Кто скажет правду президенту. Общественная палата в лицах и историях

Соловьев Алексей

Кто скажет правду президенту

Общественная палата в реальных историях и лицах

Вместо предисловия

Прошло ровно шесть лет с момента создания Общественной палаты. Хоть и не юбилей, но все же определенный срок, причем вполне весомый, если учесть, что за это время успело смениться три состава общественников. Не хочется, чтобы это событие проходило как-то обыденно, незаметно, все-таки создан большой задел. Палата состоялась, заставила считаться с ее мнением не только экспертное сообщество, но и власть. За шесть лет было написано немало статей, материалов, анализирующих деятельность Палаты в целом и отдельных ее лидеров в частности. Ни в коей мере не хочу повторяться и пересказывать то, что вы и так могли многократно услышать и прочитать, и уж тем более не собираюсь делать отчет о работе (все доклады размещены на сайте ОП, с ними можно ознакомиться и без моей помощи).

Я поставил перед собой цель рассказать о том, что за эти годы, возможно, было скрыто от широких кругов или осталось в тени, познакомить с наиболее интересными моментами из жизни людей, с которыми мне довелось работать бок о бок, рассказать о некоторых малых и больших делах так, как я видел их «изнутри». Пусть на меня не обижаются те, кто не найдет своего имени на этих страницах, это не значит, что они работали мало или плохо, это значит, что наши пути либо не пересекались, либо пересекались очень ненадолго.

Я предлагаю небольшие зарисовки о тех, с кем мне довелось работать на протяжении шести лет, кого я хорошо узнал и понял, с кем вместе делил печали и радости построения нового для нашей страны общественного института.

Сразу хочу оговориться, на этих страницах не будет гламурных историй, сенсационных тайн и разоблачений. Это заметки человека, которому судьба дала возможность жить и трудиться бок о бок с такими людьми, как Анатолий Кучерена, Евгений Велихов, Леонид Рошаль, Лео Бокерия, Николай Сванидзе и другими.

Надеюсь, что мой рассказ заинтересует и специалистов в области PR-технологий, поскольку рассказывает о практической работе пиарщика со всеми удачами, поисками и ошибками.

Как все начиналось

Весной 2005 года Президент России Владимир Путин подписал закон о создании Общественной палаты. Для большинства людей это событие, скорее всего, прошло стороной. Даже те, кто интересуется политикой, вряд ли до конца понимали, чем, собственного говоря, будет заниматься эта структура. Ситуация начала проясняться в конце сентября, когда президентским указом были утверждены первые сорок два члена Палаты. Как шло ее формирование? Общественная работа – дело сугубо добровольное, поэтому многим уважаемым в стране людям от имени президента предварительно были разосланы предложения. Из тех, кто выразил свое согласие, и формировался первый состав. В него вошли президент Курчатовского института академик Евгений Велихов, адвокат Анатолий Кучерена, олимпийская чемпионка Ирина Роднина, известный кардиохирург Лео Бокерия, главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев, президент Национальной ассоциации телерадиовещателей Эдуард Сагалаев, представители всех традиционных для России религиозных конфессий и многие другие уважаемые люди.

Реакция тех, кто считал себя оппозицией, не заставила себя долго ждать. Они тут же в один голос окрестили Палату кремлевской марионеткой и подвергли суровой критике сам факт ее создания. Их пыл вскоре был остужен. Когда в сентябре 2005 года депутаты приняли поправки в закон о Некоммерческих общественных организациях (НКО), заметно ограничивающие деятельность общественных институтов в стране, члены Палаты во главе с руководителем фонда «Нет алкоголизму и наркомании» Олегом Зыковым при поддержке правозащитников резко выступили против этих поправок и обратились к президенту с просьбой не подписывать закон. Несмотря на жесткую, порой даже несколько агрессивную позицию законодателей, Путин принял сторону общественности и наложил вето на некоторые наиболее одиозные пункты документа.

Так Общественная палата заявила о своем влиянии еще в период формирования.

Численность состава Палаты была строго ограничена Федеральным законом. Этим законом также был закрыт вход в Палату для чиновников, депутатов различных уровней, людей с сомнительным прошлым и тех, кто под видом общественной работы занимался экстремистской деятельностью.

Первым сорока двум членам Палаты предстояло выбрать сорок два представителя от общероссийских общественных организаций. Заявок от желающих работать в новой структуре было много, и в середине ноября вторая группа общественников была утверждена. Избрание проходило самым простым и надежным способом – путем голосования. Во второй список вошли адвокат и правозащитник Генри Резник, кинорежиссер и сценарист Карен Шахназаров, вицепрезидент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин, многократный чемпион мира по шахматам, президент Международной ассоциации фондов мира Анатолий Карпов, бизнесмен Владимир Потанин и Алла Пугачева. Естественно, выборы проходили под самым пристальным наблюдением журналистов, как российских, так и иностранных. Представителей СМИ в первую очередь интересовало, чем будут заниматься в Палате известные люди и как относятся к своему избранию те, кто мало знаком широкой публике. Например, в президентский список Палаты вошли учительница начальных классов из Ставрополя Людмила Лысенко и совсем юная, двадцатилетняя представительница движения «Наши» студентка из Тулы Юлия Городничева. (Правда, немного забегая вперед, скажу, что, несмотря на большие ожидания и полученную возможность, они так и не смогли по-настоящему раскрыть своих талантов на общественном поприще.) Алла Пугачева сразу заявила, что в Палате собирается заниматься исключительно социальной проблематикой, известная спортсменка Алина Кабаева решила посвятить себя вопросам благотворительности, а Анатолий Карпов намерен был заниматься экологией.

Третий этап формирования ОП завершился в конце декабря: члены Палаты выбрали еще сорок два человека от региональных и межрегиональных некоммерческих организаций. Это были архиепископ Ставропольский и Владикавказский Феофан, руководитель профсоюзов Московской Октябрьской железной дороги Владимир Белозеров, известная дагестанская поэтесса Фазу Алиева и другие общественные деятели с мест.

На стадии формирования Палаты неформальным лидером и главным организатором процесса выборов был адвокат Анатолий Кучерена. Профессиональный юрист, снискавший широкую известность рядом выигранных громких дел, он грамотно направлял коллег в правовое русло. По завершении выборов Кучерена возглавил комиссию по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы. Эта комиссия станет одной из самых активных.

На пост руководителя новой структуры общественники избрали президента Курчатовского института академика Евгения Велихова, чье имя и научные достижения широко известны не только в России, но и в мире.

Крыша дома моего

Общественную палату приютил большой дом под номером семь, расположенный в самом центре Москвы, на Миусской площади (бывшая Высшая партийная школа). Слово «Миуссы» известно с XVIII века. Есть две версии происхождения названия этой местности. Первая такова: в числе захваченных сподвижников Степана Разина был привезен в Москву и казнен на этой площади казак Миюска. По второй – при подготовке Азовских походов Петра I здесь находились обширные склады леса и других материалов для строившейся в устье реки Миус гавани Азовского моря. В тюркских языках «миус» означает «угол», «мыс».

В советское время в здании находилось общежитие Высшей партийной школы, это само по себе в чем-то символично: получалось, что членам Палаты предстояло выветрить дух чиновничьей номенклатуры и авторитарного режима и заложить здесь фундамент нового, свободного, независимого мышления. Помещение нам досталось в ужасном состоянии, абсолютно непригодном для работы, последнее время там были офисы мелких предпринимателей. В декабре 2005 года стояли жуткие морозы, температура доходила до минут тридцати градусов. Здание отапливалось плохо, приходилось сидеть в куртках и шубах, но это только веселило членов Палаты и журналистов, интересовавшихся качеством наших «апартаментов». Помню, столкнулся в лифте с политологом Андроником Миграняном, начал ему говорить о резонансе в СМИ, который вызвали третьи выборы в Палату. Он кивнул и задумчиво сказал: «Да, грязновато», – шагнул из лифта, огляделся и добавил: «Даже очень».

Пока шел ремонт, все крупные мероприятия мы какое-то время вынуждены были проводить в других помещениях. Это доставляло определенные неудобства, потому что никто не знал, где будут проходить слушания в следующий раз. Выход из этого положения находили сами общественники: комиссия Анатолия Кучерены проводила заседание в его офисе в Сеченовском переулке, Павел Гусев с коллегами заседал в «МК», а Владимир Потанин гостеприимно распахнул двери «Интерроса». Здание обрело свой сегодняшний вид с приходом на пост руководителя аппарата Алины Радченко, женщины не только красивой, но с хорошим вкусом и организаторскими способностями.

Первый день

22 января 2006 года общественникам предстояло впервые собраться вместе, причем не где-нибудь, а в Кремле. Вспоминая, что добрая треть из них представляла регионы, приезжих расселяли в гостинице «Украина». Там собралось большое количество журналистов, представляющих как российские, так и иностранные СМИ, они дежурили в фойе чуть ли не круглые сутки, фиксировали каждый шаг вновь прибывающих. Любопытство к людям, составившим новый и такой непривычный орган, было огромным.

Накануне пленарного заседания на Миусской площади собрался Совет старейшин Общественной палаты. В его состав вошло десять человек, в том числе Леонид Рошаль, Евгений Велихов, Зураб Церетели, Лео Бокерия. Отвечая на вопросы журналистов, ожидавших результатов заседания Совета, общественники были крайне сдержанны, сказали только, что Палата будет работать по комиссиям, остальное решит пленарное заседание: как распределятся портфели, кто займет место секретаря Палаты – все станет ясно завтра.

Георгиевский зал Кремля – объект режимный, поэтому 22 января у входа в Кремль выстроилась небольшая очередь из сотрудников аппарата и журналистов. Было достаточно холодно, а продвигались вперед люди неспешно: пока сотрудники федеральной службы охраны сверяли фамилию, пока проверяли технику у операторов… Процесс небыстрый.

Самый большой зал Кремля, Георгиевский, поражает своими масштабами и красотой. Огромные золоченные люстры, на стенах мраморные таблички с именами выдающихся российских военачальников, удостоенных Георгиевского ордена: Нахимова, Суворова, Кутузова… И вот рядом со славной российской историей прошлых веков творится история современная: выдающиеся ученые, врачи, общественные деятели, люди искусства собрались, чтобы объединиться в новое для нашей страны сообщество. Никогда еще в России не создавалось ничего подобного, были, правда, робкие попытки, закончившиеся ничем.

Перед началом заседания многие члены Палаты подверглись осаде журналистов. Особое любопытство вызывала новая роль Аллы Пугачевой. Еще во время проведения выборов я увидел, как бесцеремонно ведут себя некоторые представители желтой прессы. Но сейчас рад был отметить определенную деликатность даже особенно активных папарацци. В интервью корреспонденту «Коммерсанта» Алла Борисовна, назвала Палату добрым кулачком», который обязан «пропихивать хорошие дела», а говоря о намерении заняться вопросами социальной защиты пенсионеров, со свойственным ей юмором добавила, что это она и для себя старается. Дружески, открыто беседовал с журналистами глава «Интерроса» Владимир Потанин, едва успевали отвечать на вопросы Генри Резник и Анатолий Кучерена, делилась своими планами Ирина Роднина, рассказывал о своем видении задач общественной организации известный кардиохирург Лео Бокерия.

Наконец в зале появился заместитель руководителя Администрации президента Владислав Сурков, а спустя несколько минут вошел и Владимир Путин.

В своей напутственной речи президент особое внимание уделил проблемам взаимодействия власти и общества. Палата должна способствовать росту влияния граждан и общественных институтов на власть. Он откровенно предупредил – чиновники не будут жаловать вновь избранный орган. «Вас нигде не ждут», – сказал Путин, и если возникнут серьезные проблемы, посоветовал обращаться прямо к нему. Членам Палаты предстояло заниматься защитой свободы слова в СМИ, проблемами религиозной нетерпимости, поддержкой некоммерческого сектора, создать систему общественного контроля за средствами, выделяемыми на реализацию национальных проектов. На первом же заседании договорились о структуре ОП, единогласно избрали академика Евгения Велихова секретарем Палаты и утвердили председателей семнадцати комиссий. Анатолий Кучерена, например, возглавил комиссию по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированию судебно-правовой системы, Леонид Рошаль – комиссию по вопросам здравоохранения, во главе комиссии по культуре стал известный актер Александр Калягин, директору Института этнологии и антропологии РАН Валерию Тишкову предстояло заниматься вопросами толерантности и свободы совести.

Журналисты волновались – кто же возглавит комиссию по СМИ, ведь у этого сообщества в то время было немало проблем, особенно в регионах. Члены палаты отдали предпочтение человеку, уважаемому в медиа-кругах, – главному редактору газеты «Московский комсомолец» Павлу Гусеву.

ПИАР в России больше, чем ПИАР

Атмосфера заседаний была лишена какого-либо пафоса, при решении всех вопросов чувствовался рабочий настрой. И это было понятно, ведь в Общественной палате собрались люди по зову сердца. Членство в ней не давало никаких льгот, даже на бесплатный проезд в городском транспорте. О персональных машинах, отдельных кабинетах и речь не могла идти, денег за работу общественники тоже не получали. Все, кто пытался бросить в них камень, намекая на погоню за благами, скоро вынуждены были разоружиться. Какое-то время любители позлословить, вспоминая классика, ехидно называли нас «палатой номер 6», подразумевая, по всей видимости, несбыточность наших планов, но и тут пафос остряков постепенно угасал, а затем и вовсе сошел на нет.

Комиссии Общественной палаты, не сговариваясь, решили провести свои первые заседания в один и тот же день. С житейской точки зрения в этом нет ничего необычного, но с точки зрения информационного освещения это было просто невыполнимо, если учесть, что все заседания проходили приблизительно в одно время, но в разных местах. Сразу пришлось смириться с тем, что деятельность каких-то комиссий останется неосвещенной, а жаль – интерес к работе Общественной палаты в ту пору был огромный!

Помню, как проходило в Доме ученых первое заседание комиссии Валерия Тишкова по вопросам толерантности и свободы совести. В состав комиссии, которая занималась самым деликатным вопросом – вопросом веры, вошли представители всех традиционных религий, имевших представительство в Общественной палате. Владыка Феофан, представляющий православие, главный раввин России Берл Лазар, председатель совета муфтиев Равиль Гайнутдин и Дамба Аюшеев, возглавляющий Центральное духовное управление буддистов страны. Сразу стало ясно, как важно, что возглавил это направление человек светский, к тому же ученый. Представители всех конфессий могли чувствовать себя равноправными участниками работы. Перед заседанием журналисты пытались выяснить, как те или иные представители духовенства понимают толерантность, какие у них ожидания в связи с созданием такого межконфессионального органа. Члены комиссии рассказывали, какое направление они считают приоритетным для себя и каким проблемам следовало бы уделить первостепенное внимание. На заседании все сошлись во мнении, что это будет противодействие национальному и религиозному экстремизму. Члены комиссии подняли очень важный вопрос, который до этого почему-то не обсуждался вовсе, – об ограничении публичности тех политиков и общественных деятелей, которые своими высказываниями разжигают рознь между людьми, демонстрируют неуважение или нетерпимость. Предложение урезонить пыл таких провокаторов на законодательном уровне было направлено депутатам Госдумы.

Результативными были и первые шаги других известных общественников.

Комиссия по СМИ стала активно поддерживать региональные газеты, которые находились в бесправном положении. Местные власти старались подчинить себе бюджеты периодических изданий, в случае неугодных высказываний попросту закрывали газеты, нередко даже без решения суда. Большой резонанс получил скандал с волгоградской газетой «Городские вести», опубликовавшей шаржевое изображение основоположников мировых религий. Городские власти решили подстраховаться во время набиравшего ход международного скандала, связанного с датскими карикатурами на пророка Мухаммеда, и посчитали, что решение о закрытии будет самым простым и мудрым. В советское время об этой истории наверняка бы не узнали, да и журналисты вряд ли решились бы на подобный шаг. Но после вмешательства группы общественников во главе с Павлом Гусевым и Николаем Сванидзе дело приобрело широкий общественный резонанс, и волгоградским властям пришлось идти на попятную, журналисты продолжили работу.

Комиссию по социальным вопросам, в которую вошла Алла Пугачева, возглавила Александра Очирова. Ей удалось сдвинуть с мертвой точки многие вопросы, касающиеся защиты детей и пенсионного обеспечения. Имя Пугачевой привлекало внимание репортеров светских хроник, они толпами ждали Аллу Борисовну у здания Палаты, это заставило певицу перейти на так называемую «дистанционную» форму работы. Она перестала появляться на официальных мероприятиях, но продолжала активно работать в комиссии. Не без ее участия удалось добиться того, что некоторые поправки и предложения социальной направленности были без проволочек поддержаны в парламенте.

Вероятно, мало кто помнит, но именно Александр Калягин и Карен Шахназаров первыми во всеуслышание предложили резко ограничить деятельность казино и других игорных заведений, создав для них специальные зоны. Небольшой мониторинг, проведенный в ряде регионов страны, а также независимые исследования показали, что игроманией страдает не только молодежь, но и люди старшего поколения, страсть к азартным играм нередко приводит к семейным драмам и человеческим трагедиям. Представители игорного бизнеса сразу почувствовали, что пахнет жареным, и попытались нанести контрудар. На общественников началось серьезное давление: телефонные звонки, жесткие материалы в прессе, попытки подкупа. Один пиарщик предлагал мне определенную сумму за то, что на сайте ОП будет размещено обращение ряда представителей игорного бизнеса, в котором они высоко оценивают работу членов Палаты, но при этом просят не касаться тех вопросов, в которых якобы ничего не понимают.

Проблема оказалась столь неоднозначной, что в самой Общественной палате наметился некоторый раскол. Группа общественников во главе с председателем Союза промышленников и предпринимателей Александром Шохиным достаточно аргументированно объясняла, что такие резкие движения могут нанести вред не только игорному бизнесу, но и многим предприятиям малого и среднего предпринимательства, имеющим отношение к сфере развлечений: люди, занятые в этом бизнесе, просто останутся без работы, поэтому ограничения в доступности к азартным играм, конечно, нужны, но не такие резкие. Большинство членов Палаты, включая детского доктора Рошаля, были на стороне Калягина и Шахназарова. Президенту Путину направили письмо с просьбой обратить внимание на ситуацию в игорном бизнесе, и уже через месяц глава государства предложил депутатам резко ограничить размах игорного бизнеса, а если быть точнее, то просто вывести игорные заведения за черту городов. Многие политики и бизнесмены признали актуальность проблемы. Государство сделало первый серьезный шаг – игорные заведения начали убирать из городов. Правда, до завершающей стадии – строительства четырех игорных зон – пока еще далеко.

Острота проблем, которыми занималась комиссия Анатолия Кучерены – состояние дел в армии, противодействие коррупции, положение осужденных, – привлекала в его офис большое количество журналистов. Операторы с телекамерами, радиожурналисты с микрофонами, газетчики – иногда общественникам в буквальном смысле слова приходилось протискиваться сквозь живую преграду.

Кажущаяся необъятной и довольно размытой тема экологии с помощью членов Палаты вдруг прозвучала громко, результат трудно переоценить. Невероятными усилиями руководителя Центра экологической политики и культуры Владимира Захарова и других правозащитных организаций удалось с помощью президента отменить скандальную инициативу предпринимателей и чиновников построить нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» вблизи озера Байкал. Даже трудно себе представить, к какой трагедии могло привести это необдуманное предложение.

Меня как человека, оказавшегося внутри принципиально новой системы, конечно, не могло не радовать, с какой самоотдачей известные, состоявшиеся люди с чистого листа начали необычное и очень непростое дело. Еще раз напомню: за свою работу члены Общественной палаты не получали ни денег, ни поощрений, ни наград, ни служебных машин. Мы, сотрудники немногочисленного аппарата, тоже были проникнуты этим духом первопроходцев. Поэтому высказывания о том, что Палата стала второй Госдумой, а те, кто в нее попал, были куплены властью, выглядели достаточно странно. Особенно если учесть, что многие расходы новобранцы Палаты поначалу были вынуждены оплачивать из своего кармана. По-моему, их это не сильно смущало.

Первое дело

Мы знали, что в армии, мягко говоря, не все ладно, было известно о частых случаях «дедовщины». Комитеты солдатских матерей и журналисты давали информацию о том, что состояние некоторых военных чиновников нажито не честным путем, о взятках за предоставление отсрочки от службы в армии не говорил только ленивый. Казалось, что с приходом на пост руководителя военного ведомства Сергея Иванова положение начинает выправляться и масштабная реформа сможет изменить положение в российской армии. Но, увы, эти надежды оказались недолгими. Чашу терпения переполнил инцидент, произошедший в новогодние праздники 2006 года в Челябинске с рядовым Андреем Сычевым, изувеченным сослуживцами. Эта история могла бы, как у нас принято, перейти в разряд случайностей, но челябинские журналисты не побоялись привлечь к ней всеобщее внимание, несмотря на то что крупные армейские военачальники пытались объяснить произошедшее недоработками командования гарнизона, где Сычев проходил службу, доказать, что рядовой Сычев страдал неизлечимой болезнью, а остальное – цепочка случайностей. Министр обороны Сергей Иванов узнал о ЧП из печати. Все могло бы в очередной раз сойти на нет, если бы не Анатолий Кучерена, Александр Афоничев и Николай Сванидзе. Члены Общественной палаты решили провести независимое расследование и отправились в Челябинск. В результате генералы Минобороны были вынуждены признать, что «дедовщина» стала явлением системным и массовым. Скандал получил такую силу, что уже нельзя было не принять экстренные меры.

Члены Палаты создали рабочую группу по выработке предложений, в нее вошли известные правозащитники, возглавляющая Союз комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова, своих представителей вынуждено было включить и военное ведомство.

Позволю себе небольшое отступление. Заседания рабочей группы проходили еженедельно, внимание со стороны журналистов было огромное. Члены палаты и приглашенные эксперты совещались в небольшом зале офиса Анатолия Кучерены. Мы решили провести первое совещание в закрытом режиме, а потом организовали брифинг основных ньюсмейкеров, которые ознакомили прессу с итогами обсуждения. Журналисты были явно недовольны таким поворотом дела. Сначала обозреватель «Московского комсомольца» Юлия Калинина обрушилась на нас с критикой за то, что Общественная палата пытается кулуарно решать вопросы, связанные с «дедовщиной», а потом и мэтр отечественного телевидения Владимир Познер в своей программе «Времена» прямо спросил Кучерену: «Почему вы за закрытыми дверями совещаетесь, какое же это гражданское общество?» После этого заседания стали проходить открыто, какими бы острыми ни были дискуссии, когда общественники пытались вразумить высокопоставленных чиновников Минобороны пойти на серьезные реформы. Уже на следующей встрече в маленькой комнатке яблоку негде было упасть, журналисты с камерами и диктофонами буквально нависали над головами собравшихся.

Комиссия традиционно собиралась по субботам. Казалось бы, выходной день, люди должны отдыхать, но с каждым разом приглашенных экспертов и коллег-журналистов становилось все больше и больше. Порой стоило огромных усилий организовать своеобразные «коридоры», чтобы участники заседания могли бы протиснуться к своему рабочему месту за столом. Разработка предложений продолжалась несколько месяцев, шли жаркие многочасовые дискуссии, как именно бороться с «дедовщиной». И вот в апреле пакет предложений был передан в Министерство обороны. Надо сказать, инициативу Общественной палаты военные не «замылили», как это часто у нас бывает, а приняли к сведению. Многие предложения уже реализованы. В армии появились родительские комитеты, при воинских частях начали работать правозащитники, появился общественный контроль за тем, что происходит в вооруженных силах. Конечно, в некоторых воинских частях пытаются создать «декоративные советы», состоящие из лояльных родителей, но надо признать – перелом наступил, общественности разрешили наблюдать за тем, что происходит в армии, и не просто наблюдать, а оказывать влияние на устройство жизни военнослужащих.

Переходим в наступление

Не успели утихнуть страсти вокруг дела Сычева, как страну всколыхнула новая волна негодования по поводу ситуации с алтайским железнодорожником Олегом Щербинским, обвиненным в гибели губернатора Михаила Евдокимова. Его осудили на четыре года, сделав «крайним» в совсем неоднозначной трагической истории. Руководители следственных органов края решили не обременять себя доскональным изучением дела, искать подозреваемого, вернее, обвиняемого им, прямо скажем, особенно не пришлось.

Невольный участник той драмы был не виновным, а скорее потерпевшим. Только силы были неравные: против него начала работать административная машина, еще с советских времен привыкшая назначать виноватых: люди бесследно исчезали где-нибудь в лагерях, тюрьмах и психушках. Тем, кто пытался бороться, рано или поздно приходилось тоже идти по «крутому маршруту» либо покидать страну. Если с началом перестройки в крупных городах ощущались демократические перемены, то в глубинке, в регионах, продолжали править те, кто поплевывал и на демократию, и на законность. Однако народ уже не хотел мириться с этим. Во многих городах страны от Калиниграда до Владивостока и от Краснодара до Архангельска устраивались акции протеста против решения краевого суда упрятать Щербинского за решетку, автомобилисты привязывали к своим машинам белые ленточки, включали аварийные сигналы, гудки клаксонов. Это было стихийное народное движение, относительно спокойное и в рамках закона. Акция называлась «Нет мигалкам». Люди хотели показать, что им осточертел беспредел сановников, чувствующих себя хозяевами на дорогах. Количество «мигалок» зашкаливало, их получали все, кто хоть как-то был близок к власти. «Слуги народа» провоцировали аварии на дорогах, создавали неоправданные пробки, а в случае инцидента оказывались всегда правы.

Узнав о решении краевого суда член Палаты адвокат Анатолий Кучерена вылетел в Барнаул, чтобы ознакомиться с материалами дела. При изучении деталей выяснилось, что обвинение не только шито белыми нитками, но и отчасти ангажировано. Кучерена добился оправдательного приговора, уличил беспринципных чиновников. Общественная палата таким образом помогла реализовать народное требование – невиновный был оправдан, а зарвавшимся чиновникам несколько «укоротили руки». После этого депутаты Государственной Думы приняли законопроект, ограничивающий количество «мигалок» и федеральных спецномеров. (Во Франции, кстати сказать, проблему привилегий на дорогах решили более двухсот лет назад. После Великой Французской революции одним из первых указов Конвента был декрет об установлении движения в центре Парижа. Запрещалось приоритетное право проезда для карет, имеющих специальные опознавательные гербы и лилии.) У нас произошло это только сейчас. Ну что ж, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Летние ночи в Южном Бутово

Субботним июньским днем 2006 года из безмятежного дачного состояния меня выдернул телефонный звонок. Звонил Анатолий Григорьевич Кучерена. Он только что увидел в программе «Вести-Москва» сюжет о том, как чиновники пытаются выселить жителей небольшого поселка в Южном Бутово из их домов. Жители направили обращение в Общественную палату, в Госдуму и штабы всех политических партий с просьбой вмешаться в конфликт.

Несмотря на это местная префектура пригрозила в случае неповиновения уже в понедельник взять частные дома приступом, чтобы освободить землю под строительство высоток.

Кучерена попросил меня рассказать об этом журналистам и пригласить их принять участие в расследовании истории на юге Москвы, сам же он должен был встретиться с инициативной группой жителей поселка.

С утра в понедельник у дома Юлии Прокофьевой, возглавлявшей инициативную группу, яблоку негде было упасть. Здесь собрались жители поселка буквально от мала до велика и многочисленные представители СМИ. На доме, кстати сказать, развевался российский флаг и была большая фотография Владимира Путина – как символы свободы и справедливости. За забором возникло нечто вроде баррикады – сооружение из досок, листов железа и прочих дачных запасов. На огородных грядках с согласия хозяйки участка журналисты установили камеры, записывали интервью с участниками событий. Никто не понимал, как далеко может пойти местная власть в реализации своих угроз. Многим казалось, вроде бы все путчи уже быльем поросли, на дворе ни много ни мало 2006 год… Все ждали Кучерену и других членов Общественной палаты.