Я, кроме своей музыкальной деятельности занимаюсь еще самыми разными делами. Я тусуюсь с радиостанциями. Меня недавно пригласили на пост программного директора радиостанции "Милицейская волна". Говно — вопрос: "Можно поменять название?" "Нет, нельзя". "Ну, это выше моих сил". У них там совершенный бардак, можно сделать хоть панк — радиостанцию. Но я не могу под таким именем выходить. Я работаю в разных местах, у меня есть, где брать деньги. Я просто умный, на самом деле. Я знаю, где украсть лавэ для того, чтобы потратить их на свою семью, и на ту музыку, которой я занимаюсь. Потому что, при всем притом, что наш концерт приносит какие-то деньги, жить от этого четырем здоровым мужчинам, если у них есть какие-то чиксы, жены, дети, довольно сложно. Это довольно скромный и очень скромный достаток.
О: Как ты понимаешь панк как музыкальный стиль и как стиль жизни?
С: Самое лучшее определение, которое я нашел по жизни… Несколько лет назад в Москву приезжал такой человек — Donny The Punk. Он читал две лекции — в МГУ и еще где-то. Журналист, который просидел в тюрьме лет 10–15 за торговлю LSD, который был изнасилован 39 неграми. Он дал самое лучшее определение Панк-року…
Мне кажется, Панк-рок — это гитарная музыка, причем звук гитар должен быть максимально приближен к индустриальному, не в том смысле модного сей час понятия «industrial», по большому счету — рок'н'ролл с индустриальным звуком — вот моя дефиниция Панк-рока как музыкального стиля.
В Панк-роке очень важен drive. Что такое драйв? Ты приходишь на концерт и какая-нибудь группа начинает играть на гитарах, барабанах и всё такое. И в какой-то момент тебя зацепляет и начинает колбасить. Если это есть… Это вообще панк — музыку должно определять. Если этого нет, то это не rock'n'roll, это, наверное, декламация стихов под гитару.
Но и драйв не главное. Очень важно, чтобы текст был. Если все время будешь про любовь петь, про морковь какую-нибудь, это тоже… Если ты не эпатируешь публику и при этом хорошо и с драйвом играешь, то в конечном итоге станешь хорошей рок — группой. На самом деле, это не плохо, но это уже не Панк-рок.
О: А чем Панк-рок отличается от рока?
С: Мне кажется, сильный элемент эпатажа и больший элемент политизированности. Панк-рок ближе к левым, к анархистам.
О: А сам ты как относишься к анархии и какое значение имеет она в Панк-роке?
С: Для меня лично — я изначально настоял на том, чтобы мы использовали в надписи нашей группы «А» перевернутое. Потому что традиционный европейский социальный анархизм мне не очень симпатичен. Мне ближе религиозные поиски господина Толстого, которого можно определяется как религиозного анархиста. Я не думаю, что сейчас, или завтра, или лет через 10 мы отменим государство и дадим людям, что они хотят и получим что-то хорошее, но я верю в то, что есть возможность поиска, человек должен быть свободным и искать. Человек должен стремиться к свободе. В этом смысле, я — анархист.
О: Должен ли Панк-рок нести опасность для общества?
С: Я думаю, что да. Панк-рок — это опасность любой стабильности. Есть шоу-бизнес, который рулит Игорь Тонких, нужно внести в его дело такую струю, которая разрушит его дело. Это шутка, конечно. На самом деле, искусство должно нести некоторую опасность (я, правда, не имею в виду физическую опасность). Очень легко стать одной из застывших форм. Вся эстрада… Ведь Маликов, Пугачева — когда-то это, наверно, тоже было по-своему революционно. Но эти люди законсервировались, они сложили каноны и действуют в их рамках. И в результате, это приводит к тому, что мы потребляем огромное количество мертвечины, которая поступает к нам через средства массовой информации. Мерилин Мэнсон, которого я не люблю за его убеждения, за его телеги, все равно, в конечном итоге, приносит определённую пользу, потому что разрушает стандарты и стереотипы, которые навязывает общество. Американскому обществу нужно, чтобы ты был белый католик или протестант и хороший семьянин. Он делает совершенно наоборот: он говорит, что ебется с маленькими мальчиками, что он антихрист. Я человек православный и мне такие заявления не очень приятны, но я понимаю, почему он так говорит.
О: То есть, даже если это не физическое разрушение, то, по крайней мере…
С: Мне кажется в физическом разрушении смысла нет. Ну что, панки биржу в Лондоне разрушили? Они ничего не разрушили. Ну, может пару машин по пьяни разъебошили, это смешно. По большому счету, message основной — да, мы должны разрушить те стереотипы, которые есть вокруг нас, постараться быть свободными, как бы это не было тяжело.
О: Чем русский Панк-рок отличается от западного?
С: К сожалению, во многом русский Панк-рок отличается от западного тем, что большинство групп не умеют играть. Я не беру в расчет классическую игру на гитаре или что-то в этом роде. Я говорю не об этом. Нужно делать drive. Драйва не делает почти никто. Сейчас перед панк — тусовкой России стоит в первую очередь тема — овладеть музыкальной техникой. Потом все остальное будет — тексты, идеология. Сначала нужно научиться делать такое, чтобы люди просто приходили на концерт, и у сцены их вставляло. Все. Все остальное потом возможно придет, а может и не придёт. Но играть надо уметь. Все-таки драйв — первая вещь. И драйв, на самом деле, довольно мистическая штука. В каком-то смысле, это шаманство (прошу прощения за избитый штамп). Это очень странное состояние. Если это происходит на концерте, ты выходишь другим после него, и люди, которые пришли к нам на концерт, выходят другими.
18. О3.99
Ольга: Какие изменения произошли в музыке, в составе за прошлый год?
Саша: Ну, какие изменения произошли? Мы приступили к записи нашего пятого альбома. Вещи довольно разноплановые. Очень широкий спектр, на самом деле. Достаточно новая экспериментальная пластинка для нас. Хотя с другой стороны, все наши предыдущие работы всегда были экспериментальными и всегда представляли группу по-новому.
О: А что касается состава?
С: Я вообще сразу хочу пояснить — «НАИВ» кузница кадров, на самом деле. Как коллектив, мы воспитали большое количество высококачественных музыкантов, возможности которых не лежат только в области Панк-рока. И последнее происшествие, которое произошло — из группы ушёл наш басист Денис Петухов, который теперь играет в группе "Маша и Медведи". Плюс ко всему у него ещё случилась любовь-морковь с Машей, и у него реально было очень мало времени на коллектив. На его место пришёл Коля Богданов из группы "П.З.О." Он пока в качестве сессионного музыканта в коллективе.
О: В чём ситуация в русском Панк-роке отличается от западного на данный момент в плане идей?
С: На Западе это что-то более политическое. Панк — группа должна выражать своё панковское отношение в бизнесе. Билеты на её концерт не должны стоить дороже 5$. Они не должны играть с расистскими группами вместе. Они не должны то, не должны сё. Есть какие-то правила, которые отличают панка от не панка. У нас всё это более размыто. Ну, если я возьму за правило не играть концерты дороже 5$, скажем, если я буду по 4$ играть концерты — это значит, что билет на мой концерт должен стоить 100 рублей. Как, интересно, будет относиться к этому аудитория? Будет воспринимать это как гуманизм величайший или нет — будут орать, что я озверел и rip them off (обдираю их)? Поэтому некоторые правила, которые существуют в западном Панк-роке, нельзя переносить на наши условия.
У нас только-только начался переход в панковском сознании от стихийного протеста и криков под гармошку к пониманию Панк-рока.
О: Причины появления Панк-рока в России?
С: Всегда же есть молодёжь, которая ребелит, которой хочется анархии в самом прямом смысле — не слушаться никого, бухать, иметь секс, хочется, чтобы девушки были доступны, чтобы можно было подраться — это та почва, на которой панк рок вызревает. Если он потом превращается во что-то большее, это здорово. По большому счёту, Панк-рок — это такое гопничество, на самом деле тинейджерское — мне кажется, это во всех странах одинаково, истоки. Панк-рок, не Панк-рок… Рок — музыка, то есть рок'н'ролл, на самом деле, изначально. Музыка «панк» — это во дворе чуваки тусуют…
Они крутые, чтобы девкам нравиться, нужно на гитарах играть. Ну, а в периоды фрустраций каких-то, сложных ситуаций — экономических, кризисов каких-то, весь этот ребелизм, повстанчество отроческое выливается во что-то агрессивное, жесткое. Вот, наверное, так Панк-рок появляется.
О: А политический протест?
С: Политический протест, протест в самом широком смысле — против культуры старших. "Вы создали такую культуру, в которой жить нам, молодым, не возможно. Мы против этого протестуем активно. Поэтому мы по-дурацки толкаемся, прыгаем… Мы сразу даём понять, что на этот раз мы принципиально отличаемся: мы — не такие, как вы. Вы — другие, вы — взрослые, со своими правилами, а мы нет. Мы по-дурацки себя ведём, как школьники. Даже если мы становимся старше, мы всё равно ведём себя, как школьники. Потому что у нас культ вечной молодости. Мы будем молодыми всегда! Ну, не всегда, пока не умрём, а умрём скоро"
(смеётся).
О: Live fast, die young!
С: Да. Типа того. Потом просто, как и любое движение, Панк-рок эволюционирует. Люди, которые в нём участвуют, становятся старше, развивают какие-то параллельные идеи.
О: Что ты можешь пожелать панкам и людям, которые эту книжку читать будут?
С: Сейчас мы на пороге входа в третье тысячелетие. Я не предлагаю, в принципе, осуществлять какую-то ревизию, но я предлагаю подумать над тем, что Панк-рок в большей степени — это отличие от основной части общества не внешним видом — рваные штаны и непонятки на башке — наверное, в большей степени тебя должны отличать от других людей идеи, на самом деле. Говоря об идеях, неможно не сказать о том, что человек, который мало читает, имеет маленький доступ к информации, и вряд ли может генерировать какие-то адекватные, интересные идеи. Мне кажется прошло то время, когда нужно бить стёкла магазинов и драться с ментами. Это, конечно, тоже является частью контркультуры и протест, — это всё нормально. Но делать из этого культ бессмысленно, потому что это уже было много раз и нужно поучиться играть, конечно, потому что, ну, невозможно уже…
Сколько групп было, которые выходили на сцену… Ну, может быть в 15 лет и это катит. Но на самом деле, это уже совсем не интересно. Это совсем не работает, потому что это не работало никогда. Разговоры о том, что "Sex Pistols" умели играть — это бред. Люди, выходя на сцену, играли, на самом деле. Другое дело, что очень много было сделано записей, когда качество самой записи оставляло желать лучшего. Но по большому счёту, люди умели играть и играли. Ну, если сравнивать с Блэкмором — наверное, они не умели играть, но они играли. И многие люди, которые воспринимают буквально эту идею — что Панк-рок — это полное неумение играть — это залечь. Надо уметь играть, надо голову включать. Надо читать книжки, надо думать о том, что происходит. Это всё я бы и посоветовал читателям этой книги.
ДИСКОГРАФИЯ
1990 "Switch-Blade Knalfe" (USA, MRR)
1992 "Пива для НАИВа" (Россия, Alien Records)
1994 "Dehuminized States Of America" (Россия, SOS Music)
1997 "Пост — Алкогольные Страхи" (Россия, FEELEE Records)
1999 "Отсоси дверную ручку" (рабочее название альбома)
Интервью с группой "Четыре таракана"
7.05.97, 02.07.99
Ольга: Когда и при каких обстоятельствах образовалась группа?
Денис «Рубан»: В 1989 году, через 5 лет увлечения рок'н'роллом, мне, Рубанову Денису Александровичу в 16 лет пришла в голову мысль создать рок-группу, так как ничего другого делать не умел и не хотел.
В 1989 году с одноклассниками сделали группу. Репетировали у Пэпа дома. Сочиняли песни, играли, как умели. Ни каким стилем не назывались, играли все просто, трехаккордно так как по-другому не могли. Немного порепетировав, решили сделать концерт. К концерту нужно было придумать название. А кроме названия местности, где мы жили, ничего в голову не пришло — "Кутузовский проспект". Этим концертом, который имел место в Доме Пионеров, мы прославились на весь свой район. В этом Доме Пионеров нам дали возможность репетировать. Там был кружок «Рок-группа» со своим руководителем. Пришли мы туда с Лениным и Пэпом. Там были халявные инструменты — «Уралы», порталы, барабаны всякие. Там же я познакомился с еще одним парнем, которого мы впоследствии обозвали Сидом. Он был принят в группу вместо басиста, который вошел в отказ.
О: Какой был первоначальный состав?
Р: Ленин пел и играл на гитаре. Воробей играл на гитаре и тоже пел. Потапыч, по-моему, играл на басу, и я на барабанах. А, вообще, изначально мы с Потаповым (Пэпом) решили сделать группу и стали искать людей, которые умеют играть на инструментах.
О: А сами умели?
Р: Сами не умели, но очень хотели научиться и что-то делали для этого. Тогда я на бас-гитаре играть учился и даже с преподавателем занимался. Но потом у меня произошла травма левой руки, и я понял, что хорошим басистом стать тяжело будет из-за пальцев, а барабанные палочки держать легче.
О: Вы изначально стали песни на английском придумывать?
Р: Изначально песни были на русском, но довольно глупые текста. А мы с Лениным хотели делать европейское звучание. А там же все песни на английском поются.
О: Как дальше развивалась история группы?
Р: После концертов на телешоу «50x50» ушел Ленин. Мы тогда со всеми людьми, которые могли бы крутить группу дальше рассорились: были инциденты какие-то, пьяные угары. А Денис Петухов был просто другом со двора и когда Ленин ушел, мы нисколько не расстроились с Петуховым быстренько спелись. Он был человеком, музыкально подкованным. Нормально играли пели.
Ленин, уйдя, сделал свою группу — "Lady's Man". Сид в то время тоже ушел к нему, и мы взяли на бас Архипа ("Арр1е Соге", "Долина патиссонов"). Потом Архип уехал в Европу, а Сид попросился назад.
Ольга: Расскажи, пожалуйста, о появлении Панк-рока в СССР и в частности в Москве.
Дима «Сид»: В СССР не было таких условий, которые спровоцировали появление панк — движения а Западе — роста безработицы, усиления расистских движений, что не нравилось молодежи, в Великобритании, например. Кроме того к тому времени rock'n'roll из музыки детей-бунтарей превратился в музыку для родителей, и подростки захотели вернуться к корням. В СССР была другая ситуация. Здесь всегда была почва для бунта — тоталитаризм. Мы относимся к тому поколению, которое ловило ВВС и Севу Новгородцева, «Kiss», «Accept», "AC/DC" и другие запрещенные группы через КГБэшные глушилки.
В Омске, Новосибирске придумали себе свой Панк-рок. А Москва была наиболее центровым городом, куда попадали какие-то записи западных групп, неважно какие, главное — из-за бугра. В 1980-х мы слушали "АС/DС" «Accept», но когда мы впервые услышали "Sex Pistols", мы поняли, что это раз то, что нам надо. В то время мы слушали не то, что хотели, а то, что могли достать. И когда к нам попал "Newermind the Bollocks", сразу стало ясно, что эта музыка ближе всего нам по стилю.
Люди из группы «НАИВ», которые жили поблизости, подстегнули "Четыре Таракана" не менее, чем "фирменные группы". Они были изначально продвинутыми. Мы понимали разницу между "Гражданской Обороной" и "Монгол Шууданом", но когда услышали группу «НАИВ», мы поняли, что и нас есть группы, играющие так же как "Pistols"…
Когда мы создавали группу, у нас не было цели стать супермузыкантами и тому подобное. Мы просто хотели быстро прославиться и быть крутой группой.
О: Дальнейшая история группы.
Д: Рок-лаборатория. 1991 год. Фестиваль надежд. Подача демо — записей.
Название "Кутузовский проспект" решили сменить, потому что уже стало понятно, что мы играем Панк-рок, и такое название не соответствовало стилю группы. Мы играли 1-2-3-минутные песни, почти без соло, с неформальными текстами, очень честные. Но в отличие от питерско — сибирской тусовки не использовали акустических гитар, все строилось конкретно на "Sex Pistols". Нам это нравилось, и мы понимали, что такая простая музыка понравится людям. Мы сами парни простые. Хотели быть русскими "Sex Pistols". Зерна упали на подготовленную почву. Все, что делали "Sex Pistols" нам нравилось от А до Я, и мы хотели быть такими же.
Итак 1991 год. Перестройка идет полным ходом. Но все это делалось не просто так. Те люди, которые рулили до реформ, остались, и Рок-лаборатория не была исключением. Это была по слухам КГБэшная контора, которая и в начале 1990-х продолжала контролировать идеологию молодежи. Рок-лаборатория была создана Московским комитетом ленинского комсомола и занималась контролем в сфере культуры. Складывалась очень специфическая ситуация…
Рок-лаборатория ежегодно выбирала группы для Фестиваля Надежд, который являлся отчетным и показывал, что группы сделали за год. В Рок — лаборатории было много групп: "Ва — Банк", "Ногу свело", "Монгол Шуудан", но чистый Панк-рок играли только «НАИВ» и "Четыре таракана".
Р: Вместе с «НАИВом» мы создали Подвал, где репетировали многие Лабораторские группы. "Ногу свело" тут свою программу два года писали. Все бесплатно репетировали лет 5. Разрешения у нас никакого не было — смутные были времена. Просто молодежь, которая живет в этом доме и окрестностях, оккупировала этот подвал.
О: А инструменты откуда взяли?
Р: Инструменты каждый купил себе сам со временем. Что-то Рок — лаборатория дала. Воробью на первую гитару "Led Star" зарабатывали — в переходах играли. Купили гитару, примочку.
О: Откуда появилось название "Четыре таракана"?
Д: Мы принесли свою демо — запись в Рок-лабораторию, а новое название еще не придумали. И тогда Ольга Опрятная (директор Рок — лаборатории) предложила название по одной из наших песен — "Четыре таракана". Мы сначала не очень-то согласились — считали это "детским садом"… Кстати, о своем новом названии мы узнали совершенно случайно — из анонсов по радио: "Фестиваль Надежд", группа "Четыре таракана". А потом решили не менять. Даже наше название было спровоцировано руководством Рок — Лаборатории. Наши трудовые книжки лежали в Рок — лаборатории, где была указана должность — "артист эстрадно-музыкального ансамбля", так как за тунеядство тогда еще могли посадить. Но потом настало время, когда можно было не работать, чем мы и занимаемся.
Мы, обладая юным возрастом, успели вписаться в последний вагон той волны, на гребне которой разрулились «Кино», «Ва-Банк», «ДДТ». Но в вагон — последний: одной ногой там, а другой — в капиталистическом настоящем.
Дальше начался капитализм в стране… Если нормальные люди не были готовы к этому, то рок — музыканты тем более. Все организации, поддерживающие молодежь развалились, да и не были нужны. Можно было писать пластинку на свои деньги, или искать спонсоров (тогда это было возможно). Можно было не оговаривать, что группа некоммерческая. Было непонятно, что делать: была группа, состав, песни, рынок… Стали искать родственные коллективы. Стусовались с «НАИВ» ом, "Ва — Банком". Изменились условия существования. Появись так называемые клубы: рок-кафе «Отрадное» ("Отрыжка"), "Загубленное детство"… Но это были не совсем клубы в современном понимании. Например, в «Отрыжке» проводились концерты 3–4 раза в неделю, играло несколько групп, продавалась выпивка и закуска… И это было фактически единственное место на 12-миллионный город. Но и групп, правда, в то время было немного. Но это был первый рок-клуб, настоящий панк — клуб западного образца.
О: А где еще вы играли концерты в начале 1990-х?
Р: В разных местах — где позовут, где новый клуб откроется. Даже в Центральном Доме Работников Искусства. Мы выступали там перед каким-то жирными дядями и тетями, которые сидели и аплодировали нам. Тогда еще Ленин пел.
Д: «Отрыжка» дала пинок под зад, спровоцировала создание клубов. Сейчас подобных заведений много, и они подразделяются на множество категорий. Но до «Отрыжки» не было ничего. После ее закрытия (март-апрель 1992), которое было связано с убийством Леши, бас-гитариста "Монгол Шуудана" прямо в клубе, в стране стали появляться первые коммерческие структуры, некоторые из них выбрали своим бизнесом выпуск грампластинок. И в 1992- 94 гг. начали возникать первые фирмы грамзаписи, которые назывались кооперативами и частными предприятиями. Именно они разрушили монополию государственной компании «Мелодия» и стали выпускать группы, которые были скандально популярны — "Гражданскую Оборону", "Ва-банк".
О: Как дальше развивалась история группы?
Р: В 1993 году произошел развал группы — Петухов ушел в «НАИВ» (он хотел играть на басу), а Сида поймали в Питере с какими-то допингами и посадили в «Кресты». Когда он вернулся, мы вместе с ним и Пэпом решили воссоздать группу. Записали альбом "Best Before". И после этого мы решили остаться в таком же составе: Пэп — на басу, а Сид пел.
О: А почему Сид петь начал?
Р: Мы долгое время искали вокалистов и не могли найти. Люди просто не врубались. И нам легче было басиста найти, а вокалистом кого-то из нас сделать, и я предложил Сиду петь. Сначала у него это плохо получалось… С большими усилиями Сид пропел "Best Before", так и пошло…
Тогда на гитаре у на сыграл Вова Родионов, который потом ушел и создал свою группу «Ульи». Потом Сил нашел Максима Беляева, который играл последние полтора-два года. А Леху Соловьева мы нашли по объявлению.
О: Как ты понимаешь Панк-рок?
Д: Панк-рок — квинтэссенция, серцевина настоящего рок'н'ролла. Можно взять любую классическую пластинку рока конца 1950 — начала 60-х (Джерри Ли Льюис и др.) — это легко доступная, примитивная музыка. Она никогда не была остросоциальной, люди пели о том, что их волнует. «Ramones» и «Stooges» писали о своем, о том, что произошло вчера, о проблемах, которые окружали их лично — на улицах много безработных и т. д. Никто не задумывался о том, что песни их не радиоформативны. И для нас тексты — не главное. Мы выражаем в них свою собственную жизнь. Нас не интересует государственное устройство, внешняя и внутренняя политика. Мы — не учители, не вожди, которые ведут за собой.
Например, "Green Day", хоть развиваются по тем же законам, что и Майкл Джексон, продаются миллионными тиражами, этим они имеют большую возможность изменять мир, нести свою идею. Панк — культура — это наиболее честная и естественная область рок-музыки. В 1997 году панку исполняется 25 лет Панк долго был в андеграунде, а с середины 1990-х произошел некий панк взрыв, с разруливанием таких групп, как "Green Day", «Offspring». А суть в чем? Оставаясь самими собой, стать крутыми рок-звездами, не идя ни на какие компромиссы ради этого.
И в плане внешнего выражения панк не принес там что-то суперновое. Эпатаж был и раньше — те же "The Who", даже Elvis Presly… Все прикиды были механически перенесены в свое время Маклареном с Ричарда Хэлла на "Sex Pistols". Каждый одевался, как хотел.
А политические моменты в панк — движении возникли, когда 16-17-летних юнцов поставили перед камерой — "говорите, что хотите". Конечно, им многое не нравилось в окружающей действительности…
О: Как ты относишься к анархии?
Д: Анархия — это утопия. И если попытаться воплотить ее в жизнь получится беспредел. Реально власть нужна. А то, что Джонни Роттен провозгласил: "I wanna be Anarchy!" — это как выступление против буржуазии, прогнившего строя, принцип «круши-ломай». НЕ надо здесь воспринимать все однозначно. Панк очень неоднозначен.
ДИСКОГРАФИЯ
1992 "Duty Free Songs"
1995 "Best Before"
1997 "Украл! Выпил?! В тюрьму!!!"
1991–1996 "Краткое содержание предыдущих серий"
Интервью с Димой Спириным (группа "Тараканы!")
5.11.98
Ольга: Можешь вкратце прокомментировать смену состава, то представляют собой участники группы сейчас и что раньше?
Дима: Вообще, состав коллектива никогда не был стабильным и до сентября 1997 года "Четыре таракана" представляли собой, условно говоря двух постоянных участников и людей, которые то и дело меняются.
При всём при том, что эта ситуация была очень порочна и неправильна по той причине, что менялся именно креативный элемент, те люди которые сочиняли, те люди, которые определяли звук, которые делали эту группу, а не менялись два олуха, которые только мнили о себе по большому счёту. Конечно, они выполняли какие-то функции, по большей части исполнительные и несли в себе идеологию. Ситуация раскола была спровоцирована этими процессами. Дело в том, что мне не нравилось это, а Денис относился к этому спокойно. Я смел думать, что обладаю самокритичностью, я понимал, что я сочиняю очень мало песен и очень слаб, как музыкант, а Денис вообще только играет на барабанах и всё. И поэтому нам необходимо сформировать группу, настоящую группу, какая она должна быть. А Денис к этому очень спокойно относился. Мне это ужасно не нравилось… В один момент стало понятно, что Денис деструктивен, и он не должен быть в группе. И на тот момент это понял не один я, но и басист наш Лёша Соловьёв.
Потом мы были в поиске, нашли двух новых людей, укомплектовали группу и в этот раз мы решили сделать всё сначала. Было ощущение, желание подчистить немного backrgaund, а не тянуть за собой все эти телеги, начать всё с нуля. Поэтому поиск музыкантов был как будто бы в новую группу, у которой не существует стилистического направления. Нам нужны были люди с чистым восприятием. Таким оказались Саша Голант, наш нынешний гитарист, и барабанщик Костя Дементьев. Очень быстро эти люди почувствовали специфику, почувствовали дух, полюбили Панк-рок, почувствовали эти эмоции, смогли их испытывать, смогли сочинять…
Очень много можно говорить о том, что в панк — группе играют не панки. Вот сейчас я уже этого не понимаю. Если человек играет Панк-рок в панк — группе, то он уже делает что-то панковское. Невозможно коллектив обвинять в том, что "вы правильны" или "вы неправильны", если внешне артист не выглядит как панк. А кто сказал, как выглядит панк в конце XX века? Однако мы сейчас убеждаем именно как панк — группа и записали новую пластинку, как панк — группа. Это может называться, как угодно. Мы это можем никак не называть, но эти всё равно будет оставаться панк — музыкой.
О: Если брать "Четыре таракана" и "Тараканы!", что конкретно изменилось, кроме состава?
Д: Так как не изменился я и не изменился Лёха, не изменились ни музыкальные пристрастия, ни мировоззрение и ничего больше, то на самом деле это та же самая группа с новыми людьми, которые определяют чуть-чуть по-другому звук. В новом составе появилась возможность свободнее творить — как бы мы не пытались преподносить это год назад, как набор в новый коллектив, парни попали под жесточайший диктат, им были даны основные направления движения. И они очень быстро полюбили Панк-рок и стали творить, но сейчас пошёл процесс обратный, мы чувствуем себя настолько свободно, что открыты для любых музыкальных стилей.
О: Какая у вас сейчас основная ориентация музыкальная?
Д: "Тупой Панк-рок". Это мы так про себя называем. Для людей это может быть по-разному. Но тупость не такая, как непроходимый дебилизм, а тупость сорта Бивиса и Батхеда. Это то, что делает мир упрощённым и искренним. Мы пытаемся делать песни искренними, но так как они кажутся людям тупыми, мы их называем тупые Панк-рок песни.
О: Для чего вы этим занимаетесь?
Д: Ничего другого делать не хочется и не умеется. Я на самом деле, просто не вижу никаких других путей.
О: Панк как стиль жизни и как стиль музыки?
Д: Что есть стиль жизни надо ещё понять. Точно должны совпадать ощущения себя в жизни, которые определят стиль жизни. Но стиль жизни может не влиять на стиль музыки. Любое ощущение, которое ты испытываешь, может отразиться на песне.
О: Имеет ли Панк-рок какие-нибудь определённые моменты, отличающие его от других стилей?
Д: По моему мнению, в музыке точно существуют моменты определяющие в звуке, в подаче, в аранжировке. Но это не объяснить — нужно слушать панк рок пластинки. Всё на уровне чувствования. Панк-рок — это не то, какие ты аккорды подобрал, какую ты придумал аранжировку, а в том, как ты это исполняешь, в подаче.
О: Если брать Панк-рок как музыкальный стиль, то что здесь наиболее важно сама музыка; драйв, энергия, подача или тексты, идеи?
Д: Опять же, как кажется мне, рецепт крутой панк — группы — выдержанность всего этого, когда всё это сделано в духе: когда текст не выпадает из концепции музыкальной, исполнение подчиняет себе аранжировку, а не аранжировка исполнение, понимаешь? Вот тогда панк — ансамбль стреляет. Очень убедительно всё получается. Панк — группа, наверное, — это наиболее рок-группа, когда музыканты сами делают всё: одни и те же люди сами делают всё. А стиль жизни… Я сейчас не понимаю, что такое Панк-рок как стиль жизни. Когда человек выходит из возраста, когда не нужно было зарабатывать денег самому, вопрос о соответствии его стиля жизни тому или иному направлению культурному, а уж тем более музыкальному, просто отпадает сам собой. Я могу называть себя панком и сидеть в офисе фирмы грамзаписи, например, что-то делать. Всё-таки, наверно, важно в какой культурной среде ты варишься, какие культурные идеи тебя обуревают, какого сорта, какого рода. А это уже предопределяет, как ты выглядишь, что ты делаешь, или то, что не делаешь.
О: Как ты можешь охарактеризовать Панк-рок в России, в частности в Москве, на данный момент.
Д: Движение какое-то происходит, но как охарактеризовать это, я не знаю. Все группы практически которые сейчас более-менее видны, стали неплохо играть, даже хорошо. Не придерешься, на самом деле. Хорошо играют — это хорошо, мало идей — это плохо. Исполнительское мастерство, бомбилово, накачка, деланная ярость и моща, может быть, негативной стороной является, но, всё равно, это определяет крутость группы, когда коллектив может долбить круто вне зависимости от настроения артистов. Но мало идей, мало оригинальных идей в контексте.
