Голем из будущего - Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени

Султанские стражники пока вообще еще ничего не предпринимали, не понимая, что происходит. Хотя стрелки уже стояли с поднятыми луками и арбалетами, но команды стрелять впавший в небольшой ступор командир так и не отдал. Тут последовали взрывы гранат, и на затянутой черным едким дымом заставе стало не до стрельбы. Тогда мы метнули еще несколько гранат в гарцевавших около нее бедуинов, отогнав их подальше и создав одновременно нечто типа дымовой завесы – недостатки черного пороха в некоторых ситуациях оборачиваются достоинствами. Под покровом которой наш отряд и проскочил мимо укрепленного поста стражи, миновал пытающихся справиться со своими лошадьми и верблюдами бедуинов и вскачь направился к уже близкой развилке. Достигнув ее, повернул направо, начав спуск в ущелье, ведущее к землям крестоносцев. Некоторое количество бедуинских всадников бросилось вслед, но мы отгоняли их неприцельными выстрелами из арбалетов и изредка метаемыми назад гранатами. На этих разрозненных преследователей у нас боеприпасов хватит, а султанская гвардия погоню раньше чем через час вряд ли успеет организовать. Так что, видимо, прорваться удалось!

Глава 7

Ну и где обещанные земли франков? Нельзя этим бабам верить! Уже час спускаемся по извилистой дороге в долину, ведущую к прибрежной равнине, а пограничного замка крестоносцев все еще не видать! А ведь разрозненные группы бедуинских преследователей не отстают, и вот-вот может появиться султанская конница. С которой нам не справиться. Если кочевников еще как-то удается держать на расстоянии, то с профессиональным войском этот номер не пройдет. А от нашего основного оружия – гранат – осталось всего ничего, пара штук!

И я даже не знаю точно, где сейчас проходит граница между Иерусалимским королевством и Аюбидской империей! Ситуация тут менялась чуть ли не каждый месяц, и, проверяя информацию «у себя», найти точную карту, верную на август тысяча двести третьего года, не удалось. Может быть, если свести воедино кучу разрозненных и зачастую противоречивых данных из сотен монографий и источников, подобную карту составить и получилось бы, но на такую мощную исследовательскую работу моих коротких «побывок» явно не хватит. Да и не нужно, проще воспользоваться гораздо более надежным методом – опросом местного населения. Чем я и занялся, выстрелив из пневматического пистолета в особо наглого бедуина, слишком близко приблизившегося к отряду, и пришпорив коня, чтобы догнать скачущую в авангарде Анну.

Когда принимали решение о прорыве, дорога была каждая секунда, поэтому название этой самой крепости франков как-то даже не спросил. И сейчас исправил это упущение. Девушке, явно уставшей уже от этой скачки, пришлось трижды повторить, пока я, сквозь свист встречного ветра, достаточно четко разобрал, что, насколько ей известно, ближайшим форпостом христиан на сегодняшний является La Toron des Chevaliers, «крепость рыцаря» на языке франков. Путем несложного умозаключения пришел к выводу, что эта крепость в мое время известна под названием Латрун, там еще знаменитый танковый музей находится. Блин, знал же, что нельзя доверять словам женщины! До Латруна надо преодолеть четверть расстояния, отделяющего Иерусалим от моря! За обещанные полчаса это возможно, разве что если конь крылатый. На высказанные претензии Анна только презрительно повела плечами, бросив: «Ну, значит, не полчаса, а час или полтора! Какая разница!» Действительно, подумаешь, мелочь-то какая!

Наконец, после очередного поворота дороги впереди замаячило долгожданное оборонительное сооружение. Крепость нависала с близлежащего холма над дорогой, которую преграждал построенный, видимо, на скорую руку из наваленных без особого порядка окрестных камней таможенный пост. Прикрывавший заодно подходы к воротам замка, выглядевшего внушительно. Издалека. При более близком знакомстве можно было заметить, что от собственно крепости остались одни развалины. Наверное, последний раунд противостояния с султанатом закончился для этого сооружения не лучшим образом. Стены хоть чуть-чуть, но были залатаны, зато высившийся над ними донжон мрачно осматривал окрестности пустыми глазницами бойниц со следами копоти на поверхности башни. А весь верхний этаж был вообще развален, пугая прохожих острыми выступами бывших стен, создававших подобие королевской короны. Поэтому черный флаг с большим красным крестом развевался на одной из привратных башенок. В тринадцатом веке до идеи единого государственного флага еще не додумались, значит, украшать замок могли только цвета его владельца. Никогда не был силен в геральдике, однако «домашнее задание» во время последних «побывок» выполнял качественно. Поэтому опознать владельца труда не составило. Это флаг ордена госпитальеров, одного из двух основных сохранявших активность к данному моменту военно-монашеских объединений. И если тамплиеры все больше увлекались проведением финансовых операций в Европе, то госпитальеры еще занимались своим прямым делом – защитой и обслуживанием паломников в Святой Земле. В данном случае – охраняли одну из основных дорог в Иерусалим и, заодно, границы королевства.

Из-за баррикады на дороге и из бойниц на стенах показались лучники и арбалетчики в плащах той же расцветки, что и на развевающемся над ними флаге, и наши неутомимые преследователи как-то разом отстали. Видимо, знали из опыта, что последует при дальнейшем приближении. Паломников и торговцев тут наверняка пропускали без особых проблем, а вот бандитов из пустыни явно, не вступая в переговоры, встречали стрельбой. После того, как бедуины скрылись за ближайшей извилиной горной дороги, наконечники стрел повернулись в сторону нашего отряда. Я приказал снизить скорость, и кони перешли на шаг. Спешить уже было некуда, а нарваться по собственной глупости на недружественный прием не хотелось.

Проехали на территорию королевства франков почти без задержки, рассказав командовавшему на посту госпитальерскому рыцарю стандартную историю – еврейские торговцы, ехали, никого не трогали, а тут гопники из-за угла… История, видимо, действительно была вполне привычная для этих мест и удивления не вызвала. Как и дополнительных расспросов. Заплатив положенный таможенный сбор (куда же без этого), продолжили путь, предварительно прояснив текущую политическую ситуацию в королевстве. Скучавший на пустынной дороге начальник заставы охотно поделился нужными сведениями.

Мне было известно, разумеется, что Иерусалимское королевство переживает не лучшие времена своей относительно короткой истории, но, почитывая дома скупые строчки исторических трудов, я и не подозревал, насколько. Потеряв более двадцати лет назад, в относительно короткой войне с Саладином, почти всю свою территорию, захваченную за столетие религиозной войны цветом европейского рыцарства, королевство (продолжавшее называться Иерусалимским по инерции, в то время как его столица оставалась под властью мусульман) толком оправиться не сумело. Несмотря на специально предпринятый для его спасения Третий крестовый поход, возглавленный лично ведущими христианскими государями Европы.

Но громко распиаренный придворными летописцами упомянутых государей поход на деле обернулся пшиком. Его вожди больше занимались конфликтами друг с другом, чем войной с Саладином. Поэтому успехи оказались весьма скромными, Иерусалим и большую часть бывшей территории королевства освободить не удалось, и в конце концов Ричард Львиное Сердце, руководитель похода и последний еще остававшийся в Палестине из принявших крест королей, после нескольких лет войны заключил с египетским султаном мир на довольно-таки позорных условиях. После чего вместе с остатками своего воинства отбыл на далекую родину.

Основным достижением Третьего крестового похода явилось само сохранение, пусть и в сильно урезанном виде, христианского королевства на карте Ближнего Востока. Саладин, несомненно, после окончания заключенного с английским королем трехлетнего перемирия мог бы окончательно стереть его с этой карты, но вовремя (или не очень, в зависимости с какой стороны смотреть) помер. А наследнички великого полководца, как водится, слегка переругались около опустевшего трона, в результате чего султанат вообще на время прекратил свое существование, развалившись на несколько враждебных друг другу государств. Только недавно брат покойного Саладина, устранив соперников, смог опять объединить большую часть земель бывшей империи и вновь принять титул султана.

С другой стороны границы, у христиан, тем временем правили три мужа королевы Изабеллы Первой. Нет, это была совсем не шведская семья, как можно случайно подумать, не углубляясь в изучение источников. Правили мужья в порядке очереди, получая в придачу к титулу безвременно упокоившегося предшественника еще и упомянутую Изабеллу в качестве законной супруги. Так как та являлась последней представительницей предыдущей династии и легитимизировала своим присутствием в королевской спальне владение троном. Вот такая геральдическо-эротическая история.

Последним счастливым обладателем руки данной особы (и по совместительству прилагающейся к ней короны) являлся некий нищий проходимец, отпрыск побочной ветви известного феодального семейства из Пуатье, по имени Амори, сделавший вместе с родным братцем Ги де Лузиньяном карьеру при дворе иерусалимских королей в смутные времена поражений и упадка. Ги, несмотря на то что был младше, успел в свое время подсуетиться быстрее и заполучить в свои руки корону первым. Но вскоре скончался, и она досталась по наследству как раз вовремя овдовевшему и прозябавшему в жалкой провинциальной должности кипрского короля старшему брату, занявшему уже в довольно пожилом возрасте иерусалимский трон под именем Амори Второй.

На этом, по большому счету, и заканчивались мои познания о современном состоянии Иерусалимского королевства, почерпнутые из Интернета. Ну еще я знал, что столицей, после потери Святого Города, являлась Акра, или – как город называется у нас – Акко. Единственный город, устоявший перед Саладином и спасенный вовремя подоспевшими крестоносцами. Также было известно, что политическое устройство королевства крайне далеко от абсолютной монархии, и реальная власть принадлежит баронам, вытворяющим все, что им вздумается. Впрочем, как и почти везде в Европе.

Расспросы же командира отряда госпитальеров на пропускном посту крепости Латрун принесли более полезные для путешественника открытия. Как оказалось, территория королевства еще меньше, чем я считал. В результате самых последних конфликтов с соседями, нередко случавшихся даже без ведома центральных властей, вроде бы находившихся в состоянии мира, такие важные опорные пункты, как Рамла и Лудда, контролирующие дальнейший участок дороги к побережью, опять находились в руках мусульман. Впрочем, все равно на том побережье делать нечего, так как порт Яффа в прошлом году был полностью разрушен во время очередного набега и не функционирует, составив компанию более южному Аскалону, находящемуся в подобном плачевном состоянии уже десять лет. Кроме мелких рыбацких лодчонок туда никто не заходит. И единственный нормальный порт, оставшийся в руках крестоносцев, находится в столице, располагающейся значительно севернее.

Более того, христиане надежно контролировали только земли вокруг Акко. На всей остальной территории страны мусульманское население было крайне враждебно настроено, действовали многочисленные разбойничьи банды, а власть прочно удерживала лишь ключевые замки, дороги и городки. Госпитальер предупредил, что, по меньшей мере, до Цезареи путешествовать довольно опасно. Но, еще раз окинув внимательным взглядом наш отряд, опытный воин добавил:

– Впрочем, не для вас, наверное. Однако будьте настороже.

Он еще раз уточнил, на какой развилке нужно свернуть на север, чтобы, обогнув мусульманские владения, попасть в Акру, и мы, сердечно поблагодарив командира поста, отправились дальше.

Особо раздумывать, куда теперь направить свои стопы, было нечего. Ближайший действующий порт – Акра, значит – туда. А там нанять кораблик, способный вместить всю нашу компанию, и по возможности тихо проскользнуть мимо арабского берега в Газу, где у причала все еще дожидается нас судно со второй половиной отряда. Эти мысли я и озвучил. План возражений не вызвал, только Анна вдруг невпопад осведомилась о том, как называется наш корабль.

Неожиданный вопрос на несколько мгновений вогнал меня в ступор. Действительно, должен же он как-то называться? И даже наверняка покойный капитан Марко сообщил название своей посудины во время найма, но я, конечно же, сразу благополучно его забыл. А когда суденышко, в силу известных обстоятельств, перешло в мое владение, то мысль о его названии даже на минуту не посетила мою занятую решением совсем других вопросов голову. Корабль и корабль, какая разница? Было бы у меня их несколько, тогда да, пришлось бы поименовать, во избежание путаницы. Но женщин всегда почему-то волнуют совсем незначительные, с нашей, мужской, точки зрения, вещи. Ну, значит, придется назвать! Решил закосить под рыцаря и сделать приятное спутнице:

– Вообще-то он нам достался безымянным, но пусть теперь называется в вашу честь: «Анна»! Или, если предпочитаете, «Смелая Анна»! – напыщенно объявил я.

Однако эффект оказался прямо противоположным тому, на который рассчитывал. Девушка метнула на меня возмущенный взгляд:

– Я бы на вашем месте не рискнула называть судно в мою честь! Как бы не начало протекать! – ядовито и без видимого стеснения прошептала она, склонившись, однако, прямо к моему уху, чтобы окружающие не услышали. Потом подстегнула лошадь и, вырвавшись вперед на пару шагов, уже громко добавила: – Не стоит! Лучше подберите своей посудине более подходящее имя.

– Как пожелаете! – обиделся я. И ведь честно хотел сделать даме приятно! А ну их, этих баб!

– Пусть тогда именуется «Стерва»!

В ответ на это Анна только фыркнула и, не оборачиваясь, пожала плечами. Надо же, ведет себя так, как будто это я ей еще чем-то обязан! С чего бы это? Совсем оборзела! Мало ли что я ей там обещал! Свою роль она уже выполнила, из города нас вывела, вот возьму теперь и оставлю ее в первом же попавшемся трактире! И пусть еще спасибо скажет, что не ограбили и не изнасиловали! Другие, несомненно, так бы и сделали!

Ничего такого я, разумеется, не только делать, но даже и говорить не стал. Не бандит же какой и вообще из просвещенного (якобы) времени. Гуманизм там, всосанный с молоком матери… Ага, как же! Проведя год в средневековье, я уже понял, что природа человека за эти восемьсот лет не изменилась ни на йоту и легкий налет цивилизованности и тут и там исчезает моментально при возникновении угрозы. Просто я честный человек, и Анна, видимо, действительно это чувствует. Иначе поостереглась бы меня злить, не дура же! Как будто прочитав мои мысли, она вновь подъехала вплотную и как ни в чем не бывало стала интересоваться нашей историей. Ведь до сих пор так и не пришлось с ней толком поговорить, и, по сути, мы были совсем не знакомы. Нет, все-таки она явная авантюристка – бежать сломя голову с едва знакомыми людьми!

Примечания

1

Лаг – прибор, предназначенный для измерения скорости судна и пройденного им расстояния. В те времена состоял из веревки с завязанными через равные промежутки узлами.

2

Хамула – по-арабски – клан, семейное объединение с шейхом во главе.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.