Отражения - Эталон зла

– Ответ! – торопливо произнес Навруцкий, хлопая дверью холодильника.

– Денис Эдуардович, сработка «станка»! – выпалил Савостин, забыв поздороваться. – В районе Канарских островов. Сигнал слабый, но хорошо фиксируемый.

Навруцкий несколько секунд смотрел на взволнованное лицо Савостина, осмысливая услышанное, потом поставил бутылку на стол.

– Сейчас буду.

– А-а…

– Потом.

Он быстро вышел из кабинета, поймал вопросительный взгляд Вики и бросил:

– Планерку отменить! Кумашева в НТО. Остальным ждать у себя, никуда не отлучаться!

Вика раскрыла рот, собираясь задать какой-то вопрос, но директор уже исчез за дверью.

5. Кабинет начальника научно-технического отдела Комитета

– …Эхо-сигнал засекли в восемь сорок семь. Сначала приняли за помехи, слабый был совсем. Но повторился через четыре минуты. Спутники дали координаты с точностью до километра. Потом сигнал пропал. Мы попробовали прощупать тот район активным облучением, но ничего не вышло. Если это был «станок», то его просто обесточили, а возможно, и экранировали. Хотя экранировать такое поле крайне сложно.

– Это был проход во времени или…

– Или. «Станок» открыл переход в сопряжении. Совсем иной сигнал, частотная характеристика и модуляция…

– Ясно. Ошибки быть не могло?

Савостин пожал плечами:

– До сих пор мы не ошибались. Да и аппаратуру обмануть сложно.

Задавший вопрос начальник оперативного отдела Всеволод Кумашев виновато кашлянул.

– Пардон. Но тогда выходит, что еще кто-то, помимо нас, владеет «станком». Кто?

Он посмотрел на Навруцкого, но тот молчал. В кабинете повисла тишина. Слишком неожиданно прозвучали слова Савостина.

– Тот район сейчас под контролем? – осведомился Навруцкий.

Савостин кивнул на настенный монитор, где отражалась карта севера Африки.

– Один спутник как раз над ним.

Директор повел плечами, словно перед борцовской схваткой.

– Первый вопрос – чьи дровишки? Вариантов два: либо подельники Боллера, о которых мы ничего не знаем. Либо новые гении, дошедшие до создания «станка» самостоятельно. Тогда это скорее всего пробный запуск, тестирование, проверка. Хотя даже при первом запуске можно провалиться в такое, что потом не отплюемся. Но если это привет от Боллера… тогда мы три года работали впустую. Впрочем, не мы одни.

– Насчет того, что проработали впустую – не согласен! – сухо отчеканил Савостин. – Мы только полгода назад вывели на орбиту первый спутник с аппаратурой контроля. И лишь три месяца спустя поставили полную систему на орбиту. До этого искать «станки» было просто нечем.

– Да, это так, – признался Навруцкий. – Извини, Аркадий Юсупович, погорячился.

Савостин нервным движением поправил воротник рубашки. Слова директора его задели.

– В любом случае придется организовывать поиск этих людей. Значит, надо подключать госбезопасность.

– А если это не частные игры? – подал голос Глеб Щеглов.

– В смысле?

– Если за этим какое-нибудь государство, – пояснил Глеб.

– Вряд ли, – высказался Кумашев. – У нас установку испытывали в институте, на готовой базе. А там вдруг перекинули черт-те куда, где нет даже специально оборудованных площадок? Нелогично.

– Но исключать версию нельзя, – вставил Навруцкий. – Правда, тогда все гораздо хуже. С государством как с компанией Боллера не поступишь. Это иной уровень.

Директор взглянул на часы.

– В любом случае надо докладывать в Москву. Пусть они ломают головы, как работать за рубежом. Значит, так… я лечу в столицу. Глеб, остаешься за меня. Аркадий Юсупович, держите тот район под контролем. Попробуйте точнее установить место сработки. Сева, твои парни должны быть в полной готовности вылететь по звонку. С полным комплектом снаряжения. В остальном – все по плану.

Навруцкий вдруг невесело усмехнулся.

– Пожалуй, нашей беззаботной жизни приходит конец. Не зря у меня вещун с утра разыгрался! – Он обвел взглядом собеседников. – Ну, что смотрите? За дело!

6. Москва, частная квартира в Восточном округе

Первоначально Комитет хотели разместить в Москве. Здесь вся инфраструктура, центральные аппараты спецслужб, президентская администрация, опять же институт Гудкова неподалеку.

Но Навруцкий, подумав, решил перенести штаб-квартиру в Краснодар. Поближе к анапскому филиалу «Фантазии» и подальше от глаз иностранных разведок. Нет, шустрые зарубежные шпионы работают на всем пространстве страны. Но здесь их все же поменьше. А специфика Комитета такова, что даже малейшая информация о нем гарантированно привлечет внимание забугорных парней.

Сам Комитет занимал трехэтажный особняк в новом районе города. К нему прилегал физкультурный комплекс – под этим прозаическим названием скрывался тренировочный центр: тир, зал борьбы, тренажерный комплекс, бассейн, сауна.

От Краснодара до Москвы два часа лета, в аэропорту всегда стоит наготове Як-60.

Встреча с личным представителем президента проходила на обычной квартире в самом обычном новострое города. Конечно, квартира была оформлена на некое лицо, к государевой службе никаким боком не причастное. В обиходе такие хаты называют конспиративными. Но в данном случае это слово мало подходило. Просто место встречи.

Личного представителя Навруцкий знал давно. Еще со времен службы. Это был генерал-полковник Раскотин – бывший командующий экспедиционным корпусом, бывший заместитель начальника ГРУ, а теперь советник президента по военным вопросам. Он же по совместительству – куратор Комитета.

Сам Навруцкий имел прямой доступ к главе государства, но так вышло, что за эти годы видел его только раз. Когда президент вызвал директора на доклад. Все рабочие вопросы Денис решал через Раскотина. Даже основные платежи Комитету проводил генерал, правда, через посреднические фирмы, дабы не светить связь госаппарата с Комитетом.

Суть дела он изложил Раскотину за две минуты. А потом добавил:

– Факт неприятный и тревожный. Опять же, заграница. Сами мы провести там поиск не сможем, нужна помощь госбезопасности. И потом, чьих рук это дело? Если частники, ладно. А если государство?

– Обстановка сейчас такая, что малейший повод к слухам может навредить отношениям между странами, – согласился Раскотин. – Мы только-только наладили контакт с Евросоюзом под молчаливым, хотя и не очень добрым взором США. Если эта история выплывет на поверхность… последствия я даже не могу себе представить.

– Вот-вот. Но найти этих людей надо. Кто знает, куда приведет их «станок»?! Я не очень-то верю в инопланетян с лазерами и космическими армадами, но чем черт не шутит!

Раскотин недовольно поморщился. Слова Навруцкого про звучали с горькой насмешкой. Между тем генералу было не до смеха.

Еще три года назад на закрытом совещании у президента, где присутствовало всего пять человек, вероятность встречи с более развитой цивилизацией оценивалась как маловероятная, но возможная. И хотя слова «космическая армия», «вторжение из сопряженного мира» звучали в Кремле несколько странно, их приняли всерьез.

– Сегодня же встречусь с председателем КГБ, – пообещал Раскотин. – Он сориентирует резидентуры на поиск твоих умельцев. Но их одних будет мало.

– Я отправлю своих оперативников с техникой. Они смогут обнаружить «станок» и разобраться с документами.

Генерал хмыкнул:

– Вот так сразу – разобраться! Найти сперва надо. Канарские острова – это тебе не Подмосковье! А у нас не армия под рукой, а несколько человек.

– Я понимаю. Но иного выхода нет.

– Нет, – недовольно повторил генерал и встал. – Готовь своих людей. И будь на связи. Думаю, к вечеру все вопросы утрясем.

Но утрясать ничего не пришлось. Через час после встречи с генералом Навруцкому позвонил Щеглов.

– Три часа назад «станок» сработал у побережья Португалии, в Сагрише. И полчаса назад – в Испании, неподалеку от Уэльвы. Видимо, доплыли от Канарских островов до Европы на корабле.

Денис чертыхнулся и хлопнул ладонью по рулю машины (он ехал в аэропорт).

– Такое впечатление, что они знают о нашей аппаратуре на спутниках и маскируются, – добавил Глеб. – «Станок» работает минут двадцать, потом его отрубают и полностью обесточивают. Уловить эхо-сигнал невозможно. Савостин кипятком писает от злости, но его сканеры молчат. Место сработки определяют точно, а проследить за движением «станка» не могут.

– Тогда как, черт возьми, их брать?! – вспылил Денис. – Всю Европу шерстить?

– Да уж. Очень неохота устраивать стрелялки-догонялки в Старом Свете.

– Ладно, – взяв себя в руки, сказал Навруцкий. – Передай Севе, пусть будет наготове. Его парни должны стартовать в любой момент. И пусть Савостин ищет возможность обнаружения «станка», даже если тот выключен.

– Передам.

– И еще. Приказ по Комитету: вводится чрезвычайное положение для научников и оперативников! Остальные пока по обычному графику.

– Понял.

– Уф-ф… – тяжко вздохнул Денис. – Дождались на свою голову!

7. Комитет

Приказ о чрезвычайном положении в Комитете приняли буквально. В чем Навруцкий и убедился, приехав туда из аэропорта. В окнах кабинетов научно-технического и оперативного отделов горел свет. Парни Савостина превратили комнату релаксации в штаб-квартиру, перетащили туда ноутбуки и азартно стучали по клавишам. Здесь на столах стояли бутылки с напитками, несколько тарелок с бутербродами и пиццей, чашки с кофе.

Под потолком витал дымок от сигарет Савостина, а в помещении явно пахло вишней. Начальник отдела бросал курить и перешел на специальные сигареты без никотина. Еще два заядлых курильщика – Илья Вакид и Павел Поздняков – боролись с вредной привычкой леденцами.

Сидевшие тут же оперативники из отдела Кумашева изредка морщились и разгоняли дымок ладонями. Сами они никогда не курили и относились к любителям подымить с непониманием. Но Савостину из-за уважения претензий не предъявляли.

* * *

– Результаты? – с порога поинтересовался Денис, скидывая с плеч куртку.

– Ноль по фазе, – отозвался Савостин. – Никаких следов работы установок.

– Хотя отследить можно, – вставил Вакид, не отрывая взгляд от монитора. – Ведь эхо сигнала никуда не исчезает.

– Затухает быстро, – произнес Поздняков. – Это тебе не возмущение электромагнитного поля. Тут мы ничего не поймаем.

– Если не повысим чувствительность датчиков!

Видимо, научники продолжали старый спор, прерванный появлением начальства. В другое время Навруцкий послушал бы их разговор, но сейчас его интересовал результат.

– Хотя бы теоретически возможно установить местонахождение «станка»? – спросил он.

– Теоретически? Может быть, – неуверенно ответил Савостин, тоже глядя на монитор. – Но практически…

– А что говорят Шепелев и Гудков?

Начальника Научно-экспертного департамента Шепелева и директора Научно-исследовательского института Гудкова уже предупредили о возникшей проблеме. В институте был целый отдел, работавший в этом направлении.

– Ничего не говорят. Тоже головы ломают и чертят графики.

– Паршиво!

Навруцкий сел на свободное кресло рядом с Кумашевым, взял со стола банку с лимонным соком и сделал приличный глоток.

– Фактически хозяева «станка» могут запустить его откуда угодно. А после работы выключить и перевезти в другое место. Габариты позволяют прятать «станок» в грузовике, на судне или в самолете.

Савостин наконец соизволил оторвать взгляд от монитора.

– Так и есть. Мы пока не можем найти способ обнаружить «станок» в спящем режиме. Пока!

– Хорошо, зайдем с другой стороны. «Станок» открывает переход в сопряженное пространство. Засечь его координаты можно?

– Можно. Но мы пока не умеем.

Денис смерил Савостина тяжелым взглядом и вздохнул. Винить ученых глупо, они делают что могут. Плохо только, что все их старания не дают результатов.

– Хорошо. На среду назначим совещание. Пригласим Шепелева, Гудкова и их спецов. Может быть, совместный мозговой штурм поможет найти ответы на все вопросы.

Савостин пожал плечами. Коллеги из института уже работают и если до сих пор молчат, значит, ничего не выходит. Много ли даст совещание? Только время потратят на говорильню. Но раз начальство требует…

– Вы сами их пригласите?

– Да. А пока продолжайте. Только, Аркадий Юсупович, не надо было так буквально воспринимать мои слова о чрезвычайном положении.

– В каком смысле?

– Отдыхать все-таки надо. И хотя бы высыпаться.

– Сейчас не до сна.

– Пусть мозги отдохнут. Глядишь, и решение на свежую голову придет. Словом, сворачивайтесь. Продолжите утром.

Навруцкий заметил недовольные лица ученых и добавил:

– Разрешаю ночевать здесь. Но только чтобы выспались.

Он встал, кивнул Кумашеву и пошел к выходу.

– Наши высокоученые головы пусть продолжают поиск. А тебе надо подумать, как обнаружить этих ловких ребят своими способами, – сказал Денис Севе, когда они вышли в коридор. – Проверь еще раз все старые связи Боллера, заговорщиков. Может, кого упустили, не заметили. Еще надо проверить институты в Европе и Америке. Кто работал в этом направлении, кто писал статьи, кто какие открытия совершал за последние три года. Возможно, и выйдем на след этих ребятишек.

– Кого и как искать, ясно. Но масштаб! У меня всего три человека. Не осилим.

– Вам одним и не надо искать. Попросим КГБ. Сориентируем, зададим тему. Твоя задача – контролировать процесс и проверять поступающие сведения. А дублировать госбезопасность не надо.

– Все ясно.

– Ну и хорошо. Подготовь к утру список, включи в него всех, кто проходил по делу Боллера. Даже знакомых. И составь перечень тем. И будь готов: возможно, предстоит вылет в Москву.

– Одному?

– Как выйдет. Может быть, и всем отделом. И не только в Москву.

Денис взглянул на часы, вздохнул.

– Хреново начинается неделя…

– То ли еще будет! – поддакнул Кумашев и усмехнулся: – Вот и дождались настоящей работы.

8. Директор Комитета Навруцкий Денис Эдуардович

Когда Комитет только создавался, Денис комплектовал штат, следуя древнему принципу набора сотрудников, – брал тех, кого знал лично.

На должность своего заместителя, а также начальника поисково-контактного отдела взял Глеба Щеглова. Его приятеля и напарника по игре, а по совместительству внештатного агента госбезопасности Севу Кумашева поставил начальником оперативного отдела.

Первоначально думали, что отдел будет вести работу по поиску создаваемых «станков» по всему миру. Но поразмыслив, Навруцкий отказался от этой идеи. Чтобы вести поиск, надо обладать разветвленной сетью агентур, иметь связи, контакты. То есть пришлось бы с нуля создавать секретную службу. Это было бессмысленно и затратно.

И Денис поступил иначе. На одном из совещаний в Москве он обозначил круг проблем перед председателем КГБ и договорился о сотрудничестве. Теперь в случае необходимости госбезопасность задействовала собственные каналы, а оперативники Комитета (их всего было четверо во главе с Кумашевым) работали с ними в тесном контакте.

Но пока таких случаев не было. И оперативники то помогали инженерам Савостина, то поисковым группам. Но большей частью повышали мастерство в залах и аудиториях.

* * *

Также через знакомых подбирали людей и на другие должности. Особо тщательно выбирали поисковиков. Это должны были быть не только сильные и ловкие парни, но и смышленые, с быстрой реакцией, умеющие работать головой не меньше, чем руками и ногами. Тут помогли связи в военной разведке и среди игроков.

Найти людей в транспортный, медицинский и административно-хозяйственный отделы, а также начальника арсенала и бухгалтеров было проще. Общую охрану Комитета и всех зданий несло частное охранное агентство из числа «карманных» фирм ГРУ.

Для всех Комитет занимался изыскательскими работами в области энергетики. Таких контор, частных и государственных, хватало. Все были озабочены поиском альтернативных источников энергии. Ибо термояд все еще не стал управляемым, а солнца, ветра и моря не хватало, чтобы удовлетворить постоянно растущие потребности людей.

Ну а что до закрытого режима работы Комитета – это легко объясняется характером исследований. Тут речь идет об огромных деньгах, а экономический шпионаж еще никто не отменял.

На следующий день Навруцкий приехал в Комитет на час раньше, чтобы успеть провести утреннюю тренировку. А то потом будет не до нее. Он зашел в свой кабинет, проверил почту, отметил выключенную сигнализацию у научников и покачал головой. Савостин с инженерами и впрямь ночевали здесь. Во сколько же легли? Засветло, небось.

Отправил Вике на рабочий стол сообщение, где его искать, и вышел в коридор. И лоб в лоб столкнулся с Кобруком.

– О! А ты чего здесь?

– Привет, – усмехнулся тот. – Как чего? По плану. Привезли груз. Я с докладом.

– А, ну да.

Денис пожал ему руку и сокрушено качнул головой:

– Совсем замотался с этой кутерьмой, из башки все вылетело.

– Какая кутерьма?

Денис глянул на часы.

– Значит, так. Идем в спортзал, по пути все расскажешь. Ты как сам, форму поддерживаешь?

Кобрук неопределенно пожал плечами.

– Бывает.

– Ну, тогда вместе поработаем. А то потом будет не до тренажеров.

– Может, я лучше пивка?

– Обойдешься! У нас трезвый образ жизни. А от пива пузо растет.

Кобрук хлопнул себя по литому прессу и скривил губы. У него с пузом был полный порядок.

– Пошли-пошли! Техника где оставил?

– Он повез багаж на склад.

– Понятно.

Они прошли до лестницы, игнорируя лифт, спустились вниз и направились к тренировочному центру. В этот ранний час там уже был инструктор тренажерного комплекса Леонид Брагин. Здоровенный парень, с фигурой культуриста и розовощеким лицом.

Леонид вежливо поздоровался с директором и Кобруком, бросив на последнего любопытный взгляд. Кобрук не обратил на это внимания, привык.

– Сегодня пораньше, Леня, – сказал Денис, направляясь в раздевалку. – Но программу проработаем полностью.

– Хорошо, Денис Эдуардович. У меня все готово. Вы капсулы принимали?

– Капсулы? Да. Перед выездом.

– Тогда все нормально, – кивнул Леня и опять покосился на Кобрука.

Тот едва заметно вздохнул и сел на стул.

Три года назад появление Кобрука вызвало сенсацию в Комитете. Выходец из другого мира, средневековый наемник, грубый, резкий, с повадками и привычками, он был чужим. И смотрели на него, как на оживший музейный экспонат.

Навруцкий не рассказывал, каких трудов ему стоило уломать наемника принять предложение работать на Комитет. Тот с недоверием выслушал объяснение Дениса, долго сомневался, и даже когда перешел на Землю, все не мог поверить, что такое возможно.

Странный, непонятный мир с точки зрения человека иной эпохи выглядел слишком чистым и тихим. И делать ему здесь, всю жизнь воевавшему, было совершенно нечего.

Но Денис знал, как говорить с людьми другого времени, и сумел убедить Кобрука. Полгода тот жил на Земле, изучая язык, привычки и характер людей. Смотрел телевизор, читал газеты, бродил по Сети. Земля больше не казалась ему оазисом тишины и мира. И работа, которую предлагал Навруцкий, теперь выглядела вполне достойной.

В принципе ничего особенного Денис ему и не предложил. Возглавить станцию наблюдения на Бакаре, обеспечить безопасность исследовательских и поисковых работ. Весь штат станции – два человека: техник и он сам. Раз в неделю переслать в Комитет отчет, раз в месяц прибыть для личного доклада. При необходимости принять на станции людей.

Кобрук дал добро, получил должность, права и обязанности, зарплату и приступил к работе.

Чуть позже, когда на Бакаре развернули разведку и добычу драгоценных металлов, Кобруку поручили охрану разработок. Тот, не долго думая, нашел старых товарищей, с которыми прошел не одну войну. Эти парни верили своему командиру и готовы были выполнять любые его приказы. Новые сотрудники тоже получали зарплату в Комитете, хотя о Земле толком не знали.

Постепенно в Комитете привыкли к Кобруку и перестали пялиться с изумлением. И Кобрук привык к Земле. И за эти годы стал своим. Одним из сотрудников, причем в ранге начальника, наделенного немалой властью. Как и все начальники отделов, он имел свой кабинет (правда почти всегда пустующий), за ним была закреплена машина, а в Краснодаре в коттеджном поселке стоял дом. Тоже пустующий.

В один из приездов Кобрук даже завел себе подругу. Молоденькая девчонка из семьи потомственных интеллигентов запала на здорового мужика со странноватыми замашками. И судя по довольно продолжительному роману, о своем выборе не жалела.

* * *

Денис быстро переоделся в спортивную форму и вышел в зал.

– Чего сидишь? – бодро крикнул он Кобруку. – Присоединяйся! А то застоялся у себя там. Мышцы не одрябли?

Кобрук усмехнулся и покачал головой:

– Некогда им дрябнуть.

Говорил он еще с акцентом, чем-то схожим с прибалтийским, только более жестким.

– Что так?

– Да сосед наш, герцог Эград, решил занять лес и все прилегающие к нему земли. А местным это не по нраву. Воевать силенок нет, так они пожгли свои поля и дома и ушли. А нам уходить некуда.

– Так! И что дальше?

– Что? Сунулся конный разъезд к станции. Захотели узнать, кто там живет. Заодно объявить волю своего хозяина. Ну мы их… отговорили.

Денис активно разминался перед тренировкой, крутил корпусом, руками, приседал, делал выпады ногами. Услышав последние слова Кобрука, подошел к нему ближе.

– И чем все закончилось?

– Четыре трупа. Лошадей забрали себе, тела спрятали.

– Да, поговорили… Но герцог просто так не отстанет. Пошлет еще людей.

– Может. Так что нам либо менять место, либо…

Денис задумался. Перенести станцию технически несложно. А вот золотоносную жилу не перенесешь. Да и судя по действиям герцога, он скоро и до нее доберется. По идее, следовало уходить: раз аборигены расширяют ареал обитания, гостям надо бы отступить. Но до чего неохота терять добычу!

– Оставайтесь пока на месте. Следите за обстановкой. У тебя сколько своих людей?

– Шестеро.

– Сможешь набрать еще десятка два?

Кобрук задумался.

– Ну если только отправить гонцов, собрать старых приятелей. Можно найти надежных рубак. Но на это уйдет больше месяца.

– Хорошо. Станцию надо укрепить. А тебя мы возведем в бароны. Вряд ли герцог полезет воевать с дворянином. Как?

Кобрук пожал плечами.

– Не должен. Места там свободные, до ближайшего королевства десять дней пути. Кто первым на земли пришел, тот и хозяин.

– Тем более! Камень там есть?

– Для замка? Хватит. Эх! – Кобрук с досадой хлопнул себя по колену. – Чуть раньше бы, мы соседей под себя бы взяли, герцогу деревни не отдали.

– Они бы и от вас сбежали.

– Это как подойти к делу. Можно мирно все решить, а можно с огнем налететь. Ладно, теперь не вернешь.

– Тогда так и решим. Строительные материалы, технику подгоним. Если понадобится, поисковую группу пошлем, пока ты своих наемников собирать будешь, они помогут за станцией присмотреть. Сам знаешь, каковы поисковики в бою.

– Знаю, – кивнул Кобрук, – вместе тренировались.

Леонид вернулся с другого конца зала и махнул рукой: мол, пора начинать.

– Сейчас, – отозвался Денис и посмотрел на Кобрука. – Золото сдашь на склад. Отдохни и к десяти часам приходи на совещание.

– Что случилось?

– Чужой «станок» сработал.

Кобрук недоверчиво посмотрел на Навруцкого.

– Да-да. Причем три раза. И каждый раз в новом месте. А мы ни сном ни духом!

– Дела-а… Это что, опять к нам кто-то рвется?

– А кто его знает? Кстати, ты идею подал! Надо проверить, нет ли активности на Бакаре!

– Это кто балует? Та же компания?

– Не знаю. Никто не знает! – Денис зло усмехнулся, мотнул головой. – Ладно, на совещании поговорим. Топай!

Кобрук пошел к выходу, а Денис сделал еще несколько наклонов и посмотрел на инструктора.

– Готов!

– Отлично. Сегодня по плану приседания! Надо выйти на вес двести семьдесят килограммов. Потом доработаем на станке и дадим нагрузку на руки и пресс.

– Двести семьдесят? Попробуем!

– Не попробуем, а сделаем! – уверенно поправил директора Леонид. – На три приседа! Сил хватит. Пошли.

В последние полтора года Денис увлекся физподготовкой. И раньше отводил достаточно времени для штанг, гантелей и тренажеров, но не больше, чем необходимо для поддержания формы. Основными были все же стрельба и рукопашный бой.

А теперь вот подсел на «качалку». Занимался под руководством опытного инструктора по хорошим проверенным методикам, и результат не замедлил сказаться. Крепкое, атлетическое телосложение теперь стало просто богатырским. Мышцы значительно выросли в объеме, тело обрело небывалую мощь. Денис легко жал от груди сто восемьдесят килограммов, в становой тяге брал двести девяносто без специальной экипировки.

Инструктор говорил, что это далеко не предел, с такими данными можно двигать дальше.

Глеб Щеглов, видя усилия друга, посмеивался и называл его качком. Но потом и сам начал чаще бывать в тренажерном зале. Дурной пример, он, как известно, заразителен. А хороший и подавно.

Не забывал Навруцкий и о профильных тренировках. Дважды в неделю работал в тире, дважды – в спортзале, совершенствуя навык рукопашного боя. И раз в неделю ездил с поисковиками на полигон. Там отрабатывали тактические задачи. Полигон Комитета располагал набором киберов и биоников, выступающих в роли противников. Пару раз в месяц все посещали анапский филиал «Фантазии». И там тренировали то, что нельзя было сделать на полигоне.

Столь насыщенный график занятий, конечно, здорово выматывал, позволял держать себя в тонусе. А для быстрой адаптации инструктор прописал ему курс витаминов и добавок. Новые типы препаратов не оказывали на организм отрицательного влияния и позволяли пережить повышенные нагрузки.

Денис давно привык к такому образу жизни и уже не думал, что может быть иначе. Он даже практически перестал пить спиртное. Только по большим праздникам и совсем немного. Впрочем, в Комитете, где половина сотрудников крайне внимательно следила за своим здоровьем, сухой закон был нормой.

На совещание прибыли директор научного института Денис Гудков и ведущий инженер Константин Ларченков. Гости приехали с небольшим опозданием, их самолет угодил в грозовую тучу.

– Давайте сразу к делу, – предложил Навруцкий после приветствия. – Наши успехи в обнаружении чужого «станка» пока равны нулю. Насколько я знаю, у вас такой же результат?

– Увы! – развел руками Гудков. – Мы смогли повысить чувствительность сканеров чуть ли не втрое, но даже они не ловят остаточный эхо-сигнал аппарата. Либо чувствительность все же мала, либо владельцы «станка» сумели хорошо экранировать аппаратуру. Наши ребята почти круглосуточно торчат в лабораториях, но пока без толку.

– Наши тоже перешли на такой режим работы, – невесело пошутил Навруцкий, – однако результат схожий. Но вести поиск одними научными методами нельзя. Мы тут прикинули кое-что и пришли к следующим выводам. Первое – аппарат принадлежит частной группе лиц. Вряд ли это одиночка.

– Несомненно! – кивнул Гудков.

– И эти лица очень озабочены сохранением секрета своей работы. Потому и прыгают с места на место. Так что явно тут работает не государство. Иначе бы никто и не думал переносить аппарат после каждого сеанса.

– Логично, – вновь согласился Гудков. – Судя по расстояниям, которые они покрывают, в распоряжении этих людей кроме автотранспорта есть корабли и самолеты.

– Да. Это мы учли. Далее. Анализируя длительность работы «станка», мы поняли, что во время сеансов скорее всего переправляли небольшие группы людей или груз. За пять – десять минут через сопряжение много не перетащить. А значит, они уже нашли некий мир и теперь либо перебрасывают подкрепление, либо эвакуируют своих.

– А у вас не возникало мысли, что у этих людей не один аппарат? – вдруг задал вопрос Ларченков.

Навруцкий посмотрел на Савостина и Щеглова. Такая мысль им в головы не приходила.

– Вы думаете, они каждый раз активизируют новый «станок»? – осведомился Савостин.

– Не думаю, – усмехнулся Ларченков. – Но допускаю. Мы не можем это исключить стопроцентно.

– Не можем. Хотя зачем одной группе использовать столько аппаратов?

– Если это одна группа. А если несколько?

Вновь возникла пауза. Идеи Ларченкова ставили всех в тупик. С точно зрения вероятности версии имели право на существование. Но с точки зрения здравого смысла… Если группа одна, то зачем им задействовать все «станки»? А если не одна…

– А если группа не одна, то нас пора разгонять к чертовой матери! – довольно эмоционально сказал Кумашев. – Ибо мы прозевали появление как минимум двух групп, сумевших получить аппарат переноса.

Эмоциональная реплика Севы заставила всех замолчать. Навруцкий качнул головой:

– Без крайностей! Что прозевали – вполне нормально. До недавнего времени мы вообще не могли засечь сработку «станка», даже если бы его врубили у нас под носом. Что касается двух групп… это маловероятно, хотя полностью исключить такой вариант нельзя. Но здесь главную роль будет играть госбезопасность. Им искать владельцев аппаратуры. Теперь о другом. Не исключено, что хозяева «станка» «пробили» дорогу на Бакар. Это только версия, но, как и всякая другая, она требует проверки.

Все посмотрели на Кобрука. Тот пожал плечами.

– Можно переправить поисковиков со сканерами. Но они ведь слабые, дальше полусотни километров сигнал не уловят. Не космодром же строить!

– А если самолет? – предложил Глеб. – «Станок» вполне способен переправить истребитель. Поставим на него сканер, и пусть проверяет.