Огненный колосс

Палач сделал паузу, как бы усмиряя праведный гнев, сам же внимательно наблюдая, какой эффект произвела его речь на подчиненных. «Деза», которую он им сливал, не имела под собой никаких оснований, но на то она и «деза». Надо же как-то оправдать предстоящие действия, чтобы бойцы шли на дело, уверенные в своей правоте. И Мурза видел, что в глазах командиров групп появился блеск негодования! Пока только негодования! Они переговаривались между собой о чем-то, возмущенно цокали языками и качали головами. Сумел задеть их Палач, сумел!

– Мало того что эти командиры прекратили сопротивление, они и людей подчинили своим личным, корыстным целям. А в результате целый район оказался в руках русских! И это еще не все! Чтобы полностью обезопасить себя, эта троица ранее славных джигитов решила не только сложить оружие, но и подчиниться власти гяуров, дав присягу в том, что не допустит прохода через свои владения никаких незаконных, как нас называют, вооруженных формирований. Они стали нашими врагами, братья! Не специально ли русские подбросили им канал с героином, который сами в дальнейшем и скупают, чтобы он не распространился по стране? Напечатать баксов спецслужбам труда не составит. Я лично уверен в том, что это очень грамотный маневр русских спецслужб! Они завлекут в этот бизнес и других влиятельных командиров. Пока те не разоружатся и не потеряют всякую способность к сопротивлению. И тогда гяуры проведут широкомасштабную операцию по уничтожению банд наркоторговцев! И все! В Москве, в ФСБ, не дураки сидят! Они знают, что делают! Если так пойдет и дальше, то скоро чеченцы узнают на своей шкуре все последствия своего сопротивления. Чечня больше не будет существовать! Ее просто сотрут с карты мира! Разделят на части, а народ расселят по Сибири, как уже было! Чтобы не допустить этого, мы, братья, здесь! Мы должны сорвать изуверские планы российских спецслужб и перехватить инициативу. Уничтожить предателей, подчинить себе их людей, заставив выполнять свой долг мусульманина! У меня все!

Палач вновь оглядел подчиненных и увидел то, что так хотел увидеть. Командиры групп были солидарны с ним, они поняли его. Они возмущены, они уверены в том, что идут на святое дело, на их лицах желание действовать! Это очень хорошо!

Теперь, как говорили в СИЗО, подогреть подчиненных, грев для тех, кто понимает, большое дело, без него может наступить хана! Палач поправил маску, лицо под которой уже запотело, но снять ее, при всем желании, он не мог, продолжил страстный монолог:

– Международные исламские организации не зря финансируют такие отряды, как наш, и финансируют щедро, потому что видят и понимают: ислам давят со всех сторон! Американцы творят, что пожелают, в Ираке и Афганистане, как творили «за речкой» все, что угодно, в свое время и русские. Израиль, захватив земли святой Палестины, теперь желает ее уничтожения. Россия порабощает Чечню и Таджикистан! Поэтому ислам вынужден защищаться! И поэтому он набирает боеспособные отряды, чтобы противостоять всемирной агрессии. Поэтому нам выделяются деньги! Каждый рядовой боец нашего отряда уже сегодня получит на свой счет 5000 долларов подъемных. В дальнейшем его зарплата будет составлять 350 долларов в день, плюс премиальные за сложные акции, за каждую взорванную машину, убитых офицеров и солдат. Особая плата за захват пленных. Вы же, как командный состав, будете получать в два раза больше. Счет всегда можно проверить. Но об этом отдельный разговор.

Командиры групп переглянулись, на этот раз уже довольно.

Палач продолжал:

– Некоторые аулы, вставшие под федералов или незаконную чеченскую власть, рассматриваются как враждебные. Посему и разговор с жителям таких населенных пунктов будет тоже особый. Выступят с нами – будут продолжать мирную жизнь и получат нашу защиту от произвола гяуров. А если нет, поговорим с ними по-другому! Теперь насчет женщин. Мы мужчины, и нам нужны женщины! А раз нам что-то нужно, то, значит, это у нас будет!

Раздался одобрительный гул голосов. Теперь все были полностью во власти Палача.

И Мурза понимал это!

– Но предупреждаю! Все вышеперечисленные блага личный состав получит только при условии беспрекословного подчинения мне и моим помощникам, при условии выполнения любых приказов! Солдат не должен думать, он должен выполнять! Малейшее непослушание будет караться смертью! Доведите это до каждого бойца! Сейчас заняться реорганизацией отряда, после обеда – отдых! В 22-10 всем командирам собраться здесь же, в штабном блиндаже. Свободны! Доулет и Ачмиз, остаться!

Палач прошел за свой стол, жестом руки предложил помощникам занять места рядом.

Мурза закурил.

– Вот что я хотел вам сказать, братья! Я понял, что с самого начала повел себя с вами, со своими помощниками, неправильно! Доулетхан подсказал мне, я понял! Поэтому если кого из вас я невольно обидел, то не со зла. Забудем старое. Я думаю, что мы можем общаться на «ты» в узком кругу. Как считаете, я был убедителен в разговоре с командирами групп?

Ответил Доулетхан:

– У тебя, командир, выдающиеся организаторские и ораторские способности.

Вставил свое слово и Ачмиз:

– Ты не только их убедил, Хозяин! Я сам чуть не поверил в услышанное! И поверил бы, если бы не знал о дезинформации. Но командиров ты настроил в нужном направлении. Тем более, когда подогрел…

Палач перебил Ачмиза:

– Кстати о греве! У меня в сумке сорок штук баксов. Это ваши подъемные. Возьмите и поделите пополам!

Помощники с удовольствием проделали процедуру дележа денег.

После этого Палач вновь обратился к ним:

– Ты, Доулетхан, отбери резерв. Их ночью на акцию я поведу лично сам!

– А стоит ли идти самому?

– Не только стоит, Доулет, это просто необходимо! В чем ты скоро убедишься!

В 22-10 командиры групп и помощники собрались в штабном блиндаже.

Палач был предельно краток:

– Всем подойти к карте! Мелечхан, твоей группе выдвигаться в район аула Ахан, Аслан, ты выводишь людей к Гани. Каждому из вас предстоит преодолеть расстояние примерно в тридцать километров, двадцать из которых – на джипах, их у нас четыре. Следовательно, группы перемещаются одновременно. От места спешивания до населенных пунктов пеший марш. Задача: начав движение в 23-00, к трем часам утра блокировать селения Ахан и Гани, в населенные пункты не входя. Провести разведку, используя приборы ночного видения. Переговоров между собой и со мной не вести! Исключая, понятно, экстренные случаи! Особое внимание домам полевых командиров. Подготовиться к занятию селений, на начало которого приказ отдам лично я! Меня с группой резерва ожидать соответственно у Ахана к трем часам, у Гани – к половине пятого. Но время условно! Возможна как задержка, так и раннее прибытие! При подходе к аулам я выйду на связь с командирами боевых групп. Вопросы?

Вопросов у командиров групп не было.

– Свободны.

Палач осмотром своей группы остался доволен. Он прикинул: Мелечхан с Асланом займут джипы на час-полтора, не более. Значит, к нему машины вернутся около ноля часов. Может задержаться транспорт Аслана, там дорога сложнее, но к часу должны появиться и они. Из чего следует, что ему, Палачу, с группой резерва выходить на Затан где-то в 1-10. Уже к трем часам нужно завершить разборку с Хамзой Тагиром. Это он успеет. Ну а дальше… дальше все в воле Аллаха! Дальше посмотрим по обстановке!

Доулетхан предложил пойти с Палачом, Мурза отказал ему в этом:

– Нет, Доулет! Твое дело разрабатывать операции, тебя этому учили. Воевать – мое дело!

Ровно в 23-00 две «Тойоты» и два «Форда» начали переброску по горной дороге групп Мелечхана и Аслана. Вернулись джипы к часу. Все шло по графику.

Палач, вооружившись пистолетом-пулеметом «клин» с глушителем и кинжалом, переданным ему в подарок Доулетханом, приказал своей группе начать посадку в «японки».

В час десять колонна из двух вседорожников взяла курс на Затан.

Пошли кружным путем, зато прямо в населенный пункт, который горным серпантином соединялся с Аханом и далее с Гани. Там дорога обрывалась.

Японские мощные джипы медленно, но уверенно преодолевали перевалы и броды стремительных рек в ущельях.

В 1-47 «Тойоты» в непосредственной близости от Затана остановились. Палач приказал двум бойцам спешиться и быстро уйти на склоны, чтобы иметь в своем обзоре и секторе обстрела все селение. Лиц, покинувших свои дома до начала действий Палача, он приказал срезать очередями безо всякого предупреждения. Снайперы пошли в «зеленку» на склонах. Машины, погасив фары, въехали в Затан. Палач отдал команду экипажу второй машины рассредоточиться по единственной улице аула. Так, чтобы снайперы видели позиции своих в селении. Палач же с тремя боевиками на первом джипе пошел прямо к воротам большого дома Хамзы Тагира. По информации Адмирала, которую неизвестно каким образом тот получил, дом охранялся двумя бойцами Хамзы, в здании находился сам Тагир и еще четверо его сыновей. Они были вооружены и представляли опасность. Но только не для Мурзы Баркаева, не для Палача! И все же действовать следовало стремительно, лишив противника даже малейшей возможности успеть организовать сопротивление.

Джип с разворота, набрав скорость, тараном выбил ворота усадьбы Хамзы. Тут же пали от пуль автоматов бойцов Палача охранники Тагира, выскочившие из домика-сторожки, прямо на стволы внезапно и неожиданно появившегося тарана.

Джип бросили у самых дверей дома. Палач и трое наемников ворвались в здание. Зная его планировку, боевики Мурзы без единого выстрела схватили сыновей Тагира, выволокли их во двор. Женщины в доме подняли визг, но его быстро прекратили, загнав всю женскую половину в глубокий бетонный погреб.

Самого Хамзу Палач успел взять на прицел, когда тот, проснувшись от постороннего шума, попытался выхватить из-под подушки пистолет. Не успел. Но надежда еще жила в его глазах!

По военной форме и маске Тагир принял Палача за бойца русского спецназа, ошибочно наведенного на него. Хамза заговорил:

– Эй, командир! Ты что, да? У меня с твоим командованием договоренность о неприкосновенности имеется и связь тоже…

Палач ухмыльнулся, не дав договорить Тагиру:

– Договоренность, говоришь? Связь, говоришь? Пойдем поговорим! Оделся быстро, сука!

Мурза прошел к постели на полу обширной комнаты, ногой отбросил подушку, разорвав кованым носком наволочку, резким движением поднял пистолет Хамзы. Тагир уже встал, начал одеваться под внимательным взором Палача. Бывшего полевого командира пробила дрожь. В комнату вошел один из боевиков Палача, жестом показал, что все в порядке. Мурза взглянул на стоящего посередине комнаты Хамзу Тагира:

– Ну, чего застыл? Бегом во двор!

И обращаясь к подчиненному:

– Выведи этого пса к его щенкам, я иду следом!

Палач посмотрел на забившуюся в угол девочку. Спросил:

– Ты его жена?

– Нет! – ответила девочка.

– Нет? – удивился Палач. – Почему же ты у мужчины в постели?

– Он платит, у нас бедная семья!

– А ты понимаешь, что совершаешь смертный грех? Ты же обычная проститутка! Что по закону шариата за твое поведение полагается?

Очередь из «клина» оборвала ее жизнь.

Мурза посмотрел на сжавшийся, окровавленный труп. Скажи еще спасибо, что смерть тебе легкую выписал. Иначе, рано или поздно, забили бы тебя камнями, следуя обычаю гор.

Он вышел во двор.

У ворот на каменных плитах лежали в ряд связанные Хамза Тагир и четверо его сыновей, от двенадцати до шестнадцати лет.

Палач приказал всей группе, исключая снайперов на склонах, быстро выгнать из спящих домов все взрослое население, предупредив:

– Действовать внезапно, мужчины могут быть вооружены, они все же из банды Тагира. При малейшем сопротивлении огонь на поражение!

Но отряд Хамзы утерял былую боеспособность, да и основные силы Тагира были распущены. Так что через пятнадцать минут, без каких-либо проблем, приказ Палача был выполнен. Взрослое население было согнано во двор Тагира. Аул имел всего несколько десятков домов, поэтому двор уместил всех жителей. Раньше, бывало, в доме полевого командира обитала целая группировка отпетых головорезов, сейчас от былой мощи не осталось и следа. Мужчин во дворе оказалось тридцать четыре человека, женщин, закутанных по глаза в черные платки, около сорока, этих точно не считали. Стариков и детей из домов не выпустили. Толпа возбужденно гудела. Все внимание было привлечено к человеку в маске.

Палач посмотрел на часы: 2-20.

Акция проведена оперативно, но надо все равно поторопиться, езды да Ахана минут десять, а там надо приступить к работе в три часа. Следовательно, для завершения операции здесь ему осталось не более получаса.

Он поднялся на капот джипа. Начал речь:

– Свободный народ Ичкерии! Я – Палач! Таково мое имя! Вы впервые слышите его, но с этого раннего утра оно будет у всех на устах. Я – мститель, пришедший по воле Аллаха продолжить войну против неверных и тех мусульман, что изменили вере. Среди последних и ваш хозяин – Хамза Тагир! Он продался русским! И вас продал! Если бы я не пришел сегодня, то завтра русский спецназ навестил бы ваше селение, чтобы забрать все мужское население. Ради собственной неприкосновенности Хамза сдал врагу всех тех, кто раньше сражался против гяуров, то есть весь свой отряд! И что бы последовало дальше? Дальше была бы тюрьма! И все из-за того, что бывший командир продал вас гяурам. Как баранов. И за это я, Палач, приговариваю Хамзу Тагира с его отпрысками к смерти, во имя высшей справедливости законов гор, ради сохранения независимой Ичкерии. По воле Всевышнего!

Толпа не успела и ахнуть, как Палач спрыгнул с капота, достав острый как бритва кинжал.

Он по очереди отсек головы бывшему полевому командиру и его детям.

Палач, взяв автомат у своего подчиненного, дал длинную очередь поверх толпы.

– Слушать меня! Всю обезглавленную семейку предателя подвесить за ноги к перекладине ворот. Бойцам, выполнять!

Он перевел взгляд на притихшую толпу:

– А вам, мужчинам аула и бывшим борцам за свободу гор, сегодня же, взяв с собой оружие, если еще не выкинули его, а также захватив провизии на неделю, отправиться в старое ущелье. Там сосредоточиться и укрепиться в развалинах бывшего монастыря!

Палач вновь взглянул на время: 2-48.

– Все! До встречи у монастыря! Кто не придет, того либо русские уведут на смерть, либо я через некоторое время навещу. И тогда от аула останется пепелище. Не пожалею никого!

Он вскочил в джип, тот рванул со двора, объезжая подвешенные к перекладине трупы. На улице к нему пристроился второй вездеход, забравший на ходу бойцов, контролировавших аул с холмов.

Палач, убедившись, что все его люди на месте, приказал:

– В Ахан, пулей!

Мурза заметил, как на него смотрят подчиненные. Они были полностью в его власти, так как увидели наяву, кто такой Палач! И это хорошо!

Он откинулся на спинку сиденья, положив окровавленный кинжал под ноги. Палач не стал протирать клинок. Работы ему на сегодня еще хватит!

В 2-55 Мурза вызвал Мелечхана:

– Как у тебя дела, брат?

– Все спокойно, Хозяин, селение спит!

– Ровно в три часа штурм Ахана! Не забудь выставить на высотах снайперов!

– Уже выставил, к штурму группа готова!

В три часа, как и в Затане, джип Палача пробил ворота дома Абдул-Меджи.

И вскоре на железной перекладине ворот обрубленной частью вниз висели обезглавленные трупы Абдулы и его десятилетнего сына. У Абдул-Меджи была большая семья, восемь детей, но мальчик всего один. Женщин Палач не трогал. И вновь казнь была проведена в присутствии жителей селения, под пламенную речь Мурзы.

То же самое произошло с 4-40 до 5-10 и в ауле Гани. Но там один из людей Саида внезапно открыл автоматический огонь из своего дома по наемникам, когда они подошли к его жилищу.

Палач приказал ликвидировать огневую точку врага.

Две кумулятивные гранаты сожгли дом строптивого чеченца, а вместе с ним и его многочисленную семью. В огне погибли молодая жена и пятеро детей от двух, до шести лет. А дальше все произошло, как и в предыдущих двух аулах.

Митинг перед согнанными взрослыми жителями селения. Личная казнь Палачом Саида с тремя его сыновьями, предупреждение мужчинам. То, что безумец в Гани оказал сопротивление, оказалось даже на руку Палачу. Сожженный из гранатометов дом стоял недалеко от усадьбы покойного уже Саида, и на него указывал Мурза, объясняя перепуганным жителям Гани, что будет с теми, кто не подчинится его воле.

В 5-20 четыре джипа отправились в обратный путь, на перевалочную базу. Ехали через притихшие, потрясенные непонятной жестокостью какого-то Палача, селения Ахан и Затан. Пройдя Затан, водитель джипа указал рукой на горы.

Мурза нагнулся посмотреть, что там такого заметил его подчиненный, и увидел, как по горной тропе в сторону старого ущелья поднимается колонна мужчин.

Палач удовлетворенно хмыкнул, садясь на место.

Послушались чеченцы! Не решились идти против его воли. Правильно сделали! И в Ахане послушают, и в Гани. Так будет везде, будет, как он, Палач, скажет!

Утро следующего дня всколыхнуло всю Чечню.

По республике ядовитой змеей поползли слухи о появлении загадочного и беспощадного Палача, который уничтожил прекративших боевые действия знаменитых полевых командиров, самих Хамзу-Тагира, Абдул-Меджи и Саид-Ахмеда с детьми мужского пола!

Из аулов, где были свершены страшные казни, ушли все, способные держать оружие в руках, мужчины.

А вскоре вновь против федеральных войск и местной власти начались активные действия. «Подвиги» банды Палача стремительно обрастали все новыми слухами. Кочевала из аула в аул слава о беспощадности и крайней жестокости новоявленного «борца за независимость Ичкерии», который не щадил никого, ни стариков, ни детей, ни женщин тех семей, мужчины которых сотрудничали с русскими. А также о массовых казнях пленных. Палач не обменивал их и не продавал. Он отрубал им головы.

Напряженность в регионе резко возросла.

Войсковым частям пришлось срочным порядком укрепляться, подразделениям МВД проводить частые, нередко провальные «зачистки». В результате чего увеличились потери в живой силе и технике. Пламя войны вспыхнуло с новой, более пагубной силой. На юг были переброшены отряды спецназа, в том числе и бригада Федеральной службы по борьбе с терроризмом полковника Юрия Федотовича Скорикова. Но, несмотря ни на что, отряды Палача продолжали весьма эффективные боевые действия. Преградой не стала даже зима. Хорошо укрепившиеся в горах, бандиты не прекращали своих действий, что не на шутку тревожило высшее командование объединенной группировки войск, да и не только его.

Глава 4

Чечня. Селение Вестанжи. Оперативное время – 5-30, среда 19 июня 2002 года.

Командир сводного отряда полка особого назначения внутренних войск МВД, капитан Юрий Величко отдал приказ на начало выдвижения своей колонне. Колонне, состоящей из бронетранспортера с отделением боевого охранения, «УАЗа», в котором находился сам капитан с двумя снайперами – сержантами Александром Волковым и Павлом Семеновым. И, крытым тентом, «ГАЗ-66», где обосновались основные силы отряда, численностью в двадцать четыре человека, во главе с заместителем Величко, старшим лейтенантом Степаном Кравцовым.

Задача, которую накануне вечером получил капитан, состояла в следующем. От места дислокации полка пройти двадцать пять километров горной дорогой по дну неглубокого, пологого ущелья Тюльпанов и выйти к аулу Келой. Сюда, по данным разведки, в понедельник одной из банд самого Палача были доставлены раненые боевики, среди которых находился и полевой командир Батыр, размещенный в доме некого Карахана. Аул следовало окружить и провести операцию по захвату раненых, а также шестерых боевиков, которых, по данным той же разведки, Палач оставил для прикрытия своих людей. Сопротивление хорошо вооруженного прикрытия следовало смять и выполнить, в принципе, не такую уж и сложную задачу. Акцент командование полка ставило на захват живым Батыра. Остальные же бандиты, если и оказывали сопротивление, подлежали уничтожению.

Сев в «УАЗ» следующего за БТРом сопровождения, Величко раскрыл карту района. В этом направлении он действовал впервые и местность не знал. Поэтому и ориентировался по карте, полученной утром, перед выходом от начальника штаба, при общем инструктаже личного состава.

Вот ущелье, вот дорога, вот хребты, расходящиеся веером в разные стороны, сходя каменными грядами на равнину, где километрах в трех от выхода из ущелья, красиво названного ущельем Тюльпанов, раскинулся небольшой, домов в тридцать, аул Келой. Он имел всего одну улицу. Перед мечетью была площадь. За аулом горная река и сплошная «зеленка». Буковая роща на левом фланге селения. Сады в самом ауле. Пологие склоны ущелья открыты, с малочисленной кустарниковой растительностью.

В ущелье Тюльпанов дорога ровная, широкая, но с двадцатого по двадцать третий километр она резко сужается. Метров до трех-четырех. И ущелье нависает над ней отвесными скалами. Длина узкого прохода три километра! Опасный участок. Надо подумать, как лучше, обеспечив безопасность подразделения, преодолеть его. Для этого время еще есть. Там, где выход на плоскогорье, и надо начать действовать. Действовать стремительно, агрессивно!

Противник, имеется в виду группа прикрытия раненых, должен будет выставить посты раннего обнаружения опасности. И колонну успеют заметить. Посему надо перед штурмом убрать их снайперами и не дать оставшимся здоровым боевикам занять выгодные для обороны позиции. После уничтожения наблюдения «чехов» атаковать аул, проведя маневр двойного его охвата с одновременной высадкой десанта. БТРу занять позицию у мечети, имея в секторе обстрела своего крупнокалиберного пулемета весь аул. Штурмовой группе из восьми человек высадиться первой и идти центральной улицей до дома, где, по данным разведки, должны быть сосредоточены раненые боевики и личный состав из прикрытия. Без предварительной подготовки начать штурм гнезда бандитов! Остальным бойцам, которые к тому времени окружат селение, также начать движение к центру, к дому Карахана. Штурмовую группу на захват объекта поведет он сам, капитан Величко, «зачисткой» населенного пункта, а возможно, при необходимости, боевой поддержкой займется его заместитель, Степа Кравцов. Таков был общий замысел командира специального отряда, капитана Величко.

У его же противника, и далеко не у командира группы прикрытия мифических раненых боевиков, а у самого Палача, план предстоящих действий выглядел несколько иначе. И он, стоя в своей успевшей стать легендарной маске на вершине правого, скрытого от дороги небольшой каменной грядой, склона над выходом из узкого участка ущелья, также анализировал и прогнозировал обстановку, получив из Вестанжи подтверждение того, что полк ВВ выслал отряд общей численностью в тридцать шесть человек, «клюнув»-таки на «дезу», которую сумели пробить в стане вражеской разведки его, Палача, спецы!

И теперь он, крепко сложенный, в натовской камуфлированной форме без знаков различия, своим холодным взглядом рассматривал местность внизу. Местность, где коварный командир непримиримых приготовил гяурам засаду.

Чуть сзади стояли два его ближайших помощника – Доулетхан и Ачмиз.

Палач закурил, поднял согнутую в локте правую руку.

Даулет тут же поднес командиру рацию.

Палач, он же Мурза Баркаев, в настоящий момент, пожалуй, один из самых одиозных, непредсказуемых и кровавых руководителей так называемого «Движения Сопротивления независимой Ичкерии», включив прибор связи, приказал всем командирам групп доложить о готовности к бою:

– Мелечхан?

– Готов, командир!

– Аслан?

– Порядок!

– Ханаш?

– Ждем гяуров!

– Юсуф?

– Мои люди так и рвутся в драку!

Палач остался доволен докладом, спросив:

– Касается флангов, сюрпризы выставлены?

– Да, Хозяин! – почти одновременно ответили Мелечхан, командир группы, рассредоточенной на левом фланге, и Аслан, отвечающий за правый склон.

Ханаш расположил свою десятку, разбив ее на две части, перед входом в узкое пространство ущелья. Юсуф рассредоточил подчиненных ему боевиков в начале расхождения хребтов, недалеко от аула, в небольшой, густо поросшей кустарником балке.

Таким образом, на выходе в долину для противника образуется закрытый со всех сторон «мешок» западни, в который и должна была войти колонна и откуда выхода ей не было.

– Хоп! – закончив сеанс связи, Палач добавил: – Что делать после разгрома колонны, вы все знаете. Да поможет вам Аллах, братья!

Он вернул рацию помощнику.

Посмотрел на часы.

Вновь закурил. Палач вообще много курил, а перед схваткой особенно. Задумался.

Совсем скоро должна пройти информация Ханаша о том, что русские втянулись в узкий проход. Если… если только их командир не предпримет какой-нибудь маневр. Хотя… в его положении никакой маневр не спасет гяуров, кроме отзыва с операции. Их цель – аул, и к нему они будут пробиваться в любом случае. И маневрируй тут, не маневрируй, в долину колонне выходить! А следовательно, и попадать в засаду.

Палач отошел от каменной гряды, сел на подставленный ему складной брезентовый стул. Развернул на земле карту.

Теперь об отходе!

Все ли он продумал, чтобы ввести противника в заблуждение и направить его по ложному следу?

Вновь и вновь, оценивая принятое решение, Палач убеждался в том, что просчитал все. Или почти все. Один шанс из ста он оставлял противнику, даже скорее не противнику, а воле случая.

– Доулетхан! – позвал он помощника.

– Да, Хозяин?

– Сколько, по-твоему, потребуется русским, чтобы подогнать сюда вертушку и форсированным маршем перебросить пару рот с техникой?

Доулетхан, в недалеком прошлом начальник штаба мотострелкового полка Советской Армии, ответил быстро:

– Время подлета вертолета, с момента получения сигнала на подъем, при условии нахождении машины и экипажа в состоянии «боевая готовность – полная», а именно в этом режиме командование полка должно держать резервы, включающие и воздушное звено, я оцениваю примерно от десяти до пятнадцати минут! Со всеми издержками. Рота же, если все будет организовано оперативно, на технике сможет прибыть в долину не ранее сорока минут!

Палач задумался.

Разрыв между появлением авиации и наземных сил где-то полчаса! Этого должно хватить.

Вновь подошел Доулетхан:

– Разрешите уточнить прежний доклад?

– Да! Я слушаю тебя, Доулет!

– Мной был взят за основу идеальный вариант подготовки и действий полка в целом. Как правило, в жизни все происходит иначе, и роты могут задержаться более чем на час. Как и вертолет, до двадцати минут, но не больше!

Палач кивнул:

– Я понял тебя, брат!

Колонна между тем подошла к участку сужения ущелья.

Капитан Величко подал команду:

– Всем – стой! Командир боевого сопровождения и старший лейтенант Кравцов – ко мне!

Офицер и сержант тут же подошли к «УАЗу» командира. Тот указал на проход:

– Впереди сужение дороги видите?

– Так точно!

– Длина его три километра. Скалы отвесные. Достаточно устроить обычный камнепад, и мы все будем заживо похоронены в ущелье. И сделать это в состоянии один человек. Как будем проходить опасный участок? Сержант, что ты думаешь на этот счет?

Командир отделения и БТР посмотрел на дорогу. Пожал плечами:

– Ходили мы через это место в Келой. Ничего не происходило! Не знаю, товарищ капитан, думаю, идти надо, как шли, только увеличив дистанцию!

Величко повернулся к заместителю:

– А что ты, Степа, скажешь?

– Для начала спрошу: воздушная разведка перед выходом колонны проводилась?

Капитан ответил коротко:

– Нет! Имеются лишь данные глубинной разведки. Они исключают нахождение здесь крупных отрядов «чехов».

– Но Палач-то своих раненых доставил в аул?

– Так это и засекла разведка! Мы же идем по их наводке.

Старший лейтенант сказал:

– Черт его знает, Юра! Место действительно хреновое, но другого пути-то у нас нет. Я бы согласился с сержантом. Надо идти, как шли, а там посмотрим!

Командир посмотрел на подчиненных:

– Вот вы, значит, как мыслите? А я вот думаю, не спешиться ли нам? Я имею в виду твоих людей, Степа, и пройти этот участок пешочком?

На что заместитель резонно ответил:

– А сколько времени и сил займет подобный марш? И чего добьемся в результате? Только людей перед боем измотаем!

Капитан возразил:

– Если нас в ауле не ждут, то какая разница, когда мы выйдем в долину? А вот если ждут, что маловероятно, но допустимо, то этот маневр хотя бы позволит избежать больших жертв! Боевики могут справиться с нами только в проходе. Бой в долине или ауле для них смерти подобен.

Старший лейтенант спросил:

– Ну а с чего ты взял, что нас вообще кто-то может атаковать? Даже в штабе такого развития событий не допускали.

Капитан посмотрел в глаза заместителю:

– Ты первый раз сталкиваешься с Палачом?

– В первый!

– А я нет! И знаю, на что он способен! Поэтому и просчитываю все варианты!

Старший лейтенант спорить с командиром не стал.

– Приказывай, капитан, на то ты и командир, чтобы командовать!

– Тогда так, сержант, БТР идет в прежнем режиме, впереди, но максимально снизив скорость, чтобы быть видным пешей колонне, которая пойдет за тобой! Тебе, Степа, построить людей в колонну по двое и следовать за бронетранспортером по краям прохода, на дистанции визуальной видимости боевых «двоек». Я со снайперами за вами. В замыкании пойдет пустой «ГАЗ-66». Ну, посади в него пару бойцов, чтобы за тылом следили. Все ясно? Вопросы есть?

Кравцов спросил:

– В бой вступаем с ходу? Или все же дадим людям возможность отдохнуть?

– Колонну останавливаем за триста метров перед выходом в долину, перед небольшим изгибом правого склона. Высылаем разведку. Если все спокойно, полчаса отдыхаем, вновь по машинам, и действуем по ранее утвержденному плану!