Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Возвращение седьмого авианосца (Седьмой авианосец - 3)

ModernLib.Net / Детективы / Альбано Питер / Возвращение седьмого авианосца (Седьмой авианосец - 3) - Чтение (стр. 11)
Автор: Альбано Питер
Жанр: Детективы

 

 


      Фудзита обратился к Бернштейну.
      - Вы полагаете, арабы пойдут на нас?
      Тот, не сводя глаз с Фудзиты, пролистал несколько документов.
      - Как израильтянин я уже привык к нападениям арабов. В конце концов мы воюем уже с 1948 года. - Он заглянул в бумаги, а Брент почувствовал, что грядут неприятности. Бернштейн продолжал. - Верно, что джихад прекращен, и аятолла Хомейни и Саддам Хусейн, собрав иранские и иракские войска, занялись тем, что снова убивают друг друга. Но все вы знаете, что Каддафи преследует три цели: уничтожить всех диссидентов дома и за границей, стать лидером объединенного арабского мира и уничтожить Японию с Израилем.
      - Но Хосни Мубарак не позволит его войскам пройти через свою страну он выкинет ливийцев, Ирв, - заметил Аллен. - Границы Израиля в безопасности. Израильские ВВС по-прежнему остаются самыми мощными на Среднем Востоке.
      - Правильно, Марк, они крупнейшие в регионе, и единого арабского мира не существует, но сила Каддафи заключается в его надводном флоте.
      - К тому же он одержал большую победу, а арабы пойдут за лидером, который может побеждать, - добавил Фудзита.
      - И это подтверждает историю, - отметил Бернштейн. - Мы знаем, что Каддафи имеет помощь от сирийского президента Асада, короля Иордании Хусейна, короля Марокко Хасана, лидера друзов Валида Джумблата из Ливана, улыбающегося мясника Ясира Арафата из ООП и, конечно, России и всех старых диктаторов, поддерживающих его. - Он посмотрел на Марка Аллена. - Думаю, что арабы попытаются избежать войны на истощение с израильскими ВВС.
      Заговорил Фудзита.
      - Как я и предполагал, планируется удар по индонезийским нефтяным месторождениям, чтобы лишить Японию единственного источника нефти, а затем по Израилю.
      Бернштейн и Аллен согласно кивнули, а Аллен обратился к Фудзите:
      - Могу заверить вас, что американская военно-морская и израильская разведки внимательно наблюдают за развитием ситуации. Мы должны получить подтверждение в течение нескольких дней и даже часов. Кроме того, наши подлодки дежурят на всех возможных маршрутах, которыми могут пойти арабы.
      Фудзита медленно поднялся и подошел к одной из четырех карт, висевших на переборке.
      - "Йонага" - самый большой авианосец в мире, он защищает его от Каддафи и стоит на пути арабского господства. Я не думаю, джентльмены, что нападение на Индонезию и наши родные острова - один из вариантов действий арабов, нет, он единственный и неизбежный. - Фудзита повернулся к карте. Полагаю, что они сконцентрируются здесь, пока израильские ВВС будут отвлекаться самолетами наземного базирования. - Адмирал передвинул короткую указку на восточное побережье Средиземного моря. - Через Суэцкий канал, Красное море, в Аденский залив и далее через Индийский океан на юго-восток. - Указка пошла вниз. - К Малаккскому проливу в Южно-Китайское море и к Японии. - Фудзита опустил указку. - При движении через Малаккский пролив и Яванское море нефтяные установки Суматры и Борнео окажутся в зоне досягаемости. В принципе надводные корабли могут обстрелять комплексы на Баликпапане и Тавитави. Свои самолеты он прибережет для нас. - Глаза Фудзиты сверкнули в направлении Марка Аллена. - Но у Каддафи должны быть танкеры...
      - Это установлено, сэр.
      - Тогда давайте допустим, что они идут, - высказал предположение старик адмирал, возвращаясь к своему креслу. Некоторое время присутствовавшие молчали. Фудзита обратился к Кавамото: - Увеличить скорость до тридцати узлов. - Старший помощник снял телефонную трубку. Фудзита снова повернулся к Бернштейну. - Зашифруйте сообщение в Адмиралтейство... э-э, Национальный департамент по обслуживанию и ремонту техники через представителя израильской разведки: "Самолеты и летчиков для замены, о чем информировалось ранее, собрать в Токийском международном аэропорту..." Адмирал посмотрел на штурмана.
      - На тридцати узлах мы подойдем к берегу, - Кавамото заглянул в блокнот, - через сорок часов.
      Фудзита повторил Бернштейну:
      - Через сорок часов. Расчетное время прибытия в ремонтный док Йокосуки - четырнадцать ноль-ноль в пятницу. Повторите сообщение, полковник.
      Израильтянин прочел.
      - На этом все. Совещание окончено. - Фудзита обратился к Бренту Россу. - Прошу вас остаться. Вас, адмирал Аллен, и подполковника Мацухара тоже.
      Когда члены штаба покинули каюту, Марк Аллен и Йоси Мацухара переглянулись, а Брент уставился невидящими глазами на переборку. Энсин ожидал услышать дополнительную информацию о вариантах действий авианосца, но мысли Фудзиты оказались далеки от этого. Его голос был мягким и теплым.
      - Вы сегодня сделали доброе дело, Брент-сан.
      Употребление уважительного обращения "сан" вывело Брента из летаргии.
      - Если вы имеете в виду то, что я сделал в храме...
      - Да. Вы оказали неоценимую услугу лейтенанту Коноэ.
      - Я слышал обо всем, Брент. Не могу поверить... - начал Марк Аллен.
      Мацухара оборвал его:
      - Он действовал великолепно. Им стоит гордиться, адмирал Аллен.
      - Вы освободили Коноэ от агонии, и его дух отошел в храм Ясукуни, сказал Фудзита.
      Брент раскрыл ладони. Пристально посмотрел на них.
      - Они обагрены кровью, сэр. У меня не было такого ощущения после тех стычек с арабами. Но с ними я дрался. И победил. А для Коноэ я был палачом.
      - Нет! Он сам был себе палачом, как это и должно быть у самураев. Ваш удар был церемониальным.
      - Вам следовало выбрать кого-то из своих, - с горечью произнес Марк Аллен.
      - Брент-сан - один из нас, - возразил Фудзита.
      - Вы оказали на молодого человека чудовищное давление, адмирал Фудзита! - воскликнул Аллен.
      - Вы не можете понять нас, не можете понять бусидо, так ведь? Большинство из вас думают, что бусидо относится к воинским искусствам. Явно раздраженный Марк Аллен открыл рот, словно желая что-то сказать. Фудзита нетерпеливым жестом, как профессор слишком долго думающего студента, попросил его помолчать. - Это не способы вооруженной борьбы, а образ жизни, который мы называем "путь воина". - Его голос поднялся. - Он диктует все: ранний утренний подъем, чистоту тела, стиль одежды, учтивость до полного послушания по отношению к занимающим более высокое положение, заботу и защиту для тех, кто находится ниже на общественно-социальной лестнице. В прежние времена самурай служил, чтя память своих предков, уважая мать и отца, относясь с глубокой лояльностью к своему удельному князю дайме, который подчинялся сегуну, служившему императору. Лояльность осталась и в наши дни - самурай подчиняется старшим офицерам, которые служат императору. Разрыв в этой цепи, несостоятельность любого рода ведет к обесчещению и смерти. - Адмирал побарабанил пальцами по столу. Настоящий самурай осознает необходимость смерти и встречает ее быстро и радостно. Как мы говорим, нет больше ничего, что стоило бы записать.
      - Знаю, я понимаю бусидо, адмирал. Я рос в Японии, учился здесь в начальной школе.
      - Тогда вы должны понимать. Выбора не было. Росс был единственным инструментом для разума Коноэ.
      - Но вы должны осознавать, - взмолился Аллен, - осознавать западный склад ума, адмирал. Мой помощник обрел разрушительный опыт.
      Брент ожил, сказав страдальческим голосом:
      - Я не смог даже эту обязанность выполнить подобающим образом! - Он повернулся к Аллену, его голубые глаза увлажнились. - Я схалтурил. Ударил слишком высоко... - Он не договорил.
      - Нет, вы ударили в обозначенное место. Узел был моей идеей, отреагировал на признание Брента Росса Фудзита.
      - О Боже! О Боже!
      Мацухара с глубоким участием произнес:
      - Брент, твоя огромная сила сделала это, ты все исполнил четко. Воцарилось молчание, накрывшее каждого плотным одеялом.
      Глядя в переборку, Брент заговорил.
      - Не совсем так. - Его глаза нашли Мацухару и вспыхнули с новой силой. - И эта женщина. Я оказался глуп - позволил ей дурачить себя, навлечь опасность на нас всех.
      - Неправда, - сказал Фудзита. - Мы все были обмануты, поверили лжи. А ты убил фанатика мусульманина.
      - Да, - присоединился к адмиралу Мацухара. - Все было отлично. Его лицо стало "эталоном" красоты.
      - Брент-сан, - обратился к Россу Фудзита. - У нас японцев, долгая история, в ней много мудрецов, и мы храним их слова. Одним из самых умных был Сетоку Тайси, живший более тысячи лет назад. Он сказал: "Только некоторые рождаются мудрыми, но усердие открывает дорогу многим". Вы приобрели мудрость. Вы ценный помощник, у вас самые лучшие глаза на корабле, вы знаете дюжину языков и являетесь опытным шифровальщиком. Поэтому сделайте вывод из полученного опыта. Постарайтесь осмыслить испытание, которому Коноэ подверг вас, и помните, что сейчас вы нужны "Йонаге" больше, чем раньше.
      Брент выпрямился, он почувствовал, как в нем зарождается что-то новое.
      - Да, Брент, - выдохнул Марк Аллен. - Ты должен.
      Фудзита нетерпеливо продолжил.
      - В древнем ритуале есть одна-традиция. Человек, совершающий харакири, жалует подарок своему кайсяку. - Он наклонился под стол и вытащил самурайский меч в великолепных ножнах, украшенных золотыми и серебряными иероглифами. Но особенно изумляющей была хризантема с шестнадцатью лепестками, выложенная бриллиантами и другими драгоценными камнями.
      - О Боже, - вырвалось у Аллена; - Какое чудо!
      Фудзита взглядом погладил меч и с благоговением заговорил:
      - Самурай мечом защищает честь своего государства, своего императора. Если самурай не оправдал ожиданий, он защищает свою честь тем, что берет на себя ответственность и совершает самоубийство... - Глаза адмирала скользнули по Бренту Россу, потом Марку Аллену. - Вы изобрели винтовку, которая является просто механизмом для убийства. Но это... - Он поднял оружие. - Олицетворяет жизнь. Это душа самурая, - закончил он.
      Пристально глядя на украшенные камнями ножны, Брент низким голосом спросил:
      - Он принадлежит лейтенанту Коноэ, так ведь?
      Фудзита, кладя меч на стол, медленно ответил:
      - Да. Принадлежит... принадлежал ему. Лейтенант Коноэ происходил из знатной самурайской семьи. Хризантема с шестнадцатью лепестками олицетворяет императора, иероглифы - это имена некоторых наиболее знаменитых его предков и названия мест, где они совершили свои великие деяния. - Фудзита указал на ножны. - Дайси Коноэ, погибший с этим мечом в руках, защищая сегуна Токугаву от бродячих самураев-убийц во дворце сегуна в Эдо. Следующее имя - Еритомо Коноэ, который, будучи одноруким, победил дюжину корейских пиратов, а тут, - адмирал бережно коснулся рукой иероглифов, - имя его деда Мураю, что был смертельно ранен, идя первым в атаку на русские позиции в Порт-Артуре в 1904 году, а вот, - сказал он дрожащим голосом, - имя его дяди - Энею, - что в 1912 году сделал себе харакири, когда похоронная процессия императора Мэйдзи проходила мимо его дома. - Фудзита тяжело выдохнул. - Итак, энсин, вы видите, что вы лишь помогли сохранить честь и традицию славной семьи. - Он протянул меч Бренту. - Меч - ваш.
      Брент молча встал, принимая подарок.
      - Прошу вас, энсин, поймите, - продолжил, улыбаясь, Фудзита, - хотя у нас есть бусидо, наши строгие воинские уставы, мы прежде всего гуманисты ценим жизнь и стараемся сохранять ее.
      - Разумеется, адмирал, - ответил Брент, разглядывая ножны.
      Зазвонил один из телефонов, стоявший на краю стола в хаосе связного оборудования. Мацухара быстро принял сообщение и повернулся к адмиралу.
      - Один из пленных серьезно болен, - доложил он, возвращая трубку на место. - Он в корабельном лазарете.
      Замешательство мелькнуло на лице адмирала.
      - Пленных?
      - Да, - подтвердил Марк Аллен. - Два немца и араб.
      Глаза Фудзиты вспыхнули.
      - Ах да, конечно. Казнить!
      14
      На скорости тридцать узлов подгоняемый сильным бризом авианосец "Йонага" с впередсмотрящими на фор-марсе подошел к гористой береговой линии Хонсю. День выдался бурным, порывы ветра теребили и сминали водную гладь в пенящиеся белые шапки, бросались брызгами, разлетающимися длинной вуалью свадебного кружева. Когда началась ночная вахта, горбящиеся от ветра огромные волны с северо-востока, высотой с ангарную палубу, стали бить в корму, разворачивая переднюю часть корабля в подошвы волн, выпуклый его нос врезался сзади в холмы воды, развешивая вокруг себя голубые занавески; откат, подъем и подготовка к стремительной атаке на новую гору воды. Солнце тускло светило в пелене облаков, катившихся прямо над морем и терявших свои края в челюстях ветра, открывавших небосвод. Огромными стаями, расправив крылья, крутясь и планируя, метались чайки.
      Несмотря на погоду, авиагруппы взлетели на рассвете и взяли курс на Токийский международный аэропорт, где необходимо было проверить самолеты и провести учебно-тренировочные полеты с новыми летчиками. Но самым важным являлось то, что руководство полетами воздушного патруля над "Йонагой" планировалось осуществлять из аэропорта. Мацухара оставался на борту корабля - в его задачу входило работать и на авианосец, и на аэропорт.
      Брент Росс в штормовой куртке стоял на мостике вместе с адмиралом Марком Алленом, подполковником Мацухарой и другими членами команды, для которых мостик был рабочим местом. Радар сообщал пеленги островов. Подполковник вызывал по радио Аоги Симу, Хатидзе Дзиму, Микина Дзиму и Муяке Дзиму, говорил с ними и отмечал их местонахождение на своих картах. Мерцающими зелеными пальцами радар очерчивал контуры крупного острова, чем способствовал начавшемуся волнению моряков. Бренту доставило удовольствие, что, после настойчивых просьб Бернштейна, Аллена и его самого, пленных не стали обезглавливать. Фудзита неохотно признал, что от них можно получить какую-нибудь информацию, но отказался держать арестованных на борту. Их должны были передать силам самообороны сразу же после захода в док порта Йокосука.
      - Нападение было пиратским, - заметил адмирал. - А пиратов казнят. - И улыбнулся.
      Сейчас в бинокль энсин видел очертания двух полуостровов, Ису и Босо, и их оконечности, выступающие в пролив, - мыс Иро слева и мыс Нодзима справа. Сотни членов команды собрались на полетной палубе, заполнили фор-марс и радостно приветствовали приближение родной земли.
      - Старшина, - обратился Ацуми к унтер-офицеру, - пеленг на мыс Иро и на мыс Нодзима. - Последовал быстрый ответ. После лихорадочной работы с параллельной линейкой и прокладочным прибором штурман доложил адмиралу:
      - Предлагаю курс три-ноль-пять.
      - Хорошо. - Фудзита отдал приказание телефонисту: - Сигнальному мостику поднять сигнал: курс три-ноль-пять, скорость шестнадцать. - Раздались крики команды на сигнальном мостике, и через минуту вымпелы и флаги с шелестом затрепетали на ветру.
      Брент скользнул биноклем по кораблям сопровождения, с приближением земли подошедших ближе к флагману.
      - Все отвечают, сэр.
      - Хорошо, - ответил адмирал, подходя к переговорной трубе. - Выполнять. - И потом в переговорную трубу: - Вправо на три-ноль-пять, скорость восемнадцать.
      Судно накренилось, и ритм двигателей под ногами Брента стал реже.
      - Курс три-ноль-пять, скорость восемнадцать, девяносто шесть оборотов, адмирал, - донеслось из трубы.
      - Хорошо.
      Команда кричала и жестикулировала, словно мужчина, долго не видевший женщины, а Брент смотрел в бинокль на эту странную и таинственную землю, которая, казалось, была полна парадоксов: где гости снимают обувь, а не головные уборы; где вино подогревают, а рыбу едят сырой; где принимающие душ скребут себя дочиста, прежде чем войти в ванную; где присутствующие на похоронах одеты в белое; где такси не имеют ручек на дверцах, а дверцы распахивают пружинами, которые могут искалечить неосторожного; где император, будучи смертным человеком, почитался как прямой наследник бессмертного бога; где ревностно почитались две различные религии рождение отмечалось по-синтоистски, а смерть - по-буддистски; где язык не имел алфавита, вместо которого использовалось более двух тысяч обязательных иероглифов, позаимствованных у китайцев и имеющих множество значений, зависящих от контекста. Японцы были вежливы и учтивы, пока вы не попадали с ними в метро, где они мимоходом могли переломать вам руки и ноги, штурмуя вагон. Странная страна, - сказал он сам себе. Странная. Но именно здесь он встретился с Сарой - капитаном Сарой Арансон, в кабинете Бернштейна в посольстве Израиля. Он вспомнил ее властное и одновременно привлекательное лицо, выдающее ее тридцать едва заметными морщинками в уголках больших карих глаз, светящихся умом. У нее была загорелая, хорошо ухоженная кожа, спускающиеся пышной волной на уши каштановые волосы. Свободная блузка и слаксы не скрывали налитого тела, острых грудей и круглых бедер. Брента охватило приятное возбуждение при воспоминании о ней. Они вместе поужинали в уютном маленьком ресторанчике. И слишком много выпили. А Сара выпила даже более того. Говорили о геноциде. Ее бабушки и дедушки, тети и дяди - все погибли в печах во славу третьего рейха. Говорили о тревожном, положении на границах Израиля из-за рьяных почитателей джихада. Сара попутно рассказала о своем погибшем любимом Ари Вайцмане, летчике-истребителе, которого разорвало в клочья над долиной Бекаа на его "Мираже", когда ему не удалось уклониться от зенитной управляемой ракеты. И Брент с самого начала почувствовал возникшую между ними симпатию - безумное влечение друг к другу, оставшееся невостребованным до того момента, когда "Йонага" атаковал Каддафи, а Брент был послан в аэропорт Бен-Гурион за новым шифратором-кодировщиком. Те тридцать шесть часов, проведенные в ее квартире в Тель-Авиве потребовали всего жара его крови и оставили в нем незабываемое состояние покоя, которого он никогда не испытывал прежде. Брент с тревогой поежился, когда из темноты воспоминаний проступило лицо Кэтрин. Прогнав его, он вздохнул и снова вернулся к Саре. Увидит ли он ее еще раз? Он знал, что она по делам службы разъезжала по всему миру и ожидала направления в Вашингтон. Но в мире всегда царил такой беспорядок и было так много неожиданностей.
      Брент вздрогнул, когда голос телефониста оторвал его от воспоминаний.
      - Радар сообщает о множественных целях на входе в пролив.
      - Хорошо.
      Установив фокус на бинокле, Брент разглядел небольшую точку, качающуюся на волнах курсом на "Йонагу". Потом он заметил неясные очертания еще одной и еще.
      - Большое количество небольших лодок, - доложил он адмиралу. - С обоих бортов, сэр.
      - Святой Будда - при таком-то ветре! - Громкая команда уменьшила скорость до десяти узлов.
      Когда "Йонага" царственной поступью начал свой путь по защищенным водам залива Сагами-Нада в главный фарватер, ветер стих и сотни празднично украшенных лодок, заполненных тысячами радостных людей, суетливо зашныряли рядом с бортами авианосца, заставляя его еще больше снизить скорость и идти предельно осторожно.
      - Идиоты. Они мешают нам, - проворчал Фудзита с неубедительной досадой.
      - Токийцы рады видеть вас, - тихо сказал на ухо Бренту Аллен.
      - У них будет бензин для их машин, пока "Йонага" в действии, улыбнулся Брент.
      - Сэр, - обратился телефонист к адмиралу, - на связи "рубка-рубке" пост самообороны: "Следуйте в сухой док Йокосуки".
      - Хорошо. - Адмирал повернулся к Россу и Аллену. Он явно был в жизнерадостном настроении. - КОМСИЛСАМОВ, - сказал он, иронизируя.
      Все рассмеялись.
      В тот же день четыре буксира осторожно втащили "Йонагу" в огромный ремонтный док в Йокосуке, суетясь вокруг авианосца, будто крестьяне, раболепствующие перед крупным дайме. К ночи док был почти осушен, и чудовищное судно повисло на блоках, распорках и лесах, стоном выражая "неудовольствие" от непривычных нагрузок. Рабочие верфи сразу же начали снимать временные заплатки с торпедных пробоин. По трапу на борт поднялся Фрэнк Демпстер. Неуверенной походкой, крепко держась за штормовой леер, он добрался до квартердека, где адмирал Фудзита уже собрал совещание.
      - Сюда меня привели дела, - сообщил агент ЦРУ, дыхнув на Росса перегаром со своего места во флагманской рубке. Он отхлебнул предложенного ему черного кофе и пробежался глазами по членам штаба, прежде чем обратиться к адмиралу.
      - У меня есть для вас кое-какие новости, сэр. - Демпстер похлопал рукой по досье и затем вытащил из папки один-единственный листок. - Арабы расшифровали наши коды "Альфа Два" и "Зебра". Они читают ваши передачи с тех пор, как вы покинули Южную Атлантику.
      Бернштейн заметил:
      - Мы заказали новое шифровальное устройство, оно ждет нас в нашем посольстве.
      - И в штаб-квартире ВМР, - добавил Марк Аллен.
      - Хорошо, - отметил Фудзита.
      Вздохнув, Демпстер достал еще один документ.
      - Мы уточнили потери англичан. Они потеряли все три авианосца. - По каюте прокатился ропот недовольства. - И у нас есть информация, что арабские боевые группы в настоящий момент концентрируются в восточной части Средиземного моря. Благодаря своей победе Каддафи взлетел высоко и получил новую поддержку. Он торжественно поклялся, что "преподаст этим бездомным индонезийским псам урок" и "приручит маленьких желтых обезьян". - Раздался рев ярости. Подняв руку, агент ЦРУ попросил тишины. - Кроме того, есть сведения, что у арабов имеются два корабля с тяжелым вооружением, которые, как мы полагаем, были куплены как металлолом. Демпстер взял следующий лист. - Два британских авианосца были потоплены самолетами, а еще один расстрелян и потоплен двумя крейсерами. Мы идентифицировали один из них как индийский крейсер "Мисоре", ранее принадлежавший англичанам под названием "Нигерия" класса "Фиджи". Водоизмещение десять тысяч тонн, девять шестидюймовых трехствольных установок "Виккерс", восемь четырехдюймовых вспомогательных орудий, а также сорока- и двадцатимиллиметровые зенитные орудия. Может делать тридцать два узла в час и имеет дальность хода четыре тысячи пятьсот миль на двадцати узлах. Другой - пакистанский "Джохангир", также принадлежавший Великобритании под названием "Диадема", класса "Дидо", семь тысяч пятьсот шестьдесят тонн, восемь орудий калибра пять и двадцать пять сотых дюйма, четырнадцать сорокамиллиметровых вспомогательных орудий, скорость тридцать узлов, дальность хода четыре тысячи миль на восемнадцати узлах. - Он положил лист на стол. - Есть информация, что экипажи крейсеров состоят из немцев, русских и арабов. Стреляют довольно-таки хорошо. Оба корабля имеют неплохое радиолокационное оборудование - систему управления ведением огня типа "274".
      - Какие самолеты?
      - Главным образом Me BF-109T и Ju-87, как мы и предполагали. Фюзеляжи в основном изготовлены в Восточной Германии. На самолетах используются различные двигатели фирм "Юмо" и "Даймлер Бенц", также собранные в Восточной Германии.
      Мацухара вдруг сказал:
      - Мы можем победить их. "Мессершмитт" слишком тяжел.
      Бернштейн добавил:
      - Поступала информация, что у них есть несколько самолетов "Грумман F-4F".
      Мацухара фыркнул:
      - Летающая бутылка с сакэ. Учебная цель.
      - Кто летчики?
      - Немцы, русские и арабы, большей частью сирийцы и ливанцы.
      - Наемники, они не смогут противостоять боевому духу ямато наших самураев, - презрительно заметил Мацухара, его глаза сверкали.
      - Банзай! Банзай!
      - Мистер Демпстер, - сказал Фудзита, не обращая внимания на крики. Мы ожидаем нападения арабов, и я полагаю, что их ударные силы или боевые группы, как вы любите их называть, будут находиться в пути около пяти недель, по крайней мере, некоторые из их тяжелых кораблей получили серьезные повреждения в последних боях.
      - Нет, сэр. Несколько погнутых листов обшивки от неточных попаданий на "Колоссусе" плюс сорок два сбитых и поврежденных самолета. Ничего такого, что бы они не могли отремонтировать или заменить в Триполи или Бенгази.
      - Хорошо, мистер Демпстер. "Йонага" будет готов к плаванию через четыре недели. Мы подготовим им прием.
      - Банзай! Банзай! - закричали японцы.
      Раздался стук в дверь, и матрос ввел двух японских офицеров в синей форме и флотских офицеров. Брент узнал одного, капитан первого ранга Такахаси Аоги, который был первым представителем японского правительства на борту "Йонаги", когда авианосец в декабре прошлого года заходил в Токийский залив. Это был высокий, стройный седой человек с морщинистым лицом и большими, не похожими на восточные, глазами. Брент помнил выражение почтения в этих глазах, когда Аоги впервые увидел адмирала Фудзиту. Оно никуда не исчезло.
      - Добро пожаловать, - тихо поприветствовал Фудзиту пришедший. - Вся Япония ликует.
      - А император?
      Из внутреннего кармана кителя Аоги достал конверт, вручил его адмиралу и подобострастно добавил:
      - От императора.
      Фудзита быстро надорвал конверт, надел очки в стальной оправе и начал читать.
      - Он удовлетворен! Он удовлетворен! - радостно воскликнул адмирал, поднимая глаза от письма. - Завтра я с ним встречусь.
      Брент понимал важность императорского одобрения.
      Для императора, который, и это было известно каждому, являлся божеством, прямым наследником богини солнца Аматэрасу и который не слишком жаловал силы самообороны, испытывал отвращение к захлестнувшей Японию жажде наслаждения и находился в ужасе от утраты ценностей и добродетелей прошлого, лишь Фудзита и "Йонага" что-то еще значили.
      Аоги повернулся к своему спутнику, коротышке лет пятидесяти шестидесяти с брюшком, нервными глазами, испуганным взглядом и печально опущенными уголками рта.
      - Адмирал, это капитан второго ранга Есики Камакура, докмастер, ответственный за ремонт и ваше снабжение.
      Адмирал Фудзита выстрелил фразой в Камакуру.
      - С мостика я видел ограждение и ворота у небольшой проходной. Два охранника развалясь курили и болтали.
      - Могу заверить вас, адмирал, что приняты все необходимые меры безопасности, - поспешил ответить капитан второго ранга скрипучим, астматическим голосом.
      Фудзита повернулся к Бренту Россу.
      - Вы как-то рассказывали мне, что арабы в Ливане взрывают американцев с помощью машин, начиненных динамитом.
      И снова ставящая в тупик память адмирала. Фудзита забыл о своих пленных, но помнил ненужные на первый взгляд слова, брошенные мимоходом во время вахты на мостике в Токийском заливе шесть месяцев тому назад.
      - Да, сэр, - ответил Брент. - В апреле 1983 года напичканная взрывчаткой легковая машина унесла жизни более шестидесяти человек посольства США в Западном Бейруте. И в том же году, примерно шесть месяцев спустя, другой бомбист-самоубийца взорвал казармы морских пехотинцев в Бейрутском аэропорту. Погибло более двухсот солдат и офицеров.
      - Двести сорок один, если быть точным, - добавил Марк Аллен.
      А Ирвинг Бернштейн добавил:
      - Возможно, адмирал. Вероятно, нанятые из шиитов.
      - Мусульманская секта, - произнес Фудзита. - Я слышал о них, но мне казалось, что друзы и сунниты более влиятельны.
      - Были до настоящего времени, - поправил его. Бернштейн. - Шииты - в основном бедные крестьяне. Они откололись от суннитов на основе толкования учений, касающихся преемников Магомета и других догматов ислама. Они безжалостны, известны своими зверствами, за предшествовавшие несколько лет заработали себе "репутацию" на самоубийственных нападениях, которые, разумеется, могут привести к вечной жизни на небесах. Шииты - лучшее пополнение для "Саббаха".
      Фудзита пододвинул к себе том в роскошном переплете и начал читать. Потрясенный Брент понял, что тот зачитывает описание небес из "Корана".
      - "...в оазисе рая и шелковых одеяниях, раскинувшись на диванах. Они не будут знать ни палящего солнца, ни леденящего холода... с веток свисают фрукты, вокруг них расставлены серебряные сосуды и бокалы, напоминающие графины. Они пьют из кубков... - Брент опустил глаза, а монотонный голос продолжал: - ...их одежды будут из изумрудного шелка и золотой парчи. Они будут украшены серебряными браслетами, а Аллах будет давать им кристально чистые напитки..." Нужно ли мне читать дальше? - спросил Фудзита. - У членов моего штаба есть опыт отражения их самоубийственных нападений. - Он посмотрел на Камакуру. - Мы примем собственные меры безопасности.
      - Но, адмирал...
      Не обращая внимания на докмастера, адмирал обратился к капитану второго ранга Кавамото.
      - С этой минуты вахтенный офицер будет нести вахту наверху у забортного трапа, как обычно. А пост помощника будет находиться у караульного помещения у ворот... - Фудзита задумчиво помолчал. - Нет, у ворот будет вахтенный старшина с четырьмя матросами-охранниками. - Он коснулся пальцами посеребренного сединой подбородка. - Ни одно из корабельных орудий не сможет иметь достаточное склонение, чтобы накрыть выстрелом ворота, поэтому установите пулемет "Намбу" в бруствере из мешков с песком, разместив его на пути между воротами и подножием лестницы. - Фудзита обернулся к Камакуре. - Ограждение у вас крепкое. Если саббаховцы попытаются напасть с грузовиком, начиненным бомбами, думаю, что сделают это они через ворота. "Намбу" будет бить прямой наводкой.
      - Адмирал, - подал голос раздосадованный докмастер. - У нас есть охрана - двадцать человек. Нет необходимости в пулемете.
      - Хватит! Вы слышали о крейсере "Амаги"? Его скинуло с блоков в ремонтном доке землетрясением в 1923 году, и он был разрушен. Грузовик, начиненный взрывчаткой, может сделать то же самое с "Йонагой". - Адмирал распорядился: - Капитан второго ранга Кавамото, отдайте команду.
      Кавамото взял трубку и торопливо заговорил. Закончив, он доложил адмиралу:
      - Ваши приказания переданы, адмирал.
      Камакура ерзал на стуле от раздражения. Но следующая фраза Фудзиты повергла его в состояние шока.
      - Половина артиллерийского вооружения корабля будет находиться в состоянии готовности, орудийные расчеты - при установках. - Камакура со свистом, словно котел высокого давления, выдохнул:
      - У вас же есть боевой воздушный патруль, адмирал!
      Брент ожидал взрыва. И он произошел. Ударив крошечным кулачком по столу, Фудзита заорал:

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19