Унеси меня на луну

– Мама, я люблю тебя, – сказал он. – Если что-то изменится, позвони мне на работу, а если не позвонишь, я жду тебя в шесть. Не перетруждайся.

– Рикки, я просто выполняю свою работу. Гостям нравится чистота в номерах.

– Пока, мама.

Повесив трубку, он посмотрел на часы. Его обеденный перерыв должен был кончиться десять минут назад. Ну и черт с ним. Без Софии смена в «Берренджерз» тянулась бесконечно. Рикки решил еще раз позвонить Дебби. В конце концов, что меняют лишние пять минут?

Стандартный набор фраз «привет-это-я-как-дела» он считал пустой тратой времени, поэтому, услышав в трубке голос девушки, сразу перешел к делу:

– Эта косметика у меня уже в печенках сидит. Мне нужно сменить работу. Может, податься в модели к «Томми Хилфиджеру»?

– Об этом надо было думать лет десять назад, а сейчас ты уже слишком стар.

– Стар? Мне двадцать семь лет!

– А ты полистай журнал. На вид ни одна из моделей не выглядит достаточно взрослой, чтобы голосовать. Если только тебе удастся получить работу в семейном почтовом каталоге… Как ты думаешь, ты сумел бы изобразить гетеросексуального отца троих детей?

– Я сказал, что хочу быть моделью, а не актером.

– Рикки, я сейчас не могу разговаривать, я на свадьбе.

– Кто выходит замуж?

– Моя сестра. Твоя лучшая подруга.

– Что-о?

В подсобку заглянул Говард Берренджер:

– Мистер Лопес…

– Мой перерыв только что начался, – быстро сказал Рикки.

Он произнес эту ложь с такой уверенностью, что Говард, кажется, ее проглотил.

– Извини, – Рикки продолжил разговор с Дебби, – тут болтается мой босс с секундомером. Начни сначала.

– София выходит замуж.

– Иди ты!

– Сейчас она на пляже в Кармеле, с ней Бен и Джей Лино.

– Как ты ухитрилась так быстро туда добраться?

– А я не там, я в Центральном парке. Это свадьба по телефону.

– Так же как секс по телефону?

– Да, только мне не будет стыдно, когда я повешу трубку.

– А что ты говорила насчет Джея Лино?

– Это долгая история.

Рикки помолчал. Осмыслив новость, он почувствовал себя задетым.

– Почему она ничего мне не сообщила?

– Это еще более долгая история.

Рикки постарался не зацикливаться на своей обиде, понимая, что София не стала бы нарочно скрывать от него такую важную новость.

– До меня доходили слухи, что Бен очень хорош в постели, но все это как-то странно.

– Извини, нам пора заканчивать, а то я пропущу церемонию. Между прочим, я подружка невесты.

– Потом позвони мне, я хочу знать подробности!

Рикки повесил трубку, все еще немного оглушенный новостью. София Кардинелла выходит замуж. За человека, которого она едва знает. Все это здорово смахивало на историю с Анджелиной Джоли и Билли Бобом Торнтоном.

* * *

– Да, – сказал Бен.

За его спиной Толстый Ларри смахнул слезу. София без особого труда убедила их, что Джозеф хочет, чтобы Толстый Ларри стал посаженым отцом, а Малыш Бо – свидетелем. Оба были настолько тронуты оказанной им честью, что ни одному не пришло в голову в чем-то усомниться. Толстый Ларри плакал, уже не таясь, и то и дело промокал глаза носовым платком.

– Он очень эмоциональный, – прошептала София.

Бен кивнул с усмешкой. Джей Лино перешел к традиционным брачным обетам. Когда пришел черед Софии сказать «я согласна», она повернулась к ряженому и подняла руку.

– Можно мне кое-что добавить от себя?

Джей обменялся с женихом удивленными взглядами, но согласился:

– Пожалуйста.

София взяла обе руки Бена в свои и с притворной серьезностью посмотрела ему в глаза.

– Что ты задумала? – спросил он.

– Клянусь каждое воскресенье готовить тебе мой любимый молочно-банановый коктейль, – торжественно произнесла она.

Бен тут же подхватил игру:

– А я клянусь выпивать по крайней мере половину стакана, хотя терпеть не могу бананы.

София засмеялась.

– Клянусь узнать побольше про Фрэнка Синатру и попытаться понять твое преклонение перед его талантом.

– А я клянусь, что буду тверд в своей нелюбви к Майклу Болтону.

София покатилась со смеху.

– Твоя очередь, дурачок.

Неожиданно для себя Бен испытал прилив какого-то трудно поддающегося описанию чувства.

– Клянусь приложить все силы к тому, чтобы из этого брака вышло что-нибудь путное, и я говорю серьезно. – Он высвободил одну руку и прижал ее к сердцу. – С той минуты, как мы встретились, у меня из-за тебя одни неприятности. Обычно так бывает, когда влюбляешься всерьез. Но в этот раз я не против, дело того стоит. Рядом с тобой я чувствую то, что раньше чувствовал только когда пел… я чувствую себя живым.

София открыла было рот, но так ничего и не сказала. Видно, слова Бена подействовали на нее слишком сильно. В конце концов она спросила:

– Ты клянешься любить Мистера Пиклза?

Бен усмехнулся, заметив блеск в ее глазах.

– Я клянусь, что честно попытаюсь его терпеть. – Он повернулся к Джею: – Ну разве она не великолепна? Вам когда-нибудь доводилось регистрировать невесту красивее моей?

– Я согласна, – тихо сказала София. Джей торжественно произнес:

– Объявляю вас мужем и женой.

Когда до Бена дошел смысл последних слов, его желудок ухнул куда-то вниз. Свершилось. Они действительно поженились. София – его жена, он ее муж.

– Можете поцеловать невесту, – объявил Джей.

Против этого пункта Бен не возражал. Он привлек Софию к себе и поцеловал глубоким поцелуем, который помог ему немного снять напряжение. Они оторвались друг от друга, только когда обоим потребовалось глотнуть воздуха. Бен посмотрел ей в глаза:

– Если не ошибаюсь, миссис Эстез?

София прильнула к нему.

– Да, это я.

– Красивая пара, – сказал Джей в телефон. – Они выглядят очень счастливыми. Да, она рядом. Это ваша сестра.

София спросила:

– Дебби, ты ничего не пропустила? Я очень рада. Мы должны благодарить за это Джея. Он держал телефон на протяжении всей церемонии, наверное, у него уже рука устала. Поговори со своим зятем.

Телефон перешел к Бену.

– Можно, я буду звать тебя сестренкой?

– Я на этом даже настаиваю, – ответила Дебби. – Ты понимаешь, с какой семьей только что породнился?

Бен покосился на Толстого Ларри и Малыша Бо и засмеялся.

– Догадываюсь.

– Смотри, обращайся с моей сестрой хорошо, а не то тебе придется иметь дело со мной. Между прочим, я куда опаснее отца.

– Кто же ты тогда – террористка?

– С Кардинелла лучше не связываться, – шутливо пригрозила Дебби.

– Твое предупреждение запоздало.

Он посмотрел на Софию. Строго говоря, на ней была не одежда, а отдельные лоскутки ткани в самых ответственных местах, однако она сумела не выглядеть вульгарно и появилась на пляже с видом дерзкой соблазнительницы, а вовсе не проститутки, вышедшей на поиски клиента. А тело… О! Бен обожал стройных женщин, а София, пожалуй, могла бы пройти между двумя слоями печенья «орео», не размазав начинку.

– Когда вы возвращаетесь?

Вопрос Дебби больше походил на требование. Бен взглянул на жену.

– Дорогая, твоя сестра интересуется, когда мы приедем. Скажи ей сама.

Он передал телефон Софии.

– В ближайшие два дня точно не вернемся, – ответила та. – Остаток поездки считается нашим медовым месяцем. Банкет?.. Да, конечно, это было бы здорово. Закажи столики в «Быстром Моргане», это любимое заведение Бена… Тоже неплохо… Позвони Рикки и передай от меня привет. И поцелуй за меня папу. Пока.

София отключила связь. Тем временем Бен пытался осмыслить последствия того, что он только что сделал. Женитьба… Как она повлияет на взаимоотношения между ним, Китти и Тэзом? Может, ему теперь нужно остепениться, даже вернуться к юриспруденции? Его жизнь только что круто изменилась.

– Дебби собирается организовать от нашего имени банкет в «Быстром Моргане».

– Да, я слышал, – буркнул Бен.

Он мысленно чертыхнулся. Пожалуй, нужно позвонить друзьям, чтобы они узнали о свершившемся раньше, чем его новоиспеченная невестка придет заказывать банкет. Нехорошо получится, если ребята из «Быстрого Моргана» узнают, что он женился, не от него самого. Они, пожалуй, обидятся.

– Можно мне позаимствовать телефон?

– Конечно, только, боюсь, аккумулятор почти разрядился.

Бен набрал один из немногих номеров, которые помнил наизусть. Ему ответил Джилли:

– «Быстрый Морган».

– Я не смог найти в Калифорнии приличного мартини.

– Бен! Нам тебя не хватает.

Бен был тронут. Он всерьез тосковал по этому бару.

– Кто там сейчас есть из наших?

– Китти сидит прямо передо мной. Она упустила выгодного клиента, и теперь все за это расплачиваются.

Бен живо представил себе обстановку и пожалел беднягу Джилли.

– Позови ее к телефону, я подниму ей настроение.

Через несколько секунд он услышал:

– Терпеть не могу калифорнийских мужчин.

– Нью-йоркских ты тоже терпеть не можешь.

– Это верно. Зато мне нравятся парни из обеих Каролин. Как тебе Кармел?

– Судя по тому, что я успел увидеть, милое местечко.

– А как матрас?

– О-о… – Бен понизил голос на целую октаву. – Очень удобный.

– Догадываюсь.

– Джилли сказал, ты упустила клиента.

– Одна девятнадцатилетняя паршивка из Верхнего Вест-Сайда расторгла со мной контракт только потому, что я не смогла обещать, что солист из группы «98 градусов» придет на вечеринку по случаю дня ее рождения. Я ей пыталась втолковать, что группа сейчас на гастролях, да куда там. Она, по-моему, наркоманка, ничего не соображает. А сделка была выгодная, и она бы мне очень пригодилась, чтобы оплатить счета по карточке «Америкэн экспресс» за этот месяц.

– Не переживай еще что-нибудь подвернется.

– Знаю, просто мне нужен один день, чтобы предаться жалости к самой себе.

– А где Тэз?

– Пошел на встречу насчет своего сценария.

– Это же здорово, – оживился Бен. Китти фыркнула.

– Я знаю этого продюсера. – Сам тон Китти мог остудить любой энтузиазм. – Он никто, пустое место. У нашего Джилли и то больше деловых связей, чем у этого неудачника. Я пыталась втолковать это Тэзу, но он и слышать ничего не хочет. Ему больше нравится болтать с бездельниками, чем слушать правду.

– Может, этот парень как раз сейчас пойдет в гору.

Китти снова фыркнула.

– Да он не сможет поставить даже студенческий фильм, не то что полнометражный художественный.

Бен вздохнул.

– Мне надо тебе кое-что сказать.

– Так говори.

– Мы с Софией поженились.

Китти замолчала. Замолчала надолго. Бен догадывался, что разговор будет не из приятных, но он надеялся, что Китти найдет хоть какие-то добрые слова.

– В этом месте тебе полагается сказать: «Поздравляю».

– Если ты хотел, чтобы я вставляла нужные реплики, прислал бы заранее сценарий, – холодно заметила Китти.

– Я знаю, это немного неожиданно.

– Бен, я тебя не понимаю. Ты с ней знаком всего пару недель. Она что, уже беременна?

– Нет.

– Тогда зачем было жениться? Почему вы не съехались и не пожили вместе просто так, как делают нормальные люди, пока не надоест?

Бен повернулся к Софии. Та, передав телефон, сразу отошла на несколько шагов, чтобы дать ему поговорить без свидетелей. Сейчас она держала босоножки на немыслимых каблуках в руке и ступала своими маленькими изящными ножками по песку, выводя отпечатками его имя. Бену вдруг показалось, что их импульсивное решение пожениться не имело никакого отношения к угрозам Джозефа Кардинеллы. Он влюбился в Софию не на три восьмых, не наполовину и даже не на три четверти. Он вдруг понял, что прошел весь путь до конца.

– Я ее люблю.

– Как трогательно, – прошипела Китти.

– Я серьезно. Я от нее без ума. Свихнулся. Причем я только сейчас это понял. – Бен прикрыл микрофон рукой и крикнул жене: – Эй, крошка, я тебя люблю!

София повернулась и раскрыла рот от удивления. «Боже всемогущий, – пронеслось в голове у Бена, – как же она хороша!» Он почувствовал себя самым счастливым прохвостом на свете.

– Это помешательство продлится шесть недель, максимум, – вынесла приговор Китти.

Глава 13

Рикки пил кофе с молоком, выбирая момент, чтобы сообщить матери главную новость. Синтия отломила ложкой кусочек шоколадного бисквита с апельсиновой начинкой и спросила:

– Как поживает твоя подруга… как бишь ее зовут, Соня?

– София. Хорошо. Как раз сегодня она вышла замуж.

– Очень приятно. Может, ты тоже скоро найдешь себе жену.

Рикки посмотрел на мать с таким видом, словно ждал продолжения шутки.

– Это будет трудновато, особенно если учесть, что мне нужно искать не жену, а мужа.

Синтия промолчала, опустила взгляд и стала пить кофе. Как правило, предвкушение встречи с матерью оказывалось гораздо приятнее самой встречи. Рикки хотел видеть ее радостно возбужденной, заинтересованной, любящей, но этого почти никогда не случалось. Тем не менее сейчас Рикки не терпелось сообщить ей фантастическую новость. Как только она услышит, какой сюрприз он ей приготовил, все станет по-другому.

– Мама, когда ты последний раз была в отпуске?

– В отпуске? – Синтия пожала плечами. – Не помню. Отпуска – это для богачей.

– А если бы ты могла поехать в любое место, куда захочешь?

– Не говори ерунду, ты слишком много фантазируешь.

– Я серьезно.

Синтия вздохнула:

– Не знаю. Мне всегда хотелось побывать в Европе.

В ее ответе не слышалось надежды на то, что желание когда-нибудь осуществится. Казалось, она с таким же успехом могла бы мечтать найти в упаковке с овсяными хлопьями чек на миллион долларов.

– Наверное, за время работы в отеле у тебя накопилось много отпусков, – продолжал Рикки.

– Да, много. – Синтия хмуро кивнула и добавила в кофе еще сливок. – Я только иногда брала по одному дню, чтобы съездить в Ньюарк к твоей тете Крисне.

Рикки едва сдерживался. От возбуждения он забарабанил ногой по полу, он больше не мог молчать.

– Мы поедем в Европу.

Синтия снисходительно улыбнулась:

– Когда-нибудь.

– Нет, сейчас, – серьезно возразил он. Мать посмотрела на него как на чудака.

– Помнишь, ты все эти годы посылала мне деньги? Так вот, я старался откладывать по мере возможности. К тому же я нашел очень выгодного инвестора. – Рикки подался вперед, чтобы Синтия не упустила ни единого слова. – Мама, мы можем отправиться куда угодно, причем первым классом.

Казалось, Синтия не столько обрадовалась, сколько встревожилась. «Неужели, у нее шок?» – подумал Рикки. Мать посмотрела на него как на ненормального, но он упорно продолжал:

– Ты только представь, как это здорово. Европа! И не какой-нибудь экономичный тур, мы будем отдыхать, как кинозвезды.

Теперь Синтия заинтересовалась:

– Сколько у тебя денег?

– Тридцать тысяч долларов.

От неожиданности она вздрогнула. Рикки серьезно кивнул:

– Да-да, правда.

– Ты не можешь выкинуть такие деньги на какой-то глупый отпуск.

– Ну пусть не все, а половину или две трети. Столько, сколько потребуется. – Рикки улыбнулся. – Мама, я мечтал об этом с семнадцати лет – мечтал и строил планы.

Синтия неловко заерзала на стуле.

– Я не смогу оставить твоего отца.

– Но мы же не переезжаем в Европу насовсем, – возразил Рикки. – Речь идет всего о нескольких неделях.

– Все равно, это было бы нехорошо.

Рикки отказывался верить своим ушам. Он много раз представлял себе этот разговор, представлял счастливые слезы, объятия, вскрики восторга, благодарность, восхищение его умелыми финансовыми манипуляциями… чего он только не воображал, но в реальности все оказалось не так, мать даже не обрадовалась по-настоящему.

– Мне бы не стоило пить кофе так поздно. – По тону Синтии можно было подумать, что вопрос исчерпан. – Теперь я, пожалуй, не засну.

Рикки опешил.

– Мама, ты меня слушаешь? Такое впечатление, что я предлагаю тебе съездить на автобусную экскурсию в Брэнсон.

– Твое предложение и правда звучит заманчиво, – призналась Синтия. – Но я не могу уехать надолго.

– Ты только что сказала, что у тебя накопились неиспользованные отпуска.

Синтия замялась.

– Как я объясню эту поездку твоему отцу?

– Ты имеешь в виду своего Хуана? – натянуто уточнил Рикки.

– Не говори так.

– То же самое я могу сказать и тебе. Глупо называть его отцом, он мне не отец.

Синтия возразила:

– Он хороший человек. – Она покачала головой. – Если он узнает, что я посылала тебе деньги… нет, об этом я даже думать не хочу.

Рикки разобрала злость. Он редко сердился на мать, но малодушные люди всегда его раздражали. Он не сомневался, что мать на самом деле гораздо сильнее, чем притворяется.

– Не стоит притворяться забитой.

На это Синтия ничего не сказала и стала смотреть в окно, через которое было видно телевизор.

– Ты не должна жить в страхе. Помнишь, как в фильме «Горящая кровать» героиня расправилась со своим мучителем?

Синтия повернулась к сыну, густо покраснев.

– Это не смешно. Я не собираюсь усыплять своего мужа выхлопными газами и сжигать.

Рикки уже пожалел, что не сдержался. Он вовсе не хотел задеть мать, а вспылил из-за острой неприязни к отцу.

– Извини, я был не прав.

– Вряд ли ты меня поймешь, да и не твое это дело, но я влюбилась в Хуана в четырнадцать лет. – Она дотянулась через стол и взяла Рикки за руку. – Было бы замечательно, если бы он послушался меня, изменив свое отношение к тебе… но он слишком гордый, упрямый и не отличается широтой взглядов. – На лице Синтии отразилась внутренняя борьба. – Я правда хотела бы поехать с тобой, но не могу.

Рикки отдернул руку.

– Я всегда только и видел, как ты работала, не разгибая спины, и никогда ничего не делала для себя.

– За меня не беспокойся, у меня все хорошо.

Она посмотрела на часы и поморщилась.

– Тогда я должен вернуть тебе деньги.

– Нет! – резко возразила Синтия. – Они твои, я не возьму у тебя ни цента. Сохрани их, в них твое будущее.

– Мама, на тридцать тысяч будущее не построишь.

– По крайней мере это что-то, – возразила мать. – Если хочешь, поезжай в Европу один. Только веди себя разумно, не швыряйся деньгами, как рок-звезда, и тогда ты не вернешься без гроша.

Рикки вздохнул:

– Я не очень-то рвусь в Европу. Я думал, об этом мечтала ты.

– Я просто так говорила. На самом деле мне нужно только, чтобы ты был счастлив и добился успеха.

– Ты все-таки подумай о Европе, эту мечту я по крайней мере могу осуществить в обозримом будущем.

Мать ушла, чтобы успеть на поезд. Оставшись один, Рикки чувствовал себя так, словно у него умер близкий родственник. Он не знал, что делать дальше. Десять лет целью и смыслом его существования было накопить денег и увезти мать от тяжелой работы и от Хуана, дать ей увидеть другую, лучшую жизнь в экзотической обстановке.

Рикки взял такси и поехал домой. Войдя в квартиру, он только схватил сумку со спортивной формой и сразу же пошел в тренажерный зал. Его переполняла негативная энергия, и он решил, что чем глушить ее алкоголем и жирной калорийной едой, лучше выпустить пар, поднимая гантели. Кроме того, во время интенсивных упражнений ему всегда лучше думалось. И теперь, когда Рикки неожиданно понадобилось искать новую цель в жизни, он надеялся, что ответ выйдет наружу вместе с потом.

* * *

Сьюзен Люччи, исполнительница главной роли, пела плохо, танцевала еще хуже, но обладала великолепными волосами. Дебби смотрела спектакль с очень дорогого места в партере в знаменитом театре «Марриот-Маркиз».

Она огляделась. Зрители не сводили глаз со сцены, замирая от восторга. Бернадетт Питерз, которая должна была исполнять главную роль, отдыхала на курорте, но это, кажется, никого не волновало. Публика принимала второй состав исполнителей просто великолепно.

Дебби очень хотелось удрать, но она не могла – их с Винсентом кресла находились в самом центре зрительного зала, а второй акт этой нелепой комедии только начался. Она взяла себе на заметку, что впредь лучше просить места поближе к проходу.

Она попыталась получить хоть какое-то удовольствие от постановки, состоявшей из неплохих песенок, глуповатой болтовни и банальных спецэффектов. Казалось бы, что лучше поможет уйти от реальности, чем музыка? Наверное, все дело в том, что сегодня голова Дебби была занята совершенно другим, и ей не удавалось проникнуться настроением спектакля. Слишком много всего произошло в последнее время.

Винсент сидел рядом с таким напряженным и несчастным видом, словно его приковали к креслу наручниками и насильно заставили смотреть женский телесериал во время бейсбольного матча на суперкубок.

Кого, спрашивается, она должна винить за испорченный вечер? Конечно, себя. Дебби надоело просиживать в кафе за чашечкой кофе с изнывающим от любви Винсентом и отвечать на его бесконечные вопросы о красивой и стройной младшей сестре.

Любимый цвет? Тот, что моден в этом сезоне.

Любимая еда? Маленькие кексы, которые пекут на Хэллоуин.

Любимая телепередача? «Сегодня вечером».

Любимая песня? «Физическое» в исполнении Оливии Ньютон-Джон.

Дебби интересовало, что он будет делать с ее ответами. Все это весьма напоминало анкету какого-нибудь журнала. Может, это с ее стороны эгоизм и мелочность, но ей совсем не нравилось пестовать одержимость Винсента другой женщиной, во всяком случае, это отнюдь не повышало ее самооценку. Дебби даже подумывала, не позвонить ли на радио доктору Лауре, но потом решила, что ее уверенность в себе и так достаточно пострадала. Общение с психоаналитиком в прямом эфире только окончательно испортит дело.

На сцене энергично пели и плясали индейцы.

«О Господи! Как меня угораздило доверить выбор Винсенту?»

На бродвейские шоу вроде этого ходят одни туристы. Настоящие ньюйоркцы не станут тратить восемьдесят долларов, чтобы увидеть Сьюзен Люччи, они посмотрят на нее бесплатно по телевизору, а деньги лучше приберегут для настоящих звезд.

Мысленно Дебби была далеко отсюда, ни с того ни с сего она вдруг подумала о принце Уильяме. Ей внезапно стало страшно. Может, у нее развилась склонность к педофилии? Нет, принц Уильям уже совершеннолетний, высокий, красивый и наследует огромное состояние, не говоря уже о престоле. Успокоив себя этой мыслью, она решила, что вполне может позволить себе эротические мысли о юном принце.

Дебби напрягла зрение, пытаясь в темноте прочесть программку. Буквы разглядеть не удалось, но, судя по количеству строчек, осталось еще несколько номеров. Какая жалость. Ей не терпелось уйти из зала. Она посмотрела на свою руку… По крайней мере ногти у нее в отличном состоянии. Ужасно глупо, если подумать: целый центнер лишнего веса, но безукоризненный маникюр. Хотя, с другой стороны, надо же с чего-то начинать улучшение своей внешности.

Винсент почесал у себя между ног. Потом еще и еще. Вместо того чтобы сделать это как можно незаметнее, он принялся открыто что-то поправлять.

«И как только мужчины ходят с этими штуками?»

Дебби попыталась не обращать на него внимания и сосредоточиться на шоу, но у Винсента все никак не получалось устроиться поудобнее.

«Когда же он перестанет?»

Дебби тихо запаниковала.

Теперь на него обратила внимание соседка справа. Во всяком случае, она повернулась, чтобы посмотреть, что он делает. Какой стыд! Винсент отвлек добропорядочную американку от происходящего на сцене. Наконец этот кошмар прекратился. «Слава тебе Господи, – мысленно произнесла Дебби. – В благодарность за твою милость обещаю больше не есть мороженое прямо из лотка».

Она вздохнула с облегчением. И вдруг ее осенило: неужели она действительно встречается с мужчиной, который способен прилюдно бороться с самой интимной частью своего тела? Тут же пришел и горький ответ: «Как будто у тебя есть выбор!» Стоит Винсенту узнать, что София вышла замуж за Бена, он в ту же секунду положит конец их «встречам». Это было его слово, Дебби предпочла бы «свидания». Отсюда и ее настойчивое желание, чтобы Винсент сводил ее в театр, а потом в ресторан. Тогда можно попытаться представить, что он за ней ухаживает. Только с таким условием Дебби согласилась посвятить Винсента в другие подробности жизни Софии, помимо ее любимого свитера или любимого фильма с Джулией Робертс в главной роли.

Шоу закончилось, занавес опустился, и они влились в толпу зрителей, медленно ползущую к выходу на улицу. Винсент по-хозяйски положил руку на локоть Дебби, и это, конечно, не ускользнуло от ее внимания. «Ужасно романтично, – думала она, – и необычайно галантно, потому что толкотня на выходе может быть даже опасна».

На улице, у самого выхода из театра, Винсент обошел конкурентов и сумел поймать такси. Это тоже произвело впечатление на Дебби: таких же ловких нашлось не много, большинству пришлось идти несколько кварталов пешком или даже соглашаться на такси с постоянным местом стоянки. Последних Дебби старалась избегать, потому что водитель мог оказаться серийным убийцей, и тогда бы экономия нескольких долларов не окупилась.

На улице образовалась пробка, но Дебби это вполне устраивало: они с Винсентом уютно устроились на заднем сиденье такси, отгороженные от всего мира. «Настоящий рай».

– Что ты думаешь о спектакле? – спросила она. Винсент пожал плечами:

– На мой взгляд, слишком много музыки. «Нет, не рай, полурай. Интеллектуальный коэффициент кавалера не мешало бы повысить».

– Что ж, это музыкальная комедия.

– Точно не помню, но, по-моему, в «Бриолине» так много не пели.

«Какая досада. Смени тему», – сказала себе Дебби.

– В следующий раз можно сходить в кино. – Она улыбнулась собственной сообразительности. Строить планы на будущее до того, как трагическая новость сообщена, – это очень умно. – Что бы ты хотел посмотреть?

– Мне нравятся фильмы, где много взрывов.

– Тогда надо пойти в многозальный кинотеатр, там наверняка найдется что-нибудь с Николасом Кейджем.

– А какие фильмы любит София?

Дебби отвернулась к окну, чтобы скрыть разочарование.

– В основном старые. – Ей удалось произнести это более или менее бесстрастно. – Те, в которых Одри Хепберн.

– Пожилая дама из фильма «Лев зимой»?

– Нет, это другая актриса, Кэтрин Хепберн.

Винсент кивнул с умеренным интересом. Сначала Дебби планировала сообщить ему новость после обеда, но теперь уже не видела смысла оттягивать неизбежное. «Обрадую его прямо сейчас и посмотрю, как он бросится наутек, – подумала она. – А потом вернусь домой и наемся до отвала».

Такси рванулось вперед, машины поехали быстрее. Дебби повернулась лицом к Винсенту:

– Я должна тебе кое-что сообщить. Это очень сильно повлияет на твои будущие планы.

Винсент уставился на нее бессмысленным взглядом.

– Что такое?

Дебби решила обрушить на него новость, как ведро холодной воды.

– София сегодня вышла замуж.

– София? Твоя сестра?

– Да. Кроме нее, я знаю только одну Софию – Лорен.

– Не понимаю где?

– В Калифорнии.

– Когда?

Дебби попыталась вспомнить.

– Точно не скажу, утром или в первой половине дня.

– Ваш отец об этом знает?

Дебби не верила своим ушам. Четыре вопроса – четыре! – и ни одного о том, кто ее муж.

– Не уверена. Это зависит от Толстого Ларри и Малыша Бо.

Винсент нахмурился, не понимая, при чем тут эти двое.

– Они присутствовали на свадьбе, Толстый Ларри был посаженым отцом.

Винсент на несколько секунд закрыл лицо руками.

– Я никогда не думал, что она выйдет за другого.

Дебби не выдержала:

– А ты не хочешь узнать, за кого она вышла?

– Зачем спрашивать? И так ясно. Возле нее все время вертелся тот тип, с которым они вместе работают в «Берренджерз». Я давно чувствовал, что между ними что-то есть.

– Рикки Лопес?

Не заметив удивления в ее голосе, Винсент покачал головой и прошептал:

– София Лопес… даже звучит неправильно. София Скалья – куда лучше.

– Эй, очнись, Рикки – голубой! Она вышла не за него, ее мужем стал Бен Эстез.

Похоже, это имя Винсенту ни о чем не говорило.

– Это тот парень, который пел в «Вилле», помнишь? – нетерпеливо жестикулируя, подсказала Дебби.

– Тип, который работал под Синатру? В таком дурацком костюме?

«Наконец-то дошло!» Дебби закивала.

– Он был в смокинге, и, по-моему, предпочитает, чтобы его называли почитателем Синатры.

– Твой отец говорил, что хочет видеть этого обормота мертвым.

– На сегодняшний день этот, как ты выражаешься, обормот – его зять.

– Не понимаю, что София в нем нашла? – искренне удивился Винсент.

– Если вкратце, то он высокий, красивый, обаятельный и, по слухам, великолепен в постели.

– Но все то же есть и у меня!

Дебби так опешила, что на время лишилась дара речи. И Винсент действительно так считал! В его самообмане было нечто даже трогательное. Она взяла его за руку и мягко проговорила:

– Ты высокий только для школьниц. Насчет красивого и обаятельного я, пожалуй, согласна, а что касается последнего пункта, то тут мне придется поверить тебе на слово.

Такси резко затормозило перед рестораном «У Лолы». Винсент не шелохнулся.

– Мы приехали, – сказала Дебби.

– Ты иди, а я лучше сяду на поезд и поеду домой.

Если у нее и теплилась какая-то надежда, то она быстро таяла. Все происходило именно так, как она предполагала. Теперь, когда София стала официально недоступной для Винсента, он потерял к Дебби всякий интерес. Она лихорадочно думала: «Может, напоить его и в полубессознательном состоянии затащить в постель? Хотя бы на одну ночь. А что, неплохая идея. И тогда конец периоду безбрачия, растянувшемуся на два года, а страсть, которая возникла еще в школьные годы, будет наконец удовлетворена. Это называется извлечь максимум из почти безнадежной ситуации».