MYST. Черная книга 18+ - Полночь

Александр Варго

Полночь

Все происходящие события являются вымыслом автора. Любые совпадения с именами и географическими названиями случайны.

Часть 1

Когда своей рукой берешься за крыло бумеранга – за другое крыло берется Небо.

Австралийская поговорка

Акула нам такой же враг, как канализационная труба – водопроводчику. Стараясь прочистить трубу, он, возможно, и проклинает ее, и колотит по ней гаечным ключом. Однако водопроводчик знает, что труба ему не враг…

Питер Бенчли «Челюсти»

* * *

«Ты любишь?»

Голос был глухим и не выражал никаких эмоций, механический, пресный голос, словно записанный на автоответчик. И звучал он не с какого-то определенного места, он плавал вокруг, как ядовитый туман, выжигая ушные раковины.

– Где я? – прошептал мужчина, когда сознание с неохотой вернулось к нему. С превеликим трудом он поднял голову, понимая, что еще чуть-чуть – и его стошнит. Череп трещал по швам от ноющей боли, ему казалось, что его мозги уже просачиваются сквозь щели от чудовищного давления. Он поморгал глазами, пытаясь осмотреться. Темнота. Сплошная темнота вокруг. Господи, где он? И как тут очутился?

Мужчина предпринял попытку сесть, но его ждал неприятный сюрприз – все его конечности были туго связаны. Странно, что он не заметил этого сразу. Заскрипев зубами от бессилия, он перекатился на бок, больно ударившись обо что-то плечом. Облизал пересохшие губы. Хотелось пить.

Откуда-то неподалеку послышался тихий стон, и он вздрогнул. Что-то знакомое показалось ему в этом голосе.

– Ю… Юля! – хрипло позвал он.

Темнота всхлипнула, но ответа не последовало.

Мужчина яростно задергал руками в надежде высвободиться, но узлы были завязаны на совесть. Неожиданно пол под ним чуть накренился, и он услышал негромкий всплеск. Словно… волна ударила о борт. Он что, на корабле?!

– Юля! – позвал мужчина громче.

– Игорь, помоги, – раздался жалобный голос. Девушка заплакала.

– Я связан, – отозвался Игорь. Он пошевелил немеющими руками. Пошевелил только для того, чтобы окончательно убедиться, что самостоятельно развязаться он не сумеет.

– Где мы? – прошептала Юля.

– По-моему, в море, – так же тихо ответил Игорь. – Точнее, в океане, – поправился он.

– Как… как в океане? – опешила девушка и снова захныкала.

– Замолчи! – неожиданно резко прикрикнул он на нее, и Юля моментально затихла, шокированная больше не тоном ее недавнего знакомого, который еще несколько часов назад галантно ухаживал за ней, предлагая звезды с неба, а известием о том, что они находятся где-то посреди океана.

(Ты любишь?!)

Игорь снова вспомнил этот скучный, невыразительный голос. Что это, сон? Или кто-то действительно спрашивал его об этом?

Он отчаянно напрягал память, но все, что ему удалось наскрести из шкафчиков, которые в его черепной коробке являлись ответственными за хранение информации, было лишь какими-то жалкими обрывками, как истлевшие листья. Кажется, они поехали на какую-то экскурсию, к местным аборигенам, и он вовсю приударял за этой Юлей, которую подцепил пару дней назад на пляже. Его обезоруживающая улыбка, оригинальное чувство юмора и изысканные комплименты быстро сделали свое дело, и девушка уже была покорена. Оставалось дело за малым – найти укромное место и…

После этого трухлявые листья окончательно рассыпались, и голову снова заполнял едкий туман. Что было дальше?

– Ты тоже связана? – спросил Игорь, догадываясь, что ответ, скорее всего, будет положительным.

Так оно и вышло.

– Мы должны попробовать развязать веревку зубами, – сказал Игорь.

Он перевернулся на живот и, извиваясь, как червяк, уже хотел ползти к ней, как вдруг почувствовал, что его что-то держит. Черт подери, оказывается, его ноги были привязаны к какой-то балке, и он не мог сдвинуться с места.

– Мне страшно, – глотая слезы, проговорила Юля.

– Все будет хорошо, – попытался успокоить ее Игорь, прекрасно осознавая, что говорит неубедительно. Пол под ними снова качнулся, и Юля вскрикнула от страха.

«Да замолчишь ты или нет?» – с досадой подумал Игорь, не зная, как успокоить свою случайную знакомую.

– Если бы тем, кто нас сюда засунул, были бы нужны деньги, об этом было бы уже известно, – пробормотал он вслух. – Нам остается только ждать.

– Игорь, – позвала она, и мужчина не мог не заметить, как задрожал ее голос. – Игорь, где мой ингалятор?

– Ингалятор? – переспросил он, тщетно напрягая мозг. Черт, в самом деле, Юля еще при встрече призналась ему, что страдает астмой.

– Боюсь, что здесь его точно нет, – мрачно сказал он.

– Но… у меня может начаться приступ, – тщательно выговаривая каждое слово, произнесла Юля, и Игорю даже в темноте показалось, как у нее перекосилось от страха лицо. – Что мне тогда делать?

Пол медленно покачивался, а снаружи мерно плескались волны, такие невинные и беззаботные.

Они потеряли счет времени. Руки затекли, как, собственно, и все остальное, кожу нещадно пронзали миллионы невидимых иголочек, но освободиться от узлов не получалось. Юля безостановочно плакала, но ему надоело ее успокаивать, так как нервы были на пределе. Последний час ему неудержимо хотелось облегчиться, и, видя, что иного выхода нет, Игорь выпустил содержимое мочевого пузыря прямо в джинсы, отчего к затхлому воздуху в трюме добавился запах мочи.

– Господи, а ведь Нелька нас отговаривала ехать, – рыдала Юля.

– Нелька? – спросил без какого-либо интереса Игорь только для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

– Мы сюда с подругой приехали… По корпоративной путевке с фирмы, – глотая слезы, сказала девушка. – Нелька себя неважно чувствовала, а я… я…

Внезапно она замолчала, дыхание ее стало затрудненным.

– Юля? – взволнованно крикнул Игорь, вспомнив, что она говорила об астме. – Юля, что с тобой?!

– Грудь… давит на грудь, – с присвистом проговорила Юля.

– У тебя приступ?

Девушка закашлялась.

– Мне… нужно сесть… лежать… не могу, дышать… тяжело, – хрипло произнесла она.

– Эй, вы там!! – заорал Игорь и забарабанил каблуками туфель по днищу судна. Удары были глухие, которые он из-за плача Юли сам едва слышал. – Выпустите нас, вашу мать! ЭЙ, ЕСТЬ ТАМ КТО-НИБУДЬ?!!

Юля то замолкала, что одновременно и обнадеживало, и пугало Игоря, то вновь заходилась в сухом кашле, и ему становилось страшно. А что, если она сейчас умрет, вот прямо здесь, в этой кромешной темноте?

В этот момент наверху что-то заскрипело, и он зажмурился – кто-то открыл трюм, и упавший ему на глаза солнечный луч чуть не ослепил его. Вздыхая, вниз начал кто-то спускаться, и на стене заплясал желтый кружок от включенного фонаря. Луч остановился на девушке, на ее преисполненных ужасом глазах.

– Помогите! – взмолилась она сквозь кашель.

Луч медленно сполз с бледного лица Юли и ленивой змеей стал подбираться к Игорю.

– Кто вы? – решительно спросил он, хотя все его внутренности скрутились в узел от страха.

Ему ничего не ответили, но шумное дыхание стало ближе. Наконец луч остановился на его лице, и Игорь, зажмурившись, невольно сравнил себя с допрашиваемым в фильмах про КГБ.

– Мы российские граждане, нас уже начали искать, – продолжал он. – Немедленно освободите нас…

Вдруг фонарь погас, и Игорь замолчал. С появлением в трюме этого человека окружавшая их темнота стала пропитываться чем-то зловещим.

– Русский? – прошептал кто-то, и Игорь кивнул, от страха забыв, что находится в абсолютной темноте и его жест вряд ли был заметен. Однако это не смутило незнакомца.

– Что с ней? – спросил он деловито.

– Астма. Ей… Она может задохнуться, ей нужен ингалятор, – сбивчиво заговорил Игорь, радуясь, что хотя бы слышит родную речь.

Ему показалось, как человек в темноте удовлетворенно вздохнул, затем снова заскрипели ступеньки.

– Юля! – позвал Игорь, но девушка не отвечала. Она дышала натужно, хрипя и клокоча, как раскаленный котел, готовый вот-вот взорваться из-за перегрева.

– Потерпи, слышишь?! – крикнул Игорь, злясь на себя за собственное бессилие. Черт, а может, он действительно ушел за ингалятором?!

Не успел он ответить на собственный вопрос, как незнакомец вернулся. Он бесшумно скользнул вниз, как змея.

– Она дорога тебе? – услышал он вкрадчивый шепот.

– Я… – растерялся Игорь, – я не знаю.

– Как не знаешь? – удивились в темноте. – Я видел, как ты лапал ее сиськи и пытался залезть в трусы.

Игорь был ошарашен. Кто это?! И когда он успел подсмотреть за ними?!

– На твоем пальце кольцо, – продолжал тем временем шептать незнакомец прямо в ухо связанному мужчине.

– У меня семья, – разбито произнес Игорь, не понимая, куда клонит его странный собеседник.

– Не имеет значения, – сказал терпеливо человек. – Многие живут годами с нелюбимыми людьми… Мне нужен ответ на один вопрос, человек. Твоя и ее жизнь, что ты выберешь? Если кто-то из вас должен покинуть этот мир?

Игорю показалось, что пол уходит из-под него. Это что, какая-то извращенная версия шоу «Последний герой»?

– Можешь говорить, она тебя не услышит, – сказали из темноты. – У нее сейчас другие заботы, человек. Так что? Ты или она?

Игорь откашлялся. Ничего себе предложение!

– Послушайте, я не совсем понимаю…

Он не успел закончить фразу, так как получил хлесткую пощечину.

– Вы… ты, – закипая от ярости, начал он, но шепот прервал его, он был жутким, нечеловеческим, и слова, как капсулы с кислотой, впихивались в его уши, взрывались внутри и плавили барабанные перепонки:

– Ты меня слышал. Не отнимай у меня время.

– Она мне никто! – сорвался Игорь. – Я ее и знать не знаю, вчера познакомились, ясно?

Темнота молчала.

– У меня семья, – шмыгая носом, промямлил Игорь. – Послушай, тебе нужны деньги? Как тебя зовут? Развяжи меня, мы пого…

– Я принимаю твой выбор.

Сквозь нескончаемые хрипы Юли явственно проскользнул звук какого-то предмета, упавшего вниз. Потом что-то хрустнуло.

«Раздавил ингалятор, ублюдок», – подумал с ненавистью Игорь. Что ж, наверняка теперь Юля умрет, а, следуя логике этого психа, его должны выпустить, ведь он говорил о выборе… А может, ему следовало сказать, что он без ума от Юли?!

Очевидно, незнакомец приблизился к Юле, так как она снова принялась кричать и звать на помощь. Неожиданно крики резко оборвались, и девушка, всхлипнув, затихла.

– Что ты с ней сделал?! – закричал Игорь, холодея. Перед глазами проносились образы мучительной смерти, один другого ужаснее, и он почувствовал, как мочевой пузырь снова готов выпустить свое содержимое наружу.

– Мне жаль, – услышал он шепот где-то за своей головой, и в следующий момент его шея была разрезана от уха до уха.

* * *

Татьяна бесцельно бродила между бесконечных торговых рядов. Она рассеянно смотрела по сторонам, стараясь не обращать внимания на две фигуры, маячившие неподалеку от нее. Женщина фыркнула. И зачем только Славе понадобилось приставлять к ней телохранителей? В России это было хоть как-то оправданно – ее муж вел довольно прибыльный бизнес, и недоброжелателей у него хватало, но здесь, в Тасмании! В райском австралийском уголке, затерявшемся среди океана!

Поначалу это обстоятельство забавляло ее, потом стало раздражать, к тому же она не очень-то верила, что в случае чего эти двое одуревших от жары смогут сделать что-то полезное. Однако на все увещевания отпустить этих парней восвояси Слава отвечал твердым отказом.

Она до сих пор не могла понять причину их столь внезапного отъезда. Возможно, все дело в фотографии, которую вместе с почтой кто-то подбросил ее мужу? В тот день она как раз находилась у него в офисе. Слава разбирал документы, которые занесла ему секретарь, как вдруг лицо его изменилось, а глаза расширились, словно среди бумаг он случайно наткнулся на собственный некролог. Татьяна лишь успела заметить, что это была какая-то фотография.

Он попросил Татьяну подождать его на ресепшене, а сам позвал секретаря, крашеную блондинку с таким вырезом на груди, что, собственно, и скрывать-то было уже нечего, и так все на виду, и потребовал объяснений. Та что-то испуганно залепетала о том, что понятия не имеет об этой фотографии, и разбор полетов окончился ничем. Татьяне он ничего не сказал, и ее это задело. Это был первый случай за восемь лет, когда между ними появились недомолвки. Вместе с тем она даже не показала виду, что ее удивило поведение супруга.

Через несколько дней Слава объявил, что они уезжают в Австралию. Он старался казаться веселым и непринужденным, но она слишком хорошо знала своего супруга, чтобы понять, что он напуган. ОЧЕНЬ напуган.

«Нам пора отдохнуть, а на этом континенте я никогда не был», – с вдохновением разглагольствовал он.

И вот они здесь. Уже второй месяц. Нет, все было замечательно, она была поражена великолепием местной природы, да и Слава был очень внимательным к ней, он выполнял все ее капризы, но ее тревожила неопределенность. Будто ее муж чего-то выжидал.

Ей приглянулись бусы из крошечных розовых ракушек, и она купила их, предварительно поторговавшись, правда, чисто из спортивного интереса. Внимание женщины привлек красочно оформленный стенд, у которого скучала худощавая женщина в широкой панаме. Стенд изобиловал фотографиями акул. Большие и маленькие, с хищно рассекающими водную гладь треугольными плавниками, оскаленными челюстями, они, казалось, были готовы наброситься на нее прямо с картинок.

– Рашен? Русский? – встрепенулась женщина в панаме, и Татьяна кивнула. Она уже привыкла не удивляться тому, что местные сразу распознавали в ней россиянку.

– Экскурсия. Оpen океан, открытый, – коверкая слова, произнесла Панама, встав с плетеного стула. – Акулы, – уважительно добавила она, словно Татьяна была слепой и не видела стенда.

– И что, все это я увижу на вашей экскурсии? – недоверчиво поинтересовалась она, вспомнив, как Слава однажды признался ей, что всегда мечтал взглянуть на настоящих акул.

Краем глаза она заметила, что рядом бесшумно возник какой-то мужчина средних лет. Он был в потрепанных джинсовых шортах и рубашке крикливой раскраски, на голове бейсбольная кепка, глаза скрыты под темными стеклами солнцезащитных очков.

– О да, – широко улыбнулась Панама, и Татьяна отметила, что ей не мешало бы показаться стоматологу. – You look[1], видеть. Погода хорошая – обязательно. Вниз, прямо под вода, клетка, акулы хорошо видеть.

От Татьяны не ускользнуло, что мужчина в темных очках, рассматривающий фото, с интересом прислушивался к их диалогу.

– Когда состоится поездка? – задала она вопрос.

– Завтра утро, – с готовностью ответила Панама.

Пока Татьяна думала, не позвонить ли Славе, этот странный тип в очках придвинулся ближе, и она, заметив это, вызывающе посмотрела в сторону своих секьюрити. Те сидели на корточках, словно куры на жердочках, и что-то лениво обсуждали. Казалось, они напрочь забыли о своей работе.

– Можно видеть много. Белая shark, акула, – продолжала завлекать ее Панама. – Рифовая, тигровая… Мако, – бубнила она, словно пыталась на одном дыхании перечислить всех акул, каких только знала.

– Мако вы сейчас вряд ли встретите, – неожиданно на чисто русском языке произнес незнакомец в очках. Он даже не посмотрел в сторону Панамы, продолжая с какой-то веселой небрежностью изучать стенд. – Их можно увидеть на северо-восточном побережье, у Великого Барьерного рифа, да и то сейчас для них не сезон.

Татьяна сделала вид, что не обратила на его слова внимания, хотя… странное дело, что-то в его голосе показалось ей знакомым.

Панама открыла рот, очевидно, чтобы возразить мужчине, но так ничего и не сказала.

– Я возьму два билета, – сказала Татьяна. Она решила не сообщать о своей идее Славе, пусть это будет сюрпризом. Нечего ему киснуть в отеле. Она открыла сумочку и, доставая деньги, думала, где она могла слышать этот голос.

– О’кей, – засияла Панама и, достав замусоленный карандаш, стала что-то царапать на билетах.

– Я бы не советовал вам пользоваться услугами этой фирмы, – обратился незнакомец к Татьяне.

– Почему? – сухо поинтересовалась она, расплачиваясь.

– Вряд ли что-нибудь увидите. Так, пару килек или полудохлую медузу. Яхты этих компаний обычно не выходят далеко в океан, а в прибрежной полосе смотреть нечего, – пояснил он, слегка улыбнувшись.

Татьяна снова вздрогнула. Эта улыбка… Она определенно где-то встречала этого человека.

– Почитайте внимательно билет, – продолжал он. – Видите, маленькие буковки в самом низу, примечание? Появление акул никто не гарантирует. А носиться с вами по всему океану, чтобы вы сфотографировали плавник акулы, никто не будет. И денежки вам не вернут. Кстати, ряд фотографий на стенде – явный фотошоп.

Панама с нескрываемой злобой уставилась на мужчину. Татьяна заметила это и рассмеялась:

– Не бойтесь, этот господин не отобьет у вас клиента. Я все равно уже купила эти билеты.

– Похоже, вы редко меняете свои решения, да? – вежливо осведомился мужчина.

– Вас это так сильно беспокоит? – в упор посмотрела на него Татьяна.

Охранники наконец-то обратили внимание, что объект их защиты уже несколько минут беседует с каким-то странным типом, и с явной неохотой приблизились к стенду.

– Мне просто жаль ваших потраченных денег. Считайте, что их уже… В общем, фути-фути, как говорила одна моя знакомая, – зевнул мужчина.

Татьяна чуть не выронила сумку.

– Снимите очки, – слегка охрипшим голосом проговорила она, и странный незнакомец послушно выполнил ее просьбу.

– Боже! – прошептала Татьяна.

Один из охранников услужливо поднял с земли сумочку и отряхнул ее от пыли. Второй нахмурил брови и попытался закрыть собою Татьяну, но та отпихнула его, ошарашенно глядя на мужчину в кепке.

– Разве я так сильно изменился, Таня? – негромко спросил он.

– Эдуард… – выдохнула она, чувствуя, как кровь прилила к щекам. – Ты… – она чувствовала, что выглядит беспомощно, как ребенок, – ты что здесь делаешь?

– Отдыхаю, – с некоторым недоумением отозвался мужчина, как будто по его внешнему виду это было незаметно. – Хотя можно сказать, что и работаю.

Он немного замялся, и Татьяна, мгновенно сориентировавшись, приказала секьюрити отойти в сторону. Те, посчитав, что Эдуард не представляет опасности для женщины, вразвалочку вернулись в тень и снова уселись на корточки.

– Не ожидала меня больше встретить? – спросил Эдуард. В голосе его проскальзывала грусть.

– Гм… я думала, мы больше никогда не увидимся, – растерянно сказала Татьяна. – С ума сойти. Встретиться через столько лет, и где? На острове в Австралии?!

– Согласен. Полный пипец, – согласно кивнул Эдуард. – Вроде так ты выражала свои эмоции, когда нужно было найти эквивалент крепкому словцу?

Таня покраснела.

– Ты без очков, – заметил Эдуард. – Сделала операцию на глаза?

– Нет, у меня линзы, – машинально ответила она.

После этого возникла неловкая пауза. Эдуард молча смотрел на нее, очки оставались в его руке, и Татьяна всей душой молила, чтобы он снова надел их, так как не знала, куда деваться от этих пронзительных темно-зеленых глаз.

– Как твоя семья? – неловко спросила она. – У тебя ведь был сын?

Снова кивок.

– Потом еще один родился, – сказал он.

Татьяна почувствовала, как в глазах защипало, она с ужасом подумала, что из глаз вот-вот брызнут предательские слезы. Господи, да что с ней?! Они не виделись почти девять лет, она давно похоронила в памяти все, что было связано с этим человеком, а ключик, который запирал замок от двери, за которой покоились останки воспоминаний, выбросила в самый глубокий колодец.

– А ты почти не изменилась, – снова улыбнулся Эдуард. – Только прическу сменила и волосы покрасила. Только зачем? У тебя ведь были прекрасные рыжие волосы.

Татьяна проглотила подступивший комок. Она всеми силами пыталась не дать волю чувствам, но ей казалось, что еще немного – и она разревется, как школьница, которой впервые признались в любви.

– Ты здесь с кем-то? Два билета взяла… – сощурился Эдуард.

– Я с мужем, – глядя прямо ему в глаза, промолвила Татьяна. – С Вячеславом, – добавила она.

– Славка? – потрясенно произнес Эдуард. – Мне казалось, что вы… ну, в общем…

Татьяна молчала, но Эдуард быстро взял себя в руки. Он надел очки (излишне резким движением, как отметила Татьяна), словно они помогали ему сохранить уверенность.

– Он искал тебя, Эд, – сказала Татьяна. – Он считал тебя другом.

– Так оно и есть, – вздохнул Эдуард. – Но в моей жизни произошло много событий, и мне пришлось надолго уехать.

– Так что ты тут делаешь?

Эдуард усмехнулся.

– Защищаю животных. Да-да, не поверишь, я согласился помочь местному филиалу «Гринпис», может, видела транспаранты в городе?

– И кого же ты спасаешь? – улыбнулась Татьяна.

– Всех подряд. Кенгуру, динго, коалы, утконосы, ехидны, те же самые акулы, между прочим. Кстати, – он круто развернулся к Панаме, которая все это время с открытым ртом внимала каждому их слову, – дайте и мне билетик. Полюбуюсь на вашу морскую фауну…

– Эдик, ты с ума сошел! – ахнула Татьяна. Она не знала, какая реакция будет у Славы, узнай он о том, что его бывший друг, который вот уже несколько лет считался пропавшим без вести, вдруг объявляется в Тасмании, но в свете последних событий эта реакция могла быть непредсказуемой.

– Можешь ничего не говорить Славке, – успокаивающе сказал Эдуард, пряча билет в нагрудный карман рубашки.

– Хочешь, я даже не буду подходить к вам завтра? – предложил Эдуард. – И вообще, почему ты думаешь, что он узнает меня? Ты ведь тоже не сразу поняла, что я – это я. Ладно, мне пора.

– Пока, – сказала Татьяна.

Эдуард отсалютовал ей и быстро зашагал прочь. Глядя на его пыльные пятки, по которым звонко хлопали задники шлепанцев, она почему-то развеселилась. Надо же, «Гринпис»!

Она вздохнула. Дверца, на которой висел замок, с треском распахнулась, и все мысли, преданные забвению, ошеломляющим вихрем наполнили ее. Ей даже показалось, что после встречи с Ним она отчетливо почувствовала необычайный прилив сил и энергии. Как цветок, который полили родниковой водой после нескольких дней засухи.

…Они познакомились в Москве, совершенно случайно. Он – обычный милиционер, служил в уголовном розыске, семейный человек, хотя и немного неординарный. Она – приезжая из Молдавии, красивая, хрупкая девушка с громадными, немного встревоженными глазами, но с твердым намерением реализовать себя в российской столице. Первое время их встречи носили чисто дружеский характер, пока Татьяна не поняла, что их отношения как-то незаметно переросли в другую фазу. Она стала ревновать Эда к семье, скучала без него, ее раздражала постоянная игра в Штирлица, в частности, что они могут созваниваться лишь в рабочее время, и она приняла решение порвать все связи с ним. Это было тяжело, но другого выхода не было.

Тем временем за ней настойчиво ухлестывал Слава, разведенный холостяк. Не отдавая себе отчета, что делает, а отчасти от безысходности, Татьяна ушла к нему. Парадоксально, но сей факт не отразился на отношениях между Эдуардом и Вячеславом, первый на удивление легко «простил» друга. Однако сам себя не обманешь, они общались все реже и реже, пока Эд куда-то не пропал. Татьяна вышла замуж за Славу. Своих детей у них не было, из Кишинева Татьяна привезла дочь Ольгу, которая сейчас училась в Англии. Дела у Славы неожиданно быстро пошли в гору, он довольно успешно вел свой бизнес, став уважаемым человеком, у нее было все, о чем многие женщины могли только мечтать, но сердце подсказывало ей, что все это не совсем то, к чему она стремилась. Что-то было ненастоящее в этой жизни, фальшивое.

Она показала знаком телохранителям, что собирается домой, и они направились к машине.

* * *

– Она жива?!

– Конечно, жива, идиот, разве ты не видишь?!!

– Я просто… О черт, только не это!

– Валик, не мешайся под ногами! Лучше помоги!! Маришка! Солнышко, ты слышишь меня? Смотри на меня! Не закрывай глаза, слышишь?!

– Влад, не кричи…

– Я не могу поднять этот камень!!! Да помогите же, мать вашу!

«Сон. Это все сон. Я просто сплю, и это мне снится», – как заклинание повторял про себя Валентин, которого все знакомые и друзья (а зачастую и родители) называли Валик. Он в ужасе глядел на распростертое тело девушки.

– Нет! – визгливо крикнул он и тут же получил мощную затрещину от Влада – широкоплечего крепыша, подстриженного под ежик. На его крупном лице с попеременным успехом сменяли друг друга выражения страха и гнева.

– Не стой пнем! Найди какой-нибудь рычаг! – заорал он и снова навалился на камень. Под обтягивающей майкой с полукружьями пота под мышками забугрились мышцы, но камень даже не шелохнулся.

– Потерпи, Маришка, – пыхтел Влад, лицо его побагровело, на виске фиолетовым червем вздулась толстая жилка. – Ищи рычаг, черт тебя дери!!

– К…какой рычаг? – пролепетал Валик, судорожно поправляя очки и вертя по сторонам своей кучерявой головой на хлипкой шее. – Тут ни фига нет! Одни камни, Влад!

Усилием воли он приказывал себе не смотреть на Марину, но его подслеповатые глаза, увеличенные линзами очков в толстой оправе, безотрывно смотрели на струйку крови, которая неумолимо вытекала из-под камня. Того самого места, под которым находилась правая рука девушки.

«Боже, ее руку всю расплющило. Придавило почти по локоть», – металась в его мозгу мысль, и он почувствовал, что бутерброд с сыром, проглоченный недавно с таким аппетитом, активно засобирался наружу.

– Давай еще раз! – прорычал Влад. – Катрин, помогай!

Последние слова были адресованы худенькой девушке с длинными распущенными волосами. Она приникла к каменной плите.

– А тебе отдельное приглашение надо? Валик, не зли меня! – крикнул Влад.

Поборов тошноту, Валик взял себя в руки и, стиснув зубы, навалился на камень. Бесполезно, такое ощущение, что глыба намертво вросла в скалу. Минут пять они кряхтели, сдирая пальцы в кровь, пытаясь приподнять глыбу, но все было напрасно.

– Звони, Валик, – тяжело дыша, сказал Влад. – Вызывай помощь!

– Как? – робко переступил пыльными кроссовками Валик. – Телефоны внизу остались, в рюкзаках…

– А-а, черт! – выругался Влад и, вытирая исцарапанной ладонью пот, градом катившийся с разгоряченного лба, взмолился: – Катрин, давай вниз! Молнией!!!

Девушка молча спрыгнула на тропинку и, поднимая облачка пыли, исчезла из виду.

– Марина, – дрогнувшим голосом позвал Влад и осторожно погладил ее по голове. Девушка застонала и открыла глаза. Ее миловидное лицо исказилось от боли.

– Помоги… Владик… Очень больно, – еле слышно произнесла она.

Влад чертыхнулся, растерянно оглядываясь.

– Ну где ее носит?! – крикнул он, имея в виду Катю.

Валик хотел напомнить, что в лучшем случае Катрин доберется до лодки минут через пять, а то и больше, но, взглянув в полубезумные глаза Влада, промолчал.

И зачем они пошли этой тропой!

Влад наклонился, стараясь разглядеть, насколько сильно повреждена рука у жены. Когда он повернулся к Валику, лицо его было белее снега.

– Черт… Щас блевану, – прошептал он. Он сделал два шага и обронил: – Рука в лепешку. Там кости наружу торчат, и крови полно.

Валик отвернулся.

– Тут кто-то должен жить, – пробормотал он. – Может, нам помогут?

– Да? А чьи слова, что это «обалденное дикое местечко»?! – едва не срываясь на крик, спросил Влад.

Он присел над Мариной и взял ее за здоровую руку. Она была прохладной и влажной от пота, и это еще больше напугало парня:

– Валик, что с ней? У нее кожа вся холодная и… белой становится!

– Дай ей попить, – хриплым голосом предложил Валик. Его лицо тоже побледнело, и россыпь ярко-красных прыщей, которые не желали расставаться с его кожей даже после подросткового возраста, проступила еще отчетливей, словно уколы от спицы.

Дрожащими руками Влад достал фляжку и поднес горлышко к губам Марины. Но та уже снова впала в забытье, и вода просто текла по ее лицу.

Где-то сбоку послышался шорох, тяжелое дыхание, и через мгновенье на тропу выскочила Катрин.

– Лодки нет, – выдохнула она.

Влад и Валик переглянулись. В воздухе повисла страшная тишина, липкая и вязкая, как змеиный яд, которую время от времени нарушали насекомые, кружившие над головами молодых людей.

– Как это «нет»? – издал писклявый истеричный смешок Валик.

– Ты уверена в этом? Не ошиблась? – спросил Влад глухо.

Катрин кивнула.

– Но как они могли уплыть без нас? – потрясенно проговорил Валик. – Мы ведь договорились и заплатили им вперед!

Он ожесточенно поскреб свою курчавую голову, словно от этого действия в ней могли зародиться гениальные идеи выхода из создавшейся ситуации.

Сверху, подскакивая, скатился небольшой камешек и упал в двух шагах от кеда Катрин. Вообще-то, по паспорту она была Катей, но в их тусовке ее называли не иначе как Катрин. Она была хиппи и одевалась соответствующе – бесформенные платья, драные джинсы, на ногах кеды, а когда тепло – и вовсе могла шастать босиком.

– Может, сгоняем на разведку? – сказала она. – Все равно нам не справиться. Тут даже палки нормальной нет, чтобы под плиту подсунуть…

Влад склонился над бесчувственной девушкой.

– Почему эта чертова глыба не упала на меня, – сдерживая слезы, прошептал он.

Он оглянулся, и Валик испугался, увидев в глазах приятеля нескрываемую ненависть.

– Молись, чтобы она сохранила руку, Валик. Твою мать, ты что, не мог выбрать другое место для прогулки? Обязательно было нужно переться сюда?!

Валик от обиды был готов заплакать. Еще бы, ведь это сам Влад проявил инициативу перебраться на тот гребень по этой узкой горной тропинке! А он, Валентин, лишь предложил посетить этот несчастный островок, о котором вычитал в Интернете, вот и все! И уж тем более не его вина, что те двое типов, которые подвезли их сюда на лодке, оказались обыкновенными ворами и слиняли с их вещами!

– Молись, чтобы с ней было все в порядке, – как заведенный, повторил Влад и нежно поцеловал лоб супруги.

Катрин бесшумно подошла к подруге и, наклонившись, долго разглядывала руку. Потом подняла голову и сказала, ни на кого не глядя:

– Забудь о руке, Влад. Она УЖЕ ее потеряла. Как бы…

– Что?!! – прошелестел Влад и уставился на девушку круглыми, как монеты, глазами.

– Как бы нам саму Марину не потерять, – закончила Катя устало. Она выпрямилась, отряхивая выцветшие джинсы: – Нужно что-то решать, иначе она может уйти от нас.

Влад вскочил на ноги. Он старался держать себя в руках и не обращать внимания на слова приятельницы, произнесенные вроде бы спокойным тоном, но несущие в себе настолько зловещий смысл, что… нет, этого просто не может быть!

Но и Катрин зря трепаться не будет, эта девчонка – крепкий орешек. Ее саму пару раз вытаскивали с того света, и что такое смерть, эта худышка с острым подбородком и пронзительным взглядом знает не понаслышке.

Он вытер лицо, оставив на лбу и щеках грязные разводы.

– Смотрите за ней. Я скоро вернусь.

И, прежде чем Валик успел что-то возразить, он скрылся из виду.

Валик вздохнул.

– Да уж… – тоскливо покачала головой Катя. – Офигенно отдохнули. Как он мог свалиться? Огроменный остров, и ничего, а мы полезли – и надо же, прямо в точку.

Валик, немного придя в себя, осмысливал происшедшее со своей колокольни.

…А ведь так хорошо все начиналось! Всю неделю они отрывались по полной, объездили все дикие места, побывали на трех островах, ныряли с аквалангами, лазили в ущелье Монаха и буквально за два дня до возвращения домой решили побывать на этом крошечном островке под названием Спящий.

«А он и вправду Спящий», – вдруг подумал Валик, еще раз оглядываясь. Пейзаж острова не баловал разнообразием и красочностью – кругом были одни скалы и дикий пляж у самой кромки воды. Да, еще птицы. Они небольшими стайками кружили в небе, визгливо переговариваясь на своем птичьем языке.

За небольшую плату они договорились с двумя молодыми парнями, что те отвезут их туда и обратно на своей моторной лодке. «Лодкой» оказалось проржавевшее до невозможности какое-то мятое корыто с облезлой краской, и Валик до последнего отказывался верить, что эта развалюха еще в состоянии плавать, и ни капли не сомневался, что они все пойдут ко дну, как только взгромоздятся на нее… Тем не менее лодка выдержала их всех, и на ней даже работал мотор, правда, он ревел и рычал, как чудовищный дракон из фильмов в жанре фэнтези.

Они поднялись на гору, полюбовались пейзажем, открывшимся им сверху, передохнули, а потом начали спускаться. Влад шел первым, за ним Марина… потом Катя, и замыкал шествие он, Валик. Затем у Марины развязался шнурок, и она, пропустив его и Катрин, оказалась последней… а потом вдруг сверху посыпалась каменная крошка, и несколько булыжников упали совсем близко от их компании, а один осколок даже попал в плечо Валику, больно ударив.

Марина была на два-три метра выше их группы и уже собиралась спрыгнуть на тропинку, как неожиданно сверху на нее, затмив полнеба, стала сползать громадная плита. Шурша катящимися камнями, она, словно гигантская черепаха, наползла прямо на оцепеневшую девушку, которая лишь в последний момент успела отпрыгнуть в сторону, но, поскользнувшись, неудачно упала, вывернув правую руку. На нее и съехала плита, намертво прижав ее к камню, как тиски.

– Владик, – произнесла слабо Марина. Она бессмысленно вращала зрачками в тщетной попытке отыскать мужа. – Владик, где ты? Я стала плохо видеть.

– Маришка, он за помощью ушел, скоро будет, – затараторил Валик. – Потерпи, пожалуйста!

– Владик! – громче позвала Марина и неожиданно, к ужасу ребят, стала дергать изувеченной рукой. Боль, судя по всему, последовавшая за этими движениями, была настолько острой, что девушка на несколько секунд снова потеряла сознание. Однако, придя в себя, она опять принялась извиваться, не обращая внимания, что тем самым усиливает кровотечение.

– Владик… Владик, милый, родной, почему ты… ты оставил меня, Владик… Владик, Владик, ВладикВладикВладик аааааааааа!!!!! – завизжала она, мотая головой из стороны в сторону. Валику стало страшно.

– Влад! – заорал он, сложив ладони рупором. Господи, скорее бы он пришел!

Он посмотрел на бледное лицо Марины и совершенно не к месту отметил, что по ее посиневшей, распухшей руке ползет какой-то толстый жук.

* * *

Когда Татьяна возвратилась в отель, Вячеслав был пьян, и ее это неприятно удивило. Он и раньше мог позволить себе расслабиться после работы, но в последнее время она стала замечать, что дозы его благоверного медленно, но неуклонно росли, причем каких-либо поводов для «снятия стресса», особенно здесь, в общем-то, не было. И теперь ей пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать свой гнев.

– Завтра мы совершим небольшую морскую прогулку, – сказала она, с наслаждением скидывая туфли. – А что, сегодня какой-то праздник, Слава? – как бы между прочим поинтересовалась она.

Он сидел на диване, забросив ноги в домашних тапках на журнальный столик. Замутненные глаза не отрываясь смотрели в телевизор, по которому увлеченно рассказывали об особенностях уборки сахарного тростника. На столике стояла почти пустая бутылка из-под виски.

– Я с тобой разговариваю, Слава. – Татьяна встала прямо перед ним.

– Какая, на хрен, прогулка? – разлепил он губы, даже не взглянув на жену.

– Ты ведь хотел посмотреть акул? Я нашла одно агентство, которое занимается этим, – сказала Татьяна. Казалось, муж ее не слышал.

Зайдя на кухню, она сморщила носик – пахло жженой бумагой.

– У тебя тут что-то сгорело? – крикнула она, но Вячеслав не отозвался.

Взгляд женщины упал на пепельницу – она была заполнена обугленными чешуйками. Совершенно случайно она обнаружила на полу клочок бумаги. Присмотревшись, Татьяна определила, что это обрывок фотографии. Она вспомнила сцену в офисе, когда он обнаружил среди бумаг какую-то фотку. Что это, совпадение?

Она покачала головой и пошла в душ, подставила лицо прохладным струям воды. Ей почему-то захотелось плакать. Впервые за последние годы она задумалась о том, что ее держит возле Вячеслава. Перед глазами неожиданно возник образ улыбающегося Эдуарда, и сердце ее затрепетало, а по стройному загорелому телу словно пробежал ток.

Когда она вышла из душа с полотенцем на голове, Слава уже храпел, развалившись на диване, пустая бутылка валялась на ковре. Татьяна сняла с супруга тапки и принялась вытирать столик.

«…пока не удалось выяснить. В настоящий момент известно, это молодой мужчина, европеец… – услышала она диктора, вещавшего с экрана телевизора. – …выбросило волной. Личность пока не установлена. По предварительной информации, смерть наступила от раны на шее…»

Татьяна не стала дальше слушать и выключила телевизор.

* * *

Теплое солнышко ласково пригревало его кожу, ветерок лохматил волосы, заставляя вспоминать беспечное детство, сквозь приятную прохладу воды он видел слегка размытые очертания своих ступней. За правую руку его цепко держал сияющий от счастья малыш. Вода доставала ему до подбородка, но это не пугало его, и глаза его озорно блестели.

– Как здоровско! – вырвалось у него.

Он согласно кивнул. Мальчик усилил рукопожатие, продолжая с радостным изумлением смотреть куда-то вперед.

– Ты хочешь на берег? – спросил он. Мальчик, казалось, не слышал вопроса.

Краем уха он уловил позади какой-то шум. Маленькая волна окатила мальчика, и он закашлялся, выплевывая воду, не переставая улыбаться.

«Надо бы выйти с глубины», – озабоченно подумал он, но почему-то не тронулся с места, его конечности и мозг словно жили каждый сами по себе. Малыш довольно захихикал и показал кому-то язык. Шум за спиной нарастал, волны становились все выше, накрывали ребенка с головой.

– Может, выйдем на берег? – предложил он, но мальчик и ухом не повел. Он будто и не существовал для ребенка.

Вдруг он обнаружил, что купающиеся один за другим выходят из воды, медленно, слегка наклонившись вперед, как зомби, и вскоре они остались совершенно одни. Ветер утих, солнце больше не грело, хотя и не скрылось за облаками, он вдруг перестал ощущать воду и запахи. Оглушительная тишина, резкая, до боли в глазах. Ни чувств, ни запахов, ни осязаний, только плоская картинка в тусклых красках и это хихиканье мальчика… было в нем что-то ненормальное. Сзади медленно нарастал странный шум.

Мальчик хихикал все громче, и скоро хихиканье переросло в истерический смех. Ребенок, не мигая, смотрел на берег, голова его нервно подергивалась, будто кто-то невидимый хлестал его по щекам.

Наконец он проследил за взглядом малыша. И обмер. На песке стояла точная копия мальчугана, которого он держал за руку. Те же ярко-зеленые трусики, те же светлые кудри, обрамлявшие милое личико, те же озорные глаза… Только ребенок на берегу, в отличие от своего «близнеца», который уже не просто смеялся, а хрипло хохотал, захлебываясь сухим кашлем, строго смотрел на него и с укоризной качал головой, как если бы упрекал его в чем-то. Мальчик начал что-то говорить, но из-за усиливающегося шума он не смог разобрать что.

Малыш, которого он держал за руку, уже не хрипел, он едва слышно скулил.

На секунду все замолкло, и мальчик на берегу громко и отчетливо произнес:

– УХОДИ.

«Как они могут быть так похожи?» – задал он сам себе вопрос.

Он взглянул вниз, собираясь сказать, чтобы ребенок ослабил хватку (крошечные ноготки уже прорвали кожу его ладони), и завопил от ужаса. Вместо малыша в воде колыхался распухший труп. Растянув в ухмылке безгубый, изъеденный рыбами рот, утопленник настойчиво тянул его к себе за руку. Позеленевшая кожа на сморщенных пальцах лопалась, обнажая кости, но хватка была крепкой. Зловонное пятно расплывалось вокруг дряблого тела, как нефть от затонувшего танкера. Вторую руку сильно дернуло, и вот уже второй мертвец с выпученными глазами тянул его к себе под воду.

Шум за спиной возобновился, и он непроизвольно повернул голову. Что-то большое надвигалось на него, и последнее, что он помнил, было громадное красное пятно…

…Вячеслав подпрыгнул в кровати, из глотки рвался животный крик, зрачки бешено вращались в поисках чудовищного ребенка, который во сне превратился в труп. Но все было тихо. Это был всего-навсего сон.

Рядом перевернулась на бок Татьяна.

– Слава? – сонно спросила она.

– Все нормально, – тяжело дыша, ответил мужчина. Он слез с кровати и, пошатываясь, направился на кухню.

Достав из холодильника бутылку минералки, он долго и жадно пил, проливая воду на подбородок и грудь.

Все нормально? Твою мать. Ничего, к черту, не нормально. Еще один такой сон, и психушка ему обеспечена.

Он вспомнил о фотографии, которую утром ему кто-то подсунул под дверь. Кто это мог сделать, осталось загадкой – никто из служащих отеля так и не признался, а посторонних тут не пускали.

Значит, все правда. Значит, его перестраховка оказалась пшиком. И его нашли даже здесь, в самой глубочайшей жопе на земле. А он-то думал, что надежно спрятался!

«А может, ты переоцениваешь ЕГО возможности? – вкрадчиво поинтересовался внутренний голос. – Ты стал слишком мнительным, Славик…»

Он сделал еще пару глотков и убрал бутылку в холодильник. Его всего трясло. Он взял сигареты и вышел на балкон. Дрожащими пальцами прикуривая сигарету, он вспомнил, что Таня вчера что-то говорила о морской прогулке. Что ж, возможно, это поможет ему отвлечься…

«Бежать», – холодно произнес кто-то безжалостно.

Бежать, бежать, бежать. Пока не поздно. Вот так вот.

– Ладно, – сказал он вслух, стараясь придать своему голосу уверенность. – Поплаваем в море, а потом свалим. Мир большой, и ты не найдешь меня, падла. Мария Бравлина не рожала беспомощных ягнят для убоя.

За горами забрезжил робкий рассвет, и он затушил окурок.

* * *

Влад бежал вперед, не разбирая дороги. Его сильные ноги, обутые в модные, удобные кроссовки, то и дело спотыкались о камни и различные выступы, и он один раз даже упал, разодрав до крови локоть. С каждой секундой его охватывала паника, дикая, безудержная, готовая вот-вот вырваться наружу.

Он был настолько выбит из колеи случившимся, что его сознание только сейчас со всей пугающей отчетливостью начало осмысливать – они влипли. Влипли так, как, едрить его за ногу, никому и не снилось. На слуху все еще плавали отголоски жуткой фразы Катрин, из-за которой он и сорвался с места как ужаленный. Катрин права, она зря слов на ветер не бросает… не то что этот прыщавый тюфяк Валик.

Он выругался, беспомощно оглядываясь вокруг. Никакого намека на то, что здесь живут люди. Ни-ка-ко-го. Валик был прав, это действительно «обалденное дикое местечко».

«Она УЖЕ потеряла руку», – вспомнил он слова Катрин, и его кожа покрылась мурашками. Господи, что же будет?!

«И что ты скажешь ее родителям?» – промурлыкал внутренний голос. Влад чуть не застонал. Отец Марины был отставным полковником ФСБ и души не чаял в единственной дочке. Характер его можно было сравнить с неразорвавшейся бомбой, и Влад даже и думать не хотел, что ему после всего этого предстоит «беседа» с тестем, который, к слову сказать, отпустил Марину в это путешествие под его, Влада, ответственность и обещал три шкуры с него спустить, если она хоть один ноготок сломает… А тут явно одним ноготком не отделаешься.

Глаза застилал соленый пот, и парень то и дело вытирал лицо. Запыхавшийся и усталый, он вскоре сбавил темп и перешел на трусцу, а потом и вовсе зашагал. Он внимательно вглядывался под ноги в надежде найти хоть что-то, что можно было бы использовать как домкрат, но вокруг были сплошные камни и скалы, угрюмые и равнодушные ко всему окружающему и к их проблемам тоже.

«У нас мало воды», – проскользнула у него мысль. Точно, у них только одна фляжка, и почти всю ее Влад извел на Марину. Остальные запасы воды благополучно уплыли в лодке с теми двумя пройдохами. Ну, погодите, дайте только выбраться отсюда…

– Я вам покажу!.. – закричал в расплавленную от жары пустоту Влад, чтобы хоть как-то снять напряжение. Его голос, искаженный акустикой острова, эхом прокатился по вершинам, и ему снова стало страшно. Впервые он почувствовал себя не крепким мускулистым мачо, преодолевающим любые преграды со снисходительной улыбкой на губах, а маленьким, растерянным и напуганным до смерти человечком.

Внезапно он услышал какой-то звук наверху и остановился, прислушиваясь. Его сердце колотилось так сильно, что первые мгновения он слышал только его, но затем до его слуха отчетливо донесся кашель.

– Эй! – завопил Влад, отходя назад, чтобы было лучше видно. Сверху посыпалась пыль, и кто-то снова кашлянул. – Эй, есть там кто-нибудь? Нам нужна помощь!

Ему никто не ответил, и Влад принялся карабкаться на уступ. Ломая ногти и изрыгая проклятия, он через минуту был на громадной каменной плите. В нескольких шагах от него прямо на солнцепеке сидел человек, с головы до ног укутанный в какое-то рваное тряпье. Его лица не было видно, так как тоже было закрыто, на голове что-то вроде неуклюже завязанного тюрбана. Перед человеком лежала кучка какой-то трухи, и он сосредоточенно чикал спички одну за другой об мятый коробок в тщетной попытке ее поджечь.

Влад с некоторой опаской приблизился к нему, но незнакомец даже не повернул головы, хотя не заметить юношу было невозможно.

– Здравствуйте… – Влад на секунду замялся, подумав, что этот тип вряд ли понимает русскую речь: – Do you speak English?[2]

Молчание.

– Help us! – снова заговорил Влад. – My wife…[3]

– Не трудись, я тебя понимаю и по-русски, – тихо ответил незнакомец, чем поверг Влада в такое изумление, что он застыл на месте с открытым ртом. – Убирайтесь отсюда, – глухо произнес человек после паузы. Его голос звучал как-то странно, полушепотом и с придыханием, будто что-то сильное давило ему на грудь.

– Прошу, помогите! – взмолился Влад. – Моя жена… ей камнем придавило руку. Я с друзьями, но мы не можем поднять его!

– Убирайтесь, – повторил мужчина таким же бесцветным голосом, и Влада обуяла ярость. Убирайтесь?! Он что, не слышит его?

В два прыжка он подскочил к человеку и схватил его за шиворот. Ветхие лохмотья жалобно затрещали.

– Ты, придурок, слышишь, что я говорю?! – зашипел Влад прямо в лицо оборванцу.

Глубокие светло-голубые глаза невозмутимо смотрели прямо на него, и это слегка озадачило парня. Этот странный бродяга не выглядел ни удивленным, встретив его здесь, ни раздраженным, ни испуганным, наконец. В его глазах пряталась какая-то тяжелая пустота, обрекающая на тревогу и неопределенность.

– Ну? У тебя есть телефон? – закричал Влад, снова тряхнув мужчину, про себя подумав, что сморозил явную глупость, – откуда у этого грязного бомжа телефон?! – Есть тут кто-нибудь еще? Может быть, какая-нибудь лодка? Я к тебе обращаюсь!

Снова треск рвущейся материи. Полы протертого до дыр халата распахнулись, и Влад, потеряв над собой контроль, уже размахнулся, чтобы ударить человека, как его взгляд совершенно случайно упал на громадный нож, заткнутый за пояс мужчины. Его пальцы разжались сами по себе, и он сделал шаг назад. Голубые глаза незнакомца продолжали взирать на него с холодным безразличием, и Влад задал себе вопрос: а кто вообще этот человек? Судя по его виду, он ненормальный. Или какой-то торчок. Точно, Катрин как-то рассказывала, что среди австралийского простонародья немало любителей «дунуть».

«Какое, в жопу, простонародье? – сказал он сам себе, не в силах оторвать глаз от кривой рукоятки ножа. – Какой, на фиг, телефон? Мы на безлюдном острове, и передо мной какой-то шизик, разговаривающий по-русски, с охренительным тесаком в штанах… Кажется, я схожу с ума».

Примечания

1

Вы увидите (англ.)

2

Говорите ли вы по-английски? (англ.).

3

Помогите нам! Моя жена… (англ.)

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.