Дневник загорающей

      Мейсон опустил глаза на письменный стол, где лежало несколько ведомостей и листов бумаги. Он обратил внимание, что каждая циферка выведена с каллиграфической четкостью.
      - Я как раз собирался закрываться, - сообщил Баллард. - Я стараюсь каждый вечер забрать наличку до десяти. Оставляю только мелочь, чтобы было чем давать сдачу клиентам. Обычно бензоколонки обворовывают где-то около полуночи. Я этим артистам ничего не оставляю. С тех пор, как слухи об этом распространились по округе, они даже и не пытаются ко мне заглядывать.
      - Понятно. Расскажете мне о краже в банке?
      - Вначале мне надо знать, зачем вам эта информация.
      - Хочу выяснить, кто же на самом деле был виновен.
      - Вы не думаете, что Дюваль провернул то дельце?
      - Так решили власти.
      - Но вы с ними не согласились?
      - Пока мне не на чем строить выводы. Пытаюсь не формулировать окончательное мнение.
      - Понятно.
      - Возможно, если вы не хотите говорить о деньгах, мы могли бы поговорить о Дювале. Что он за человек?
      - Вопрос века.
      - А ответ?
      - Ответа нет.
      - Почему?
      - Его невозможно классифицировать. На него трудно навесить этикетку.
      - А если попытаться?
      - Спокойный, жизнерадостный. У него было много друзей и он обожал свою дочь. Жена умерла, когда девочке было десять лет и Колтон Дюваль решил пожертвовать всем ради воспитания дочери. Он был ей и отцом, и матерью. Я считаю, что подобное практически невозможно.
      - Результат получился плачевный? - спросил Мейсон.
      - Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом "плачевный". У Дюваля были свои идеи. Он утверждал, что люди не могут чувствовать себя свободно, пока не породнятся с природой. Он считал, что каноны традиционного поведения, вежливости и этикета - проявление лицемерия.
      - Почему?
      - Он заявлял, что люди должны быть полностью естественными, а их поведение отражать их личность вместо того, чтобы подделываться под какой-то общепринятый устой или правило.
      - Немного чокнутый?
      - Нет. Он умел внушать доверие. Ты сразу же начинал его слушать, а потом кивать головой вместо того, чтобы прямо заявить, что нельзя так воспитывать дочь.
      - Дочь его любила?
      - Обожала.
      - А что с деньгами? Их прихватил Дюваль?
      - Не вижу, как бы он мог это сделать. Если уж быть полностью честным, я не представляю, как вообще кто-либо мог их свистнуть.
      - Объясните почему?
      - Множество факторов, всяческие проверки и предосторожности. Это было невозможно.
      - Но, тем не менее, случилось.
      - Как они утверждают.
      - Дюваль не мог украсть деньги?
      - Никто не мог. Это подобно тому, как наблюдаешь за иллюзионистом на сцене. Он делает то, что, по всей вероятности, не может происходить, но ты все равно сидишь и смотришь, как происходит именно это.
      - Если вы расскажете мне, что же все-таки случилось, я, не исключено, предложу вам решение проблемы, - сказал Мейсон.
      Баллард с минуту молчал, затем начал рассказ:
      - Это произошло где-то часа в два. В те дни наш филиал в Санта-Ане выплачивал зарплату большому числу государственных служащих, и нам, в головной конторе, приходилось переправлять туда огромные суммы наличных денег. Там располагался авиационный центр, где работало много людей. У нашего филиала в Санта-Ане вообще был прекрасный оборот и приходилось переводить наличные туда-обратно два или три раза в месяц. Мы считали, что используем безопасный способ перевозки. Банк закупил бронированные машины с отдельными ящиками для наличных денег. Такие машины разрабатывались специально для финансовых учреждений. Ключи от этих ящиков с наличными были только у руководства и контролеров. Водитель ключа не имел. Это специально придумали на случай остановки машины грабителями где-то в пути: бандитам все равно будет не забраться в интересующий их ящик. Машина также оснащена рацией, работающей на коротких волнах. О ней никто не знает и настроена рация на ту же частоту, что и та, на которой ведут переговоры полицейские патрульной службы. Если кто-то в пути пытается остановить машину, водитель нажимает всего лишь на одну кнопку - и по всей полицейской сети начинает воспроизводиться послание с сообщением номера машины и заявлением, что она попала в беду. Полиции потребовалось бы только позвонить в банк диспетчеру, и тот по номеру машины сообщил бы маршрут, по которому движется машина, и ее примерное местонахождение в данный момент.
      - Продолжайте, - попросил Мейсон.
      - А вот как мы пересылали деньги. Один клерк, отвечающий за отправку наличности, составлял пакет. За ним неотрывно следил контролер. Незадолго до этого банк заказывал бронированную машину. Она останавливалась с задней стороны здания банка. К этому времени у клерка и контролера все было готово: наличные укладывались в коробку, которая обертывалась специальной бумагой и запечатывалась сургучом. Клерк, составлявший пакет, ставил на сургуч свою личную печать, контролер - свою. Затем они вместе отправлялись к бронированной машине. Предварительно два вооруженных охранника проверяли, безопасно ли выносить наличные. Через какое-то время после того, как уже участвовал в отправке миллионов долларов, ты просто начинаешь относиться к этим мероприятиям, как к отправке партии моркови или какого-либо другого товара.
      Мейсон понимающе улыбнулся.
      - В тот день я поставил на скачках и - ну надо же, не повезло Дюваль упаковывал большое количество наличных как раз тогда, когда шло сообщение с ипподрома. Мистер Мейсон, вы сами что сделали бы? Я получал маленькое жалованье и поставил на эту лошадь целую сотню. Я знал, что если она выиграет - я здорово заработаю. Потеря ста долларов для меня была бы очень тяжелой. Цены постоянно растут, а я, в общем-то, едва сводил концы с концами. С другой стороны, если такому банковскому служащему дать лишнюю тысячу - это уже что-то! Тот забег для меня очень много значил.
      Мейсон кивнул.
      - Я вышел в застекленный кабинет. Клянусь, что все равно мог видеть, что делает Дюваль. Мистер Мейсон, он брал пачки наличных, проверял и складывал в коробку. Мы уже до этого пересчитали все купюры и разложили их по пачкам. Единственное объяснение: он заранее заготовил погашенные чеки, вынув их из ближайшего ящика. Он нагнулся, закрывая от меня мусорную корзину, которая стояла под столом, взял деньги, уже упакованные в коробку, и бросил их в мусорную корзину, а вместо них положил погашенные чеки. Если это так, то признаюсь честно, мистер Мейсон, он здорово нагрел меня. Это была бы самая хитрая работа, которую я когда-либо видел. Все было очень естественно, как всегда. Конечно, я слушал, как проходит забег - и когда лошади стали приближаться к финишу, конечно, я очень волновался. К тому же, потребовался фотофиниш и мне пришлось ждать, чтобы узнать, моя ли лошадь выиграла. Я, наверное, состарился на несколько лет, ожидая окончательных результатов. Когда выяснилось, что я выиграл, я весь дрожал и обливался потом, словно только что изрядно поработал лопатой.
      Мейсон кивнул с симпатией.
      - Дюваль, конечно, знал, чем я занят, но ничего не сказал. Он меня покрывал, и я ему благодарен. У меня не было повода относиться к нему с подозрением. К тому времени я работал с Дювалем уже пять лет. Вместе мы переслали миллионы долларов наличными. Так что я просто поставил свою печать на пакет и мы отправились к бронированной машине. Я открыл ящик для наличности, мы положили туда коробку, отметили время и сообщили диспетчеру, что машина отъехала. Затем мы вернулись к работе. Во второй половине того дня я уже не мог сконцентрироваться на своих обязанностях. Я думал, как буду тратить деньги, выигранные на скачках. Я хотел купить новую удочку и спиннинг - планировал отпуск. Я раньше любил рыбачить.
      - И до сих пор увлекаетесь рыбной ловлей? - поинтересовался Мейсон.
      - Времени нет, а то бы с удовольствием. Когда работаешь на себя, то столько всяких забот набегает!
      - Я вижу, моя машина готова, - заметил Мейсон. - Я схожу заплачу и отгоню ее, чтобы освободить место.
      - Куда вы едете? - спросил Баллард.
      - В Беверли-Хиллс.
      - А меня не подбросите? Моя машина сейчас на ремонте и я собирался брать такси. Уже поздно, а у меня с собой много наличных, так что я не хочу идти пешком четыре квартала до автобусной остановки, а потом еще пять кварталов до дома.
      - Естественно. Поехали.
      Баллард быстро засунул несколько листов с цифрами, кассовый рулон и холщовый мешок в небольшую черную сумку. Из нее он достал маленький револьвер и переложил его в карман пальто. После этого он сел в машину Мейсона.
      - Надеюсь, я вас не напугал видом оружия, мистер Мейсон. В последнее время было совершено несколько нападений на бензоколонки и в полиции посоветовали, чтобы я купил револьвер и все время носил с собой.
      - Конечно, я все понимаю, - перебил его Мейсон, вписываясь в поток автомашин.
      - Похоже, молодежь сейчас не любит трудиться, - продолжал Баллард. Хотят получать, не работая, да и пострелять не прочь. У меня нет детей. Жена умерла вскорости после кражи в банке. Тогда на меня разом навалились все проблемы.
      - Что-нибудь еще вспомните о Дювале? - спросил Мейсон через несколько минут.
      - Теперь вы уже все знаете. Когда клерк в Санта-Ане вскрыл пакет, там были только погашенные чеки.
      - Или он так заявил, - заметил Мейсон.
      - Нет - это и решило дело. Деньги по этим чекам выдали в нашем банке в Лос-Анджелосе. Некоторые из чеков были зарегистрированы всего за час до того, как мы отправили пакет. Так что подозрение с клерка в Санта-Ане сразу же было снято.
      Мейсон обдумывал информацию.
      - Ладно, Баллард, - наконец сказал он, - все это вполне определенно кладет ответственность с одной стороны на вас, а с другой - на Дюваля.
      - Правильно, - согласился Баллард. - Именно так и решила полиция.
      Они снова замолчали. В конце концов снова заговорил Баллард:
      - Конечно, если бы деньги взял я, Дюваль бы, определенно, был моим сообщником. Мы бы вдвоем провернули дельце и разделили добычу. Но если украл Дюваль, он мог воспользоваться моей небрежностью. Именно Дюваль отвечал за упаковку наличности. Он заявил, что положил деньги в пакет.
      - А вашей обязанностью было следить за ним.
      - Да.
      - Но если вы пренебрегли своей обязанностью, Дюваль мог увести деньги.
      - Он так и сделал.
      - Мог сделать.
      - Да.
      - Но если бы кражу задумали вы, то Дюваль обязательно должен был бы об этом знать?
      - Несомненно.
      - А как насчет подмены? - спросил Мейсон. - Подмены пакетов?
      Баллард покачал головой.
      - Невозможно. Это должны были быть или Дюваль, или я, а я мог быть только в сговоре с Дювалем.
      - Почему вы заявляете, что нельзя было подменить пакеты?
      - Потому что водитель ни разу не останавливался с того момента, как уехал из нашего банка, и пока не приехал в филиал в Санта-Ане, а если бы и остановился, он все равно бы не добрался до ящика с наличностью.
      - А если бы у него был ключ?
      - У него не было ключа.
      - Предположим, был. Ему каким-то образом удалось...
      - Хорошо, я отвечу на это вопрос, - прервал Баллард адвоката. Предположим, у него был ключ, он остановил машину и у него уже был приготовлен пакет. Он все равно бы не смог это сделать.
      - Почему?
      - Если бы в пакете лежали газеты, книги или еще что-то в этом роде да, не исключено, что смог бы, но вспомните - пакет оказался заполнен погашенными чеками, которые находились в нашем банке! Водители никогда не заходят в банк.
      - И он никак не мог зайти внутрь?
      - Нет. Через ту боковую дверь производится только отправка и получение грузов.
      - Чеки нельзя приготовить заранее?
      - Нет. Они были представлены в банк и по ним получили деньги где-то за час до отправления того пакета.
      - То есть, похоже, Дюваль, не так ли?
      - Это должен был быть Дюваль, - с уверенностью заявил Баллард. - А потом, ведь они нашли у него несколько украденных купюр.
      - Насколько мне известно, в полиции имеется список номеров пропавших купюр, - сказал Мейсон. - Не всех, конечно, а пяти тысяч долларов.
      - Да.
      - У кого находится список?
      - Это самая конфиденциальная информация во всем деле, - сообщил Баллард. - Список держат в ФБР. Его очень тщательно охраняют. Даже самые доверенные люди в полиции не знают этих номеров. Им дано задание прямо на месте обменивать купюры, которые они посчитают подозрительными. Полицейские ходят с достаточным количеством наличных. Они приносят купюры в Управление, номера копируются, заносятся в список, отправляемый начальнику полиции, который затем передает его в ФБР.
      - Они нашли какие-нибудь купюры?
      - Мне не сообщают. Сами всегда готовы получить информацию, а вот разглашать - никогда.
      - Вы им что-то рассказали? - спросил адвокат.
      - Послушайте, Мейсон, обычно вы ведете честную игру. Я открою вам один секрет. В том пакете были тысячедолларовые купюры. Теперь в полиции имеется номер одной из них.
      - Откуда?
      - Я его вспомнил. Когда тысячедолларовые купюры достали из сейфа для отправки в Санта-Ану, они были в пачках. Я поставил на лошадь большую сумму. В такой ситуации человек обращает особое внимание на предзнаменования. Вот и я тоже не переставал размышлять, повезет мне или нет. Забег должен был начаться через несколько минут. Я взял в руки одну из пачек тысячедолларовых банкнот и у верхней оказался номер 000151. Я ставил на лошадь под номером пять. Я воспринял номер той купюры, как предзнаменование. Он означал, что моя лошадь придет первой и ей никто не помешает. Глупо, конечно, но теперь я понимаю, как чувствуют себя игроки рассматривают любую незначительную деталь, как знак свыше. Вот так я запомнил номер одной тысячедолларовой купюры, только он всплыл у меня из памяти, когда допрашивал тот молодой парень.
      - Что еще за парень? - поинтересовался Мейсон.
      - Из полиции. Может, из ФБР. Точно не могу сказать, но определенно откуда-то оттуда. Он приходил ко мне полдюжину раз. Терпелив, вежлив, настойчив, несколько раз просил меня повторить события того дня. Я уже все ему рассказал, а потом несколько дней назад он появился снова - и тут я вспомнил о пачке тысячедолларовых и цифре "пять", окруженной единицами, а впереди - только нули.
      - Вы уверены в последовательности цифр?
      - Абсолютно. Как только я вообще это вспомнил, номер банкноты очень четко появился у меня перед глазами.
      - И это единственный номер тысячедолларовых, который есть в полиции?
      - Насколько мне известно, да. Мистер Мейсон, я же говорил вам - это улица с односторонним движением: ты даешь им информацию, а они тебе шишь.
      - Спасибо. Я пытаюсь уяснить все случившееся, как, впрочем, и полиция.
      Несколько минут они ехали молча, затем Баллард осторожно спросил:
      - Вы знаете что-нибудь о дочери Дюваля? Чем она сейчас занимается?
      - Я не могу ответить, занимается она вообще чем-нибудь или нет.
      - Насколько мне известно, она была неплохой секретаршей. Полицейские стали следить за ней, а ее это раздражало. Пожалуйста, поверните направо за светофором, мистер Мейсон, а через пять кварталов - налево... А вот и мой дом на углу, маленькое бунгало. Следовало, наверное, выставить его на продажу после смерти жены, но тогда было не найти покупателя, а теперь стоимость все время растет и я не хочу продавать. Если сдам в аренду, то амортизация как раз составит разницу между тем, что мне будут платить жильцы, и тем, что мне самому придется платить за другое жилье. Я завелся, как старая мельница, но вы располагаете к себе людей. Наверное, я так много не говорил несколько месяцев.
      - Спасибо, - поблагодарил Мейсон, останавливая машину. - Я очень ценю, что вы столько мне рассказали.
      Баллард уже взялся за ручку, но повернулся к адвокату:
      - Не хотите взглянуть на фотографию бронированной машины? Может, тогда вам будет легче все представить.
      - Конечно. У вас есть такая фотография?
      - Да, несколько снимков с банковских времен. Моя жена любила фотографировать, и у нее это неплохо получалось. Они у меня все в альбоме. Зайдите на минутку. Подъезжайте к крыльцу и оставьте машину прямо у входной двери.
      Мейсон припарковал машину у крыльца и вошел внутрь вместе с Баллардом, который зажег свет, указал Мейсону на кресло и принес альбом. Он был сделан в форме книжки с полиэтиленовыми конвертами вместо страниц, в каждый из которых вставлялось по две фотографии.
      Мейсон принялся внимательно их изучать.
      - Не знаю как вы, мистер Мейсон, но мне каждый вечер помогает расслабиться стаканчик виски с содовой. Вы не против присоединиться? предложил Баллард.
      - С удовольствием, - согласился адвокат. - Только, пожалуйста, не делайте мне крепким. Когда я за рулем, я пью не больше одной рюмки и обычно что-нибудь легкое. Пожалуйста, побольше содовой. Просто в содовую чуть-чуть капните виски для аромата.
      Баллард извинился и отправился на кухню, чтобы приготовить выпить.
      Адвокат бросил взгляд на дверь, ведущую в кухню, откуда донесся звон бокалов, а затем быстро достал из внутреннего кармана конверт и вынул тысячедолларовую купюру. Ее номер был - 000151.
      Мейсон положил на кресло альбом с фотографиями и подошел к большому окну из толстого листового стекла. Его закрывали тяжелые шторы. Мейсон отодвинул одну из них и увидел, что на окне также висят закатываемые кверху пластиковые жалюзи. Они были приподняты в верхней части окна.
      Адвокат опустил жалюзи примерно на два фута, положил две купюры в закатывающийся конец, а затем вернул жалюзи в исходное положение.
      Только он успел сесть в кресло и снова взять в руки альбом, как Баллард ногой толкнул дверь из кухни и вошел с двумя стаканами.
      - Сделал, как вы просили, мистер Мейсон. Содовая, слегка окрашенная виски - ваш коктейль, мой покрепче.
      - Спасибо, - поблагодарил адвокат.
      - Вот эти фотографии, - продолжал Баллард, устраиваясь в кресле напротив и готовясь насладиться виски, - сделаны, когда я еще работал в банке. Вторая слева вон на той - моя жена за несколько месяцев до смерти. А вот и машина, которая как раз перевозила в тот день исчезнувший груз. Номер сорок пять. Рядом с ней - Билл Эмори, водитель машины.
      - Где Эмори сейчас? - поинтересовался Мейсон.
      - Насколько мне известно, так и работает водителем. В нашем же банке, как мне говорили. Он никак не был вовлечен в ту историю. Он еще молод, закончил школу незадолго до того, как была сделана эта фотография. Занимался спортом... играл в баскетбол, прыгал с шестом... Полиция его здорово потрепала, он был так напуган...
      - Кстати, а вы знакомы с доктором Холманом Кандлером из Санта-Аны?
      - Конечно. Друг Колтона Дюваля. Официальный врач банка и личный врач Дюваля. Прекрасный специалист. Он написал прошение, чтобы Дюваля выпустили, прислал к нам в банк свою старшую медсестру, чтобы собрать подписи банковских служащих и руководства. Я тоже подписал, но объяснил ей, что мое имя на этом прошении может сыграть обратную роль. Она ответила, что у нее есть список лиц, чьи имена она хотела бы видеть на прошении, и мое включено в него, так что я тоже подписал. Она очень симпатичная - просто куколка. И, между прочим, но это строго конфиденциально, именно от нее я узнал про тот забег. Какой-то пациент сообщил доктору, а тот не знал, что делать. Он в жизни никогда не играл. Он также был личным врачом Эдварда Б.Марлоу - президента банка. В общем, медсестра заполучила мою подпись, как, наверное, и подпись каждого, к кому обратилась, но все равно это не помогло. Они не собираются освобождать Дюваля условно-досрочно, пока он не вернет деньги, по крайней мере, большую их часть. Он может оставить у себя тысяч тридцать-сорок, сказав, что они уже потрачены, но власти, естественно, будут держать его, пока у него где-то спрятаны почти четыреста тысяч. Ты хоть представь петицию, подписанную всеми жителями Калифорнии от мала до велика, - они все равно его не выпустят.
      Мейсон допил виски.
      - Большое спасибо. Мне пора.
      - Вы уже уходите? - воскликнул Баллард. - Вы же только что пришли!
      Мейсон улыбнулся, вставая.
      - У меня назначена поздняя встреча. Спасибо за помощь и гостеприимство.
      - Мне бы очень хотелось, чтобы вы остались и выпили со мной еще по стаканчику.
      - Нет, спасибо, когда я за рулем, я не пью больше одного.
      Адвокат попрощался, сел в машину, выехал с подъезда к бунгало и отправился домой.
      Мейсон уже заезжал в гараж, когда ночной сторож сделал почти незаметное движение, давая Мейсону сигнал повернуть обратно.
      Адвокат нажал на тормоз, остановил машину и уже начал пятиться назад, но не успел выехать на улицу.
      По пандусу бежал мужчина. Он догнал машину Мейсона и открыл дверцу.
      - Мистер Перри Мейсон?
      - Что вам нужно? - резким тоном спросил адвокат.
      Мужчина вручил Мейсону сложенный документ.
      - Повестка о явке в Суд. Вы должны предстать перед Большим Жюри завтра в десять утра. Это вызов Дуцес Тэкум [Duces tecum - приказ о явке в Суд с документами, перечисленными в приказе (лат.)]. Вы должны взять с собой все купюры или другие законные платежные средства, полученные вами от Арлен Дюваль и находящиеся в вашей собственности. Спокойной ночи.
      Мужчина захлопнул дверцу машины, повернулся и направился к выходу из гаража. Мейсон отпустил тормоз и съехал с пандуса.
      - Я поставлю ее, мистер Мейсон, - сказал ночной сторож, а потом спросил тихим голосом: - Кто это был? Судебный исполнитель?
      - Да.
      - Я так и думал. Пытался вас предупредить, но уйти из гаража, чтобы подождать вас на улице, никак не мог.
      - Вашей вины здесь нет, - ответил Мейсон. - Он бы все равно рано или поздно до меня добрался.
      - Тем не менее, простите, мистер Мейсон. Если бы я надолго оставил свой пост, у него бы возникли подозрения...
      Тут судебный исполнитель снова подошел к машине.
      - Не сердитесь на меня, мистер Мейсон. Это моя работа.
      - Я не сержусь, - ответил адвокат. - Но мне бы хотелось, чтобы меня ставили в известность заблаговременно.
      - Меня самого только что послали к вам. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, передал мне эту повестку не более часа назад и приказал: "Вручи ее сегодня вечером, причем обязательно лично в руки Мейсону". Вот и все. Я отправился сюда. Мне пора. Рад, что вы на меня не сердитесь. Некоторые так возмущаются. Моего напарника послали к... другому человеку. Я рад, что вручал повестку именно вам. Вы, все-таки, адвокат и понимаете, что это моя работа. Спокойной ночи. Спасибо, что нормально все восприняли, мистер Мейсон.
      Судебный исполнитель вышел на улицу.
      Когда он, наконец, исчез из виду, ночной сторож снова заговорил:
      - Я думал, как вас предупредить, но ничего не пришло в голову. У него звезда величиной с тарелку. Если бы не она, я бы ему просто дал по башке.
      - Все в порядке, Майк. Ты ничего не мог сделать. Теперь мне снова придется уехать.
      Мейсон развернулся и медленно двинулся вверх по пандусу на улицу. Он позвонил в контору Пола Дрейка с автозаправочной станции.
      - Пол еще на месте? - спросил Мейсон оператора на коммутаторе.
      - Да, мистер Мейсон. Соединить?
      - Пожалуйста.
      Почти сразу же в трубке послышался голос Дрейка:
      - Я только что сам собирался звонить тебе, Перри.
      - Что случилось?
      - Ты помнишь, я тебе рассказывал о Джордане Л.Балларде?
      - Да, конечно. Я... - Мейсон внезапно замолчал.
      - Что ты?
      - Давай вначале твою новость.
      - Он мертв.
      - Что?! - воскликнул Мейсон.
      - Это правда. Если ты не успел с ним поговорить, то тебе это уже не удастся. Обидно, потому что он что-то сообщил полиции и... Черт побери, Перри, может, эта последняя информация и привела к фатальному результату.
      - Что случилось, Пол?
      - Ничего еще не закончилось. Пока могу рассказать только в общих чертах. Мой человек из полицейского Управления знает только, что к ним по рации поступил сигнал.
      - Ладно, хватит вступлений. Выкладывай, что тебе известно?
      - Совсем немного. Непонятно почему, но в конторе окружного прокурора решили, что у Балларда есть деньги, полученные от Арлен Дюваль. Очевидно, поступил анонимный звонок, но никто не понимает откуда.
      - Продолжай.
      - Окружной прокурор стал рассылать повестки о явке в Суд в качестве свидетелей, причем это вызовы Дуцес Тэкум с требованием взять с собой все деньги, полученный от Арлен Дюваль.
      - Эту сторону дела мы обсудим позднее, - прервал его Мейсон, - а пока расскажи мне о Балларде. Это может оказаться крайне важно.
      - Судебный исполнитель отправился с повесткой к Балларду. Он прибыл на место и обнаружил, что входная дверь приоткрыта. Он позвонил, но никто не ответил, и у него зародились подозрения. Он вошел и увидел, что Баллард лежит на полу в кухне. Очевидно, в момент смерти он готовил выпивку каким-то гостям. Там было три стакана, кубики льда, на столе стояли бутылки. Кто-то явно сильно ударил его сзади, а затем три или четыре раза воткнул в него большой нож для разделки мяса. Убийца ушел, оставив нож торчащим из спины Балларда. Естественно, сейчас дом кишит полицейскими.
      - Нашли чьи-нибудь отпечатки пальцев? - спросил Мейсон.
      - Перри, у тебя совесть есть? Я только что получил эту информацию. Я рассказал тебе все, что известно на настоящий момент. Там сейчас работают полицейские. Одному Богу известно, что они уже нашли и что найдут еще. И конечно же, они не собираются вводить меня в курс дела. Кое-что прочитаем в газетах, что-то сообщит мой человек из полиции, об остальном догадаемся. Я решил, что тебе необходимо срочно узнать об этом убийстве, потому что мотив преступления может быть связан с той информацией, которую Баллард передал полиции. Она ведь каким-то образом касается кражи в Коммерческом банке.
      - Огромное спасибо, Пол, - поблагодарил Мейсон. - Оставайся на работе. Узнай, что возможно, по этому делу. Я тебе перезвоню через час.
      Мейсон повесил трубку и отправился в издательство одной из газет, где у него работал хороший знакомый. Несмотря на поздний час, тот пропустил его в архив и Мейсон примерно с полчаса читал старые газеты с отчетами о краже большой суммы наличных в Коммерческом банке Лос-Анджелоса.
      Потом он снова позвонил Полу Дрейку.
      - Какие новости, Пол?
      - Практически ничего нового. Минутку, кто-то звонит по другому телефону. Не вешай трубку, Перри.
      Мейсону пришлось ждать минуты три, затем он снова услышал голос Дрейка:
      - Перри, ты еще здесь?
      - Да.
      - Ну, в общем, дело сделано - быть беде.
      - Что случилось?
      - Твоя любительница позагорать замешана по уши.
      - Стреляй!
      - Это долгая история, я пока знаю лишь основные факты.
      - Хватит тянуть резину, Пол.
      - Двое моих парней дежурили у гольф-клуба. Один оставался в машине, другой отправился к автозаправочной станции на бульваре, чтобы позвонить мне с отчетом. Чтобы сократить дорогу, он пошел через площадку для гольфа, и неожиданно заметил впереди себя бегущую женщину. Он решил приблизиться, но так, чтобы она не догадалась, что кто-то следует за ней. Это оказалась Арлен Дюваль.
      - Одна?
      - Одна. Очевидно, ей удалось улизнуть от полицейских.
      - Что было дальше?
      - Мой оперативник быстро принял решение. Он выбежал на шоссе вслед за Арлен Дюваль. Та автозаправочная станция на бульваре, открытая всю ночь, расположена всего в одном квартале от гольф-клуба. Она направилась туда и кому-то позвонила. Мой парень стал ловить попутную машину. В такое позднее время это довольно сложно, потому что никто не хочет останавливаться, но, наконец, одна машина притормозила. Мой оперативник представился, показал удостоверение и предложил водителю двадцать баксов. Мужчина сказал, что деньги будут очень кстати и спросил, что от него требуется. Мой парень попросил его встать у бордюра, а когда Арлен кончит звонить - следовать за ней. Это было совсем несложно.
      - Куда она направилась?
      - Села в такси. Она как раз его вызывала по телефону.
      - Потом?
      - Машина отвезла ее к бунгало Балларда. Когда она туда подъехала, в доме находился какой-то мужчина. У самой входной двери был припаркован автомобиль, мой парень слышал мужские голоса. Арлен тоже их услышала и, видимо, не решилась зайти. Очевидно, это как-то нарушило ее планы. Она вернулась к такси и расплатилась, затем направилась к задней части дома и стала ждать. Мой парень видел, что в гостиной находится какой-то мужчина. Этот человек подошел к окну, опустил и поднял пластиковые закатывающиеся жалюзи - явно давал кому-то сигнал. Он опустил их примерно на два фута, а через четыре или пять секунд поднял вверх в прежнее положение.
      - Твой парень разглядел этого человека? - Мейсон старался контролировать свой голос, чтобы не выдать эмоций.
      - Очевидно, нет. Шторы были задернуты. Мужчина просто отодвинул одну из них, дал сигнал, а затем снова скрылся с другой стороны штор. Примерно через несколько минут он вышел, сел в припаркованную машину и уехал. Мой оперативник предположил, что это машина Балларда, потому что у дома стояла всего один автомобиль, но, оказалось, она принадлежала гостю. Здесь мой человек допустил прокол, Перри. Я пытаюсь вдолбить им в головы, что ничто нельзя принимать, как должное, но, поскольку машина стояла у самого входа и других там не было, он предположил, что это автомобиль Балларда и не записал номерной знак.
      - Продолжай.
      - Как только этот мужчина отъехал, в дом направилась Арлен.
      - Каким образом она туда вошла?
      - Вот это неприятный момент, Перри. Она забралась через заднее окно.
      - Черт побери!
      - Вот именно.
      - И что дальше?
      - Она находилась в доме не больше пяти минут, а потом пулей вылетела из входной двери. Она почти бежала и не закрыла ее за собой.
      - Шла быстрым шагом?
      - Скорее бежала.
      - Твой человек последовал за ней?