Три подруги в поисках денег и счастья (№1) - Убийство на троих

Ташьян Жанна Георгиевна, домашний адрес, телефон, номер машины.

— Как вы, наверное, догадались, — продолжал заказчик, — Ташьян — та яркая брюнетка. Она нотариус, ее контора находится на улице Восстания, почти на углу с Невским проспектом, напротив метро.

При этих словах Сергей Анатольевич опустил взгляд на листок. Надо же так ошибиться!

Но ведь она совершенно не похожа на деловую женщину, с этакими-то монистами.

— Далее, номер второй — Дронова Екатерина Михайловна — художник, вон та, рыженькая. Тоже адрес и телефон, она работает дома.

Сергей Анатольевич почувствовал сильнейшее желание полюбоваться черепахой. Если рыжая толстуха — художник, то та интересная блондинка в черном костюме — домохозяйка.

Умеют же эти бабы морочить людям головы!

Хорошо, что он сдержался и не стал распространяться заказчику о своих наблюдениях, ведь он был уверен, что правильно вычислил, кто есть кто.

Дамы в углу продолжали оживленно беседовать.

— Катерина, немедленно расскажи, кто у тебя есть, откуда он взялся и где вы познакомились.

— Душа моя, это несущественно, — самодовольно заговорила было Катерина, но потом счастливо рассмеялась:

— Ой, девочки, он такой хороший, просто прелесть! Обещал летом взять меня с собой в Италию!

— Кто же он по профессии?

— Он... — задумалась было Катерина. — У него своя фирма, что-то торговое, но он очень интеллигентный человек!

— Я себе представляю, — тихонько проговорила Жанна. — И где же он тебя подцепил?

— У Лили, у нее была презентация ее работ в казино «Конти». Там все так шикарно, нас с Машкой тоже пригласили. Машка керамист, вы ее видели. Мы с ней и Лилей вместе начинали, а теперь...

— А теперь у Лили презентация в казино «Конти», а ты сидишь в захламленной квартире и нашиваешь свои тряпочки! — резко сказала Жанна.

— Это несущественно! — вызывающе глянула на нее Катерина. — А потом, эти, как ты называешь, тряпочки, то есть панно, я продала недавно за пятьсот долларов.

— Раз в жизни повезло, — не унималась Жанна, — а сколько ты над ним работала?

— Это несущественно, — грустно ответила Катя, — ну, почти год. Что ты от меня хочешь! — воскликнула она со слезами в голосе. — Не всем же быть деловыми и богатыми! Вот, сейчас тушь потечет. — Она схватила сумку и побежала через весь зал в дамскую комнату.

Дамы немного помолчали, потом Ирина спокойно спросила:

— Зачем ты ее мучаешь? Она все равно не изменится.

— Неужели ты думаешь, что мне это доставляет удовольствие? — вспыхнула Жанна. — Просто сил нет смотреть на эту тетеху! Как можно так жить в наше время! Влюбилась неизвестно в кого, знакома с ним всего ничего, а уже искренне считает, что лучше его нет никого на свете!

— Может быть, действительно приличный человек, — произнесла Ирина с ноткой сомнения.

— Ты прекрасно знаешь, что приличный на Катьку не посмотрит! В таком виде и в таких дешевых тряпках! — безапелляционным тоном высказалась Жанна.

— Однако раньше тебе не была свойственна такая резкость в суждениях, — недовольным тоном произнесла Ирина.

Жанна опомнилась — что это ее вдруг понесло, ведь Ирка тоже живет небогато.

— Прости, у меня сегодня был трудный день.

— Ты лучше перед Катей извинись, — сухо ответила Ирина.

Несколько минут они смотрели молча каждая в свою тарелку. Потом появилась Катерина, веселая и свежеумытая.

— Ну ее к черту, эту косметику. Я ее вообще смыла! — Она махнула рукой.

Жанна с Ириной изумленно переглянулись: для них появиться в общественном месте без косметики еще хуже, чем расхаживать дома среди бела дня в халате и в ночной рубашке. Но Катьке этого не объяснишь — она вылупит глаза, взмахнет коровьими ресницами и скажет: «А что такого?».

— Жанка, ты на меня не сердись, — миролюбиво продолжала Катя. — Я сейчас и правда очень счастливая. Все остальное, душа моя, несущественно. Давайте, девочки, выпьем за наше здоровье. Куда это официантка запропастилась? — Катька сорвалась с места и побежала искать официантку.

— Ты заметила, у нее даже манера речи изменилась, — с улыбкой сказала Ирина. — Вставляет в разговор обороты, раньше для нее совершенно не характерные.

— Вот и я о том же! — подхватила Жанна. — Она совершенно теряет голову от первого попавшегося мужика. А что она от них видела, кроме неприятностей? Муж при разводе разменял квартиру, запихнул ее в коммуналку. Любовник, которого она искренне считала вторым мужем, оказался женатым, ушел со скандалом и напоследок еще обобрал.

Ирина рассеянно кивала, обводя взглядом зал. Спорить с Жанной ей не хотелось, Жанна всегда во всем права. Она имеет право осуждать их с Катериной, тем более что делает это не из зависти и не со зла, а хочет их в чем-то убедить. Катьку-то нужно воспитывать, ее вечно заносит, но ее, Ирину, ни в чем убеждать не надо, она и так понимает, что живет не правильно. Но что можно сделать? Кое-какие меры она в последнее время предпринимает, но пока рано признаваться подругам и вообще кому бы то ни было.

Какое приятное местечко! Спасибо Жанке, не дает им с Катькой заплесневеть. В последний раз она вытащила их на неделю в оздоровительный центр «Ольгино». Катерине срочно нужно было худеть, и они с Жанной за компанию провели оздоровительный курс — очищение организма. Неизвестно, прибавляется ли от этого здоровья, но само сознание того, что целую неделю занимаешься только собой, прибавляет бодрости и морального удовлетворения.

Какие огромные аквариумы там, у дальней стенки. В двух какие-то экзотические рыбы, а в одном — да это же черепаха! Огромная, прямо Тортилла! Ужасно хочется рассмотреть ее поближе, но неудобно подходить, там совсем рядом столик, он занят двумя мужчинами. Судя по всему, они ведут деловой разговор. Ирина отчетливо видела только одного мужчину — лысоватого, достаточно плотного, хорошо одетого, но не сомневалась, что его визави, скрытый вазой с цветами и бутылкой минеральной воды, тоже мужчина. Разумеется, деловой разговор можно вести и с дамой, но у мужчины, беседующего с дамой, обычно иное выражение лица. Более мягкое, что ли. То же самое можно сказать и о мужчине, разговаривающем с дамой по телефону. Разумеется, речь идет об интеллигентных образованных мужчинах. Этот за столиком, на первый взгляд, производит неплохое впечатление. Хотя..., судя по дорогой одежде и уверенной манере держаться, он принадлежит к так называемым хозяевам жизни, а эти почему-то скрывают интеллигентность, даже если она у них есть.

Хорошо одетый мужчина вынул плотный конверт и положил его на стол. Ирина с удовлетворением отметила, что рука, забравшая конверт со стола, была мужской. Она любила наблюдать, а потом делать выводы, эта привычка появилась у нее в последние годы. Иногда в транспорте она, глядя на какого-нибудь человека, придумывала мысленно, как бы она построила с ним разговор. И как может себя вести тот или иной индивидуум в различных условиях. Когда-то, уже давно, она поделилась своими наблюдениями с мужем.

«Делать тебе нечего!» — усмехнулся он.

Это было не совсем верно — забот-то у нее было предостаточно — дом, дети. Но вот голова была свободна, поэтому она часто размышляла на отвлеченные темы.

Человек за столиком возле черепахи вдруг резко обернулся и встал. Ирина еле-еле успела опустить взгляд в тарелку — неприлично пялиться на незнакомых мужчин.

— Девочки, что будем пить? — Катя отыскала официантку.

Жанна поморщилась и заказала себе слабенькую «Пинаколаду» — очень сладко, но мало градусов. А Ирина с Катькой решились на «Маргариту», причем Катька не утерпела и, несмотря на укоризненные взгляды подруг, взяла сладкую, с клубникой. А Ирина — обычную, соленую.

— Девочки, давайте мириться! — Катька умильно заглядывала им в глаза.

Жанна рассмеялась:

— Не морочь нам голову, рассказывай, что у тебя за хахаль!

— Я же и говорю, приходим мы в казино «Конти», опоздали, конечно, пока к Лиле протолкались, надо же было хоть пару слов ей сказать, потом хватились, что нам шампанского не досталось. Машка так разозлилась, из-за тебя, говорит, опоздали...

— Естественно! — вставила Жанна.

— Я говорю, уж если тебе невтерпеж, то вон иди и сама шампанское купи, в баре есть.

Она сунулась было, а как узнала, сколько там шампанское стоит, так сразу назад бежит.

И гут вдруг идет он и говорит: «Милые дамы, не хотите ли выпить?» — и протягивает нам два бокала. Вот так и познакомились. Машка сначала хотела было на него глаз положить, но он сразу дал понять, что только мной интересуется.

«Не может быть!» — Жанна под столом пихнула Ирину ногой и глазами выразила сомнение.

«Может, — Ирина успокаивающе кивнула, — видела я эту Машку».

— А потом он меня оттуда увез в кафе! — восторженно рассказывала Катерина. — А потом...

— Неужели с первого раза ты потащила его в дом? — ужаснулась Жанна.

— Нет, что ты, — смутилась Катя, -, на второй раз... Да какая разница! — рассердилась она. — Я же не девочка!

— Это верно, — со вздохом согласилась Жанна, — далеко не девочка, а ума... Ну как можно приводить в дом незнакомого человека? Ты хоть спросила, кто он и откуда взялся в казино «Конти»?

— Конечно, его привел приятель, он знает Лилю.

— Как зовут приятеля? — немедленно поинтересовалась Жанна.

— Слушай, ты не на работе, — вступилась за Катю Ирина.

— Вот именно! — радостно завопила Катька. — И вообще, ты мне просто завидуешь, — по-детски добавила она.

Жанна совершенно не обиделась, а Ирина рассмеялась:

— А что ей завидовать, когда у нее самой на личном фронте все в порядке. Верно, подруга?

— Как ты догадалась... — пробурчала та.

— У тебя всегда вид по-деловому уверенный. А когда есть любовник, то в глазах еще и чувство явного превосходства, — поддразнила Ирина.

Она сделала это нарочно, чтобы Жанна немного рассердилась, начала пикировку и не задавала ей, Ирине, лишних вопросов.

А то вон как внимательно Жанна на нее смотрит, так и хочет спросить, как у самой Ирины личные дела и почему это она так хорошо выглядит. Катька, святая простота, ничего не замечает, а у Жанны глаз острый, профессиональный. Именно по этой причине Ирина не хотела касаться личной темы: если она соврет, то Жанна поймет и обидится, а правду говорить преждевременно, ведь Ирина и сама еще не поняла, что с ней творится...

Пока они болтали, мужчина за столиком рядом с черепахой ушел, но его собеседник, по-прежнему невидимый, остался.

— Десерт будете? — неслышно подошла официантка.

— Я буду, — оживилась Катерина, — а вы?

— Нет, пожалуй, — протянула Ирина, — вот разве что кофе...

— Два кофе и покрепче! — распорядилась Жанна и повернулась к Катьке, улыбаясь:

— Так что, выходит, что у твоего любовника нет никаких недостатков?

— Он замечательный, такой... — Катя не нашла слов. — Но один недостаток у него есть, он женат!

— Разве это недостаток? — удивилась Жанна. — По-моему, девочки, это достоинство. Ну сами посудите, приходит он раза два в неделю, весь чистый. Пуговицы все аккуратно женой пришиты, взгляд не голодный, сам спокойный, все у него хорошо. С таким человеком и время приятно провести. И нужно нам друг от друга только одно.

«Да уж, невозможно представить себе Жанну, пришивающую пуговицы», — усмехнулась про себя Ирина.

Но возможно, так и надо? Жанна давно в разводе, сначала жила с мамой и сыном, потом купила себе квартиру, обставила по своему вкусу и ночует там, когда хочет, приводит, кого хочет.

— Значит, твой тоже женатый? — с любопытством спросила Катя.

— Естественно! — Жанна взглянула на часы.

— Катерина, доедай десерт и пошли, мне еще на работу заехать нужно.

Сергей Анатольевич увидел, как дамы встают из-за столика. Костюм на блондинке был недорогой, он просто очень хорошо сидел. У нее вообще была отличная фигура. Она оглянулась в его сторону, словно почувствовав его взгляд. Он сделал вид, что уронил счет, и скрылся под столом — совершенно ни к чему, чтобы его запомнили. На самом деле Ирина просто захотела еще раз взглянуть на черепаху.

Сергей подозвал официантку, расплатился и не спеша пошел к выходу. Пока три женщины оденутся и накрасят губы, можно горы свернуть. Когда они показались на ступеньках, он уже сидел в машине. Он думал, что они все вместе сядут в «фольксваген», но дамы решили пройтись, очевидно, чтобы выгулять килокалории, съеденные в мексиканском ресторане. Был конец апреля, но солнце светило как летом.

— Жанночка, спасибо тебе, ты поезжай.

А мм пройдемся, погода — прелесть.

— Не пропадайте, девочки, обязательно звоните! — И машина Жанны скрылась за углом.

Ирина подхватила Катю под руку, и они пошли к Невскому. Сергей Анатольевич на своей «пятерке» болотного цвета тронулся следом за новеньким «фольксвагеном», но ехал недолго, потому что Жанна остановила машину у нотариальной конторы.

Дам слегка разморило после сытной еды.

Даже Катерина перестала болтать. Ирине не хотелось возвращаться домой, дома все было плохо, то есть не то чтобы плохо, но как-то противно, не по-людски. Она была рада, что они остались с Катей вдвоем, с Жанной приходилось все время держаться настороже. Но Катерина вдруг сама начала трудный разговор:

— Мы все о себе. А как у тебя дела?

— Все так же, — вздохнула Ирина и отвела глаза.

Катя не стала расспрашивать, только сжала ее руку и сказала убежденно:

— Держись, подруга, все еще изменится к лучшему! Вон какая ты хорошая, тебе обязательно в жизни повезет.

— У тебя все хорошие, — засмеялась Ирина, — и вообще ты, Катька, оптимист.

— Это несущественно! — тоже засмеялась Катя.

— Ты со своей любовью небось и работу забросила?

— Что ты! Наоборот, столько идей появилось. А панно я правда продала, только не за пятьсот долларов, а за триста.

— Купи себе что-нибудь из одежды, — осторожно сказала Ирина, боясь обидеть подругу.

— Прямо не знаю, уже все деньги распределены. Ремонт хочу сделать. А то неудобно. — Она застенчиво улыбнулась.

Комната у Катерины была большая, с красивым стрельчатым окном. Но страшно запущенная.

— Слушай, пойдем завтра по магазинам, поможешь мне обои купить. И найдешь мастера?

— Найду, — улыбнулась Ирина, — и купить помогу. Заодно посмотрю на последние твои работы.

— Чудно! — Катя чуть не захлопала в ладоши.

Ирина задумалась. Завтра ей трудновато будет выбраться из дому, а вечером у нее другие планы, но Катерина при своем несомненном художественном таланте была в быту не только абсолютно непрактична, — но и вкус ее куда-то пропадал. Она могла купить какие-нибудь аляповатые обои, про одежду лучше вообще не вспоминать — ходила в каких-то непонятных свободных сарафанах, как будто вечно беременная, как однажды ехидно заметила Жанна.

Следовало Катьке помочь, не откладывая в долгий ящик, потому что Катька забудет или передумает, или деньги кончатся.

— Хорошо, встречаемся завтра в три часа в метро у Гостиного, не опаздывай.

Они расцеловались и разошлись.

В метро у Ирины настроение немного испортилось, но она постаралась отогнать дурные мысли. В метро нельзя поддаваться плохому настроению — уходишь в себя, начинаешь перебирать все прошлые обиды, выражение лица становится скорбно-недовольным, выглядишь лет на десять старше. В другом общественном транспорте можно смотреть в окно, а в метро люди от нечего делать присматриваются друг к другу. И вот едет человек до нужной станции, например, минут сорок и всю дорогу смотрит на твою недовольную физиономию. И постепенно сам заражается твоим плохим настроением, а на него тоже кто-нибудь в это время смотрит. В результате на конечную станцию приезжает полный вагон расстроенных озлобленных людей. Они пойдут домой к мужьям и женам, постараются им также испортить настроение, так постепенно злоба и ненависть расходятся как круги по воде. Нет уж, путь лучше люди, глядя на нее в метро, думают: вот едет привлекательная со вкусом одетая женщина, еще молодая (а что, тридцать семь лет вполне приличный возраст, да и выглядит она лет на пять моложе), все у нее в жизни хорошо, и смотреть на нее приятно.

От таких мыслей Ирина повеселела, но когда она шла домой от метро, опять стало нехорошо. Не зря она так боялась Жанкиных расспросов, ответить ей было нечего. Кто она такая? Домохозяйка. Дом подразумевает семью, а семьи у нее нет. На правой руке обручальное кольцо, а мужа-то как раз и нету. То есть он есть, но далеко, и, похоже, давно уже не считает себя ее мужем.

Все началось семь лет назад, ну да, именно столько она уже не работает. Ее уволили с работы — в общем-то, было за что, ведь она вечно рвалась домой, к детям. Как она могла оставлять их одних, отправлять одних в школу, если сыну было всего десять лет, а дочке — восемь? Муж преподавал русский и литературу на кафедре для иностранцев в университете, давал частные уроки. Тогда все жили бедновато, как-то это не бросалось в глаза.

«Посиди дома», — сказал Андрей.

Она согласилась, да и куда бы взяли женщину с двумя маленькими детьми? В первый год она просто обалдела от счастья и свободы.

Не надо было будить детей на час раньше, чтобы выпроводить в школу, не надо было на работе выслушивать нравоучения хама-начальника — он обожал сидеть, развалившись, при этом дамам сесть, разумеется, не предлагал, и снисходительно вещать: «Вы, Ирина Александровна, не правильно воспитываете своих детей. Вы должны старшему поручать младшего и спрашивать с него по всей строгости. А вы воспитываете слюнтяев и белоручек», — и так далее. Не надо было Вечно унижаться и просить одолжения у бабушек-дедушек, чтобы посидели с детьми, не надо было с ужасом ждать лета, ломая себе голову, куда деть детей и кто с ними будет сидеть?

Она воспряла духом и похорошела, хотя по-прежнему не было свободной минуты — семья отнимала все. По прошествии года такой жизни мужу неожиданно предложили поехать преподавать в Англию на один семестр.

Он согласился, не раздумывая, — всего четыре месяца, Ирина не работает, справится без него одна.

Муж вернулся совершенно другим человеком. Та жизнь полностью его захватила. Когда прошла радость от встречи, когда побывали в гостях все друзья и были рассмотрены все фотографии, он впал в депрессию. Но ненадолго, потом оживился, начал работать, пропадал в университете, что-то там устраивал, интриговал и со следующей осени выбил себе курс лекций на год в том же колледже в маленьком — городке Сент-Олбенс недалеко от Лондона.

«Год — это очень много», — неуверенно возразила Ирина.

«А на что ты собираешься жить дальше и содержать детей? — холодно спросил он. — И вообще, это вопрос решенный».

Дети не давали ей скучать этот год, но муж вернулся совсем чужим. Он ходил по квартире, как гость. И с ней он стал совсем другим, все изменилось в их отношениях. Он много времени проводил с детьми, Ирина понимала: это для того, чтобы поменьше с ней общаться.

Она молчала, выяснять отношения она никогда не любила, и потом, иногда лучше не выяснять ничего до конца. Она думала, что муж постепенно привыкнет, ведь детей он очень, любил. Но он пробыл дома несколько месяцев, а потом показал ей какие-то бумаги. Оказалось, ему прислали уведомление, что с ним заключен контракт на три года, он уезжает очень скоро.

— А как же мы? Детям нужен отец, — в полном отчаянии сказала Ирина.

Муж отвечал гладкими фразами, видно, в отличие от нее, давно уже продумал весь разговор, что у него там, в Англии, маленькая квартирка, что взять их с собой он пока не может, что очень дорого будет платить за жилье и обучение детей, а так присылаемых им денег Ирине с детьми вполне хватит для безбедного существования.

Он все рассчитал, учел и ее растерянность и гордость. Она не могла бросить ему в глаза упрек, что он бросает их здесь, потому что он не отказывался их содержать.

— Но почему тебе обязательно надо уезжать? Ты мог бы и здесь найти приличную работу, — все же сказала она.

— Я полюбил эту страну, не смогу без нее жить, ты не представляешь, как там хорошо.

В его словах была такая страсть, что она отшатнулась. Никогда раньше она не видела его таким, даже в их лучшие минуты. Ирина поняла, что проиграла. Если бы речь шла о другой женщине, она попыталась бы бороться, потому что все еще любила его, и ради детей, но соперничать с целой страной Ирина не могла.

С тех пор прошло четыре года. Муж приезжал в отпуск все реже, последний раз они виделись полтора года назад. Дети ездили к отцу, она — никогда. В первый раз, когда сын вернулся, он отмалчивался, отводил глаза, но все равно проболтался, что подарки покупала Джеки. И хоть Ирина догадывалась, что муж там живет не один, молодой здоровый мужчина не может быть один, но теперь, когда английская подружка мужа обрела имя, ей стало еще тяжелее.

В Англии муж преуспевал. Он получил звание профессора, его приглашали читать лекции о русской поэзии в другие города, он писал статьи в крупные журналы и даже выпустил книгу. Детей он обожал и страшно ими гордился, ведь Ирина воспитала их очень разумными.

Сейчас старший сын заканчивает школу и поедет учиться в Англию, отец добился для него там стипендии. У всех все хорошо, только она, Ирина, оказалась выбита из жизни.

Жанна сердилась на нее и воспитывала всю неделю, пока они жили в Ольгино.

«Ты хоть понимаешь, что как только дети достигнут восемнадцатилетия, он перестанет посылать тебе деньги! Тем более если они будут учиться в Англии. И на что ты тогда будешь жить? Почему ты не устраиваешься на работу?»

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.