Краткая история цинизма (сборник)

Действительно, слишком много народных средств теряется по пути к нужным карманам, оседая в карманишках очкастых «географов», неряшливо крашеных «физичек» и прочих сельских педагогов, которые и толком-то распорядиться полученным не умеют, покупая на эти «тихие копейки» китайские пеленки или, не дай бог, белорусский сыр, вместо того чтобы поддержать отечественного производителя коттеджей, как это делают грамотные получатели в министерстве. Так или иначе, ЕГЭ был введен.

Шойгу с брандспойтами и тяжелой техникой уже выдвинулся к зданиям образованцев, чтобы переломить ход бедствия, но и он оказался бессилен перед «ЕГЭ», несмотря на всю мощь своего хваленого министерства. Дядюшка Фурс, надежно скрытый от брандспойдистов, так ловко прыгал в своем шкафу, кодируя команды замам, что бредовые приказы успели разнестись по России и были срочно занормативированы, несмотря на сопротивление «низшего звена образованцев».

Российское образование, наконец, было добито. Последние жалкие и ничтожные «удобства» для жертв образования были аннулированы. Украшенное кляксами знамя с ликом дядюшки Фурса вознеслось над развалинами всякого смысла и было там намертво установлено.

Эта ЭГЭшная история сильно напоминает то, как проектировалась и вводилась в эксплуатацию знаменитая верхняя полка в «жестких общих» (ЖО) и плацкартных вагонах.

Профессионалы-испытатели в присутствии авторитетной комиссии вагоностроителей и инженеров, кряхтя, взбирались на проектный экземпляр, кое-как размещали там месиво из своих конечностей, ягодиц, затылка и кепки и задушенно комментировали ситуацию, подмечая недоработки конструкции, сообщая о том, что кое-где еще сохраняется некоторое удобство, что еще «есть возможность двинуть локтем», что «голова не окончательно зажата меж потолком и полкой» и т. д. (Любая, даже малейшая, возможность хоть как-то влезть и разместиться выжигалась каленым железом.)

Инженера кивали и вносили поправки, ликвидирующие последние возможности дыхания и движения пассажира.

После этого ситуация повторялась, выискивались самые последние недоработки, что нередко приводило к гибели испытателей.

Для внесения окончательных поправок была приглашена даже сама Ада Викторовна Мурис, заслуженный койко-испытатель РФ, эксперт, без заключения которой никогда не шло в массовое производство ни одно лежательное приспособление в стране.

Бедняжка тогда погибла, подавившись собственным коленом, но именно этот трагический случай эталонировал окончательный вариант конструкции верхней полки и дал начало массовому оснащению вагонов «ЖО» и плацкартных именно этим типом.

Вероятно, помимо экономической составляющей «плана ЕГЭ», примерно те же чувства владели и образованщиками, которые кошмарную и нелепую систему образования все-таки сумели сделать еще страшнее, тупее и неудобнее.

После этого страшного случая шкаф дядюшки Фурса на заседаниях правительства более никогда уже не открывают, задняя стенка шкафа укреплена стальными листами, а ключ сброшен в жерло действующего камчатского вулкана.

Публикуется по: Однако. № 6, 19.10.2009

Моление о гриппе

Вот глядя на почтеннейшего Геннадия Григорьевича сразу становится понятно, как мало надо человеку для счастья: всего лишь завалящая эпидемийка гриппа.

Правда, тихой инфлюэнце находчивые иконописцы Минздрава пририсовали лик средневековой чумы.

Получилось очень эффектно.

С главного здравоохранителя тоже написан образ. На образе Григорьич верхом на вздыбленном младшем медперсонале – поражает грипп огромным шприцом.

Грипп, естественно, изображен в виде змия.

Иконописец был очень точен в изображении счастья на лике верховного санитара, что немудрено, так как тот переживает сейчас волшебную эпоху востребованности.

Суета в эфирах, сладкие атаки газетных пираний, булькающий интернет, короче, свершилось «чудо Онищенко о гриппе».

Причем, чем сильнее суета, чем яростнее атаки прессы, тем чернее краски на морде безобидной инфлюэнцы, тем длиннее покрытые гноем и кровью клыки чудовища.

Уже рвут эти клыки целые области и губернии Российские, все выше горы трупов и все гуще воронье.

И теперь уже туда, в губернии, со шприцом наперевес мчится Геннадий Григорьевич и в прямом эфире пронзает гадину шприцом в пасть. Гадина с динозаврским ревом валится, круша в агонии коровники и подминая робких картофелеводов. Геннадий карабкается по осклизлой туше и с самой ее вершины – машет стране белой полумаской.

Естественно, другие министры, коллеги здравоохранителя, в бешенстве.

Никто и не подозревал в тихом прививочнике таких талантов, такого драматического дара и такой жажды аплодисментов. Так отпиариться на простой ОРЗшной сезонке еще надо уметь.

Такое не прощается, и, естественно, здравоохранца ждет страшная министерская месть. Но пока коллеги ограничиваются планами на «темную» в лифте и кнопками на стул. Геннадий, конечно, кнопки ощущает, вздрагивает, но кнопки помогают ему думать о вакцинации населения и лишь добавляют счастья в и без того счастливейшее выражение лица. Была, насколько я знаю, и еще одна идея – случайно уронить пару истребителей на дачку Геннадия, но потом коллеги решили, что данный факт может вплести лишнюю ветвь в лавровый венок гриппоборца, и от идеи отказались. Ограничились, как я уже сказал, кнопками, причем даже не отравленными.

Особенно болезненен гриппозный триумф коллеги стал главному культурщику. Этот совсем закис в кабинетной безвестности, но зато научился взглядом, медитируя, открывать и закрывать крышки на чернильницах большого письменного прибора, украшающего его стол. (По частоте бряканий – младшие министерцы догадываются о настроении начальства.)

Конечно, у него всегда остается надежда, что будет облит кислотой какой-нибудь шедевр в Эрмитаже, или рухнет Спасская башня, словом, создастся хороший фон для страстных бесед о тяжелой судьбе культуры, глупых губернаторах и вообще обо всем, о чем так любят подавать интервью министры.

Но не плещется кислота на полотна, стоит Спасская, и все зримее паутинные нити, протянувшиеся от носа и ушей культурщика, к стенам его кабинета, все реже и печальнее бряканье крышек на чернильницах. И понятно, что рано или поздно зайдет к нему в кабинет прапорщик ФСО, порвет паутину, отберет чернильный прибор и удостоверение министра.

Подогретый гриппозным распутством Минздрава и грянувшей славой, культурщик все же решился искать хоть какой-нибудь повод помаячить перед общественным взором.

Этим поводом оказался «Охта-центр» в СПб, по проекту которого «начальник уячечной» вдруг решил принародно отбить гневную чечетку. Уже засучив штанины, уже начав свое танцевальное действие, он, правда, обнаружил, что на бедном проекте танцуют все кому не лень, – и в толпе чечеточников он не очень заметен. Более того, обнаружив в ужасе, что плясуны преимущественно оппозиционеры, причем даже не из респектабельной, а из откровенно антисанитарно-погромщицкой оппозиции, струхнул, покинул поле идеологического боя и поплелся дальше ждать прапорщика.

Коротать время в его ожидании, конечно, лучше всего размышляя над корявой маскировкой введения в школах т. н. «закона божьего». Маскировки, с помощью приляпанных на него культурных виньеточек.

Следует отметить, что воодушевленные культовики-затейники уже вплотную подползли к той черте, которая когда-то перед их носами была прочерчена наукой и цивилизацией. К черте, строго отделившей их с их бороденками, дыбами, кострами и земными поклонами от впечатлительности маленьких человечков.

Т.н. «введение ЗБ» – начинание, конечно, прекрасное, но смущающее своей недосказанностью, половинчатостью. Наверное, следует сразу подумать и о введении инквизиционных трибуналов на той же базе среднего образования. Тем паче, что инквизиционные фокусы и обсуждаемый вопрос давно являются т. н. пигопагусами[5].

Естественно, трибуналы можно ввести факультативно и на совершенно добровольной основе, никого не принуждая пытать или вешать. Да и вообще подобные процедуры производить только после уроков.

Кроме всего прочего, усаживание на кол, утопление, пытки, сожжение двоечников по обсуждаемой дисциплине тоже дадут ощущение сопричастности к истории и неразрывности общекультурной традиции.

Впрочем, все же лучше поторопить прапорщика.

Публикуется по: Однако. № 9, 09.11.2009

Террориада

Если верить Льву Николаевичу Гумилеву (а не верить – глупо), то пассионарии существуют. Причем существуют в «достаточных», нужных историко-эволюционному процессу количествах.

Каждая эпоха, каждый век и каждый период выдают аптекарски точное, численно выверенное поголовье пассионариев, необходимое для проталкивания и разрушения «тромбов истории», которые образуются под влиянием прогресса, глупого повышения комфорта жизни и, как следствие, – общественной скуки. У появления таких «тромбов истории» есть еще тысячи причин. Есть причины, изощренно обыдиочивающие человечество, такие как курортный туризм, сериалы или религии. Есть способы обыдиочивания попроще, вроде мобильных телефонов, девальвирующих общение, демократических ценностей и доступности поверхностных знаний.

Но происхождение «тромбов» – это тема, заслуживающая отдельного разговора. Важно, что они образовываются и что логика исторического развития порождает и использует пассионариев для их разрушения. И, слава богу, что использует, так как людям отступать некуда. За нами – пещеры.

Правда, в красивом разговоре о пассионариях и «тромбах» всплывает одно крайне неприятное «но». Здесь надо трезво отдавать себе отчет, что для любого так называемого пассионария терроризм – это инструмент и соблазнительный, и очень удобный. Даже простым, вульгарным террором бомбистского типа можно поворачивать вспять судьбы народов и решать самые сложные проблемы общения. Терроризм, даже формально побежденный (расстрелянный или задушенный газом, похороненный под копчеными лохмотьями обшивки очередного самолета), острейшим, виртуозным резцом гравирует на общемировом мозге каббалистические знаки, смысл которых совсем не сразу понятен, но очень действен. Эти же знаки, со временем углубившись и смягчившись, позже становятся «извилинами». Загадочно меняются мировоззрения целых народов и, как следствие, – их судьбы. Если трезво рассмотреть всю историю человечества, то она является великолепным реестром всех ипостасей террора. На терроре и терроризме крепко настояна вся человеческая культура. Не буду приводить в пример хрестоматийные образчики вроде Содома и Гоморры, население которых вместе с детишками и их милыми глиняными игрушками, со всеми смешными пейсатыми старичками, нарезанным на ужин теплым хлебом, очаровательными двориками, сонными мамушками, уже вытащившими грудь, чтобы сунуть коричневый сосок в рот орущему младенчику, было одномоментно перебито и сожжено, полито какой-то прожигающей мерзостью и умерло в муках по очень забавной причине: никто не обнаружил в этих поселениях должного количества так называемых праведников. Другой гуманистический бестселлер, так называемый «Апокалипсис», вообще производит впечатление откровений спятившего пилота сверхзвуковика с неисчерпаемым запасом ядерных ракет, которыми он сладострастно утюжит и распахивает землю, города, леса, зверей, реки, толпы орущих беженцев, роддома, мосты, поликлиники, народы и государства. Чохом. А устраивая весь этот беспредел, орет, как бабуин, от счастья и сознания своего могущества. Причем никто уже не мелочится, поводов не ищет и праведников не считает. Мочат без всякой понятной причины. В целях то ли воспитательных, то ли просто по причине скверного настроения. А может, еще проще – по причине наличия этих самых ракет. Два простых примера настоянности общемировой культуры на общетеррористических ценностях. Таких примеров могу привести в 2587 раз больше. Оспорить, согласитесь, трудно.

Впрочем, и первый, и второй из приведенных примеров являются образчиками «глупого» терроризма, простого, вульгарного бомбизма в духе поддавших народовольцев. Тем не менее было бы нелепо предположить, что эта хрестоматийщина не формировала сознание континентов, стран, народов и наших пассионариев в том числе. И это притом, что мы, приматы, вообще очень конфликтная публика. Лучше бы таких общемировых культурных ценностей нам не показывать и читать не давать. Согласитесь, по сравнению с вышеприведенными примерами мрачно-подпольные телебормотания старика Усамы – детский лепет. Но это опять-таки лирика, это о корнях терроризма.

Впрочем, не все так мрачно. Терроризм, слава богу, достаточно многолик и не ограничивается вульгарным «желябовско-басаевским бомбизмом». Помимо вульгарного, «ручного» терроризма существует и идеологический терроризм, который практически столь же эффективен, но в исполнении гораздо более комфортен, практически неподсуден и обходится без тех антисанитарных и натуралистических подробностей, которые так шокируют публику. Еще приятнее, что именно идеологический терроризм все-таки втягивает в себя наиболее пассионарных из всех пассионариев, вынимая из их рук наган или штурвал истребителя и подсовывая под их пассионарные пальчики простую «клаву».

Коль скоро терроризм, как показывают человеческая культура и история, неизбежен и, в общем, победоносен, будем надеяться, что будущее все же за терроризмом идеологическим.

Публикуется по: Профиль. № 42 (550) от 12.11.2007

Избранные причитания

Всем Матвиенко хороша, а вот с «оппозицией» работать не умеет, а меня не слушается в этом вопросе. Ей бы надо было, чтобы утихомирить любые страсти в городе – что по поводу башни «Газпрома», что с маршировками несогласных, – всего-то-навсего раз в месяц ездить на донорский пункт и там сдавать кровь.

Немного. Граммов по сто. Таким образом, на всякие экстренные случаи образовывался бы некий запас губернаторской крови, который можно было бы предлагать для распития и «марширантам», и «безбашенщикам». Кровь можно было бы выносить в чаше с ручками на пресс-конференциях и мероприятиях «оппозиции» и пускать по кругу. Оппозиция бы отхлебывала, промакивала бы усы специальными салфеточками и, деликатно порыгивая, расходилась бы, совершенно удовлетворенная тем, что «попила крови Матвиенко». Но это был бы «стиль» так называемых «вменяемых» в оппозиции. Радикалы бы отличались тем, что салфеточками не пользовались, и еще специально, обмакивая пальцы в чашу, размазывали бы матвиенковскую кровь себе по физиономиям и в таком виде молча позировали бы перед камерами, важно поворачивая головы, чтобы их могли запечатлеть во всех подробностях. И уверяю вас, все были бы счастливы. Так как все равно никакой другой цели что у «марширантов», что у «безбашенщиков» нет: только попить губернаторской крови и попозировать перед притихшими самками петербургского племени.

Никого не хочу обидеть. Понимаю, что пример с чашей резковат. Поэтому можно выносить и в фужерах. А рядом, на фуршетном столе, раскладывать, к примеру, тщательно сфабрикованную выпечку «уши Вахмистрова» или иного вице-губернатора. Муляж, конечно. А что делать? Я знаю Александра Ивановича, и хотя, будучи очень деликатным человеком, я его уши не считал, но подозреваю, что на всех желающих ушей у него все равно не хватит.

Порой, чтобы понять суть явления, надо всего-навсего перевести это явление на язык ритуальных первобытных образов. Все сразу становится очень ясно. Учитывая, что КАЖДЫЙ поступок КАЖДОГО человека имеет четкое ЗООЛОГИЧЕСКОЕ объяснение, можно было бы, конечно, углубиться в эту тему, перевести все даже не в неандертальские понятия, а еще древнее, но… боязно за общественную нравственность. Слишком уж воодушевляет публику честный разговор о ее хвостатом прошлом. Публика сразу требует выпечку, а не найдя ее на фуршетных столах, тянет лапы к ушам настоящим.

Но мы-то можем предложить выпечку, мы для этого уже 10000 лет цивилизацию создаем! Создаем, но очень многое теряем в процессе создания… Очень жаль, что по прошествии времени некоторые профессии сгинули начисто, а некоторые настолько трансформировались, что полностью утратили свое настоящее предназначение. Была в старину хорошая, нужная профессия плакальщицы, то есть лица, которые по твердым расценкам, профессионально и весело могли устроить такой скорбный вой по любому поводу, что все проникались трагичностью момента. Такая профессия была и в Египте, и в Ниневии, и в средневековой Франции, и в России. Сохранилась даже чудесная книжечка под названием «Избранные причитания» – сборничек типовых завываний похоронного характера, привоек по всяким дефлорационным мероприятиям, к проводам в армию, на отставки, смещения, мумификацию и пр.

Несколько коллективов профессиональных плакальщиц были бы сегодня необходимы как в избирательном, так и вообще в политическом процессе. Отчасти эти функции взяли на себя дикторы ТВ, но в них нет ни подлинной страсти, ни умения правильно и к месту взрыднуть, да и форматы новостей не дают развернуться даже тем, у кого есть к этому дар Божий. Истерика – это жанр, который все же требует определенной продолжительности исполнения, а в скомканном или конспективном виде не звучит.

Согласитесь, безобразна легкость, с которой страна простилась с премьером. В изложении СМИ трагедия Фрадкова напоминала японский мультик. Сам Фрадков, впрочем, был особо забавен. Теперь стало понятно, что было его подлинной целью, зачем он был премьером России и чего добивался. Зачем нужна была вся эта запутанная экономическая ахинея, красные папки с орлами, заседания, зримо взмокающая на приеме у президента лысина и другая непременная атрибутика премьерства. Подлинной целью Фрадкова была отставка; ради этого весь огород и городился. По крайней мере именно так все было преподнесено. Даже вытаскивание из-под многотонного бетонного завала, спасение с необитаемого острова – и то выглядело не так пафосно и оптимистично, как «спасение Фрадкова» от премьер-министерского креслица. Спасателем выступил Зубков. Ему сильно в этой ситуации не хватало каски с фонариком, новенького лома и гордого профиля Шойгу в глубине кадра. Предполагаю (и не только я), что картина не подлинная. Картина надумана СМИ и пиарщиками. Коряво. На самом-то деле трагедия фрадковского кабинета – это очередная реальная экономическая трагедия России. Оказалось, что мы опять уверенно ходили куда-то не туда. А все почему? Да потому, что забыта такая нужная, такая современная профессия плакальщицы. Чесслово, небольшой крепкий коллектив профессиональных плакальщиц, хорошо заучивший нужные причитания и с ними провожавший бедолагу за ворота Спасской башни, может быть, спровоцировал бы некоторую национальную задумчивость.

Публикуется по: Профиль. № 35 (543) от 24.09.2007

Третий срок

Последнее время я начинаю сомневаться в здравом уме нашего президента. С каждым днем это сомнение крепнет и крепнет. Дело в том, что если он считает, что свою работу сделал и может быть отпущен, то там действительно, я бы сказал, проблемы с сознанием. Дело в том, что он свою работу еще не доделал. Может быть, он мечтает устроиться учителем дзюдо в какую-нибудь спортивную школу и, как страшный сон, забыть всех этих фрадковых, всех этих есиных-лесиных, касьяновых и прочее, прочее, прочее… И вообще полностью абстрагироваться или уйти в буддийский монастырь.

Но никакого морального права на это он не имеет. Если сейчас, основываясь на принципиальности, все-таки совершит этот возмутительный поступок, то есть не останется на третий срок, то мы будем вынуждены вспомнить и точно охарактеризовать, что же такое принципиальность.

Принципиальность (открываем специальный толковый словарь) – это готовность войти в конфликт со здравым смыслом, с безопасностью, с выгодой и необходимостью многих людей ради словесных фигур и фразеологии. Вот что такое принципиальность. Если вот это дичайшее качество под названием принципиальность будет проявлено, то у меня сомнений уже, честно говоря, в поврежденности его рассудка не останется. Дело в том, что этот человек свою работу еще не закончил. Если он пойдет на поводу у так называемой принципиальности, то подаст, конечно, великолепный пример множеству россиян.

Хирурги, которые не доделали операцию, могут спокойно, ссылаясь на то, что у них закончилось рабочее время, покидать операционную, а больной с воткнутыми в него скальпелями, с распахнутой брюшиной, истекающий кровью, может лежать дальше. А этот хирург будет говорить: «Вы знаете, я не имею права лишать другого хирурга права на работу».

Пожарные, не затушив пожара, будут сворачивать шланги и говорить: «Ребята, сейчас – другая смена. Мы никакого права не имеем ущемлять права наших товарищей, которые тоже хотят немножечко тушить пожар». И будут уезжать. А другим пожарным еще нужно переодеваться, нацеплять каски, готовить карманы и топоры.

Я уже не говорю про водопроводчиков, которые будут благополучно оставлять хлещущие краны, ссылаясь на то, что другие водопроводчики, которые придут после них, тоже имеют право на труд.

Вот эта ахинея о том, что кто-то другой имеет тоже право на труд президента, – это, конечно, дичь и чушь абсолютнейшая, притом что возникает нравственно двусмысленная и некрасивая ситуация. Если наш президент, как говорит моя теща, «чистенький и спортивный», собирается в учителя дзюдо, в спортшколу и абсолютно оставляет политику, то это – одна история. Если президент собирается оставаться в политике и, пользуясь огромным авторитетом, рулить судьбой государства, то есть не бросит нас, то на хрена это лицемерие с уходом? Тогда уж надо оставаться и стоять во весь рост, потому что вот кто у нас – Президент Президентыч, то это только он, и других, в общем-то, не надо. Если будет изобретен какой-то третий, совершенно иезуитский и нелепый способ остаться у власти и вроде бы от нее уйти, то при чем тогда эта дурацкая принципиальность, на которую он ссылается для того, чтобы уйти?

Ситуация мне абсолютно непонятная, как непонятна она всем. Не то чтобы мы ощущали боль осиротения. Но, в переводе с кремлевского языка на русский, предполагать, что страна находится сейчас в нормальном состоянии – это, извините, безумие. Страна не находится в нормальном состоянии, и только на кремлевском языке, упиваясь какими-то дурацкими цифрами про ВВП, приток инвестиций и прочую чепуху, можно делать оптимистические выводы.

На самом деле можно понюхать пассажиров маршрутки в Ленинградской области на протяжении сорока минут. Причем даже не придется специально обнюхивать. Можно сесть на свободное сиденье и, тем не менее, получить все эти запаховые ощущения от жизни в России. И выводы, которые можно сделать из гаммы этих удивительных запаховых ощущений, все расскажут о жизни в России. У нас далеко не так все налажено, как кажется из Кремля. У нас далеко не так все стабилизировалось, как мерещится в Кремле. Только по Кремлю бегает безумный призрак стабилизации России и пугает секретарш в приемных Медведева или Суркова. Живет он только в Кремле, и на ночь его запирает комендант в специальном помещении. А с утра выпускают побегать по коридорам, воодушевить чиновников. Больше он нигде не ходит. За пределы ворот Спасской башни призрак стабилизации ни разу не показывал носа. Короче, никакой стабилизации нет. Есть очень шаткое равновесие, хрупкое и чертовски уязвимое. И понятно, смена президента, который не доделал свою работу, это равновесие полностью нарушит.

Притом что как бы ни были смешны и убоги враги России, не надо их недооценивать. У них достаточно много злобы, азарта, жажды славы и жажды обогащения, чтобы всерьез побороться за власть в России. Вроде бы и наплевать, пусть поборются, но бороться-то они будут, бегая по нашим с вами косточкам. Опять. А если даже не по нашим косточкам, то по косточкам нашей так называемой экономики, которая тоже есть потрясающее кремлевское фэнтези, но ничего общего с действительностью не имеющее. Более того, чтобы прекратить все эти разговоры о третьем сроке, необходимо сразу принципиально и жестко оговорить четвертый срок, а возможно, и пятый. Я говорю совершенно серьезно.

Нужно не руководствоваться какой-то дурью под названием Конституция, которой цена – две копейки. Тоже мне сонет Шекспира. Можно и переписать. Надо было, мы эту Конституцию спокойненько расстреляли из танков. А тут вот вокруг нее бегаем, цацкаемся и косички ей заплетаем, и пытаемся тщательным образом гладить ее по голове. Да плевать на Конституцию! Нужен Путин. Нужен в качестве президента. Нужен на третий срок, а может быть, на четвертый. Справится за третий срок – отпустим в учителя дзюдо. Отпустим, пусть идет, пусть забудет, как нас зовут, пусть выучит язык папуасов, сменит цвет кожи и пол и скроется в джунглях. Пусть идет, куда хочет, но сделав работу. До этого момента разговор о его уходе и о том, что президентом будет кто-то другой, – это просто разговор сумасшедших. Я отказываюсь его поддерживать.

Публикуется по: Профиль. № 29 от 13.08.2007

Единые уши России

Как я знаю, на одном предприятии Ленобласти, специализирующемся на пошиве мягкой игрушки, размещен очень важный заказ. Из специального, очень ноского и качественного ворсистого материала изготавливается около 4000 пар ослиных ушей серовато-песчаного цвета с «легким начесом вверх по ворсу».

Изделие так и артикуловано: «Уши ослиные, стоячие, ворсистые – ЕР». Уши имеют жесткий проволочный каркас, связующую перемычку того же материала и завязки, закрепляющие их под подбородком и удерживающие на голове в вертикальном положении. Это – новая, обязательная к ношению форма «Единой России». К ослиным ушам рекомендованы костюмы того же цвета. Но костюмами партийцы обязаны обзаводиться сами, а вот уши будут выдаваться в ячейках, на партсобраниях и в будущей парламентской фракции. Уши будут обязательны для ношения на заседаниях Госдумы, на официальных и государственных мероприятиях, митингах, шествиях, демонстрациях. Может показаться, что затея с ушами – некий «перебор», но только на первый взгляд. Это очень выстраданное, разумное и красивое решение. «Единая Россия», равнодушно глядящая на уход Путина с поста президента России или просто допустившая этот уход, осознает необходимость пожизненного и коллективного ношения ослиных ушей с завязочками под подбородком. Впрочем, все это лирика. Сейчас складывается обворожительная ситуация. Наконец-то мы получаем то, что нам нужно: демократию без демократов. Результатом выборов могла бы быть вполне симпатичная, но строго формальная демократия, вызванная не социальной или нравственной потребностью России в демократии, а только политической общеевропейской модой, просто потому, что авторитаризм сейчас «не носют». Новая избирательная система могла бы покончить в России с позором реальной демократии и застраховать нас всех от того, что снова среди дымящихся развалин страны будут шнырять голодные и тупые динозавры «народовластия», как это уже бывало на нашей памяти.

Вообще, сейчас время очень здоровых тенденций. Когда Путин в который раз демонстрирует непреклонность в вопросе ухода с поста президента, он, наверное, думает, что демонстрирует демократию во всей ее красе и блеске. Он ошибается. На самом деле в этой непреклонности явно просвечивает обыкновенный фараонизм и самая вульгарная сакрализация самой обыкновенной чиновничьей должности. Власть – это, оказывается, нечто священное. Сугубо фараоническое. Это не ответственность, не инструмент спасения или регулировки отечества в сложную минуту, нет. Это – митра, жезлы Верхнего и Нижнего царств, гнусавые жреческие хоры и гарантия качественной мумификации. Это то, что нужно «вовремя и благоговейно» передать. Так в состоянии сильного алкогольного опьянения написал старик Озирис в Книге Мертвых (гл.4, ст.81, п.1 и п.3, издание 2003 года).

Умора, конечно. А специально взращенная нашим фараоном повышенной принципиальности каста («Единая Россия») будет тупо и угрюмо глядеть на «процесс передачи», понимая, что скоро и ее живьем замуруют в очередной ритуальной пирамиде. А уж умные они или нет, цвет они отечества или нет – разберутся скарабеи и черви. На вкус. Конечно, кое у кого есть робкая преступная надежда, что преемник будет не совсем идиотом. Но! Ситуация требует как раз обратного. Чем более он будет не идиотом – тем хуже для России. Больше бы хотелось, конечно, что-нибудь дауновидное, с развешенными под подбородком слюнями, мутноглазое, немое, не слезающее с большой резиновой спецзаказной Барби. А еще лучше радиоуправляемое. Было бы чудесно. Новый Глава Администрации Президента – Владимир Путин – с утра дарит новому президенту новую коробку с пазлами и травкой, что нужно – подписывает, сам водя рукой слюноносца, а потом властителя надолго запирают, но по ночам разрешают грызть рубиновую звезду со Спасской башни, чтобы правитель мог иногда чувствовать вкус власти. Боюсь, это неосуществимо. Путин был лишен необходимости поступать в соответствии с требованиями и традициями мировой истории власти, приговаривающей правителя к аннуляции живого предшественника. Предшественник был настолько дряхл и едва виден под торчащей щетиной китайских целительных игл, что ему можно было позволить тихую старость.

Путин, сошедший с престола, остается Путиным. Архисильной, ядерной фигурой. Фигурой номер один. Любой преемник будет обречен рано или поздно «развернуть орудия» в его сторону. Такова логика власти и истории. По-другому еще не было никогда и ни у кого, не надо обманываться. Можно, конечно, напустить гигантскую лужищу розовых политкорректных слюней и в ней попускать кораблики – «стабилизация», «демократизация», «единство». Но это игры для совсем слабоумных, никогда не бравших в руки даже учебника истории. Преемник же, вероятно, и своей рукой навсегда затворит каменные двери в пирамиду, в которой будет вынужден замуровать ослоухую касту нынешних стабилизаторов России. Касту, которая так и не поняла, что ее историческая задача не чванничать, не голосовать, не пустословить, а удержать Путина у власти. Любой ценой. Но они, кажется, не понимают.