Скорая помощь – Harlequin - Темный ангел надежды

Алисон Робертс

Темный ангел надежды

Глава 1

Трое стояли рядом – высокие, темные, молчаливые. В одинаковой одежде из черной кожи, у каждого в одной руке – мотоциклетный шлем, в другой – по откупоренной бутылке ледяного пива. Одинаковым жестом они подняли бутылки, с глухим мрачным звуком стукнув ими друг о друга. Их голоса, звучавшие как один, были столь же мрачными:

– За Мэтта.

Долгий глоток янтарной жидкости. Достаточно долгий для того, чтобы каждый мог предаться воспоминаниям о товарище, которого с ними больше не было.

Память о нем, бережно хранимая и усиливаемая этим ежегодным ритуалом, сейчас, однако, была особенно горькой. Прошло уже десять лет.

И двадцать с тех пор, как небольшая компания талантливых, но скучающих ребят из школы «Грейстонс грэммар» получила ярлык «плохие». Ярлык, который сохранился, даже когда эти четверо стали лучшими выпускниками медицинского колледжа. Теперь «плохих ребят» осталось лишь трое, но за эти годы их связь закалилась крепче стали.

Жидкость была выпита до капли, бутылки опустились – по-прежнему в мертвой тишине.

Резкий стук в дверь был настолько неожиданным, что один из мужчин вполголоса выругался. На досадную помеху никто не обратил внимания, но стук повторился, еще более настойчиво, а следом раздался голос. Голос был женский и напуганный:

– Сара! Ты дома, Сара? О боже, пожалуйста, будь дома! Открой, умоляю тебя!..

Трое переглянулись. Один из них недоверчиво покачал головой. Другой согласно кивнул. Третий – Макс – двинулся к двери.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»

Элли крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться, собираясь постучать в третий раз. Она не представляла, что будет делать, если Сары все-таки не окажется дома. От одной мысли об этом ей захотелось изо всех сил забарабанить в дверь кулаками. В отчаянии она занесла руку, чтобы снова постучать, но не смогла и поняла, что дверь открывается. Окончательно потеряв равновесие, Элли неуверенно шагнула вперед.

И уставилась на черную футболку, видневшуюся из-под черной же мотоциклетной кожаной куртки, сразу вспомнив, что видела несколько мощных мотоциклов, стоявших возле дома, но не обратила на это внимания. О боже! Наверное, она ошиблась дверью и попала в байкерский притон! А может, даже в штаб-квартиру бандитов или лабораторию по производству метамфетамина. Сильные мужские руки сжимали ее плечи, заставляя держаться прямо и одновременно втаскивая в это опасное гнездо. Сердце Элли сперва замерло, а потом сильно заколотилось.

– Отпустите меня, – пробормотала она. – Руки прочь.

– Не беспокойтесь, – проговорил мягкий рокочущий голос где-то над ее головой. Он звучал… утомленно? Или заинтересованно? – Я просто не хотел бы видеть вас лежащей плашмя на моем полу.

Для бандита эта фраза была на удивление вежливой. Ну, Элли тоже не лыком шита.

– Я ошиблась дверью.

Чтобы восстановить равновесие, пришлось еще раз шагнуть вперед.

Она уронила сумочку и уперлась обеими руками в оказавшуюся перед ней широкую грудь. Господи боже, на ощупь она напоминала кирпичную стену. Элли опасливо взглянула вверх и встретилась взглядом с ее владельцем. Темные волосы, темные глаза, выражающие некоторую озадаченность. Никаких татуировок нет, пирсинга тоже. Да и выглядит он на удивление опрятно для члена байкерской группировки.

Элли посмотрела по сторонам и сдавленно вскрикнула: в квартире были еще двое! Разглядывали ее, причем один – с явным раздражением. Они тоже были с головы до ног в черной коже – в куртках с заклепками на плечах и локтях, в узких штанах с защитной подкладкой, в тяжелых ботинках. Блестящие молнии и заклепки с той же вероятностью могли бы оказаться цепями и кастетами. В руках у них были пивные бутылки. Очевидно, она им помешала, и они были недовольны. В комнате не хватало воздуха – трое больших и потенциально опасных мужчин, которые здесь находились, его почти полностью израсходовали.

Элли выпрямилась в полный рост (который, увы, составлял всего пять футов и три дюйма) и сказала насколько могла бодро:

– Послушайте, я ошиблась дверью. Я ищу Сару Прескотт. Я, пожалуй, пойду. – Она повернулась к выходу и обнаружила, что первый из «гангстеров» отрезал ей путь к отступлению, встав в дверях и полностью их загородив. Она нервно сглотнула. – Мне очень жаль, что я вас побеспокоила. – «Может, удастся проскользнуть мимо. О сумочке, вероятно, придется забыть, но это уже не имеет значения».

Мужчина, казалось, не шевелился, однако дверь за его спиной стала закрываться. Элли произнесла:

– Мне нужно идти. – Дрожь в голосе была заметна даже ей самой.

– Искать Сару?

– Да.

– Это срочно?

– О да! – Уж в этом у нее не было сомнений. Она даже энергично закивала для убедительности.

– Что случилось?

Элли распахнула рот от удивления. Неужели же она станет рассказывать об этом первому встречному! Даже если бы у нее было время (которого, к слову сказать, нет), зачем ему вообще об этом знать? Она смотрела на него в растерянности.

– Все в порядке, – спокойно сказал он. – Здесь вы в безопасности.

Откуда он знал, что именно эти слова были нужны ей больше всего на свете? А она откуда с такой уверенностью знала, что может ему верить?

Еще мгновение Элли продолжала молча смотреть на него. А потом разрыдалась.

Лицо, обрамленное тяжелой и плотной волной густых каштановых волос, показалось Максу таким беспомощным. Он видел страх этой девушки и тот эффект, который произвели на нее его слова поддержки. Она расслабилась. Она его совсем не знала, но доверилась ему. Теперь он чувствовал, как давит на него груз ответственности. О чем он вообще думал?

И вдруг ее огромные карие глаза наполнились слезами, и она сдавленно всхлипнула. Это послужило последней каплей. Но это было еще не все. Когда он обхватил хрупкую фигурку незваной гостьи и ощутил под руками ее твердый выпуклый живот, скрытый под широким свитером, его сердце сжалось еще сильнее. Так вышло, что несколько мгновений назад он предложил свою помощь женщине, которая, казалось, пыталась скрыться от чего-то (или кого-то).

Беременной женщине.

– Макс, – предостерегающе окликнули его друзья. – Что ты делаешь, дружище? Она ошиблась дверью, вот и все.

– Нет. – Бережно поддерживая сотрясавшуюся от беззвучных рыданий девушку, он помог ей добраться до дивана. – Сара Прескотт раньше жила в этой квартире. Она улетела в Штаты на прошлой неделе.

– Что?

Макс снова почувствовал сильный толчок в грудь.

– Не может быть! – Слезы размазались по лицу девушки, и она шмыгнула носом не самым элегантным образом. – Сара уезжает в пятницу. Завтра. Именно поэтому я здесь. Я поеду с ней.

– Да, в пятницу. В прошлую. – Макс вздохнул и позволил себе бросить взгляд на безразмерный свитер. – Вы правда думаете, что вас пустили бы на международный рейс? Когда у вас срок?

Она изумленно открыла рот, и он практически увидел ход ее мыслей. Она поняла, что он почувствовал форму ее тела, пока ее поддерживал. Бледные щеки покрылись румянцем, но она промолчала.

Возмущение, вызванное неожиданным вторжением в столь сокровенный момент, давно прошло. Теперь Макс чувствовал искорки любопытства, поневоле разгоравшиеся в остальных. Но здесь была девушка, с которой произошло несчастье, и она нуждалась в помощи.

– Присядьте, – предложил Макс. – Как вас зовут?

– Элли, – ответила она, ни на дюйм, однако, не двинувшись, – Элли Питере.

– Я – Макс. Тот парень, что кладет свой шлем на стол, – это Рик, а это Джет[1].

Это ее удивило, и Макс добавил:

– На самом деле его зовут Джеймс, но он всегда любил самолеты, да и волосы у него черные, видите?

Элли медленно кивнула, в то же время с тревогой поглядывая на остальных. Рик теперь стоял у окна.

– Волосы у него черные только потому, что он их красит, – мимоходом заметил он.

Джет хмыкнул, давая понять, что Рик сполна заплатит за этот комментарий, а губы Элли дрогнули в слабой улыбке. Отлично, она начинает успокаиваться. Может, удастся вызнать у нее, зачем ей так срочно была нужна уехавшая подруга, посоветовать что-нибудь и потом избавиться от нее.

Остальным скоро пора разъезжаться, а они не так уж часто собираются вместе, чтобы их радовала необходимость делить с кем-то оставшееся время встречи. Неудивительно, что Джет выглядел таким раздраженным.

– Хотите что-нибудь выпить? – предложил Макс. Взгляд автоматически упал на ее выпуклый живот. Неудивительно, что он это почувствовал. Удивительно другое: он словно бы и сейчас ощущал эту округлость как часть тела, сотрясавшегося от рыданий, которые она так старалась удержать. Округлость, словно бы отпечатавшуюся в нем самом. Элли смотрела на пивные бутылки на столе. – Я имею в виду, воды или чего-то такого…

– Не хотелось бы прерывать вечеринку, – медленно произнес Рик, – но там, на улице, какой-то парень, и он явно интересуется этой квартиркой.

Элли ахнула и метнулась в сторону, чтобы не быть замеченной из окна. Двигаясь вдоль стены, она украдкой выглянула из-за края оконной рамы.

– О нет! – застонала она. – Это Маркус. Я думала, что оторвалась от него в аэропорту.

– Кто такой Маркус? – поинтересовался Макс, стремительно шагнув вперед и глядя в окно. Однако на улице уже никого не было, кроме таксиста и его машины.

– Он… мы… – Элли явно затруднялась подобрать нужные слова. – Мы встречались. Недолго. Но оказалось непросто закончить с этим.

Было очевидно, что она имеет в виду. Макс подавил вспышку ярости.

– Он вас преследует?

– Ну… вроде того.

– Откуда вы приехали?

– Сегодня? Из Веллингтона. Думаю, он нанял частного детектива и тот выследил меня по билетам на самолет. Ему ведь пришлось лететь из самого Окленда, чтобы успеть к моему рейсу.

– Окленд! Ну конечно! – прищелкнул пальцами Рик. – То-то мне этот тип показался знакомым.

Все моментально повернулись к нему.

Макс и Элли хором воскликнули:

– Ты его знаешь?

– Маркус Джонс, хирург-ортопед, не так ли?

– Д… да, – запнулась Элли, совершенно сбитая с толку.

Рик пояснил:

– Встретился с ним, когда работал в Оклендском госпитале несколько лет назад. – Он невесело вздохнул. – У одного парня была довольно неприятная спинномозговая опухоль. Я собирался попробовать новый метод. Немного рискованный, но в целом вполне реальный. Нервы бы не повредило. – Макс и Джет понимающе кивнули. – Однако этот тип умеет убеждать. Уговорил пациента и его родню следовать традиционной процедуре. Бедняга вышел с параличом конечностей и искусственной вентиляцией легких. Возможно, уже откинул копыта.

Макс поймал вопросительный взгляд Джета и слегка кивнул:

– Играет по правилам.

– Да, черт побери, он считает, что способен устанавливать правила! – бросил Рик.

– Значит, вот как? – Макс произнес это достаточно угрожающе, чем заслужил одобрительные взгляды остальных.

Однако стоило ему взглянуть в широко раскрытые глаза Элли, как он увидел – она совершенно не понимает, о чем они говорят, и это совсем не способствует ощущению безопасности. Стоит ли тратить время и объяснять ей, что одной из вещей, что их связывали, было убеждение, которое все они разделяли, – иногда правила нужно нарушать? И каждый из них ни минуты не колебался, делая это, когда считал необходимым.

Но времени не осталось. Раздались удары в дверь, гораздо более требовательные, чем нерешительный стук Элли.

– Открой дверь. – Тот, кто это сказал, явно привык командовать. – Я знаю, ты здесь, Элеонора.

Джет двинулся к двери.

– Нет! – выдохнула Элли. – Пожалуйста…

Макс и Рик встали по обе стороны от нее. Макс покачал головой:

– Вряд ли он уберется отсюда без посторонней помощи. Ты здесь в безопасности, помнишь?

– Ну… – проговорила она неразборчиво, но с надеждой, и это словно зацепило какую-то струну в душе Макса.

– Ты хочешь, чтобы он ушел, не так ли?

– Да.

– Навсегда?

– Да!

Джет распахнул дверь.

– Наконец-то. – Невысокий мужчина в полосатом костюме шагнул через порог. – Пойдем, Элеонора, такси ждет.

Элли молчала. Макс видел, как дрожат у нее губы, хоть она и старается сжать их крепче. Пришелец сделал еще шаг вперед и только тогда заметил, что Элли в квартире не одна. Он оглянулся на Джета, который закрыл дверь и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди, с угрожающим выражением лица. Макс чуть было не ухмыльнулся: никто не умеет разыгрывать опасного парня лучше, чем Джет. После Джета взгляда удостоился Рик и, наконец, сам Макс. Хорошо, что они все еще были одеты в свои черные «косухи», – они только сегодня вернулись из ежегодной памятной поездки в честь Мэтта. И еще лучше, что все они дюймов на шесть повыше, значительно крепче и намного моложе пронырливого хирурга.

Маркус Джонс прочистил горло:

– Кто эти люди, Элеонора?

Элли по-прежнему не произнесла ни слова. Она сейчас заметно напоминала дикое животное в свете фар, решил Макс и снова перевел взгляд на нежданного визитера. Он наблюдал, как Маркус нервно сглатывает, выдавая волнение, и вдруг понял: этот человек – попросту мерзавец. Мысли о том, что он запугивал женщину, стоящую рядом, оказалось достаточно, чтобы в его груди вновь заклокотал гнев.

Хирург простер руки наигранным жестом убеждения и обратился к находившимся в комнате мужчинам:

– Послушайте, я не знаю, что она вам наплела, но это всего-навсего недоразумение. Элеонора – моя невеста, она носит моего ребенка, и я приехал забрать ее домой.

Макс ощутил, как Элли покачнулась у него за спиной. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему. Посмотрев вниз, он встретился с ней взглядом. В глазах девушки была отчаянная мольба о помощи, перед которой не мог бы устоять ни один настоящий мужчина. Тем более столь разгневанный.

– Странно, – неожиданно для самого себя произнес он, – мне Элли сказала, что ребенок мой. – Он смерил чужака взглядом. – И знаешь что? Я ей верю.

Повисла гробовая тишина, и это было неудивительно. Макс и сам был поражен тем, что только что сказал.

«Ребенок мой»?

Эти слова он не ожидал произнести никогда в своей жизни, и они оказали на него довольно странный эффект. Словно легкое покалывание, оказавшееся неожиданно приятным. Да, приятным. Благодаря им он почувствовал себя выше и сильнее.

Рик издал сдавленный смешок, который довольно удачно замаскировал под кашель. Джет, не видимый Маркусом, недоверчиво покачал головой и даже не потрудился скрыть ухмылку. Макс же выпрямился во весь рост (шесть футов три дюйма) и продолжил не мигая смотреть на визитера.

– Элеонора… – Тот прищурился. – Ты, наконец, скажешь что-нибудь или так и будешь стоять как кукла?

Джет снова открыл дверь.

– Леди не хочет с вами разговаривать, – сказал он. – Почему бы вам не убраться отсюда подобру-поздорову?

– Не смей приказывать, что мне делать, – огрызнулся Маркус. – Я – главный хирург ортопедического отделения Оклендского центрального госпиталя, и мне все равно, из какой вы банды, так что лучше уберитесь с дороги, иначе пожалеете.

– Ну и что же ты с нами сделаешь? – вкрадчиво произнес Рик. – Схалтуришь и бросишь на искусственной вентиляции легких до конца жизни?

– Что ты сказал? – Хирург смерил Рика злобным взглядом, от которого у Макса по позвоночнику побежали мурашки.

Этот человек был опасен. Макс сильнее прижал к себе Элли.

– Глазам своим не верю. Ты – тот самый выскочка-ординатор, который считал, что знает больше меня!

– Это было несколько лет назад, – произнес Рик. – Теперь я старший нейрохирург.

– А я – главный врач отделения неотложной помощи, – добавил Макс. – Твой статус тебе здесь не очень-то в помощь, дружище.

– Я дежурю в скорой помощи, когда бываю в городе, но большую часть времени я медик Особой воздушной службы[2], – промурлыкал Джет. – Так что твои угрозы здесь не подействуют.

Макс услышал, как Элли шумно вдохнула. Она что, тоже решила, что они бандиты? Впрочем, она ему все еще верит. Это ему нравилось. Что бы там ни творилось у нее в голове, кажется, она чувствовала себя смелее.

– Уходи, Маркус, – произнесла она. – Я сказала тебе очень давно, что не хочу больше тебя видеть.

Маркус Джонс, наоборот, выглядел все менее и менее самоуверенным. Он переступил с ноги на ногу и через плечо покосился на открытую дверь.

– Она теперь со мной, – для убедительности добавил Макс. – Моя женщина. И мой ребенок. – Он зловеще улыбнулся. – Теперь катись отсюда к черту и никогда больше не возвращайся.

Все они наблюдали в окно, как Маркус Джонс забрался в такси и уехал.

Рик со смешком произнес:

– Неплохо, Макс.

Джет снова потряс головой:

– Да уж, ты припас нам неплохого кота в мешке. Впрочем, старик, мне пора двигать отсюда. Поздновато уже.

– Это верно. – Рик потянулся за шлемом. – Тоже, пожалуй, пойду. До скорого.

Земля ушла у Макса из-под ног. Его товарищи собирались его бросить, а Элли все еще здесь. Что ему с ней теперь делать?

Те, впрочем, прекрасно сознавали, в какой ситуации его оставляют. Они наслаждались его замешательством и широко ухмылялись.

Макс проводил их до дверей, изо всех сил пытаясь придумать способ убедить их остаться и при этом не сделаться мишенью для насмешек на все последующие годы. Но они прикинулись, что ничего не понимают. Рик похлопал его по плечу:

– Ты что-нибудь придумаешь. Твоя женщина, не так ли? И твой ребенок?

Эхо их громкого хохота слышалось ему еще долго после того, как за ними захлопнулась дверь.

Глава 2

Хриплый рев мотоциклов стих вдали, но Элли по-прежнему ощущала, как дрожит под ногами земля. Или это ее саму все еще трясло от встречи лицом к лицу с Маркусом Джонсом? Ноги сами понесли ее к одному из стульев, стоящих вокруг стола, и она рухнула на него. Самый страшный кошмар сбылся. Маркус нашел ее. Он знал – она беременна, и был абсолютно уверен, что ребенок от него. Но она победила, хоть и не до конца. Возможно, ноги все еще дрожали в том числе потому, что она понимала – Маркус легко не сдастся, но этот раунд она выиграла, благодаря невероятной команде закованных в черную кожу ангелов. Без сомнения, они были самой впечатляющей единицей мужской силы, с которой она когда-либо сталкивалась, и они помогли ей. Защитили. Заставили Маркуса Джонса убежать, поджав хвост.

Ему это вряд ли понравилось. Слабая безотчетная улыбка, заигравшая на губах Элли, когда она вспоминала своих «ангелов-хранителей» в действии, резко погасла.

– Как ты? – Макс протащил стул по кафельному полу и подсел с противоположной стороны стола. Он сдвинул черный глухой шлем в сторону, где он звякнул о три пустые пивные бутылки.

– Я в порядке. – Звон отвлек ее от размышлений. – Мне жаль, что я прервала вашу вечеринку.

Макс улыбнулся уголком рта:

– Если бы это была вечеринка, бутылок осталось бы гораздо больше, чем три, и более того, все они были бы пусты. – Он потер лицо. – Это была просто встреча. Довольно символическая, если учесть, что парням сегодня нужно на работу. Это, ну, что-то вроде ритуала. – Его голос окрасился печалью, зацепившей какую-то струнку в душе Элли. – Юбилей.

Она смотрела на него, пока он говорил. Его лицо было очень серьезным. Глаза у него были темно-карие – хорошо подходили к вьющимся волосам, торчавшим в разные стороны от долгого пребывания под шлемом. Непослушные завитки упрямо торчали тут и там, что придавало ему растрепанный, но довольно привлекательный вид. Картину дополняла легкая небритость. Элли следила за его рукой, поглаживавшей линию подбородка, и практически ощущала пальцами щетину. Казалось, что обычно он бреется как минимум раз в день, но в этот раз не потрудился. Под глазами у него были круги и небольшие морщины, скорее мимические, чем от возраста. Вряд ли он намного ее старше. Наверное, ему немного за тридцать.

В воздухе висел отзвук его голоса.

– Юбилей чего-то печального? – осторожно спросила она. Это совсем не ее дело, но, в конце концов, она перед ним в долгу. В довольно серьезном долгу, и меньшее, что она может сделать, – это выслушать его, если он захочет выговориться.

Теперь он на нее смотрел. Настороженно. Потом отвел взгляд и вздохнул.

– Раньше нас было четверо, – просто сказал он. – Вот, видишь? – Он показал на фотографию в серебряной рамке, стоявшую на почетном месте на книжной полке под окном.

Четверо молодых мужчин, по виду немного за двадцать, стояли перед огромными сверкающими мотоциклами. Они были в кожаной одежде, каждый держал под мышкой шлем, и все улыбались. Эта фотография лучилась ощущением молодости, силы и надеждами на будущее. Элли узнала Макса и Рика и третьего, со странным именем Джет. Четвертый был пониже остальных, с буйными курчавыми волосами. Он выглядел моложе. Словно его приняли в свою компанию старшие братья.

– Сегодня – десять лет со дня смерти Мэттью.

– О… – Элли воспользовалась моментом, чтобы снова посмотреть ему в лицо.

Теперь ей было понятно, почему они так слаженно встали на ее защиту. Этот мужчина способен на глубокие чувства! Он до сих пор любил друга, умершего десять лет назад. Он был способен хранить верность. Господи боже, совершенно незнакомый человек, так хорошо подготовленный, чтобы защитить ее. Неудивительно, что ее инстинкты столь убедительно говорили, что ему можно доверять.

– Мне жаль, – тихо сказала она.

Макс поднял взгляд.

– В жизни иногда случаются странные совпадения, – сказал он, пытаясь улыбнуться, но его лицо выражало вызывавшую сочувствие боль. – Мэтт погиб из-за ребят вроде твоего приятеля Маркуса Джонса.

– Он мне не приятель! – яростно произнесла Элли, но Макс, казалось, ее не слышал.

Он закрыл глаза. У него были невероятно длинные темные ресницы.

– Там были правила, и нужно было им следовать. – Он снова открыл глаза, но казалось, видел перед собой совсем другое место, не то, где находился вместе с Элли этим тихим воскресным вечером. – Их эгоизм не позволил им даже задуматься о том, что они могут ошибаться. Мы тогда только окончили медколледж, а какой врач отклонится от процедуры всего-навсего из-за наших предчувствий? Или позволит нам менять список дежурств, чтобы мы могли присматривать за Мэттом? Да он сам говорил, что все в порядке. Что у него просто болит голова. Что он выспится, и все пройдет.

Макс прервался и сделал глубокий вдох, но Элли все еще молчала. Она была готова слушать, даже несмотря на то что знала – у этой истории вряд ли будет счастливый конец.

– Мы к тому времени уже были легендами благодаря тому, как отрывались, но даже это не помогло. К тому времени как мы закончили дежурить, Мэтт уже был в коме из-за кровоизлияния в мозг. Они держали его на системе жизнеобеспечения ровно столько, сколько было нужно, чтобы дать родственникам возможность подумать о пересадке. – Макс снова вперился взглядом в бутылки с таким видом, словно бы с удовольствием сейчас хлебнул чего-нибудь. – Они не хотели, чтобы мы ошивались рядом, – произнес он без выражения. – Да и с чего бы им этого хотеть. С нами за компанию он постоянно попадал в переделки. Его сестра Ребекка была уверена, что мы могли бы спасти его, просто недостаточно старались. Это были очень тяжелые времена. В конце концов мы оседлали мотоциклы и уехали, чтобы хорошенько расслабиться. А когда вернулись, оказалось, что они отключили аппараты и Мэтт мертв. Как бы то ни было, – он потряс головой, отгоняя воспоминания, – теперь мы делаем это каждый год. Уезжаем куда глаза глядят, а потом заканчиваем вечеринку бутылочкой холодного пива.

– А я вам помешала, – с раскаянием в голосе произнесла Элли, но Макс улыбнулся:

– Но зато мы получили возможность поразвлечься с одним из этих самовлюбленных адептов правил. Ведь в то время мы еще не знали, как нужно с ними обходиться. Поверь мне на слово, это достаточная компенсация.

Его улыбка производила на Элли странный эффект. Уголки его губ впервые приподнялись одновременно, и улыбка была теплой, на этот раз без примеси скорби или угрозы. Элли чувствовала, как эта теплота проникает внутрь ее и постепенно растапливает льдистый ком напряжения, от которого уже начинала невыносимо болеть спина. Прилив адреналина постепенно сходил на нет, оставляя за собой чувство полного истощения, но все было в порядке, потому что эта улыбка дарила энергию. Это было очень необычно. Элли было очень жаль, что она слишком устала, чтобы улыбнуться в ответ.

– Ну, вот моя история. – Макс приподнял бровь, в то время как его лицо снова приобрело суровые черты. – А что случилось с тобой, Элли Питерс?

Теперь он знал, что ее полное имя Элеонора, но продолжал звать ее Элли. Ей это нравилось. Хотела ли она рассказать ему свою историю? О да. Но испортит ли она этим первоначальное впечатление? Вполне вероятно. Элли не хотелось, чтобы Макс стал думать о ней хуже, поэтому она промолчала. Макс терпеливо ждал, бежали секунды, но он не сводил взгляда с ее лица. Элли нервно поерзала от усиливающейся боли в спине. И желудок тоже чувствовал себя как-то странно. Как будто он раздумывал, достаточно ли в нем содержимого, чтобы его извергнуть. Слава богу, выяснилось, что нет. Откровенно говоря, она вообще не помнила, когда в последний раз ела – вчера вечером?

– Он говорил правду? – ровным голосом спросил Макс. – Ребенок от него?

Элли почувствовала в этот момент горькое сожаление. Кажется, у нее не оставалось другого выбора, кроме как смириться с тем, что Макс будет думать о ней хуже. Она была обязана, по крайней мере, быть с ним честной.

– Да.

Такое короткое слово, но как же больно его произносить. Как бы Элли хотела, чтобы это не было правдой. В ее глазах блеснули слезы, но Макс словно бы ничего не заметил.

– Как вы познакомились?

– Я была у него операционной сестрой. В Окленде. Он долгое время даже не знал, как меня зовут, но потом неожиданно заметил и стал обращаться со мной на операциях добрее. И со всеми остальными тоже.

Макс изогнул бровь, такую же темную, как и его невероятные ресницы:

– А обычно он не был таким уж милым? Можешь не отвечать, дай угадаю. – Он поставил локти на стол и, говоря, стал складывать пальцами пирамидку. – Вспыльчивый характер? – Он сцепил большие и указательные пальцы. – Швыряет инструменты, когда недоволен? – Элли наблюдала, как встретились средние и указательные. – Периодически начинает над всеми насмехаться?

Элли вскинула голову:

– Откуда ты знаешь?

Макс сжал пальцы в кулак:

– Я знаю этот тип. И что же было после его мистической личностной трансформации?

– Он… ну… пригласил меня на свидание.

– И ты упала в его объятия?

Он говорил нарочито равнодушно, что заставило ее поморщиться.

– Нет, – сказала Элли поспешно. – Он мне не нравился, но… – она вздохнула, – Маркус был очень настойчив и… он может быть довольно обаятельным, хочешь – верь, хочешь – нет.

– О, я верю, – жестко произнес Макс. – Помешанные на контроле парни готовы пойти на что угодно, если это им необходимо, чтобы получить то, что они хотят.

Элли глубоко вздохнула. Ей хотелось уже закончить эту исповедь. Она торопливо произнесла:

– Я сходила с ним на свидание. Но всего дважды.

Макс откинулся на стуле. По выражению его лица все было понятно, да и чему тут удивляться. Всего два свидания, и она уже беременна? Но потом он нахмурился:

– Он не из тех, кому нравится ответ «нет», не так ли?

Элли закусила губу. Об этом ей не хотелось разговаривать. Ни с кем. Ей не хотелось об этом даже вспоминать.

Возможно, страх и стыд при воспоминании о той ночи отразились на ее лице. Макс явно увидел достаточно, чтобы выругаться – негромко, но с чувством:

– Мерзавец! Черт побери, жаль, что мы позволили ему уйти невредимым. Если бы мы представляли…

Элли решительно покачала головой:

– Нет. Это бы только все ухудшило. В конце концов он все равно победит – как-нибудь. Он всегда побеждает.

– Не в этот раз.

Он произнес это словно обещание, но, увы, оно было не из тех, которые Элли могла позволить себе принять. Ради себя и своего ребенка. И ради самого Макса и его друзей. У каждого из них была карьера в медицинском мире. Удар может быть нанесен на любом из уровней.

– Я справлюсь, – заверила его Элли. – Уеду из страны. Сменю имя и начну заново – где-нибудь, где он нас никогда не найдет.

– Угу. – Его сомнение звучало как приговор.

– Что?

– Ты не должна позволить ему выиграть.

– Я не могу бороться. Я пыталась. Я даже угрожала ему, чтобы он оставил меня в покое, и что ты думаешь? Я потеряла работу. Он подстроил дело так, что я выглядела совершенно некомпетентной, и подал жалобу. Меня не стали слушать, и мне пришлось перевестись в гериатрическое отделение[3], но ему даже этого было мало.

Макс ничего не говорил, но внимательно слушал.

– Он всегда был поблизости. Готовый помочь, если я соглашусь. Извинения, обещания, угрозы. Цветы, звонки и бесконечные эсэмэски, и все это по отдельности выглядело абсолютно невинно. Он дожидался меня со смены, и я никогда не знала, появится он в шесть утра или в полночь. Сару, с которой мы тогда жили вместе, это выводило из себя, и я уехала из города. Нашла работу в Веллингтоне. Сара тоже уехала, через несколько недель. Сказала, что была напугана, потому что Маркус постоянно приходил и спрашивал, где я, а ей ведь было нужно еще заботиться о Джоше.

Макс кивнул:

– Я знаком с ним. Неплохой парень.

– А ты знаешь, что он ее племянник, а не сын?

– Она мне говорила. С ее сестрой ведь произошел несчастный случай несколько лет назад?

– Так и есть. И Сара была единственной из родственников, кто мог забрать его. Ему всего девять, поэтому я не виню ее, что она так испугалась. Хотя она считала меня виноватой в проблемах, которые возникли из-за Маркуса. По месяцам со мной не разговаривала.

– Почему вы не обратились в полицию?

– Кто бы стал слушать медсестру, которая пытается опорочить всеми уважаемого хирурга? Я уже познакомилась с его способностью влиять на людей, когда пыталась сохранить свою должность в операционной. У меня не было никаких доказательств – со стороны все это выглядело как романтические поступки, а его все считали просто очаровательным.