблагорассудится. Поставить на полку, например, или изорвать в клочья, или молиться... Хибру на Авдане решили, что скрижали слишком тяжелы, чтобы таскаться с ними по тамошним пустыням, и оставили их в какой-то пещере, которую буквально в ту же ночь засыпало песчаной бурей. А племя хибру в полном составе погибло месяц спустя во время катастрофического землетрясения. Некоторые мои коллеги склонны расценивать этот факт как гнев Всевышнего - действительно, ты даришь кому-то величайшую ценность мироздания, а они бросают ее в пути, потому что, видите ли, им тяжело ее таскать! Я бы тоже... Впрочем, не в этом дело. - А в чем? - вежливо спросил я. - Нам неизвестна в точности дата гибели этого злосчастного племени! воскликнул господин Букмайкер. - И если вы действительно являетесь астрологом, способным по расположению планет в момент смерти... - Действительно! - рявкнул я, выйдя из себя. - Но какое имеют ко мне отношение какие-то хибру с какого-то Авдана? - Я думал, вы действительно... - удивленно сказал профессор. - А вы, оказывается, на самом деле... Хорошо, что я настолько умен, что в состоянии самостоятельно догадаться, чего хочет от меня клиент, иначе мы до сих пор бродили бы вокруг да около! - Итак, - сказал я, - вы желаете, чтобы я рассчитал посмертную судьбу целого народа? - А о чем я вам толкую вот уже полчаса? - поднял брови господин Букмайкер. И это наша интеллектуальная элита! Во-первых, с начала нашей беседы прошло всего одиннадцать минут, а во-вторых, с чего он взял, что мы вообще о чем бы то ни было толковали? Однако задача, о сути которой мне пришлось догадываться, была на самом деле очень любопытной! - Поскольку речь идет об астрологических знаках другой планеты, - заявил я, - это будет стоить вам двойного гонорара. - Согласен, - быстро сказал клиент. - Все равно плачу не я, а университет, а если быть совсем точным, то платит фонд Шапиро, который финансирует мои исследования. - Деньги вперед, - потребовал я, поскольку прекрасно знал возможности благотоворительных фондов, давно растративших деньги на поддержку слаборазвитых народов на окраинных галактических планетах. И только после того, как гонорар оказался на моем личном счете в банке "Галактика", я сказал: - Подите вон и не мешайте. Приходите завтра в это же время. - Только прошу вас, Шекет, - округлив глаза, сказал господин Букмайкер, ни при каких обстоятельствах, никому и главное - никогда не рассказывайте о моем заказе и вообще об инкарнации народов! - Хорошо, - не задумываясь согласился я. - Никому и главное - никогда. Теперь вы понимаете, при каких обстоятельствах я дал слово, которое сейчас нарушил - или все-таки не нарушил, как вы полагаете? Когда Букмайкер покинул кабинет, протиснувшись боком в полузакрытую дверь, я принялся за работу, но, конечно, вовсе не посмертная судьба каких-то хибру с Авдана интересовала меня. На Земле ведь тоже было немало народов, достигших высокого уровня эволюции, а потом исчезнувших с лица планеты. Я не говорю об атлантах, с которыми я как-то имел дело в бытность зман-патрульным. Я имею в виду древних греков, римлян, вавилонян, персов, да мало ли кого еще! Вы можете мне сказать, что гибель этих народов (кроме атлантов, конечно, сгинувших в течение буквально одних суток) растягивалась на столетия, и потому невозможно определить звезды и планеты, которые реально влияли в том мире на судьбы погибших. Я тоже сначала так думал, но быстро понял свою ошибку. Видите ли, согласно новейшим астрологическим изысканиям, судьбы народов определяются самыми дальними планетами - Плутоном, например, и Прозерпиной, а также Аргусом, открытым в 2029 году. Аргус находится так далеко от Солнца, что период его обращения составляет семь тысяч лет. Ясно, что эта планета не способна влиять на судьбы отдельных людей. Иное дело, когда речь идет о народах! И я приступил. Меня интересовали древние римляне, чья гибель растянулась во времени на пять веков. Что говорили по этому поводу астрологические таблицы? Плутон перешел за пять столетий из знака Овна в знак Льва, и это означало смену свободолюбивого характера на... Нет, я не стану раскрывать вам секреты моей методики! И не потому, что обещал Букмайкеру молчать как рыба - я вообще не раскрываю "ноу хау", даже любимым читателям, которые и между строк способны отыскать разгадку чужих секретов. Что касается Аргуса, то он все пять веков находился в третьей части знака Рыб, из чего следовало... Знаете, что из всего этого следовало, если еще привлечь сведения о расположении неподвижных звезд от Бетельгейзе до Арктура? В астральном мире древние римляне не прижились. Они оказались слишком гордыми, слишком грубыми и очень уж неинтеллигентными. Там, понимаете ли, души занимаются научными изысканиями и прочим индивидуальным предпринимательством, и нате вам: вваливается в астрал орава душ с намерением навести порядок, устроить передел мира, провозгласить то ли республику, то ли монархию, то ли вообще духовную тиранию! Свободолюбивые души, естественно, ополчились против новоприбывших и начали интриговать, желая как можно быстрее устроить бывшим гражданам Великой Римской империи новую инкарнацию - иными словами, возжелали сплавить римлян назад, в наш мир. Это желание я высчитал по расположению звезды Канопус, которая... Нет, не дождетесь, секретов своего ремесла я выдавать не собираюсь! Слушайте дальше. Древние римляне, конечно, верили в Юпитера и прочую божественную мелюзгу, не делавшую погоды даже на Капитолии, не говоря уж о том мире, где бессильны безумный скандинавец Один и не менее сумасшедший Молох. Короче говоря, обращение к Юпитеру и Юноне римлянам не помогло. Дух Юлия Цезаря попытался было возглавить движение римлян, не желавших возвращаться на Землю, но тут настал срок его личной реинкарнации, и он бросил соотечественников на произвол Нерона, воплотившись в теле русской проститутки, работавшей в конце ХХ века в одном из тель-авивских массажных кабинетов. Девица, конечно, преуспела (еще бы, при таких организаторских способностях!), но дух Нерона благополучно развалил движение, чего от него, собственно, и ждали. А тут как раз Нептун перешел в знак Скорпиона, и настало для древних римлян время новой инкарнации. Для души человеческой это процесс достаточно быстрый, хотя и болезненный - она рождается в новом теле, вот и все. А народы? Реинкарнация народов занимает промежуток времени от тридцати лет до трех веков - так, во всяком случае, получилось в моих вычислениях. И к тому же, оказавшись в новом "народном теле", если можно так выразиться, бывшие древние римляне растеряли почти все свои положительные качества - да так ведь обычно и бывает во время перехода: бывший гений в области физики обычно становится в следующей инкарнации тупым пастухом, и винить в этом следует лишь случайности в расположении планет. Вот и получилось у меня, что в новой инкарнации древние римляне заявили о себе как о "свободном палестинском народе", и евреи, жившие в прошлом веке, долго пытались доказать миру, что не было такого народа и быть не могло. Да, не было. И не было бы, если бы не потусторонние интриги Юлия Цезаря. И если бы Нептун остался в знаке Весов. И если бы... - Ну что? - нетерпеливо спросил профессор Букмайкер, явившись ко мне на следующее утро. - Что там с нашими хибру? - С хибру? - пробормотал я. - Эх, если бы они поняли, что Нерон воплотился в... - О чем вы, Шекет? - воскликнул профессор. - На Авдане не было никакого Нерона! - Простите, - сказал я, вспомнив, что даже не приступал к исследованию судьбы некоего племени на далекой планете. - Видите ли, вы взяли с меня слово, что я никогда и никому не скажу об этом задании. Но ведь я должен был объяснить задачу компьютеру, а он вам такого слова не давал, верно? И я не счел возможным... Ибо слово прежде всего, а дело - на втором месте. - Вы правы, - задумчиво произнес Букмайкер. - Компьютерную программу можно взломать, и тогда все узнают о моем открытии. Вы правы, Шекет. Беру свое задание обратно. Но требую, чтобы ваше обещание осталось в силе. Никогда и никому! - Никогда и никому! - кивнул я. Разумеется, я лукавил. Мой компьютер, видите ли, - вовсе не то существо, от которого я мог бы скрыть что бы то ни было, поскольку это всего лишь кибернетическая часть моей собственной личности. И потому, едва за удрученным профессором закрылась дверь, я продолжил исследования посмертной судьбы и новых инкарнаций исчезнувших народов.
      ПРОФЕССОР НАКРЫЛСЯ
      Самые странные события происходили со мной в дни работы на благо альтернативной астрологии. До сих пор не могу забыть, например, бывшего профессора этнографии Шарля Быдло (ударение, пожалуйста, на последнем слоге, а то профессор обижается и способен причинить телесные повреждения). Будучи человеком отменной вежливости, он сообщил о своем визите заблаговременно и явился точно в назначенный час. Господин профессор оказался видным мужчиной, один из родителей которого был, судя по всему, представителем племени грызмов с планеты Бучатлан. Я понял это по отростку третьей руки, торчавшему из спины, - для этого в пиджаке было сделано соответствующее отверстие. - Уважаемый господин Шекет, чтоб вы так были здоровы, - сказал господин Быдло, - Могу ли я рассчитывать на полную, а не частичную конфиденциальность? - Может ли конфиденциальность быть частичной? - усомнился я. - Это, знаете ли, как мед у Винни-Пуха, - либо он есть, либо его нет вообще. - Полная конфиденциальность, - пояснил клиент, - это когда о сути задания знает только один человек, а именно - он сам. - Гм... - сказал я. - Но если я не буду посвящен в условие задачи, то как смогу выполнить свои обязанности альтернативного астролога? - Очень просто, господин Шекет, - улыбнулся Шарль Быдло. - Вы можете обучить меня программе работы на вашем замечательном компьютере, и я самостоятельно... - Убедительно прошу меня простить, - бестактно прервал я клиента, - но мой компьютер общается только со мной. С досады профессор хлопнул себя третьей рукой по затылку, не рассчитал удара и едва не повалился лицом на стол. - Придется ограничиться частичной конфиденциальностью, хотя это противоречит моим принципам, - пробормотал он, приняв вертикальное положение, в то время как третья рука проявляла признаки самостоятельности и все норовила ущипнуть господина Быдло за правое ухо. - Итак, - сказал профессор, приняв наконец окончательное решение, - моя проблема заключается в том, что в прошлой жизни я был племенем гуразмов на планете Бучатлан. - Целым племенем? - уточнил я заинтересованно. - Именно, - кивнул господин Быдло. - Надеюсь, вам известно, что этнография оперирует племенным сознанием как личностной категорией, которая имеет самостоятельную жизненную историю? - Разумеется, - подтвердил я. - Да будет вам известно, уважаемый профессор, что астрологи давно уже составляют натальные карты племен, народов, стран и цивилизаций. - В прошлой жизни, - повторил профессор, - я был племенем гуразмов на планете Бучатлан. - Да, - кивнул я, - это вы уже сказали. - И вы еще не поняли сути проблемы? - возмутился клиент. - Я полагал, что вы осведомлены хотя бы на примитивном уровне об истории народов, будущность которых беретесь предсказывать! Ну что было ответить на столь откровенное хамство? Отказаться от выгодного контракта? Мое финансовое положение было не настолько хорошим, чтобы я мог позволить себе подобный поступок. - Видите ли, уважаемый профессор, - сказал я, сдерживая раздражение, - я являюсь специалистом в области альтернативной астрологии, а не сравнительной интерпланетной этнографии. Я ведь, прошу прощения, не спрашиваю вас, почему вам не известна разница между компаундным соединением планет и затмением знакового индекса. - Простите, господин Шекет, - пробормотал Шарль Быдло, - я очень взволнован... Итак, в прошлом воплощении я был племенем гуразмов. Отец мой - землянин, уроженец островов Зеленого Мыса, а мать - простая женщина из племени грызмов... - Я так и думал, - пробормотал я, выразительно глядя на третью руку профессора, продолжавшую свои безуспешные попытки добраться до правого уха. - До последнего времени, - продолжал клиент, - это обстоятельство не причиняло мне неудобств, поскольку я понятия не имел, кем был в прошлом своем воплощении. Но не далее как неделю назад я посетил известного спирита Норберта Гундосиса, и он сообщил мне эту прискорбную информацию. С того времени я потерял покой и, боюсь, скоро потеряю жизнь. - Не очень понимаю сути ваших опасений, - сказал я. - Видите ли, - провозгласил профессор Быдло, - племена грызмов и гуразмов вели на протяжении двух веков беспощадную войну друг с другом. И дело кончилось тем, что сто семнадцать лет назад в решающем бою грызмы, к которым принадлежала моя мать, подчистую вырезали племя гуразмов, включая маленьких детей и племенных животных пубру. И естественно, воплотившись в моем теле, племя гуразмов решило отомстить. Кому? Ясное дело - мне, как потомку их смертельных врагов! - Хм... - сказал я. - Не сообщите ли вы мне для начала дату того сражения, в котором гуразмы потерпели столь трагическое поражение? - Конечно! Восьмое число третьего месяца первого полугодия девятого цикла одиннадцатого оборота по календарю Северного полушария Бучатлана. - Не так быстро, пожалуйста, - попросил я, внося данные в компьютер. Подождите минуту, сейчас мы узнаем, точны ли сведения, сообщенные вам уважаемым спиритом. В ожидании ответа профессор застыл подобно статуе Шивы - даже третья его рука безжизненно повисла. Наконец компьютер заявил трагическим голосом: - Племя гуразмов провело в астральном мире семьдесят семь земных лет и было заново воплощено в теле некоего Шарля Быдло, родившегося от отца-землянина и матери-грызмайки. Составить карту данного индивидуума? - Это будет стоить вам двойного гонорара, - предупредил я клиента и, получив согласие, сказал компьютеру: - Валяй, действуй.