Магистр тайного ордена

      –Ты не прав сынок! - воскликнул силуэт, - Как ты мог подумать об этом?!
      Но Роман знал что это правда, осознала и его мать…
      –Я никогда не думала об этом, - произнесла она, наконец,- прости меня, сынок…
      –Не за что прощать мама, ты дала мне жизнь, а я ей бездарно распорядился, это тоже нужно признать. Ты не виновата в том, что я не смог сказать тебе нет, когда должен был. Ты считала, что для меня так будет лучше, но это мой путь и я должен был выбирать его сам. Мы любим винить всех в своих ошибках, а делаем их только мы, как бы нас к ним не подводили другие.
      –Тяжело мне сынок, ничего не осталось, только память, жизнь не повернешь назад, начать сначала ее не хочется. Мы только и говорим о тебе, у нас действительно больше ничего не осталось, зачем жить дальше? Для кого?
      –Для себя, жили же вы раньше, когда я был с вами.
      –Раньше был ты, а сейчас нет.
      –У тебя еще есть мой отец.
      –Есть,- глухо сказала она.
      –Ты главное знай, что мне здесь хорошо, я по возможности буду приходить…
      –Приходи.
      Силуэт начал исчезать, Роман прошел дальше и заметил своего отца. Он сидел на кресле и курил сигару.
      –Привет Роман! - воскликнул он, вскакивая с кресла.
      Роман приблизился к силуэту, пожимая протянутую руку.
      –Привет отец, как поживаешь?
      –Плохо, как же так вышло?
      –Меня предупреждали, что уж теперь жалеть о том, чего не вернуть.
      –Да-да, - силуэт повернулся и сел на кресло, продолжая держать сигару.
      –Ты начал курить? - спросил Роман.
      –Нет, мне понравилась эта сигара, вот и держу ее. Как у тебя дела?
      –Отлично.
      –Правда?
      –Да, меня здесь хорошо принимают.
      –Меня хотят уверить, что на все воля божья, что он дал, он взял. Только я не верю! Это равносильно тому, что директор завода, на котором работает сто тысяч человек, виноват в том, что уволили рабочего, директор причем? Нам так легче? Но ведь это ложь!
      –Правильно, отец.
      –Вот и я о том, же, - силуэт сделал жест рукой, хватая сигару и выкидывая ее, - больно мне сынок, здесь больно.
      Силуэт показал на грудь, в районе сердца.
      –Столько хотелось сказать тебе, столько дать, да все откладывал, думал потом, сейчас рано. А видишь как, страшное слово, не успел. Никогда не думал, что придется хоронить тебя, не помню, даже, как выдержал.
      –Все в порядке, отец.
      –Ничего не в порядке, мне одно приятно, даже боль на сердце отлегла, что у тебя все отлично.
      –Это действительно так.
      –Ты попрощаться пришел, сынок? - вдруг спросил отец, после небольшой паузы.
      –Как получиться,- признался Роман,- что будет дальше, я не знаю.
      –Прости меня за все, что я мог и не сделал, за то, что хотел, но не стал. Все оттягивал, понимаешь, мы думаем что жить будем вечно, поэтому многое упускаем, в надежде на потом, а потом, или не наступает вовсе, или идет не так, как нам хотелось бы.
      –Мне не за что тебя прощать, ты дал мне пытливый ум, который заставлял меня во всем сомневаться. Это я тогда не мог должным образом им воспользоваться.
      –Ты, правда, так думаешь?
      –Да.
      –Все же я мог быть по отношению к тебе другим. Я вот с матерью вспоминал ваши отношения с Мариной, не правы мы тогда были что вмешались. Послушал я, дурак старый, мать, а не нужно было нам вмешиваться. Все бы у тебя Ромка было по-другому. Она была хорошая девушка, пусть из небогатой семьи, но она любила тебя. А мы тогда полезли со своими советами, денег нет, зачем она нужна, она и такая, и сякая. Вот и сошелся ты, потом, с этой стервой богатой и что это дало тебе? Ничего. Вот и результат. Деньги Роман, это не главное, у нас с матерью тоже их не было, потом пришли, а главное пропало, любовь. Хотя, была ли и любовь? Не знаю…
      –Не живи прошлым, оно должно умереть, каким бы оно не было. Главное, чтобы ты сейчас продолжал жить так, как и прежде.
      –Как и прежде не получиться.
      –Ты попробуй.
      –Постараюсь, а ты приходи, если сможешь.
      –Приду, если пообещаешь, что все будет в порядке.
      –Будет,- проговорил силуэт,- теперь будет, у меня Ромка, словно камень с души свалился, спасибо что пришел…
      Неожиданно Роман почувствовал, как его резко выбросило из светящейся поляны, он ощутил себя лежащим на кровати.
      Роман услышал, как открылась дверь, он открыл глаза и увидел входившего Люсьена.
      –Заспался ты,- недовольно сказал он,- через полчаса выезжаем.
      –Понял,- Роман нехотя поднялся с кровати и, положив на пол часы, упал на пальцы рук, начав отжиматься на время. Сделав сто пятьдесят отжиманий, за сорок пять секунд, он развернулся и начал качать пресс, поднимая синхронно туловище и ноги.
      После короткой разминки, Роман побежал в душ.
      Президент Чжоу срочно вылетел по неотложному делу, утром ему не удалось встретиться с Ролиньером, как он планировал. Но Чжоу особенно и не расстраивался, он рассчитывал, что эта встреча может произойти и немного позже, было бы обоюдное желание.
      Роман приблизился к дверям, за которыми находился Ролиньер с Люсьеном. Он был полностью подготовлен к выходу.
      Насколько знал Роман, Чжоу позволил Ролиньеру находиться на вилле столько, сколько он пожелает, но Артуа решил ехать.
      "Остались бы здесь на пару дней,- подумал Роман, - как раз бы закончилось мое задание, здесь бы на нас точно никто нападать не стал"
      Люсьен вышел из комнаты и стал около дверей.
      –Когда выезжаем? - спросил его Роман.
      –Скоро.
      –Обратно?
      –Увидишь.
      Роман направил своего двойника в комнату к Ролиньеру, он решил больше вообще не разговаривать с Люсьеном, если бы им пришлось работать долго, он бы нашел способ уладить возникшую проблему. Но учитывая, что ему осталось всего два дня до "увольнения" Роман решил на Люсьена не реагировать вовсе.
      Ролиньер улыбался в трубку мобильного телефона.
      –…слышал,- говорил он,- сегодня обязательно, я скажу чтобы охрана тебя пропустила. Рассчитывай часа на три…С кем? Писатель, что он пишет? Эзотерика, экстрасенсорика…Общий тираж триста тысяч экземпляров? Что ты ему пообещал? Ничего, это правильно. Не хочу…Ладно, сбрось мне на компьютер его книги, есть они у тебя? Все, в три жду.
      Ролиньер выключил трубку, отпил стоящий на столе сок и, взяв свой ноутбук, направился к выходу.
      Они сели в джип и выехали за территорию, там к ним присоединились еще две машины. Они поехали в сторону военного аэродрома, там Ролиньера пересадили в армейский вертолет созданный специально для командных генералов.
      Помимо того, что вертолет был напичкан электроникой, выполняющей функцию передвижного штаба, он был еще повышенной комфортности.
      В сопровождении двух дополнительных вертолетов прикрытия они долетели до виллы Ролиньера.
      Уже когда Ролиньер входил в дом он повернулся к Юаню и сказал:
      –В три часа ко мне приедет Адам, тот репортер, что брал у меня интервью, пожалуйста, пропустите его ко мне.
      –Он будет один?
      –Ах да, с ним будет писатель, его тоже.
      –Сделаем,- кивнул Юань.
      Ролиньер поднялся к себе в комнату.
      Люсьен стал около его двери и процедил Роману сквозь зубы.
      –Свободен на два часа, потом сменишь меня.
      Роман молча пошел к себе в комнату, он не успел поесть с утра и поэтому скинув с себя амуницию, направился на кухню.
      Повар, готовивший обед покосился на него.
      –Есть пришел?
      –Да.
      –Час не подождешь?
      –Только если съем что-нибудь.
      –Дать яблоко?
      –Нет, мясо хочу.
      Повар ушел в холодильные отсеки и принес закрытый в вакуумную емкость шашлык.
      –Если ждать не хочешь,- сказал он, открывая емкость и положив шашлык на тарелку, - тогда будешь есть вчерашнюю еду.
      Он положил тарелку в микроволновую печь и, нажимая на кнопку пуска, добавил:
      –Еду нужно есть, когда она приготовлена.
      –Знаю.
      –Чем дольше она храниться, тем меньше в ней питательных веществ, тем менее она пригодна для организма.
      –Тоже знаю.
      –Знал бы, перекусил фруктами, а потом поел нормальную пищу.
      Микроволновая печь зазвенела, сообщая, что еда разогрета.
      –Бери,- сказал повар, подавая ему тарелку, - может это и не мое дело, господин телохранитель. Но ваш шеф, в отличие от вас, толк в еде знает, и он мне говорил, что старается есть только ту пищу, которую сразу приготовили. Если же еда хранилась в холодильнике, или ее нужно разогревать, после хранения, то он от такой пищи отказывается.
      –Когда я буду иметь такой же статус, как мой шеф, - ответил ему Роман,- тогда и я буду выбирать ту еду, которая мне нравится.
      –Ваш статус особенно не измениться,- с улыбкой заметил повар, - а жить нужно сегодня.
      –Если ты такой умный, почему работаешь поваром?
      –Потому что я делаю дело, которое мне нравится.
      Не найдя Ролиньера в доме, Роман вышел на улицу.
      Роман подошел к Люсьену, сидевшему в нескольких метрах от беседки, облокотившись на ствол дерева.
      –Опаздываешь,- недовольно проворчал Люсьен.
      Роман молча сел на траву.
      –Я с тобой разговариваю,- тихо сказал Люсьен.
      –А я нет.
      –Тогда выметайся отсюда, скажи Артуа, что ты не хочешь работать со мной.
      –Ладно.
      –Иди, скажи.
      –Скажу.
      –Если не скажешь, я сам ему скажу,- проговорил Люсьен и направился в сторону дома.
      "Уж больно ты нервный стал,- подумал Роман,- дело только в ревности, или тут замешано еще кое-что?"
      Роман уже пытался проникнуть в мозг Люсьена, но он сделал для себя открытие, это получалось не со всеми, к тому же, даже люди у которых он мог "вытащить" информацию, не всегда были готовы ее дать.
      "В какой-то момент человек может раскрыться,- решил тогда Роман,- расслабиться, тогда он становиться очень уязвимым и именно в этот момент я могу что-то узнать"
      Ролиньер сидел в беседке, глядя на красивый и ухоженный сад, где было сочетание искусственных ручейков, маленьких мостиков, со вкусом подобранной зелени и немного деревьев.
      "Очень похоже на японский сад,- подумал Роман.
      Неожиданно Роман развернулся, почувствовав, как к ним приближаются. Через мгновение он увидел Юаня, тот направлялся к беседке.
      Юань прошел мимо Романа так, словно и не видел его, в войне Романа и Люсьена он занял позицию последнего.
      –Господин Ролиньер,- сказал Юань,- к вам приехал Адам и писатель.
      –Пусть проходят, - ответил Ролиньер, не оборачиваясь, - и Юань, скажи, пусть принесут нам чая.
      –Скажу, - кивнул Юань и пошел обратно.
      Ролиньер встал со своего места и повернулся в сторону Романа.
      –Какие книги ты читаешь, Альен? - спросил Артуа.
      –Я редко читаю,- признался Роман.
      –Почему?
      –Так мало действительно хороших книг, из которых можно что-то почерпнуть.
      –Мало, значит есть?
      –Конечно, нужно только уметь искать.
      Ролиньер улыбнулся.
      –Так было всегда Альен, чтобы найти жемчужину, за ней ныряют глубоко под воду, и если ты способен принять, то найдется тот, кто сможет влить.
      –Главное не завершать поиск, что бы в тебя не влили, иначе ты пропал.
      –Ух-ты!- воскликнул Ролиньер, - Ты это от кого-то услышал?
      –Вы сказали, - ответил Роман.
      –Главное чтобы ты это понял.
      Взгляд Ролиньера стал прикован к тем, кто шел за спиной Романа.
      Адам двигался впереди, сзади него, отстав на один шаг, шел мужчина лет сорока пяти. У него проступала лысина на макушке, тело его в последнее время явно начало набирать вес, немного выпирал живот.
      Роман отметил про себя, что у мужчины была сильно развита мускулатура груди, двигался он легкой, пружинистой походкой.
      –Здравствуйте господин Ролиньер,- радостно улыбнулся Адам, словно они были старыми друзьями и не виделись несколько месяцев.
      –Здравствуй Адам,- спокойно ответил Артуа, пожимая ему протянутую руку.
      –Это известный писатель, господин Когэн.
      –Артуа, - ответил Ролиньер, пожимая протянутую руку, - располагайтесь, где удобно.
      Ролиньер подождал пока им принесут поднос с заваренным чаем и чашечками.
      –Дальше мы сами,- предупредил он официантку, - спасибо.
      –На здоровье,- проговорила девушка и направилась в дом.
      –Как дела Адам? - спросил Ролиньер.
      –Столько всего произошло за эти два дня,- ответил Адам, - но если позволите, об этом потом. Господин Когэн попросил встретиться с вами, он сказал, что ему очень важно поговорить с магистром ордена…
      –Зачем? - повернул голову Ролиньер к Когэну.
      –Ну, - писатель даже как-то сжался немного, - скоро выходит моя новая книга, там я предлагаю ряд новых техник. Простите, вы читали мои книги?
      –Адам мне сбросил сегодня четыре.
      –Тогда вы не успели их прочитать.
      –Мне хватило часа, чтобы ознакомиться с ними.
      –Вы так быстро читаете?
      –Смотря что вы считаете быстротой, у меня не так много времени, чтобы я мог позволить себе читать слишком долго, поэтому за минуту у меня выходит порядка 3 тысяч знаков. Но я повторяю, что не считаю это скоростью, мне знакомы люди, у которых этот показатель во много раз выше.
      –Наверное, вам все мои техники, которые описаны, в моих книгах, знакомы?
      –В какой-то мере.
      –Вы бывший магистр ордена, насколько я могу догадываться, вы владеете техниками, которые бы вы могли открыть людям. Хотя я был немного смущен тем, что вы говорили в вашем интервью, так вы отрицательно отзывались о некоторых писателях, вроде меня. Если вы позволите, я бы хотел коснуться и этой темы.
      –Касайтесь,- пожал плечами Ролиньер.
      Писатель достал цифровой диктофон.
      –Вы не против, если я…
      –Против,- сразу сказал Артуа, - выключите его, у тебя Адам есть такая игрушка?
      –Нет.
      –Тогда могу я хотя бы записывать? - спросил Когэн.
      –Пишите, если будете успевать, повторять я не собираюсь, здесь не лекция, а вы не студент.
      –Естественно,- заметил Когэн,- знаете, что общий тираж моих книг достиг трехсот тысяч экземпляров. Мне каждый день приходят десятки писем, всем я ответить конечно не могу, но на семинарах я стараюсь помочь тем, кто в этом нуждается. У меня весь год расписан, поэтому я с трудом нашел окно, чтобы сегодня с вами встретиться. Хотелось бы заметить, что если мои ученики достают диктофоны, я не противлюсь этому.
      –У вас есть выход,- заметил Ролиньер,- встать и уйти, вас здесь абсолютно никто не держит.
      –Я пришел за техниками, пришел обсудить некоторые спорные вопросы. Может в моей новой книге я отражу нашу беседу, и она поможет людям, которые ее будут читать.
      –Тогда спешу вас разочаровать, никаких техник у меня нет.
      –Как это?
      –Очень просто.
      –Но этого не может быть.
      –Почему?
      –Вы магистр закрытого ордена, я читал литературу об орденах…
      –Что вы могли читать?! - перебил его Ролиньер,- Какую литературу?! Кто ее написал и был ли он вообще кем-то в ордене?! Я вам заявляю, ни один магистр, никогда, не написал бы такую книгу, не говоря уже о гроссмейстере. Все то, что вы читали, это бред, фантастический роман. Если о спецслужбах, которые у многих на виду, вы знаете только то, что они хотят вам о себе рассказать, то что говорить за нас, скрытых из виду? Поверьте мне, мы, свои секреты, скрывать можем не хуже их.
      –Но владеете же вы магией?
      –Нет.
      –Я вам не верю,- заявил Когэн,- я чувствую исходящую от вас силу. Я сам обладаю некоторым даром, а-а, понимаю, вы хотите проверить меня, да?
      –Причина проще, господин Когэн,- ответил Ролиньер,- у меня есть техники, которым меня обучали, но я не дам вам их из-за вреда, который они принесут.
      –Какого вреда?
      –Вы действительно настолько глупы, или только прикидываетесь простаком?
      –Господин Ролиньер! Никто еще не позволял себе так разговаривать со мной.
      –Придя сюда, вы авторитетно заявили мне, что общий тираж ваших книг уже составил 300 тысяч, чтобы я был горд тем, что вы нашли время встретиться со мной, побеседовать. Только я не горжусь этим, читая ваши книги между строк, и представляя реально, что из-за них может происходить, я вам заявляю: легче будет убийце, чем вам, в тот момент, когда вы умрете.
      –Это полный бред! - закричал Когэн, вскакивая.
      Роман мгновенно поднялся на ноги и в два прыжка оказался рядом с беседкой. Но Когэн стоял не шелохнувшись, он махал руками.
      –Вы говорите вздор!
      –Тогда почему вас это так вывело из себя? - спокойно спросил Артуа.
      –Я помогаю людям, они начинают жить по-другому благодаря моим методикам. Прочитайте их письма, они благодарят меня! Я, делаю их мир лучше, а улучшая свой мир и своих близких, они влияют на весь наш мир, на вселенную, если хотите.
      –О-о! Как высоко вы себя подняли.
      –За мной стоят дела, десятки тысяч писем, вот мой ответ вам.
      –Вы слышали, что я говорил о здоровье в интервью Адаму?
      –Да, но я согласен с Адамом, если есть методика, то лучше использовать ее, а не тратить время на тренировки.
      –Вам сорок два года, уже четыре года у вас проблемы с эрекцией, почему не помогает никакая магия?
      Когэн от удивления открыл рот, он вытаращил глаза и стал пунцовым.
      –Откуда…?
      –Это не столь важно, откуда я это знаю, - заметил Ролиньер,- интересно другое, что вы, в своей книге, описывали методику, которая должна помочь таким мужчинам как вы, но вам то она не помогает! Зачем вы врете?! Вы начинающий импотент и вместо того, чтобы заняться вплотную решением этой проблемы, вы учите других быть калеками. Сейчас вас еще спасают лекарства, но только из-за постоянно увеличивающейся дозы, что будет лет через пять? Скажете что вам сорок семь лет, а мужчина в этом возрасте уже и не должен этого делать?!
      Когэн прикрыл лицо руками и заплакал, его тело судорожно вздрагивало от рыданий. Когда он успокоился, он дрожащими руками вытащил платок и вытер им лицо и руки.
      –Простите,- тихо произнес он.
      Роман отметил, что писатель обмяк, стал словно меньше в размерах.
      –Никто, кроме жены, не знал об этом, - Когэн засунул платок в карман пиджака, - я даже от любовницы смог скрыть, объявив, что решил расстаться. Она ничего не поняла, думала, что я из-за жены, а я…
      –Вот что означают ваши магические методики. Если у вас начался насморк, организм вам сигнализирует, у меня простуда, произошел сбой, помоги мне. Ваши поклонники запускают методику, она помогает. Потом кашель, вы опять реагируете подобным образом. В результате, организм не может повлиять на вас, а вы привыкаете к тому, что его слушать не надо. Это приводит к более глубоким последствиям, чем насморк или кашель, сбой уже произойдет в том месте, куда вы со своей магией не проникнете. Вот вам и результат, вы не слушали себя раньше, когда организм вам сигнализировал, вы взяли не свой старт и держали себя с помощью магии, как вы считали, а это были лишь резервные силы организма.
      –Но врачи тоже не панацея.
      –Потому что большинство врачей привыкло видеть не человека, а пациента, которого следует лечить по бумажке. Где написано, если есть симптом А плюс Д значит нужно сделать Е, а если Б плюс Г, то необходимо вколоть С. Но бумажка не отражает всех аспектов, а многие врачи еще точно не могут понять, это симптом А, или все-таки Б. Кроме этого, немало из них тех, кто выбрал себе не ту профессию, но если в другом месте это не столь важно, то тут, от ошибок дилетантов умирают и остаются калеками люди.
      –Дело еще в финансировании…
      –Хватит упоминать об этом,- перебил Ролиньер,- дело не в деньгах, а в том, что врачей от бога, как это называется, единицы. Они умудряются даже на свою зарплату читать последнюю литературу, узнавать что-то новое. В вашей стране хорошие врачи ценятся, ваши люди привыкли давать им деньги. Поэтому в этом недостатка нет. Дело в самом человеке, хочет он это делать, хочет он помогать людям, или он просто зарабатывает на них деньги.
      К тому же, нужно признать, врачи, как и священники это одна сторона монеты. Люди ведут разгульный образ жизни, постоянно переедают, пьют всякую дрянь, экономят на сне, портят свои нервы в различных склоках, а потом, когда их организм дошел до последней черты, они приходят в больницу и говорят: доктор, спасите меня, сделайте мне операцию, и я пойду, продолжать делать то, что я делал раньше.
      –Это так,- кивнул Когэн,- очень правильное сравнение со священниками, мы приходим к ним и просим простить нас за грехи, чтобы выйдя из церкви продолжать вести тот образ жизни, к которому мы привыкли.
      –Можно чаю? - вмешался Адам.
      –Налей и мне,- попросил Ролиньер.
      –Когэн?
      –Тоже чашечку,- кивнул писатель, - а то горло пересохло.
      –Сколько сахара? - спросил Адам у Артуа.
      –Одну ложку.
      –Господин Ролиньер, а вы не могли бы мне помочь с моей проблемой?
      –Это будет напрямую зависеть от вашего желания.
      –О-о, оно у меня есть.
      –Тогда откажитесь от секса на недели три-четыре. Сходите в поход, в горы, недели на две, соберитесь мужской компанией, пройдитесь километров двести по пересеченной местности, а потом, вернувшись, сделайте это, не беспокоясь о прошлом.
      –Ну, это понятное дело получиться, ведь долгое воздержание…
      –Вы не задумывались над тем, что ваш организм хотел вам сказать?
      –Нет.
      –Вы устали от вранья и чтобы указать вам на него, он ударил по самому вашему больному месту.
      –Вот как?!
      –В отсутствии денег тоже виноват человек, писали вы в своих книгах, знаете, читая их, у людей даже комплекс неполноценности развивается.
      –Почему это?
      –Вы пишете, что люди сами виноваты в том, что у них нет денег, приводите высказывания писателей, которые описывают биографии великих людей, ставших таковыми, якобы будучи нищими.
      –Но это правда, после моих семинаров, люди улучшали свою жизнь, они меняли свой взгляд на жизнь, начинали зарабатывать больше. Мои методики, позволяли воздействовать на шефа, получать больше зарплаты…
      –Поднимаясь на вершину, ты должен точно рассчитать свои силы, чтобы с нее не свалиться. Многие биографии известных людей пишутся под диктовку тех, кого описывают, или их окружения. Они упускают некоторые связующие моменты, и со стороны все выглядит чудесно, он в детстве мечтал и поэтому стал великим. Пробуйте друзья и вы сможете! Попробуют и не смогут. Везде есть свои законы и правила, семейные отношения, или другие. Об этом вы не упоминаете. Так зачем дурить ваших читателей, рассказывать им сказки, говорить что они смогут, хотя это не так. Никто вплавь не переплывет океан, зачем писать, что это возможно?
      –Я должен дарить миф, только это и покупают люди.
      –Вот об этом и речь, вы коммерческий писатель, вам нужно зарабатывать, а значит, вы должны писать что угодно, но только не то, что реально твориться в вашей стране.
      –У меня нет таких денег, какие имеете вы, тех связей, мощной поддержки. Я видел, как вы разговаривали с Адамом, говорили, что он губит свой талант, что делает не то, что может, но я должен кормить книгами мою семью, поэтому, когда издательство заказывает новую книгу, они четко оговаривают условия. Им не нужна самодеятельность. Признаюсь, я написал одну книгу, там была простая житейская история, немного автобиографичная, я даже добавил туда легкий элемент эротики, детективчика. Книга не пошла, я полгода ходил по издательствам, предлагая ее, никто не хотел брать, только если я заплачу за тираж, да еще сам ее и буду продавать. Что мне оставалось делать? У меня нет такого клана, который бы за мной стоял…
      –С чем вы сравниваете? - повысил голос Ролиньер,- Книжечку он не издал, кушать ему было нечего?! Я мог идти по проторенной столетиями дороге, при вступлении в должность мне бы сказали, здесь работают эти механизмы, при повороте этих кнопок, вырабатывается эта продукция, при нажиме на эти, продукция другая, сиди себе Артуа и нажимай на кнопочки. Но я сказал нет, я пойду своим путем, тропинкой, потому что еще никто не шел этой дорогой. Вы могли не пожрать, а я хожу на грани жизни и смерти! Вы считаете, что у меня легче выбор, чем был у вас?! И вы еще смеете меня сравнивать с собой?!
      Вашими писателями зачитывался весь мир, их книги расходились миллионными тиражами. Что у вас твориться теперь?! Экстрасенсы целители имеют тиражи, которые превышают всех ваших классиков вместе взятых. Теперь ваши взрослые создают виртуальную игру в мозгах, надеясь уйти от того, что они видят вокруг. Вы становитесь нацией иллюзионистов, живущих чужими жизнями…
      –Это так, - кивнул Когэн,- но это был выбор каждого отдельного человека…
      –Да, но вас покупают как проститутку, а вы этим гордитесь.
      –Я не проститутка!
      –Тогда кто?! Ваша первая книга не пошла почему? Эротики вы немного добавили, детективчик придумали. Вы рассчитывали на толпу, на успех, на славу, а это разве искусство? Величайшее произведение искусства создается когда человек его пишет не надеясь на успех, не стремясь получить выгоду, не потакая чьему-то мнению и не желая удовлетворения своего я, а когда его сжигает внутренний огонь и он хочет выразить то, что его поразило. У вас это было?
      –Нет, но один из редакторов мне сказал, что простолюдины сейчас не моде, писать надо о звездах.
      –Пусть обосрутся ваши звезды! Они уже итак задрали всех, не сползая с газетных сплетен и телепередач.
      –Но если люди это читают, значит это будет продаваться, рынок ориентирован на покупателя.
      –Вы меня еще будете учить, как писателям делают имя?! Рынок ориентирован на того, кто его проплачивает и рекламирует.
      –Но вас не издадут…
      –А вы напишите о простых людях, об их жизни, чем они в действительности живут. Сможете?
      Когэн замолк.
      –Это очень сложно.
      –Правильно, на вашу книжонку тратится от силы два месяца, а на такое произведение уйдет год. Желания на это у вас нет, и дело не в деньгах, не в том, что не напечатают, а в том, что вы должны пойти по другой, более сложной дороге. А зачем? Все так хорошо складывается. Если бы вы не могли, я бы не стал об этом даже упоминать, вы можете, но не хотите. А это разные вещи.
      Я кого у вас не встречаю, мне все жалуются на трудности, на то, что мало платят и тому подобное, но трудности есть у всех, одни только их предпочитают решать, а другие, о них спотыкаться.
      –Не всем же писать о простых людях, моя работа тоже нужна, я очень помогаю своими книгами людям.
      –Да хватит мне уже это повторять, вы себе помочь не можете, не то что другим людям. Или вы считаете, что бог, которого вы часто упоминаете, не смог бы одним махом заставить весь мир измениться, чтобы люди стали другими? Смог бы, но он этого не делает, он желает, чтобы каждый сделал свой выбор сам. Вы же, со своей магией, учите людей вмешиваться в этот процесс. Страшно сказать, вы берете на себя функцию бога.
      –Но если в семье проблемы, а с помощью моей методики человек их решает? Если человек стеснительный, а с помощью моей книги он приобретает уверенность в себе. Разве это не польза?
      –Ваша методика по увеличению уверенности, заключается в том, чтобы ввести в себя эфирного двойника политика, или любимого вами персонажа, представить себя на его месте, думать, что он находится в вас.
      –Отличная методика, у меня ее, кстати, содрала парочка моих конкурентов…
      –Навязанные образы несут только вред, поскольку эфирные двойники приносят и вторую половину своих хозяев. Вам должно быть известно, что политики, или видные деятели, на людях и перед камерами, ведут себя иначе, чем они есть в реальной жизни. Поэтому, когда они входят в ваш образ, они приносят не только уверенность, которая может быть просто имиджем, и ничем больше, они приносят и те проблемы, которые есть в их характере. Это равносильно тому, что в ваше тело внедряется вирус. Только это вирус энергетический, и хуже всего, для вашей системы, что именно вы его туда ввели. Я уже не упоминаю о том, что вы советуете поступать аналогично и с мертвецами, вводя в себя двойников умерших гениев. Этим вы уничтожаете человека, это первый шаг к всеобщему зомбированию.
      –Вы опять утрируете.
      –Ваши методики изучают разные люди, они находят в них выполнение своих желаний. Они радуются как дети, когда у них все складывается хорошо и жизнь течет по тому пути, который они для себя выдумали. Только вы ни разу не упомянули о том, что в нашей жизни за все нужно платить. Излишняя погоня за удовольствиями кончается венерическими болезнями, желание много поесть приводит к ожирению, с вытекающими из этого последствиями, повышенная нервозность, ведет к инсультам и инфарктам. Почему вы не пишете о том, что и ваших магов ждет расплата, за то, что они вмешиваются в естественный ход событий, и меняют их не сообразно вселенским правилам, а так, как желает их я…
      –Какая расплата?
      –Не буду говорить о вашей дочери, и вспоминать жену. Вашу проблему мы слышали. Господин Когэн, когда вы сопоставите некоторые события в своей жизни, то выводы сделаете сами. Вы рушите людей, учите их быть другими, пишете, что в этом мире нужно рвать всем глотку, разнося всех в пух и прах.
      Но мир это каждый из нас, борьба добра со злом идет не на небесах, не на земле, это конфликт между нашими мыслями, и нашим разумом. Одни стремятся получить все больше удовольствий, продлить их, другой редко вмешивается, потому что ему пока так удобно. Разум победит, когда люди захотят его услышать, главное, чтобы не было слишком поздно.
      –Но борьба никогда не прекращалась, в небе она шла всегда, к сожалению, все наши провидцы пророчат скорый конец света. Жить нам осталось не так уж много, они писали в древних книгах, что зло одержит верх над землей.
      –Это будет зависеть от конкретного человека, а не от желания зла победить землю. Но я согласен с тем, что если тот путь, по которому мы все идем, не будет изменен, мы окажемся в пропасти.
      Очень просто все свернуть на некую отрицательную силу, назвать ее злом и сказать, вот она во всем виновата, и сидеть сложа руки, ждать, что же будет дальше? Но признать, что такой силы нет, что зло, это отношение к жизни каждого из нас, начиная с крика в своей семье, кончая вымещением ярости на работе, очень сложно. Мы сами живем во зле, мы сами творим добро, ни к чему примешивать сюда потусторонние силы.