Дурманящий ветер-афганец

Все шло по плану!

Отпустив шлюх, зная, что за ними ведется наблюдение с прослушкой, офицеры, допив остатки водки, завалились на кошму спать, несмотря на относительно раннее еще время.

А Али на своем посту в шесть утра снял с магнитофона третью катушку с пустой пленкой!

Асланбек ровно в 7.30 на своем джипе подъехал к небольшому, но добротному дому Ходжи. Чайханщик уже ждал босса у ворот. Наркобарон указал через открытое окошко на заднее сиденье. Туда и нырнул Ходжа, потеснив двух вооруженных короткоствольными автоматами «АКСУ-74» телохранителей Асланбека.

Спустя десять минут они остановились в пятидесяти метрах от чайханы. Начальник охраны, лично осуществлявший контроль над заведением Ходжи, доложил боссу о том, что с момента прибытия сюда отряда в шесть человек, взявших чайхану в кольцо окружения, ничего особенного не замечено. Никто из нее дальше двора не выходил.

Асланбек спросил:

– А во двор, значит, выходили?

Ходжа объяснил:

– Так там же туалет, хозяин.

Но Малик перебил его:

– Помолчи!

И вновь обратился к Батыру:

– Кто выходил во двор?

– И двое русаков, и проститутки…

– Когда русские посещали сортир, прослушивающее устройство включали?

– Включали, босс.

– И что?

– Совершенно ничего, только звуки… ну сами знаете чего!

– Хорошо!

Асланбек повернулся к чайханщику:

– Давай, Ходжа, сюда своего Али!

Чайханщик побежал к своему заведению. Вскоре вернулся с Али, несшим в руках мешок с магнитофоном.

Али, приблизившись к наркобарону, поклонился:

– Ассолом аллейкюм, хозяин!

– Ва аллейкюм! Что скажешь, Али?

Родственник Ходжи пожал плечами:

– Да и говорить-то нечего! Как эти гяуры отымели шлюх, так, выжрав водки, и завалились спать.

– Так рано?

– Да, но это правда!

– Продолжай.

– Значит, легли спать и до сих пор валяются на топчане. Правда, часов в семь похмелились, видно. Я слышал, как они открывали холодильник, потом кряхтели, когда пили.

Асланбек нахмурился:

– И ни о чем за все время не говорили между собой?

– Клянусь мамой, хозяин, ни словом не обмолвились. Да вот пленки, хотите послушайте, тишина одна!

Наркобарон бросил Батыру:

– Магнитофон на быстрое прослушивание! Живее!

Через пятнадцать минут и начальник личной охраны подтвердил, что пленки все время стояли в режиме записи, но, кроме воплей проституток да потом разных шорохов, ничего не зафиксировали.

Асланбек хмыкнул:

– Что ж, Батыр, прикажи своим людям идти отдыхать, сам с Мусой и Селимом за мной! Ходжа! Веди нас к гостям.

Батыр отдал приказ о снятии оцепления, подготовив автомат к бою на всякий случай, вызвал названных хозяином бойцов, вооруженных кривыми острыми, как бритва, кинжалами, и с ними двинулся к чайхане следом за Асланбеком.

Ходжа постучал в дверь:

– Эй, уважаемые, подъем! К вам посетители!

Кто-то из русских недовольно спросил из-за закрытых на засов дверей:

– Это ты, Ходжа-ага?

– Я, я, и, как предупреждал, не один!

– Мог бы и раньше разбудить, мы хоть умылись бы!

– Ничего, умоетесь еще, открывайте! Люди, что пришли посмотреть на вас, очень не любят ждать!

Симаков проговорил:

– Да иду уже! – И, обращаясь к своему напарнику: – Кача! Быстро поднимайся, кажись, нам сейчас смотрины устроят!

Дверь отворилась.

Первыми в помещение вошли Ходжа с Батыром, следом Муса с Селимом, и только потом сам Асланбек. Ему тут же подставили стул.

Капитан Симаков и старший лейтенант Леонидов, Симон и Кача, застыли с помятыми физиономиями у топчана, окруженные со всех сторон.

Группа прикрытия тем временем приготовилась для броска и защиты своих сослуживцев.

А наркобарон сидел и молчал, внимательно разглядывая «дезертиров» и «рабов» в прошлом. Наконец он, закурив, спросил:

– Ну что, бродяги? Вы стремились в Ашал, вы здесь! Я слышал, вам работа нужна?

– Да! – ответил Симаков. – Не знаю, как величать вас.

Ходжа произнес:

– Перед вами, русские, сам хозяин! Так и обращайтесь к нему.

Капитан повторил:

– Да, мы с другом хотели бы найти работу.

Асланбек проговорил:

– Рисковые вы парни, я смотрю, русаки! Или безголовые, что более вероятно. Неужели до сих пор не поняли, что здесь, в Средней Азии, вам ничего, кроме рабства, не светит? Ведь уже обжигались на этом?

Симаков в сердцах сплюнул на пол:

– Бля! Так я и думал! Опять мы, Кача, – он повернулся к товарищу, – попали! Но…

Асланбек резко оборвал капитана:

– Ты плеваться знаешь где будешь? В яме, куда я тебя одним мановением руки могу отправить.

На что офицер спецназа так же грубо ответил:

– Еще один бай? Ну давай, сажай нас в яму, только учти, ни хрена у тебя не выйдет. Пусть сначала твои рексы попробуют взять нас! Живыми мы не дадимся! Хватит, набатрачились у одного козла, лучше сдохнуть в этой чайхане, раз так масть легла, чем опять в рабство. Так что никаких рабов ты, корешок, не получишь. Трупы да, рабов нет! Я прав, Кача?

Старший лейтенант, насупившись, сжал кулаки, напрягся:

– Прав, Симон! А ты, хозяин, давай команду, пусть возьмут нас, если смогут.

Но Асланбек не спешил. Докурив сигарету, он затушил ее в угодливо поднесенной Ходжой пепельнице. Вновь взглянул на «бомжей», ответил неожиданно:

– А вы, русские, ничего! Держитесь неплохо! Мне это нравится, но вот, я смотрю, мои люди обозлились на вас, обидели вы их, русские! А они обид не прощают. Так что ответить за слова вам придется, хотя… видит Аллах, я не хотел бы этого. Но, к сожалению, ничего в данной ситуации поделать не могу! Не могу идти против наших законов!

Он повернулся к Мусе с Селимом:

– Я все правильно сказал, братья? Или, может, вам безразлично то, что говорили русские?

Муса выступил вперед:

– Хозяин! Эти облезлые шакалы посмели оскорбить нас, нагрубить вам. Они должны ответить за это кровью своей.

Асланбек вздохнул:

– Ну что ж, вас двое, русских тоже двое. Поединок будет честным. Я отдаю вам русаков, Муса и Селим!

Наркобарон отодвинулся к углу, освобождая пространство для кровавой схватки. Рядом с ним встал Батыр, направив ствол автомата на офицеров спецназа. Ходжа же через боковой выход выбежал из чайханы, каким-то чудом не столкнувшись с двумя мужчинами, облаченными в черные костюмы, вооруженными скорострельными бесшумными пистолетами-пулеметами «Бизон-3».

Группа прикрытия проникла в здание, остановившись перед входом в комнату, где начинала разгораться драма.

А с гор спустилась еще тройка спецов полковника Злотова.

В самой же чайхане бойцы наркобарона встали прямо напротив офицеров спецназа. Они уже были готовы броситься на противника, но их внезапно остановил Асланбек:

– Стоять! Несколько слов русским: если вы сумеете, русаки, продержаться против моих людей три минуты, оплачиваемая работа вам будет обеспечена. В награду за стойкость. А теперь начинайте!

Наркобарон приготовился увидеть отчаянную драку, много крови, прекрасно зная, что его бойцы не преминут пустить в ход кинжалы. Но Асланбек был готов остановить бой до того, как Селим с Мусой успеют завалить противника. В исходе схватки он не сомневался. Но то, что произошло дальше, Малик даже предположить не мог.

Как только раздалась повторная команда наркобарона на начало боя, русские применили необычную тактику мгновенной одновременной атаки на врага. Необычайность ее состояла в том, что Симаков и Леонидов провели перекрестную атаку. Капитан нанес сокрушительный удар в челюсть Селиму, стоящему против Леонидова, сразу же свернув, раздробив челюсть бойцу наркобарона и отправив того в шоковый нокаут. А старший лейтенант врезал в бок потенциальному противнику Симакова. Раздался хруст ломающихся ребер и звериный вопль Мусы. Он также, с расширенными от боли глазами, завалился прямо к ногам Асланбека и Батыра.

– Ай, я вашу маму… – изумленно воскликнул начальник личной охраны наркобарона, – я их нюх топтал, этих неверных. Селима с Мусой, как последних щенков, сделали!

Симаков же с Леонидовым как стояли у топчана, так и продолжали стоять, потирая кулаки.

Наступила решающая минута!

Бойцы группы прикрытия замерли на входе в комнату, видя своих офицеров, готовые в любую секунду открыть огонь по Батыру, если наркобарон отдаст команду помощнику на уничтожение бывших «рабов». Самого же Асланбека предстояло взять живым, тем более что никакого препятствия после устранения Батыра у спецназовцев не будет. В сложившейся ситуации только пленение наркобарона, взятие одного из руководителей цепи скорого наркотранзита под полный контроль оставляло шансы на продолжение операции.

Но спецам прикрытия действовать по экстренному и крайне нежелательному для отряда варианту не пришлось.

Вместо команды «Огонь!», придя в себя, Асланбек начал медленно аплодировать, приказав помощнику:

– Опусти волыну, Батыр! Русские победили в честном поединке и заслуживают похвалы, а не очереди из твоего автомата. Опусти ствол, я сказал! – Затем обратился к офицерам спецназа: – Браво! Признаюсь, не ожидал столь скорой и неожиданной для меня развязки. Как это вы? Крест-накрест? Ничего подобного я еще не видел, а уж всяких рукопашных боев на своем веку повидал предостаточно.

Симаков ответил:

– Ты бы, хозяин, вместо того чтобы похвалу нам изливать, своим недоноскам лучше помог. Они теперь не скоро в строй встанут.

Асланбек согласился:

– Ты прав, русский! Батыр! Вызови сюда своих людей, пусть займутся лечением этих сраных гладиаторов. Ты понял, что я имею в виду?

– Конечно, босс!

– Выполняй!

Батыр достал рацию, что-то быстро сказал в нее. Вскоре к чайхане подъехала грузовая машина. В помещение вошли четверо киргизов. Помощник наркобарона указал им на поверженных Селима и Мусу:

– На лечение их!

– Яхши, командир, где лечить?

Батыр в немом вопросе поднял глаза на Асланбека.

Тот, прикуривая новую сигарету, безразлично произнес:

– В хижине у ущелья!

Батыр повернулся к киргизам:

– Все поняли?

– Так точно!

– Тогда за дело.

Люди помощника наркобарона привели в чувство Селима и вместе с Мусой, скривившимся от боли, вывели из чайханы, бросили раненых своих подельников в кузов. Сели в него сами, грузовик направился к противоположному выезду из поселка. Через десять километров, свернув к небольшой хижине у ущелья, автомобиль остановился.

Муса спросил:

– Зачем нас привезли сюда? Нам надо в больницу.

Киргизы засмеялись:

– Вас и привезли в больницу, сейчас лечить начнем.

Сказав это, старший группы выволок Селима и Мусу из кузова на землю. Тут же двое киргизов насели на незадачливых гладиаторов и перерезали им горло кривыми кинжалами. И столкнули трупы в глубокую пропасть.

Лечение по Асланбеку закончилось.

А в чайхане наркобарон продолжал восторгаться действиями русских парней:

– Вы настоящие воины. Молодцы! Теперь я понимаю, что у бая Хана с его охраной никаких шансов спастись от вас не было. Вы смелые люди, смелые и сильные! Эти качества ценны везде. Я уже говорил, что если вы сумеете выстоять против моих бойцов хоть три минуты, то получите работу. И вы ее получите!

Группа прикрытия отошла к выходу из здания. Тройка поддержки, связанная с ней специальной связью, приостановила свое продвижение к чайхане. А наблюдатели полковника Злотова продолжали слушать комнату.

Асланбек продолжил:

– Теперь, после того как я воочию убедился в ваших возможностях, работу предлагаю на выбор. Но для начала объясню ситуацию. Недалеко отсюда находится селение Баруль, в нем крупная продовольственная база, принадлежащая мне, которая снабжает продовольствием весь Ашал с близлежащими аулами. Но есть там особый ангар, где складирован и особый товар. В этом хранилище пашут рабы. Над ними нужны надзиратели, чтобы следить за тем, как работают рабы, и подгонять их. Там есть начальник, но он один явно не справляется. Ему требуются помощники. Мое первое предложение: из бывших рабов стать их надзирателями, свободными людьми. Это стоит дорого в моральном плане, в материальном я готов обеспечить вас отдельной комнатой для отдыха, полноценным питанием, обмундированием и… денежным довольствием в размере трехсот долларов в месяц. Это большие здесь деньги! Что скажете, русские?

Симаков произнес:

– С этим предложением все понятно. Но хотелось бы узнать и другое предложение. Может, оно будет более привлекательным, у нас же есть, как я понял, право выбора?

– Право выбора у вас есть.

– Тогда назовите второе предложение.

– Охрана склада с рабами изнутри, на тех же условиях. Сутки один, сутки другой.

Все тот же Симаков, изобразив хитрый взгляд, спросил:

– А нельзя совместить первое и второе предложение? Если охранять склад изнутри, то можно и смотреть за рабами. А это, если по справедливости, увеличение денежного содержания, а?

Наркобарон усмехнулся:

– Ты неглупый человек, как тебя там?

– Симон, – ответил капитан Симаков.

– Да, ты, Симон, неглупый человек. Хорошо! Вы будете и охранниками, и надзирателями одновременно, с зарплатой в четыреста баксов.

– Пятьсот! И начинаем службу.

Асланбек повысил голос:

– А вот торговаться со мной не стоит! Сказал четыреста, значит, четыреста! Но проявите себя, посмотрим, не исключено, что я и изменю свое решение.

Симаков ответил:

– Хоп, хозяин! Договорились! Когда отвезешь нас в свой Каргуль?

Батыр уточнил:

– В Баруль!

– Да какая, на хер, разница? Баруль, Каргуль, Маргуль? Быстрее бы устроиться! Надоели эта бродячая жизнь и приключения всякие!

Асланбек ненадолго задумался:

– Все, о чем я вам говорил и что предлагал, выполнимо при одном условии.

Симаков недовольно переспросил:

– Каком еще условии?

Наркобарон вздохнул:

– В хранилище рабы выполняют тяжелую, но посильную работу, однако некоторые пытаются сбежать или скосить под больных.

Капитан спецназа кивнул головой:

– Это мне знакомо! И что дальше?

– А то, что есть у меня два таких типа, из старой команды, которую мы поменяли, они прикинулись больными и не хотят работать. А может, и действительно больше не могут. Зачем мне их кормить? Они ненужный балласт, от которого надо избавляться. Так вот, условие состоит в том, что каждый из вас должен лично убить по одному из этих рабов. Таковы правила. И мне нужна страховка, что вы сами не задумаете какую глупость против меня. В жизни всякое бывает! А так, когда вас снимут на пленку во время казни, вы попадете в некую зависимость от меня. Видите, я полностью откровенен с вами!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.