Обжигающий ветер любви (сборник)

– А вот и не угадали… На день рождения пригласить…

– На чей?

– На мой.

– Сколько же вам исполняется? – спросил Артур и тут же осекся, почувствовав, что допустил бестактность – у женщин ведь об этом не спрашивают.

Даша снисходительно рассмеялась.

– Ничего, ничего… Я возраст не скрываю. Мне будет двадцать пять.

– Гостей, наверное, полный дом соберется?

– Нет, я не люблю шумных застолий. Будут только мой муж, родители и Оля с супругом.

– Желаю хорошо погулять… Только чтобы назавтра голова не болела.

– Это мне не грозит, я не пью.

– Совсем?

– Почти… Разве что бокал шампанского.

– И уж, конечно, не курите…

– Даже не пробовала ни разу.

– А как насчет развлечений?

– Дом и работа – вот два места, где я в основном бываю. Вообще, я человек домашний… Люблю уют и тишину. Сижу вечерами в кресле, читаю. Иногда шью что-нибудь или вяжу.

– Вы просто ангел, Даша.

– Ничего особенного… Обычная жизнь замужней женщины.

Дворец Спорта они покинули вместе. Спустившись по широким гранитным ступеням, медленно пошли рядом.

Артуру нравилось общаться с этой молодой симпатичной женщиной. От нее исходили какое-то особенное тепло и спокойствие. Выглядела она очень естественно, благодаря тому, что не злоупотребляла косметикой. Только ресницы да полные сочные губы были слегка подкрашены.

Налетевший ветер бросил светлые пряди на лицо. Поправив прическу, Даша подняла на макушку солнцезащитные очки, отчего в облике ее появилось что-то озорное, девчоночье.

– Прекрасный сегодня день, – прищурив синие глаза, сказала она. – А вы, Артур, любите весну?

– Конечно… В такие дни забываешь все невзгоды. Каждое утро просыпаешься, словно вот-вот что-то должно произойти…

– Да, это время вселяет надежду. Хочется жить…

– И, тем не менее – вот парадокс: именно весной больше всего самоубийств. Очевидно, на фоне всеобщей радости собственные неурядицы воспринимаются острее.

– Как же должно быть плохо человеку, чтобы он решился на такое. И главное – из-за чего?

Специалисты посчитали: в основном – из-за любви… Когда я учился в седьмом классе, у нас в школе произошла прямо шекспировская трагедия. В духе «Ромео и Джульетты»… Четырнадцатилетняя девушка и шестнадцатилетний юноша полюбили друг друга. Если, конечно, этим критерием можно определить отношения двух незрелых школьников… Их все время видели рядом, всегда вместе. Многие, я знаю, завидовали им. Девочка была красавицей. Несмотря на то, что носила косички и форменное школьное платье, выглядела старше своих лет. Училась старательно и прилежно. Юноша тоже обладал яркой внешностью, имел спортивный разряд. Учился, правда, похуже, зато писал стихи и прекрасно рисовал… Почти год длился их школьный роман. Постепенно окружающие привыкли и относились к этому совершенно спокойно… Но однажды в школе появились люди в белых халатах. Началось плановое медицинское обследование учащихся – обычное, в общем-то, дело. Такие медосмотры проводятся периодически… Вот тут и грянул гром! Оказалось, что девочка уже на пятом месяце беременности. Срочно вызвали в школу родителей. Когда папа узнал об этом, упал в обморок прямо в кабинете директора… Молодых разлучили. Девушка больше не появлялась в школе. Юноша очень страдал. Целыми днями пропадал возле ее дома, надеясь увидеть ее хотя бы в окно. Пару раз пробовал объясниться с родителями девушки, но его не пустили даже на порог… Вскоре семья уехала. Через несколько месяцев он узнал, что у него родился сын… Парень навел справки, разыскал их в чужом городе. Но родители опять выставили его за дверь… Мать и отец любили свою дочь и желали ей только добра. Они хотели, чтобы их девочка была счастлива. А дочь любила кудрявого юношу и тоже мечтала о счастье… Две любви столкнулись, как встречные машины на скользкой дороге… Вернувшись домой, парень взял отцовское ружье и выстрелил себе в сердце.

– Это грех – лишать себя жизни, – сказала Даша. – Теперь его душа так и будет скитаться неприкаянной.

– Вы верите, что существует такая субстанция, как душа?

– Верю. А вы?

– Я даже чувствую, где она находится. Вот здесь… – Артур хлопнул себя ладонью по груди. – Иногда она болит…

– Вы крещеный?

– Недавно окрестился, вместе с дочкой.

– Сколько ей?

– Десять лет… А у вас есть дети?

– Нет. Во всяком случае, пока…

Они шли, касаясь друг друга плечами. И эта близость рождала странное чувство, будто они давно и хорошо знакомы.

– Вот мы и пришли, – улыбнулась Даша. – Спасибо, что проводили.

– Передавайте привет папе. Скажите, что я его помню…

Попрощавшись, Артур повернул назад. Всю дорогу до дома не переставал думать о ней. «Даша… Даша… – повторял он про себя. – Какое нежное, легкое имя. Как шелест листвы, как шуршание песка, как шепот волн».

Поднявшись в лифте на свой этаж, Сибирцев позвонил в дверь. Открыла жена.

– Ты, никак, выпил? Ну-ка, дыхни! – строго сказала Вика.

– С чего ты взяла?

– Странно… Глаза, как у пьяного, блестят.

В понедельник Артур между делом заглянул в медицинский кабинет. Втайне он надеялся снова увидеть там Дашу. Но Оля была одна.

Поговорив немного на отвлеченные темы, Сибирцев спросил:

– А где подружка твоя? Позвонила бы, пригласила бы в гости…

– Тебе нужно, ты и звони, – усмехнулась она.

– Телефон дашь?

Оля небрежно черканула на бумажке несколько цифр и подала Артуру. Поблагодарив, он сунул листок в карман и пошел к себе.

Долго сидел перед аппаратом, не решаясь набрать номер. Было отчего-то неловко… Наконец позвонил.

– Алло, – послышался в трубке нежный голос.

– Привет, Даша, это Артур.

– Я узнала.

– Как день рождения прошел?

– Хорошо… Засиделись допоздна, потом пошли Олю с мужем провожать… Погода была замечательная. Белые ночи уже начались, светло как днем… Перед сном прогулялись.

– Что там такое свистит?

– Чайник закипает. Сейчас чай пить буду.

– А для меня случайно лишней чашки не найдется?

– Найдется, приезжай…

– Я не скомпрометирую тебя в глазах коллег? Скажут, мол, посторонний мужчина…

– С часу до двух у нас обед. Пока ты доедешь, все уйдут.

– Как тебя найти? Я ведь не знаю адреса.

– Сейчас объясню…

Ровно в час дня Артур вошел в парадное большого серого дома, поднялся на второй этаж, повернул налево и остановился возле двери с табличкой «Планово-экономический отдел». Сердце тревожно забилось. Он перевел дыхание и постучался. Даша встретила его приветливо.

– Здесь, значит, ты и работаешь? – спросил Артур, оглядываясь. – А где твой стол?

– У меня отдельный кабинет… Дверь возле плаката видишь? Вот там… Пойдем?

– И что у тебя за должность?

– Экономист.

– Понятно… Как коллектив?

– В основном, коллектив у нас женский… Это, сам понимаешь, сплетни, интриги. И руководитель – женщина…

– У нас, кстати, директор тоже женщина.

– Находите общий язык?

– Не всегда… Не зря древние говорили: женщина у власти – хуже войны.

Пока Артур осматривал кабинет, Даша хлопотала возле стола. Она казалась немного смущенной, легкий румянец проступал у нее на щеках. Длинные светлые волосы были аккуратно уложены на затылке и скреплены заколкой. Пестрая кофточка туго обтягивала высокую грудь; темная длинная юбка мягко струилась по бедрам… В каждом взгляде, движении, жесте чувствовалось какое-то особое обаяние, которое дается немногим и которое никакими усилиями невозможно воспитать в себе. Это как талант – с ним надо родиться.

– Ты почему с чаем ничего не берешь? – спросила Даша. – Вот пряники, пирожные… Угощайся.

– Не хочу.

– Почему?

– В присутствии красивой женщины у меня пропадает аппетит. Ничего не могу с собой поделать.

– Значит, я на тебя плохо действую?

– Скорее наоборот…

За чаепитием и разговорами Артур не заметил, как пролетело время. Но когда Даша украдкой начала поглядывать на часы, понял – пора уходить.

На следующий день Сибирцев снова позвонил ей на работу и предложил в обеденный перерыв посидеть в кафе. Подумав, Даша согласилась. «Только недолго, ладно?» – предупредила она.

Артур встретил ее возле подъезда. Кафе было рядом, на той же улице. Они перешли дорогу и спустились в маленький уютный подвальчик.

Разговор не клеился. Артур ощущал непонятное беспокойство. Даша тоже держалась скованно. Допив кофе, она стала собираться.

– Мне еще домой надо зайти… Женщина на работе просила денег одолжить до получки, а с собой у меня нет.

– Я провожу тебя? – нерешительно произнес Артур.

– Да, конечно…

Они вышли на улицу и, молча, зашагали в сторону ее дома. Шли быстро, почти бежали, словно кто-то преследовал их… Холодный северный ветер гнал по небу серые тучи. Асфальт был мокрым от недавнего дождя. Резко пахло цветущей черемухой. Сибирцев на ходу сорвал белоснежную кисть, поднес к лицу, вдыхая тонкий горьковатый аромат.

Около дома Даша замедлила шаги.

– Хочешь посмотреть, где я живу? – неожиданно спросила она.

– Хочу, – почему-то шепотом ответил Артур, почувствовав легкий озноб.

– Только давай войдем в подъезд порознь. А то соседи… Мало ли что подумают?

Она назвала номер квартиры и пошла дальше одна. Артур потоптался немного возле газетного киоска и двинулся за ней следом.

Быстро поднявшись на нужный этаж, он остановился напротив ее квартиры. Обитая коричневым дерматином дверь, была слегка приоткрыта. Артур легонько толкнул ее и, воровски оглянувшись, вошел.

Даша стояла в прихожей уже без плаща.

– Раздевайся, проходи, – сказала она, подавая ему домашние тапочки.

В квартире было чисто и светло; везде порядок, каждая вещь на своем месте. Стены украшали акварельные пейзажи.

– Где покупали? – поинтересовался Артур.

– Мы не покупали. Это знакомый художник подарил.

Между двух картин Сибирцев увидел небольшое полотно с вышитыми на нем яркими полевыми цветами. Он подошел ближе, провел пальцем по шелковым гладким бутонам.

– Тоже кто-нибудь подарил?

– Нет, это я сама… – ответила Даша.

– Неужели? – удивился Артур. – На какой-то специальной машинке вышивала?

– Ага… Вот на этой, – она протянула ухоженные руки, пошевелила растопыренными пальчиками.

И сколько же времени тебе понадобилось?

– Полгода. В каждый день… Даже не знаю, зачем это нужно?

– Как зачем? Ведь здорово, когда человек не только понимает красоту, но и стремится передать ее людям. У тебя неплохо получилось.

– Правда? Тебе понравилось? – тихо спросила Даша.

– Да, – еще тише произнес Артур.

Он шагнул к ней, и они оказались совсем рядом. Взяв ее за плечи, Артур подался вперед. Даша подняла голову – и губы их встретились.

Нежно целуя, Сибирцев увлек ее на диван. Не разжимая объятий, они сели рядом. Ощутив щекой горячее Дашино дыхание, Артур непослушными пальцами принялся расстегивать пуговки у нее на вороте. Она трепетала как лист и, словно пытаясь согреться, все теснее прижималась к нему. Обнажив ее грудь, он припал к ней губами, а рукой между тем гладил колено; потом заскользил все выше и выше по бедру, пока не почувствовал под пальцами прохладный край шелкового белья.

– Нет-нет… – встрепенулась Даша. – Не надо.

Она приподнялась и, присев на краешек дивана, быстро одернула юбку, застегнула кофточку, поправила волосы.

Артур сосредоточенно рассматривал узоры на собственных носках.

– Ты не обиделся? – она заглянула ему в глаза.

– За что?

– Не обижайся, я, правда, не могу… Здесь…

Она уткнулась ему в плечо.

Какое-то время они сидели так, потом Даша встала и, улыбнувшись, как ни в чем не бывало, сказала:

– Пошли чай пить… Сейчас свежего заварю.

Вскоре Сибирцева отправили на неделю в командировку, в зеленый и цветущий курортный город. Особо не обремененный работой, он большую часть дня отдыхал: гулял по тихим тенистым улицам, купался в море, загорал на пляже.

Все это время Артур не переставал думать о ней. Он представлял, что где-то далеко вот так же сейчас вспоминает о нем и улыбается милая женщина по имени Даша. И стоило воскресить в памяти ее образ, как тотчас быстро и тревожно начинало стучать сердце.

«Надо позвонить», – подумал он, проходя мимо почты.

В зале было прохладно. Возле окошечка, где продавали жетоны, стояло несколько человек. Сибирцев дождался своей очереди, протянул деньги и, получив горсть металлических кружочков, отправился искать свободную кабину.

Даша взяла трубку после первого гудка.

Артур! – радостно воскликнула она. – Как у тебя дела?

Все нормально. Отдыхаю, как в отпуске. Жара здесь стоит невыносимая.

– Счастливый… А у нас дожди и холод.

– Ничего, скоро я приеду и привезу с собой лето.

– Хорошо бы… Чем, там, в свободное время занимаешься? За женщинами, небось, ухаживаешь?

– Что ты, какие женщины! И в мыслях не держу… Да и потом, все равно здесь никого красивей тебя нету.

– Ладно, так я тебе и поверила!

Они поболтали еще немного, потом темы для разговоров как-то разом иссякли. Возникла неловкая пауза. Молчание затягивалось…

– Ну, поговори еще, поговори… – почти умоляюще произнесла Даша.

Артур почувствовал, как от этих слов екнуло под ложечкой. И долго потом это «поговори еще, поговори» сладкой музыкой звучало в его душе.

Вернувшись, Сибирцев назначил ей свидание в городском парке. В будни там было немноголюдно, и это устраивало обоих.

День выдался пасмурным, безветренным и дождливым. Спрятавшись под зонтом, Артур степенно прохаживался возле серой гипсовой статуи пионера с горном. По замыслу скульптора, она, вероятно, должна была символизировать нечто возвышенное, показывать целеустремленность и напор подрастающего поколения. Но вмешательство неизвестного «соавтора» напрочь лишило изваяние гражданского пафоса. Вместо отломанного горна шутник вложил в худенькую детскую руку бутылку из-под коньяка.

Дождь все усиливался. Тяжелые капли глухо стучали по листьям деревьев, по туго натянутой материи раскрытого зонта, шлепали по лужам, оставляя на мутной поверхности радужные воздушные пузыри.

«А вдруг она испугается дождя и не придет?» – подумал Артур, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Но Даша пришла. Сквозь потоки небесной воды Сибирцев разглядел знакомый силуэт. Отважно ступая по лужам, Даша спешила к нему.

– Здравствуй, – улыбнулась она. – С приездом…

– Спасибо. Рад тебя видеть… Хорошо выглядишь…

– Ага, особенно с такой прической, – она приподняла пальчиками мокрую прядь потемневших волос.

– Погоду для прогулки мы с тобой, действительно, выбрали неудачную… Но кто знал?

– Ничего, так даже лучше – меньше ненужных глаз.

– Сколько времени у тебя есть?

– Часа три… Куда пойдем?

– Куда-нибудь, где никого нет. Я знаю одно место, там скамейки под навесом.

Они пошли по узенькой асфальтовой дорожке вглубь парка. Чем дальше, тем гуще обступали их кусты и деревья.

Дождь почти перестал, небо посветлело. Примолкшие птицы снова робко запели.

– Когда ты уехал, – сказала Даша, – мне стало так грустно. Будто рассталась с кем-то из очень близких людей. Даже заплакала…

Сибирцев взял ее за руку. Пальцы у нее были холодными и мокрыми от дождя.

– Не озябла? – спросил Артур, согревая ее ладонь в своей.

– Пока нет. Но промокла до нитки… В туфлях вода хлюпает.

– Вот незадача… – он почувствовал себя виноватым. – Ты смотри, хоть не простынь.

– Заболею – будешь лечить. Так и знай!

– Готов ночи напролет сидеть возле твоей постели, поить чаем с малиной, рассказывать сказки… Но, думаю, это вряд ли понадобится. Пока я рядом – не дам тебе замерзнуть!

Он обнял ее и поцеловал в губы. Она ответила таким же трепетным и долгим поцелуем. Холодные капли с покосившегося зонта падали Артуру за шиворот, но он словно не замечал этого.

Вдали послышался неясный шум. Подняв глаза, Сибирцев увидел бегущих по дорожке людей. Они быстро приближались.

– Черт бы побрал этих спортсменов! – беззлобно ругнулся он.

– Всюду народ, – рассмеялась Даша. – Никуда не спрятаться.

Тяжело дыша, юноши в спортивных костюмах стремительно пронеслись мимо и скрылись за поворотом. Артур с Дашей переглянулись и, взявшись за руки, пошли рядом.

– У нас на кухне обновка, – похвасталась она. – Андрюша полочки такие красивые сделал. Под красное дерево.

– Хозяйственный у тебя муж. Я бы ни за что не смог… Даже утюг починить для меня – проблема трудноразрешимая.

– Но ведь ты бывший слесарь…

– Да какой из меня слесарь! – отмахнулся Артур.

Скамейки под навесом оказались сухими. Они присели на одну из них.

– Ты сбежал с работы? – спросила Даша.

– Мне нетрудно это сделать… А ты?

– Взяла на сегодня отгул. Но оказалось, что муж тоже сегодня дома. Поэтому долго быть с тобой не смогу.

– Жаль…

– На следующей неделе я ухожу в отпуск. Тогда у меня появится много свободного времени.

– И мы сможем видеться каждый день?

– Если ты захочешь…

Артур обнял ее и радостно прошептал на ухо:

– Конечно… Еще как захочу!

Снова вокруг потемнело, водопадом обрушился ливень. Они замолчали. Сидели, тесно прижавшись, друг к другу, и слушали шум дождя.

Романтическую идиллию нарушили комары. Невесть откуда взявшиеся, они с гнусным монотонным звоном набросились на притихшую парочку. Поначалу Артур и Даша пробовали отбиваться, но, поняв, что это бесполезно, сдались.

– Пойдем отсюда, – сказала Даша, потирая красное пятнышко укуса на щеке. – А то, что я мужу скажу?.. Где в городе комаров нашла?

Раскрыв зонты, они покинули убежище.

Редакция городской газеты «Новое время», где работал друг Артура – Виктор Паромов, располагалась на втором этаже старинного дореволюционного особняка. Сибирцев часто бывал здесь. Редактор, узнав, что через год он оканчивает литературный институт, предложил сотрудничать. Артур согласился, и теперь периодически на страницах еженедельника появлялись его заметки, статьи и очерки.

Но сегодня он пришел не для того, чтобы отдать новый материал. Ему срочно был нужен Виктор.

Дверь в его кабинет оказалась запертой. Артур растерянно глянул по сторонам.

– Вы Паромова ищете? – спросила проходившая по коридору женщина. – Он где-то здесь, недавно его видела.

Сибирцев заглянул в ближайший кабинет. Там сидели трое. Его неожиданное появление вызвало среди них легкую панику. Фотокорреспондент Еременко быстро спрятал что-то под стол, заведующий, отделом промышленности Карпов закрылся газетой, а репортер Синицын молниеносно задернул штору.

– Привет! – улыбнулся Артур.

– А-а, это ты… – разом облегченно вздохнула вся троица, возвращая на стол початую бутылку водки, стаканы и закуску. – Стучаться надо!..

– Чего вы такие зашуганные?

– Представь себе, – болезненно сморщился Синицын, – наш дятел решил за трезвость бороться… Вот ты, например, видел когда-нибудь редакцию, где бы ни пили? И я не видел… И он, – Синицын ткнул пальцем в сторону розовощекого Еременко, – тоже не видел! И никто никогда не увидит! Потому что нет таких…

– Где Паромов? – прервал его Сибирцев.

– Вроде, машинистке диктует, – сказал Карпов. – Посмотри.

Артур прошел по коридору и в одной из комнат увидел Виктора. Держа в руке растрепанные, густо исписанные листы, он негромко, выдерживая паузы, читал текст, а сидящая напротив рыжеволосая девушка, склонившись над электрической пишущей машинкой, выстреливала следом за ним короткими и длинными очередями.

Не желая отвлекать друга, Сибирцев остался в коридоре. Присев на стул, он взял с журнального столика подшивку газет и принялся бесцельно перелистывать пожелтевшие страницы.

– Безобразие! – услышал Артур рядом знакомый голос, – Никогда его нет на месте!

Он поднял голову и увидел соседа по дому, Василия Павловича.

– Неслыханно! – продолжал возмущаться Баженов. – Прихожу в который раз, а его опять нет!.. Что за редактор! На работе не бывает… Вы тоже к нему?

– Нет, друга пришел навестить, – ответил Сибирцев.

– Ясно… – разочарованно вздохнул Василий Павлович, как бы сожалея, что лишился единомышленника, и, обхватив покрепче большой черный портфель, уверенно произнес:

– Все-таки я его дождусь!

Артур мысленно посочувствовал редактору… Однажды тот имел неосторожность опубликовать заметку Баженова. И вот теперь расплачивался. Василий Павлович преследовал его с настойчивостью росомахи. Редактор бегал от него, как мальчишка, прятался в чужих кабинетах, но Баженов, открывший в себе дар публициста, был неутомим.

Сибирцев знал также, что Василий Павлович готовится к изданию своего многостраничного романа, отрывки из которого читал ему несколько лет назад… Все эти годы Баженов ходил по городским издательствам, ездил даже в Москву. Но никто роман его опубликовать не отважился. Тогда он решил сделать это самостоятельно. То есть издаться за свой счет… Известно, за деньги чего хошь напечатают. Вот только где их взять? Решил он тогда продать кое-что из мебели, телевизор, магнитофон и велосипеды. Вырученных денег, по его расчетам, должно было хватить, чтобы выпустить книгу тиражом в восемьсот экземпляров… Родственники и друзья пытались отговорить его от этой безумной затеи, но он стоял на своем. «Ницше, – говорил он, – в первый раз издал свою «Заратустру» еще меньшим тиражом. Но это не помешало ему стать знаменитым». Василий Павлович был уверен, что роман принесет ему известность. В тайных мечтаниях видел он толпы восторженных почитателей, многочисленные телевизионные и газетные интервью, рецензии восхищенных критиков.

Сибирцев украдкой взглянул на него. Кургузый, заштопанный на локтях пиджачок, мятые брюки, стоптанные башмаки… Что-то похожее на жалость шевельнулось в душе. «А чем я отличаюсь от него? – грустно подумал Артур. – Те же амбиции, та же слепая вера в свою звезду, то же навязчивое желание, во что бы то ни стало опубликовать написанное… Возможно, и мне предстоит череда таких же унизительных хождений. Что с того, что я окончу литературный институт? Диплом никаких гарантий на этот счет не дает. Есть немало выпускников, которые преспокойно работают сейчас библиотекарями и лифтерами… Где же та грань, что разделяет писателя и графомана? И есть ли она вообще?»

Глядя на ссутулившегося Василия Павловича, Артур представил себе, как вечерами садится к столу этот маленький взъерошенный человек и при тусклом свете старенькой лампы пишет и пишет никому не нужные, бессмысленные строки. Вечер за вечером, год за годом…

«По каким критериям определить: графоман ты или писатель? – размышлял Сибирцев. – С чужими произведениями проще. Тут сразу ясно… А как быть со своими? Ведь для автора они все равно, что дети. А дети могут рождаться вундеркиндами и дебилами, красавцами и уродами… Но родительская любовь слепа…»

В коридор вышел Виктор Паромов. В одной руке он держал листы с отпечатанным текстом, в другой – черновики.

– Давно пришел? – спросил он Артура.

– Не очень.

– Чего не сказался?

– Мешать не захотел.

– Идем ко мне…

Они вошли в кабинет. Виктор сел за стол и принялся править только что отпечатанный текст.

– Видел тебя на днях, – сказал он Сибирцеву, не отрывая глаз от листа.

– Где?

– Попался мне навстречу с какой-то блондинкой… – Виктор поднял голову. – Симпатичная женщина… Я тебе даже позавидовал.

– Слушай… – Артур замялся. – Ты говорил, что у тебя жена с детьми на юг уезжает.

– Да, вчера проводил.

– Не мог бы ты меня выручить?..

– Ключ, что ли, дать от квартиры? – догадался Паромов.

– Ага…

– Бери… Когда тебе нужно?

На улице Артур и Даша шли на некотором расстоянии друг от друга. Со стороны могло показаться, что они едва знакомы. И лишь когда за ними захлопнулась тяжелая дверь Паромовской квартиры, дали волю чувствам.

Минут пять они целовались в прихожей. Потом все-таки решили снять обувь. Даша сразу с женским любопытством принялась осматривать квартиру. Артур взял на себя роль экскурсовода.

Из кухни они прошли в гостиную, затем в детскую, оттуда – в спальню. Несмотря на полдень, здесь царил полумрак. Окна, выходившие во двор, были занавешены кружевным тюлем и полузадернутыми тяжелыми шторами. Кроны разросшихся тополей закрывали солнце. Сибирцев оперся о подоконник… Внизу, в тиши деревьев, на скамейках сидели старушки и вели привычные неторопливые разговоры. В песочнице играли дети.

Примечания

1

Спарринг – тренировочный бой.

2

Лапа – приспособление для отработки ударов в боксе; надевается на ладонь.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.