Сезон Катастроф - Начало

Да, пусть так и будет – манекен. Осипов протянул руку и расстегнул молнию кармана, в котором Камохин держал планшет. Вытащив планшет, Осипов снова запустил руку в карман мертвеца и, пошарив, нашел еще один внутренний кармашек, застегивающийся на «липучку». Там-то и лежал пакаль. Достав металлическую пластинку, Осипов осмотрел ее с одной стороны – две прямые линии, скрестившиеся в углу, – перевернул на другую – странный тип в птичьих перьях, отплясывающий гопак. Ну, и что все это значит? Может быть, пакаль – это всего лишь экзотический сувенир? А едва ли не боготворимый всеми основатель и бессменный руководитель Центра Изучения Катастроф господин Кирсанов – страстный коллекционер этих странных артефактов? Идея, конечно, абсолютно безумная. Но разве не безумен весь наш мир? И если у человека есть несколько лишних миллионов, почему бы ему не потратить их на эдакие милые глупости? Тогда получается, что «серые» – это представители конкурента господина Кирсанова из параллельного мира. Или, может быть, они работают на Кирсанова-Два из параллельного мира.

Все логично. Глупо, но логично.

Усмехнувшись под маской, Осипов выбрался из машины.

Ну, и где тут наш конкурент? Вот он, стоит на месте и терпеливо ждет, когда ему подадут пакаль!

Осипов подошел к «серому» и протянул пакаль.

– Держи.

«Серый» взял пакаль левой рукой и положил на ладонь, плоской стороной с перекрещивающимися прямыми вверх. Как будто хотел, чтобы Осипов как следует запомнил чертеж. Затем он протянул вперед правую руку. На ладони лежал его собственный пакаль. Рисунки на обоих пластинках были идентичными. Как будто оттиснуты с одной матрицы. «Серый» подождал несколько секунд. Словно хотел удостовериться в том, что Осипов осознает смысл происходящего. Но если так, то он ошибался. И вдруг – быстро сложил ладони вместе, прижав один пакаль к другому.

Мир будто перевернулся.

А может быть, это небеса обрушились на землю.

Глава 11

Осипов поскользнулся на бегу и, нелепо вскинув обе ноги, упал точно на копчик. Удар страшной болью отозвался в нижней части туловища. Хорошо еще, что плотная парка и два свитера несколько смягчили силу удара. И все равно в первый миг Осипову показалось, что мир перевернулся. А может, небо рухнуло на него. Приподнявшись, он махнул рукой уже добежавшему до ратрака Орсону – мол, все в порядке, – и, чтобы подняться, встал на четвереньки. И замер, скованный странным ощущением того, что все это с ним уже однажды происходило. Он знал, точно знал, что должно было случиться в следующую минуту. Взгляд его безошибочно нашел узкий, со стороны почти незаметный проход, из которого выглядывал мародер в светло-голубой парке. Сейчас он сделает шаг вперед, вскинет автомат и выстрелит из подствольника. Граната пробьет лобовое стекло ратрака и взорвется внутри.

Осипов сдернул с плеча автомат, упал на грудь, выставил ствол перед собой и длинной очередью срезал мародера, уже поднявшего оружие. Тот все же успел дернуть спусковой крючок подствольника, но граната по крутой дуге ушла высоко вверх и разорвалась на уровне третьего этажа. Осколки застучали по крыше ратрака и обледеневшей мостовой, но не задели никого живого. А вот пара стекол в здании музея разлетелись вдребезги.

– Черт возьми, Док-Вик! – не то удивленно, не то восхищенно воскликнул, выглянув из кабины, Брейгель. – Ты цел?

– Я в порядке! – Осипов поднялся на ноги и, чуть прихрамывая из-за боли в низу спины, побежал к ратраку. – Следите за крыльцом! В музее еще четверо!

– В пассажирскую кабину! – скомандовал Брейгель и захлопнул дверцу.

Осипов добежал до ратрака, ухватился за протянутую ему Орсоном руку и запрыгнул в пассажирскую кабину.

– Ловко ты его! – Орсон показал большой палец.

– А, – махнул рукой Осипов.

Он все еще не мог прийти в себя после произошедшего. Он, человек сугубо гражданской и исключительно мирной профессии, минуту назад застрелил другого человека. И пусть это был нехороший человек, суть дела от этого не менялась. Хладнокровно? А черт его знает! Если бы он мог понять, что это означает? Но, как ни странно, он почти не думал об этом. Ему не давало покоя странное и в какой-то степени пугающее чувство дежа вю. Он заранее знал обо всем, что должно было произойти! До того момента, как сам нажал на спусковой крючок. Ратрак должен был взорваться, но машина осталась цела. Выходит, он изменил ход событий. Нарушил причинно-следственную связь. Именно так. В том варианте развития событий, свидетелем которого он уже был, все они должны были умереть. Однако они все еще живы. Как такое могло случиться? От мыслей об этом на самом деле становилось не по себе. Либо он сошел с ума, либо… Либо все это произошло на самом деле.

– Ну, что я тебе говорил про наших ученых? – Брейгель передернул затвор автомата. – Док-Вик всем нам жизни спас.

– Даже не знаю, что и сказать… Вот они!

Мародеры, все четверо, разом выбежали на крыльцо.

– Дилетанты, – усмехнулся Брейгель.

– И не говори.

Камохин ногой широко распахнул дверцу водительской кабины и аккуратно, как мишени в тире, уложил выстроившихся на ступеньках мародеров.

Орсон, наблюдавший за происходящим через узкое окошко пассажирской кабины, перевел взор на Осипова. – Откуда ты знал, что их будет четверо?

– Не знаю, – дернул плечом Осипов. – Так брякнул… От фонаря.

– От фонаря? – непонимающе переспросил Орсон.

– Русская идиома, – объяснил Осипов. – Значит «не задумываясь».

– От фонаря… – задумчиво повторил Орсон. – Причем тут фонарь?

– Не знаю.

Осипов посмотрел на термометр, показывающий температуру внутри кабины. Обогреватель работал исправно, и температура поднялась уже до минус двадцати двух. Можно было снять маски. Осипов так и сделал – стянул маску и включил переговорное устройство с кабиной водителя.

– На связи! – тут же ответил Брейгель.

– Где Игорь?

– Он вышел ненадолго.

– Куда?

– Раздеть отморозков.

– Точно, – глянув в окошко, подтвердил Орсон. – Камохин раздевает мародеров.

– Зачем?

– Светлане с детьми нужна хорошая одежда, – ответил Брейгель. – Лучше этой мы не найдем. Да и зачем искать, ежели вот она, под рукой.

– Ян, ты знаешь, что такое «от фонаря»? – спросил неожиданно Орсон.

– Ну, что-то вроде «не задумываясь», «как попало», – ответил Брейгель. – А что?

– Я не знал. – Орсон снял маску, выгнул губы и удрученно развел руками. – Наверное, у меня был плохой преподаватель.

– Кстати, мои поздравления, Док-Вик! Инструктор по стрельбе может тобой гордиться!

– Конечно, – с показным недовольством буркнул Орсон. – Ему на занятия по русскому языку ходить не нужно было. Вот он и проводил все время в тире.

– Не переживай, Док! – это был уже Камохин, вернувшийся в машину. – У тебя тоже будет возможность отличиться!.. Трогай, – велел он Брейгелю. – Только совок опусти. Чтобы гусеницы об отморозка не запачкать.

Ратрак дернулся, качнулся и покатил вперед. Не очень быстро, но вполне уверенно.

– В каком смысле, будет возможность? – насторожился Орсон, которому вовсе не улыбалась перспектива поучаствовать в перестрелке. С куда большей охотой он готов был согласиться с тем, что снова заплутал в русских идиомах.

– Смею надеяться, это не последний наш квест. Мы нашли пакаль, а руководство ЦИКа это весьма ценит.

– Черт возьми, Док-Вик! – воскликнул Брейгель. – Пакаль ведь тоже ты нашел! Да ты у нас просто герой квеста!

– Игорь, пакаль у тебя с собой?

– Конечно.

– Проверь.

– Зачем? Я знаю, что он у меня в кармане.

– Проверь, пожалуйста.

– Ну, хорошо, – ответил после короткой паузы Камохин. – Вот он. Ян, видишь пакаль?

– Да, точно, пакаль, – подтвердил Брейгель. – А в чем дело, Док-Вик?

– Да так, ни в чем…

Осипов опустил голову и прикусил губу. Он и сам не мог понять, что же произошло?

Глава 12

Определенно, жизнь хороша настолько, насколько мы сами хотим сделать ее хорошей. К такому выводу пришел Крис Орсон, глядя на то, как в теплой пассажирской кабине ратрака постепенно приходили в себя, будто оттаивали, дети. По мере того, как в кабине становилось теплее, они снимали с себя одежду. Словно шелуха с луковиц облетала. Сначала – не в меру большие, но зато теплые парки мародеров. Следов крови на них не было, но пулевые отверстия остались. Затем – войлочные балахоны, что сшила для них Светлана. И, наконец, сняв теплые кофты и свитеры из магазина, дети стали похожи на детей. Усталых, испуганных, с чумазыми лицами, но уже и с надеждой на новую жизнь. Они недоверчиво косились на спасших их мужчин, все еще казавшихся им чужими. Но, перешептываясь между собой, порой уже чему-то робко улыбались. От предложенных им шоколадных батончиков из запасов мародеров дети категорически отказались.

– Они этого шоколада в магазине объелись, – с улыбкой объяснила Светлана. Поле чего поинтересовалась: – Куда мы едем?

Она тоже сняла почти всю теплую одежду. Но держала ее на коленях. Как будто боялась, что еще может понадобиться.

– Туда, где тепло и светит солнце, – постарался пошутить Орсон.

– Это здорово, – даже не улыбнулась Светлана. – Но что нам делать, кода мы выберемся из города? Я осталась совсем одна. Мне не к кому поехать, не у кого просить помощи… Да и дети…

– Ну, возможно, кому-то из ваших родственников и друзей удалось покинуть город после катастрофы… – начал было Осипов.

Хотя и сам понимал, насколько нереально подобное предположение.

– Нет, – ответила Светлана.

Столь определенно, что Осипов даже спрашивать не стал, почему она так в этом уверена.

– Есть специальные лагеря для приема беженцев из аномальных зон.

Орсон протянул детям открытую пачку чипсов. Но они и от этого угощения отказались. Биолог непонимающе пожал плечами и сам захрустел чипсами.

– Ты сам-то видел эти лагеря? – Осипов протянул руку и вытащил из пакета Орсона пригоршню чипсов.

– Э! Кончай таскать! – возмущенно воскликнул тот. – Открой себе пачку!

– Я пачку не хочу – только пару штук.

– Это тоже русская идиома?

– Что именно?

– «Пара штук».

– Почему?

– Потому что, когда говорят «пара сапог», то имеют в виду два сапога. Но «пара брюк» – это только одни брюки. А ты говоришь, что хочешь «пару штук», и при этом выгребаешь у меня из пакета не меньше десятка!

– Тебе что, жалко?

– Нет. Я просто хочу понять, в чем тут подвох? Чтобы случайно не попасть впросак.

– Брейгель наверняка сразу понял бы, о чем идет речь, – усмехнулся Осипов. – У него был хороший учитель.

– Сейчас проверим, – Орсон включил связь с кабиной водителя. – Внимание! Крис Орсон вызывает Яна Брейгеля! Прием!

– В чем дело, Док?

– Есть вопрос.

– Ну?

– Как по-твоему, если Вик говорит, что хочет взять из моего пакета чипсов «пару штук», сколько он возьмет на самом деле?

– Столько, сколько захочет. Но не более того, что сам считает приличным.

– Как это понимать? – озадаченно нахмурился Орсон.

– А никак, Док, – в динамике было слышно, как хохотнул Камохин. – Для того, чтобы это понять, нужно родиться русским.

– А как же Ян?

– У меня был хороший учитель, – напомнил Брейгель.

– Ах, ну да! Конечно! Спасибо за урок русского языка!.. Как, впереди еще не видно зелени?

– Видно. Но дорога забита машинами. Видимо, беженцы, так и не успевшие выбраться из города. Пробиваемся с трудом.

– Серьезно? А мы тут ничего не чувствуем.

– Хороший ратрак… А вот отморозки, видимо, въезжали в город по другой трассе. Вы там не посмотрели, что они успели награбить?

Орсон взглядом переадресовал вопрос Осипову.

Тот молча пожал плечами.

– Нет. А зачем?

– Ну так, ради любопытства. Может быть, даме какая безделушка приглянется. Как говорила моя бабушка, чего добру-то пропадать?

– Моя бабушка тоже так говорила, – сказал Осипов.

– Все бабушки одинаковы, – хмыкнул Брейгель.

– Ладно, сейчас глянем.

Орсон выключил переговорное устройство.

– Так ты видел лагеря беженцев? – вернулся к прежней теме Осипов.

– Нет, – Орсон прошел в конец кабины и начал разбираться со сваленными там пластиковыми ящиками и кейсами. – А что?

– Да, одно только название, что лагерь. На самом деле просто сгоняют людей на огороженную территорию, чтобы не разбредались кто куда. Иногда кормят. Все устроено из рук вон плохо. Не хватает самого необходимого: медикаментов, одежды, средств гигиены… И никому до этого нет дела. Потому что нет финансирования. А значит, нечего украсть. Вот если бы была государственная программа по обустройству лагерей беженцев, тогда хотя бы процентов тридцать выделенных средств использовались бы по назначению.

– Ты это серьезно? – недоверчиво покосился на Осипова Орсон.

– Еще как, – невесело усмехнулся тот.

– Как же вы тогда живете?

– Не знаю. Наверное, привыкли.

– Хочешь сказать, в Центре то же самое?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.