Дронго (№33) - Опрокинутая реальность

— Откуда у меня такие деньги? Если бы не Салим, не знаю, как бы мы с сыном жили.

— Я вас понимаю. Но иначе у меня появятся большие проблемы, и я ничего не смогу узнать. Неужели вы не понимаете?

— Понимаю. Но его жена все прекрасно знает. Она устроит скандал и потребует вас выгнать. Тем более что она до сих пор ищет, на каких счетах спрятаны деньги Салима.

— Что значит ищет? У него разве не осталось денег?

— Я же вам говорила. Перед поездкой в Париж он положил на имя моего сына, своего племянника, несколько сот тысяч фунтов в английский банк. И еще примерно столько же в долларах, в другой банк, на мое имя. Если хотите, я вам скажу в какой, но он предупреждал меня, чтобы я никогда и никому об этом не говорила.

— Не нужно, — кивнул Дронго, — мне не обязательно об этом знать.

— Это примерно по полмиллиона долларов, — сказала она, — и еще сто тысяч долларов он положил в «Альфа-банк». А когда он погиб, выяснилось, что на его собственном счету в «Альфа-банке» только восемьдесят четыре тысячи долларов. И еще примерно столько же в «Кредит Лионе», во французском банке. И больше никаких денег нет. Правда, у вдовы остались его дача, его дом, машины, но это ее мало интересует. Ей нужны были деньги, а их она не нашла. У Салима все деньги были вложены в компанию. И когда выяснилось, что компания банкрот, его жена была в шоке. Сейчас она продает свою дачу. И, насколько я знаю, собирается сдавать квартиру, чтобы переехать жить в Америку. Там у нее брат, такой же непутевый, как она сама.

— У меня к вам несколько необычный вопрос. Только постарайтесь обдумать ответ, не торопитесь с ним. Скажите, а она не могла быть заказчиком убийства вашего брата? Ведь в случае его смерти все переходило к ней. А о долге компании она могла и не знать.

— Нет, — чуть подумав, ответила Эльза, — я об этом тоже размышляла. Нет, нет. Она ему очень нравилась. Он ее любил. И она точно знала, что из живого Салима она вытянет гораздо больше, чем из мертвого. Вы бы видели, какие комплекты бриллиантов он ей дарил. Я не завидовала, нет, честное слово. Но мне было неприятно. Я видела, как он на нее смотрел и как она позволяла себя целовать. Женщина сразу распознает фальшь в другой женщине. Она не любила моего брата. Он был нужен ей как «денежный мешок». Она не стала бы его убивать. Нет.

— А ее брат? Вы сказали, что он непутевый?

— Как иначе его назвать? Уехал в Америку, женился там на американке, чтобы остаться и получить гражданство. Женщина старше его на восемь лет. Типичный альфонс. Уверял, что ее любит, а когда приезжал в Москву, собирал девочек со всей Москвы, развлекаясь таким образом. У них, видимо, «семейный бизнес» — устраивать себе дела путем удачной женитьбы. Но он такой слабый и никчемный человек. Он тоже не годится на роль убийцы. Салим помогал ему чем мог. Зачем ему резать курицу, которая несла золотые яйца?

— Тогда кто, по-вашему, был заинтересован в смерти вашего брата? Вы должны хотя бы примерно представлять круг его друзей.

— Да, — кивнула она, — я знаю. Я не хотела вам говорить вчера. Но перед тем как улететь в Париж, он зашел ко мне и мы долго разговаривали. Он сказал, что у него будет встреча в Париже с Аликом. Я еще тогда не поверила, уточнив, где они встречаются. И брат сказал мне, что они встретятся в «Бристоле».

— Кто такой Алик?

— Это его знакомый. Алик Сафиев. Темный тип, занимался какими-то маклерскими делами, брал свои проценты со сделок. Кажется, он сидел в начале восьмидесятых за мошенничество. Но сейчас его нигде нет. Ни в Москве, ни в Питере. Я уже проверяла.

— Вы искали без меня?

— Думаете, я сидела сложа руки? Конечно, искала. Салим сказал, что едет встречаться с Аликом в Париже. Я видела несколько раз этого Алика дома у Салима. Он ему никогда не доверял. И поэтому предупредил меня, чтобы я тоже ему не верила.

— А как вы узнали московский адрес Алика?

— Вышла через друзей Салима на его женщину. И узнала адрес, где он жил. Но он там не появляется уже четыре месяца. А в Питере у него тоже была квартира. Там его тоже не видели.

— Вы нанимали детективов? — поинтересовался Дронго.

— Я делала все, чтобы найти убийц моего брата, — жестко ответила она, — и я их найду. Чего бы мне это ни стоило. Но я думаю, что не с компании брата надо начинать. Нам лучше поехать в Париж и поискать там этого Алика. Я слышала, что у вас большие связи по всему миру и вы можете найти нужного вам человека.

— У вас хорошо поставленная информация, — усмехнулся Дронго, — вы не знаете, на кого работал Сафиев? Чьи интересы в Париже он представлял?

— Знаю. На Северную нефтяную компанию. Как раз эта компания была основным поставщиком нефти «Прометею». Сафиев работал с вице-президентом компании Юрием Авдеечевым.

— Я встречал эту фамилию среди списка акционеров.

— Да, они дружили с Салимом.

— Тогда нужно разыскать этого Авдеечева.

— Поздно, — возразила женщина, — его застрелили ровно через два дня после убийства Салима в Париже. Расстреляли автомобиль Авдеечева, когда он возвращался домой. Он погиб вместе с водителем. Убийц не нашли.

— Как оно обычно и бывает, — прокомментировал Дронго. — Кажется, мне нужно поставить вопрос об увеличении гонорара. Судя по всему, мне придется расследовать не одно, а сразу два убийства. Но все равно я полагаю, что нам нужно начать с компании вашего брата. Дело в том, что подобные заказные убийства всегда бывают на почве коммерческих разборок. Сегодня весь бизнес в России густо опутан криминалом. Нам нужно понять, кому было выгодно убийство вашего брата. И затем разобраться с его погибшим компаньоном.

— Хорошо, — согласилась она, — когда нам нужно быть в его компании? Или вы поедете один?

— Я поеду с вами. Нужно, чтобы вы там появились. Ненадолго. Но ваше присутствие очень желательно. Сейчас у меня будет к вам несколько личных вопросов. Постарайтесь понять меня правильно, мне нужно уточнить некоторые моменты. Когда вы остались одни?

— Отец погиб, когда мне было десять, а Салиму только шесть. Но он его хорошо помнил. А когда умерла мать, мне было уже шестнадцать, а Салиму двенадцать.

— Отчего они умерли?

— Отец был морским нефтяником. Мы тогда жили в Баку, переехали туда за три года до его гибели. Их катер разбился, и он утонул. Тело искали два месяца, но так и не нашли. Мать похоронила на кладбище его одежду, чтобы было куда приходить, — женщина вздохнула, отвернувшись, вытерла набежавшую слезу, — а потом она умерла сама. Шесть лет промучилась и умерла. Вот с тех пор я и не верю в бога. Зачем нужно было посылать такие мучения моим родителям? Они ведь любили друг друга. Поэтому я решила сама отомстить убийцам. Найти и покарать их, чего бы мне это ни стоило, — мстительно сказала Эльза.

— Что было дальше? — спросил Дронго.

— Мы остались одни. Из Дербента приехала тетка, хотела, чтобы мы к ней перебрались, но мы с братом отказались. Потом я пошла в вечернюю школу и начала работать на фабрике. Знаете, как нам было трудно. Когда я приходила с работы, Салим обычно подбегал ко мне и садился около меня. Он мне чай наливал, ужин готовил, понимал, как я уставала. А потом я в институт на заочный поступила. И все ради него. Чтобы он мог нормально учиться. Он закончил школу и пошел в Институт нефти и химии. Это был в начале восьмидесятых самый непрестижный, самый легкий вуз для поступления. Так что Салим по образованию нефтяник. А все думают, что он такой же «бизнесмен», как остальные. Других тогда на аркане нельзя было загнать туда. Все поступали на юридический или восточный факультет. Это сейчас все ударились в нефтяной бизнес. Вам сколько лет? — вдруг спросила она.

— Сорок два, — ответил Дронго.

— Салим на восемь лет младше вас, — сообщила Эльза, — интересно, куда вы поступали? Вы ведь жили тогда в Баку.

— На юридический, — улыбнулся Дронго, — вы правы. Это был тогда самый престижный факультет. Только я поступал туда потому, что с детства мечтал об этой профессии.

— Ну вот видите. Вам наверняка было легче. Хотя в те времена просто так нельзя было поступить на юридический. Как бы вы хорошо ни учились. Кем были ваши родители?

Он рассмеялся.

— Кажется, сегодня вы задаете мне больше вопросов, — пошутил Дронго. — Вы абсолютно правы, Эльза. Тогда действительно невозможно было пробиться на юридический факультет без знакомства. Мать у меня была ректором университета, а отец занимал солидную должность в правоохранительных органах. Поэтому мне было гораздо легче.

— Вот видите, — сказала она, — вам все давалось гораздо легче, чем нам. Я это говорю не для того, чтобы вас обидеть. Я хочу только вам объяснить, как нам было сложно. Он кончил школу и поступил в институт. Я так гордилась братом. А потом мое неудачное замужество. В двадцать один год человек мало смыслит в жизни. И никто мне не мог посоветовать, никого не оказалось рядом. Мой будущий муж казался мне воплощением моей мечты. Из большой состоятельной семьи. Его родители были врачами, отец был известным профессором. Я думала, что смогу помогать и Салиму.

Она замолчала. Дронго не торопил ее, понимая, что тут нужна пауза.

— В общем, это была ошибка, — сказала она, — с моим характером нельзя было идти замуж за такого. Он был моим ровесником, настоящим «маменькиным сыночком». По поводу любой мелочи бегал советоваться со своей мамой. Ничего не умел и не хотел уметь. Учился тогда на восточном факультете, готовил себя в дипломаты. Можете представить, как меня доводила его мать? Мы ведь жили вместе. Я не могла даже навещать Салима, который голодал, оставшись в нашей старой квартире. Он не мог слишком часто появляться у меня, так как видел косые взгляды моей свекрови. Как она меня доставала! Иногда я удивлялась самой себе. Что только мне не пришлось терпеть. Даже рождение внука не смягчило сердце старухи. Она вечно укоряла меня за моих погибших родителей, как будто я сама их убила, за то, что я не принесла в дом приданое. Так продолжалось целых шесть лет. А потом Салим закончил институт и получил направление на работу. Я к тому времени тоже закончила заочный институт.

В общем, Салим был уже устроен, хорошо зарабатывал. Нефтяникам неплохо платили. А мне надоела моя свекровь, мой ни на что не способный муж. И когда однажды меня снова начали ругать, я не выдержала и, забрав сына, просто переехала к брату. С тех пор мы и жили с ним вместе. А мой сын к нему очень привязался. Внешне он даже больше похож на Салима, чем на своего отца. В Баку была такая поговорка, что «джигит должен быть похож на брата своей матери». Потом начался развал страны, Салим решил поступать в аспирантуру и уехать в Ленинград. И я поехала с ним. Он защитил диссертацию уже в девяносто четвертом. А через год открыл свою компанию. И мы переехали в Москву. Вот и вся наша история.

— Я теперь понимаю, насколько близки вы были с братом, — задумчиво сказал Дронго.

— Да, — кивнула она, — и я готова потратить все свое состояние, чтобы найти убийцу. Даже если вы откажетесь.

— Завтра мы едем в компанию «Прометей», — сказал Дронго. — Вы должны представить меня как свое доверенное лицо. И еще вам придется познакомить меня с женой вашего погибшего брата.

— Я думаю, что вам не стоит с ней встречаться, — упрямо сказала Эльза Мурсаева, — она не имеет к убийству никакого отношения. В этом я абсолютно убеждена.

— Позвольте мне вести расследование так, как я считаю нужным, — возразил Дронго, — я не могу искать убийц вашего брата, если не поговорю с его вдовой. Это обязательный момент в моей программе.

— Хорошо. Когда вы хотите с ней увидеться?

Он взглянул на часы. Восемь часов вечера.

— Прямо сейчас, — сказал Дронго, — если это возможно.

— И как мне вас представить? Тоже как мое доверенное лицо? Учтите, что у меня с ней очень натянутые отношения. Мы практически не общались все это время.

— Сказать правду, — предложил Дронго. — Она ведь тоже хочет узнать, кто именно заказал убийство ее мужа.

— Не уверена, — пробормотала Эльза, — я в этом абсолютно не уверена. Все дело в том, что она его не любила. И кажется, в конце концов это понял и сам Салим.

Она достала из сумочки аппарат мобильной связи и начала набирать номер.

Глава 3

Телефон довольно долго не отвечал. Эльза закрыла аппарат рукой и сердито сказала:

— Наверно, где-то загуляла. Не поднимает домашний телефон.

— Позвоните на ее мобильный, — предложил Дронго.

— Я не знаю ее мобильного телефона, — ответила Мурсаева. Затем, немного остыв, добавила: — Она поменяла номер, чтобы ей не досаждали кредиторы. Они требуют вернуть двадцать миллионов, а она не хочет с ними разговаривать, считая, что это проблемы только ее мужа.

— Наверно, она права, — заметил Дронго, и в этот момент кто-то ответил его собеседнице.

— Алло, — сердито сказала Эльза, — добрый вечер. Кто это говорит? Какой Паша?

Она нахмурилась. Очевидно, присутствие неизвестного Паши довольно неприятно поразило женщину.

— С вами говорит Эльза Мурсаева, сестра мужа Аллы. Вы могли бы позвать к телефону Аллу? — попросила она неизвестного Пашу.

Наверно, Паше было так же неприятно узнать, кто звонит, как и ей самой. Наступило молчание, и через некоторое время трубку взяла бывшая супруга.

— Здравствуй, Эльза, — несколько испуганным голосом сказала Алла. На самом деле она всегда немного побаивалась суровой родственницы, — что случилось?

— У меня к тебе важное дело, — твердо сказала Эльза, — я хочу к тебе приехать и поговорить.

— Ну давай завтра увидимся, — предложила Алла.

— Нет, сегодня, — упрямо сказала Мурсаева, — у меня к тебе важное дело. Очень важное.

— Сегодня я занята.

— Это касается Салима, — добавила Мурсаева, — я думала, тебе будет интересно.

— Да, да, конечно. Ну что ж, приезжай сейчас. У меня в гостях мой знакомый с прежней работы. Из модельного агентства, — почему-то начала оправдываться Алла, — ты ведь знаешь, что Салим не оставил нам денег. Только долги. Вот поэтому я хочу продать нашу дачу, и он обещал мне помочь. Когда ты приедешь?

— Через полчаса, — Эльза отключила телефон и бросила аппарат себе в сумку. — Стерва, — сказала она в сердцах, — принимает у себя дома посторонних. Еще полгода не прошло после убийства, а она уже готова встречаться с другими мужиками.

— Сколько ей лет? — поинтересовался Дронго.

— Тридцать, — ответила Эльза, — хотя она всем врет, что ей двадцать семь. Ей уже все тридцать. А ее дочери уже восемь лет. Но дочь все время живет у матери, Алла отправила ее туда, еще когда выходила замуж за Салима, чтобы ребенок ей не мешал. Она никого не любит, эта женщина. Есть такие люди, которые любят только себя.

— Где жил ваш брат?

— На Ленинском проспекте. В этих новых домах. Он купил там пятикомнатную квартиру. Мне она с первого раза не понравилась. Было в этой квартире что-то вызывающе роскошное. Теперь квартира осталась этой дряни.

— Поедем. Я вызову машину, — предложил Дронго.

— Не нужно, — отмахнулась Мурсаева, — у меня есть машина. Я приехала на своем автомобиле.

— У вас есть водитель?

— Нет. Я вожу сама машину.

— Тогда поедем, — согласился Дронго. Ее автомобиль был припаркован рядом с домом. Это был синий «Ниссан». Она уверенно села за руль, и они поехали в сторону Ленинского проспекта.

— Вы сказали, что узнавали о Сафиеве, — напомнил Дронго. — Кому вы поручали его поиски?

— Бестолочи, — в сердцах ответила Мурсаева. Она усмехнулась. — Совсем ни на что не годный частный детектив. Мне рекомендовали его друзья. Некто Леонид Кружков. Его уволили из органов, и он решил поработать частным детективом. Пустое место. Я жалею, что потратила на него деньги и время.

— Он узнавал про Сафиева?

— Да, суетился, дергался, все время придумывал какие-то заговоры. И ничего не нашел. Кончилось тем, что я отказалась от его услуг. И решила обратиться к вам.

— Сколько времени он на вас работал?

— Почти три месяца. Я решила действовать сразу после убийства Салима.

— Вы обладаете большим терпением, — сказал Дронго, — если согласились ждать почти три месяца. Я думал, вы более категоричны.

— Вы плохо обо мне думали?

— Разве это плохо? Я полагал, что вы более эмоциональны и менее терпеливы. Для сотрудника банка это, возможно, недостаток, но для красивой женщины не всегда, — ловко ушел от ответа Дронго.

— Вы часто говорите такие комплименты? — рассмеялась женщина.

— Не часто. Но в данном случае говорю их абсолютно искренне. Вы можете рассказать, как ваш брат встретился со своей женой? Кто-нибудь их познакомил?

— В каком-то клубе, — неохотно сообщила она, — кажется, в «Орфее». Я точно не помню. Он был там с друзьями. Ну и появилась эта девица. Она красивая, действительно красивая. И конечно, нравится мужчинам. Ну а он все время был в работе, почти никогда и ни с кем не встречался. Можете представить, какое впечатление она на него произвела. У нее уже был печальный опыт замужества, хотя я думаю, что все это было подстроено…

— В каком смысле подстроено?

— Не было у нее никакого мужа, — охотно сообщила Мурсаева, — родила неизвестно от кого. А потом нашла дурачка, который согласился с ней расписаться, чтобы она получила московскую прописку. Видела я один раз ее якобы бывшего мужа. Знаете, кем он работает? Водопроводчиком.

— Ну и что? — спросил Дронго. — Вы полагаете, что нельзя полюбить водопроводчика? Или влюбляться можно только в миллионеров?

Она озадаченно взглянула на него.

— Вы издеваетесь? — нахмурилась Эльза. — При чем тут миллионеры? Это было подставное лицо, сразу понятно. Она ведь выросла в Воронеже и сюда приехала в семнадцать лет, поступать в институт. И конечно, никуда не поступила. А потом попала на работу в какое-то агентство. Секретаршей работала, лаборанткой, еще кем-то. Потом пошла устраиваться в модельное агентство. С ее внешностью она наверняка по рукам ходила. Вы сегодня ее увидите. Красивая женщина, как с картинки. Вот мужчины и теряли голову. Когда она замуж за Салима выходила, она уже тогда небедной была. На «БМВ» ездила. Откуда у нее такие деньги? От водопроводчика? В общем, я видела ее паспорт. Женаты они были ровно шесть месяцев. Как раз за это время она московскую прописку получила. А потом и развелась. Кстати, ее так называемый муж ни разу за все последующие годы не навестил своего ребенка.

— Зачем же ваш брат женился на ней?

— Влюбился, потерял голову. Я его предупреждала, плакала, просила. Он твердил, что ее любит. А я думала, что нельзя его отговаривать. Все время мой печальный опыт был перед глазами. Думала, что он будет счастливее.

— Они хотели разойтись?

— Конечно, нет. Посмотрите, как едет этот «Мерседес». И откуда такие берутся? — вспыхнула она, резко просигналив подрезавшему их «пятисотому» «Мерседесу». — Нет, — добавила она чуть остывая, — они не хотели разводиться. И вообще мы напрасно к ней едем. Ничего нового она нам не расскажет. Я уверена, что она не причастна к убийству Салима. Искать нужно среди знакомых Сафиева и Авдеечева.

— Но вы сообщили, что один из них пропал, а другой убит.

— Да. И поэтому я прошу вас найти пропавшего и узнать, почему убили Юрия Авдеечева. У Салима были с ним очень хорошие отношения.

— Что я и пытаюсь сделать, — сказал Дронго, — вы не станете возражать, если я встречусь еще и с Кружковым?

Она чуть притормозила, недоуменно взглянула на него.

— А с этим зачем?

— Мне нужно узнать, каким образом он пытался вычислить Сафиева. Не хочу повторять его ошибок.

— Не повторите, — уверенно сказала она, — вы кажетесь мне намного более серьезным человеком.

— Надеюсь, — усмехнулся Дронго, — и тем не менее дайте мне координаты этого Кружкова. Я думаю, что мне нужно и с ним встретиться.

— Вы всегда будете настаивать на своем? — спросила она, искоса взглянув на него.

— Всегда, — кивнул он, — я веду расследование так, как считаю нужным.

— Ладно, — пожала она плечами, — у меня где-то лежит визитная карточка этого недоумка.

Они замолчали. Через некоторое время она тихо произнесла:

— Мы приехали.

Она припарковала автомобиль рядом с домом. Дронго обратил внимание, что и здесь она не стала въезжать во двор, хотя наверняка охранники дома знали номер ее автомобиля, ведь она приезжала к своему брату.

Они вышли из автомобиля и прошли к будке охранников. Сидевший в будке пожилой мужчина, лет шестидесяти, увидев Мурсаеву, кивнул ей.

— Здравствуйте, — сказал он, — вы к Алле?

— Да, — ответила Мурсаева, — мы сегодня вдвоем, дядя Андрей.

— Идите, — разрешил охранник, очевидно, бывший сотрудник милиции, подумал Дронго. Хотя нет, у него скорее военная выправка. Возможно, он раньше служил в армии.

— Дядя Андрей работает здесь уже четыре года, — пояснила Мурсаева, — раньше служил в каком-то военном ведомстве, был майором. Уволился в запас и стал охранником. Салим ему всегда сигареты дарил, пиво. Жалел старика, говорил, что тот много потерял за последние годы. Салим вообще всех жалел, только к себе относился равнодушно.

Кабина лифта остановилась на двенадцатом этаже. Пока они поднимались, Мурсаева все время смотрела на себя в зеркало, поправляла прическу. Они вышли на лестничную площадку. Здесь были две квартиры. Эльза повернула в сторону правой и нажала кнопку звонка. Дронго обратил внимание на камеру, установленную над дверью. Очевидно, покойный брат не жалел денег на охранные системы. Дверь почти сразу открылась, словно Алла ждала за дверью.

Молодая женщина была действительно очень красивой. Высокая, грациозная, волосы зачесаны назад и собраны в длинную косу. Холеное лицо. Большие карие широко расставленные глаза, тонкая, идеально ровная линия носа, правильные черты лица. Красивая линия светлых бровей. Женщина вполне подходила на роль модели. Высокая грудь подчеркивала достоинства ее фигуры. Рядом с ней Эльза казалась гораздо старше своих лет. Однако Дронго, посмотрев на Мурсаеву, подумал, что ему гораздо больше нравятся ее чувственная красота и некий вызов, чем холодно-равнодушные идеальные черты Аллы. Алла была в светлых брюках и светлом джемпере с высоким воротником. Очевидно, перед прибытием гостей она успела нанести косметику. Дронго понял, почему Эльза смотрелась в зеркало, перед тем как войти в квартиру. Ей не хотелось выглядеть хуже хозяйки дома, даже несмотря на разницу в возрасте.

— Здравствуйте, — мягким, грудным голосом сказала Алла, — здравствуй, Эльза. Как хорошо, что ты приехала.

— Добрый вечер, — кивнула Мурсаева. Они прижались друг к другу. Целоваться женщины явно не хотели, а демонстрация дружеских чувств нужна была обеим. Алла посторонилась, пропуская женщину, и профессиональным взглядом оглядела ее спутника. Ей понравился этот высокий мужчина, так элегантно одетый. Дронго всегда покупал галстуки с платками и предпочитал коллекционные от Кристиана Диора. Она оценила его обувь, покрой костюма, его плащ.

— Заходите, — пригласила она незнакомца.

— Это мой новый юрист, — сказала Эльза, обернувшись к Дронго. На лицо Аллы набежала тень. Ей не понравилось, что у ее родственницы такой элегантный и очевидно высокооплачиваемый юрист. Но она продолжала любезно улыбаться, разрешив Дронго и его спутнице пройти в гостиную.

В холле стояла тяжелая итальянская мебель. В гостиной полукругом стояли синие кожаные диваны, изготовленные, очевидно, по особому заказу. В комнате сидел невысокий мужчина средних лет. У него были рыжие волосы, мягкое, словно изжеванное лицо и водянистые, голубоватые глаза. Он был одет в серый костюм, темную рубашку. Дронго сразу обратил внимание на его желтые носки. Такой цвет носков говорил о нем гораздо лучше всяких характеристик.

«Интересно, — подумал Дронго, — где эти типы покупают светлые носки? Уже весь мир знает, что такие носки нельзя носить, но я по-прежнему встречаю людей, которые напяливают белые или желтые носки».

— Павел Головин, — представился незнакомец.

— Здравствуйте, — сказала Эльза, — кажется, мы с вами раньше встречались?

— Да, на дне рождения у Аллы, — кивнул Головин. Воспользовавшись моментом, Дронго лишь кивнул головой, проходя к дивану. Вошедшая следом Алла спросила у гостей, что они будут пить.

— Ничего, — ответила Мурсаева, — мы хотели с тобой поговорить.

— Со мной? — удивилась Алла. Она села на диван рядом с Дронго и взглянула на него, чуть усмехнувшись. — О чем же? — эта женщина знала, как магически действует ее внешность на мужчин. Но Дронго обладал иммунитетом. В его жизни было много красивых женщин, и некоторые из них оказывались носительницами такого зла, что он до сих пор содрогался, вспоминая об этом. Внешность могла быть обманчивой. Он привык полагаться на более надежные данные. Ему были гораздо более интересны женщины, обладающие и другими достоинствами. Умом, талантом, характером.

— Я согласился вести дела вашей родственницы, — сообщил Дронго, — и мне нужно уточнить некоторые детали.

— Для чего? — спросила Алла.

— Вы, наверно, знаете, что к фирме «Прометей», фактическим владельцем которой был ваш муж, кредиторы предъявили иск на двадцать миллионов долларов. Сейчас все счета фирмы заморожены. И на счетах вашего мужа не удалось найти больших денег.

— А вы хотите их найти, чтобы отобрать? — недобро улыбнулась Алла. — Или вам мало того, что у меня ничего не осталось?

— Вы меня не поняли, — сказал Дронго, — я как раз и хочу вернуть вам и вашей родственнице часть денег, которые незаконно заморожены. Согласно российским законам все совместно нажитое имущество супругов является их общей собственностью. И таким образом арест мог быть наложен только на половину акций компании вашего мужа, — он понимал, что врет, но надеялся, что сидевший здесь Павел слабо представлял себе законы. Головин явно не был юристом. Он слушал Дронго и радостно кивал головой. Алла нахмурилась. Она не очень понимала суть объяснений Дронго, а некоторый печальный опыт предыдущей жизни заставлял ее опасаться всего, чего она не могла понять.

— Я позвоню знакомому адвокату, и вы с ним обсудите эти проблемы, — предложила Алла, — я в них слабо разбираюсь и поэтому ничего не буду ни подписывать, ни говорить.

— Подписывать ничего не нужно, — кивнул Дронго, — я только задам вам несколько вопросов.

Алла взглянула на Головина. Тот кивнул. Наверно, они были знакомы еще с тех пор, как она работала в модельном бизнесе.

— Простите, — сказал Дронго, — вы, наверно, заняты в модельном бизнесе?

— Да, — удивился Паша, — а откуда вы знаете? Мы разве раньше встречались?

— Нет. Просто госпожа Мурсаева сказала, что вы встречались на дне рождения у хозяйки дома, а мне казалось, что она должна пригласить старых знакомых.

— Я консультант фирмы, — пояснил Паша, — и мы очень жалеем, что Алла ушла от нас.

— Какие у вас вопросы? — спросила Алла.

— Скажите, вы не чувствовали чего-либо необычного в поведении вашего мужа накануне его отъезда в Париж? Может, он нервничал, кому-то звонил, с кем-то встречался?

— В последнее время он был какой-то дерганый, — кивнула Алла, — но кому он звонил, я сейчас не вспомню. Я вообще старалась не вмешиваться в его дела.

— Как вы думаете, кто мог быть заинтересован в его убийстве?

— Это вы меня спрашиваете? — удивилась Алла. — Спросите лучше у его сотрудников. Разве у нас можно быть честным бизнесменом? Бандит на бандите. Откуда я знаю, кому Салим мог перейти дорогу.

— Извините, если я задам нетактичный вопрос. У вас осталось много денег на личных счетах?

Мурсаева дернулась, искоса взглянув на Дронго. Алла вспыхнула:

— Ах, вот вы почему пришли. Думаете, что у меня остались его миллионы и я ничего не даю его сестре. Поэтому ты его и привела, Эльза? Ничего у меня не осталось. Ничего. Жалкие сто тысяч на счету, и все. Никаких денег. Он все вкладывал в свою проклятую компанию. И теперь я нищая. У меня ничего нет.

При разговоре о деньгах она сразу оживилась. И занервничала. Эльза молча, с достоинством перенесла ее выпад.

— У меня ничего не осталось, — на щеках у Аллы появились красные пятна. Она нахмурилась. — Мы до сих пор не можем ничего найти…

— Не нужно так нервничать, Аллочка, — вмешался Паша, встрепенувшийся при слове «мы». Ведь гости могли обратить внимание на эти слова и удивиться, почему неизвестный Паша помогал Алле искать деньги ее мужа.

— Отцепись, — разозлилась Алла, — ты не видишь, что она специально привела его, чтобы он узнал про деньги. Думают, что я скрываю его деньги, не хочу платить долги. Или ты полагаешь, Эльза, что он оставил завещание и ты получишь все деньги? Никакого завещания не было, и все останется мне, а ты все равно ничего не получишь.

Этого Эльза снести не смогла. Она поднялась и двинулась к выходу. В расстроенных чувствах она повернула голову и… сделала ошибку.

— Пойдемте, господин Дронго, — сказала она, — нам здесь больше нечего делать.

При этом слове Головин качнулся. Он изумленно уставился на своего гостя и прошептал:

— Дронго…

Алла встревоженно взглянула на него, не понимая, что именно вывело Пашу из равновесия.

— Вы Д-дронго? — заикаясь от волнения, спросил Паша.

«Она все испортила», — подумал с огорчением Дронго. Отпираться не было смысла. Он поднялся с дивана.

— Да, — сказал он, — иногда я даю юридические консультации.

— Да бросьте вы, — вскочил следом за ним Паша. Он схватил гостя за руки и стал их трясти, — я о вас столько слышал. Вы даже не представляете, как много я о вас слышал. Вы ведь такой человек… такой известный человек…

Обе женщины удивленно смотрели на эту сцену. Эльза, уже понявшая, что допустила ошибку, хмурилась, но не смела ничего сказать, чтобы не испортить ситуацию окончательно.

— Алла, — обратился Паша к хозяйке дома, — это самый известный в мире эксперт по расследованиям преступлений. Наш местный Шерлок Холмс. Ты знаешь, какой это человек!

— Ах, вот в чем дело, — скривила губы Алла, презрительно оглядывая Эльзу. — Все никак не можешь успокоиться. Думаешь, это я Салима убрала, и поэтому привела ко мне сыщика. Ах ты мерзавка.

— Нет, — громко возразила Эльза. Она все-таки сдержалась и не стала превращать их спор в базарное выяснение отношений, — не нужно себя так вести, — через силу сказала она, — я думала, ты сама все поймешь. У тебя мужа убили несколько месяцев назад, а ты у себя дома уже мужиков принимаешь. Вместо того чтобы найти тех, кто стрелял в Салима. Найти и наказать.