Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

Правда, Ожерельеву не слишком повезло с личной жизнью. С женой он развелся лет десять назад. Но расставание произошло по обоюдному согласию, без скандалов, к взаимному облегчению, и не могло претендовать на роль личной катастрофы.

Обволакивающее Женю грустное облако ноябрьского тумана не имело под собой очевидных источников.

В центре солидного стола красовалась исходящая паром круглобокая фаянсовая супница. Из нее торчала блестящая ручка кухонной поварешки. Рядом с ней сверкал пойманным солнцем приземистый графинчик с янтарной жидкостью – фирменной кормиловской настойкой на кедровых орехах. А на плоской круглой тарелке была выложена и фирменная закуска – твердый сыр местного производства. В его тонких пластиках круглились крупные дырки, а сам сыр будто светился изнутри.

По краям стола были расставлены три пустых глубоких тарелки. Рядом с каждой находились ложка, вилка, столовый нож и бочкообразная стопочка.

«А для кого же третий прибор? – спросил себя невидимый с веранды Бебут. – Не могли же они знать, что я приеду?»

– Так вот! – продолжая спор, обратился к Жене Профессор. – Литература – это не развлечение! Это – мощный инструмент познания Вселенной! Я тебе скажу так – она знает о мире больше, чем наука! А русская литература – в особенности!

– Ой, да все это преувеличение! Все это красивые слова! – тоном полностью разочарованного во всем человека произнес Ожерельев.

– Преувеличение? – вскинулся Григорий Романович. – Я тебе докажу! Я тебе сейчас докажу так, что ты заплачешь и никогда со мной спорить не будешь!

– Ой, да, знаю я ваши доказательства… – сморщился Женя. – Одни эмоции.

– Эмоции? Хорошо же! Слушай. Вот ты мне только что рассказывал, что современная наука предполагает существование в мире единого информационного поля, где содержится вся информация, все сведения, все возможные знания об устройстве мира, так?

– Ну, так… Это вещи очень сложные… Не каждому понятные… – многозначительно произнес главный механик.

– Конечно, где уж нам, глупым старикам понять! – вздернул седую голову почитатель русской литературы. – А вот послушай, что писал еще в середине девятнадцатого века Алексей Константинович Толстой. Подчеркиваю, еще в середине девятнадцатого века! Когда, даже самого понятия «информация» в точных науках еще и не было!

Профессор поднял коричневый палец и процитировал:

«Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!

Вечно носились они над землею, незримые оку…»

Профессор замер, как бы прислушиваясь к уплывающим с веранды в воздушный океан торжественным строкам.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.