На пути в свой Гальюрид

      - Ты знаешь меня, рыцарь, отмеченный мудростью Билдердмижеса. Меня и Братство Оокнавов.
      - Да, я знаю тебя, Третий брат.
      - Но тебе не известно наше решение.
      - Может быть.
      - Не вас мы сегодня ждали, - с сожалением произнес человек.
      - Знаю. Рыцаря Беркадо. Мерзкий тип. Он не понравился мне. Не хотел бы я видеть его на месте принца Фаурэта, поэтому я его убил. Хотя и не только поэтому, я защищался.
      - Ты дерзок, рыцарь. Ты ведь знаешь, что мы не долго терпим тех, кто нам перечит.
      - Не думаю, чтобы рыцарь Беркадо слушался вас.
      Человек в черном тоненько рассмеялся. От этого смеха Маручио пронизал необъяснимый ужас. Ему и так было трудно прислушиваться к странному разговору в комнате, где находилось столько трупов.
      - Сегодня жители Гальюрида узнают имя своего нового повелителя, прошелестел голос Третьего брата Оокнавов.
      - На меня не рассчитывайте, - сказал сеньор Алессандро. - Сегодня я покидаю Гальюрид.
      - Почему?
      - Убийца должен уйти из города, где он нарушил закон.
      - Но когда ты станешь принцем...
      - Нет, я уже сказал о своем решении.
      В зале повисло молчание. Наконец Третий брат обратился к Маручио:
      - Я мог бы призвать себе в помощь магические силы, заставить его принять наши условия, но... Ты ведь слуга? Оруженосец? - дождавшись утвердительного ответа, он продолжил, - Так получилось, что престол Гальюрида опустел, а ты принял в этом участие. Мы хотели видеть на нем своего человека, но его уже нет в живых. Я знаю, на тебе лежит печать скажурбеев, ты бессмертен. Так и стань еще и властелином. Бессмертный повелитель - это ли не величайшее из чудес! Стоило ведь за это убивать чудовище, пройти через пески и... трупы во дворце.
      Маручио робко оглянулся. Сеньор Алессандро пожал плечами. Наклонив голову, оруженосец задумался, потом сказал:
      - По-моему, сложно все это... для меня. Я еще с бессмертьем своим не освоился, а уж с властью... Поймите, не тот у меня характер.
      - Характер повелителя - это наша проблема.
      - Но я не хочу оставаться. Среди этого. И потом всю свою бесконечную жизнь помнить о трупах, внимающих моим словам... Знаете, я, наверно, отправлюсь с сеньором Алессандро. Я привык к нему, и ему без меня тоже будет... Скажите, мы можем уйти из дворца?
      - Странные люди. Жалко, никому из Братьев нельзя стать принцем. Я не задумался бы.
      - Поведай-ка, рыцарь, - после паузы произнес Третий брат, - как тебе удалось уничтожить саархабскую тварь?
      Сеньор Алессандро покачал головой и не ответил.
      - Правильно, молчи. Возможно, ты жив лишь до тех пор, пока твое прошлое для меня темно. Конечно, кроме источника скажурбеев, уж его-то я чувствую... - постучав палкой, Третий брат Ооктавов продолжил: Признаться, не верю будто здесь обошлось без Глотьека. Без Глотьека или его кровного братца Эрьяга. Сам ты вряд ли придумал бы, как убить скорпиона. Ответь, ты отравил его кровью грифа?
      - Так получилось.
      - Значит, Глотьек... Что ж, мне пора. Гальюрид без правителя, а скоро под стены города придут чужие. Нам надо подготовиться. Что ты скажешь об этом, рыцарь?
      - Равандеи разрушат крепость и дворец принца, но горожан не тронут. Равандеи возродят древнюю славу Гальюрида, хотя и будут суровыми хозяевами. Я сочувствую вам. Братья Оокнавы.
      Скрипнув зубами, Третий брат сдержал гнев и спокойно спросил:
      - Еще ответь, что будет с нами? Равандеи пощадят нас?
      - Почему ты спрашиваешь у меня? Ведь я жил в Гальюриде меньше года, все остальное время провел в седле. Однако, знай, не равандеи главная угроза Оокнавам, а жители Гальюрида. Разве мне напоминать тебе об этом? Уж гальюридцы вспомнят ваши заслуги, будь уверен... И потом, ты же маг, чародей, ты должен все знать и чувствовать.
      - Но я не могу предвидеть свою судьбу и судьбу Братства!
      Крик отчаяния, вырвавшийся из-под черного балахона, заставил Маручио вздрогнуть. Сеньор Алессандро лишь улыбнулся, услышав слова чародея.
      - Неужели ты хочешь, чтобы я раскрыл тебе твое будущее? Ты же знаешь, Третий брат Оокнавов, ничего изменить нельзя. Даже предвидя время смерти и ее причину. Зачем тебе мое слово? Неужели ты - обыкновенный человечек, трусливый и любопытный? Ты так стремишься избежать неизбежного?
      Маг стоял, тяжело дыша, и молчал. Наконец, он прошипел:
      - Убирайся, рыцарь, - и, неслышно ступая, скрылся за портьерой.
      - Как я устал, - признался Маручио, когда они, торопясь, проходили через анфилады дворца, безмолвные и пустые в это время суток.
      - Еще отдохнем, Маручио. Потом. Сейчас надо спешить.
      - Вы сказали, что мы покидаем Гальюрид...
      - Не навсегда, Маручио, не навсегда. Очень скоро мы вернемся сюда и тогда, быть может, ты действительно станешь правителем города.
      - Я? Да что вы, сеньор Алессандро! Это невозможно. Нет, нет.
      - Через день, к вечеру, мы будем в лагере сэра Уинта, предводителя равандеев. А еще через три дня...
      - Но ведь вы сами говорили, что равандеи объявили войну Гальюриду.
      Они вышли во двор. Сеньор Алессандро жестом показал, что оруженосцу надо выполнить свои обязанности - вывести коней из конюшни.
      Когда Алессандро и Маручио верхом выехали за ворота дворца и подковы коней звучно застучали по мостовой, рыцарь продолжил разговор:
      - Мы едем к равандеям.
      - Вы хотите воевать вместе с ними против Гальюрида?
      Сеньор Алессандро кивнул, а потом, видя реакцию Маручио, уточнил:
      - Только не против города, город мы не тронем. Ты же веришь мне? Погибнут лишь сторонники Братства, кое-кто из знати. А самих Оокнавов... рыцарь задумался, наклонив голову и покачиваясь в седле.
      Когда он заговорил снова, слова его зазвучали с грустной интонацией, и Маручио стало жаль что-то давно потерянное, что-то важное и невозвратимое.
      - Ты убьешь их, да, ты. Видимо, так желают боги. Бессмертному убивать... Всегда... Ну, теперь-то ты готов к новым подвигам, будущий владыка Гальюрида? Тогда поспешим.