Окно

И безнадёжные мечтанья,

Что для неё найдётся колбаса.

Памятник В. Высоцкому

Мы щедро дарим крылья на могилах,

Когда землёй укрыт поэта труп.

И все скорбят, ему цветы несут

И воздыхают о таких кончинах.

Но не услышать песен и стихов,

Застыли руки, что кричали в струнах,

И песен нет, как нет певцов,

Чтоб правду изложили в звуках.

Когда мы вспомним о живых?

Когда исчезнут крылья, только в бронзе?

Исчезнет страх и униженье в позе?

Когда земля родит других?

Таких, чтоб не сгибали спину,

Чтоб правду, не боясь, и в лоб.

Чтобы поэта в жизнь – не в гроб.

Увижу ль это время или сгину?

Упавший ветеран

Он шёл на праздник – День Победы.

Вся грудь в медалях, орденах.

Что получил герой в боях?

Пока – бесплатные обеды…

Спасибо, Родина,

За щедрую заботу.

Ты не забыла подвиг наш:

Как брали высоту, блиндаж,

Идя в штыки на танки и пехоту.

Вы не забыли власть и господа,

Тех, кто Отчизне дал свободу.

Спасибо Вам за хлеб и воду,

Ведь русский хлеб и русская вода.

Сегодня праздник – будет масло,

Но как дойти до этого пайка?

Ослабли ноги старика,

Всё закружилось, и погасло…

Упал Отчизны Ветеран,

Лицо изранил в кровь о камень.

Увидел он врага и пламень,

Очнулся – перед ним пацан.

«Сынок, пригнись!

Ведь, здесь стреляют!»

Мальчишка руку дал свою:

«Спокойно, дед, мы не в бою».

«Как крылья мальчика сверкают!»

О себе

Если бы…

Если б

Дали мне шанс,

Жизнь сначала начать,

Изменил бы я всё,

Стал другим человеком.

Бросил двор и друзей,

И рыбалки с отцом,

Где на угли костра

Я, счастливый,

Смотрел до рассвета…

Изменил бы я всё.

Стал бы книги читать,

Влез бы весь,

С головой,

Я в учёбу свою

И уроки.

Распланировал всю

Свою жизнь до минут,

И наметил себе

Все этапы и сроки…

Всё!

Конец!

Не могу!

От фантазий

Занудно-тоскливых.

Для чего это всё,

Если детства лишён?

Чтобы жизнь просидеть

В кабинетах унылых?

Чтобы

Сладко пожрать?

На людей поорать?

Сесть в крутое авто?..

Пропади это всё!

Лучше жить,

Как живу,

От рубля

До рубля доживая,

Помня двор и друзей,

Поминая отца,

О Великой России

Мечтая.

Детство

Я помню дом в два этажа,

Один подъезд промеж заборов,

Две лавки – бабушек душа,

Дом жёлтый – никаких узоров.

Огромный двор —

Деревья, как в лесу.

Один «диванчик» деревянный,

Песочница, где я сижу,

Песок – уже сухой и грязный.

Стол теннисный – его ругают

За то, что есть «на нём покат»,

Он весь в щелях – они мешают,

И шарик – «трескается, гад»…

Простите, «гад» – плохое слово,

Но, рядом, с теннисным столом

Есть стол названия другого,

Там папа сделался «козлом».

В трубе, что из земли торчит,

Крест деревянный и верёвка,

На ней сейчас бельё висит…

Ой! Села «божия коровка»…

Есть деревянные «ворота»,

Куда мы забиваем гол,

Там по коврам стучат до пота,

Потом кладут ковры на пол.

Сарайки – целая стена.

Там двери разные бывают,

У нас – из ящиков она,

Другие – «жестью обивают».

Под каждой дверью есть окошко,

В него не вхо-о-одит го-ло-ва,

Туда влезает только кошка,

А на верёвке там – плотва…

Внутри сарайки интересно:

Там, как на свалке, – кавардак,

Кругом навалено и тесно,

Есть погреб и большой чердак.

А возле дома – палисадник,

Там куст жасмина и цветы,

Терновник, слива и «тенятник»…

Я пауков боюсь. А ты?

Ещё есть огород большой.

К нему идёшь между заборов,

Наешься ягоды любой,

А у соседей хрюкнет боров.

Наш огород красивей всех:

Пионов куст, собачья будка,

Там нашей Жульбы больше нет,

Её охотник взял «за уткой»;

Смородины огромный куст,

Крыжовник кислый и зелёный,

Его на зуб кладёшь и – «хруст»…

Глаз жмурится, язык – сведённый.

Пять яблонь, разные сорта,

Но мой любимый – «боровинка».

На яблоко не хватит рта,

Не влезет даже половинка.

Внизу у нас растёт трава,

В ней есть лесная земляника.

Нужны большие рукава,

Крапива там кусает дико.

А во дворе, чуть не забыл,

В траве густой, что у забора,

Грибы «свинушки» находил,

Отец сказал: «Вот это флора!».

Я проверял, там «флоры» нет,

Её искал я с кошкой вместе.

Есть у меня один секрет,

Скажу его вам в тайном месте:

Я дом, и двор, и огород,

И палисадник, и сарайку,

Семьи свинушек хоровод,

Синиц щебечущую стайку —

Всё это – очень я люблю!

Всё это – домом называю,

В котором счастливо живу

И куличом вас угощаю!

Сейчас, ве-дё-роч-ко сни-и-иму…

Мой дед погиб, а я его не видел

50 лет прошло.

25 миллионов погибло.

Не разбавят года

Боль и горе утрат никогда.

Будут прокляты те,

Кто на чистом листе

Нацарапал в углу:

«Объявляю Войну!».

. . . . .

Фото деда впервые увидел —

Мне уже 30 лет!

Кто был в этом повинен —

Их в живых уже нет.

Объяснили всё мудро и просто —

Отыскать не могли.

Это старое жёлтое фото

Хорошо берегли.

Вот стоит он, красивый мужчина,

А его больше нет.

Мою душу сковала кручина

Тех мальчишеских лет.

. . . . .

В Чугунах, в Воротынском[22] районе,

Где мальчишкой гулял,

И о деде, погибшем на фронте,

На доске прочитал.

За оградою низкой, у клуба,

Возведён обелиск,

Я к нему подошёл без испуга —

Был ли риск?

Я и риск, и опасность придумал —

Такая игра.

Шёл к нему и не думал

О слезах до утра.

На седом от дождей обелиске

Я увидел тогда,

В зoлотом писанном списке,

Дорогие слова.

Имя деда прочёл я —

Дрожь на губах,

Я застыл от бессилья —

Это страх.

Помню, в дом я вернулся,

А там – никого.

Лёг, в калачик свернулся —

Смерть для чего?

Плакать тихо старался,

Милый мой дед,

Ты со мной не встречался,

А тебя уже нет!

С этим горем огромным

Пережил много лет.

Сердце стало холодным?

К сожалению, нет.

Помню, в горькой печали

У реки я бродил.

Внуки дедушек звали,

Я – один!

И с отцом я о деде

У костра говорил.

И узнал о Победе —

Только дед не дожил.

Были оба Максимы —

Пулемёт и мой дед,

От разорванной мины

Оборвался их след.

Дед погиб, где-то в Польше,

Отец не нашёл.

Горе стало заметней и больше,

Когда фото обрёл.

Если раньше безликой

Была деда смерть.

Она сделалась пыткой —

Как смотреть

На оставшийся старенький снимок?

Горько мне.

Сколько было ошибок —

На Земле.

Я призвал бы к ответу

Пред людьми

Тех, кто топит планету

В их крови.

Я б собрал слёзы внуков

В единый поток,

Оживил бы их дедов,

Посадил бы в челнок.

И по речке,

Из детских страданий,

Поплыли бы челны,

И от этих,

Коротких свиданий

Были б полны

Светлой радостью

Детские души —

Дедушка жив!

И запели бы деды и внуки

Старый мотив:

«Мы на лодочке катались

Золотисто-золотой…».

Дед и внук бы повстречались,

А, потом,

Пошли домой.

Первая поездка в Москву

Где начинается Москва?

В далёком детстве, на вокзале.

Мы в Горьком. Я на чемодане.

Вокзал «Московский». Теснота.

За окнами вокзала ночь.

Мы ждём. Ладонью растираю

Свои глаза, я за-а-а-сы-ы-па-а-ю…

Встаём, бежим куда-то прочь,

Выскакиваем на перроне.

Стоит огромнейший вагон,

Внутри гудят, и гула тон

Напоминает пчёл в полёте.

Купе, какая красота!

По полкам лазаю, вдыхая

Дороги запах или чая,

Стучат колёса: «тра – та – та» …

Проснулся утром. Мы стоим.

Меня умыли и одели.

Вновь по перрону мы бежим,

Толпа несёт к заветной цели,

А цель великая – Москва!

Бежим с толпою мы красиво,

Не пронесли бы только мимо,

Когда ж появится ОНА?

Вдруг вспомнил, даже испугался,

Сказал мне папа: «Разыгрался!» —

Когда я прыгал по купе. —

«Москву не покажу тебе!»

Но, я же лёг? Москва – святое!

И показали ЕЁ мне.

Теперь гуляю по Москве!

Смотрю и вижу здесь такое,

Какого дома не видал.

Со мною странное случилось:

Я слово «мама» не узнал.

Оно в Москве переменилось.

Какие странные слова:

«Ба», «Ма», – зачем укоротили?

Потом дошло! Они спешили

Сказать, как хороша Москва.

Я это понял чуть поздней,

Когда на «лестнице» спустился

В метро. Красиво, как музей!

Там поезд фарами светился.

А зоопарк! Там я увидел:

Медведей, тигров и слонов,

Мартышек, бабочек, жуков,

Там страус дяденьку обидел.

«Вэ-Дэ-эН-Ха» – так называлось

То место, где я разглядел

Ракету, спутник … Сердце рвалось,

В мечтах я в космос улетел.

И незаметно для себя,

Я крикнул: «Ма! Пойдём туда!»

И стало ясно мне тогда —

Москва, как я люблю тебя!

Мне жаль

Мне жаль, прошла пора гусарства,

И боле саблей не махать,

Не воспевать лихого братства

И в бой кровавый не скакать.

Как не хватает мне порою

Азарта жизни и огня,

Чтобы отдать отвагу бою,

Услышать ржание коня.

Вложить судьбу в клинок надёжный,

В своё уменье фехтовать.

Почувствовать полёт свободный,

Когда ты начал наступать.

И в выпаде, присев глубoко,

Клинком ты поразил врага.

И это, вовсе, не жестоко —

Решила спор твоя рука.

То не убийство – поединок.

Равны вы в праве умереть.

Здесь жизнь зависит от ошибок.

В бою умей клинком владеть.

. . . . . .

Возможно, из далёких предков

В моём роду был и гусар.

И через множество потомков

Свой дух мятежный мне отдал.

Окно

На потолке моём

Горит Окно.

Мой потолок,

Тогда же чьё Оно?

«Твой потолок», —

Ответят мне друзья. —

«На потолке твоём

И собственность твоя!»

Спасибо вам, друзья,

За искренний ответ,

Но я пишу сей стих,

А собственности – НЕТ!

Лишь грязный потолок,

Что вижу каждый день,

Но нет Окна на нём?!

Такая светотень!

Свет включишь —

Собственности НЕТ!

Потушишь —

Над макушкой СВЕТ!

Горит мой потолок

Загадочным Окном,

Но только ночью,

Но никак не днём.

Я брежу темнотой,

Я ночи жду.

Хожу весь день не свой,

Толкаюсь и брожу

По улицам пустым,

Где всюду ЧЕЛОВЕКИ,

Меняющие доллары на чеки

И прячущие шмотки в чемодан,

Иль прущие по лестнице диван…

Всё – темнота.

Скорей бегу домой.

Свет гаснет —

Мир летит долой,

А с ним: диваны, чеки, суета …

На потолке ОКНО и темнота.

Я весь застыл,

Смотрю на потолок

И чуда жду,

Когда придёт поток

С неведомых МИРОВ

Ответов и вопросов,

Открытий

И ума запросов.

ОТКРОЙСЯ, ДИВНОЕ ОКНО!

Впусти меня в тот МИР,

Где всё СВЕТЛО:

Желания, мечты и грёзы,

Страдания и даже слёзы,

Где ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ

Открыта предо мной,

Где я НЕ ЧЕЛОВЕК —

Я ТАМ другой, но СВОЙ!

Где все загадки мирозданья

Зависят только от желанья

Их разгадать

И насладиться тем,

Что ты владеешь этим ВСЕМ —

ВЕЛИКИМ ПОНИМАНЬЕМ МИРА …

. . .

…Вдруг СВЕТ погас…

Вокруг – моя квартира,

И НЕТ ОКНА на потолке,

И только БОЛЬ

В укушенной руке,

Чтобы она

Мне сохранила ДУШУ…

Я возвращаюсь в Мир,

ДА!

Я СМОГУ!

НЕ СТРУШУ!

Окно на потолке —

Лишь светлое ПЯТНО …

В ДУШЕ И РАЗУМЕ …

ПОСТОЙ!

ОСТАНОВИСЬ!

ОНО —

Лишь свет от фонаря,

Что за окном висит.

За тем окном,

Что на стене стоит.

Оно мне светит в потолок.

Ты спросишь:

«Кто ОНО?» —

«Моё окно —

Возьми ты в толк.

Но только то окно,

Что на стене.

Однако, дело в фонаре,

Что светит ночью в потолок,

И там горит ОКНО …

Пока я не зажёг

Настольной лампы на столе…»

. . . .

КАКОЙ КОШМАР!

В моей ли голове…

Собачья верность

Я наслаждался

Запахом деревни,

Присев на лавку

У крыльца избы.

Я долго не вдыхал

Печной трубы дымок

И запах огорода,

Замешанный

На зарослях кустов

Малины, вишни,

С вкраплением

Крапивы, с лебедою…

Как вдруг,

Услышал лай —

Столь грозный, басовитый,

Что приближение

Знакомого мне пса

Не обещало

Радости общенья —

Ведь я не видел

Тузика пять лет.

Когда ж я увидал

Собаку Баскервилей,

Идущую ко мне,

Не прекращая лай,

Поджилки у меня

Легонько задрожали.

Я даже пожалел,

Что в дом не убежал.

На что надеялся?

Что помнит он меня?

Что не забыл все те

Блины, лепёшки,

Которыми я баловал его?

А вдруг забыл?

Тогда прощай, здоровье!..

Вот Тузик подошёл,

Обнюхал ноги мне

И морду положил

Устало на колени.

Обняв его,

Я слёзы не сдержал,

Ведь он меня —

Узнал и не забыл…

Млечный Путь

Звезда к звезде,

И звёзд не разобрать.

Откуда в небесах взялась дорога?

Быть может, след единорога?

А может, Божья Благодать?

Я знаю: дивная пирога

Однажды в небе проплыла.

Погода тихою была.

И музыка лилась из рога

Волшебника, что вёл челнок

По звёздному простору свода.

Смешалась с музыкой природа,

И засветился Млечный сок.

Старик был Богом превесёлым,

Коль так украсил небеса.

Взгляни, какие чудеса!

Подарок свадебный влюблённым.

Не люди браки заключают,

Удел богов – надеть венец

В миг единения сердец.

Влюблённые об этом знают,

Когда, прожив в любви свой век,

С любимою своей прощаясь,

Уйдёт из жизни человек,

В звезду на небе превращаясь.

Пройдёт ещё немного лет.

И та, что так его любила,

В созвездье рядышком застыла

Звездой небесных эполет.

Не даром, дивный Млечный Путь

Сияет ярче год от года.

Соединит сердца природа,

Лишь ты любимой не забудь,

Тогда она отыщет путь

В твоё созвездье…

Смертельная рана

Как страшно покидает тело кровь.

Из рваной голени течёт ручьями.

Её не соберёшь руками

И не вернёшь её в сосуды, вновь.

Душа от страха онемела,

Трепещет сердце,

Холодеет плоть.

Мне бы пожить

Ещё немножко хоть…

Мне эта жизнь ещё не надоела!..

Со мною рядом,

Бледная, в слезах, —

Стоит ОНА —

Её окутал страх!

Я улыбаюсь,

Говорю: «Пустяк!»

О, боже мой!

Какой же я дурак!

Так напугал своею рваной раной

Единственную, милую мою,

Которую жалею и люблю,

Которой не найти на свете равной!

Взглянул в глаза её

И душу удержал,

Чтобы из тела

Не ушла за кровью.

Её связал

Надёжною любовью,

Тройным узлом,

Чтоб Бог не развязал.

«Всё позади, родная, успокойся.

Тебе опять приснился страшный сон».

Я узел развязал —

Теперь не нужен он…

«Спи, милая,

И потеплей укройся».

Судьба

Бездушная моя судьба,

Ведущая меня

От горя до печали.

Там – что-то потерял,

А здесь – отняли,

Какая разница,

Когда один финал.

Судьба благоволит

Лишь тем,

Чей крепок аппетит,

Кто пожирает жизнь,

Как жирный плов, —

Руками,

Запихивая

Рваными кусками

Чужие судьбы

В алчное нутро…

А впрочем,

Коли так,

Любовь судьбы – в ведро!

Уж лучше горевать,

Чем наглеца печать.

13 ноября 1989 года

Памяти Валерии Васильевны Смирновой –

декана математического факультета

и моего научного руководителя.

В тот день земля укрылась снегом.

Снег, белым саваном, накрыл траву.

Я это видел… Может, наяву?..

Трава, погибшая, простилась с небом.

В тот день не стало Человека.

Вас, мой Учитель. Сердце, плачь!

Снег, саван белый, ты – палач,

Который убивает век от века.

Трава, наполнив души красотой,

Ушла из жизни. Снег – её погибель.

Ваш разум с добротой я взял, Учитель.

Сегодня Вас окутали землёй.

За доброту земля Вам будет пухом,

За отданное сердце будет Рай.

Я сердцу прошептал: «Не забывай.

Она жива, и я не верю слухам…»

P.S.

Страшный день – я потерял кусок моей жизни, часть себя. Я потерял человека, к которому мог прийти со своими мыслями, планами, бедой. Опять брешь в сердце. Чем её заполнишь?

Зачем?

Я часто задаю себе вопрос: «Зачем?»

Зачем, сегодня я проснулся,

Уставший к жизни возвернулся,

Когда мешаю в этой жизни всем?

Что возвращает человека к жизни?

Дела? Так их не перечесть.

И некогда порой передохнуть, присесть,

Но вновь приходят грусти ливни.

Как я люблю грустить – никто не знает.

Ведь я для всех – весёлый человек.

При мне всегда услышишь смех,

Когда ж один, то сердце подвывает.

Весь день толкаюсь средь своих.

Им кажется, что я потерь не знаю.

Я вечером сажусь и вспоминаю

Тех, что ушли, мне очень дорогих.

Нельзя всю жизнь считать потери.

Я должен прекратить их счёт.

А жизнь не слышит и идёт,

И пропускает сердце близких в двери.

Мне дали правильный совет:

«Не приручай, придётся бросить».

А сердце пониманья просит,

За что расплатится – придёт момент.

И, роковой боясь потери,

Я замечаю за собой,

Как становлюсь себе – чужой,

И в страхе закрываю сердца двери.

Никто в них больше не войдёт!

Нельзя впускать, чтоб не расстаться.

Но сердце глупое

Не хочет соглашаться

И снова к вам, друзья, ведёт.

Бессилие

Как можно, дальше жить?

Что делать в этом мире?

Мы в пустоте, в придуманном эфире,

Как хочется, всё это изменить.

Возможно ль, одолеть глухую стену

Из равнодушия, жестокости и зла?

Как мало пониманья и добра!

Мы счастье ищем – словно бритва вену.

Я жить устал

Я жить устал, смерть не идёт…

Ей некогда, одни заботы.

Заказов много и работы,

И моя просьба подождёт.

Нет, я не спорю —

Жизнь прекрасна.

В ней есть любовь и красота,

Есть мыслей быстрых суета…

Но эта суета – напрасна.

Я влез не в свой «калачный ряд».

Зачем?

Я сам не понимаю.

Пытаюсь думать, сочиняю…

И делаю ошибок ряд.

Зачем унынье нагонять?

Жизнь непроста,

И лучше мне

Всё пережить наедине.

Я обижаться не посмею,

Стих напишу и всем скажу:

«Сейчас вам фокус покажу».

Прочту им стих!..

И околею…

Умрёт в моей душе поэт

Под смех, что вызову стихами.

Украшу памятник цветами…

И мёртвым – проживу 100 лет.

Земная ссылка

Какая пустота кругом!

Не люди, просто, манекены.

Убийства жду или измены…

Могила – мой родимый дом.

Как я попал сюда? Зачем?

Каким космическим теченьем,

Добром иль чьим-то озлобленьем

Я брошен на потеху всем?

Кому нужны мои ответы:

«Откуда мир?», «Зачем Земля?»

Для многих – сумасшедший я.

Все учат жить, дают советы,

Мне объясняют: «На Земле

Есть деньги – это мера счастья…»

Им отвечаю: «Люди – братья!

Мир – добр! Прошу, поверьте мне!»

Все отвернулись и молчат,

В глазах укор и раздраженье.

«Он – псих! Отправить на леченье!» —

Об этом их глаза кричат.

Душа изорвана, как лист.

Сам Бог готовил мне мученье,

А Сатана – благословенье.

За что? Ведь я пред ними чист!

Хотел свою любовь найти —

Мечты и глупые надежды.

Легко сорвать с себя одежды,

Но, видно, к счастью нет пути.

«Дорогу хочешь отыскать?

Мечтаешь о любви, покое?

Возьми холодное такое…вонзи…»

Быть может, испытать?

…И, захлебнувшись сладкой болью,

Закрыть глаза и разглядеть:

Куда упал, куда лететь —

И рану успокоить солью.

И от спокойного огня,

Который душу выжигает,

Её, обуглив, разрушает,

Из ссылки возвратят меня.

И устремившись в небеса

Под манекенов одобренье,

Увижу чудное мгновенье,

Когда поднимут паруса

На мачтах звёздного фрегата

Матросы – ангелы – друзья!

Им прокричу в восторге я:

«Домой поедемте, ребята!»

О педагогике

Как страшно, мне учить других.

Ведь ученик – унижен, замордован.

Учитель – бессловесен и оплёван.

Как мы, порой, похожи на глухих!

Не слышим мы ни боли, ни печали —

Ведь нам дана возможность поучать,

Воспитывать и … отуплять.

Другому нас самих не обучали.

Мы позабыли слово «честь»,

Мы перестали трогать совесть.

Вся жизнь – изорванная повесть,

Которую уже нельзя прочесть.

Когда в минуты откровенья

Ты открываешь свою боль,

В неё стремятся бросить соль,

И начинается мученье.

И с каждой раной, всё труднее,

К другому с болью подходить,

Мечтать, и верить, и любить.

И сердце стало холоднее.

Антонову А.И. (браконьеру)

Ах, эти снасти, маски, поплавки,

Новейшие удилища и лески,

Технически продуманы подвески,

Обманных блёсен острые крючки.

Но, как же быть, с душою рыбака,

Обласканной желанною поклёвкой,

Волной, бегущей по ночной реке,

У берега пригнувшейся берёзкой,

. . . . . .

А если, главное, не рыба – а река

И танец перьевого поплавка?..

А.И. Антонову (стихоплёту)

Твои стихи —

Как хрупкое стекло,

Мои —

В избе открытое окно…

Стекло, окно – набор посуды…

А мы, выходит, – стиходувы.

Афоризмы

Историческая ориентация

Европа впереди – командует парадом!

К Америке – лицом,

К России – пышным задом.

Простор неукупный

Широка страна моя родная!

Обанкротишься, по ней летая.

Как, сколько и ещё

В деньгах – не важно как,

Не важно сколько.

В них главное – ещё.

Цель

Когда богатство – цель, оно калечит,

Когда – для цели, то от лени лечит.

Абсурд

Когда

Богатый правит миром,

На что

Надеется бедняк?

Кто?

Во власти пешки

И фигуры —

Кто игроки?

Сокровенное чиновничьей души

Во власти над людьми,

Важнее благ и денег,

Иметь желанье —

Унижать других.

Чем больше, тем ближе

Чем больше

Благ у человека,

Тем ближе

Человек к дерьму.

Неразменная монета

Богатство с нищетой —

Две стороны медали.

Одни хотят всё взять,

Другие, чтоб подали.

Пустота

Достаток не вредит

Таланту и уму —

Им некогда смотреть на ерунду.

Ум или размер

Уму не победить,

В карьерном росте,

Размер груди

И роста высоту.

Профессионализм

Интеллигентный человек

Всегда уйдёт от бытовых проблем.

Пусть мало я тружусь —

Зато, культурно ем!

Диагноз

Болезни в большинстве —

От чёрной зависти

И страшной лени.

Лекарство

Чем больше отвечаешь за других,

Тем меньше тебя мучают болезни.

Благодарность

Народу, что ни дай,

Всё примет терпеливо,

А после, ухмыльнётся криво.

Трудное детство

Детство в «медвежьем углу»

Я – россиянин,

Только молодой.

Мне скоро…

Впрочем,

Говорить не стану.

Я с табуретки

Форточку достану,

А это значит,

Я уже большой.

У нас, в «медвежьем»,

Я один такой.

Другие – взрослые.

Все водку пьют,

Ругаются,

Друг друга бьют,

Да и меня

Не забывают,

Любя,

Тихонько побивают.

Бьют от обиды,

Когда выпить нет,

Когда бутылки, банки —

Осушили…

Пока все пьяные —

Меня забыли,

С похмелья —

Бьют, ругают, обзывают,

А трезвыми

Они и не бывают,

А то б…

Убили,

Если бы не пили…

Они?

Не пили?

Меня любили,

Мыли и кормили,

И на работу

Трезвые ходили?

Не может быть!

Уж лучше —

Не мечтать…

В мечтах о счастье —

Тяжело страдать.

Воспитательный момент

Молодая супермать,

Вдруг, решила погулять

С маленьким сынишкой.

И давай его ругать:

Брось сидеть за книжкой!

Как не совестно тебе

Думать только о себе?

Почему

Родная мать,

Вместо макияжа,

Должна сына одевать?

Не понятно даже.

Ты же должен мать любить,

Быть послушным маме,

Не шуметь и не грубить…

Позабудь о шраме!

Хватит ковырять его,

Лучше одевайся

И над мамой, дорогой,

Ты не издевайся!

И не хнычь,

Утри свой нос.

Мне смотреть противно.

Прекрати же ты реветь —

Это не спортивно.

Одевайся, говорю…

Надевай рубашку…

Я тебя сейчас убью!

Выброси бумажку…

Что?

Красивый самолёт?

Рисовал для мамы?

Ты – дебил и идиот!

Рожа, как у жабы!..

. . . . .

Мальчик слушал

И рыдал

Над своей картинкой.

Как же он сейчас хотел

Бросить в мать машинкой…

Родители – алкоголики

Мама пьяная лежит:

Изо рта слюна бежит,

У неё подол задрался,

Ворот платья разорвался…